Онлайн книга Тени Шенивашады. Книга вторая. Часть 1 (Алексей Кангин, 2015)

Тени Шенивашады. Книга вторая (Алексей Кангин, 2015)

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

В зале заседаний было многолюдно, шумно и душно. Ран-Тар-Кассар немного ослабил петлю галстука и выпил воды. Его пересохшему горлу это помогло всего на минуту. Он явно не был готов к такой чести, которая внезапно сегодня свалилась на него. Всех вдруг резко начали интересовать события, происходящие в Энноранн. Вернее, это как сказать. Энноранн, конечно, всегда на первом месте у международной миссии Таннедер-Ир. Но только раньше никого не интересовали какие-то самозванцы, которые величают себя Эннори. А появлялись такие самозванцы с завидной регулярностью. И тут вдруг руководство Ордена резко озаботилось вопросами религиозной жизни энноранцев. А уж поскольку именно Ран-Тар-Кассар это вопрос и изучал, сегодня он и должен был доложить всё, что ему известно.

До сих пор Ран-Тар-Кассар занимался лишь тем, что собирал разрозненные известия о настроениях энноранцев, поступающие от различных осведомителей, и превращал эти известия в единую картину. Насколько хорошо получалось, это был отдельный вопрос, но сам Ран-Тар-Кассар считал, что получалось это превосходно, вот только сама по себе тема его исследований была слишком уж мелкая. Он мечтал о карьере посла, но почему-то раньше него Итуэдоз покинула совершенно бесталанная Ран-Тар-Эрия. Впрочем, все и так знали, почему она резко получила повышение, о котором остальные мечтают годами. К тому же вскоре она вернулась, доказав тем самым, что справедливость в этом мире хоть какая-то, да есть. И вот теперь настал звёздный час Ран-Тар-Кассара, возможность показать себя.

Он так долго ждал этого момента, так ярко порой себе его представлял, что в итоге оказался совсем не готов к тому, что получилось на самом деле. Он должен был зачитать доклад о религиозной жизни Энноранн, о последних веяниях и самозванцах, которые будоражат умы энноранского простонародья. И вся проблема была в том, что он хорошо умел писать доклады, но вот самому что-то рассказывать – это давалось ему с трудом. Не то чтобы он вообще не мог ничего сказать, но он сильно начинал волноваться и боялся сделать какую-нибудь ошибку. А к тому же ему сообщили, что сегодня его доклад будет слушать и сам Магистр – не лично, конечно же, а из своего дворца. И опозориться перед Магистром было бы равносильно профессиональному самоубийству. Поэтому Ран-Тар-Кассар не спал почти всю ночь, писал речь, всё перечёркивал, переписывал снова, и вроде бы к утру у него получился достаточно стройный доклад. Теперь нужно было его просто зачитать. Просто зачитать…

Так успокаивал себя Ран-Тар-Кассар, а зал тем временем всё заполнялся и заполнялся высокопоставленными тзай-таррами. Когда не осталось свободных мест, появился и сам Ран-Ир-Раннар. Он быстро стал главой международной миссии после того, как сумел успешно расследовать убийство своего друга и коллеги Ран-Ир-Дерена и заключить судьбоносный договор на добычу тзай-тана в Вилении. Ран-Ир-Раннар был известен как прекрасный докладчик, и несколько дней назад настал момент, когда Ран-Тар-Кассар набрался храбрости, чтобы попросить именно его прочитать сегодняшний доклад. Но глава международной миссии, улыбнувшись, сообщил, что доклад – это то испытание, через которое Ран-Тар-Кассар должен пройти лично. Сегодня Ран-Ир-Раннар, поприветствовав собравшихся, сразу перешёл к делу:

– Как должно быть известно всем собравшимся, не так давно из Энноранн с ужасающей частотой начали поступать сообщения о том, что некто, называемый себя не иначе как Эннори, начинает собирать под свои знамёна энноранское простонародье. Конечно, такого рода новости не являются чем-то из ряда вон выдающимся. Самозванцы появляются едва ли не каждый месяц. Но наш многоуважаемый Магистр взял последний случай под личный контроль, полагая, что в этом деле всё может быть гораздо серьёзнее, чем обычно. Подробнее о сути вопроса нам доложит Ран-Тар-Кассар, а после его доклада мы обсудим услышанное и наметим планы на наши дальнейшие действия. Ран-Тар-Кассар, вам слово.

Ран-Тар-Кассар вышел к трибуне, держа в руках несколько исписанных мелким почерком листов, и принялся зачитывать залу о том, что же происходит сейчас в Энноранн:

– Уважаемые коллеги, я бы хотел начать свою речь с краткого описания ситуации, сложившейся в Энноранн к настоящему моменту. Я уверен в том, что сказанное мной не будет новостью для присутствующих здесь, однако я хотел бы начать именно с истории для того, чтобы все мы настроились на нужный лад и освежили в памяти события прошлого.

Ран-Тар-Кассар в этом месте сделал паузу и выпил воды. Хотя горло всё так же пересыхало, но вроде бы начало выступления прошло нормально. Нужно было просто читать с листа и не отвлекаться. Чуть переведя дух, Ран-Тар-Кассар продолжил:

– Итак, государство Энноранн было основано Эрклионом Освободителем почти сразу после свержения власти Владельцев. Эрклион был и остаётся легендарной фигурой, его почитают по всей Западной Шенивашаде, но это почитание не идёт ни в какое сравнение с тем, как к нему относятся в Энноранн. Там его называют Эннори, Хозяин Огня, и многие считают его не просто язатом, а богом. И это при том, что во всех остальных странах Западной Шенивашады бог – это едва ли не ругательное слово после того, как им называли Владельцев. Но для большинства энноранцев Эрклион всё же не язат и не бог. Он для них гораздо ближе – они считают его своим отцом. В фигуральном смысле, конечно же. Эрклион правил страной почти сотню лет, и за это время Энноранн стала одной из богатейших стран Западной Шенивашады. Будучи достаточно суровым и даже жестоким в делах внутренних, Эрклион во внешних делах отличался удивительным миролюбием. Хотя армия, возглавляемая Эрклионом, могла смести когда-то любого противника, как смела самих Владельцев, но Эрклион никогда не посягал на чужие земли. И, тем не менее, территория его государства постоянно расширялась. Соседи сами просились стать частью Энноранн – и Эрклион никогда не отказывал. Нам пришлось напрячь все силы для того, чтобы хоть как-то сдержать этот процесс. И нам это удалось, не буду сейчас упоминать, какими именно средствами. Эрклион прекрасно понимал, что мы делаем в соседних странах, но нашим послам всегда со смехом заявлял, что своими действиями мы больше вредим себе, чем ему.

Ран-Тар-Кассар сделал ещё одну передышку, оторвался от бумаг и окинул взглядом собравшихся. В зале царила тишина. Его действительно внимательно слушали. Всё внимание было обращено на него. Ободрённый пониманием этого, Ран-Тар-Кассар вернулся к чтению доклада:

– Но семьдесят три года назад Эрклион внезапно исчез. По официальной версии, которую сообщил миру Ширу рэ-Митсу, Эрклион вознёсся к звёздам, поскольку растратил все свои силы на искоренение скверны Владельцев и разочаровался в людях. Как должно быть понятно собравшимся, мы не могли поверить в такую версию, созданную исключительно для малограмотного простонародья. Тут следует напомнить о том, что сам Эрклион был одним из самых могущественных тзай-тарров, и исследователи его жизни до сих пор спорят о том, кто же был сильнее – Магистр нашего Ордена или Эрклион. Мы не будем сейчас вдаваться в подробности этого спора, нас интересует лишь факт: могущественнейший тзай-тарр, которого вряд ли вообще возможно убить, бесследно пропал. Это известие стало шоком для всех. Магистр сразу же поручил расследовать эту ситуацию – ведь если кто-то нашёл способ устранять тзай-тарров такого уровня, то опасность грозила и ему. Но нашим предшественникам ничего не удалось выяснить. По сведениям, поступившим из Энноранн, тело Эрклиона было помещено в одну из усыпальниц. В какую именно – мы не смогли установить, поскольку рэ-Митсу понастроил по всей стране множество ложных усыпальниц, чтобы сбить с толку всех, кто может заняться поисками тела. Так что мы не знаем, по большому счёту, ничего: ни отчего исчез Эрклион, ни где он был похоронен. Мы знаем только то, что он исчез, и исчез семьдесят три года назад. Запомните этот срок: он важен для нашего сегодняшнего доклада, и мы вернёмся к нему чуть позже.

