Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем. Раздел 1. Природа и сущность социальных организованных систем жизнедеятельности (В. С. Соловьев, 2005)

1.1. Теория организации социальных систем и ее место в системе научных знаний

Современные исследования по методологии[13] показывают, что наука в целом и любые ее относительно самостоятельные подсистемы не могут быть сведены к единственной эпистемологической единице, которую раньше было принято называть «знание». Сегодня можно выделить по крайней мере восемь типов эпистемологических единиц и еще несколько сложных инфра– или суперединиц, объединяющих исходные единицы. В число единиц первого уровня входят:

1. «Факты», называемые также единицами эмпирического материала, то есть наблюдаемые, осязаемые и ощущаемые явления нашей действительности (практики, бытия).

2. «Средства выражения» (весьма условное название, примененное за отсутствием другого, более подходящего), используемые для формализованного семантического описания и объяснения «фактов». Среди них можно выделить вербальные «языки» разного рода и типа, описываемые в методологии и логике, формализованные, алгоритмизированные оперативные системы математики, системы понятий, заимствованные из других наук или специально созданные в качестве средств выражения в рамках этой же науки, представления и понятия из общей методологии, различные знаковые системы и т. п.

3. Методические предписания или системы методик, фиксирующие или проектирующие (предваряющие) технологию, организацию, методы и процедуры научных исследований.

4. Онтологические (сущностные) схемы, изображающие (отображающие) идеальное (абстрактное) описание действительности (явлений) изучения.

5. Модели, репрезентирующие частные объекты исследования в виде формализованных достаточно упрощенных системных описаний.

6. Знания, объединяемые в систему теории и оформленные в виде законов, закономерностей взаимосвязей исследуемых параметров признаков, принципов построения научного знания.

7. Проблемы, то есть слабо структурируемые, недостаточно четко формализуемые описания противоречивых ситуаций, явлений, состояний процессов, не имеющие известных алгоритмов решений.

8. Задачи научного исследования – трудности, препятствия, которые могут быть разрешены путем строгой формализации, структуризации и подбора подходящего алгоритма решения.

Таким образом, любая теория предполагает отражение в той или иной степени всех указанных эпистемологических единиц. Состав «научного предмета» как целого в структуре эпистемологических единиц представлен на рис. 1.

Особенностью теории организации является то, что объект исследования достаточно сложен и плохо поддается формализованному описанию. Это обусловлено, прежде всего, понятийной неопределенностью и некорректностью использования самого термина «организация». Так, например, А. А. Богданов в работе «Тектология. Всеобщая организационная наука», используя термин «организация» как процесс естественного упорядочения, структуризации всего объективного мира, совершает принципиальную методологическую ошибку. Не выделяя искусственную разумную организацию жизнедеятельности человеческого общества и рассматривая ее наряду с естественной бессознательной упорядоченностью (организованностью) живой и неживой природы, пытается объективные стихийные законы естественной природы применить к целенаправленно управляемой организации человеческого общества.

Рис. 1. Принципиальная схема взаимосвязей эпистемологических единиц, составляющих структуру научного знания

Наоборот, все другие работы в области «теории организации» сужают круг исследования настолько, что в качестве объекта рассматривают специализированные отдельные организации, суть предприятия – корпоративные рентабельные организации, или отдельные характеристики и элементы этих организаций (например, системы или структуры управления, или организационное поведение персонала и т. п.) вне контекста с метасистемной территориальной организацией жизнедеятельности всего общества. В действительности системный подход требует рассмотрения теории организации жизнедеятельности общества в целом, где отдельные организации как специализированные по продукту системы жизнедеятельности существуют в неразрывной связи с территориальными социальными организованными системами других типов и классов, такими как государства, региональные административно-территориальные, национально-территориальные образования, города, поселки, религиозные, идеологические сообщества и т. п.

Социальные организованные системы как социальные явления институционально образовались вместе с рождением цивилизации человеческого общества, а в патриархальном родовом виде – вообще с момента появления человеческих сообществ (общин). Можно привести примеры социальных организованных систем, которые существуют тысячелетия (например, религиозные, государственные), однако есть организации, срок жизни которых исчисляется днями, неделями, несколькими годами (так называемые организации малого бизнеса). Известно бесконечное множество разновидностей социальных организованных систем, однако до настоящего времени не сформулированы основные законы социальной организованной жизнедеятельности человека, не определены принципы эффективной организации жизнедеятельности человечества. В реальной действительности решается масса организационных задач, существуют методики их решения, модели описания организационной деятельности и т. п., но, как это ни парадоксально звучит, до сих пор нет даже четкого определения социальной организации общества, не сформулировано корректное понятие «организация». Поэтому основные достижения в области теории организации жизнедеятельности общества достаточно скромны, хаотичны, слабо связаны между собой в единую систему, отсутствует даже приемлемый понятийно-категориальный аппарат для описания искусственно организованных социальных образований, какими являются организации и другие социальные организованные системы, которые нельзя назвать организациями в буквальном смысле слова.

Это обусловлено тем, что основу любых организованных социальных систем[14] составляют люди, формализованное (системное) описание которых даже на уровне отдельного индивида является до сих пор неразрешимой проблемой, не говоря уже о представлении целесообразной совокупности взаимодействующих уникальных субъектов, являющихся одновременно представителями организованных сообществ различного типа и уровня: семьи, рода, поколения, нации, государства, культурных слоев общества, специализированных организаций жизнедеятельности и т. д. Сложность подобного описания усугубляется тем, что наряду с живой и неживой природой в социуме человек цивилизованного общества объективно включен как элемент в различные системы техноценоза: технических средств и искусственных условий деятельности и жизни, которые приобрели в условиях существования и развития объективного мира значение и качества «третьей природы», то есть неотъемлемой составной части человеческого бытия. Более того, жизнедеятельность человека в настоящее время в значительной степени предопределена и подчинена функционированию «машинных (технических) искусственных систем»,[15] которые сам человек и придумал для «облегчения» своей «жизни», не заметив, как стал их «рабом» и слугой. При этом процесс замещения естественной «жизни человека» искусственной функциональной, подчиненной механистическим законам и принципам «жизни технических искусственных (машинных) систем», продолжается достаточно интенсивно, особенно в условиях высоко организованного общества. Причем уровень цивилизации (развития культуры) человека и общества в отдельных территориальных социальных системах – государствах определяется достижениями научно-технического прогресса (!?), то есть уровнем замещения «естественной» жизни человека как в материальной, так и в духовной сфере функционированием в искусственных технических системах. Более того, именно насыщенность техническими средствами жизнедеятельности человека в настоящее время и принято считать нормальными «естественными человеческими» условиями жизни. Сложность проблемы многократно усугубляется в связи с глобальным развитием информационных систем, которые искусственно формируют усредненный духовный мир, примитивное мировоззрение человека.

Другой особенностью, определяющей особое место теории организации жизнедеятельности общества в структуре научного знания, является то, что жизнь отдельного человека и общества в целом может осуществляться только в искусственно организованных формах. В связи с этим все проблемы жизнедеятельности человека, обусловленные его индивидуальными психосоматическими особенностями, социально-психологическими факторами взаимодействия с другими членами различных организационных образований, психо-физиологическими особенностями взаимодействия с системами технических средств и искусственных материализованных условий жизнедеятельности, в той или иной степени являются предметом теории организации.

При этом рассмотрение искусственно-естественных организационных систем «человек-машина», безусловно, требует научных исследований не только человеческой составляющей в рамках организованной жизнедеятельности, но и принципиальных особенностей и сущности технических систем во взаимосвязи с организованной жизнью человека и общества. Таким образом, теория организации должна с системных позиций рассматривать вопросы наиболее эффективного сочетания технических систем и человеческого «материала», объективно предопределенных на совместную «жизнь» в рамках различных искусственных социально-экономических образований. Следовательно, теория организации должна основываться как на естественнонаучных, инженерных знаниях о сущности, принципах и законах построения и функционирования искусственных «технических систем», так и на социально-психологических, психо-физиологических знаниях о человеке и человеческих сообществах, а также комплексе других знаний (экономических, политических, исторических и т. п.), определяющих жизнедеятельность человечества в различных организованных формах, используя в качестве объединяющего средства выражения «язык философских знаний».

Целесообразная и эффективная человеческая деятельность в рамках социально-экономических образований может быть организована только на основе системной обработки ретроспективной и прогностической информации о процессах организации жизнедеятельности во взаимосвязи с динамикой окружающей среды: экосистемы и биосферы в целом. Поэтому методологические проблемы информационного обеспечения организованной жизнедеятельности общества также являются предметом теории организации.

Более того, достижения научно-технического прогресса последних десятилетий ХХ века существенным образом изменили не только материальные условия жизнедеятельности общества, но и структуру социальной среды. В ХХ веке начался процесс интенсивной урбанизации. Если в 1900 г. доля городского населения во всем мире составляла 14 %, в 1980–46 %, а в 1999 – более 50 %. За это время число городов с миллионным населением возросло в 10 раз, а с пятимиллионным населением – в 20 раз. За столетие численность населения 25 крупнейших городов мира увеличилась в 10 раз. В настоящее время в результате «урбанизационного взрыва» лицо планеты начинают определять самые крупные территориальные урбанизированные социальные организованные системы – мегаполисы, в которых сосредоточены огромные массы людей. Диалектические противоречия существования урбанизированных систем проявляются, с одной стороны, в концентрации огромной массы населения, а с другой, – в разобщенности людей как в операционально разделенных функциональных процессах кооперативной деятельности в рамках отдельных специализированных организаций, так и в личной жизни за счет изолированности отдельных комнат, квартир, домов и т. п.

В цивилизованных странах вместо традиционного общества, основанного на патриархальных общинных принципах и нормах жизни, постепенно формируется так называемое «массовое общество», концентрирующее большое количество людей в местах их компактного проживания, особенно в крупных городах. Этим создается основа для стандартизации, унификации образа жизни, предпосылки для унификации людей с образованием поведенческих стереотипов. В массовом обществе каждый человек подвергается целенаправленному воздействию мощного информационного потока. Организовано поточно-конвейерное производство культурных ценностей, рассчитанных на массовое потребление, приспособленное к уровню среднего человека (так называемой масскультуры, попсы, китча).

Урбанизация и, соответственно, концентрация населения на ограниченной территории, сопровождаются процессами международной интеграции и глобализации экономики и информационного пространства. Все это в сочетании с революцией в сфере технических средств массовой коммуникации стирает границы государственных и административных территориальных социальных организованных систем, по существу коренным образом меняет духовный мир человека. Эффективная организация и развитие общества могут быть осуществлены уже не только и не столько в рамках биосферы в исторически сложившихся местах проживания людей, а в рамках искусственно организованной ноосферы – коллективного разума человечества. Однако реализация этого направления не может быть осуществлена без теоретической проработки проблем организации жизнедеятельности общества в целом. Это должно стать основой современного подхода к теории организации социальных систем.

Учитывая, что в настоящее время теория организации не выделилась в самостоятельную отрасль научного знания, в работе рассматриваются все эпистемологические единицы, указанные на рис. 1.

