Рецензенты:
В. Н. Папело
доктор экономических наук, профессор;
И. П. Марченко
доктор экономических наук, профессор
© В. С. Соловьев, 2009
Предисловие
Может ли успешно развиваться теория, если она не изучает и не обобщает исторический опыт? Конечно, нет, так как обращение к истории позволяет по-новому взглянуть на некоторые теоретические представления и концепции, критически переосмыслить существующие проблемы, отрешиться от привычных, но отживших схем; дает возможность охватить главные, обязательные закономерности развития теории, неуловимые без ретроспективного анализа. Некоторые создаваемые в настоящее время учения, гипотезы, концепции в области теории управления имеют аналоги в прошлом. Необходимо также отметить, что зарубежные теории многое заимствовали и продолжают брать из учений отечественной науки. Мы порой и не подозреваем, что черпаем эту информацию уже из «вторых рук». Кроме того, пренебрежение отечественным опытом, ориентация на западные стандарты приводят зачастую к забвению наших собственных теоретических достижений (гораздо более высокого уровня, чем зарубежные), особенно организационного и социально-экономического характера. Так, например, отечественная теория и практика решения проблем стратегического развития, технико-экономического обоснования стратегических решений, социально-экономического моделирования больших социальных систем в настоящее время вообще не принимаются во внимание, хотя по уровню теоретического осмысления, глубине проработки и по времени их практической реализации они эффективно осуществлялись гораздо раньше, чем за рубежом. Однако развитие теории – это не «зеркальное» отражение процесса развития практики управления. Французский математик А. Пуанкаре говорил, что «наука строится из фактов, как из кирпичей, но простое собрание фактов столь же мало заслуживает имени науки, как куча камней – название дома».
В настоящей работе рассматривается один из возможных подходов к теоретическому осмыслению такого сложного социального феномена, как управление социальными системами. Несмотря на многовековую историю существования социальных образований различных типов, классов и видов, до сих пор нет теории организации и соответствующей ей теории управления социальными системами, заслуживающих в строгом смысле понятия «теория». Это объясняется несколькими причинами. Прежде всего необходимо отметить недостаток знаний в области общественных наук, особенно наук о человеке и человеческих сообществах, вследствие примата знаний естественных наук, которые до сих пор в прагматическом отношении действительно в жизни общества играли более важную роль. Огромные успехи в области естественно-научного знания и практические достижения в их реализации в форме научно-технического прогресса качественно изменили жизнь человека. Это привело к переносу понятийно-категориального аппарата, принципов, законов и закономерностей физики, химии, механики, термодинамики и других естественных и технических наук в сферу знаний о человеке и обществе. Биологизация, физиологизация и антропоморфизм также нашли свое отражение в организационных концепциях в форме использования таких понятий, как «аттракция»,[1] «бифуркация»,[2] «самоорганизация, самоуправление»[3] и т. п. До сих пор, к сожалению, не создан понятийно-категориальный аппарат, соответствующий представлению теории управления как науки, апеллирующей к социальным деятельностным системам, принципиально отличающимся от технических или живых объектов природы.
Более того, для выражения, описания, экспликации наших знаний используются формализованные знаковые системы, формализованная методология системного подхода, которые именно в силу своей формализованности объективно не позволяют адекватно описать человеческие и социальные феномены. Академик А. П. Александров утверждает, что, несмотря на наши сегодняшние успехи в области физики элементарных частиц, дальнейшие исследования зашли в тупик, поскольку нам не хватает слов, понятий, чтобы объяснить происходящие здесь явления.
Незрелость социальных наук обусловлена еще и тем, что практическая потребность в них до недавнего времени не была столь велика из-за неразвитости организованных социальных форм жизнедеятельности человека в социуме.[4] Лишь в последнее время в результате бурного научно-технического прогресса, а точнее, научно-технической революции и неизбежной социальной индустриализации и урбанизации всех сфер жизни человека, многообразие социальных форм организации совместной жизнедеятельности приобрело определяющее значение для жизни и развития человека и общества в целом. В настоящее время вне организованных форм невозможно существование человека и общества в целом. Общество всегда было в той или иной мере организовано. В недавнем прошлом человек как член общины был участником лишь одной или нескольких организаций в рамках натурального хозяйства (раб, крепостной, патриций, ремесленник и т. п.) отдельного рода, племени, княжества, поместья, города, государства. Сегодня человек цивилизованного общества одновременно объективно, т. е. независимо от его желания, является «членом» громадного числа организаций разного уровня не только внутри государства, но и международного сообщества. Существование и развитие человека предопределено тем, насколько эффективно, рационально организовано общество во всех сферах жизнедеятельности (в рамках не только отдельных организаций, городов, районов, регионов или государств, но и всего человечества).
