Глава 4
Ночью Варламов спал плохо. Во сне он стоял в большой лодке без вёсел посреди какого-то водохранилища с тёмной водой и пытался приблизиться к берегу. Времени было в обрез, потому что Варламов знал – вот-вот должно было произойти что-то ужасное. Он сделал несколько резких шагов по направлению к корме лодки. Лодка при этом ощутимо продвинулась вперёд. Но, когда он остановился, упёршись в корму, то лодка возвратилась точно в то самое место, где была до этого. Как ни прыгал Варламов с носа на корму и обратно, лодка только двигалась туда-сюда относительно своего среднего положения. Отчаявшись, он схватил тяжёлый пробковый спасательный круг и изо всех сил метнул его за корму. Лодка уверенно двинулась в противоположном направлении к берегу. Тогда Варламов схватил со дна лодки деревянный настил и, захрипев от напряжения, тоже швырнул его за корму.
Лодка поплыла быстрее. Вот берег уже совсем близко! Что можно бросить ещё? Сдирая в кровь пальцы, Варламов выломал деревянную скамейку – банку и из последних сил бросил за корму и её. Ещё немного и он спасён! Что ещё?! Он снял ботинки и тоже отбросил их назад. Наконец, лодка уткнулась носом в берег. В это время чёрная вода в водохранилище вдруг забурлила, закрутилась в гигантскую воронку и с рёвом устремилась в какую-то бездонную трещину в земной коре, увлекая за собой всё что можно. Варламов закричал и проснулся, обливаясь холодным потом.
Какая-то ерунда… А всё из-за того, что на ночь сидел в этом фейсбуке. Какая-то Наташа… Что она там ему писала? Что-то про Мюнхгаузена, который не мог вытащить сам себя за волосы из болота. Бред. Что-то там про то, что нельзя контролировать изолированную систему, находясь внутри её… Нельзя дать полное её описание… И что-то большими буквами светилось на экране… Какой-то дурацкий вопрос. Совсем дурацкий, как и весь этот фейсбук. Глаза Варламова закрылись и он уснул.
Придя в гараж, Варламов увидел Чирву. Жилистый чернявый мужчина с приплюснутым, как у боксёра носом и толстой жёлтой цепью на мощной шее, он сидел в подержанной БМВ с работающим мотором и открытой настежь водительской дверью. Чирва брезгливо всматривался в какие-то бумаги, которые держал в вытянутой руке с золотым браслетом на запястье и время от времени нажимал на педаль газа. Мотор БМВ при этом чихал, а из выхлопной трубы вылетало облачко дыма. Чирва недовольно крутил коротко стриженой головой и что-то злобно бормотал. Потом он захлопнул дверь и, отчаянно дымя, куда-то уехал.
Через некоторое время на ржавой «Таврии» приехал Макс с инструментом. Такой профессиональный и качественный инструмент Варламов раньше видел только на фирменных сервисах. Наборы хром-ванадиевых ключей и торцевых головок, микрометры, штангельциркули, фирменный мотортестер Бош и много каких-то технических книг и журналов.
Гаражные мужики, посмеиваясь, скептически наблюдали, как Макс подключил к распределительному щитку какую-то коробочку, размером в два кирпича и заправил в держак сварочный электрод. Все знали, что из-за низкого напряжения гаражной электросети сварочные аппараты здесь не работают. Однако странный аппарат неожиданно выдал мощную дугу, и через два часа Макс из уголков, лежавших несколько лет без дела в гараже Варламова, сварил навесной стеллаж.
Аккуратно разложив инструменты на полках и на полу под стеллажом, Макс вышел из гаража и, прислонился спиной к могучему каштану, росшему рядом. Закурив сигарету, он стал молча наблюдать за действиями вернувшегося Чирвы. Потом он подошёл поближе и сказал:
– Могу посмотреть.
– Чего? – сверкнул на него злыми глазами Чирва.
– Могу посмотреть.
– Что посмотреть?! Я на двух сервисах уже был. Там бабуин один носатый, его точно на спор зачали, какую-то хрень подцепил к авто, на ноутбуке что-то гонять стал. Потом дал мне эти распечатки, шесть листов напечатали, а что чинить не сказали!
Чирва нервно потряс зажатыми в руке бумагами.
– По-английски, что-то, сами, не поймут что, ну, дятлы! А мотор, вон, видишь, чихает, денег уже сколько взяли! А ты что, понимаешь что-то в этом? – Чирва склонил квадратную голову и с сомнением оглядел Макса с головы до ног.
– Могу попробовать, – Макс пожал плечами.
