Глава 2
Вечером мы, не сговариваясь, снова пошли в «Веселого лепрекона», впрочем, дав зарок больше так не напиваться. Ближе к концу рабочего дня нас вызвали на ковер к начальству, где долго возили физиономией по столу. Хорошо, хотя бы фигурально.
С возбуждения дела прошли одни сутки. Одни несчастные сутки. Но мы уже были на плохом счету. Внезапно.
Когда мы вошли, у стойки сидел Винсент и разговаривал о чем-то с Гарри. Вот что удивительно: я плохо помнила конец вчерашнего дня, все было как будто в тумане, но холеный тип почему-то остался в памяти, словно его выжгли в моем мозгу.
– О, инспектор Джексон! – улыбнулся мне Винсент, едва я села за стойку, и перебрался поближе ко мне.
На трезвую голову он показался мне еще более холеным, а следовательно, мерзким. Странно… Гарри говорил о нем как о старом знакомом, но мне никогда раньше не приходилось видеть его в пабе. А ведь я была завсегдатаем, так же как и Дэмиан.
– Отвали, – грубо потребовала я.
Настроение и так было паршивым, а с того момента, как я увидела вчерашнего знакомца, и вовсе захотелось убраться куда подальше. Но ведь глупо сбегать от кого-то, верно? Пусть Винсент сам идет куда подальше. Он чужак в этом районе, в этом пабе. Таким, как Винсент, здесь не место. А для меня «Веселый лепрекон» – дом родной.
– Плохой день? – с вроде как искренним участием спросил мужчина, придвигаясь еще ближе.
Сразу захотелось окончательно испортить о его физиономию маникюр. Все равно переделывать. А царапины от ногтей заживают долго, да еще и чертовски болят.
– У меня был прекрасный день. Пока ты не появился. Поэтому будь добр, исчезни, – рыкнула я, мечтая выплеснуть в лицо Винсенту свое пиво. Тогда его идеально уложенные каштановые волосы повиснут сосульками, костюм окажется безнадежно испорчен… Но остатки проклятого воспитания заставляли держать себя в руках.
Мужчина рассмеялся и посмотрел на меня исподлобья.
– День вовсе не был прекрасным. Ты уже явилась сюда злобной, как демон преисподней. Неудивительно. Ведь вам поручили убийство эльфийки Лилэн. Весь город гудит.
Уже гудит, стало быть… Он кто вообще? Журналист?
– Без комментариев, – отрезала я и уткнулась в свой бокал с сидром. Сегодня Гарри решил, что мне стоило побаловать себя сладким.
Я больше любила пиво, но иногда спорить с барменом было совершенно невозможно.
– Без комментариев? – опять рассмеялся Винсент.
Мне уже постепенно начало надоедать выступать в роли его личного клоуна.
– Я не репортер. Просто решил, что эта тема поможет завязать разговор.
Дэмиан, моя последняя надежда на освобождение от прилипчивого мужчины, спокойно тянул свой виски с содовой и трепался с Гарри, вообще не обращая никакого внимания на творящееся вокруг.
– Но по выражению вашего лица вижу, что ошибался.
– Какая наблюдательность, – процедила я. – Ну оставь ты меня в покое, а? Гарри! Избавь меня от… – начала было я, а потом почему-то свалилась со стула.
Вот что такое? Сколько я ни бывала в «Веселом лепреконе», как бы сильно ни напивалась, но падать навзничь мне никогда не приходилось. Затылком к тому же приложилась так сильно, что на несколько мгновений даже перед глазами потемнело.
Поднимали меня и Гарри, и мой напарник, и еще добрая половина посетителей бара, у которых новость о том, что Ли Джексон напилась настолько, что со стула упала, вызвала веселье пополам с сочувствием. Был ли среди всех доброхотов Винсент, я не поняла.
– Ну, Джексон, ты та еще пропойца, – рассмеялся Холт, убедившись, что я заняла устойчивое вертикальное положение. – Шла бы уже домой. На сегодня с тебя точно хватит.
Предложения проводить не последовало. Даже несмотря на наличие груди и тягу к яркой одежде, я для Дэмиана не относилась к женскому полу. И в помощи не нуждалась. Никогда.
Тяжело вздохнув, я прикинула, смогу ли доковылять до дома. Да, он недалеко. Но после падения голова слишком сильно кружилась. Хорошо бы не сотрясение…
Уже у самого выхода меня кто-то взял под руку. А когда я повернулась, чтоб высказать наглецу, то увидела всю ту же печально знакомую физиономию Винсента.
– Я помогу дойти до дома, – решительно заявил он. Не предложил, а именно поставил перед фактом.
Хотелось послать его куда подальше, но вот только никто другой не вызвался…
– Черт с тобой, – со вздохом приняла помощь. Впрочем, не собираясь говорить ему спасибо.
Много чести.
– Умница, – усмехнулся мужчина.
И снова захотелось ударить его. За эту снисходительность, словно бы я несмышленая девочка. А ведь мне исполнилось двадцать семь полгода назад, и я работала в полиции в отделе по расследованию особо тяжких преступлений.
Но если я действительно ударю Винсента, то добираться придется самой… Так что я сжала зубы до скрипа и засунула гордость куда подальше.