Если до недавнего времени общество обходилось сугубо прикладными разработками в области социальных систем, особенно в сфере материального производства, то в настоящее время вследствие развития цивилизации общества и неизбежного расширения границ социализации[5] жизни каждого отдельного человека, социальный и экологический ущерб от нерациональных, необоснованных решений социальных вопросов даже на уровне отдельных организаций возрос многократно. Он приобретает характер необратимых явлений геополитического характера, приводящих к массовой гибели людей. Поэтому необходимость создания научно обоснованных теоретических построений для всего комплекса социальных наук и прежде всего теории организации и управления как основы эффективной организации жизнедеятельности общества является актуальнейшей задачей сегодняшнего дня.
Существует много классификаций, которые в той или иной степени могут быть отнесены к модельным представлениям об управлении социальными системами. В зарубежной и отечественной науке концепции социального управления чаще всего рассматривались применительно к корпоративным системам материального производства и через призму рыночных отношений. Причем в некоторых концептуальных подходах действительно освещаются лишь некоторые аспекты управления, но не рассматривается весь комплекс проблем управления различных форм социальной организации жизнедеятельности общества в целом.
В отечественной литературе долгое время господствовала классификация научных теорий – школ в управлении, – разработанная академиком Д. М. Гвишиани: школа «научного управления», переросшая в «классическую»; школа «человеческих отношений»; «эмпирическая школа»; «новая (количественная)» школа; школа «социальных систем» [30]. Затем эта классификация было изменена и дополнена Л. И. Евенко [53]. Оценивая состояние теории управления, один из крупнейших американских теоретиков Г. Кунц отмечал, что к названным пяти школам следовало бы добавить школы «кооперативных социальных систем», «социотехнических систем», «организационных коммуникаций» и «принятия решений» [77, 162]. Существуют и более дифференцированные подходы к классификации теоретических концепций. Так, У. Гринвуд полагает, что в теории управления следует выделить такие направления, как управление производством и кадрами; «процессные» принципы и теория управления; человеческие отношения; организационное поведение и теория организации; наука управления; теория решений; философия управления – деловая и общественная среда; сравнительная теория; общая теория администрации. Другие исследователи выделяют меньшее число школ, например, школы научного управления, человеческих отношений или системного классического, неоклассического, поведенческого, математического, прагматического управления. Большинство так называемых «теорий» исследователи относят не столько к теории управления вообще, сколько к отдельным частным проблемам управления.
Причин разделения теории управления на школы много, прежде всего, это отсутствие методологического единства исследований социальных процессов, слабость понятийно-категориального аппарата, сложность и многообразие самого объекта исследования. Очевидны нестрогость классификаций, их взаимопересечение вследствие некорректного выделения оснований: научные подходы, математический аппарат, человеческие отношения, управленческие решения, равно как и поведение человека, объективно должны присутствовать во всех концепциях. Причем, в действительности, в качестве основания классификации во всех подходах могут выступать место, роль человека в различных формах социальной организации жизнедеятельности. Если реконструировать исследования, относящиеся к проблемам теории управления, и совместить различные классификации, то можно выделить три принципиальных направления в развитии теории управления, в рамках которых группируются более частные школы. Это «механистические (классические)», «системные (системотехнические)» и «гуманистические (поведенческие)» теории (такой подход принят в настоящей работе при рассмотрении различных концепций).[6] Наконец, можно выделить концепцию управления системодеятельностной организацией, которая конструктивно в той или иной степени с системных позиций объединяет все существующие подходы.