Поскольку жизнедеятельность и развитие человеческого общества осуществляются только в искусственно организованных кооперированных формах разделенной деятельности, взаимоотношения людей внутри организаций, равно как и межорганизационные отношения в рамках территориальных государственных, региональных, урбанизированных организованных систем, объективно имеют социально-экономический характер. Поэтому вопросы экономической теории и практики как на микро-, так и на макроуровне имеют непосредственное отношение к теории организации жизнедеятельности общества и его структурных образований. Более того, экономические и хозяйственные отношения нигде, кроме как в организованных системах вообще, не могут быть реализованы и, следовательно, не могут рассматриваться в отрыве от типов, классов и видов и других форм организации человеческой жизнедеятельности в цивилизованном обществе, без учета законов, принципов и методологии функционирования и развития различных форм социальной организации общества, составляющих основу («становой хребет») экономики и определяющих уровень развития цивилизации любых государственных и межгосударственных систем независимо от общественно-экономических формаций.

Принимая во внимание тот факт, что по мере развития человеческого общества, включая и объективный процесс научно-технического прогресса, организованные формы общественной (совместной) жизнедеятельности людей становятся единственно возможной формой их существования и развития, потребность в научной теории рационального эффективного построения и функционирования социальных организованных систем все более возрастает и становится насущной жизненно важной проблемой нашего общества. Более того, в соответствии с диалектической методологией научного познания и преобразования объективного мира («восхождения от абстрактного к конкретному») только на научно обоснованной теории организации социальных деятельностных систем возможно эффективное, целесообразное управление жизнедеятельностью любого общества.

Итак, можно отметить, что в теории организации социальных систем должно найти свое отражение рассмотрение следующих проблем:

– понятийно-категориальный аппарат или средства выражения (описания, изложения) теории организации социальных систем;

– онтологическая типология, классификация и видовая специализация социальных организованных систем, построенные на фактологическом материале;

– объективные и специализированные законы социальной организации жизнедеятельности;

– целесообразность и эффективность различных форм организации социальных систем;

– особенности функционирования и изменения социальных организованных систем различного уровня и класса;

– принципы устойчивости и динамики социальных организованных систем жизнедеятельности.

Таким образом, именно теория различных форм организации жизнедеятельности общества по существу создает научную основу формирования теоретических предпосылок всего комплекса (точнее было бы говорить о системе) социальных наук: теории управления различными типами, классами и разновидностями социальных организованных систем; макро– и микроэкономики, социологии, политологии, социальной психологии, информационных и образовательных систем и т. д. Теория организации жизнедеятельности общества предопределяет не только социально целесообразные формы политического устройства мира, но и возможные, наиболее эффективные с социальной точки зрения направления научно-технического прогресса в биосфере и духовного развития Человека и общества с позиций ноосферы.

1.2. Понятия «организация», «система», «организованная система жизнедеятельности»

Корректность понятийно-категориального аппарата предопределяет не только правильность построения тех или иных суждений, умозаключений, концепций, теорий, но и обеспечивает ясность понимания, разумность и целесообразность человеческой деятельности и ее социальных последствий.

В основу определения «организация» положено понятие организованности, представляющее внутреннюю упорядоченную совокупность, согласованность функционального (!) взаимодействия (взаимосвязей) некоторого множества относительно дифференцированных и автономных элементов как единого целого в рамках определенных условных границ. Понятие «организованность» используется применительно ко всему объективному миру и предполагает объективную естественную упорядоченность, «самоорганизованность» структуры и функциональных взаимосвязей объектов живой и неживой природы в рамках экосистемы в процессе эволюции объективного мира на основе стихийных бессознательных сил природы. Понятие «организация» как искусственную организованность целесообразно применять только к искусственным социальным системам человеческого общества, так как при этом обязательно предполагаются ее разумная, сознательная (специально придуманная человеком, а не естественная, стихийная) основа ее организованности и соответственно искусственное разумное управление этой организованностью. Поэтому для социальных (человеческих) организаций корректнее использовать понятие «социальная организованная система».

Для того чтобы разобраться с понятиями «организация», «социальная организация», «социальная организованная система», прежде всего рассмотрим понятие «система».

Несмотря на огромное количество литературы, посвященной системному подходу, необходимо сделать ряд методологических уточнений. Очень часто используется вульгарное понятие системы как множество или совокупность объектов с набором связей между ними и между их свойствами, то есть все, состоящее из связанных друг с другом частей, называют системой: машина, организм, коллектив и т. п. И чтобы такое определение звучало убедительнее, добавляют: все элементы системы «работают» или «функционируют» ради единой цели. Можно было бы не уделять такому представлению о системе слишком большого внимания, если бы это не имело далеко идущих последствий для многих теоретических построений. Прежде всего идет смешение понятий «цель» и «назначение (предназначение)». Действительно, станок, автомобиль, часы имеют функциональное предназначение: для работы, передвижения, определения точного времени и т. п. Однако это функциональное предназначение предварительно «придумано» в виде идеи, замысла, оформлено в виде конструктивно-технологических описаний и затем материализовано (овеществлено) в результате деятельности человека. Если под целью понимать сугубо абстрактное (мысленное, выраженное в вербальной или иной знаковой системе, имеющей смысл) желаемое в будущем состояние чего-либо, то, естественно, машины как «мертвые механические агрегаты» цели (абстрактных замыслов) не имеют, хотя имеют потенциальное функциональное предназначение или миссию.

В постоянно изменяющемся каждое мгновение мире человек для представления и описания процессов динамики не может пользоваться никакой другой информацией, кроме как статической информацией об отдельных состояниях процесса в дискретном времени. И поэтому процессы динамики он фиксирует и рассматривает только как изменения состояний (явлений), то есть структуры, в дискретном времени. Причем эта дискретность времени в зависимости от характера явлений описываемых процессов может колебаться от минут, месяцев и лет до столетий, эпох. Даже собственную жизнь человек описывает как смену состояний с интервалом в несколько лет.

Цель как абстрактное (несуществующее в реальном настоящем времени) представление будущих возможных состояний процесса изменения чего-либо может быть выражена только как мысль, как результат разумной деятельности человека. У всех прочих живых существ цель (как мысленное предвидение) также отсутствует и заменяется бессознательным инстинктом или условными и безусловными рефлексами, а активные реакции организма в реальном времени осуществляются на основе индивидуальных бессознательных чувственных ощущений отдельных особей на текущие изменения внешней среды. Поэтому в живой природе видимая организованность функционирования является естественной и обусловлена на генетическом уровне бессознательными инстинктами, а регулятивные изменения поведения осуществляются как результат условных и безусловных рефлексов – ответных реакций на воздействия окружающей среды. Таким образом, применять к живой природе, а тем более к неживой природе и «технике» понятие целесообразности как наличия у них цели некорректно. В указанном понимании цель – это прерогатива только разумного человека – Homo sapiens.

В настоящее время общепринятым является более корректное определение системы: под системой понимается совокупность функционально взаимосвязанных элементов (объектов), представляющая собой целостное образование или обладающая свойством целостности. Целостным считается такое образование, у которого в результате функционального взаимодействия элементов появляются новые свойства или системный результат, отсутствующие у составляющих его элементов, которые не выводятся из свойств элементов и не сводятся к ним. Например, целостность как свойство часов показывать правильное, точное время появляется только в результате взаимодействия человека с часами, то есть как результат функционирующей системы «человек-машина». Часы, которые не показывают точное время, нельзя называть системой «часы», даже если они «тикают», «ходят» и т. п…[16]

Таким образом, в качестве основных признаков системы выступают наличие структурированных (организованных, упорядоченных) элементов и функциональных связей (точнее, функционального взаимодействия) между ними и окружающей средой, а в качестве основных системообразующих принципов можно выделить следующие:

а) целостность или системный результат функционирования системы, то есть несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и не выводимость из них свойств системы. Целостность системы – это не интегральное (аддитивное, суммативное) свойство всех элементов системы, не цель и не целое, а совершенно новые иные свойства или качества системы в целом, появляющиеся только в результате объединения элементов в процессе функционирования системы;

б) функциональная зависимость каждого элемента, части системы (подсистемы), свойств и отношений этих элементов от их места и назначения внутри целого (совокупности);

в) структурность, то есть возможность описания статического состояния системы через установление ее структуры как иерархически взаимосвязанного размещения (упорядочения) элементов системы в пространстве и организованного функционального их взаимодействия во времени и формализованной фиксации схемы (сети) связей и отношений этих элементов;

г) взаимозависимость системы и окружающей среды, то есть возможность условно отграничить систему от окружающей ее среды; «выделить» систему из окружающей среды путем определения, установления, условного выделения ее «границ» через взаимосвязи системы и ее элементов с окружающей средой;

д) иерархичность структуры, то есть возможность ранжированного функционально упорядоченного деления системы на соподчиненные части, подсистемы и элементы.

Необходимо отметить, что все системообразующие принципы, даже такие основополагающие, как целостность и структурность, являются в определенной степени относительными и в большей степени играют методологическую вспомогательную роль при изучении системных объектов. Например, насколько правомерно применять понятие системы к машинам и прочим искусственным продуктам деятельности человека? Целостность как проявление особых системных свойств искусственных объектов может проявляться только в социальных (человеческих) системах деятельности в виде синергетического эффекта, который непосредственно в машине как материализованном (овеществленном) механизме не заложен. Сами по себе часы, станок, автомобиль как интегральные (физически суммативные) инженерные конструкции, механически соединенные в «мертвые агрегаты», без рассмотрения их в синтезе «человек-машина» никаких новых свойств, получаемых только в результате деятельности человека, использующего машину, не проявляют. Более того, все без исключения искусственные продукты деятельности человека (одежда, утварь, техника, продукты питания, фабрики, заводы и т. п.) могут только функционировать – выполнять определенные функции, обусловленные их конструктивно-технологическими особенностями, предварительно придуманными человеком, не сами по себе, а только в результате использования их человеком. Таким образом, системами могут быть только социальные объекты[17] типа «человек-машина (любой искусственный продукт деятельности человека)», «человек-человек (группа людей)» в процессе их функционирования или динамики, когда целостность системы проявляется только как результат разумной деятельности человека путем использования, или потребления предметов, средств и условий труда.

Несколько иное представление понятия «система» может использоваться применительно к объектам живой и неживой природы объективного мира. Безусловно, муравейник, пчелиный рой, термитник и другие сообщества живого и органического мира обладают свойством целостности, так как основным условием их жизни является совместное существование. И с этой точки зрения они могут быть определены как биосистемы. Все объекты неживой природы тоже могут рассматриваться как системы, то есть совокупности функционально взаимосвязанных элементов, обладающие свойством целостности, при условии, что в них происходят физико-химические процессы. Только в отличие от социальных объектов, которые искусственно организованы в результате разумной человеческой деятельности, здесь отсутствует искусственная разумная основа их системного объединения. Системная организованность (упорядоченность) в живой и неживой природе проявляется стихийно, бессознательно естественным образом через физико-химические, физиологические, биологические процессы, инстинкты и рефлексы. Причем искусственная разумная регуляция (или управление в том понимании, которое будет рассмотрено несколько позднее) этих процессов здесь отсутствует.

