Вы здесь

Тень Хранителя. ИЗГНАНИЕ БЕСОВ (Дэннис Фун, 2006)

ИЗГНАНИЕ БЕСОВ

МАБАТАН, ИНТЕРВЬЮ 2.4.

МЫ МНОГО ЛЕТ БРОДИЛИ С БЕЛЫМИ

СВЕРЧКАМИ И ЛИШЬ ПОТОМ СТАЛИ

ПОНИМАТЬ ЯЗЫК ИХ ПЕСЕН.

ТОГДА НАМ СТАЛО ЯСНО, ЧТО С НИМИ

ГОВОРИТ ЗЕМЛЯ И ЧЕРЕЗ НИХ ЕЕ ПОСЛАНИЯ

ПЕРЕДАЮТСЯ НАМ.

ГВЕНДОЛИН, ДОСЬЕ НА СНЕЖНЫХ СВЕРЧКОВ

Комната была слишком маленькой. Целительница корчилась, вопила и металась по ней как оглашенная – это, должно быть, притупляло и заглушало ее чувства. Мабатан наблюдала, как она бросалась на стены и скребла их ногтями, и тосковала по спокойным заболоченным местам, которые считала своим домом. Она представляла себе, что в руке ее узкое весло, лодка плавно скользит по водной глади, а в воздухе разносятся запахи новой зеленой поросли. А вдруг она никогда больше не увидит родные места? Эта мысль донимала ее как назойливый слепень.

Волосы ловца видений стали влажными от пота, глаза горели тоской и безысходностью. Мабатан смочила край полотенца в ведре с холодной водой и предложила его Аландре.

– Продолжай жевать листья, они ослабят боль.

Целительница дышала прерывисто и надсадно, скручивала и раскручивала полотенце руками.

– Ты мне сказала, что дети в Краю Видений. Ты сказала, что я должна им помочь. Но как? Ты врешь мне, вазя, врешь… Как же я могу им помочь, если ты отняла у меня все снадобье?

Как могла помочь детям Аландра, было большой загадкой и для Мабатан. Даже при гораздо более благоприятных условиях требовались годы подготовки, чтобы попадать в Край Видений от поющего звука иглы. Поэтому она пропустила вопрос мимо ушей и поднесла к губам целительницы миску.

– Выпей как можно больше. В этой воде я растворила расслабляющее средство.

Мабатан видела, как жажда боролась в Аландре с бешенством, но жажда все-таки одолела.

Пока целительница пила, из кармана Мабатан выполз белый сверчок, прыгнул ей на руку и запел. Вслушиваясь в его песнь, она улыбалась. Мабатан всегда жила в окружении сверчков и всегда чувствовала их дружескую поддержку и защиту. После того как мама ее исчезла, а бабушка умерла, сверчки не только убаюкивали ее перед сном, но и помогали лучше разглядеть и понять то, что любили и о чем заботились ее предки. Они помогли ей совершить вичумин – путешествие, в которое каждый вазя должен отправиться, достигнув тринадцатилетнего возраста. С тех пор сверчки всегда давали ей знать, когда с ней хотел встретиться папа. Из всех ее учителей, друзей и родственников они были самыми верными и преданными.

– Мне надо уйти, – сказала она, поставив миску на пол, – меня ждут.

Но когда она встала, ловец видений пинком ноги опрокинула миску и схватила ее за руку.

– Ты понимаешь язык сверчков?

Подавив желание оттолкнуть Аландру в сторону, Мабатан терпеливо ответила:

– Они говорят со мной, и я их слышу.

– Что они тебе сказали?

– Что я должна идти. – Мабатан уловила в возбужденном голосе целительницы отчаяние, боязнь остаться наедине со своей болью и стремлением к саморазрушению. – Я буду неподалеку. Продолжай жевать листья и пить воду. Ты сильная. Используй свою силу для борьбы с врагом.

Но ловец видений не хотела отпускать ее руку.

– Кто ты?

– Я – Мабатан.

– Это не ответ! – Целительница еще сильнее сжала руку девушки.

– Отпусти мою руку.

– Вазя – это миф. Кто ты на самом деле? Тебя подослал Город? Твой друг сильно смахивает на Владыку. Что им от меня надо? Почему ты сразу не убила меня и не покончила со всем одним махом?

Мабатан резко повернулась, так что локоть ее свободной руки уперся в грудь ловца видений чуть выше сердца. Целительница подалась вперед, сила ее захвата ослабла, и она упала на пол. Освободившись, Мабатан села на свою поверженную подопечную.