1. «Классический подход» базируется на «механистических» концепциях жесткого структурного детерминизма, объективно обусловленного технико-технологическими параметрами производственной деятельности. Здесь организация выступает как совокупность (сумма) отдельных операций (групп операций) трудовых процессов в сфере материального производства и функциональной деятельности в сфере управления. Методологической основой является представление организации в форме «производственной машины», где все элементы организационных производственных и управленческих процессов: техника, предметы и средства деятельности и сам работник – «механически», путем точных инженерных расчетов функционально «подгоняются» друг к другу, и прежде всего «человек» как наиболее адаптивный элемент этой производственной машины. Здесь «человек-работник» в системе «человек – машина» рассматривается как технический элемент производственных и управленческих процессов наряду с машиной. В основе такого представления лежат физические, материально-энергетические (структурные) связи элементов машины, иначе «машина» просто не будет работать. Естественно, в «машине» никаких лишних, непроизводительных движений, связей быть не должно, поэтому исследования концентрировались вокруг вопросов повышения производительности и сокращения непроизводительных затрат труда. К представителям этого направления можно отнести Ф. Тейлора, Ф. Гилбрета, Г. Гантта, Г. Форда, А. К. Гастева, П. М. Керженцева, целую плеяду отечественных ученых-исследователей Центрального института труда (ЦИТа) и Института техники управления (ИТУ).
К этому же направлению примыкают концепции, рассматривающие управление как функциональный бюрократический «механизм», в основе которых лежат «механистические» принципы функциональной организации деятельности человека. А. Файоль (автор «административной теории управления»), М. Вебер (автор «теории бюрократической организации»), Л. Урвик и другие исследователи рассматривали «управление» организацией как безликий «механизм», построенный в форме многоуровневой иерархии должностных позиций с четко заданными целями, задачами, правами (полномочиями), с жестко установленными статусными функциональными обязанностями и соответствующей ответственностью. Здесь основным элементом управления является «человек-функционер», а все связи в организации – функциональные, т. е. формализованные, нормативно регламентированные, алгоритмизированные по способам, средствам и результатам деятельности. Гарантия эффективности работы организации обеспечивается нормативными стандартами деятельности за счет четкой субординации, однозначности функциональных отношений и т. п.
2. «Системотехнический подход»[7] основан на представлениях организации как абстрактной формализованной системы. В отличие от «классического подхода», построенного на «механистических» представлениях, отражающих жесткие физические (механические, энергетические) структурные технологические связи материального производства, при системотехническом подходе к организации появляется возможность рассматривать нематериальные (идеальные, абстрактные, психические) информационные, организационно-экономические, социально-психологические и другие связи, причем не только внутри организации, но и во взаимосвязи с окружающей средой. Поэтому организация как социальный феномен с системотехнических позиций может быть формально представлена и описана более полно и с разных сторон, т. е. рассмотрена как формализованная система.
К представителям этого направления можно отнести М. Вебера, поскольку после него концепция идеальной (бюрократической) организации разрабатывалась в направлении системы коммуникаций и принятия решений (Х. Месарович, Дж. Форрестер, Р. Акофф, У. Черчмен, М. Старр, Ст. Бир, Д. Марч, Г. Саймон и др.). Системная методология относится к познавательной, абстрактной, духовной, идеальной деятельности человека, основой которой является информация, поэтому многие исследователи в этой области ограничивались только системами управления. Здесь организация (это система, основанная на информационных взаимосвязях. Количественные методы, методология построения экономико-математических моделей с кибернетическим подходом стали основой разработки информационных систем для принятия решений. Это привело к созданию широкого набора новых инструментов и методов управления с использованием ЭВМ и другой оргтехники.
Несмотря на отдельные достижения в практике, теоретические обобщения этого направления оказались очень слабыми: лишь оперативные задачи текущего управления (плановые, учетно-отчетные и т. п.) поддаются формализации и экономико-математическому моделированию и соответственно расчетной автоматической обработке; аналитические, многофакторные проблемы с высокой степенью неопределенности, слабоструктурируемые, неалгоритмизируемые и неформализуемые задачи стратегического управления из-за отсутствия необходимого математического аппарата остались вне поля реализации. А это как раз и есть основные задачи социального управления, связанные с жизнедеятельностью организации как социальной системы в целях ее адаптации к изменениям внешней среды.
