Тень Хранителя. ПРОЛОГ (Дэннис Фун, 2006)

ПРОЛОГ

Выпад – и меч чуть не распорол Роуну живот. Он отскочил назад, одновременно быстрым и плавным движением меча-секача отбил лезвие нападавшей и тут же ударом кнута в шею сбил ее на землю. Но восемь до зубов вооруженных воительниц продолжали упорно сопротивляться. Он прыгнул вперед, стремясь нарушить их строй, но они были наготове и низко держали мечи, словно готовясь в любой момент насадить его на них как на вертел.

Он нарезал круги, размахивая перед собой острым как бритва мечом-секачом, заставляя их понемногу отступать. Маневрируя, делая выпады, Роун никак не мог избавиться от явственной мысленной картины: его сестра горела в огне. Что бы это могло означать?

Холодный металл мелькнул прямо перед его лицом. Он отскочил назад, одновременно парируя удар, но потерял равновесие, упал на землю и стал перекатываться с места на место, чтобы спастись от ударов целившихся в него восьми мечей.

Роун извернулся и вспрыгнул на ноги, сделав выпад влево. Локтем он ударил одну из соперниц в шею, а другой нанес резкий удар откинутой назад ногой. Воительниц осталось шестеро, но и у него уже сбилось дыхание. Ничего хорошего это не предвещало.

Сестра его горела в огне. С того момента, как поздним утром его посетило это видение, он все время пытался понять, что же оно означало. Юноша прекрасно помнил, как Стоув голосом «косила» людей, будто коса высокую траву. Разве могла она в таком состоянии укрыться от ловцов видений? Смогут, интересно, Виллум и Мабатан найти ее раньше, чем до нее доберется кто-нибудь из Оазиса? А если они даже до нее и доберутся, Стоув настолько утратила над собой контроль, что вряд ли сможет отличить друга от врага. Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и клириков. Наверняка они уже повсюду ее ищут. Роун подумал, что скорее предпочел бы увидеть сестру в плену у ловцов видений, чем в лапах Дария.

Он низко нагнулся, а потом стремительно распрямился как пружина, подпрыгнул, нанес серию ударов мечом-секачом и вырубил еще двух противниц. Осталось четверо.

Сестра его горела в огне. По пути в Кальдеру он мог бы попытаться понять, что творилось у нее в голове, выяснить, как она себя чувствует; но здесь окружавшие кратер скалы каким-то образом экранировали его разум, и он ничего не мог постичь за их пределами. Кто-то сильно ударил его хлыстом по спине, и юноша скорчился от боли. Соперницы сменили оружие. Роун попытался отойти на недосягаемую для хлыстов дистанцию, но воздух со свистом рассек другой хлыст, и его гибкий конец обернулся вокруг его ног. Он споткнулся и тут же получил следующий удар. Теперь Роун целиком сконцентрировался на своих противницах. Сосредоточившись, он делал быстрые круговые движения, ловил хлысты на излете и срезал их концы так быстро, что женщины не успевали обнажать мечи. Он запыхался и тяжело дышал, пот катился градом. Юноша не спускал глаз с восьми воительниц апсара, которых в итоге ему все-таки удалось одолеть.

– Это же надо, какая досада! – воскликнула Кира и встряхнула копной золотистых волос. Она протянула руку, помогая одной из своих поверженных соплеменниц подняться на ноги. – Ты и вправду не в форме.

Роун предложил руку другой своей сопернице.

– Но я ведь все-таки победил, правда?

Кира ткнула его в живот твердым как железо пальцем.

– Нашел чем гордиться – нескольких девчонок одолел! Но даже они бы тебя без особого труда победили, если б ты вовремя не очухался. Тебе надо «прочистить» мозги. С сегодняшнего вечера будешь ходить на занятия по медитации.

– Если я сегодняшний день переживу, – без энтузиазма ответил Роун.

– Переживешь как-нибудь. – Кира сделала его соперницам знак, и они разошлись. – Бабушка мне сказала, что твои дипломатические способности улучшаются, и я не думаю, что нашим гостям захочется проверить твои боевые навыки.

Роун смущенно улыбнулся.

– Мне кажется, Энде оказывает мне большее доверие, чем я того заслуживаю.

– Надеюсь, ты заблуждаешься, иначе Волк и Жало съедят тебя на ужин с потрохами.

– А что с братом Аспидом?

– Ему сейчас подробно рассказывают о наших гидропонных садах, и это настолько для него важно, что он даже не будет присутствовать при нашем разговоре. Такое впечатление, между нами говоря, будто у него гора с плеч свалилась, хотя я понятия не имею, с чем это связано.

Кира с силой хлопнула Роуна по спине, подмигнула ему и ушла. Он вытер пот с лица, чувствуя себя совершенно обессиленным, как выжатый лимон. В тот день, когда братья Волк и Аспид появились в селении, он был настолько озабочен тем, как держать себя с ними, что совсем забыл о высказанном ему Лампи опасении, что Аспид мог быть одним из ловцов видений. Друг оказался прав, потому что однажды Роун почувствовал, что от Аспида несет снадобьем.