Всю дорогу мужчина нес какую-то веселую легкомысленную чушь, которую я в любом случае пропускала мимо ушей. А я только боролась с головокружением… и со странным чувством дежавю. Как будто бы прежде мне уже доводилось слышать его голос… Но ведь это было совершенно невозможно… Я бы наверняка запомнила кого-то вроде Винсента, уж слишком сильно он отличался от тех людей, которые обычно меня окружали.
И ведь даже не спросить. Обычно фраза «А мы не встречались раньше?» воспринимается как неуклюжая попытка флирта. Но голос…
– Она ведь вроде бы была целительницей? Ну, та эльфийка? – внезапно сменил тему мужчина, и я волей-неволей начала прислушиваться.
– С чего взял? – насторожилась я.
Излишняя осведомленность посторонних никогда не приводила ни к чему хорошему.
– Я работаю в университете. Слышал о ней кое-что и заодно сталкивался пару раз, – ответил Винсент.
В университете, стало быть… Так вот откуда он появился, такой лощеный и респектабельный.
– Профессор, стало быть… – издевательски протянула я.
Мое отношение к ученой братии было… не самым уважительным. Слишком много о себе воображали, но демонстрировали ужасающую неприспособленность к реальной жизни. Да и лично мне самой не так чтоб слишком сильно помогли теоретические знания, усердно вдалбливаемые в полицейской академии. В реальности все оказалось иначе. Совершенно иначе.
– Что-то вроде того… – пожал плечами Винсент. – Так покойница действительно была целителем? Я ничего не путаю?
Отвечать на вопрос я не стала, зато задала свой.
– А что не так с целителями, что ты так прицепился к этому?
Мой спутник пожал плечами.
– Обычно ничего. Если это не эльфийские целители, разумеется. Видишь ли, у эльфов граница между целительством и некромагией настолько тонкая, что порой можно подумать, будто ее нет вовсе.
Я недоверчиво хмыкнула в ответ на эти слова. Звучало как полнейший бред. Учитывая, как именно относятся к магии смерти остроухие, то подобное невозможно. Просто потому, что невозможно.
– А вот и твой дом, – обрадовал меня Винсент, кивая в сторону черной громады родового гнезда.
В солнечном свете мое обиталище выглядел временами даже жалким. А вот ночью… Ночью старинный дом казался мрачным, зловещим… величественным…
Мне помогли дойти до дверей, а после попрощались, даже не пытаясь набиться на чай, кофе или что-то еще, что позволило бы задержаться. Почему-то последнее заставило чувствовать раздражение. Неужели я настолько плохо выгляжу?
Впрочем, о чем это я? Плохо. Очень плохо.
И только когда я оказалась в прихожей, с озадаченностью поняла, что не говорила Винсенту, куда меня следует отвести. Но он откуда-то знал и так. Неужели он следил за мной после вчерашнего?
От подобного предположения стало даже не по себе… А я еще постоянно оставляла в сейфе на работе табельное оружие… Нужно изменить эту привычку, раз уж Творец при рождении не отсыпал мне таланта к боевой магии.
Лестница под ногами издевательски скрипела. С чердака доносилось завывание ветра. Пора бы уже начать откладывать деньги на ремонт… Иначе однажды кровля просто обвалится и погребет меня под собою.
Или лучше, если именно так и будет?
Еще папа грозился провести ремонт и даже делал для этого кое-какие сбережения. Вот только ушли они на похороны родителей. Однажды я пришла домой от друзей… А они… Стоило только закрыть глаза, как я снова видела ту картину перед глазами: отец и мать в гостиной… и кровь повсюду…
Девять лет я не открывала ту комнату. Просто не было сил.
Иногда в доме я слышала стоны, шепот, после полуночи порой до меня доносился и пронзительный женский крик… Хотелось думать, что не моей матери…
Дом жил своей странной, призрачной жизнью… Так было всегда, но только оставшись одна, я осознала, насколько же эта жизнь бурная…
Однако переезжать я не собиралась. Пусть обычно и старалась после захода солнца не подходить к зеркалам и не смотреть в окна. Иногда можно было… увидеть лишнее. Но об этом я просто старалась не думать. Гораздо проще переключиться на расследования. Чужие смерти неплохо отвлекают от смертей близких.
«У эльфов граница между целительством и некромагией настолько тонкая, что порой можно подумать, будто ее и нет вовсе». Так сказал Винсент… И пусть такая теория отдавала психушкой, все равно стоило проверить его слова. Если все действительно именно так… то зря мы с Холтом так легко сбросили со счетов то, чем занималась убитая. Следовало побольше разузнать о том, чем же на самом деле занимаются целители эльфов.
И наведаться в университет… Срочно.
Глава третья
Спала я беспокойно и проснулась за час до звонка будильника. Неслыханное расточительство для человека, который и так никогда не высыпается.
– Ну что за черт… – тяжело вздохнула я, неохотно поднимаясь с постели.
Мне требовался кофе, чтобы снова почувствовать себя человеком. Много кофе.
Обычно я пила латте, от черного всегда начиналась изжога… Но сложно проснуться после напитка, в котором молока больше, чем кофе, так что пришлось плюнуть на желудок и глотать крепкий черный без молока с убойным количеством сахара.
В оставшейся гуще явственно проступил скорпион. Опасность. Впрочем, учитывая, где я работаю, странно, что меня не на каждом шагу окружают дурные знамения.