Социотехнические модели организации, разрабатываемые в рамках системотехнического подхода, построены на представлении организации как социальной («человеческой») системы во взаимосвязи с окружающей средой (Ч. Барнард, Т. Парсонс, Р. Мертон, Г. Саймон, Д. Марч, Ф. Селзник, Д. Мак-Грегор и др.). Общим фоном является формализованный системный подход к организации как к социальному объекту управления. Исходным в социотехническом подходе считается понятие целесообразности социальных систем: общность целей и конкретность. По этим признакам социальная система противопоставляется ее окружению и выделяется из окружающей среды, а внутри выделяются целевые подсистемы, связанные отношениями иерархии.
Однако формализованное описание управления как функциональной деятельности по переработке информации в соответствии с инструкциями на деле свелось к описанию системотехнических представлений организации. А вопросы социальной ответственности бизнеса, социальной эффективности организованной деятельности остались пустыми декларациями.
3. Теории «гуманистических организаций» («организация как община», теория организационного поведения) построены на представлении неформальной структуры и внутриорганизационных взаимосвязей в форме социально-психологических, «гуманистических» неформальных отношений.
Разработчики концепции «организации как общины» (Э. Мэйо, М. Фоллет, Ф. Ротлисбергер, Р. Лайкерт, Д. Мак-Грегор и др.) исходили из того, что отношения в организации, построенные на принципах гуманизма, человеческого участия и т. п., дают больший экономический эффект (!), чем формальные, безличностные. Отсюда попытки построить теорию «социальной организации», используя концепции «качества рабочей жизни», ротации труда, обогащения работы, участия рабочих в управлении, распределения власти и социальной ответственности, использования «человеческих отношений», неформальной структуры и т. п.
В отличие от сугубо рациональной организации М. Вебера, в которой преследуется четкая единая цель, сторонники «гуманистической» концепции исходят из множественности целей различных неформальных групп внутри организации. Эти цели формируются под влиянием социальных и психологических факторов, действующих на членов организации, так как отдельные члены и группы внутри организации имеют свои интересы. Задача производства организации требует согласования данных интересов, причем не путем открытого функционального административного задания целевых установок в рамках иерархической структуры власти, а в форме разрешения конфликтов целей с помощью компромиссов, т. е. здесь имеет место попытка синтеза экономического (рационального), социологического и психологического подходов.
Структура организации предопределяет функциональное разделение ответственности и контроля, увеличение числа горизонтальных связей, коммуникации между руководителями и исполнителями различных структурных единиц, демократический стиль управления вместо авторитарного, создание морально-психологического климата – все это, по мнению сторонников гуманистического подхода, позволяет повысить удовлетворенность работой и ее результативность (?). В то же время признавалось, что установление высоких стандартов работы и их достижение могут быть обеспечены только сознательными усилиями менеджмента и самоконтролем, стремлением к самовыражению рядовых работников. Реализовать стремление к самовыражению здесь предлагается через групповое воспитание: неформальные структуры и неформальные нормы, тренинговые группы, деловые и организационно-деятельностные игры, свободное расписание (конвейер со «свободным ритмом»), производственные, наблюдательные советы, советы директоров с включением в них представителей рабочих, использование неформальных отношений в качестве «социального клея», скрепляющего и интегрирующего усилия работников в иерархической структуре и т. п.
Теории организационного поведения («бихевиоральный[8] подход») (А. Маслоу, Ф. Герцберг, Д. Мак-Клелланд, В. Врум и др.) в рамках концепции «человеческих отношений» построены на формировании систем управляемого поведения «человека» в организации с целью повышения эффективности организационной деятельности (!), но не прямыми, административными методами, а косвенными, построенными на мотивации, стимулирующей соответствующее ожиданиям поведение как ответную реакцию «человека».
В основу теории организационного поведения также положен постулат о целесообразности системы, наличия у ее элементов, прежде всего работников, определенных целей, которые необходимо по возможности согласовывать и совмещать.
В отличие от теории человеческих отношений, где главным является воспитание, в теориях организационного поведения в основу положены «человеческие ресурсы», когда сама выполняемая работа, а также надлежащие организационные условия и процедуры могут «органически», как бы естественно, без принуждения со стороны, самостоятельно через стимулирование работы надлежащим образом удовлетворять индивидуальные потребности работников. На практике все мотивационные теории сводятся к созданию иерархии потребностей человека-работника, удовлетворение которых позволяло бы наилучшим, самым дешевым способом, используя психотехнические[9] приемы, стимулировать повышение производительности труда работников организации.