Точно так же относительным является принцип иерархичности систем, предполагающий выделение главных и подчиненных, вспомогательных элементов или подсистем. С одной стороны, иерархичность для системы не имеет смысла, так как наличие или отсутствие любого по значимости элемента (если он действительно элемент системы) неотъемлемое и необходимое условие того, чтобы система проявилась как система, то есть обладала свойством целостности. Если без второстепенного элемента система является системой, то, очевидно, это не элемент системы и только или мы имеем дело с качественно другой системой. С другой стороны, отсутствие каких-либо вспомогательных элементов системы может замедлять ход процессов, функционально замещаться другими элементами, особенно в биологических системах за счет перераспределения внутренних ресурсов. При этом изменяются состав элементов, иерархическая структура функциональных взаимосвязей между элементами системы и качественные характеристики целостности, что, в конечном счете, приводит к другому системному образованию. Поэтому понятие основных и вспомогательных элементов в живых системах относительно. Например, у биологических объектов потеря какого-либо органа (конечности, уха, глаза и т. п.) компенсируется работой других органов или другими возможностями организма. Но потеря таких органов, как сердце, мозг, приводит к гибели живого существа. И здесь можно было бы говорить об иерархическом выделении основных и вспомогательных элементов системы. Однако, если рассматривать понятие системы применительно к социальным образованиям, подобная биологизация и организмический (органический) подход вряд ли уместны. Хотя разумная основа организации жизнедеятельности человека, безусловно, предполагает, что эффективность и «жизнь» социальных организованных систем обусловливается прежде всего функционированием системы управления («мозгом организации») но не в меньшей степени она зависит и от действий любого работника организации – субъекта совместной деятельности, задействованного в системе.

Диалектическая противоречивость жизнедеятельности социальных систем проявляется в том, искусственно установленная иерархичность их структур, основанная на формализованных функциональных взаимосвязях элементов системы, в действительности может нарушаться в результате реальных действий отдельных субъектов деятельности, которые собственно и являются основными действующими (активными) элементами организации, независимо от их места в иерархической структуре. С этой точки зрения принцип иерархичности формализованных социальных систем, безусловно, является системообразующим.

Неправомерно отождествлять, как некоторые это делают, понятия «системы» и «структуры», так как последнее – лишь временна́я статическая характеристика системы.

Применение системного подхода в исследованиях реализуется через следующие процедуры:

а) идентификация[18] (опознание, распознавание, установление, формулировка) объекта или предмета изучения (исследования, познания) совокупности элементов как системы, то есть определение границ системы, выделение ее из окружающей среды (макросистемы) путем установления функциональных взаимосвязей с окружающей средой. Если в отношении материальных элементов или объектов неживой и искусственной природы проблема определения их границ как систем решается относительно просто, то применительно к субъекту деятельности – человеку, включенному в организационную деятельность, к информации, используемой в социальных системах, энергообмену живых биосистем с окружающей средой, определить границы практически невозможно. Поэтому с точки зрения границ и отношений с окружающей средой все живые и социальные системы являются открытыми;

б) моделирование,[19] то есть физическое, предметное, макетное, аналоговое модельное представление системы или формализованное абстрактное (идеальное) ее описание при помощи различных знаковых систем (вербальных описаний, экономико-математических моделей, символических, аналоговых, логических схем и т. п.).

Необходимо отметить, что процедурное (методическое) использование системного подхода в значительной степени сужает методологические возможности этого метода исследования. Потенциально системный подход по своим возможностям, по идее, в нем заложенной, гораздо более продуктивен,[20] чем по способам его реализации и применения в действительности. Несовершенство формализованных знаковых систем, включая вербальные системы языка и речи, не позволяют нам абстрактно, формализованно описывать сложные явления объективного мира, а недостаточность теоретических знаний не позволяет нам эти явления логически объяснять и адекватно моделировать во всем многообразии взаимосвязей. До сих пор мы не умеем формализованно выделять все возможные взаимосвязи, как внутрисистемные, так и с окружающей средой. Кроме того, нет необходимого научного, прежде всего формализованного математического аппарата, позволяющего одновременно учитывать закономерную объективную изменчивость многофакторных явлений во взаимосвязи с динамикой метасистем. Поэтому на практике выделение системы из окружающей среды, ее формализованное или моделированное даже статическое, структурное описание представляют собой вульгарное, грубое, предельно симплифицированное описание (представление) явлений и объектов, лишь приближенно и неадекватно отражающее истинную картину мира. Особенно это относится к социальным объектам, основой которых является человек.

Использование понятия «система» применительно к социальной организации жизнедеятельности имеет принципиальные особенности. Это обусловлено тем, что системное представление любых исследуемых объектов представляет собой сугубо формализованное описание элементов системы и функциональных взаимосвязей этих элементов между собой и окружающей средой. В буквальном смысле формализованное описание элементов должно содержать параметральные характеристики, а функциональные взаимосвязи выражаться в форме количественных (математических) закономерностей. Целостность как основной системообразующий признак, позволяющий любую совокупность функционально взаимосвязанных элементов обозначать системой, проявляется только в процессе функционирования системы. С этой точки зрения формализованное описание любых искусственных предметов (вещей) и техники (различных технических устройств: машин, механизмов, станков, агрегатов, аппаратов, приборов и т. п.), придуманных и созданных трудом человека, в наибольшей степени удовлетворяют требованиям системного подхода. По сути, это предопределено формализованными конструктивными и технологическими расчетами и закреплено в вещной форме при создании искусственных предметов. Однако материализованная конструкция – это лишь статическое («мертвое») овеществленное содержание потенциальных возможностей превращения вещи овеществленного объекта в систему. Функционирование («жизнь») любых предметов осуществляется только во взаимосвязи с человеком и, соответственно, свойство целостности как результат функционирования они приобретают только в связке «человек-машина», т. е. могут рассматриваться в качестве системы. Социальные объекты организованной жизнедеятельности человека в принципе не могут быть описаны с таким уровнем формализации, поэтому понятие «система» применительно к социальным объектам может использоваться лишь условно, в ограниченных случаях и с определенными допущениями.

Так, например, производственные организации можно обозначать как «производственные системы», так как здесь существует достаточно жесткие взаимосвязи всех элементов производственного процесс. Производство готовой продукции – целостность организации как системы – может быть осуществлено только при наличии и соответствии параметральных характеристик всех необходимых искусственных вещественных элементов производственного процесса (материальных ресурсов, техники, персонала, организационных условий деятельности) и абстрактных (финансы, информация). Однако, например, при изменении объемов производства пропорциональные зависимости соотношений элементов производственной деятельности существенно изменяются: при сокращении объемов в три раза, численность работников, состав основного технологического оборудования, производственные площади не могут быть изменены в такой же пропорции. А с позиций экономических затрат выпуск готовой продукции может оказаться экономически нецелесообразным, т. е. организация утрачивает основной системообразующий признак – выпуск готовой продукции – и не может рассматриваться как система. Непродуманные или умышленные действия отдельных работников организации могут нарушать ее функционирование как системного объекта или вообще привести к «гибели». Таким образом, с одной стороны, в процессе функционирования производственных организаций каждый раз применительно к одной и той же организации мы имеем дело с различными системными социальными образованиями, а с другой – вследствие непредсказуемости психо-эмоционального состояния и поведения работников организации рассматривать производственную организацию как формализованную социальную систему можно с достаточной степенью условности. Наиболее существенным основанием применения понятия «система» к производственным организациям является их системная овеществленная организация материально-технической базы производственной деятельности и соответственно. физический (материальный) характер производственных взаимосвязей. С учетом указанных особенностей достаточно корректно производственные организации можно рассматривать как системы.

Совершенно иная картина использования системного подхода применительно к территориальной организации жизнедеятельности общества. Формально урбанизированные и сельские поселения могут существовать только как системные социальные объекты, т. е. при соблюдении определенных пропорций основных отраслей жизнедеятельности, прежде всего, градообразующего производства и инфраструктуры, а также демографической структуры населения этих территорий. Межотраслевые пропорции населенных пунктов, по сути, устанавливаются через параметры отраслевых производственных организаций, действующих на этих территориях. Однако это возможно только при автономном их существовании как «закрытых» систем, чего в реальной действительности практически не бывает. В свою очередь города и сельские поселения являются элементами региональных и государственных образований, причем одни и те же отраслевые организации урбанизированные и сельские поселений одновременно имеют различное значение (приоритеты) для существования как поселений, так и региональных и государственных образований. То есть территориальные административно-политические и экономическая иерархические структуры не только не совпадают, но и часто противоречивы. Вследствие этого стратегическое управление территориальными образованиями всех уровней строится в форме политики отраслевых приоритетов, исходя из объективно многоуровневой территориальной организации жизнедеятельности общества. При этом отраслевые приоритеты территориальных мегаобразований устанавливаются и реализуются не всегда сообразуясь с внутренними интересами городов и сельских поселений и нарушая принципы их системной организации жизнедеятельности.

Причем, если системная устойчивость производственных организаций, даже в условиях недостаточно четкого формализованного описания производственных процессов, объективно обеспечивается физическим (материальным) характером взаимосвязей в производственных процессах, то абстрактный организационно-экономический нормативно-правовой характер взаимоотношений территориальных образований разного уровня, искаженный к тому же индивидуальным субъектным восприятием (пониманием) высшего управленческого персонала, не позволяет применять к административно-территориальным образованиям понятие «система» в его истинном смысле. В то же время территориальные образования реально представляют собой системные объекты особой социальной природы, поэтому при обозначении их как социальных систем необходимо принимать во внимание принципиальную невозможность их адекватного формализованного описания. Это обстоятельство не позволяет при исследовании социальных объектов использовать прямые аналогии из других наук.

Необходимо отметить, что понятие «организация» чаще всего употребляется в рамках системного подхода при решении различных исследовательских задач (особенно в концепциях социальных систем) и в теории управления для обозначения одной из функций управления.

В первом случае термин «организация» предполагает упорядоченность, структуризацию и чаще всего отождествляется с понятием «структура» как одной из основных категорий системной методологии, сопоставимой с категориями элемента, связи, целостности и т. п. Большинство исследователей отмечают, что одна и та же совокупность связей и их типологическая характеристика отражают понятие структуры, то есть организации, функциональной иерархической упорядоченности элементов системы на определенный момент времени. Хотя каждое из этих понятий не имеет общепринятого значения, большинство исследователей выражают через них определяемую устойчивыми связями упорядоченность элементов системы, а иногда – и направленность этой упорядоченности. Естественно, что в этом случае термины «организация» и «структура» тождественны по смыслу, никакого специального предмета исследования термин «организация» не обозначает и нет необходимости удваивать терминологию.

Точно так же обстоит дело и в том случае, когда формализованное системотехническое описание организации или упорядоченности (информационное представление структуры) взаимосвязи элементов системы противопоставляют хаосу (энтропии). С такой трактовкой можно согласиться только при допущении, что формализованная статическая упорядоченность (организация) на данный момент времени и в данных условиях пространства выступает как структура и тогда статическая характеристика взаимосвязей элементов системы, или «структура», вполне удовлетворительно может заменяться термином «организация».

Если же понятие организации в системном ли подходе или как функции управления соотносить с понятием процесса упорядочения (изменения) состава и взаимосвязей элементов, то есть структуры системы, во времени и в пространстве, то такая замена понятия «организация» понятием «структуризация» неправомерна и некорректна

Смешение понятий «организация» и «структура» очень часто обусловлено неупорядоченностью категориального аппарата понятий «система» и «процесс». Формализованное представление процесса мы до сих пор понимаем как последовательную смену состояний во времени, то есть статических организованностей или структур функционально взаимосвязанных элементов в определенные отрезки времени. Формализованно описать беспрерывное течение времени и постоянное непрерывное изменение объективного мира (и соответственно работать с такими описаниями) не в философских онтологических, эмпирических феноменологических категориях мы еще не умеем.