Новая пауза, новый глоток воды. Первый страх выступления прошёл, Ран-Тар-Кассар теперь чувствовал себя гораздо увереннее. Стакан вернулся на место, и в зале вновь зазвучала его речь:

– Не все в Энноранн поверили в то, что Эрклион куда-то там вознёсся. Сначала начали появляться те, кто утверждал, что видел Эрклиона своими глазами. А потом и те, кто вовсе начал выдавать себя за Эрклиона. Сначала их было много. Каждый год по несколько самозванцев. Регент решительно разбирался с такими самозванцами, и скоро их количество пошло на убыль. Но всё же мы по-прежнему наблюдаем всплески активности самозванцев каждые пять лет с даты исчезновения Эрклиона. Люди любят даты, кратные пяти, поэтому в этом факте нет ничего удивительного. И возможно, многие из присутствующих этого не знают, но последнее появление лже-Эрклиона три года назад прошло почти незамеченным. Люди уже потеряли всякую надежду на то, что Эннори может вернуться. Так что, можно сказать, люди понемногу стали забывать его, ведь спустя столько лет почти уже и не осталось тех, кто бы видел его воочию. Для нынешнего поколения энноранцев он скорее легенда, чем настоящий правитель. И это очень хорошо для нас с вами, поскольку только благодаря воли Эрклиона, Энноранн и могла всегда противостоять нашему влиянию. Регент, разумеется, тоже придерживается пути, намеченного ещё Эрклионом, но и регент не вечен. Хотя надо признаться, что мы так и не смогли разгадать секрет его удивительного долголетия. Но сейчас речь не об этом.

Ран-Тар-Кассар остановился, сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Минуту назад я сказал, что последний лже-Эрклион был три года назад. Должен признаться, я вам солгал. Последний лже-Эрклион действует в Энноранн сейчас. Некий чернец ходит от города к городу заявляет, что он сам Эннори. Очевидцы утверждают, что видели в руках чернеца Зоронтал, легендарный чёрный меч Эрклиона, созданный ещё Владельцами. Но самое интересное в этом чернеце другое. Вспомните, какой сейчас год от исчезновения Эрклиона. Семьдесят третий. Не семьдесят пятый. То есть появление этого самозванца совершенно выбивается из закономерностей последних десятилетий. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы привлечь наше пристальное внимание. Но и это ещё не всё. Наши осведомители из Энноранн докладывают, что самозванец весьма образован, прекрасно знает историю Шенивашады, историю борьбы против Владельцев, может читать наизусть известные речи Эрклиона. Плюс к этому он действует достаточно грамотно. Вместо того, чтобы сразу собирать армию и с ней пытаться захватывать власть в отдельных городах, он перемещается от города к городу, абсолютно один, и читает там проповеди, говоря о приближении Тай р-Энн, Огненного Шторма, который сметёт всю скверну Владельцев. Он призывает всех готовиться к войне, но пока что не призывает никого воевать. Поэтому власти Энноранн пока и не могут открыто выступить против самозванца, поскольку он ничего противозаконного не делает. Он не призывает свергать регента. Он лишь пытается донести до людей те самые заветы Эрклиона, о которых много говорит и сам рэ-Митсу. Как вы понимаете, в такой обстановке регент не может объявить самозванца вне закона, ведь тем самым он одновременно подорвёт свой авторитет и повысит авторитет этого чернеца.

Мы исследовали ту риторику, которую использует самозванец, и установили, что она принадлежит тайной организации Сынов Пламени. Проповеди о Тай р-Энн, искоренении скверны Владельцев с помощью священного пламени, бессмертие для верных Эннори – всё это их учение. Это, а так же и то, что не так давно бесследно пропали некоторые лидеры движения Сынов Пламени, говорит нам о двух вещах: во-первых, самозванец принадлежит к Сынам Пламени, а во-вторых, в организации Сынов произошла смена власти, когда старые лидеры были убиты, и теперь новый лидер собирается действовать более агрессивно. Да, как вы могли уже понять, мы считаем, что чернец-самозванец – новый лидер Сынов Пламени. Пока он действует осторожно, но я полагаю, что в течение ближайших двух-трёх месяцев созданное самозванцем движение приступит к активным действиям. Мы имеем представление о возможностях Сынов Пламени. Многие из них занимают высокие посты на государственной службе в Энноранн. Раньше нам было выгодно, что внутри властных структур Энноранн присутствует сила, противопоставляющая себя регенту. Поэтому мы не предпринимали никаких действий, чтобы их раскрыть. Теперь, боюсь, это превращается в большую проблему для нас. В нынешних условиях регент вряд ли поверит хотя бы единому нашему слову. Исторический опыт показывает, что регент скорее посчитает, что мы пытаемся его же руками уничтожить верных ему людей в преддверии внутренней войны, которая вот-вот вспыхнет в Энноранн. На этом я хотел бы закончить свой доклад. Спасибо за внимание, готов ответить на ваши вопросы.

Как только Ран-Тар-Кассар закончил речь, в зале поднялся гул. Все принялись бурно, хотя и в полголоса, обсуждать услышанное. Наконец, поднялся один из присутствующих.

– Ран-Тар-Кассар, – обратился он к докладчику. – Как вы считаете, могут ли действия самозванца привести к смене власти в Энноранн?

Вместо Ран-Тар-Кассара ответил Ран-Ир-Раннар:

– Коллеги, я бы хотел сразу пояснить, что наш уважаемый докладчик пока не занимается вопросами изучения расстановки политических сил внутри Энноранн. Ран-Тар-Кассар изучает культурные феномены, поэтому ему уместнее задавать вопросы по поводу особенностей того учения, которое распространяет самозванец. Со своей же стороны отвечу на ваш вопрос: новое движение вполне может иметь серьёзные последствия для Энноранн, начиная со смещения регента и заканчивая территориальным расколом страны.

Первый слушатель сел, но тут же для того, чтобы задать вопрос, поднялся другой:

– Я внимательно слушал всё, что вы говорили, Ран-Тар-Кассар, но так и не понял, что же такого необычного в новом самозванце? Неужели нас всех здесь собрали только для того, чтобы сообщить, что теперь самозванцы будут появляться не раз в пять лет, а раз в три года?

Услышав этот вопрос, Ран-Тар-Кассар улыбнулся. Вопрос был справедлив и закономерен, но Ран-Тар-Кассар уже ждал, что его спросят об этом. С готовностью, он ответил:

– Всё в нашей жизни циклично. Солнце всходит и заходит в своё время, зима и лето наступают в отведённое им время. Так же было и с самозванцами. Если вот уже шестьдесят лет мы видим выступления самозванцев только раз в пять лет, то появление очередного лже-Эрклиона спустя три года после последнего равносильно солнцу, заходящему в полдень или зиме, резко наступающей после лета. Это крайне необычно и настораживающе.

– Но только ли в этом дело? – продолжил спрашивающий.

– Разумеется, не только в этом. Самозванец несёт с собой совершенно новое учение. Это агрессивное и регламентирующее почти всю жизнь человека учение. Если вкратце, то его основные принципы таковы: только безграничная вера в Эннори позволит человеку избавиться от скверны Владельцев, и все верные Эннори после смерти снова вернутся к жизни в тот момент, когда абсолютно вся скверна на Шенивашаде будет уничтожена. Эннори в такой картине мира перестаёт быть просто язатом, чьи деяния достойны подражания. Фактически, мы имеем дело с возрождением веры в богов.

Зал ахнул. Ран-Тар-Кассар прекрасно понимал такую реакцию. После свержения Владельцев само слово «бог» стало ругательством, и люди, казалось, навсегда отказались от слепого почитания кого-либо или чего либо. Но сейчас в Энноранн оно начало возрождаться. Тзай-тарры очень боялись этого. Ведь все присутствующие знали, как много проблем всему человечеству доставили когда-то фанатичные почитатели Владельцев. Они продолжали бороться за старый миропорядок даже тогда, когда не осталось ни одного Владельца. С ними совершенно нельзя было договориться. Только биться до конца, до полного истребления. Что в итоге и произошло. Ни одного открытого почитателя Владельцев в Западной Шенивашаде не осталось. Но к новой войне с фанатиками тзай-тарры сейчас никак не были готовы.