Косметики пришлось накладывать куда больше обычного: под глазами всего за двое суток залегли глубокие тени, да и в целом я сошла бы за свою в вампирском районе. Ненавидела выглядеть плохо. Ненавидела носить черное и серое.
Несмотря на ранний подъем, все равно я вышла из дома так, что времени едва хватало на дорогу до участка. В очередной раз порадовалась, что ношу обувь без каблуков. Бежать на шпильках чертовски неудобно.
В участок я влетела потная и запыхавшаяся, и первым делом принялась искать в сумке пудреницу, чтоб хоть как-то исправить дело.
– Ли, ты хоть когда-то можешь прийти заранее? Или ты так легкой атлетикой занимаешься? – язвительно протянул Дэмиан.
Я недовольно зыркнула на него.
– Ты живешь в участке, не тебе меня учить…
Жена отсудила у Холта квартиру, а заработать на новую… Нет, напарник, конечно, мог снимать жилье, но ради экономии предпочитал ночевать прямо на рабочем месте. На мое предложение пожить какое-то время у меня, Дэмиан ответил категорическим отказом. Сказал, что еще не настолько рехнулся, чтоб добровольно поселиться в доме с привидениями. Хотя вот как раз привидений мне видеть у себя не доводилось.
– Ну да, конечно… Я хочу съездить сегодня к подруге убитой. Как там ее… Вечно имена нелюдей вылетают у меня из головы.
– Амарэ Тэлис, – напомнила я напарнику.
В моей памяти держалось абсолютно все. Вот разве что никак не удавалось вспомнить, где же я могла слышать голос Винсента.
– Я с тобой не еду. Ты пофлиртуй с остроухими красотками, а я лучше отправлюсь в университет, вдыхать книжную пыль.
Следовало поискать друзей Иллис Лилэн. А заодно узнать, что же случилось с профессором Морганом… И кем он вообще был.
– Дорогуша, – издевательски фыркнул Дэмиан, – это работа. Ты что, решила, будто можно дефилировать туда-обратно по собственному желанию?
Опять этот режим «все бабы – дуры». Временами на напарника находило.
– Холт, вали уже. Я сказала, что еду в университет, – махнула я рукой на его недовольство. – У меня реальная зацепка, которая куда интересней, чем все эльфийки вместе взятые.
Если я надеялась на то, что это окажется достаточным аргументом для Дэмиана, то зря.
– Я это слышу последние пять лет, Ли. И каждый раз все заканчивается тем, что нас вызывают на ковер.
– Вряд ли кто-то будет жаловаться на нас из-за того, что я побеседую с преподавателями.
Больше разговаривать с Дэмианом я не стала. Все равно не переубедить, так чего ради тратить силы впустую?
До университета меня любезно подбросили патрульные. У них как раз был вызов неподалеку.
Нужно купить свою машину, в конце концов…
Стоило выйти из патрульного автомобиля, как снова пошел дождь. Просто мелкая морось, ничего трагичного, но все равно мое любимое бирюзовое пальто быстро начало отсыревать. Мерзко.
В университет я прежде никогда не заходила. Не тянуло. Огромное черное здание в готическом стиле напоминало о классических фильмах ужасов. Уж не знаю, кто являлся архитектором этого шедевра, однако тип был, без сомнения, чокнутым.
А теперь вот по долгу службы пришлось войти внутрь… Проще всего было начать распутывать историю с этой ниточки. Зря я не уточнила у Дэмиана, на каком именно факультете работал профессор Морган.
Расспросив пару студентов, я, в конечном итоге, узнала, где находится ректорат. Хочешь получить полную информацию – спроси у секретаря. А забыть такой эпизод, как самоубийство одного из преподавателей, вряд ли возможно. Так что, скорее всего, проблем с обнаружением кафедры, на которой работал профессор Морган, возникнуть не должно было…
Ученый, занимающийся проблемой воскрешения… Интересно, сколько ему было? И зачем накладывать на себя руки? Провал в исследованиях?
Как бы то ни было, пока это лучшее из того, что я могла сделать.
Секретарь ректора действительно вспомнила профессора Моргана, стоило только упомянуть о нем.
– Ах… Такая трагедия… – всплеснула она руками.
Рыжие кудри рассыпались по ее плечам. Хорошенькая. И еще совсем молоденькая.
– Потеря для факультета некромагии невосполнима. Профессор Морган был гением… Настоящим гением…
Некро… что?
– То есть профессор Морган работал на факультете некромагии? – переспросила я, не веря собственным ушам.
Воскрешение… И это на самом деле относится к магии смерти? Почему?
– Разумеется, – кивнула девушка, удивленно заморгав. – Кафедра мертвого духа. Я думала… Думала, вы уже знаете о профессоре Моргане, инспектор. Неужели дело о самоубийстве решили пересмотреть?
Я вздохнула.
– Я не по этому делу. Просто… Мы ищем кое-кого, кто тесно общался с профессором Морганом. Спасибо за содействие.
Факультет некромагии… Убитая Иллис Лилэн действительно плотно общалась с некромагом! То есть… То есть Винсент вчера вечером сказал мне правду. Точнее, возможно, он сказал мне правду. В любом случае прогулка на кафедру, где работал Морган, неизбежна. Хотя смерть… словом, у меня имелось множество причин не слишком любить эту тему.