– Ну, глянь. Только осторожно.
Макс выбросил сигарету в бак с мусором и вернулся к машине.
– Откройте капот, – сказал он. – Ну-ка, погазуйте слегка.
Наклонив голову, он стал вслушиваться в звук работающего мотора. Потом пошёл в гараж Варламова и вернулся с аэрозольным баллончиком и каким-то приспособлением, напоминавшим медицинский стетоскоп. Макс надел на уши наушники и стал брызгать аэрозолем в различные места мотора, внимательно к чему-то прислушиваясь. Минут через двадцать он сказал:
– Нужно поехать на базар, место 92, скажете от меня, и купить там резиновые уплотнительные кольца под форсунки инжекторов.
Чирва хмыкнул и дал Максу блокнот:
– Запиши.
…Через три часа Макс закончил собирать инжекторную рейку и завёл двигатель. Мотор ровно мягко заурчал. Чирва резко нажал на педаль газа. Мотор взревел так, что с деревьев с карканьем взлетели вороны. Чирва захлопнул дверцу и сорвался с места. Через пятнадцать минут он вернулся довольный.
– Всё путём, – сказал он. – Ну, ты, дока! Ну, короче… Держи!
Чирва порылся в бумажнике и протянул Максу пятидесятидолларовую купюру.
– Спасибо, – сказал Макс. – Можно ещё впускной коллектор почистить. Давно чистили?
– Ты, вот что, – сказал Чирва. – Сейчас мне некогда. Надо, вообще, перетереть нам кое-что. Я зайду к тебе завтра.
В жизни каждого человека не так уж мало мистики. Просто нужно присмотреться и тогда каждый может увидеть её признаки. В молодости, когда тебя каждый день подхлёстывает весёленький коктейль из честолюбия и самоуверенности, конечно, ничего такого не видно. Ну, вот, как днём не видно звёзд. Хотя, говорят, в глубоком колодце их можно увидеть и днём. Но кто там по молодости будет заглядывать в глубокий колодец.
Варламов сел в кресло и покосился на выключенный компьютер. Вот и сейчас, эта история с Натальей из фейсбука, которую ему подсунул Вадик – чем не мистика?
Сначала эта песня – «Джулай монинг». Откуда она взялась? Древний Юрай Хип уже никто и не слушает. Музыка сильно продвинулась с тех пор. Вадик как-то забыл в его гараже свой новомодный компакт. Варламов сунул его в плеер в своей шестёрке и решил проехаться за продуктами в гастроном. Только выехал, включил плеер, интересно же, чем там племя молодое, незнакомое живёт? И тут вдруг начало колесо затирать! Вжик, вжик, вжик… Варламов так расстроился, опять поворотный кулак треснул, что ли? Остановился. А оно продолжает затирать! Только, когда выключил плеер, перестало. Музычка это такая была… Вроде и развиваться уже дальше некуда. Или катаклизма какая будет и тогда опять сначала былины под гусли слагать начнут, или всё, аллес капут…
С Иркой своей познакомился под эту «Джулай монинг». А потом по фейсбуку пошла цепочка – название концерта «Лук эт ёселф», «Посмотри сам на себя» и скажи – ты изменял жене?! Если сейчас зайти на фейсбук, то там висит этот идиотский вопрос.
И, оказывается, ни солгать, ни слукавить нельзя. Вернее, кому-то внешнему – запросто, а себе нет! Одно из следствий теоремы Гёделя о неполноте.
А, интересно, сам Гёдель ходил налево? С одной стороны нет, любил Курт жену отчаянно. Когда сам впал в маразм, только из её рук пищу ел. И она кормила своего Куртци. Но случилось так, что померла раньше его. Куртци не стал уже перестраиваться и тоже помер через некоторое время с голоду.
А с другой стороны его лучшим и, кажется, единственным другом в Принстоне был Эйнштейн. Умный… Но бабник. И бабы его любили, да… На лекциях по теории относительности тринадцатилетние девочки слушали Альберта, раскрыв рот, рядом с дамами позднего репродуктивного возраста. Чекист Судоплатов даже напустил на гения агента Лукаса – Марго Коненкову, жену скульптора, который ваял в Принстоне бюст Альберта.
Можно, конечно, стереть всё в компьютере, даже Виндовз переустановить. И забыть об этой странной истории. Но ничего в этой жизни не бывает просто так…
Варламов включил компьютер. Где-то у него записаны слова Вольтера. Ага, вот: «Случайности не существует: всё на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предзнаменование».
А не всё перечислил вольнодумец. Ещё – шанс. Вот эта история с фейсбуком может быть его, Варламова, шанс. И, учитывая его возраст, может быть последний.