– Вы считаете, очередной самозванец действительно опасен? – задал вопрос другой тзай-тарр. – Сможет ли он действительно подбить кого-то на активные действия?

– Сейчас трудно спрогнозировать развитие ситуации в деталях, – начал отвечать Ран-Тар-Кассар. – Но всё дело в том, что даже если этот самозванец и потерпит поражение, за ним вскоре может возникнуть и другой, и третий. И они уже будут гораздо более успешны. То есть сейчас нас беспокоит не столько фигура этого загадочного чернеца, сколько новая тенденция в жизни Энноранн. Понимаете ли, бороться с тенденциями гораздо труднее, чем с людьми.

Некоторое время все сидели молча, новых вопросов не было. Со своего места поднялся Ран-Ир-Раннар и заговорил:

– Как я вижу, к нашему уважаемому докладчику больше нет вопросов, тогда позвольте мне сказать. Все собравшиеся имеют так или иначе отношение к Энноранн, и собрали всех вас здесь сегодня для того, чтобы разъяснить, как изменилась ситуация внутри этой страны. Возможно, никаких опасных для нас последствий и не будет. Ран-Тар-Кассар рассказал нам сегодня немало страшилок, но вы должны понимать, что это специфика его работы – выявлять угрозы там, где мы с вами их не видим, и сообщать об этом. Но рациональное зерно в его речах есть. Ситуация в Энноранн в любой момент может стать взрывоопасной, и нам надо вести себя так, чтобы не спровоцировать взрыва. Вот, собственно говоря, всё, о чём я хотел вам сообщить. Будут ли у вас ко мне вопросы?

– У меня есть вопрос, – раздался голос с задних рядов зала.

– Да, Ран-Тар-Эрия? – пригласил Ран-Ир-Раннар.

– Как вы считаете, это может быть и вправду Эрклион?

Ран-Ир-Раннар ответил, не раздумывая:

– Нет.

***

На улице давно настала ночь, но в башнях Итуэдоза было по-прежнему светло. Эрия стояла возле стола, на котором лежала коробочка с тзай-шу. Прощальный подарок Тагура. Он ушёл очень грубо. Но он всё же спас ей жизнь. И эта коробочка теперь будет напоминанием об этом, о всём том путешествии, о всех тех переживаниях и чувствах. Тзай-шу теперь выдавался Эрие точно так же, как и всем остальным тзай-таррам, поэтому тринадцать из похищенных Тагуром пузырьков так и остались нетронутыми. Никто не знал, что у неё есть такое богатство, а она не знала, что теперь делать с этим богатством. Разве что можно было быть уверенной, что если она захочет сбежать из Итуэдоза, то на три месяца ей этого запаса хватит. Эрия закрыла коробочку и задумалась над тем, чем бы сейчас заняться.

После того, как Тагур покинул Итуэдоз, Эрия больше не могла писать свою книгу. Теперь все действия Тагура казались ей непонятными, и это сильно портило повествование. Да, ей следовало признаться себе в том, что зря она изначально построила всю книгу именно на Тагуре. Что ж, так проявилась её глупая влюблённость. А теперь и её не осталось. Осталась только тоска. Жизнь в Итуэдозе была скучной. По-другому и не скажешь. Тогда, в скитаниях от города к городу, ей казалось, что она обретёт счастье, как только найдёт себе постоянное место для жизни. Сейчас, здесь, в Итуэдозе, она видела постоянно одни и те же лица, одни и те же стены, и это угнетало её ещё больше, чем неустроенная кочевая жизнь. Назад в дипломатическую миссию её не приняли – видно, посчитали неблагонадёжной. Да и другие тзай-тарры смотрели на неё как на прокажённую. В их глазах она была предательницей уже потому, что посмела усомниться в Ордене и бегала от своих собратьев, как от каких-то головорезов. Эрия не знала, как бы она смогла жить дальше, если бы не мастер-древневед, который предложил ей стать его ассистенткой. Эрие ведь теперь даже некуда было идти. В Энноранн её не ждало ничего хорошего, а в других странах – и подавно.

Целыми днями Эрия зарисовывала непонятные ей обломки древностей, и самым интересным в её работе пока что были только рассказы Ран-Ир-Ракаша. Он действительно знал очень много, но по всему было видно, что времена настоящей славы для его занятия уже давно прошли. Сейчас всех интересовали только технические устройства Владельцев, никак не предметы культуры и быта. Но Эрия трудилась исправно. Ведь только это помогало ей отвлечься. А по ночам, когда Эрия оставалась одна, ей начинала овладевать тоска. Старые многократно читаные книги уже не могли развлечь её, ведь теперь она знала, как всё оно бывает в жизни на самом деле. И однажды Эрия нашла себе цель. Она поклялась найти имена убийц Ран-Ир-Дерена и выявить истинные причины этого преступления.

В свободное время Эрия много ходила и слушала, что говорят вокруг. Но о том убийстве говорили мало, как будто ничего страшного и не произошло. Хотя, возможно, всё дело в том, что тзай-тарры уже успели наговориться об этом раньше, ещё до её возвращения в Итуэдоз. И теперь у Эрии не было ни одной ниточки, за которую можно было бы зацепиться, чтобы начать распутывать хитросплетение интриг, в центре которого она невольно оказалась. Не имея лучшего варианта, Эрия решила начать расследование с тех, кто в конечном итоге выиграл от смерти Ран-Ир-Дерена. И был это Ран-Ир-Раннар. Эрия всегда старалась присутствовать где-то рядом с ним, наблюдала, выявляла тех, кому он доверяет, и тех, с кем он враждует. Но пока это знание оставалось бесполезным. Ран-Ир-Раннар всегда держался отстранённо от остальных тзай-тарров, а передвигался в сопровождении своей свиты. Поэтому, как Эрия не пыталась, подобраться к нему поближе ей не удавалось.

Эрия усвоила для себя массу уроков из своего путешествия. Первым уроком было то, что нужно всегда уметь постоять за себя, а иногда и применить силу. Тзай-тарры, несмотря на свою способность управлять Тзай, всё же были очень слабыми бойцами. Некоторые умели метать молнии, но по большей части вся мощь тзай-тарров сводилась к зажиганию свечей и различным безвредным вспышкам. Хотя никто и не запрещал тзай-таррам изучать боевую сторону использования Тзай, но в среде тзай-тарров это считалось низким занятием, и им занимались только жизнегубы. То есть, по большому счёту, тзай-тарры были пустозвонами, которые совершенно не умели пользоваться тем богатством, которое попало им в руки. Эрия решила, что сама она не будет такой. И вот уже несколько недель подряд она оттачивала искусство использования силовых ударов. Эрия решила выбрать всего одно средство, но овладеть им в совершенстве. Это было весьма грубое и примитивное воздействие, не имеющее ничего общего с метанием молний. Но при этом от силовых ударов почти нельзя было защититься. Многие тзай-тарры были защищены как раз от молний или даже от пуль, маленьких, но очень быстрых, но никто из них не был защищён от того, что его просто толкнут.

Как раз силовые удары и позволяли Эрие толкать предметы, используя Тзай. Начинала она с того, что училась гасить свечи. Поначалу и это давалось с трудом. Дело было и в силе, и в направлении удара. Например, она могла случайно сломать свечу напополам или же снести её со стола. Но каждодневные тренировки вскоре дали о себе знать – Эрия научилась точечными ударами сбивать пламя. Потом пришёл черёд предметов покрупнее. Книг, посуды. Постепенно она добралась до мебели и теперь была уверена, что сможет сбить с ног и человека.