Поэтому в тех случаях, когда речь идет о формализованных описаниях динамики системных объектов «искусственной системотехнической природы» или формализованных регламентированных процессах управленческой деятельности, где нормативность, регламентированность, заданность и функциональная обусловленность выступают в качестве системообразующих факторов (оснований), допустимо применение термина «структуризация» вместо термина «организация», понимая при этом изменение статических состояний системы (состава и взаимосвязей элементов системы – структуры) в дискретном времени. Например, управленческая формализованная функция «организация» может рассматриваться как последовательная структуризация (упорядочение) состава, содержания, средств, способов и последовательности операций, результатов деятельности в дискретном времени и в пространстве. Когда речь идет о неформализуемых, неструктурируемых или слабоструктурируемых, недетерминированных, неалгоритмизируемых процессах, предлагается использовать термин «организация», понимая под этим процесс согласованного вариабельного упорядочения (по возможности) во времени и в пространстве совокупности процессов, элементов или действий, ведущих к образованию или совершенствованию вероятных взаимосвязей между частями или элементами целого.

Еще больше неразберихи в определениях понятия «организация» применительно к организациям-предприятиям как социальным формам или объектам жизнедеятельности. Эти определения не только чрезвычайно противоречивы, расплывчаты, понятийно некорректны, но, как правило, отражают лишь отдельные феноменологические особенности организационного бытия, а не его сущности. Многие исследователи, чтобы подчеркнуть социальный (общественно человеческий) характер организации, определяют ее просто как коллектив, объединенный для достижения заданных целей, или как объединение людей, совместно реализующих некоторую программу или цель и действующих на основе определенных правил и процедур.

Безусловно, воспроизводство (репродукция) составляет, как известно, конституированное условие существования как самой деятельности, так и ее собственных результатов (искусственных объектов, предметов, услуг. Так, например, в своем анализе основных структур общественного бытия К. Маркс и Ф. Энгельс рассматривали их как структуры «материального общения», как «закрепление социальной деятельности», превращающее саму деятельность в объективную «вещественную силу».[21] В свою очередь, это структурное закрепление направляет все процессы деятельности в русло породивших ее структур организации. Таким образом, организационные структуры общественного бытия понимались К. Марксом и Ф. Энгельсом как воспроизводящие и воспроизводимые структуры, и именно этот взгляд на природу деятельности положен нами с основу понятия организации.

К сожалению, в большинстве теорий, возникших в русле науки организации и управления, а позднее – в рамках кибернетического и системного подхода, организация понимается как средство эффективного достижения целей деятельности, как объект для решения управленческих задач и т. п. Проблема воспроизводства самой системы организованной деятельности, или вообще не рассматривается, или же сводится к проблемам структурной устойчивости организационных систем, координации и интеграции. Эта трактовка репродукционных процессов социальной деятельности, вполне осмысленная при изучении естественнонаучных и технических систем в рамках инженерного (механистического) подхода, не принимается в последующих концепциях организации систем деятельности.

Обусловлено это тем, что воспроизводство систем естественнонаучного и технического типа мыслится вместе с их существованием: предполагается, что если система описана в истинном знании, то она устойчиво существует, а тем самым воспроизводится во времени и в других специфических для нее измерениях. Проблема воспроизводства здесь не ставится и не может быть поставлена. В основе естественнонаучной методологии лежат инженерные, технические, по сути аддитивные знания, поэтому организационные представления, полученные на ее основе, неизбежно чрезмерно симплифицировались. Любая, даже самая сложная искусственная техническая «система», представляет собой не более чем чисто суммативное, интегральное, механическое, овеществленное объединение каких-либо простых элементов. Возможность появления у такой «системы» нового качества, помимо функционального предназначения, заложенного при ее конструировании, в принципе не предусматривается, так как она всегда сугубо функционально предопределена своей физической природой.

Другой негативной чертой инженерно-технической методологии является невозможность учета в рамках ее концепции (вследствие объективной овеществленной статической структурной устойчивости технических систем) непрерывного изменения социальных производственных систем, объективного мира и социальных последствий в результате этих изменений. Таким образом, в рамках технической парадигмы представить прогнозные процессы социальной динамики практически невозможно, так как идеи развития в ней в принципе не заложено. Если принять во внимание, что все искусственные технические «системы» объективно изменяются во времени в результате их старения, износа, то у всех технических «систем» есть единственный путь – это путь к «смерти». В самих технических системах идея самосохранения, развития, совершенствования в принципе не заложена. Более того, их «воспроизводство» в репродукционных процессах деятельности предусмотрено самой овеществленной природой их существования на длительное время, на весь период их «жизни».

Организационные социальные системы принадлежат принципиально иному классу «искусственных» систем, «жизнь» которых поддерживается специальной управленческой деятельностью. Существование социальных систем жизнедеятельности возможно только на основе управляемого воспроизводства самого процесса деятельности и всех его элементов, с учетом естественных изменений субъекта социальной деятельности – человека, технико-технологической основы и организационных условий деятельности (зданий, сооружений, систем отопления и т. п.), включая «моральное старение» технических средств производства.

Однако перекос в другую сторону – рассмотрение в «теориях управления» социально-организационных изменений только через абстрактную формализованную управленческую деятельность, игнорируя собственно организационную производственную, продуктовую (материальную и духовную) деятельность как таковую, – привел к не менее значимым искажениям деятельностной сущности организации. Прежде всего независимо от того, что декларировалось в тех или иных управленческих концепциях, они по существу не вышли за рамки системотехнических формализованных (безличностных) представлений функциональной деятельности. Более того, рассматривая организацию якобы как социальную (человеческую) систему деятельности, большинство исследователей деятельностную основу жизни и развития человека и человеческого общества подменяли понятием организационного поведения, сводимого опять же к упрощенным «системотехническим» схемам «стимул-реакция» или рецептурным психотехническим приемам взаимодействия «людей» по Д. Карнеги. При этом сторонники «бихевиорального» (поведенческого) подхода, равно как и теоретики и практики патриархального и общинного («семейного», «гуманистического») подхода, вольно или невольно не учитывали объективно нормативного и функционального характера искусственно организованной системы жизнедеятельности, обусловленного универсальным операциональным разделением труда и кооперативным технологическим его соединением на основе системы машин, в условиях которого реально осуществляется деятельность человека. Поэтому человек в значительной степени неизбежно должен выступать в роли функционера, элемента, части «производственной машины» – производственного человеко-машинного процесса или «механизма» управления, чтобы не разрушить формализованную нормативную организационную основу системы деятельности (даже в автоматизированных производствах). Не случайно, несмотря на резкую критику основоположников «классического подхода» (Ф. Тейлора, Г. Форда, А. Файоля, М. Вебера и др.), независимо от декларируемых наименований различных концепций организации и управления «гуманизация» (очеловечивание) содержания управленческой деятельности как в теории, так и на практике неизбежно сводится к так называемым функциям управления, то есть жестко регламентированным, нормативно задаваемым формам организации труда и деятельности и к психотехническим приемам.

Таким образом, основой существования социальных организаций является воспроизводство системы организационных норм жизнедеятельности, структурная жесткость которых предопределена технико-технологической системой машин, материализованными условиями организационной деятельности, объективной необходимостью управления социальными организациями и возможностью его осуществления в условиях объективно изменяющейся внешней среды и всех элементов организации. В то же время социальные организации могут существовать только при условии развития цивилизации, объективно определяемой научно-техническим прогрессом и динамикой объективного мира. Объяснение этого феномена заложено в диалектике развития человеческого общества и в диалектике познания.

Наиболее корректным и методологически верным, на наш взгляд, является подход к организации с позиций социальной жизнедеятельности человека. Деятельность[22] как «специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру» – основа существования и развития человека (как Homo Sapiens) и человеческого общества в целом. Вследствие исторически сложившейся универсальной системы операционального разделения труда эта деятельность может быть реализована только в социальных кооперативных и коллективных формах совместной жизнедеятельности. Причем операциональное разделение труда только создает потенциальные возможности высокой производительности общественного труда, а реализация этих потенций проявляется только в результате его кооперативного соединения в рамках социальных организованных специализированных производительных систем. При этом получаемый организационный результат от такого соединения, как правило, значительно превышает интегральные потенции индивидуального операционального разделения труда и выражается в форме так называемого синергетического эффекта. Более того, чем интеллектуальнее деятельность, тем выше уровень развития человека и общества в целом и больше синергетический эффект и соответственно – выше производительные силы общества, и наоборот.

Человеческое общество можно рассматривать как организованную, то есть структурированную во времени и в пространстве экосистему,[23] исторически искусственно разделенную на социальные организованные территориальные системы: государства, штаты, районы, города, поселки – и производственные организации и другие социальные специализированные деятельностные образования, объединения, условно ориентированные на биогеоценоз[24] применительно к среде обитания человека, где, собственно, и осуществляется жизнедеятельность человека. Более того, в настоящее время жизнь и деятельность каждого человека осуществляется только в организованных формах техноценоза[25] социальных образований: человек рождается, воспитывается, обучается, работает, отдыхает и даже умирает в организациях. Мир организаций – это объективная реальность настоящего времени. Если сегодня наряду с живой и неживой природой техника является как бы «третьей природой», то организационную составляющую можно назвать «четвертой природой», то есть неотъемлемой, объективной, естественной частью жизни нашего общества.

Организация как «клеточка» всего общества несет в себе особенности социально-экономического, политического, а значит, и исторического развития и устройства общества, включающего особенности классовых отношений, политической структуры, культурной направленности и т. д. Социально-деятельностная основа существования организации естественно предполагает использование предоставленных ей извне энергии, средств, ресурсов, технологических форм и норм деятельности и т. п. в обмен на результаты (продукты) своей деятельности в определенных общественно-исторических установленных и сложившихся рамках и границах. Уровень развития современного общества свидетельствует о сложившейся закономерной тенденции усиления роли техники и организации в жизни человека за счет сокращения его естественной (природной) составляющей. Эти процессы сопровождаются объективными изменениями форм организации жизни и деятельности людей. Происходит так называемая социализация организации, то есть расширение сферы влияния каждой отдельной организации как на отдельного индивида, так и на общество в целом за счет расширения материальных связей продуктообмена и «информационного поля» и изменения функций организации, прежде всего, за счет социализации («личностного развития») работников организации.[26] Организации все больше превращаются в открытые системы. Если в период индустриализации общества организации рассматривались как форма устройства общественного производства (прежде всего материального), то в настоящее время, в так называемую эпоху «постиндустриального, информационного общества», организация должна рассматриваться как форма осуществления социальной специализированной деятельности в общей системе жизнедеятельности во всех сферах ее проявления, реализации. Это обстоятельство требует системодеятельностного подхода к организации, позволяющего сферу материального общественного производства рассматривать в контексте с другими формами социальной организации жизнедеятельности и прежде всего духовной, то есть человеческой.

С этих позиций любую социальную организацию (упорядоченность) можно представить как специфическую по результату систему различных видов операциональной человеческой деятельности, искусственно скооперированных для производства определенных видов продуктов, вещей, услуг (как материальных, так и интеллектуальных). В качестве элементов таких систем выступают соответственно специализированные классы и виды деятельности, а в качестве связей – взаимоотношения между этими видами деятельности, осуществляемые отдельными людьми или группами людей. Таким образом, организацию нужно рассматривать не как средство или условия для осуществления деятельности, а как специализированную социально-экономическую систему различных классов и видов самой деятельности в общей системе жизнедеятельности человеческого общества, где человек, группа (объединение) людей представляют лишь один из элементов системы, но не всю организацию. Здесь в понятие «деятельность» имплицитно включаются не только люди как субъекты деятельности, не только результаты, предметы, средства и организационные условия деятельности (здания, сооружения, производственные, административные и бытовые помещения, тепло, свет, вода, воздух и т. п.), но и понятие самого процесса деятельности.