Одной из возможных причин убийства моих родителей назвали проведение темномагического ритуала… Ведь в комнате обнаружили какие-то знаки… Но подтвердить эту версию не удалось.
Факультет Моргана предсказуемо находился в подвале. Хотя я не подозревала, кому именно может понравиться торчать под землей без света. Чтобы возиться с мертвецами не обязательно всю жизнь проводить в подобии могилы. Лично я бы так не смогла.
Я спустилась по лестнице в подвал. Свет вокруг был тусклый, причем то и дело подрагивал. Или кто-то экономил. Или так сделали для создания соответствующего антуража.
В любом случае мне нужно было пройти…
С кафедры мертвого духа доносились вполне себе жизнерадостные звуки джаза. Словно кто-то решил поиздеваться над выбранной специальностью.
Я постучала, но мне никто не ответил. Пришлось поступить нагло и войти без приглашения.
За столом сидела молоденькая черноволосая девица и подпевала. На меня она вообще не обратила никакого внимания.
– Здравствуйте! – громко произнесла я, надеясь хотя бы на какую-то реакцию.
Но не ожидала, что девушка упадет со стула.
– Ой! Вы кто такая?! – воскликнула она, вылезая из-под стола.
Я тяжело вздохнула и достала значок.
– Полиция. Инспектор Джексон. Мне нужно переговорить об одном из ваших бывших преподавателей, профессоре Моргане.
На меня посмотрели с подозрением.
– Профессор Морган? Но ведь он же умер… Год назад. Он…
Мне показалось, в глазах брюнетки блеснули слезы. То ли девушка попалась чересчур уж чувствительная, то ли этот человек был тем, по кому действительно стоит плакать.
– Я знаю, что случилось с профессором Морганом, – тихо произнесла я. – В общих чертах.
Она горько усмехнулась, посмотрев на меня так, словно именно ей доступно какое-то иное, священное знание, к которому я никогда не смогу прикоснуться при всем на то желании.
– В общих чертах… Вскрыл себе вены. Со знанием дела, кстати. На нашем факультете отлично преподают анатомию. Так что профессор Морган понимал, что делал и чего именно хотел… Самый молодой профессор за всю историю факультета…
Самый молодой?
– Сколько ему было?
– Тридцать три. Всего тридцать три. Гений…
Черт… И правда молод… Невероятно молод.
– Как вас зовут? – спросила я.
Моя собеседница передернула плечами.
– Мелани. Мелани Уинтер, лаборант. Простите, я излишне эмоциональна… Просто… я была другом профессора Моргана. И случившееся… до сих пор больно вспоминать.
А может быть, девушка была в него тайно влюблена, кто знает? Слишком много боли в глазах для человека, который потерял всего лишь того, с кем работал. И руки трясутся, как у пропойцы.
– Соболезную вам, – произнесла я, опустив голову.
Мелани нервно рассмеялась.
– Вы даже не в состоянии понять…
Как мне это было знакомо… Ты, твоя боль и, разумеется, никто не в состоянии понять, что же происходит внутри твоей души. Словно произошедшая трагедия дает право на некую исключительность.
– В состоянии, Мелани. Скажите, ваш друг общался с эльфийкой, она посещала университет как вольный слушатель. Блондинка, голубые глаза. Иллис Лилэн.
Тут мисс Уинтер изрыгнула такой поток ругательств, из которых я смогла однозначно сделать только один вывод: убитую эльфийку она знала и относилась к ней, мягко говоря, неоднозначно.
– Была такая… феечка. Постоянно крутилась рядом с Морганом, года полтора где-то. Они с профессором делали какие-то исследования, проводили эксперименты… Не спали сутками… А потом он вдруг… его не стало. А она перестала заходить к нам, хотя до этого едва ли не спала на кафедре.
Года полтора. То есть как минимум два с половиной года назад начались совместные исследования погибшей эльфийки и профессора Моргана. Спустя полтора года ученый покончил с собой… Еще через год убивают и Иллис Лилэн… Если эти две смерти взаимосвязаны, то почему такой перерыв?
А если это вообще случайные совпадения? Бывает ведь и такое.
– А с чего вы вообще решили снова копаться в этой истории? Профессор Морган покончил с собой, тут ни у кого не было сомнений…
Я тяжело вздохнула.
– Я пришла сюда не из-за профессора Моргана. Дело в том, что позавчера обнаружили тело Иллис Лилэн. Ее убили.
На лице Мелани появилось невероятно кровожадное выражение, сквозь которое проглядывала злая радость. Скорбеть об эльфийке тут явно никто не собирался. Ревность? Или причина была все-таки несколько более существенная?
– Ну наконец-то. Значит, на свете есть справедливость, и эта тварь получила по заслугам! – заявила девушка с явным удовлетворением.
Я чуть наклонилась вперед, к собеседнице, пытаясь создать некое подобие доверительности.
– Почему вы считаете, будто мисс Лилэн это заслужила? – спросила я, желая получить и этот кусочек головоломки. Хотя не исключала и того, что это фрагмент совершенно другой картины.
Уинтер вскочила на ноги и принялась расхаживать по кабинету.