Именно «классический» подход действительно объективно является основой формализованных искусственных социальных систем деятельности, с одной стороны, а с другой – именно производственная, деятельностная часть организации является ее основой, определяющей специфику управленческой деятельности, особенно в части ее формального функционального представления. Во всех других подходах производительная сторона организационной деятельности остается вне рассмотрения: системы управления и ее отдельные элементы исследуются изолированно от производственной основы организации.
Работы советских ученых в области теории управления по глубине теоретических исследований, кругу рассматриваемых проблем, системности и методологии исследований далеко превосходят результаты зарубежных исследований и по многим вопросам предвосхитили более поздние работы зарубежных ученых. Однако, несмотря на высокий уровень теоретических и прикладных разработок в области организации производства, управления и стратегического управления крупными социальными системами, подавляющее большинство работ отечественных ученых, к сожалению, забыто и не было востребовано. Так, например, результаты исследований отечественных ученых 20–30-х годов ХХ века труднодоступны и многим вообще не знакомы. Аналитические публикации по достижениям отечественной науки отсутствуют, за исключением нескольких обзорных работ [14, 69, 80].
Вместе с тем результаты отечественной науки управления были объективно обусловлены условиями развития страны. В связи с бурным процессом индустриализации, общественным характером производства в нашей стране была чрезвычайно высока потребность в создании научной базы организации и управления производством. Именно поэтому в СССР, как нигде в мире, научные исследования в 20–30-е годы проводились в массовом масштабе: была создана целая система экспериментальных и научно-исследовательских институтов, лабораторий, бюро и отделов, занимавшихся сугубо практическими задачами повышения производительности труда на научной основе. Централизация управления народным хозяйством, огромные масштабы производства объективно потребовали разработки теоретических основ стратегического и текущего управления сложными экономическими системами. И неслучайно первая программа стратегического развития народного хозяйства в государственном масштабе – план ГОЭЛРО – разработана в нашей стране, тогда как востребованность стратегического управления корпоративными системами за рубежом возникла лишь в 60-е годы ХХ столетия [8]. Многие разработки советских ученых носили сугубо прикладной характер и не всегда доводились до теоретического оформления. Кроме того, политическая система управления страной, ориентированная на жесткие нормативные, стандартные решения, апробированные в суровые периоды индустриализации, Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления и развития экономики, долгие годы сдерживала развитие науки управления и организации в СССР.
Большинство работ советских ученых до 60-х годов можно отнести к так называемой «классической школе», однако, необходимо отметить ряд принципиальных отличий от зарубежных разработок в области теории организации и организационного управления, обусловленных особенностями общественно-политического строя. Прежде всего, при внешней похожести методов рациональной организации производственных процессов (операциональное разделение, симплификация операций, нормирование, хронометраж, исключение потерь и соответствующая рационализация средств труда и т. п., как у Ф. Тейлора, Г. Форда, Л. и Ф. Гилбрет) и построения систем управления (как у М. Вебера, А. Файоля) «классический подход» имеет ряд принципиальных отличий. Во-первых, в работах отечественных ученых производственная и управленческая деятельность рассматривается как единое целое, а не отдельно. Во-вторых, теоретический уровень осмысления и экспликации практического опыта намного выше, чем у апологетов зарубежной науки. В-третьих, совершенствование организационной деятельности, как управленческой, так и производственной, в отечественной науке и практике всегда базировалось на повышении профессионального образовательного уровня всех работников, участвующих в организационной деятельности. В-четвертых, многие принципиальные положения системного подхода, стратегического управления, социально ориентированных экономических мегасистем, формирования научно-производственных, программно целевых структур, социальных территориально производственных комплексов (мегаполисов) и целый ряд других впервые были разработаны именно советской наукой. Некоторые из них так и не стали достоянием мировой науки об организации социальных систем.