Социальная совместная деятельность в искусственно организованных кооперированных формах объективно является основой жизни и развития как общества в целом, так и отдельного человека, так как жизнь человека осуществляется только в результате потребления соответствующих продуктов деятельности человека. Рассматривая человека как психосоматическое единство, естественно предположить, что для обеспечения его жизни необходимы духовные и материальные продукты потребления. И те и другие являются искусственными «продуктами». Как духовная, так и материальная «пища» – результат (продукт) человеческого труда, и потому ее можно считать искусственной. В настоящее время, чтобы потребить любой, даже натуральный природный продукт, необходимо приложить какие-то усилия, труд. Таким образом, можно сделать вывод, что жизнь человека в обществе в различных сферах ее проявления – это совместная организованная деятельность. Поэтому организации как социальные системы объективно по своей природе могут быть только деятельностными, производительными системами, то есть производственными организациями. Деятельностная природа организации, безусловно, предопределяет производство каких-либо продуктов, услуг как целесообразного разумного совместного (социального) результата деятельности. В условиях совместной жизнедеятельности разделение, дифференциация и соответственно специализация деятельности по отдельным организациям приводят к тому, что каждая организация производит только один или несколько из многочисленных классов и видов специфических продуктов потребления (услуг), которые в рамках всей общественной жизнедеятельности при обмене выступают в форме товара, то есть продукта, обладающего меновой стоимостью. С этой точки зрения каждая организация является «элементом» экономической метасистемы общества, то есть социально-экономическим деятельностным образованием, и все организационные связи приобретают экономический характер, экономическую интерпретацию.

Хотя основополагающим принципом существования человека является социальный (общественный, совместный) характер его жизнедеятельности в целом основная, наиболее эффективная форма осуществления совместной жизнедеятельности человека и общества – общественное (всеобщее, универсальное) операциональное разделение труда по отдельным рабочим местам. Но разделение труда имеет смысл, как уже указывалось, только при соответствующей кооперации его в единый специализированный производственный процесс.

Таким образом, в соответствии с одним из основных законов познания и организации объективного мира – законом «единства анализа-синтеза» – разделение всеобщего труда обязательно предполагает соответствующие формы его системной (взаимосвязанной) организации. Согласно законам «единства анализа-синтеза» и «композиции-пропорциональности» кооперация деятельности, то есть технологически последовательное соединение (интеграция) во времени и в пространстве отдельных операций в единый производственный процесс, может быть реализована не в форме естественной самоорганизации субъектов операциональной деятельности, а искусственно, в результате соответствующей управляющей деятельности. Иными словами, для любых социально-организованных систем жизнедеятельности обязательным условием их существования является наличие соответствующих управляющих систем.

Трудовые процессы специализированных классов и видов социальной организационной деятельности представляют собой последовательность операций и групп операций, осуществляемых во времени и в пространстве.[27] Выполнение каждой операции в процессе труда предполагает объединение субъектов деятельности (работников), техники (технологического оборудования, машин, механизмов, транспортных и грузоподъемных средств, инструмента и приспособлений), материально-сырьевых и энергетических ресурсов, информации (чертежей, инструкций, схем, проектов, планов, заданий), соответствующих организационных условий деятельности (зданий, сооружений, систем отопления, вентиляции, водоснабжения, канализации) и финансовых средств, необходимых для приобретения всех элементов деятельности. Получение социального экономически целесообразного результата деятельности обеспечивается только при условии осуществлении трудовых процессов на системной основе, обеспечивающей свойства целостности социальной организованной системы. Поэтому социальная организация может рассматриваться только как система различных классов и видов деятельности, когда результат этой деятельности представляет собой целостность системы – готовую продукцию.

Применение понятия системы к объектам социальной природы в отличие от других системных объектов имеет специфические особенности.

Прежде всего все социальные системы обладают признаком целесообразности, то есть создаются и функционируют с определенным смыслом, отражаемым в абстрактных мыслеконструкциях – понятиях миссии (предназначения) и цели (конкретных параметров показателей будущих состояний системы).

Другим отличительным признаком социальных систем является то, что все они – естественно-искусственные образования, где в качестве естественной субъектной составляющей выступает люди-работники, а искусственными составляющими – все прочие элементы жизнедеятельности: техника, сырье и материалы, материальные организационные условия деятельности, информация, финансы и т. п. Искусственность социальных систем выражается в том, что они придуманы и созданы людьми для осуществления (достижения) определенных целей, результатов и, в отличие от других биологических системных сообществ, не являются самоорганизующимися. Во всех социальных системах обязательно есть многоуровневая система управления, реализующаяся на разумных способностях человека.

Поэтому все основные законы организованности объективного мира в социальных системах интерпретируются через разумную, сознательную деятельность человека и в этом смысле имеют относительную объективность, ограниченную уровнем человеческих знаний. С этой точки зрения все социальные системы можно рассматривать как искусственные объекты материально-идеального единства, отраженного в сознании человека и реализованного на практике.

Указанные особенности социальных систем затрудняют процедурное использование системного подхода как в отношении идентификации, так и формализованного их описания. С одной стороны, чтобы рассматривать систему, необходимо обозначить ее границы, то есть определить какие элементы и связи непосредственно входят в структуру системы. Однако так называемых «закрытых систем», то есть таких, которые полностью изолированы от внешнего мира и не имеют абсолютно никаких взаимосвязей с окружающей средой, практически быть не может, хотя бы потому, что объективный мир существует в такой метасистеме как социум (экобиогеотехносоциосистема), не говоря уже о галактических системах. Поэтому выделение социальных систем и определение их границ всегда носит условный характер, а формализованное описание естественной составляющей социальных систем вследствие уникальности каждого отдельного человека, включаемого в систему, практически невозможно. К социальным системам, как и к системам вообще, совершенно неприменимо понятие «статическая система». Целостность, то есть результативность социальных систем, обеспечивается только в процессах их жизнедеятельности. При этом на естественную изменчивость объективного мира в социальных системах обязательно накладываются искусственные изменения их элементов в результате управленческой деятельности с учетом динамики внешней среды. В связи с этим сущностной особенностью социальных систем является их объективная и искусственная динамика.

Понятие социальных организованных систем жизнедеятельности общества далеко не исчерпывается рассмотрением лишь производственных организаций. Все производственные организации могут осуществлять свою деятельность только в социальных метасистемах, то есть в рамках социальных организованных территориальных систем различного уровня: сельских и урбанизированных поселениях, мегаполисах, региональных административно-территориальных и национальных образованиях (районах, областях, краях, округах, республиках), государствах и межгосударственных системах, которые нельзя относить к разряду организаций по целому ряду признаков. Поэтому организационную структуру жизнедеятельности общества в целом необходимо рассматривать с позиций социальных организованных систем различных типов, классов и видов, в которых социальные деятельностные (производственные) организации представляют, хотя и основную, но не единственную социальную форму организованной жизнедеятельности людей. Основные характеристики и принципиальные особенности различных форм социальной организации жизнедеятельности общества, включая организации, рассмотрены в других разделах.

1.3. Методологические основы концепции системодеятельностной организации

Как уже указывалось, деятельность является основой существования и развития человека и человеческого общества. Основополагающий принцип эффективной человеческой деятельности – это общественное, всеобщее, универсальное разделение труда. Но разделение всеобщего труда обязательно предполагает соответствующие формы его системной, взаимосвязанной искусственно специализированной по результату организованности.

С этих позиций любую социальную организованность можно представить как специализированную по результату, продукту систему различных классов и видов человеческой деятельности, искусственно соединенных для производства определенных видов продуктов, вещей, услуг (как материальных, так и интеллектуальных). В качестве элементов таких систем выступают специализированные классы и виды деятельности – трудовые, «производственные» процессы, осуществляемые отдельными работниками или группами, а в качестве связей – взаимосвязи между этими видами деятельности и их элементами, прежде всего субъектами деятельности – работниками.

Таким образом, социальная организация жизнедеятельности представляет собой единственно возможную форму существования и развития человека в цивилизованном обществе. Более того, все социальные образования без исключения независимо от классов и разновидностей являются деятельностными или производственными организациями, предназначенными для производства определенных, специфических продуктов потребления или услуг и различающимися лишь характером результатов производственной деятельности. Заводы, банки, образовательные учреждения, ясли и детские сады, приюты, библиотеки, театры, научно-исследовательские институты, церковь, партии, органы власти и т. п. – все осуществляют деятельность по производству какого-либо продукта потребления (услуги) в материальной или духовной форме. Даже семья как первичная «социальная организованная ячейка» общества осуществляет деятельность по «производству» условий для совместной жизни и продолжения рода.

Системодеятельностный подход к социальным организациям базируется на следующих принципах.

Процессуальное[28] представление деятельности, то есть развернутая во времени, пространстве и во всем многообразии процессуальных связей система человеческой жизнедеятельности, где производство, потребление, культура, наука и все прочие сферы общественно-исторической практики выступают как деятельностные образования, имеющие свой генез, историю, традиции, а также нормы, образцы – атрибуты всеобщего труда многих людей и поколений, спрессованные историей.

Всякая деятельность имманентно включает в себя субъект деятельности – человека, цель, предмет, средства, организационные условия труда, результат и сам процесс деятельности. Следовательно, неотъемлемыми характеристиками деятельности являются ее целесообразность, разумность и осознанность. С этой точки зрения организационная деятельность всегда субъектна и целесообразна.

Организационная деятельность как часть системы общечеловеческой жизнедеятельности, безусловно, предполагает включение в рассмотрение субъекта деятельности – человека как основы этой деятельности. Однако организационная деятельность как специфическая практическая деятельность человека является лишь составной частью его жизнедеятельности вообще. Поэтому человека, включенного в данную систему организационной деятельности, необходимо рассматривать в неразрывной связи с его социокультурой (знаниями, образованием, навыками, привычками, национальными обычаями и традициями, культурным уровнем развития, полом, возрастом, социально-политическим мировоззрением, социальными и моральными установками и другими индивидуальными особенностями), сформированной предшествующим социальным опытом и привносимом в данную организацию независимо от ее потребностей и не всегда сообразуясь с ее требованиями. Это объективно обусловливает внутреннюю диалектическую противоречивость природы организационной деятельности. Причем противоречивость, неразрешимую вследствие того, что «онтогенез» (индивидуальное развитие) каждого отдельного человека, используемого в организации, не совпадает с «филогенезом» организации в целом, так как он осуществляется не только в рамках данной организационной деятельности.