– Я не виню тебя за то, что ты мне не веришь! Но запомни хорошенько: я не позволю тебе, ловец видений, причинить мне вред.

– Меня зовут Аландра! – с вызовом бросила ей целительница.

– Я знаю, как тебя зовут, ловец видений. И имя твоего старого учителя я знаю. Но, несмотря на твое возмущение, у меня нет оснований верить тебе, наоборот, я считаю, что ты способна на такие же подлости, на которые способен он. Ты оказалась на моем пути, и я помогаю тебе потому, что должна это делать. Но если тебе не удастся доказать мне обратное, ты останешься моим врагом, и я буду тебя называть тем именем, которого ты заслуживаешь.

– Почему ты так сильно ненавидишь ловцов видений?

Мабатан не должна была забывать, что говорит с целительницей.

– Разве недостаточно того, что своими действиями они разрушают Край Видений? И при этом используют в качестве оружия детей, которых ты пыталась спасти?

Целительница с вызовом взглянула на Мабатан. Губы ее растянулись в язвительной улыбке, воздух в комнате будто завибрировал от ее желания расправиться с девушкой.

– Ты врешь, – угрожающе прошептала она.

Почувствовав бешеное биение сердца, Мабатан решительно поднялась и постучала в дверь, не сводя глаз с ловца видений. Теперь целительница улыбалась презрительно, и Мабатан было не по себе до тех пор, пока Реса не захлопнула за ней дверь.

– Как у вас все прошло? Я так поняла, Аландра там пыталась шорох наводить? – спросила Реса и понимающе подмигнула.

Мабатан нахмурилась, потом пристально посмотрела на воительницу-апсара.

– Реса, у меня появилось неотложное дело. Я буду у себя в комнате. Беспокоить меня нельзя.

– Ясно, – кивнула Реса.

– Не давай ей заснуть.

Апсара нерешительно переминалась с ноги на ногу.

– Насколько она будет сильна, когда излечится?

– Думаешь, она сможет тебя одолеть? – улыбнулась Мабатан.

Реса поджала губы, подтянулась, став как будто немного выше ростом, и сказала:

– Никто не знает пределов могущества ловцов видений. Даже самые храбрые воины опасаются того, чего не могут понять.

– Да, у тебя есть основания ее бояться, – ответила Мабатан, в ушах которой до сих пор раздавался зловещий смех целительницы. – Лучше тебе соблюдать все необходимые предосторожности.

* * *

Виллум смотрел на окутывающее вершину вулкана облако тумана. Сама Кальдера оставалась такой же, какой он ее запомнил – от черных скал из недр земли веяло теплом, зеленели поля, ветерок покачивал стебли бамбука. Но община апсара существенно разрослась – детей теперь стало больше, чем во время его прошлого приезда, увеличилось число строений, на скалах появились новые рисунки, яркое многоцветье которых радовало глаз и сердце. Да, многое здесь изменилось за прошедшие пятнадцать лет. Хотя Энде все еще была сильна и находилась в прекрасной форме, когда она улыбалась, морщины на ее лице становились глубже – сказывался возраст и переживания. Виллум прекрасно понимал, какое тяжкое бремя она несла на своих плечах. Ясно было, что многим воительницам-апсара предстояло погибнуть в грядущих битвах, а она каждую из них любила как родную дочь.

Он уловил едва слышный звук приближавшихся шагов, причем поступь правой ноги была чуть тяжелее, чем левой. Но кроме него этого не смог бы заметить никто. Она всегда была готова левой ногой отбить внезапное нападение. Походка ее стала такой после смерти их матери.

– Кира…

– Бабушка готова.

– А разве она бывает когда-нибудь к чему-то не готова?

Он никогда не мог понять, почему бабушка поручила именно Кире стать подругой Святого, хотя, конечно, Кира лучше других подходила на эту роль. Она стала воительницей, как ей и было предначертано. Единственным отголоском ужаса, который ей довелось пережить в детстве, была постоянная готовность к бою, не покидавшая ее даже в те моменты, когда, казалось, она полностью расслаблялась.

– Я уже говорил тебе, как рад снова тебя видеть?

Кира улыбнулась.

– Да, сначала когда ты приехал, потом за завтраком, а в последний раз – перед сном.

– Город приучил меня скрывать свои чувства.

– Это я тебя так подкалываю, – задорно отозвалась Кира. – Уверена, что уже много раз говорила тебе, как это замечательно, что ты снова здесь. Я очень по тебе скучала.

Взяв его под руку, она повела брата в покои Энде.