– Не знаю, как объяснить… Но когда Морган начал работать с этой эльфийкой, он стал не таким, как обычно. Словно бы… словно бы им полностью овладела какая-то навязчивая идея. Черт! Да он походил на маньяка-некромага из фильмов ужасов!
Я едва не рассмеялась после этих слов. Но Мелани наверняка не поняла бы моего веселья и оскорбилась бы.
По всему выходило, что мисс Уинтер действительно была влюблена в профессора Моргана, причем всерьез, если даже спустя год воспоминание о нем и другой женщине, которая находилась возле него, доставляли девушке такую боль. Каким же он был, этот некромаг?
– А с кем бы я могла обсудить более подробно тему исследования профессора Моргана и мисс Лилэн?
Девушка пожала плечами.
– Декан Флин, думаю, – ответила она, потерев переносицу. – Он-то наверняка должен знать, он ведь был научным руководителем Моргана, когда тот писал докторскую.
Отлично. Декан… Значит, стоит поговорить и с ним тоже. Оставалось только надеяться, что со мной будут разговаривать на нормальном языке, а не мучить мозг научными терминами. Иначе придется просить экспертов побыть переводчиками.
– А кто еще общался с мисс Лилэн, вы не знаете? По словам ее родных, она, скорее всего, в день смерти посещала университет. Выходит, был кто-то еще помимо профессора Моргана, с кем эльфийка общалась?
Если она винила Иллис Лилэн в смерти любимого человека, то наверняка знала о ней абсолютно все, до последней мелочи. Нет никого более проницательного, чем ревнующая женщина. Мелани стала для меня просто бесценным источником информации.
И на этот раз Уинтер меня не разочаровала.
– Были два студента. Они сейчас учатся в магистратуре, второй курс. Уилл Грехэм и Марк Сандерс. Оба, кажется, были без ума от той остроухой куклы. Даже подстраивали гадости профессору Моргану. Пока он не поговорил с ними серьезно. В конце концов, он же не тащил эту нелюдь в постель.
Я изумленно приподняла брови. Как-то плохо верилось в такое вот заявление. Быть может, девушка заблуждалась насчет своего идеального мужчины?
– Вы уверены в этом? Все же мисс Лилэн была красива, а профессор Морган молод… Они проводили вместе много времени…
Мелани снова уселась на стул и прикрыла глаза.
– Ни единого шанса, – тихо произнесла она с какой-то затаенной обидой. – Профессор Морган потерял жену и дочку за два года до собственной смерти. Для него это стало ужасной трагедией. Он так и не оправился. Профессор не смотрел на других женщины. Совершенно. Ушел с головой в науку. Ничем не интересовался, кроме своих исследований.
Воскрешение… Он изучал возможность воскрешения… Неужели просто хотел вернуть жену и дочь? Неплохой стимул для работы. Кто-то после потери семьи стремится бороться со злом… А кто-то просто пытается снова дать жизнь умершим. Как сделал это профессор Морган.
То есть… Возможно, он наложил на себя руки, когда осознал, что эксперименты обречены на провал и обмануть судьбу не получится? Тогда выходит, гибель ученого и убийство Иллис Лилэн никак между собой не связаны. Просто для мужчины это стало закономерным финалом длинной трагедии. А вот у эльфийской целительницы трагедия была уже своя.
Сверх того, что мне сказали, ничего полезного вытащить из Мелани Уинтер мне не удалось. Или она больше ничего не знала, или я просто не знала, какие следовало задать вопросы.
По крайней мере, у меня было еще три возможных свидетеля. Работы все прибавляется и прибавляется.
Стоило выйти в коридор, как позвонил напарник. Словно почуял.
– Джексон, как твое ничегонеделание? – спросил он, даже не сказав «привет».
В голосе Холта явственно слышалось самодовольство. Нашел что-то.
– Мое ничегонеделание было отличным. Морган был некромагом.
На то, чтобы переварить эту новость, Дэмиану потребовалось секунд тридцать. В целом я понимала его чувства.
– Но ведь Иллис Лилэн была целительницей, разве нет? – растерянно спросил Холт.
Я подтвердила:
– Да, была.
– Какого черта эльфийской целительнице консультироваться с некромагом? Что у них вообще может быть общего?!
Вот-вот. Хоть кто-то теперь сможет понять мои чувства.
– Один тип из университета сказал, что между эльфийским целительством и некромагией не так мало общего, – пробормотала я. – Правда, я сомневаюсь, что между смертью Моргана и убийством эльфийки есть взаимосвязь. Морган покончил с собой.
Холт вздохнул. Да, все верно. Если бы преподавателя убили, то можно было бы еще покопаться в этой мутной истории с некромагией и эльфами. Но… Слишком много этих чертовых «но».
– Вернусь в участок – подниму материалы по делу. Может, все же проморгали убийство. Списать все на суицид – всегда удобно.
Удобно. Кому хочется возиться с висяком? Получать втык от начальства…
– Посмотри. А я тут еще немного поброжу. Мне назвали еще двух человек, с которыми Лилэн общалась. Попробую найти их и порасспрашивать.
– Ну, давай, – благословил меня на дальнейшие подвиги Холт. – Только совсем уж там не пропадай. Встретимся в участке.