Индивидуальные возможности каждого отдельного человека всегда шире, чем схемы соответствующей организованной специализированной сферы практической деятельности, в которую он включен, шире, чем схемы теоретической или научной специализированной области знаний или даже отрасли науки, поскольку в них аккумулируется весь накопленный индивидуумом жизненный опыт, который всегда далеко превосходит по своему содержанию и разнообразию соответствующие средства науки или специализированного знания («под каждой могильной плитой лежит всемирная история»). Поскольку организации представляют собой достаточно узкоспециализированную систему деятельности, к тому же разделенную на отдельные операции, группы операций или виды деятельности по отдельным «рабочим» местам, организационные условия и нормы деятельности требуют использования не всех, а лишь отдельных, вполне определенных способностей человека. Ограничение возможностей использования человеческого ресурса в условиях конкретной организационной деятельности приводит к частичному субъектному использованию человека. Частичное использование индивидуальных возможностей человека в конкретных условиях данной организации объективно предопределяет «полное» их использование в других организационных системах. Поэтому чем в большей степени используются возможности человека в рамках данной организованной системы, тем лучше для человека и эффективнее для организации, где он осуществляет свою деятельность.

Индивидуальность, уникальность каждого отдельного человека, включаемого в совместную деятельность в рамках организации, приводит каждый раз к уникальным композиционным сочетаниям по человеческой составляющей. Таким образом, организации, рассматриваемые как специализированные системы человеческой деятельности с позиций субъектной (человеческой) составляющей, приобретают особый специфический признак, отличающий их от всех прочих системных объектов (даже подобных по результату деятельности), – уникальность, или экземплифицированность (неповторимость).[29] Поэтому проектирование, создание и функционирование организации всегда должны быть индивидуальными, конкретными применительно к наличному кадровому ресурсу. Соответственно состав, структура, разделение, кооперация и формы организационной деятельности в значительной степени будут определяться индивидуальными особенностями и возможностями наличного кадрового ресурса.

В то же время организации являются социальными специализированными искусственно-естественными образованиями,[30] где в качестве «искусственной составляющей» выступают организационные условия и средства, нормы, предмет и результат деятельности, а в качестве «естественной» – индивидуальные, личностные качества субъектов деятельности – людей, включенных в организационную деятельность. При этом жесткость формализации, регламентации и нормативной заданности организационных условий, средств, норм, предметов и результатов деятельности обусловлена (предопределена) материальной технико-технологической основой данной организационной деятельности, то есть системой машин,[31] зданий и сооружений, а также существующей в обществе нормативно-правовой системой (стандартами, законами и другими нормативно-правовыми актами), регулирующей жизнь, организационные, хозяйственно-экономические, гражданские, трудовые и другие отношения.

В отличие от естественной составляющей организационной деятельности, обладающей свойством уникальности и не поддающейся адекватному описанию, искусственная ее составляющая вследствие возможности ее формализованного описания может быть в определенной степени классифицирована и типизирована. Не случайно в науке и практике управления формализация, информативная регламентация организационной деятельности обозначаются терминами «техническое» и «организационное проектирование» (оргпроектирование). Объектом технического проектирования являются процессы материального производства, а объектом организационного проектирования – системы управленческой деятельности. Формирование кадровой составляющей организации можно по аналогии обозначить как кадровое проектирование.

В современных условиях разделения и кооперации труда специализированная, ориентированная на определенную цель или результат организационная деятельность представляет собой систему различных типов, классов и видов деятельности. Причем каждый тип, класс и вид деятельности характеризуется своими, присущими только ему особенностями, поэтому для их реализации требуются различные специфические способности людей и соответствующие этому организационные формы.

В результате всеобщего универсального разделения деятельности на симплифицированные операции отдельные виды деятельности могут быть формализованы и функционально описаны в виде правил, приемов и процедур, искусственно регламентированы в форме так называемой «техники и технологии исполнения». То есть структура, содержание, форма разделения и кооперации труда могут нормативно задаваться в операционально-технологической и хронологической последовательности по составу применяемых средств, приемов и методов, по объекту и предмету деятельности, по форме представления необходимых результатов. Причем возможность формализации и жесткость нормативной регламентации организационной деятельности в значительной степени предопределяются иерархической технико-технологической и пространственной (территориальной) структурой организации. Формализация и нормативная регламентация деятельности, по существу, задают организационные условия (рамки, границы) использования человека как функционера. В зависимости от степени формализации и жесткости нормативных предписаний на деятельность возможности проявления и необходимость использования субъектных (личностных) творческих потенций существенно различаются.

С другой стороны, вследствие кооперации и интеграции труда в структуре организационной деятельности всегда можно выделить классы и виды творческой деятельности, которые не поддаются формализации и реализуются исключительно за счет личностного (индивидуального интеллектуального, творческого) ресурса человека.

Так как деятельность представляет собой искусственно организованные процессы кооперированного труда, которые осуществляются людьми, поэтому любые организации, безусловно, являются социальными системами. При этом формализованная системность организованной жизнедеятельности общества в целом и основные признаки системности (целостность, структура, иерархичность, функциональная взаимосвязанность элементов, свойств и отношений, взаимозависимость системы и окружающей среды) реализуются через экономические отношения. Организации как специализированные по продукту системы деятельности в социальных метасистемах выступают как экономические агенты, поскольку продуктообмен в сфере обращения объективно может осуществляться только через экономические эквиваленты. Точно так же, как и сам результат организационной деятельности, состоящий из различных по природе и характеристикам элементов деятельности (материально-сырьевых и энергетических ресурсов, трудовых затрат, информации, средств производства, материальных условий деятельности), попадая на рынок, может быть выражен только в интегральной экономической форме затрат и никак иначе. Поэтому все социальные организованные системы должны рассматриваться как с точки зрения внутрисистемных характеристик результата, так и с внешних позиций его социального использования в метасистемах, прежде всего как социально-экономические специализированные системы деятельности, ориентированные на определенную цель: целесообразный социальный результат, имеющий экономическую интерпретацию. С этих позиций все организации всегда являются экономическими «открытыми системами».

Более того, если идентификацию организации как системного материального объекта можно относительно просто осуществить, выделив основные материально-энергетические взаимосвязи (потоки) с «окружающей средой», то установить границы организации как социально-экономической и информационной системы практически невозможно. Это обусловлено тем, что материальные элементы организационной деятельности специально подбираются и создаются по своим технико-технологическим параметрам непосредственно для данного конкретного производства, человек же такой ограниченной искусственной заданностью не обладает, он не «создается» специально для данной организационной деятельности. В качестве субъекта деятельности в организации используется только небольшая часть индивидуальной социокультуры человека. Установить эффективность этого частичного использования, причины, корни, факторы, границы влияния незадействованной индивидуальной целостной социокультуры человека, а тем более всего персонала, в рамках одной организации практически невозможно. Аналогична картина в отношении информационной и экономической характеристик организационной деятельности, так как информационно-экономические отношения организации с внешней средой всегда носят социальный характер и гораздо шире экономической интерпретации материальных (вещных) отношений: это взаимоотношения с налоговой, экономико-правовой системами, это хозяйственные отношения (штрафы, пени, неустойки и т. п.), государственная политика (включая специфику международных правовых и экономических отношений). Адекватно установить степень прямого и косвенного влияния, состав, структуру и взаимозависимость факторов информационно-экономических отношений организации с внешней средой, границы этого взаимного влияния практически невозможно. Поэтому границы организации как социально-экономической системы размыты, неопределенны.

Корректное применение понятия «система» к организационной деятельности, на наш взгляд, возможно исходя из предпосылки, что системное описание реальных социумных объектов – это всегда достаточно упрощенное формализованное их представление в силу ограниченности наших знаний. В настоящее время нет даже формализованного (математического) аппарата, позволяющего одновременно учесть взаимовлияние не всего множества, а даже ограниченного числа факторов, чтобы аргументированно доказать основной системообразующий принцип – целостность, не говоря уже о теории и принципах выделения социальной системы из окружающей среды. Таким образом, именно вульгарность представлений о социально-экономических образованиях позволяет использовать принцип системности для описания социальных форм организации жизнедеятельности общества.

Организация как социально-экономическая система специализированной деятельности искусственно-естественной природы, где все элементы деятельности искусственной составляющей организации и каждого отдельного человека, включенного в организационную деятельность, объективно и субъективно изменяются в процессе деятельности, и как элемент метасистем вследствие объективного изменения социума и социальных метасистем различного уровня, является динамической системой. При этом, если человеческая (социальная) составляющая организации изменяется в определенной степени «естественным» образом, то есть в значительной степени независимо от организации и вне ее (психосоматические, психофизиологические изменения, личностное, социальное развитие человека и т. п.), то изменение организационных условий, материально-технической основы деятельности, предмета деятельности и других элементов искусственной составляющей организации, наряду с естественными эволюционными процессами старения, физического износа, может производиться системой управления организации искусственно – за счет собственных средств и ресурсов организации. Объективное диалектическое изменение окружающей среды и социально-экономической системы человеческого общества требует адаптивной динамики организации как неотъемлемой составной части социума, то есть вынужденное приспособление организации к изменениям внешней среды должно осуществляться в соответствии с характером, интенсивностью, структурой, формами изменений метасистемы и окружающей среды. С этой точки зрения социальные организации должны рассматриваться как самоорганизующиеся[32] адаптивные динамические системы.

Эффективность создания, функционирования и изменения организации исходя из искусственно-естественной природы организации определяется тем, насколько адекватно соответствует качество наличного (реального) кадрового ресурса организационным условиям и требованиям деятельности, а также тем, насколько организационные условия деятельности приспособлены к наиболее полному использованию индивидуальных особенностей наличного персонала организации. Отсюда следует, что эффективность функционирования и развития организации может быть обеспечена на основе индивидуального, конкретного для каждой социальной системы организационно-кадрового проектирования организационной деятельности, то есть одновременного совместного приспособления искусственной и естественной составляющих организации в соответствии с имеющимися в наличии реальными, конкретными кадровыми, техническими, материальными, финансовыми и информационными ресурсами.

Обеспечение своевременного (упреждающего) постоянного соответствия систем организационной деятельности объективно изменяющимся условиям внешней среды должно искусственно осуществляться на принципах мониторингового конкретного индивидуального организационно-кадрового проектирования (приспособления) организации как социально-экономической системы.

Целесообразная эффективность организационной деятельности, то есть получение необходимого результата, соответствующего установленным требованиям качества,[33] в установленные социально приемлемые сроки, с экономически целесообразными с социальной точки зрения затратами средств, в условиях объективного операционального разделения деятельности, определяется уровнем организованности этой деятельности. В свою очередь организованность деятельности, то есть структурная упорядоченность средств, форм и содержания деятельности во времени и в пространстве, осуществляется не естественным путем в форме самоорганизации системы, а искусственно задается и реализуется соответствующей организационной системой управленческой деятельности. Таким образом, одним из основополагающих принципов системодеятельностного подхода к организациям является обязательное выделение в системе организационной деятельности специализированной системы управленческой деятельности, которая, по существу, позволяет реализовать или обеспечивает реализацию всей совокупности организационной деятельности как целостность, или систему.

Организация как искусственно-естественное образование одновременно существует в физической (материальной) и абстрактной (идеальной) форме.

Искусственную, то есть созданную трудом человека, материальную основу организационной деятельности составляют:

– средства деятельности – система машин (технологическое оборудование, грузоподъемные машины и механизмы, транспортные средства, энергосиловое оборудование, средства механизации и автоматизации производственных процессов, контрольно-измерительные приборы), технологическая оснастка, приспособления, инструмент, средства малой механизации и т. п. (В дальнейшем по тексту в целях сокращения объема описания условно обозначим термином «техника»);

– предмет деятельности – сырье, основные и вспомогательные материалы, полуфабрикаты, конструкции, комплектующие изделия, топливно-энергетические ресурсы. Примем условное название – «материалы» (материально-технические ресурсы);

– субъекты деятельности – работники организации (рабочие, административно-управленческий персонал, охрана, обслуживающий персонал). Условно обозначим их как «кадры» («персонал»);

– организационные условия деятельности (производственные, бытовые, административные здания, помещения, сооружения, транспортные и инженерные коммуникации. Условно обозначим их как «организационные условия деятельности»;

– финансовые ресурсы – денежные средства, ценные бумаги и другие заменители денег, используемые для приобретения элементов (средств и условий деятельности). Условно обозначим их как «финансы»;

– процесс производства в виде незавершенного производства, готовой, но нереализованной продукции (результатов, услуг);

– целесообразный результат производственной деятельности в форме готовой продукции или услуг. Условно обозначим как «готовая продукция».