В начале своих занятий Эрия чувствовала себя так, словно занимается чем-то унизительным. Как если бы талантливого учёного заставили работать грузчиком в порту. Но как только она стала добиваться значительных успехов, это чувство прошло. Она должна была уметь биться, поскольку предчувствовала, что простыми мирными разговорами ей не удастся распутать тайну убийства Ран-Ир-Дерена. Рано или поздно придётся драться. Неважно, защищаясь, или наоборот, выколачивая признания. Но драться придётся. Иногда она спрашивала себя, откуда в ней вдруг появилась эта жестокость, ведь она улетала из Итуэдоза несколько месяцев назад совсем другим человеком, простой и наивной девочкой. Но в такие моменты взгляд Эрии падал на иглу, которая чуть было не убила её, которую передал ей Тагур в свой последний день здесь, и тогда её кулаки сжимались. Она вспоминала всё: и как упал прямо на её глазах Ран-Ир-Дерен, и как он задел её в падении, от чего падать начала и она, и как игла пронеслась на ничтожно малом расстоянии от её головы, царапая ухо, и как потом с помощью этой иглы Ширу рэ-Митсу пытался манипулировать ею. Из Итуэдоза улетала одна Эрия. Вернулась совсем другая.

Конечно же, Эрия знала о той репутации, которая сложилась у неё в Итуэдозе. Периодически к ней липли всякие выскочки, предлагающие своё «покровительство», как они это называли. Но Эрия отшивала всех. Иногда эти предложения настолько её раздражали, что она очень хотела побить новоявленных «покровителей». Но всё же она сдерживалась. Ещё не время было показывать её настоящие способности. Зато Эрия очень чётко начала понимать, за что не любят тзай-тарров обычные люди. Получив силу и влияние, тзай-тарры всё так же оставались по сути своей жалкими людишками, почувствовавшими вдруг вседозволенность. Если бы Орден не сдерживал примитивные инстинкты тзай-тарров, они наломали бы дров. Имея сверхсилу, тзай-тарры вовсе не были награждены и сверхморалью.

Чтобы лишний раз не попадать в неприятные ситуации, Эрия стремилась как можно реже показываться за пределами своих апартаментов или за пределами музея древностей. Ран-Ир-Ракаш был добр к ней, но слишком часто вспоминал Ран-Ир-Дерена, чем только лишний раз тревожил душевные раны Эрии. Но и это было лучше, чем оставаться совсем одной и никому не нужной. Да, если бы у Эрии не было незаконченного дела в Итуэдозе, она давно бы отсюда сбежала – бесцельно, просто чтобы оказаться как можно дальше от тзай-тарров.

Меж тем дни шли один за другим, и однажды Эрия почувствовала, что готова пойти поговорить с жизнегубами. Мысль о том, что у них можно вызнать, кто же убил Ран-Ир-Дерена, посетила её уже довольно давно, но вот только она никак не могла себя заставить отправиться к ним. Всё же жизнегубы в обществе тзай-тарров считались едва ли не отверженными. Плюс к этому, Эрия всё ещё ощущала угрозу от них – она прекрасно помнила, как боялась идущих по пятам жизнегубов ещё в Вилении. Но теперь настала пора встретиться со своими страхами лицом к лицу.

Эрия выбрала одни из тех дней, когда в музее особо нечем было заняться, и отправилась в башню жизнегубов. Да, жизнегубы даже жили отдельно от остальных тзай-тарров. Конечно, в их башню можно было свободно пройти, да и они сами могли её в любой момент покинуть, но взаимное недоверие обычных тзай-тарров и жизнегубов сводило все контакты к минимуму. Эрия, конечно же, уже предполагала, какими слухами в ближайшее время обрастёт её визит к жизнегубам. Но это было уже совершенно неважно. Слухи ранят совсем не так больно, как снаряды иглострела – уж это она знала точно.

Эрия подошла ко входу в нужную башню. Итак, за этой дверью была концентрированная смерть. Десятки людей, которые днём и ночью учатся лишь одному – убивать. И убивать не кого-нибудь, а именно тзай-тарров. Наверное, если бы мысли о смерти и убийствах можно было бы материализовать, башня бы стала покрыта какой-нибудь чёрной липкой субстанцией, без запаха, но очень холодной. Такой холодной, что прикоснись к ней – и она высосет из тебя всё тепло твоего тела. Но подобные ужасы, к счастью, встречались только в сказках и легендах. Поэтому башня выглядела совершенно обычно. Но, тем не менее, Эрия довольно долгое время не могла сделать решающий шаг и войти внутрь. И неизвестно, сколько бы она так стояла, если бы её не окликнули:

– Эй, ну чего встала? Заходи либо проваливай!

Эрия посмотрела на говорившего. Это был молодой парень с повязкой жизнегуба на руке, к счастью, без оружия, и, несмотря на тон, угрожающе он не выглядел. Конечно, Эрия знала, что жизнегубы могут мгновенно переходить из расслабленного состояния в боевое, но вряд ли на неё сейчас стали бы нападать.

– Я пришла поговорить с вашими старшими, – сказала Эрия, пытаясь придать своему голосу весомость. Но проклятое горло вместо этого выдавило только какой-то невнятный писк.

– Со старшими, да? – усмехнулся парень. – А кто у нас старшие?

Эрия оказалась ошарашена таким вопросом. Неужели он не знает? Но потом она поняла, что молодой жизнегуб всего-навсего издевается на ней.

– Отведи меня к вашим старшим, – произнесла она с нажимом. Хотя они с этим жизнегубом и были почти ровесниками, но Эрия считала себя вправе ему приказывать. Во-первых, она-то настоящая тзай-тарра, а во-вторых, она уже столько повидала в жизни…

– А кто же ты такая, что приходишь вот так сюда и пытаешься тут распоряжаться? – продолжил ухмыляться жизнегуб.

– Я Ран-Тар-Эрия, – представилась девушка. Ухмылка мгновенно исчезла с лица жизнегуба.

– Интересный поворот, – произнёс парень. – Меня предупреждали, что ты можешь прийти. Но я не ожидал.

– А ты кто такой, что тебя предупреждали?

– Да я здесь на воротах дежурю время от времени. Поэтому и предупреждали, что ты придёшь. Ну что ж, иди за мной, раз пришла.

Парень пошёл к центру башни, где, в отличие от других башен, не было лифта, зато находился большой тренировочный зал. Жизнегубы, насколько знала Эрия, часто тренировались и снаружи. Но, наверное, было в их занятиях что-то такое, что никому нельзя было показывать. Эрия проследовала прямо за своим провожатым к другому концу зала. Жизнегубы, находившиеся вокруг, бросали свои занятия и пялились на Эрию. И эти взгляды он буквально чувствовала кожей. Многое было смешано в этих взглядах, но больше всего – ненависти. В какой-то момент Эрие показалось, что идущий перед ней жизнегуб вот-вот исчезнет, и вся эта толпа набросится на неё и растерзает на месте, доделав то, что они не смогли сделать в Вилении.

Но ничего страшного так и не произошло. Парень довёл Эрию до палатки, внутри которой сидели трое жизнегубов, после чего куда-то сам исчез. Эрия сперва подивилась тому, что посреди закрытого помещения поставили палатку, но потом сообразила, что руководителям тренировок всё-таки нужно какое-то место, где бы они могли быть сокрыты от посторонних глаз. Внутри палатки стоял тзай-тановый светильник и пустой стол. За столом сидели трое, все с повязками жизнегубов.

– Добрый день, Ран-Тар-Эрия, – начал пожилой жизнегуб, сидевший посередине. – Мы ждали, что ты однажды придёшь. Проходи и присаживайся. Не бойся нас, мы не причиним тебя вреда.

– Я и не боюсь, – храбрилась Эрия, но на самом деле едва не дрожала от страха. Если её здесь захотят убить, никто даже ничего и не заметит. А кто знает, чего можно ожидать от этих жизнегубов? Вдруг они решат, что она опасна. И тогда Эрия простится с жизнью даже быстрее, чем успеет понять, что же происходит. И всё же Эрия не стала показывать свои опасения и села на свободный стул. При общении с такими опасными людьми никак нельзя показывать, что ты их боишься.

– Мы знаем, кто ты, а вот ты не знаешь нас, – продолжил жизнегуб перед тем, как начать представлять своих товарищей. – Слева от меня Миран, справа – Атеш, а самого меня зовут Аспет. Сейчас мы здесь за старших.