В настоящее время для российской науки наиболее характерным является огульный идеологический отказ от всех предыдущих достижений отечественной науки в области экономики и социального организационного строительства, ориентация на сугубо прагматическую, вульгарно рыночную американскую модель трактовки социально-экономических процессов, декларативное строительство «народного капитализма» по Г. Форду образца 30–40-х годов. В промышленности России произошла переориентация индустриального развития общества на мелкотоварный тип производства, присущий ремесленному способу его организации. Появились так называемые малые предприятия с примитивным уровнем технико-технологического оснащения и основанным не на социальном, а частном, локальном хозяйственном расчете с примитивными формами организации управленческой деятельности. Отмечается возврат к организмическому представлению организации с соответствующими понятиями бессознательной «самоорганизации» и «самоуправления». Бездумное заимствование иностранной терминологии (менеджмент, логистика, квалиметрия и т. п.) без должного понятийного осмысления приводит к появлению такого рода «понятий», как «личностный менеджмент», «кадровый менеджмент», «самоменеджмент», «цель организации – прибыль» и т. д. [146]. В работах по менеджменту, к сожалению, не учитываются отечественные научные разработки по теории организации и подготовки производства, поточной организации работ, организации территориально-производственных комплексов, крупных социально-экономических систем, целевых стратегических социальных программ и т. п.
Начиная с 90-х годов ХХ века в нашей стране опубликовано много работ, посвященных социально-психологическим методам управления в рамках «бихевиорального подхода». К сожалению, и в них нет осознания того, что эти методы в действительности ориентированы не на гуманистический, а психотехнический характер манипулирования «работником организации». Работы последних лет в области управления схоластичны и не содержат ничего принципиально нового. Более того, поражает низкий уровень используемого понятийно-категориального аппарата и методологии исследования.
Подводя итоги, можно отметить, что в настоящее время теория управления социальными системами различных типов, классов и видов в ее истинном понимании до сих пор не сложилась. В многочисленных работах в этой области, включая исследования «отцов» так называемой классической школы управления и целой плеяды ученых системотехнического направления, по существу разрабатывались отдельные вопросы практической организации материального производства без учета целой гаммы организаций духовного, идеологического производства, а тем более органов власти территориальных образований разного уровня.
В настоящее время в связи с высоким уровнем динамики политической и экономической жизни нашего общества с особой остротой встают вопросы адаптивной и эффективной перестройки управления социальных организованных систем различного уровня и класса независимо от масштабов и технологической сложности их деятельности. Для многих организаций своевременная перестройка системы управления вообще становится вопросом их «жизни». В то же время как в отечественной, так и зарубежной теории и практике управления отсутствуют методология и систематизированные методические разработки в области проектирования систем управления. В нашей стране вопросы организационного проектирования систем управления привлекли к себе внимание в 70–90-е годы прошлого века. Однако в условиях жесткого нормирования расходов на управление, использования типовых организационных структур, типовых схем функциональной регламентации управленческого труда разработки не выходили за рамки стандартных решений. Практически единственной работой, комплексно рассматривающей самый общий подход к организационному проектированию, явилась монография Л. С. Пузыревского «Основы организационного проектирования» (1975) [136]. Все остальные работы в той или иной степени рассматривают в основном лишь частные вопросы, касающиеся расчетов нормативов численности управленческого персонала, функциональной регламентации управленческого труда, организации и автоматизации информационного обеспечения в рамках типовых структур систем управления [11, 15, 18, 19, 26, 39, 44–46, 62, 75, 81, 108–111, 134, 136–138, 143, 145].
В зарубежной практике организационное проектирование вообще не выделилось в самостоятельную область управленческой науки и ограничилось рассмотрением лишь некоторых аспектов формирования систем управления, касающихся зон управляемости, типов организационных структур управления, методов управления [3, 6, 8, 30, 32, 77, 123, 198, 213].
В последние годы положение с методическим обеспечением организационного проектирования систем управления существенно не изменилось: вопросы организационного проектирования носят, как правило, декларативный, общерекомендательный и несистемный характер; проблемы организационно-кадрового проектирования систем управления вообще нигде не нашли отражения; кадровое проектирование систем управления подменяется терминами «искусство управления», «предприимчивость» или социально-психологическими методами управления персоналом.