Последний…
Какую весомость придаёт обыденным вещам это слово. Последний дюйм. Последний рубль. Последнее слово. Последняя просьба.
И вот у него, может быть, последний шанс что-то улучшить в своей истории болезни под названием жизнь.
Варламов открыл фейсбук.
Наташа онлайн. Странно, хотя чего уж тут… И вопрос висит: «Ты изменял жене?»
Варламов поставил курсор в окно ввода текста и напечатал:
«Да».
…Алёна была молодая крутозадая лаборантка из их отдела. Чёрт его знает… Да, именно так – знает только чёрт. Только Варламов тогда этого не понимал. Трындят же все кругом – победа, победа… От записи в дневнике гениального Пушкина про мадам Керн, до рассказов университетского товарища Варламова по фамилии Замошкин.
Варламов, который был тогда ещё Володей, знал, что Алёна трахается с начальником отдела и с кем-то там ещё. Да она особо этого и не скрывала. И стал в очередь. После недолгого ожидания одержал над Алёной «победу». Потом ещё. Ну, и так далее. Не хуже других.
Так он стал победителем. А почему бы и нет? Раз обезьяне можно, и даже нужно, то почему ему, прямому потомку обезьяны по мужской линии, нельзя? Или Чарльз Дарвин был дурак? Но дурака в Вестминстерском аббатстве не похоронят. А главное, как говорила Алёна, ни она, ни он никому лично ничего плохого не делали. Алёна так даже одно хорошее.
Теперь-то Варламов знает, что к чему… У Ирки тогда с сердцем началось. В больницу попала. И Варламов в приёмном покое сказал Богу – всё! Больше никогда! Никогда! Только вот, кажется, не всё так просто. С тех пор много чего поломалось в его судьбе.
Алёну как-то год назад встретил. Угреватый нос крючком, зубы чёрные, изо рта запах алкоголя, «Вовчик, пивка не купишь?» Ходячее доказательство того, что кто-то ошибался. Наверное, он. Но и великие люди тоже ж… Не избежали. Так до сих пор и не выяснили, чей сынок Фредерик Демут был – Маркса или Энгельса. Фредди по дружбе признал его своим, но по всем раскладам экономка Маркса Елена Демут всё-таки от Мавра родила его.
Хотя, тоже, любил свою Женни Мавр самозабвенно. От постели её не отходил, когда та болела оспой. Да и Фредди не минуло это, прожил в гражданском браке с прядильшицей со своей фабрики Мэри Бернс, пока та не померла. И закадычному другу своему по классовой борьбе чуть бородатую физиономию не набил, когда тот неудачно пошутил насчёт его Мэри. И даже Ленин, чуть не помер, когда за гробом товарища Иннесы Арманд шёл. Шатаясь на ватных ногах, с огромным букетом белых лилий, кепка с головы свалилась.
На экране тем временем появилась строка:
Наташа: Жалеешь?
Варламов: Да
Н: Хочешь исправить?
В: Ты мой ангел-хранитель?
Н: Нет
В: А кто?
Н: Хочешь исправить, ты не ответил?
В: Хочу, а что надо делать?
Н: Совсем просто – раскаяться в этом и всё
В: Давно раскаялся!
Н: Это тебе так кажется. Раскаялся разбойник на Голгофе. Тебя прибивали гвоздями за ладони к кресту?
В: А что, без этого нельзя?
Н: Нет.
В: Так что, значит, шансов нет?
Н: Чепуха, ты же человек! Хотя тогда ты считал, что произошёл от обезьяны, и поэтому тебе всё позволено.
Вот оно!!! Наташа опять читает его мысли! А что, если спросить её о сне, который приснился ему прошлой ночью?
«А ты разбираешься в снах?» – напечатал он.
Н: Рассазывай.
Варламов отпечатал в текстбоксе краткое содержание своего сна с лодкой и водохранилищем. Некоторое время ничего не происходило. Потом появилась строчка:
Н: Ты ломал лодку? Ты видел свою кровь?
В: Да
Н: Тебе грозила смерть?
В: Да
Н: Ты спасся?
Странно, Наташа переспрашивает содержание его сообщения короткими фразами.
В: Да, спасся.
На экране стали появляться слова. Медленно, буква за буквой
Н: Твой шанс – в этом сне. Ты сломал лодку, свою замкнутую систему, ты избавился от части своей изолированной системы. Ты спасся благодаря этому.
«Что я должен делать?» – напечатал Варламов.
На экране высветилось: «Наташа оффлайн»