– Я поняла, – сообщила Эрия и тут же подумала, что, наверное, вежливо было бы сказать «приятно познакомиться», но знакомиться с жизнегубами вовсе не было приятно. Да и то, что они её знали, никак нельзя было назвать хорошей новостью. А вдруг они за ней следили? Выходили отсюда, скрывая повязки на руках, прячась за спинами других тзай-тарров? Вдруг они вламывались в её комнату, пока она была в музее, перебирали её вещи? Жизнегубы были слишком странными существами, и от них можно было ожидать всего. Ведь люди, посвятившие всю свою жизнь и все свои мысли убийствам, никак не могут быть нормальными.

– Итак, мы слушаем тебя. Чего ты хочешь? – спросил Аспет.

– Я хочу разобраться, почему погиб Ран-Ир-Дерен, – ответила Эрия. – Его убил один из жизнегубов, и я хочу понять, почему.

– А ты уверена, что жизнегубы замешаны в его убийстве? – спросил Аспет.

– У меня в этом нет никаких сомнений, – Эрия пыталась казаться твёрдой и уверенной в себе, но чувствовала, что уже начинает покрываться холодным потом от страха. Любое неосторожное слово может разозлить жизнегубов, и тогда… Что будет тогда, об этом она даже боялась подумать.

– И какие же у тебя есть доказательства? – продолжил давление Аспет. В его взгляде и голосе Эрия чувствовала угрозу. Он словно бы пытался подавить Эрию, навязать ей свою линию разговора, заставить её почувствовать себя всего лишь дурочкой, которая вообще не понимает, о чём говорит. Но Эрия решила не поддаваться. Она выдала всё, как есть:

– Ран-Ир-Дерен погиб на моих глазах. Я всё видела, в мельчайших подробностях. Так убивают только жизнегубы. Это признали и остальные тзай-тарры.

Последний аргумент Эрия выпалила с особым напором. Но, похоже, это не подействовало на седого жизнегуба.

– Признали остальные тзай-тарры, говоришь? – Аспет поднялся из-за стола, нависая над Эрией хищной птицей. Ей захотелось сейчас же вскочить и убежать отсюда, но прежде, чем она успела это сделать, Аспет заговорил, чеканя каждое слово:

– Вы, тзай-тарры, не считаете нас за своих. Вы всегда используете нас для самой чёрной работы. Вы думаете, многие из нас хотели стать убийцами? Да как бы не так! Мы вполне могли бы и изучать машины Владельцев, как это делаете вы, или перебирать камешки, как это делаешь сейчас ты, Ран-Тар-Эрия, но нам не дали такого выбора. Нас определили сюда. Либо мы будем жизнегубами, либо ренегатами. Иного не дано. Вы не считаете нас братьями и сёстрами. Нам даже не позволяют носить такие же имена, как у вас! А эти повязки на рукавах? – Аспет схватил свою, словно пытаясь сорвать. – Мы обязаны всегда носить эти проклятые повязки! Чтобы благородный тзай-тарр, не приведи Тзай, не обознался и не подумал, что разговаривает с равным себе, а не с неприкасаемым жизнегубом! Вы отвратительные и чванливые существа, которым достался слишком великий дар для того, чтобы его могла выдержать ваша мелкая душонка. Вы презираете всех: людей, жизнегубов, Владельцев, других тзай-тарров. Рано или поздно ваш Орден падёт. А вас всех растопчут. Ни следа не останется от тзай-тарров на Шенивашаде. А мы падём вместе с вами. Потому что будем защищать вас до конца. Потому что будем знать, что как только растопчут вас, пройдутся и по нам. И только поэтому. А не потому, что мы с вами – в одном Ордене.

Аспет замолчал. Эрия вжалась в стул, испытывая одновременно и страх, и стыд, поскольку Аспет сказал многое из того, что действительно было правдой. Многое из того, о чём она и сама думала во время своих скитаний. Аспет же некоторое время грозно глядел на вжавшуюся в стул Эрию, словно силясь понять, удалось ли ему пронять её, а потом сел на своё место и расслабился.

– Я больше не буду разговаривать с ней, – произнёс он и махнул рукой. – Она жалкая. Я-то думал, её закалили странствия, но слишком размякли эти тзай-тарры, чтобы что-то могло вправить им хребет.

Эрия хотела было сказать что-то в своё оправдание, а возможно, и в оправдание тзай-тарров, но не нашла нужных слов. Оставаться здесь и выслушивать гадости в свой адрес она была более не намерена. Но едва только Эрия начала подниматься, как заговорил Миран:

– Постой, тзай-тарра, ты так и не сказала, зачем пришла сюда. Желаешь отомстить за убийство Ран-Ир-Дерена?

– Я пришла не за местью, а за правдой, – сообщила Эрия. – Как правильно сказал брат Аспет (услышав слово «брат», Аспет ухмыльнулся), тзай-тарры используют вас для грязной работы. Но ведь точно так же они используют и друг друга! Ни я, ни Ран-Ир-Дерен не заслуживали той участи, которую для нас приготовили неизвестные заговорщики.

– Но ведь зачинщики покушения на вас уже казнены, – напомнил Миран. – Чего ещё ты хочешь? Узнать имена?

– Да, – ответила Эрия. – Я хочу знать, кто это был и зачем он это сделал. Я знаю, что мстить уже некому. Но я имею право знать.

– Если ты считаешь, что имеешь право знать, то почему бы не пойти прямо к Ран-Ир-Раннару и не расспросить его? Вот уж кто наверняка всё знает, – предложил Миран.

– Он не станет со мной разговаривать, – призналась Эрия. – Я пыталась, но к нему теперь не подобраться. Я была исключена из дипломатической миссии, бывшие коллеги со мной теперь не общаются.

– Что ж, девочку выгнали из высшего света, и теперь она чувствует себя обиженной, – заключил Миран. Аспет и Атеш с интересом наблюдали за их беседой.

– Раньше я бы действительно согласилась с тем, что принадлежала к высшему свету, – согласилась Эрия. – А теперь я знаю, что это зловонная клоака.

– Интересный поворот, – произнёс Миран. Двое других жизнегубов закивали.

– Нас с Ран-Ир-Дереном точно так же использовали втёмную, – продолжила Эрия. – Мы должны были выполнить свою роль в чьей-то интриге и сгинуть. В этом мы с вами похожи.

– То есть вам, тзай-таррам, надо оказаться на краю гибели, чтобы начать думать своей головой? – измывался Миран. И тут уже терпение Эрии лопнуло. «Будь что будет», – подумала она. – «Терять мне уже нечего».

– Я сюда пришла не для того, чтобы выслушивать подобное, – гневно начала она. – Вы уже столько всего сказали про тзай-тарров, но вы-то сами чем лучше? Вы, трое мужчин, сидите здесь, и говорите гадости в лицо одной девушке. Это что, достойное поведение? Это что, поведение мужчин? Любой из вас многократно сильнее меня, и вы это прекрасно знаете. Но ведёте вы себя точно так же, как свора облезлых псов, что лают на прохожего. Чего вы этим хотите добиться? Почувствовать, что взяли верх над тзай-таррами? Если вам этого надо, так выйдите отсюда, из этой башни, пройдите в один из залов собраний и выскажите всем, кто там присутствует всё, что сказали тут мне! А если вы боитесь этого, тогда и мне с вами не о чем разговаривать. Вы тоже настолько жалкие и запуганные, что даже не можете помочь мне найти правду об убийстве моего наставника. Вы все здесь трусы, и поэтому тзай-тарры вытирали и будут вытирать о вас ноги. Признаюсь – когда я заходила сюда, мне было страшно. Сейчас мне смешно. Вы жалуетесь, что вам дают другие имена? Так вы и не заслуживаете имён тзай-тарров! Вы недостойны и называться тзай-таррами. Вы, все трое, жалкие, и мне тоже не о чем говорить с вами!

Жизнегубы, выслушав речь Эрии, сидели молча, лишь переглядываясь. На минуту Эрия вдруг подумала о том, что вот сейчас-то её и убьют, но потом ей стало смешно от такой мысли. Жизнегубы никогда бы не осмелились вот так открыто причинить вред тзай-тарру. На лице Эрии невольно появилась улыбка.

– Чему ты улыбаешься? – раздражённо спросил Атеш, молчавший до этого. Но от такого вопроса улыбка Эрии стала ещё больше.

– Если бы ты, Ран-Тар-Эрия, раньше пыталась общаться с жизнегубами, то прекрасно бы знала, кто из нас исчез, – наконец, собравшись с мыслями, произнёс Миран. – Нас ведь не так много.