Необходимо отметить также и тот факт, что вопросы организационного проектирования систем управления всегда ограничивались корпоративными организациями материального производства, причем такими, которые заведомо являются экономически эффективными. Для организаций, например, духовного производства, социального обеспечения вопросы организационного проектирования систем управления вообще не никогда рассматривались. Такая же картина в отношении систем управления территориальных образований – органов власти. По существу содержательная сторона управленческой деятельности, а соответственно и структура социальных организованных систем территориального типа не нашли отражения в научных и методических разработках. Это обусловлено двумя обстоятельствами: с одной стороны, до настоящего времени нет научно обоснованной теории организации социальных систем, а с другой – нет теории управления, относящейся к различным формам организации жизнедеятельности общества.
В настоящее время в условиях многоукладной экономики стран, одновременного функционирования транснациональных корпораций и организаций малого бизнеса, урбанизации жизнедеятельности, изменения политического устройства общества необходим коренной пересмотр существующих концепций управления всех уровней с учетом реальной динамики происходящих процессов.
Настоящая работа – первая попытка создания методологии и комплексной методики организационного и организационно-кадрового проектирования систем управления, восполняющая определенный пробел в этих вопросах.
В заключение остановимся на особенностях использования в отечественной науке зарубежного опыта в целом. Недостаток философской культуры, ориентация на примитивно-прагматическую идеологию протестантизма, использование вульгарного понятийно-категориального аппарата характеризуют американскую и западную литературу в области экономики и управления. В подавляющем большинстве работ западных исследователей и отечественной литературы, ориентированной на западные образцы, не приводятся даже семантические и лексические основы многих понятий (например, менеджер – руководитель лошадьми). Поражает однообразие возможных вариантов рассматриваемых ситуаций, какие бы вопросы не изучались. Как правило, в маркетинговых, стратегических, финансовых ситуациях рассматриваемые варианты не выходят за пределы четырех квадрантов матрицы БКГ (Бостонской консультационной группы) с загадочными кличками: «звезда», «корова дойная», «кошка дикая» и «собака». В объективном мире действительно много дихотомических характеристик, есть еще и магические числа: 3, 7, 11, 99 и т. п. Но экономика как количественная эконометрическая наука не может ограничиваться числами до 4 или даже до 8 в виде «расширенной матрицы БКГ» (матрицы «Дженерал Электрик» – Мак Кинзи), дополненной кентаврами, русалками и другими экзотическими животными.
Подобное же пренебрежение к экономике характерно и для всех аналитических и прогностических рекомендаций, используемых для стратегического управления, которые строятся не на основе системных технико-экономических расчетов, а на применении формальных балльных оценок в интервале в матрицах SWOT-анализа, после чего такие оценки суммируются (?!) для определения наиболее предпочтительного варианта. Выбор состава исследуемых факторов также ничем не обоснован, составлен случайным способом, поэтому состав параметров может быть любым и, соответственно, – результат совершенно случайным. Например, при оценке изменений в прогнозируемом росте стратегической зоны хозяйствования (СХЗ) И. Ансофф приводит случайный набор параметров, не раскрывающих сути анализа: «Темпы роста соответствующего сектора экономики, прирост численности потребителей данного сектора в составе народонаселения (??), динамика географического расширения рынков (??), степень устаревания продукции (??), степень обновления продукции (??), степень обновления технологии (??), уровень насыщенности спроса (??), общественная приемлемость товара (услуги) (??), государственное регулирование издержек (??), государственное регулирование роста рентабельности (??), неблагоприятные факторы для роста рентабельности (??), благоприятные факторы для роста рентабельности (??), прочие факторы (??), имеющие значение для СХЗ». Изменение такого рода «показателей» оценивается в интервалах от –5 до +5, или «очень высокая» оценка, «отсутствует» и «очень низкая» (?) [8, с. 90–91].
Ориентация на широкий круг читающих приводит большинство авторов к предельно упрощенным, вульгарным типологическим и классификационным схемам структур управления, управленческого персонала, стиля управления, которые укладываются в 2–5 типов. При этом используется упрощенная некорректная терминология.
То, что американская и ориентированная на нее западная литература построена на примитивных идеологических и теоретических псевдонаучных концепциях, – факт вполне объяснимый как с исторической, так и с политэкономической точек зрения, настораживает то, что отечественные ученые, занимаясь плагиатом не очень высокого качества, совершенно не учитывают достижения советской науки и практики как в области экономики, так и управления.