Жаль, я вчера была не в том состоянии для разговора и как следует не расспросила Винсента. Он ведь что-то знал об Иллис Лилэн. Возможно, о Моргане он тоже мог рассказать что-то интересное и полезное.
Надо было вести себя с ним… помягче. Наверное. Но кто вообще мог знать, что навязчивый тип не просто раздражающий фактор, а еще и источник какой-никакой информации по делу? Если столкнусь с Винсентом еще раз, стоит полюбезничать… Пусть меня и передергивает от одной мысли. А еще стоит хорошенько расспросить Гарри о нетипичном посетителе.
Декана факультета некромагии, к моему огромному сожалению, на месте не оказалось. Какой-то там то ли симпозиум, то ли конференция… Я даже не стала вникать во всю эту научную галиматью, которую на меня вывалила его секретарша. Главное, что добраться до главы факультета нельзя, а уж по какой причине – дело десятое.
Добившись примерных сроков возвращения профессора Флина, я отправилась на охоту на двух магистрантов, о которых говорила Мелани Уинтер.
Грехэм и Сандерс… Заурядные фамилии. Интересно, какими они окажутся на самом деле?
Пришлось хорошенько побегать по кабинетам, чтоб узнать об их местонахождении. Сандерс, как оказалось, попал в больницу пару дней назад из-за неудачного эксперимента. А вот Грехэм, тот так и продолжал торчать в лаборатории. И это меня изрядно напрягало, потому как добровольно идти в лабораторию к некромагу… Тут нужно обладать изрядной крепостью духа.
Если я думала, что аудитории магов смерти располагались на самом нижнем уровне, то зря. Оказывается, имелся еще один уровень, уходящий прямиком под город. Именно там творилось то, о чем лучше вообще не знать рядовым жителям Нивлдинаса.
Работа с мертвой материей. Превращение ее в немертвую. Нам читали на четвертом курсе краткий курс некромагии, так что в общих чертах я представляла, чем именно там могли заниматься. Поэтому спускаться в лаборатории очень не хотелось. До дрожи в коленях.
На входе имелась отдельная проходная. Хмурый седой охранник-человек потребовал у меня пропуск. Учитывая, что на вид мужчине было не больше сорока лет… Словом, мне еще меньше хотелось идти в лаборатории.
Однако полицейский значок запросто сошел за пропуск. Разве что мне посоветовали не пытаться пройти в те двери, на которых висит табличка «не беспокоить».
Словно бы у меня были суицидальные наклонности…
– А Грехэм… там у него ничего на меня не выскочит? – с долей опаски осведомилась я у охранника.
Поняв, насколько я на самом деле взволнована предстоящим визитом в святая святых факультета некромагии, мужчина рассмеялся.
– Да нет, инспектор, вы не волнуйтесь, у них там ничего не шевелится и даже не собирается. Главное, в склянки руки не суйте – и все будет в полном порядке.
Я поспешно заверила, что никуда руки я совать не буду, потому что запасных все равно нет.
Из лабораторных помещений вышли бы отличные декорации для любого фильма ужасов. Тусклый свет, странные звуки… а временами еще и истошные крики. И оставалось только гадать, это вопли возвращенных к подобию жизни мертвецов или же живых приносят в жертву, или пытают.
Что бы ни говорили по телевидению, некромагия – это некромагия. Кровавое, жестокое искусство. Наука убивать с пользой, и использовать уже мертвое на благо.
Найти нужное помещение удалось не сразу. Коридоры переплетались в какой-то совершенно безумный узор, который, должно быть, могли понять только избранные.
Спустя двадцать минут плутаний я заметила, наконец, дверь с номером шестьдесят семь. На ней висела табличка с написанными мелом именами. Грехэм. Сандерс. Было и третье имя, которое стерли. И я готова была поставить свою годовую премию на то, что раньше там значилась фамилия Морган.
Они работали здесь втроем. Грехэм, Сандерс и профессор Морган. Сердце сладко сжалось, словно бы я оказалась на пороге какой-то тайны.
На стук отреагировали далеко не сразу. Пришлось еще пару раз ногой добавить, чтоб находящийся внутри маг понял, что к нему гости. Пусть охранник и заявил, будто бы опасных экспериментов Грехэм не проводит, не хотелось бы проверять правдивость его слов практическим методом.
В итоге дверь открылась, и на пороге возник тощий, как скелет, черноволосый мужчина лет двадцати пяти. Чуть младше меня самой.
– Вы вообще кто такая? – недовольно спросил он, пытаясь распнуть меня взглядом.
Я привычно сунула ему под нос значкок и представилась:
– Инспектор Джексон, отдел по расследованию особо тяжких преступлений. Мне нужно поговорить с вами об Иллис Лилэн.
Подобные слова, в сочетании с моей должностью и местом работы, некромага изрядно озадачили.
– Иллис? Она что-то натворила? – спросил он, но внутрь комнаты меня не пустил.
Предпочел выйти сам и закрыть за собой дверь.
В тусклом освещении разглядеть молодого мага как следует не удалось. Я только смогла понять, что черты его лица были бы вполне правильными, если бы не чересчур длинный нос.
– Не она. С ней. Иллис Лилэн мертва.
Мое сообщение некромага шокировало.
– Н-но… Иллис? Как же… Она была, конечно, ненормальной, но… Как это произошло?
Голос у Грехэма дрожал.