Эрия, всё ещё сохраняя молчание и улыбаясь, поднялась. Она слегка поклонилась и пошла к выходу из палатки. Но на выходе обернулась и бросила последнюю фразу:

– И всё же вы тоже тзай-тарры. Даже слишком.

Её проводили до выхода из башни. Эрия направилась к себе в апартаменты, по пути осмысляя разговор с жизнегубами. Было уже совершенно ясно, что они ей не помогут. Эрия хотела установить контакт с жизнегубами, просто поговорить с ними, но во что всё превратилось? В обмен взаимными оскорблениями. Хотя настоящих причин для проявления враждебности не было ни у жизнегубов, ни у Эрии. Эрия понимала, в чём дело. «Орден воспитывает нас с самого раннего детва, а потому может воспитать так, как захочет», – думала Эрия. – «Взаимное недоверие между тзай-таррами и жизнегубами привито ещё с детских лет, и я не в силах этого переломить». Пусть с жизнегубами сегодня не удалось договориться, но это ещё не значит, что всё потеряно. Ведь, в конце концов, убийца Ран-Ир-Дерена как-то оказался в Вилении, а это значит, что он вполне мог полететь туда на том же самом «Несокрушимом». Если бы Эрие удалось найти список пассажиров «Несокрушимого», она бы нашла нужную ей ниточку. Но интересно, у кого мог бы быть такой список? Этого Эрия наверняка не знала. Разве что обратиться к тому, кто отправлял в путь их в Ран-Ир-Дереном, а ещё лучше, попытаться поговорить с командой «Несокрушимого». Вот уж кто наверняка всё знает…

Эрия решила не откладывать такое важное дело на потом и сразу же направилась в башню воздухоплавателей. Сейчас, после разговора с жизнегубами, она была полна решимости и не хотела потерять запал. В пути по бесконечным коридорам Итуэдоза она вдруг подумала, почему же у тзай-тарров нет никаких средств передвижения внутри башен. Только пешком. Должно быть, это сделано намеренно, чтобы тзай-тарры не уходили слишком далеко от своих башен. Эрия улыбнулась такой мысли. Похоже, ей уже везде начинают мерещиться заговоры. Сразу же ей вспомнился Ран-Ир-Дерен, который тоже видел заговоры повсюду. Эрия тогда списала это на его слишком частые визиты в Вилению, которые исказили его восприятие мира. Но теперь, похоже, Эрия и сама превращалась в столь же подозрительного человека. Вот только Ран-Ир-Дерена это ничуть не спасло. Спасёт ли её? Эрия обернулась, чтобы проверить, не следят ли за ней, но никого подозрительного поблизости не обнаружила. Она постоянно шла, не останавливаясь ни на секунду, и если бы кто-то следовал за ней, она бы это точно заметила. Но были такие коридоры, по которым Эрия шла вообще одна. А это значит, хвоста за ней не было. Но тот же Ран-Ир-Дерен говорил, что за ними следят и в их апартаментах. Что-то он ей рассказывал про прослушку. Если это правда, нужно быть осторожнее. А ведь могут не только подслушивать, но и подглядывать. От этой мысли Эрия вся сжалась. Ведь кто-то там может сидеть, смотреть на неё днём и ночью… Ещё совсем недавно Эрия думала, что вернулась домой, но с каждым днём в ней росла уверенность, что дома у неё никогда и не было. Разве что давным-давно, когда она была совсем маленькой девочкой, живущей в Садарта Рэне. Как бы сложилась её судьба, если бы родители не отдали её тзай-таррам? Удалось ли бы скрывать способности? Или она стала бы ренегаткой, каждый день боящейся умереть от недостатка тзай-шу?

За такими мыслями Эрия добралась до башни воздухоплавателей. Здесь жили экипажи кораблей воздушного флота Таннедер-Ир. Из них Эрия лично знала только одного – того, кто встречал их на борту «Несокрушимого». Наверняка он знал всё. Полёт в Вилению был для Эрии грандиозным событием, поэтому она хорошо запомнила всех встретившихся ей в этом путешествии. Какое-то время Эрия побродила по башне, выспрашивая, где можно найти Ран-Тар-Рейла, и в скором времени ей указали нужный путь. Ран-Тар-Рейл был в столовой, и Эрия столкнулась с ним как раз на входе в неё.

– Ран-Тар-Рейл, добрый день, – первой поздоровалась Эрия.

– Добрый день, сестра, – поздоровался в ответ Ран-Тар-Рейл и остановился. – Разве мы виделись раньше?

– Да, один раз виделись. Ты встречал нас на борту «Несокрушимого» в день отлёта в Вилению.

– Аа, припоминаю, – кивнул Ран-Тар-Рейл. – Ты ведь была помощницей посла, да?

– Всё верно.

– Так и зачем ты меня отыскала? Забыла что-то на борту?

– Да, именно так, – обрадованная Эрия решила ухватиться за случайно подброшенную Ран-Тар-Рейлом возможность.

– Ну, я так и понял. Многие порой забывают что-то на борту, а потом идут ко мне. А уж ты-то вообще пропала тогда со всей этой странной историей. Так что ты забыла?

– Я не думаю, можно ли говорить здесь, – потупив взгляд, произнесла Эрия. – Это довольно деликатная вещь.

– Вот теперь ты меня заинтриговала, – Ран-Тар-Рейл улыбнулся. – Но ты не беспокойся, ты и представить себе не можешь, что же порой люди забывают. Пойдём, прогуляемся.

Эрия согласилась. Она думала, что сейчас они пойдут к нему в апартаменты, но они пошли в соседнюю башню. Но даже там они не остановились, а свернули в один из коридоров. Эрия удивилась и спросила Ран-Тар-Рейла, куда же они всё-таки идут.

– Да никуда мы не идём, – ответил он. – Мы уже пришли.

– В коридор? – удивилась Эрия.

– Именно, – подтвердил Ран-Тар-Рейл. – Если хочешь с кем-то спокойно поговорить, то лучше места тебе и не найти. Тзай-тарры редко ходят по коридорам, так что лишних глаз здесь почти и нет. И даже случайным прохожим нет до нас дела.

– Понятно, – согласилась Эрия, хотя на самом деле ей совсем не было понятно, зачем нужно скрываться от остальных тзай-тарров. Вернее сказать, ей не было понятно, зачем нужно было скрываться Ран-Тар-Рейлу – ведь из них двоих это как раз ей было что скрывать.

– Ну, давай, рассказывай, что же тебе нужно, – предложил Ран-Тар-Рейл.

– Возможно, моя просьба покажется странной… – начала Эрия, но Ран-Тар-Рейл только кивнул с улыбкой. От неожиданности Эрия даже замолчала, она-то думала, что он скорее нахмурится.

– Ты и не представляешь, какие порой бывают просьбы в нашем деле, – сообщил он, чем ещё более запутал Эрию. О каком таком деле он говорит? А Ран-Тар-Рейл продолжал:

– Что там у тебя, огнестрельное оружие? Контрабандный тзай-шу?

– Нет, вовсе нет, – замотала головой Эрия. – Ничего такого! На самом деле, я ничего не забывала.

– Ну я так и понял. Это ведь только так говорится. Не томи, выкладывай уже давай. У меня всегда очень много клиентов, я не могу весь день тут с тобой стоять.

У Эрии уже начало вырисовываться понимание ситуации. В конце концов, она всегда отличалась сообразительностью. Похоже, Ран-Тар-Рейл промышлял контрабандой, провозя в Итуэдоз запрещённые товары. Поэтому с ним не нужно было ничего придумывать, наверняка он как настоящий делец всегда был готов к новой сделке. Эрия выпалила разом:

– Мне нужно знать, кто из жизнегубов летел в Итуэдоз вместе с нами в тот день.

– Интересное желание, – потирая подбородок, заметил Ран-Тар-Рейл. – Не буду спрашивать, зачем тебе это. Лучше мне этого не знать. Я могу достать тебе список, но это будет недёшево. Что ты готова предложить взамен?

– А что тебя интересует?

– Только то, что можно выгодно продать или обменять. Здесь или за пределами Итуэдоза.