В настоящее время нет четких определений и различий даже базовых понятий: «стратегическое управление», «управление», «менеджмент», «государственное, или территориальное, управление», «руководство», «регулирование», «властное управление», «административное управление», «социальное управление», «функция управления». В результате управление и стратегическое управление рассматриваются отдельно независимо друг от друга, государственное и территориальное управление рассматривается с позиций менеджмента (министры обозначаются как топменеджеры, по специальности «Государственное и муниципальное управление» готовят специалистов с квалификацией «менеджер»), менеджмент относят только к рентабельным производственным организациям, появляются такие «понятия», как «механизм управления», «инструмент управления», «государственное регулирование экономики», функция «мотивация (стимулирование)», «самоменеджмент», «самоуправление», «местное самоуправление», «социальный, эволюционный, инновационный менеджмент», «стратегический анализ» и «стратегический контроль», «менеджер склада», «менеджер по продажам» и т. п. Список вульгарных терминов, ничего общего не имеющих с теорией управления, можно продолжать бесконечно. Очевидно, что при таком «понятийном» аппарате серьезно рассуждать о теоретических разработках в области управления бессмысленно.
Особенностью предлагаемой работы является то, что в ней впервые управление на основе строгого понятийно-категориального аппарата рассматривается с теоретических научно обоснованных позиций во взаимосвязи с теорией различных форм социальной организации жизнедеятельности общества. Работа построена на понятийно-категориальном аппарате, относящемся к концепции социальной системодеятельностной организации жизнедеятельности общества, изложенной в первом томе «Теории социальных систем». Логика подобной концепции строится исходя из следующих предпосылок:
– основой жизни и развития человека и общества в целом является деятельность;
– деятельность вследствие объективного исторически сложившегося всеобщего универсального разделения труда носит по своей природе социальный, кооперативный характер;
– высокопродуктивная социальная жизнедеятельность может осуществляться только в искусственно созданных социальных формах территориальной и производственной организации жизнедеятельности общества: в форме отдельных государств и их объединений, региональных административно-территориальных образований (республик, штатов, земель, округов, краев, областей, кантонов, районов и т. п.), городских и сельских населенных пунктов, отдельных отраслей народного хозяйства, производственных организаций (предприятий) самого различного класса;
– искусственная организация жизнедеятельности общества в различных формах объективно может осуществиться только в результате разумной управленческой деятельности, системно взаимосвязанной по всем ее уровням и классам;
– управление социальными системами территориальной и производственной организаций жизнедеятельности различных уровней и классов должно существенно различаться.
В отличие от имеющейся учебной и научной литературы по управлению, где освещаются вопросы управления только корпоративными рентабельными предприятиями материального производства и лишь с маркетинговых позиций, в настоящей работе управление рассматривается на всех уровнях территориальной организации жизнедеятельности общества (административно-территориальных государственных, региональных образований, урбанизированных и сельских поселений) и во взаимосвязи со всеми классами организаций материального и духовного производства. Управление понимается как система, включающая стратегическое, текущее и оперативное управление. Идеология стратегического управления, изложенная в работе, построена на приоритетах и критериях социальной экономической эффективности.
В начале работы даны трактовка основных понятий управления социальными системами и специфика их использования для различных форм социальной организации жизнедеятельности общества. Затем обосновываются типология, классификация и видовая специализация управленческой деятельности применительно к различным типам и классам социальных организованных систем. Рассматриваются теоретические основы управления производственными организациями и территориальными образованиями разного уровня. В заключение приводится методология проектирования систем управления различных типов и классов социальных систем организации жизнедеятельности общества. При этом не освещены вопросы организации рабочих мест в системах управления, технического обеспечения и построенных на этом информационных технологий, так как они решаются при техническом проектировании систем управления.
В работе совершенно не нашли отражения вопросы информационно-технического обеспечения управленческой деятельности, так как, по мнению автора, они достаточно хорошо изложены в соответствующей литературе.
В работе использованы в основном достижения отечественной науки и практики. Вопросы управления производственными организациями рассматриваются применительно к крупным научно-производственным объединениям машиностроительной отрасли, где управление осуществляется в полном объеме и является наиболее сложным и совершенным.
Для полноценного понимания предлагаемого материала необходимо настоящую работу рассматривать совместно с другими работами автора.