Как только она коснулась его руки, на него вдруг будто волной накатило видение: он увидел искаженное болью лицо сестры. Почему она страдала и отчего, он определить не мог. Было ясно лишь одно – над ней нависла страшная, смертельная опасность. Как он ни пытался, пробить завесу будущего и увидеть, чем кончилось дело, ему не удалось.

– Что с тобой? Ты что-то почувствовал, да?

– Да. – Обмануть сестру Виллум не мог. Кира ткнула его локтем под ребра.

– Дарию с Владыками ты пятнадцать лет морочишь голову, а мне почему-то пудрить мозги не решаешься, – улыбнулась она.

– Кира…

– Да ладно, не говори. Я без претензий. И знать ничего не хочу. Насчет того, что случится, Виллум, я иллюзий не питаю. Дарий одряхлел, но все такой же коварный, и власть его огромна. Я борюсь за детей. Стану я или нет частью их будущего – определит судьба.

Кира остановилась, нежно провела рукой по щеке брата и поцеловала его.

– Думаешь, девочка сможет нам помочь? Она очень разозлилась, когда мы ей сказали, что Роун ушел.

Коснувшись лбом головы сестры, Виллум прошептал:

– Если ей удастся выбраться из этой передряги целой и невредимой, она нам поможет.

Когда они подошли к порогу покоев Энде, до них донесся ароматный запах курившихся там трав. Сквозь легкий дымок Виллум увидел Стоув, лежавшую с открытыми глазами. Дыхание девочки было слабым.

– Заходите, – пригласила их Энде. Стоув протянула Виллуму руку.

– Почему ты так долго не приходил?

Ободряюще сжав ее ручонку, Виллум с озабоченностью отметил, что белки глаз девочки прорезают красные прожилки. Напряжение, с которым она контролировала Феррела, привело к тому, что у нее лопнули в глазах сосуды.

Энде коснулась ее плеча.

– У Стоув накопилось много вопросов. В частности, ее интересует, почему мы так озабочены сложившимся положением вещей. Я попыталась, как могла, убедить ее, что наши интересы полностью совпадают. Я попросила ее, чтобы она сама в этом убедилась, осознав мою правоту.

– Это может убить меня, и ты это знаешь, – огрызнулась Стоув.

Может убить и убьет — это большая разница, – снисходительно ответила Энде. – Изгнание бесов – процедура и впрямь небезопасная, но если ты и дальше будешь одержима Феррелом, тогда прикончит тебя он. Это уж точно.

– Ты – апсара. Я не могу тебе доверять.

– А есть здесь кто-нибудь, кому ты доверяешь?

Этот на первый взгляд несложный вопрос болью отозвался в душе девочки. Виллум пытался сохранять самообладание, она доверилась ему, а он ее подвел, потому что действовал слишком медленно. И понял это слишком поздно. Поэтому неудивительно, что она потеряла к нему доверие.

– Я не оставлю тебя в беде, Стоув, я буду с тобой, – сказал он, стараясь утешить. Девочка не взглянула на него, но ее маленькая ручонка сильнее сжала его большую сильную руку.

– Расслабься, – сказала ей Энде, – дыши ровнее. – Она воткнула в пол длинную иглу и щелкнула по ней пальцем. Звук, который издавала игла, был негромким, но проникал в самую душу, звучание его было приятным и ровным – он, казалось, и не собирался стихать. Десятки белых сверчков повылезали из карманов Виллума, из-под простыней, на которых лежала Стоув, из подсвечников, из трещин в стенах.

– Феррел, – с трудом проговорила Стоув.

– Он должен проснуться. Пока он спит, мы не можем его изгнать. Я с тобой, Стоув. Слышишь вибрацию иглы? Слышишь, как вместе с ней поют сверчки? И нам надо присоединяться к их песне. Песня приведет нас туда, куда нам надо попасть. А за Феррел ом я присмотрю.

Как только Стоув запела, Виллум мягко проник к ней в сознание.

Что у тебя на уме, домик мой маленький?

Тебе бы лучше не возникать, приказал ему Виллум.

Пытаясь от него увильнуть, Феррел просочился в позвоночник Стоув. Ну что, меняем одного хозяина на другого, так?

Но Виллум присоединил свой голос к песне Стоув, и вместе со звуками, издаваемыми иглой и стрекотом сверчков, энергия звучания быстро нарастала. Часть ее вырвалась из самой его груди гигантской звуковой волной и безжалостно накрыла Феррела при пробуждении.