– Думаю, нам стоит переговорить в более подходящем месте, – произнесла я. – Тут, видите ли, крики отвлекают…
Противоречить некромаг мне не стал.
Вести разговор я предпочла в местном кафетерии. Ни фигурантом, ни даже свидетелем Уилл Грехэм пока не являлся, так что и нервировать его участком у меня причин не имелось. К тому же всю дорогу магистрант шел рядом со мной молча и смотрел перед собой так… Словом, он жалел о гибели эльфийки, тут я не сомневалась.
Себе Грехэм заказал убийственно крепкий кофе, я выбрала миндальное какао. Хотелось хотя бы немного сладости и радости.
– Как это произошло? – тихо спросил мужчина, когда мы сели в стороне ото всех.
Глаза у Уилла были совершенно больные.
– Ее повесили, – ответила я, следя за его реакцией. – А почему вы спрашиваете?
– Потому что я некромаг, – грустно усмехнулся Уилл Грехэм. – И для меня важно, как именно произошло убийство.
В этот момент я ощутила охотничий азарт. У нас в отделении не работали некромаги. Вообще, представителей этой специальности редко допускали до службы в органах правопорядка. Считалось, именно среди некромагов наблюдается особо высокая склонность к девиантному поведению.
– И что же в этом настолько важного?
Грехэм пожал плечами.
– Убили бескровным способом. Скорее всего, она сама толком ничего не знала. Если бы убийцы боялись, что при допросе трупа что-то всплывет, то постарались бы выкачать из Иллис всю кровь. Именно так поступил профессор Морган.
Я недоуменно нахмурилась.
– Морган? О чем вы?
Мой собеседник сделал большой глоток, потом поперхнулся и пару минут откашливался. Только после этого снова заговорил.
– Раз уж вы добрались до меня, то о профессоре Моргане наверняка наслышаны?
Мне оставалось только кивнуть.
– И знаете, как именно он умер, – сделал верное заключение маг.
– Покончил с собой. Вскрыл себе вены…
Улыбка, возникшая на лице некромага, была поистине зловещей.
– В университете поговаривают, будто бы профессор лишил себя жизни, потому что его исследования зашли в тупик… Но… – понизив голос, произнес Уилл Грехэм.
Пауза показалась мне слишком уж многозначительной.
– Но?..
– Он уничтожает все свои записи, до единой. Везде. В доме. В университете. Вытаскивает жесткий диск компьютера и просто сжигает. Очищает все рабочие помещения от малейших отпечатков магии. После этого приводит в порядок рабочие бумаги, уезжает домой и вскрывает вены. После такого труп уже не допросишь. Ну как, это похоже на истеричку, которая разуверилась в успехе исследований?
Пожалуй, что и нет… У этого мужчины были стальные нервы. Да и не только нервы. Он точно знал, что делал и чего хотел добиться в результате.
И, судя по всему, он желал не просто, чтобы никто не узнал о результатах его работы… он пытался сделать так, чтобы и повторить ее никогда не смогли.
И выходит…
– То есть… Вы предполагаете, что профессор Морган добился успеха? – еле слышно произнесла я.
Некромаг посмотрел мне в глаза и четко ответил:
– Я в этом уверен.
Из университета я вышла полностью растерянной. Все же не каждый день узнаешь, что кто-то нашел способ воскрешать мертвых… Я долгие годы мечтала все исправить, мечтала когда-нибудь снова увидеть родителей, понимая, что это совершенно точно невозможно. А Морган… неужели Уилл Грехэм прав, и его наставник нашел способ вернуть тех, кого забрала смерть?
Нашел, но сам же сделал все, чтоб об этом никто не узнал.
Почему он так сильно испугался? Некромаги редко бывают паникерами. Тем более профессору было кого возвращать в мир живых. Жена. Дочь. Но он предпочел отказаться от всего. Даже от самой жизни.
Хотелось бы знать, почему… Но спрашивать уже было не у кого. Ученый позаботился, чтобы никому не удалось удовлетворить любопытство.
Единственной связью с исчезнувшими материалами, по словам Грехэма, была убитая Иллис Лилэн. Но и она не могла знать все. Профессор просто не посвящал ее во все тонкости.
Об эльфийке магистрант высказался вполне определенно: «Талантлива, но не более. Морган же был гениален».
Гениален…
Добираться до работы пришлось на автобусе, который, разумеется, встал в пробке. Неудивительно. После вчерашнего дождя часть каналов вышла из берегов и подтопила дороги. В результате с дорожным движением начались неизбежные проблемы.
Оказавшись зажатой среди пассажиров, я почувствовала сперва дискомфорт, а потом подступила и полноценная паника.
Демофобия… Страх толпы… Он никуда не делся. Девять лет он был со мной неотступно. Меня не мог испугать пистолет у виска, но я обливалась холодным потом, стоило лишь оказаться среди людей.
Тогда тоже было много людей… Слишком много… Ходили по дому, задавали идиотские вопросы, на которые я не знала ответа…
И, разумеется, у меня крайне не вовремя началась паническая атака. А ведь в последний год их было всего две… Уже начала надеяться, что они вообще прекратятся…
Если я начну задыхаться, то в давке никто даже и не заметит.