Идеальное (абстрактное) представление организации выражается, с одной стороны, в виде формализованных описаний материальной основы организационной деятельности и производственных процессов (схемы, параметры, характеристики, графики, планы и т. п.), а с другой – в форме информационного документированного обеспечения производственной деятельности (чертежи, нормативно-инструктивные материалы, конструкторская, технологическая, производственная, планово-экономи-ческая информация и т. п.)

Идеальное описание организационной деятельности, хотя и является мысленным отражением материальных производственных и других организационных процессов организационной деятельности, принципиально отличается от ее материальной субстанции. Во-первых, мысленное отражение реальных непрерывных процессов осуществляется в форме фиксированных в определенные моменты времени состояний этих процессов, а сам процесс отображается как смена этих состояний в дискретном времени. Причем степень дискретности устанавливается в зависимости от характера используемого времени: астрономического, календарного, абстрактного технологического, реального (текущего), социального, психологического, исторического и т. п. Во-вторых, системное описание всегда носит формализованный (иначе невозможно описать реальный объект как систему), условный и предельно упрощенный характер (например, человек-рабочий в технологических описаниях представлен в количественном, профессиональном и квалификационном виде, станок – в технико-технологических параметрах: мощность, скорость, виды операций, размеры рабочей части). Более того, описание совокупности элементов организационной деятельности слабо систематизировано, так как отражает лишь некоторые наиболее существенные структурные, то есть статические связи, которые поддаются формализованному параметрическому описанию. В-третьих, идеальное описание организационной деятельности, включая и взаимосвязи с внешней средой, хронологически никогда не совпадает с процессами материального производства, то есть оно или фиксирует уже фактически свершившиеся, прошедшие события или предваряет вероятность их свершения. Естественно, предварительное заблаговременное описание будущих процессов материального производства носит всегда вероятностный характер, причем степень вероятности увеличивается с ростом временного лага. В-четвертых, идеальная деятельность, результат которой представлен в смысловой информации, реализуется на практике не только в формализованных знаках и символах, фиксированных на каких-либо носителях информации или выраженных в устных вербальных (речевых) формах, но и в формах других знаковых (неречевых) систем: кинесика, паралингвистика, проксемика, визуальное общение.[34]

Таким образом, в организационной деятельности можно всегда выделить производственную и управленческую составляющие независимо от формы (физической или идеальной) конечного продукта (результата) и типа организации. При этом информация, представленная в идеальной форме мыслительных конструкций, является неотъемлемым, необходимым средством организационной деятельности наряду с другими физическими средствами и элементами деятельности: техникой, материалами, кадрами, финансами, результатом деятельности.

Если принять в качестве основополагающего тезиса процессное представление деятельности, то все элементы деятельности (техника, материалы, кадры, информация, финансы, результат деятельности) и сама организация как система различных видов специализированной деятельности должны рассматриваться с процессных позиций. Применительно к теме настоящей работы в целях упрощения понимания сделаем ряд допущений. В нашем бесконечно разнообразном мире процессы организационной деятельности условно будем считать конечными, то есть имеющими начало и конец. Процесс, протекающий в определенных рамках, условно обозначим как «жизненный цикл», который, естественно, имеет начальную фазу «рождения» и конечную фазу «смерти». Так как сама организация и все ее элементы являются искусственными, то есть придуманными и созданными трудом человека, начальной фазой «рождения» будем полагать появление «идеи» как оформленный (формализованный) и зафиксированный результат мыслительной, разумной, научно-исследовательской деятельности. Конечной фазой «смерти» результатов организационной деятельности материального производства будем считать физическое уничтожение (исчезновение, ликвидацию) результата (продукта) деятельности, представленного в вещной форме, или превращение его в другие процессуальные формы существования (например, конечной фазой продуктов питания является их потребление или уничтожение в результате порчи и превращение их в другие формы энергии). Конечной фазой «смерти» интеллектуального (абстрактного, идеального) результата (продукта) можно считать признание этой идеи ложной, ошибочной, неэффективной, неадекватной объективной реальности и ее отрицание вследствие появления другой идеи, концепции, теории, общественно признаваемой в настоящее время как относительно более «истинной», чем прежняя. Иначе говоря, конечную фазу «смерти» процесса одной «жизни» духовного продукта можно рассматривать как начальную фазу «рождения» процесса другой «жизни».

Полагая процесс как последовательную смену явлений, состояний или как совокупность последовательных действий для достижения определенного результата в рамках «жизненного цикла», в качестве постулатов можно принять следующие утверждения:

– каждый процесс может состояться только при условии осуществления всех фаз (этапов) «жизненного цикла», и следовательно, ни одну из фаз «жизни» нельзя исключить из рассмотрения или не учитывать при реализации организационной деятельности независимо от того, осуществляются эти фазы непосредственно в «рамках» конкретной организации или вне ее;

– получение именно того результата, который предусматривается (предопределяется, устанавливается) данным производственным процессом, может быть обеспечено только при условии управления каждой фазой «жизненного цикла» независимо от того, где осуществляются эти фазы;

– каждая фаза «жизненного цикла» процесса имплицитно (имманентно) содержит в себе результаты всех других фаз «жизненного цикла», то есть осуществляется (реализуется) не только на основании результатов предыдущих фаз «жизненного цикла», но и предопределяет результаты всех последующих стадий «жизненного цикла». Поэтому на каждой предшествующей стадии «жизненного цикла» необходимо учитывать все его последующие (будущие) стадии, включая и «смерть». Таким образом, уже на стадии разработки идеи необходимо учитывать все этапы «жизненного цикла». Естественно, система организационной деятельности может осуществиться (состояться) только при условии согласования во времени и в пространстве всех фаз «жизненных циклов» всех элементов системы организационной деятельности.

1.4. Общая характеристика социальной организованной жизнедеятельности

Деятельность как основа существования человека охватывает материально-практические и интеллектуальные, духовные операции. В производственных организациях осуществляемая преобразовательная деятельность реализуется на двух уровнях (материальном и духовном – в зависимости от того, изменяется ли некий объект реально или идеально. В первом случае непосредственно изменяется наличное бытие – природное, социальное, человеческое – и называется подобная деятельность практикой. Во втором случае объект меняется опосредованно лишь в воображении. К. Маркс называл эту деятельность «практически духовной», поскольку здесь, с одной стороны, преобразуется несуществующее, создается то, чего еще не было, а с другой стороны, преобразование это, то есть результат, остается чисто духовной операцией.

Материально-практическая деятельность выступает в форме труда (в том конкретном смысле, в котором понимал его К. Маркс, говоря, что «труд есть, прежде всего, процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой».[35]

В соответствии с этим в организационных условиях прежде всего можно выделить два типа деятельности, принципиально отличающихся друг от друга: предметно-практическую (вещную) и предметно-идеальную. Предметно-практическая деятельность – это сфера (область) непосредственного взаимодействия человека, орудий и предметов труда, то есть область материального производства в буквальном смысле этого слова, где результат деятельности представлен в материальной, вещной форме. Предметно-идеальная деятельность – это область, где результат труда имеет идеальную, абстрактную форму, а предметом деятельности являются мысленное представление (информация) и формализованное описание результатов, процессов и состояний объективного мира, включая и материальное производство.

В рамках организационной деятельности материально-практическая и предметно-идеальная деятельность реализуются в различных композиционных сочетаниях. Архитектоника этих композиций и взаимообусловленность этих типов деятельности может быть различной, но во всех случаях организованной жизнедеятельности человека одновременно присутствуют оба типа деятельности независимо от характера социальных организационных образований.

Деятельность как основа существования и развития каждого отдельного человека всегда субъектна и реализуется индивидуально. В то же время в человеческом обществе индивидуализированная деятельность может осуществляться только в организованных формах совместной деятельности многих индивидуумов, которые используются в качестве средств деятельности. Поэтому, естественно, «степень индивидуальности» (то есть объем, характер, содержание, способы) предопределяется (обусловливается) формами организации использования средств и предметов труда в рамках организованной совместной деятельности, то есть уровень субъектности индивидуальной деятельности устанавливается на основе операционального разделения и кооперации (технологического совмещения) во времени и в пространстве отдельных операций.

Таким образом, индивидуальная деятельность, осуществляемая в организованных формах, определяется прежде всего не возможностями субъекта деятельности, а тем местом в системе разделения и кооперации совместной деятельности, которое ей «отводится». Если построить континуум индивидуальной деятельности с позиций ее субъектности, персонифицированности, а точнее, личностной (человеческой) выраженности («самости», самодеятельности) деятельности, то мы получим прямую, где на одном полюсе будет «механическая», «автоматическая», то есть «бессознательная», условно говоря, «нечеловеческая» функциональная деятельность, а на другом – самодеятельность (творческая, интеллектуальная, духовная – в противовес «механической, бездуховной, бессознательной»), в минимальной степени обусловленная организационными условиями совместной деятельности и выходящая за организационные рамки. Естественно, когда мы говорим о «механической, бессознательной» деятельности человека, это не следует понимать буквально. Такая некорректная терминология использована специально, чтобы подчеркнуть наиболее существенную, основополагающую характеристику деятельности человека, связанную с использованием его личностного ресурса. В действительности речь идет лишь об относительно меньшей включенности сознания человека в процессе деятельности, хотя человек никогда не может быть уподоблен «живой машине» или «живому организму» вследствие того, что дихотомическое психосоматическое представление человека всегда выступает как единое целое, точно так же как сознательная, мыслительная деятельность сопровождается соответствующими мануальными и другими действиями человека, в том числе и бессознательными. Для обеспечения понятийной чистоты (корректности) рассматриваемых полярных типов деятельности в дальнейшем по тексту примем категории «функциональная» и «нефункциональная (творческая)» деятельность.

Под функциональной деятельностью будем понимать такую деятельность, которая предварительно формализованно[36] описана и задана, то есть регламентирована, алгоритмизирована, нормативно определена, технологически операционализирована по содержанию, структуре, по способам (методам) и последовательности выполнения, по результату и формам его представления, по средствам деятельности, а затем выполняется в соответствии с установленными предписаниями. Соответственно, чем жестче формализация и регламентация деятельности, тем она более функциональна, предопределена, ограничена и тем менее свободна для личностной или субъектной выраженности.