* * *

ОГРОМНЫЕ ГЛЫБЫ ОБЪЯТОЙ ПЛАМЕНЕМ СКАЛЬНОЙ ПОРОДЫ РАЗРУШАЮТСЯ, КРОШАТСЯ НА КУСКИ, ПОПАДАЯ В ОКУТЫВАЮЩИЙ ИХ ЗАЩИТНЫЙ БАРЬЕР. ИЗ ПРАВОГО БОКА СТОУВ ВОЗНИКАЕТ КРАСНАЯ ЯЩЕРИЦА И БРОСАЕТСЯ К ЕЕ ГОРЛУ. С ЖУТКИМ КРИКОМ ДЕВОЧКА БЬЕТ НАПАДАЮЩУЮ РЕПТИЛИЮ НАОТМАШЬ. ОСТУПИВШИСЬ, ОНА ТЯЖЕЛО ПАДАЕТ НА ГРАНИТНЫЙ ПОЛ. ЗУБЫ ЯЩЕРИЦЫ ВПИВАЮТСЯ ЕЙ В ПЛЕЧО, ОБЕ ОНИ ВОПЯТ ОТ БОЛИ – ТЕЛА ИХ СПЛЕТЕНЫ, ЧУВСТВА СЛИТЫ ВОЕДИНО.

СОКОЛИНЫЕ ГЛАЗА ВИЛЛУМА ГОРЯТ ОГНЕМ; САМОЕ БОЛЬШОЕ ЕГО ЖЕЛАНИЕ СЕЙЧАС – ОТОРВАТЬ ЯЩЕРИЦЕ ГОЛОВУ, НО, СДЕЛАВ ТАКОЕ С ФЕРРЕЛОМ, ОН ПРИЧИНИЛ БЫ ВРЕД СТОУВ.

«ДУМАЮ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ ДОМИК, – ШИПИТ ЯЩЕРИЦА. – ЛУЧШЕ БУДЕТ, ЕСЛИ МЫ ОБА ПОГИБНЕМ».

«ЭТО, ФЕРРЕЛ, ТЕБЕ НЕ УДАСТСЯ».

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ РАЗДАЕТСЯ ОТКУДА-ТО ПОЗАДИ ЯЩЕРИЦЫ, И ОНА ПОВОРАЧИВАЕТСЯ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ГОВОРЯЩЕГО. ВИЛЛУМ НЕ БЕЗ УДОВОЛЬСТВИЯ ЗАМЕЧАЕТ, КАК ФЕРРЕЛА ПЕРЕДЕРГИВАЕТ ПРИ ВИДЕ КРЫСЫ. ТЕПЕРЬ НАКОНЕЦ ОТ ЭТОГО ЧУДОВИЩА МОЖНО ИЗБАВИТЬСЯ.

«ТЫ НЕ МОЖЕШЬ МЕНЯ УБИТЬ, – ВОПИТ ЯЩЕРИЦА, ЩЕЛКАЯ ЧЕЛЮСТЯМИ. – Я ИМЕЮ ПРАВО НА ТО, ЧТОБЫ МЕНЯ ВЫСЛУШАЛИ!»

«ТЫ НИ НА ЧТО НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА, – КРЫСА СКАЛИТСЯ. – ВСЕ СВОИ ПРАВА ТЫ ПОТЕРЯЛ, КОГДА ПРОНИК В ДРУГОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО».

«ВЛАДЫКИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПОВЕРЖЕНЫ».

«ВЫ НЕ ПОВЕРГЛИ НИКОГО, КРОМЕ СЕБЯ САМИХ».

«МЫ БОРЕМСЯ ЗА ТО, ЧТОБЫ ВЫЖИЛИ ВСЕ».

«МЫ ПРИШЛИ СЮДА НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СЛУШАТЬ ТВОИ ОПРАВДАНИЯ, А ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬ ТУ, ЧЬЕ ТЕЛО ТЫ ОСКВЕРНИЛ, И ВЕРНУТЬ ТЕБЯ К ТЕМ, ЧЬИ ЗАБЛУЖДЕНИЯ ТЫ РАЗДЕЛЯЕШЬ».

«НО ТЫ… ТЫ ЖЕ НЕ УБИЙЦА, А Я НАВЕРНЯКА УМРУ», – НОЕТ ФЕРРЕЛ, ОТЧАЯННО ИЗВИВАЯСЬ В БОКУ СТОУВ.

НО ВСЕ УСИЛИЯ ЕГО ОКАЗЫВАЮТСЯ ТЩЕТНЫМИ – ПРОДОЛЖАЯ СМОТРЕТЬ НА НЕГО НЕ МИГАЯ, КРЫСА ВЫНОСИТ ФЕРРЕЛУ ПРИГОВОР ЗА СОВЕРШЕННОЕ ИМ ПРЕСТУПЛЕНИЕ.