Вместе с тем Роун прекрасно понимал, что если он разоблачит Аспида, Волк его в тот же момент прикончит без лишних слов. А у Роуна были к нему вопросы, причем много вопросов… Пока он обдумывал линию поведения и свои возможности, брат Жало спустился с вершины скалы, где занимался медитацией. Роун решил привлечь его в качестве союзника. Однако следовало подождать, пока их накормят, а сам он тем временем сможет посоветоваться с Энде. Надо было увериться в том, что, если Аспида держать без снадобья, окружавшие Кальдеру скалы из темного камня скроют место его пребывания от ловцов видений и тем самым избавят их от непосредственной угрозы.

Роун почувствовал облегчение, когда понял, что может рассчитывать на поддержку предводительницы апсара, но это вовсе не означало, что ему будет легко. На самом деле все вышло совсем наоборот.

Кальдеру окутывал легкий утренний туман, лучи солнца пробивались к селению будто сквозь слабую дымку. При таком освещении яркие картинки, нарисованные на скалах, и игравшие рядом с ними дети выглядели еще симпатичнее. Трудно было не порадоваться этому буйству красок и счастью беззаботной жизни, но Роун чувствовал глубокое беспокойство. Ему предстояло обсуждать соглашение с убийцами его родных и близких.

Возвращаясь с площадки для тренировок, он прошел мимо нескольких высоких стволов бамбука. За ними в скале была выбита небольшая пещера, и в ней хранились элегантные механические крылья, которые принесли их с Лампи на вершину этого спящего вулкана. Глядя на эти чудесные, поблескивающие в сумраке пещеры устройства, он мысленно вернулся к ничем не омраченному ощущению восторга, испытанному во время полета.

Внезапно раздался детский крик, и у Роуна перехватило дыхание. Но он сразу осознал, что это был не крик, а взрыв смеха – в нем не слышалось даже отголоска страха или боли. Очень уж за это время он издергался… Энде, скорее всего, права, когда говорит, что союзника не обязательно любить, во время войны хватит и того, что он воюет на твоей стороне. Но сколько бы он себя ни уговаривал, сколько бы ни искал убедительных причин и оправданий, необходимость заключения союза с теми, кто разрушил Негасимый Свет, разрывала ему душу. И никакие дипломатические уловки не могли ни изменить, ни облегчить его терзания. Энде сказала ему: «Соблюдение формальностей помогает противостоящим сторонам достичь соглашения». Но для него этот новый язык компромисса смахивал на вранье, и он совсем не был уверен, что, прибегая к нему, сможет обвести братьев вокруг пальца.

Роун подошел поближе и провел пальцем по прозрачному крылу летательного аппарата. Настроенные на его нервные импульсы, крылья казались юноше продолжением его самого…

– Даже и не думай об этом, – раздался голос за его спиной. Лампи со скрещенными на груди руками стоял в дверях.

– Я и не думаю, – ответил Роун, отступив на шаг от крыльев. – Хотя, если честно признаться, у меня все переворачивается в душе от мысли, что придется вести переговоры с этими убийцами.

– Да, согласен, от такой перспективы голова вполне может пойти кругом, – согласился Лампи. – Но, с другой стороны, ты многому у них научился.

– Сам никак не пойму, как мне к этому относиться.

– Я только хотел сказать… может так случиться, что их наука тебе пригодится в будущем.

Роун вышел к Лампи из помещения на солнечный свет. Кожа его друга чем-то напоминала застывшую лаву, и можно было подумать, он сам был из нее вылеплен. Но это ощущение развеялось, как только Лампи заговорил.

– Помнишь того удивительного военачальника, о котором ты мне рассказывал? Того, который был почти одного с тобой возраста? Ты говорил мне тогда, что, хотя его кровожадный папаша и научил его сражаться, он всегда прислушивался к словам своего учителя-философа. И кто, скажи на милость, внушил тебе, что ты не сможешь воевать вместе с братьями и одновременно использовать все, о чем узнал в Негасимом Свете, чтобы принимать верные решения?

– Когда Александр Великий возглавил армию, ему было на четыре года больше, чем мне теперь. Отец его был завоевателем. Это у него было в крови. Но в конце концов убийства довели его до того, что он рехнулся. А умер он еще совсем молодым.

– Ну, может быть, это не самый удачный пример.

– Его парализовало от сильного жара, и все подумали, что их предводитель сыграл в ящик. Потому, наверное, есть версия, что его убили бальзамировщики.

– Надо же, гадость какая! Но все-таки он же одержал победу над тем малым, которого звали Дарий, ведь так? Ну… перед тем, как они сделали из него чучело?

– Будем надеяться, что нам тоже повезет с первой частью… Кстати говоря, ты был прав насчет Аспида.

– И мне так кажется. Как ты собираешься порадовать этой новостью Волка и Жало?

Роун смотрел на густой туман, окутывавший вершину горы, – вот бы в нем раствориться… Какое будущее уготовила ему судьба? Тени родителей говорили, что сила его – в ненависти к насилию. Может быть, они были правы, но в тот момент он почему-то чувствовал, что это ослабляло его, вселяло нерешительность.

– Сдается мне, ты сам для себя еще этот вопрос не решил.

– Единственное, в чем я сейчас уверен, – что с обсуждения этой проблемы разговор начинать не буду.

– Ты не одинок, Роун. У тебя есть могущественные друзья, такие как Энде. И кстати, она просила меня передать, что хочет тебя видеть.

– Она не сказала зачем?

– Ей хочется с тобой кое о чем побеседовать. Это все, что я знаю.