Эрия лихорадочно принялась соображать, что же такого она может предложить Ран-Тар-Рейлу. Книги? Единственное богатство Эрии, но у неё не было там никаких редких экземпляров. Золото? Раньше у неё было полным-полно украшений, но всё ушло на оплату тзай-шу в Вилении. Тзай-шу? Да, пожалуй, тзай-шу мог заинтересовать Ран-Тар-Рейла.

– Один пузырёк тзай-шу, – предложила она. – Я думаю, это достойная цена. Но тогда я потребую полный список пассажиров.

Ран-Тар-Рейл поднял бровь.

– Да уж, цена более чем достойная, – согласился он. – Ты уверена?

– Уверена, – подтвердила Эрия.

– Хорошо, так тому и быть. Давай встретимся здесь ровно через четыре часа. Приходи с тзай-шу. Список будет готов.

– Что ж, отлично. До встречи через четыре часа.

Эрия пулей полетела к себе в апартаменты. Дорога туда-обратно с перерывом на еду как раз и заняла четыре часа. Когда Эрия вернулась в коридор, Ран-Тар-Рейл уже был там. Он молча протянул Эрие лист бумаги, она в ответ вложила ему в руку пузырёк тзай-шу. Ран-Тар-Рейл открыл пробку и понюхал жидкость. По его лицу было понятно, что он доволен качеством снадобья. А Эрия тем временем вчитывалась в список. Два имени были подчёркнуты. Аспет и Миран. Почему-то Эрия ничуть не удивилась, увидев именно эти имена.

***

Нет смысла больше прятаться в тенях Шенивашады.

Настал черёд предателей: не будет им пощады.

С того дня, когда Эрклион встретил другого себя, а Салерди погиб, прошло уже довольно много времени. Эрклион так и не смог узнать, как в усыпальнице оказался его двойник и кем же он был на самом деле. Сыны Пламени в тот день словно растворились. Эрклион обыскал тогда все окрестности, но наткнулся лишь на брошенный небоход. В небоходе Эрклион обнаружил тела троих убитых пилотов. То есть тот парень, который принёс ему диск для открытия усыпальницы, солгал. Не было никакого боя в Итуэдозе. Он просто убил своих товарищей. Фанатизм опять привёл к ненужным смертям. Но победить фанатизм Эрклион всё же был не в силах, оставалось только одно – возглавить его.

Эрклион из памяти другого себя знал, где именно располагаются ячейки Сынов Пламени и кто их лидеры. Поэтому Эрклион прошёлся по всем ближайшим к нему ячейкам, увлекая из них людей за собой, призывая распространять вести о том, что Эннори вернулся. И теперь слава шла впереди него. Эрклион ещё не успевал подойти к городу, а его жители уже знали, что скоро их посетит сам Эннори. Такой способ действовал гораздо эффективнее, чем если бы Эрклион при входе в город начинал представляться сам. Конечно, слухи распространялись шире и быстрее, чем Эрклион мог передвигаться. Порой в каком-то городе его ждали со дня на день, но он появлялся там лишь через неделю. Но люди настолько хотели увидеть Эннори, что начали появляться рассказы о том, что он может быть в нескольких городах одновременно. Эрклион не знал, чем это объяснить: верой людей в чудо или тем, что у него появились двойники-самозванцы. Но это было и не важно. Никаких двойников Эрклион теперь не боялся. Зато теперь всё больше и больше людей верили в то, что в Энноранн вернулся настоящий Эннори.

Власти в городах реагировали по-разному. Иногда просто наблюдали, иногда пытались прогнать. Но убить его или арестовать пока не пытались. Наверное, ждали приказа из Эньши-Эннорен, а там ещё не понимали что делать. Эрклион же старался не провоцировать агрессию и потому в своих проповедях не призывал к выступлениям против рэ-Митсу. Сейчас ему нужны были сторонники, а не напрасные жертвы. А из разрозненных групп почитателей хорошей армии так быстро не создать. Эрклион, конечно, использовал для организации возможности Сынов Пламени, но пока это больше был просто контроль, нежели настоящее управление.

Хотя Сыны Пламени и стали для Эрклиона опорой в деле его возвращения, он не доверял им. Эрклион теперь знал, кто является лидерами Сынов, причём зачастую сами Сыны даже и не знали, кто же у них лидер. Это шло на руку Эрклиону: странствуя от города к городу, он уничтожал настоящих лидеров, находил их доверенных лиц и дальше действовал уже через них. Эрклиону не нужны были соперники в борьбе за умы энноранцев. Иногда Эрклион удивлялся тому спокойствию и хладнокровию, с которым он убивал в общем-то незнакомых ему людей. Раньше он никогда так не действовал. Но произошедшее в усыпальнице и сразу после неё сильно изменило его.

Очередной город распахнул перед Эрклионом свои двери. Все уже знали, кто пришёл к ним. Со всех сторон доносились перешёптывания «смотри, смотри, сам Эннори!», где-то за спинами горожан маячили стражники, а Эрклион спокойно шёл в сопровождении своих учеников к рыночной площади. Именно там можно было найти и удобное место, и множество слушателей. Пройдя на середину площади, Эрклион, окружённый кольцом учеников, принялся вещать собравшимся:

– Люди Энноранн! Я пришёл сюда, чтобы напомнить вам о великом и беспримерном подвиге, который мы совершили несколько сотен лет назад. Тогда мы, собрав все наши силы и стремления воедино, свергли ненавистных нам Владельцев! Но победили ли мы их? Нет. Скверна Владельцев оказалась сильнее и живучее, чем сами Владельцы. Скверна поселилась в душах людей. Я долгое время пытался побороть скверну, но однажды понял, что эта борьба не по силам мне, если мне не помогут и обычные люди. И тогда я ушёл, оставив вместо себя править своего верного помощника, Ширу рэ-Митсу, – Эрклион намеренно решил не отступать от той легенды, которую придумал рэ-Митсу. Во-первых, эта легенда была понятна людям, а во-вторых, лишала власти поводов обвинить его в распространении вредных идей. – Я ушёл на долгие семьдесят три года. Я прошёл Огненную Границу, за которой узнал секрет бессмертия для всех, избавившихся от скверны. И я вернулся назад. Я увидел, что люди и сами начали бороться со скверной, и понял, что теперь я снова могу прийти на Шенивашаду. Как было и в Век Освобождения: борьба с Владельцами началась не потому, что я так захотел, а потому, что так захотели люди Шенивашады! Скажите мне сейчас, есть ли среди нас такие, кто не хочет избавиться от скверны?

Эрклион замолчал, оглядывая собравшихся и предоставляя им право ответить. Но ответа не было: все внимательно смотрели на Эрклиона.

– А есть ли среди нас те, кто считает себя очистившимися от скверны? – ответа снова не последовало, и тогда Эрклион задал третий вопрос: – А есть ли среди нас те, кто уже борется со скверной?

И вот тут с разных сторон начали доноситься возгласы «Есть!», сначала редкие и робкие, а потом всё более и более громкие и многочисленные.

– Хорошо, – похвалил собравшихся Эрклион. – Сейчас вы, наверное, хотите узнать, что же вам надо делать, чтобы победить скверну. Ответ будет и прост, и сложен. Почему прост, спросите вы? Потому что он заключается всего в одном слове: бороться! Почему сложен? Потому что бороться надо будет с такими глубокими щупальцами, что они уже очень давно и прочно вросли в ваши души. Да, я говорю вам: все вы заражены скверной! Легко опознать её влияние. Когда вы завидуете успеху соседа, знайте: это в вас говорит скверна Владельцев. Когда хотите враз разбогатеть, это тоже голос скверны. Когда малодушничаете и не помогаете нуждающимся, это тоже в вас говорит скверна. Когда хотите подняться над остальными, и это тоже скверна! Душите в себе этот голос всякий раз, когда слышите его – и только так вы сможете победить её. Многие из вас уже делают это, и без моих советов, без моей помощи. Но знайте: грядёт Тай р-Энн, и в нём погибнут все, кто отдался скверне. Те же, кто победит скверну, будут жить вечно! Разве хочет кто-нибудь из вас умереть?

Эрклион сделал паузу, но не большую. Никто так и не признался, что хочет умереть. Что ж, страх человека перед смертью – самый древний страх.