«В ПРОЦЕССЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ПАМЯТЬ ТВОЯ БУДЕТ СТЕРТА. ТЫ СТАНЕШЬ КАК РЕБЕНОК, ВСЕХ, КОГО ТЫ ЗНАЛ РАНЬШЕ, БУДЕШЬ ВСТРЕЧАТЬ ТАК, БУДТО ВИДИШЬ ИХ В ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ. МОЖЕТ БЫТЬ, У ТЕХ, КТО ПОДДЕРЖАЛ ТЕБЯ В ЭТОЙ МЕРЗОСТИ, ДОСТАНЕТ ЖАЛОСТИ ПОМОЧЬ ТЕБЕ ОПРАВИТЬСЯ, А МОЖЕТ БЫТЬ, И НЕТ. И НИКОГДА БОЛЬШЕ, ФЕРРЕЛ, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОКАЗАТЬСЯ В КРАЮ ВИДЕНИЙ».

ЯЩЕРИЦА РЕЗКО ДЕРГАЕТСЯ, А КРЫСА СПРАШИВАЕТ:

«СТОУВ, ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ЭТО СУЩЕСТВО ТЕБЯ ОСТАВИЛО?»

«ДА!» – ХРАБРЫЙ ГОЛОС ДЕВОЧКИ ПЕРЕКРЫВАЕТ ПРОТЕСТЫ ФЕРРЕЛА.

ИЗ ТЕНИ ПОЯВЛЯЕТСЯ ГОЛУБОЙ КРОЛИК И ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К НИМ. ЭТО МАБАТАН. КОГДА ОНА ИЗДАЕТ ДОЛГИЙ, ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ ЗВУК, ВОКРУГ НИХ ЭХОМ РАЗДАЕТСЯ ГРОМОВАЯ СИМФОНИЯ – ОТКУДА НИ ВОЗЬМИСЬ ПОЯВЛЯЮТСЯ ДЕСЯТКИ БЕЛЫХ СВЕРЧКОВ, КАЖДЫЙ ВЕЛИЧИНОЙ С ЧЕЛОВЕКА, И ВСЕХ СОБРАВШИХСЯ НАКРЫВАЕТ КАСКАД ОГЛУШИТЕЛЬНЫХ ЗВУКОВ.

* * *

ИЗ ЯЧЕИСТЫХ ГЛАЗ СВЕРЧКОВ НА СТОУВ СМОТРЯТ СОТНИ ОТРАЖЕНИЙ, И НА ВСЕХ – ОДИН И ТОТ ЖЕ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ДЕВОЧКА НЕ УЗНАЕТ. ЕГО ДЛИННЫЕ ЧЕРНЫЕ ВОЛОСЫ НИСПАДАЮТ НА ЛОБ ДО САМЫХ ГЛАЗ – ЗЕЛЕНЫХ И ХОЛОДНЫХ. ОН НЕ МИГАЯ СМОТРИТ ПРЯМО НА НЕЕ – ЭТО ФЕРРЕЛ. КАК ТОЛЬКО ДО НЕЕ ЭТО ДОХОДИТ, ЕГО ИЗОБРАЖЕНИЕ СМЕНЯЕТ ОБРАЗ ЯЩЕРИЦЫ, ЗА КОТОРЫМ ВОЗНИКАЮТ КОНТУРЫ ВЫЛЕПЛЕННОЙ ИЗ ГЛИНЫ ДЕВОЧКИ, А НА ЕЕ МЕСТЕ ТУТ ЖЕ ОКАЗЫВАЕТСЯ ОНА САМА В СВОЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЛИКЕ. ГЛАЗА СВЕРЧКОВ ВРАЩАЮТСЯ ВСЕ БЫСТРЕЕ И БЫСТРЕЕ, ОТРАЖАЮЩИЕСЯ В НИХ ОБРАЗЫ РАЗДЕЛЯЮТСЯ И ПЕРЕМЕШИВАЮТСЯ В СТРАННОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ, ВОЗНИКАЮТ ЯЩЕРИЦЫ С РУКАМИ ДЕТЕЙ, ДЕВОЧКИ С ГОЛОВАМИ ЯЩЕРИЦ. ПЕРЕД НЕЙ БЕСПРЕСТАННО МЕЛЬКАЮТ НЕВЕРОЯТНЫЕ КОМБИНАЦИИ ПЛОТИ, И ЭТО ПРОДОЛЖАЕТСЯ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ОНА УЖЕ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕТ ВЫНОСИТЬ ЗРЕЛИЩА ЭТОГО ЧУДОВИЩНОГО КАЛЕЙДОСКОПА. ОНА ПАДАЕТ НА ТВЕРДУЮ ЗЕМЛЮ И РАЗРЫВАЕТСЯ НА ДВЕ ЧАСТИ. ДЕВОЧКА ПЫТАЕТСЯ КРИЧАТЬ, НО У НЕЕ ПРОПАДАЕТ ГОЛОС. ОНА ХОЧЕТ ПРОТЯНУТЬ РУКУ, НО И РУКИ У НЕЕ НЕТ – У НЕЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕТ С ПРАВОГО БОКА. ПРОСТО СОВСЕМ НИЧЕГО. ПОЛНАЯ ПУСТОТА В ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ ТОЛЬКО ЧТО БЫЛА ПРАВАЯ ПОЛОВИНА ТЕЛА. ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ВСЕ КРАСНОЕ, ОДИН ЛИШЬ КРАСНЫЙ СВЕТ, БУДТО ВЕСЬ МИР ЗАЛИТ КРОВЬЮ, КУПАЕТСЯ В КРОВИ, ПОГРУЖЕННЫЙ В МОЛЧАНИЕ. ОНА НЕ СЛЫШИТ ДАЖЕ БИЕНИЯ СОБСТВЕННОГО СЕРДЦА.