Нефункциональной, или творческой,[37] деятельностью будем считать такую деятельность, которая недостаточно детерминирована по объекту, предмету, средствам, способам, слабо формализуется или вообще не поддается формализации, не алгоритмизируется в полном объеме, слабо нормируется и не может быть регламентирована поскольку в настоящее время нет формализованного представления о «механизмах», технологии познания и мыследеятельности. Невозможность формализованного описания этой деятельности в настоящей работе условно подменяется ее интегральным понятием в виде «черного ящика», который обозначается как «личностный ресурс»,[38] подразумевая под этим, что представление о характере этой деятельности «свернуто» и опосредованно содержится в нем. И соответственно – чем выше степень недетерминированности, неформализуемости и нерегламентированности деятельности, тем в большей степени используется личностный ресурс ее субъекта – человека. В дихотомии «искусственно-естественного» организационной деятельности функциональную деятельность можно рассматривать как «искусственную», а нефункциональную – как «естественную» ее составляющие. При этом, безусловно, предполагается, что в «чистом виде» ни функциональная, ни творческая деятельность не существуют, это всегда определенный симбиоз с преобладанием и соподчинением того или иного типа деятельности.

Несмотря на некоторую условность типологического разделения деятельности с точки зрения ее субъектности, такое членение деятельности отражает объективные закономерности развития общества и является методологической основой концепции системодеятельностной организации, позволяющей разрешить или устранить противоречия большинства существующих подходов к теории организации и управления.

Исторически сложившееся разделение общественного труда, материально закрепленное технико-технологическим базисом в результате научно-технического прогресса, с одной стороны, обусловлено условиями совместной организованной деятельности, а с другой – осуществление этой разделенной операционализированной деятельности может состояться только в условиях кооперированных форм совместной организации деятельности,[39] технологически объединяющих операционально разделенную деятельность в единый производственный процесс. В то же время реализация (осуществление) кооперированных форм деятельности возможна только при условии ее предварительного формализованного абстрактного описания.

Таким образом, разделение, специализация и кооперативная организация совместной деятельности могут осуществляться только как функциональная деятельность и никак иначе, так как обеспечить совмещение разделенной специализированной деятельности без ее абстрактной формализации и нормативной регламентации практически невозможно. Следовательно, организационная предметно-практическая вещная деятельность материального производства и описывающая ее абстрактная предметно-духовная деятельность априори могут осуществляться только в кооперативных формах организации труда в виде функциональной деятельности, включая и основную часть управленческой деятельности. С этой точки зрения все разработки «классического», или «механистического», равно как и «системотехнического» подходов могут быть применимы в концепции системодеятельностной организации. И наоборот, неформализуемая и нерегламентируемая творческая (нефункциональная) деятельность вследствие объективной невозможности ее разделения и кооперативного соединения может осуществляться только как индивидуальная или коллективная деятельности когнитивных процессов. Под коллективной формой организации деятельности можно понимать такую групповую (командную) мыследеятельность, которая не может быть формализована и разделена и потому осуществляется мысленно целиком и одновременно каждым членом группы «автономно» (самостоятельно) как в разделенном, так и совместном пространстве. Коллективный характер групповой мыследеятельности проявляется в том, что отдельные промежуточные мыслительные «конструкции», неоформленные высказывания, восклицания и просто само присутствие членов группы вместе выступают в качестве «катализаторов», мотиваторов или «отправных точек», инициирующих когнитивные, интуитивные процессы, инсайт и т. п. Организация коллективной мыследеятельности вследствие ее объективной нереализуемости может осуществляться только на принципах равенства («без погон»), в форме «человеческой», гуманистической организации, когда обеспечиваются условия раскрытия личностных, творческих способностей человека.

В тех случаях, когда проблема не может быть формально системно описана, когда технология решения неизвестна, функционально и структурно не регламентирована и процесс решения носит сугубо творческий характер, разработка и принятие решений осуществляются коллективными методами. Результатом коллективной разработки и принятия решения является разумный компромисс, основанный на взаимных сознательных уступках, построенных на взаимопонимании всех без исключения. Основным принципом достижения разумного компромисса является формула: «шаг навстречу за счет двух шагов назад». Особенность коллективных форм организации творческой деятельности заключается в том, что здесь творческие процессы поиска решений осуществляются всеми одновременно без технологического разделения проблемы и самого процесса деятельности на части, как, например, в функциональной кооперативной групповой деятельности. Единственное «технологическое» требованием, которое должно соблюдаться и тщательно организовываться, – это создание таких организационных условий для творческой деятельности каждого участника, при которых он чувствовал бы себя Человеком – Homo sapiens – наравне с другими. Подобные методы составляют основу стратегического управления, где подавляющее большинство проблем и задач не могут быть формально описаны и алгоритмизированы в рамках единой системы. Зачастую под коллективным решением понимается групповое решение, принимаемое простым или квалифицированным большинством. Между тем такая подмена недостаточно корректна, так как коллективное решение обязательно предполагает компромисс на основе взаимопонимания всех без исключения членов коллективной мыследеятельности, а не «силового давления большинства», то есть группы, части коллектива. Для коллективных методов принятия решений используются в основном формально-логические процедуры. Для реализации таких творческих видов деятельности применимы принципы «гуманистического» подхода, включая неформальные структуры, неформальные нормы и методы психотехники.

В то же время мотивационная организация деятельности в рамках вульгарного «бихевиорального» подхода оказывается несостоятельной применительно к организациям как специализированным системам деятельности. Для функциональной, регламентированной и нормативно заданной деятельности стимулирование активности отдельных работников или групп вообще противопоказано, а в творческой деятельности – в принципе невозможно.

Главными формами и в то же время этапами развития материального производства, повышения производительной силы труда по К. Марксу являются разделение труда, машины и кооперация. Разделение и кооперация труда представляют собой всеобщую универсальную форму организации жизнедеятельности, которая лежит в основе всех общественных устройств, направленных на увеличение производительности общественного труда, и которая в каждой из них получает дальнейшую спецификацию: от ремесленного способа и мануфактуры до индустриального автоматизированного производства. Специфика её в том, что если раньше весь комплекс операций, необходимых для производства какого-либо продукта, ремесленник выполнял последовательно одну за другой и строго взаимосвязано между собой, то в мануфактурном производстве операции изолируются, отделяются друг от друга как самостоятельные. Каждая операция закрепляется за отдельным работником или группой лиц, то есть персонифицируется.

Изоляция последовательных стадий изготовления продукта позволяет комбинировать их различным способом, причем так, что они могут выполняться одновременно и параллельно друг с другом. Естественно, для выполнения изолированной функции предполагается частичное использование возможностей работника. Более того, комбинация технологических стадий и операций противостоит агентам производства в качестве такого совокупного механизма, как нечто извне довлеющее на них.

При машинном производстве отпадает «субъективный» принцип разделения труда, существовавший в мануфактуре. «Весь процесс производства здесь разлагается объективно, в зависимости от его собственного характера, на свои составные фазы, и проблема выполнения каждого частичного процесса и соединения различных частичных процессов разрешается посредством технологического соединения системы узкоспециализированных машин, причем, разумеется, теоретическое решение должно быть усовершенствовано, как и раньше, с помощью накопленного в широком масштабе практического опыта»,[40] – считает К. Маркс.

В качестве машины средство труда приобретает такую материальную форму существования, которая обусловливает замену человеческой силы силами природы техники, а эмпирических рутинных приемов – сознательным применением естествознания. В мануфактуре расчленение общественного процесса труда является субъективным, комбинацией частичных рабочих. В системе машин крупная промышленность обладает вполне объективным «производственным организмом», который рабочий застает как уже готовое материальное условие производства. Машины же, за некоторым исключением, функционируют только в рамках непосредственного обобществленного или совместного труда. Следовательно, кооперативный характер процесса труда становится здесь «объективной» технической необходимостью, диктуемой природой самого средства труда. Таковы вкратце особенности фабричной формы машинного производства. Наиболее важная особенность здесь – это основополагающая и ведущая роль системы машин (техники) во всем производственном процессе.

В современных условиях «высоких» технологий и автоматизированных производственных процессов использование человека в сфере материального производства точно также остается на операционально-функциональном уровне. Единственным отличием является замена физических усилий человека на психо-физиологические нагрузки операторской деятельности. Организация «живого» труда здесь также является зависимой переменной от технико-технологического механизированного или автоматизированного оснащения рабочего места в производственном процессе.

Определяющая роль технико-технологического базиса современной организации индустриального производства является той реальной основой своеобразных искажений, абсолютизаций, иллюзий, проявляющихся при разработке концептуальных представлений в современных теориях организации. Разделение труда, которое расчленяет производственный процесс на изолированные друг от друга операции, приводит к тому, что лишает труд большинства людей в сфере механизированного и автоматизированного производства личностного содержания, превращая его в простое функционирование. Связь между индивидами в производственном процессе представляется здесь не как общение, а как алгоритмизированное взаимодействие функций. Они приобретают характер механической, формальной, нечеловеческой связи, относящейся не к человеческой деятельности, а к машине, автомату. Сам работник участвует в производстве как орган машины. Деятельность по обслуживанию системы машин алгоритмизируется, формализуется. Область непосредственного воздействия орудий труда на предмет труда (собственно-материальное производство) все более разлучается с творческими функциями, с развитием. Творческие потенции концентрируются в научной, проектной, организационной и управленческой деятельности. Однако сама духовная деятельность в сфере материального производства, куда относится управление, сохраняет зависимость от технологического разделения труда в «собственно» материальном производстве, обслуживание потребностей которого составляет ее основную функцию.

Такая экспансия механистических принципов, являющихся основой технико-технологического базиса материального производства, приводит к так называемому «инженерному» подходу к организации и управлению процессами в материальном производстве. Производство рассматривается как «механическая система» с идеально отработанным взаимодействием частей и элементов. Таков, в общем, подход к проблемам организации в так называемой «классической» школе управления. Для подобного представления организации характерно следующее:

– статичность, жесткая нормативная заданность организационных форм и содержания производственной и связанной с ней управленческой деятельности;

– формализованное, «механистическое» описание функционального взаимодействия элементов производственной и управленческой искусственных систем, а не творческой деятельности как таковой, то есть схемы подобной «деятельности» максимально формализованы, нормативно заданы, типизированы, универсализированы, обезличены;

– производственные и управленческие процессы даны опосредованно через поэтапные технико-технологические и экономические показатели в дискретной форме применительно к планируемым календарным периодам в виде операционализированных технологических и функциональных схем.

Историко-генетические корни такого подхода обусловлены тем, что в основе развития общества, по мнению сторонников этого подхода, лежат изменения общественно-экономических формаций, в которых выражена органическая взаимосвязь всех сторон общественной жизни при решающей роли материального производства.

В настоящее время в условиях высокого уровня механизации и автоматизации не только производственных, но и управленческих процессов деятельности человек вытесняется в сферу обслуживания, настройки машинных комплексов и систем. В условиях автоматизированных систем управления человеку зачастую остаются только функции операторского, механического контроля за действиями автоматических устройств регулирования, автоматических систем контроля и многоуровневой защиты. Человеческая деятельность в организациях резко поляризовалась: с одной стороны, в результате научно-технического прогресса многократно увеличился уровень творческой деятельности немногочисленной по составу интеллектуальной научной, технической и управленческой элиты, а с другой стороны, за счет автоматизации, программирования и компьютеризации почти всех сфер индустриальной (машинной) деятельности, включая и управленческую, чрезвычайно симплифицировался труд и повысилась функциональная нагрузка огромной армии операторов,[41] исполнителей, так называемых пользователей программных продуктов. Переход к так называемому «информационному обществу» с универсальной общедоступной системой интернета объективно приводит к снижению интеллектуального уровня информации, рассчитанной на потребительские вкусы широких масс населения (информации «ширпотреба»), и как следствие – к снижению образовательного и интеллектуального уровня развития населения.