Я заставила себя дышать глубоко и равномерно. Наверное, зря я бросила ходить к психологу. Мне так же, как и девять лет назад, требовались его услуги. А может, даже еще больше.
Дышать… Медленно… Глубоко… Главное, повысить уровень углекислого газа в крови… И не думать о том, как сильно душит страх… Не думать… Черт, это же как не думать о чернокожем эльфе!
Женский крик: «Немедленно остановите автобус» для меня показался гласом ангела с небес. К тому времени я уже совершенно не соображала, сконцентрировавшись только на своем дыхании, поэтому даже не поняла, кто именно вывел меня наружу, обнимая за талию.
Пришла в себя, уже сидя на скамейке под деревом в стороне от дороги.
– Инспектор Джексон, кажется, вам не следует пользоваться общественным транспортом, – услышала я знакомый мужской голос над головой. – Вам стоит приобрести машину. И начать посещать психолога.
Я начала тихо и истерично смеяться.
Только мне могло так повезти. Мне всегда чертовски везло. Однажды я пришла домой под утро. Задержалась на вечеринке у друзей на всю ночь. Все боялась, что родители устроят скандал… Оказалось, ругать меня уже некому… И если бы я явилась вовремя, то… то мне бы уже не пришлось подавать документы в академию. Мне бы уже ничего не пришлось делать.
А тут стоило только подумать о Винсенте, как он появился. Да еще и спас меня, как некий благородный рыцарь. Вот только как его занесло в этот автобус? Сперва «Лепрекон», теперь – общественный транспорт. Не слишком ли оригинальные привычки?
Я подняла глаза и оглядела его как следует. Все те же безупречно лежащие каштановые волосы, тонкая оправа очков, тонкое кашемировое пальто. И ни единой чертовой складки на одежде. Словно бы не пришлось ему только что прорываться из набитого битком автобуса, да еще и вытаскивать меня. Откуда он взялся, такой идеальный?
– Я на ремонт дома откладываю. Не до машины, – хрипло выдавила я, напомнив себе, что со свидетелем стоит вести себя вежливо, даже если очень хочется послать.
Мне ведь нужно расположить его. Вызвать на откровенность. Вытянуть все, что он знает и о чем только догадывается. Как же я ненавидела разговаривать с незнакомыми людьми… Не то чтобы боялась, просто всегда возникало чувство неловкости и неуверенности. С трупами всегда было куда проще.
Винсент хмыкнул и поправил очки. Руки слишком уж… изящные. В таких легко представить ручку, но не лопату или топор. Кабинетная крыса… И сам слишком уж… тонкий. Одни кости.
– Ну, да, той древности требуется срочная реанимация, – легко согласился со мной мужчина. – Хотя, как мне кажется, куда проще было бы попросту продать ее и купить нормальную квартиру. Однажды кровля просто обвалится вам на голову.
Неплохой финал для моей жизни, стоит признать. Меня бы похоронил мой же дом…
– И мне совершенно не нравится этот ваш взгляд, – мрачно констатировал Винсент, садясь рядом. – Что вообще творится в вашей голове, позвольте спросить?
Не скатиться в откровенное хамство оказалось невероятно сложно. Какого черта он лезет мне в душу? Зачем изображает доброго друга? Кто он такой, чтобы вести себя подобным образом?
– А почему вообще вас волнует, что творится в моей голове?
– У вас есть табельное оружие, – пояснил невозмутимо Винсент.
Резонное замечание. Я бы тоже обеспокоилась, если бы по городу ходил псих с пистолетом.
– Я стараюсь брать его как можно реже, – мрачно усмехнулась я.
По крайней мере, у меня ни разу не было галлюцинаций, как вчера у Холта. И это уже весомый плюс моего состояния.
– Кажется, вам уже понемногу становится лучше, – констатировал мой нежданный спаситель.
Лучше. Значит, он вот-вот исчезнет, а мне останется только караулить его в «Веселом лепреконе». Нет уж. Следует прямо сейчас задать нужные вопросы.
– Да… Все верно… – подтвердила я и посмотрела в глаза Винсенту. – Скажите, вы знали профессора Моргана? Вы ведь работаете в университете.
Недобрая усмешка искривила губы мужчины… и я с оторопью поняла, что почему-то не самая дружелюбная гримаса нисколько не испортила его лица. Непристойно красив. Черт бы его побрал.
– Инспектор Джексон всегда на службе… Нет, я не был лично знаком с профессором Морганом. Но кое-что о нем слышал. О нем все слышали. Университетская знаменитость. Гений. Только гениальный некромаг – слишком опасно.
Винсент говорил с каким-то странным, непонятным мне ожесточением. Словно бы ему было в чем обвинять магов смерти.
– Морган сам позаботился о том, чтобы не быть ни для кого угрозой… – вздохнула я, опуская взгляд.
Этого человека почему-то хотелось жалеть. Хотя бы потому, что он был способен на поступок. Настоящий поступок.
– Верно. Прогуляйтесь, Ли. Вам сейчас лучше отказаться от общественного транспорта, – произнес Винсент, после чего развернулся и быстро пошел прочь.
А я надеялась на то, что он еще немного проводит меня.
Только спустя несколько минут я поняла одну довольно занятную вещь: он не мог знать моего имни. Я ведь называла ему только фамилию…
Хотя… Гарри. Наверняка Гарри проболтался.