* * *

ВИЛЛУМ НЕ ОТРЫВАЯСЬ СМОТРИТ В ПУСТЫЕ РАСКРЫТЫЕ ГЛАЗА СТОУВ:

«Я НЕ ЧУВСТВУЮ ЕЕ».

КРЫСА ПРИНЮХИВАЕТСЯ К СТОЯЩИМ МЕЖДУ НИМИ ДВУМ ТЕЛАМ, ПОТОМ ПЕРЕВОДИТ ВЗГЛЯД С ЯЩЕРИЦЫ НА ГЛИНЯНУЮ ДЕВОЧКУ.

«НЕТ, – СОГЛАШАЕТСЯ ОНА, – НО НАДЕЖДА ПОКА ЕСТЬ. А ТЕПЕРЬ ВОЗЬМИ ЕЕ, ВИЛЛУМ. ТЕБЕ НАДО СПЕШИТЬ. МАБАТАН УКАЖЕТ ТЕБЕ ПУТЬ. А Я ВЕРНУ ФЕРРЕЛА ЕГО НАРОДУ».

КРОЛИК ПОДПРЫГИВАЕТ БЛИЖЕ, И КОГДА СОКОЛ ПОДВИГАЕТСЯ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬ ЕМУ МЕСТО, КРЫЛОМ ОН КАСАЕТСЯ КРЫСЫ. ВИЛЛУМ ВЗДРАГИВАЕТ – ЕМУ ВДРУГ ЯВЛЯЕТСЯ СТРАШНОЕ ВИДЕНИЕ, БУДТО ЕГО БРОСАЮТ ТУДА, ГДЕ ВСЕ ОБЪЯТО ПЛАМЕНЕМ И УЖАСОМ: РАЗДАЮТСЯ ПРОНЗИТЕЛЬНЫЕ КРИКИ ДЕТЕЙ, ОТЧАЯННО ПЫТАЮЩИХСЯ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ГОРЯЩИХ СЕЛЕНИЙ; ОБЕЗУМЕВШИЕ, ЗАЛИТЫЕ КРОВЬЮ ЛИЦА ЛЮДЕЙ, ТОЛПАМИ СТРЕМЯЩИХСЯ УБЕЖАТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ СЕРЕБРИСТЫХ БАШЕН ГОРОДА, КОТОРЫЕ ВЗРЫВАЮТСЯ ОДНА ЗА ДРУГОЙ; КИРА И МАБАТАН ОКАЗЫВАЮТСЯ В ЗАПАДНЕ ГЛУБОКО ПОД ЗЕМЛЕЙ, В ЗАСТЕНКАХ РАСПОЛОЖЕННОЙ ПОД ПИРАМИДОЙ ТЕМНИЦЫ, В ПОЛНОЙ ТЕМНОТЕ, ОНИ СЛОМЛЕНЫ И УМИРАЮТ. В ВИХРЯЩЕМСЯ ПОТОКЕ ВОЗДУХА В ШАХТЕ, ПРОЛОЖЕННОЙ В ЦЕНТРЕ ПИРАМИДЫ, НЕВЕРОЯТНАЯ СИЛА ТЯНЕТ ВИЛЛУМА НАВЕРХ И ШВЫРЯЕТ ЕГО НА ХОЛОДНЫЕ СТЕКЛЯННЫЕ ПЛИТЫ, ПОКРЫВАЮЩИЕ САМУЮ ВЕРШИНУ ГРАНДИОЗНОГО СТРОЕНИЯ. ДАРИЙ УЖЕ ЗАНЕС НОЖ, ЧТОБЫ ПРОНЗИТЬ ИМ ГРУДЬ СТОУВ. ВИЛЛУМ ПОДНИМАЕТСЯ НА НОГИ И БРОСАЕТСЯ НА ВРАГА. СТОУВ КРИЧИТ. ТЕЧЕТ КРОВЬ, ОНА ЗАЛИВАЕТ ВСЕ ПРОСТРАНСТВО ВОКРУГ, И ОТОВСЮДУ ДОНОСЯТСЯ КРИКИ. НЕТ, НЕ КРИКИ, А ИСТОШНЫЕ ЖУТКИЕ ВОПЛИ, ПОЛНЫЕ СТРАХА И УЖАСА. И КОГДА ВИЛЛУМА СНОВА ПОГЛОЩАЕТ ТЕМНОТА, ОН ПОНИМАЕТ, ЧТО ТАК ЖУТКО ВОПИТ ОН САМ.

ТРЯХНУВ СОКОЛИНОЙ ГОЛОВОЙ, ЧТОБЫ ВЫКИНУТЬ ИЗ НЕЕ ЭТО ВИДЕНИЕ БУДУЩЕГО, ОТ КОТОРОГО КРОВЬ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ, ВИЛЛУМ ЗАМЕЧАЕТ ГЛУБОКУЮ ПЕЧАЛЬ В ВОДЯНИСТЫХ ГЛАЗАХ ГОВОРЯЩЕЙ С ДОЧЕРЬЮ КРЫСЫ.

«Я ЗНАЮ, МАБАТАН, НАД ТОБОЙ ВИТАЕТ СМЕРТЬ. НО ТЕПЕРЬ СМЕРТЬ ВИТАЕТ НАД ВСЕМИ НАМИ. ТОЛЬКО ПОМНИ, ЧТО ПУТЬ ПОСТОЯННО МЕНЯЕТСЯ, И У НАС ЕСТЬ ЕЩЕ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ НАШУ СУДЬБУ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА БЫК НЕ ПОДНИМЕТСЯ НА ВОСТОКЕ».

СОКОЛ С КРОЛИКОМ ОДНОВРЕМЕННО ВЗДЫХАЮТ И ГОВОРЯТ:

«ПОСЛЕ ЭТОГО ВСЕМ ВОЗМОЖНОСТЯМ НАСТАНЕТ КОНЕЦ».

КОСНУВШИСЬ ЛАПОЙ СТОУВ, КРОЛИК ЧУТЬ ПОВОРАЧИВАЕТ ГОЛОВУ ДЕВОЧКИ К СОКОЛУ. ВИЛЛУМ СЖИМАЕТ В ОДНОЙ ЛАПЕ ГЛИНЯНУЮ ДЕВОЧКУ, А ВТОРУЮ КЛАДЕТ НА КРОЛИКА. КРОЛИК МОРГАЕТ, И В ТОТ ЖЕ МИГ ВСЕ ТРОЕ ВДРУГ СТАНОВЯТСЯ МЕРЦАЮЩИМИ ПЫЛИНКАМИ, КОТОРЫЕ НЕСЕТ СВЕЖИЙ ВЕТЕР В ЛАЗУРНОМ НЕБЕ.

ДОСТИГНУВ БЕРЕГА БЕСКРАЙНЕГО МОРЯ, СОКОЛ ПОСТЕПЕННО РАСТЕТ В РАЗМЕРЕ И ОТПУСКАЕТ КРОЛИКА. ВЗМАХНУВ КРЫЛЬЯМИ, ОН СЖИМАЕТ СТОУВ ОБЕИМИ ЛАПАМИ И ПАРИТ. КРОЛИК, ДЕЛАЯ ОГРОМНЫЕ ПРЫЖКИ ВНИЗУ, УКАЗЫВАЕТ ЕМУ ПУТЬ.

ОНА НЕ УМРЕТ; ОНА ПРОСТО НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ, МОЛИТСЯ ВИЛЛУМ, СЛЕДУЯ ЗА МАБАТАН, ПЕРЕПРЫГИВАЮЩЕЙ С ОДНОЙ ПЛАВУЧЕЙ ЛЬДИНЫ НА ДРУГУЮ. В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ НА УТЕСЕ, ПОДНИМАЮЩЕМСЯ ИЗ ПУЧИНЫ ВОДОВОРОТА, ГДЕ БУШУЮТ ПЕНИСТЫЕ ВОЛНЫ, ОТ КОТОРЫХ ВЗДЫМАЕТСЯ ПАР.

ОНА ЖДЕТ, ПОКА ВИЛЛУМ ПРОНОСИТСЯ СКВОЗЬ НАПОЛНЕННЫЙ ПАРОМ ВОЗДУХ И НЫРЯЕТ В ВИХРЯЩИЙСЯ ВОДОВОРОТ. ОН ЧУВСТВУЕТ, КАК МАБАТАН МЫСЛЕННО ПЫТАЕТСЯ ЕГО ПОДБОДРИТЬ, НО ВСКОРЕ, УНОСЯСЬ ВСЕ ДАЛЬШЕ ВНИЗ, ПЕРЕСТАЕТ ОЩУЩАТЬ ЧТО-ЛИБО, КРОМЕ ОБРУШИВАЮЩЕЙСЯ ВНИЗ ВОДЫ. НО ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ДО НЕГО НАЧИНАЮТ ДОНОСИТЬСЯ ДРУГИЕ ЗВУКИ – ЗВУКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ГОЛОСОВ. СЛЕДУЯ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ, ОТКУДА ОНИ ДОНОСЯТСЯ, ОН ОКАЗЫВАЕТСЯ НА УСТУПЕ, ГДЕ ЕГО ЖДУТ ТЕНИ НАРОДА НЕГАСИМОГО СВЕТА.

СО ВСЕХ СТОРОН РАЗДАЮТСЯ ШЕЛЕСТЯЩИЕ ШЕПОТЫ ПРИВЕТСТВИЙ:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВИЛЛУМ ИЗ ПЛЕМЕНИ АПСАРА».

ВИЛЛУМ АККУРАТНО КЛАДЕТ СТОУВ НА ПОСТЕЛЬ ИЗ ГУСТОГО МХА И С ПОКЛОНОМ ВСЕМ ГОВОРИТ:

«ПРОСТИТЕ МЕНЯ».

«ТЫ НЕ РАЗ СПАСАЛ ЕЕ, БРАТ, – ГОВОРИТ МАМА СТОУВ. – А ТЕПЕРЬ ПРИНЕС ЕЕ КО МНЕ ДОМОЙ. ЗА ЧТО ЖЕ ТЕБЯ ПРОЩАТЬ?»

«ОНА УЖЕ НЕ СТАНЕТ ЦЕЛОСТНОЙ».

МАМА СТОУВ СКЛОНЯЕТСЯ НАД НЕПОДВИЖНЫМ ГЛИНЯНЫМ ТЕЛОМ, ПРОВОДИТ РУКАМИ НАД СЛАБО БЬЮЩИМСЯ СЕРДЕЧКОМ.

«НЕМНОГИМ ИЗ НАС ДАНА ПРИВИЛЕГИЯ ОСТАВАТЬСЯ ЦЕЛОСТНЫМИ. ВАЖНЕЕ ВСЕГО ТО, ЧТО ОНА ВЫЖИВЕТ. МЫ НЕ МОЖЕМ ПРОСИТЬ О БОЛЬШЕМ».

СОКОЛИНЫЕ ГЛАЗА ВИЛЛУМА НЕ ЗНАЮТ СЛЕЗ, НО В НИХ ОТРАЖАЕТСЯ ОГРОМНАЯ БОЛЬ.

«ПУСТЬ ТЕБЯ НЕ ПОКИДАЕТ НАДЕЖДА, – ГОВОРИТ ЖЕНЩИНА, ПОДНИМАЕТ РУКУ И НЕЖНО ГЛАДИТ ЕГО ПО ЩЕКЕ. – ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ, БРАТ. ЭТО МЕСТО НЕ ДЛЯ ТЕБЯ».

СКЛОНИВ ГОЛОВУ, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД НА СТОУВ, ВИЛЛУМ ОТХОДИТ В СТОРОНУ. РАСПРАВИВ КРЫЛЬЯ, СКВОЗЬ БУРНЫЕ ВОДЫ МОРЯ ОН СТРЕМИТЕЛЬНО УДАЛЯЕТСЯ ПРОЧЬ. ЧТО ЖЕ ОН СТАНЕТ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ СТОУВ ВОВРЕМЯ НЕ ИСЦЕЛИТСЯ И НЕ СМОЖЕТ ИМ ПОМОЧЬ?