– До вторжения Владельцев люди Шенивашады не знали скверны. Но Владельцы привезли с собой щупальца той чёрной заразы, которая погубила когда-то их Родину. Спасаясь от ужасов всеобщего разрушения, они бежали сюда. И скверна, увидев необъятное поле для жатвы, пощадила их. Она начала забирать человеческие души, используя Владельцев как разносчиков заразы. И когда мы победили самих Владельцев, мы не смогли победить скверну. Слишком прочно она обосновалась на Шенивашаде, до сих пор выпивая из неё жизненные соки. Если бы не было скверны, люди не знали бы войн и вражды. На огромной Шенивашаде места хватило бы всем. Место не просто для жалкого существования, которое вы влачите сейчас, а для достойной, сытой и радостной жизни. Для той жизни, которой хотел научить вас я. Для той жизни, которую я не могу просто преподнести вам в подарок, ибо за неё нужно бороться. Так пойдёте ли вы за мной или же продолжите кормить скверну своими душами?

Из толпы начали доноситься крики «Правильно!», «Мы с тобой, Эннори!», «Веди нас!». Эрклион знал, что первыми начинают кричать уже верные ему люди. Но вскоре крики подхватывали и остальные. Через некоторое время толпа шумела уже так, что ничего нельзя было разобрать. Эрклион поднял руку, призывая всех к тишине. Толпа мигом затихла. Эрклион же произнёс:

– Хотите ли вы спросить у меня что-то?

– Да! – раздалось из толпы. – Неужели раньше не было скверны?

– Да, это так, – подтвердил Эрклион, хотя прекрасно понимал, что лжёт. – Пока люди не встретились с Владельцами, они не знали зависти и лжи, лени и порока.

– Откуда же взялась эта скверна?

– Скверна – это болезнь, – отвечал Эрклион. – Она, как и все мы, тоже хочет жить, но жить она может только за счёт наших жизней. Скверна зародилась в обществе Владельцев и погубила их. Теперь она хочет погубить и нас.

– Докажи, что ты настоящий Эннори! Сделай какое-нибудь чудо! – этого вопроса Эрклион всегда очень ждал, и сегодня он прозвучал как-то очень уж поздно. Эрклион с охотой принялся отвечать:

– Самое великое чудо, которое знала Шенивашада – это свержение Владельцев. Но и это чудо совершил не я в одиночку, его совершили все люди Шенивашады. Если вы хотите увидеть новое чудо, так давайте же все вместе выступим против скверны!

Последние слова Эрклион проговорил с особенной страстью. Снова послышались крики «Веди нас!», «Мы с тобой!», «Прикажи, что делать!» Эрклион вновь успокоил собравшихся и заговорил:

– Вы спрашиваете у меня, что делать. Я уже сказал вам. Бороться. Каждый день, каждую минуту. Бороться с жадностью, завистью, ревностью, всеми черными чувствами, которые одолевают вас. Бороться самим и помогать бороться другим. Помните, Тай р-Энн уже близко. И только от нас зависит, переживём мы Тай р-Энн или нет. Владельцы не пережили. Они бежали сюда, когда их дом был уничтожен. Но нам бежать некуда. Боритесь. Стойте до последнего. И тогда вам будет открыта дорога вечной жизни! Как вечна Тзай, так и каждый из нас может быть вечен!

Под приветственные возгласы толпы Эрклион в сопровождении учеников скрылся с площади. Всё то, о чём он сейчас говорил, не имело ничего общего с действительностью. Люди никогда не были идеальными существами, а Владельцы появились на Шенивашаде вовсе не потому, что бежали от чего-то. Но людям нужна была простая и понятная история, обещающая величайшую награду за какие-то призрачные заслуги. Философия новой религии формировалась постепенно, от проповеди к проповеди дополняясь новыми элементами, но имя у последователей Эрклиона уже появилось. Все верные его учению называли себя эннорианами. И сегодня Эрклион был уверен, что под знамёна эннорианства встала как минимум половина из слушавших его. А в скором времени они пойдут разносить слово Эннори и дальше. Было ли правильно строить новый мир на лжи? Если другого материала нет, то и ложь сгодится. Ведь если ложь сможет положить конец всему дурному и хищному в людях, можно ли считать её ложью? Да и можно ли считать ложью то, во что верят люди? Ведь ложь то, чего нет, а вера то, что существует.

Официальное духовенство Эрклиона не принимало, открыто называя самозванцем. Но с этим не было особенных проблем. Люди гораздо охотнее принимали его слова, чем слова слуг рэ-Митсу. Хотя особой неприязни к регенту в народе не было, но всё же все с нетерпением ждали возвращения Эннори. Эрклион уже успел узнать, что всевозможные самозванцы появлялись довольно часто, но никто из них не добился успеха. Они сразу же начинали требовать освободить им место в Небесном Дворце, а потому рэ-Митсу имел все основания разделаться с ними. Эрклион же действовал умнее – так, как на сегодняшней проведи. Ни слова о лжи регента. Ни слова против него. Всё в рамках легенды, которую сочинил рэ-Митсу. С небольшими уточнениями Эрклиона. Конечно, настанет момент, когда против рэ-Митсу придётся выступить открыто. Но это будет в своё время.

Пока же Эрклион продолжал свой путь от города к городу, читая проповеди и тайно устраняя лидеров Сынов Пламени. Чёрный меч он оставил надёжно спрятанным близ Этурены и вообще никак до сих пор не сменил свой облик. Конечно, настоящему Эннори не нужны никакие внешние символы власти. Нужны лишь люди. С их верой Эрклион вновь почувствовал себя могущественным, в противовес тому чувству собственного бессилия, которое он испытал в Туманье. Наверное, если бы Эрклиону раньше удалось восстановить уверенность в себе, он бы не пошёл на поводу у Сынов Пламени и смог бы сохранить жизнь Салерди. Сейчас его дух снова был крепок, но изменить уже ничего было нельзя.

Эрклион часто вспоминал Салерди, но в беседах со своими учениками ничего не говорил о нём. Людям пока было рано знать, как он погиб. В конце концов, среди учеников Эрклиона было очень много бывших Сынов Пламени, которые бы не поняли, почему Салерди дрался с их собратьями. Ведь для этого Эрклиону пришлось бы раскрыть всю историю, включая и встречу с другим собой. Но пока он был не готов к этому. В итоге вся история свелась к тому, что Эрклион пробудился в своей усыпальнице, после пробуждения нашёл своих верных последователей и пошёл проповедовать. История была проста, прямолинейна и совершенно ожидаема. Эрклион давал людям то, что они хотели слышать.

Эрклиону очень хотелось бы знать, что сейчас думает и что предпринимает рэ-Митсу. Наверняка он уже знает, что гробница пуста. А значит, он имеет все основания полагать, что по Энноранн ходит настоящий Эрклион. И если при всём при этом рэ-Митсу до сих пор не отдал приказа убить Эрклиона – это наводит на определённые размышления. Например, о том, что рэ-Митсу больше не владеет той силой, которая однажды позволила ему победить Эрклиона. Но размышления размышлениями, а про расследование причин, по которым Эрклион был свергнут и оказался погребён в усыпальнице, забывать было нельзя. И поэтому странствия Эрклиона по Энноранн не были хаотичными. Он сделал круг по стране из Этурены и теперь возвращался к тому храму, из подземелий которого не так давно вышел на свет. Это была та самая точка, в которой можно было попытаться найти какие-то ответы.

То, что храм нужен был вовсе не как культовое сооружение, Эрклион понял уже давно. Слишком уж далеко от городов был он расположен. Но у Эрклиона не было сомнений насчёт того, зачем строить храм именно в таком месте. Он прикрывал вход в сооружение Владельцев. Возможно, та дверь, через которую Эрклион попал в подвалы храма, была не единственной. В ближайшем времени Эрклион намеревался это выяснить. В каждом городе, в каждой деревне, где он прошёл с проповедями, он отбирал самых сильных новообращённых эннориан и уводил их с собой. Они нужны были ему для того, чтобы открывать заклинившие двери в подземелье. Эрклион, конечно, был гораздо сильнее обычного человека, но не сильнее двух или трёх человек. Так что чужие мускулы ему пригодились бы как нельзя кстати.

Дни шли один за другим, и однажды Эрклион со своим отрядом добрался наконец до нужного храмового комплекса. На толпу бредущих к храму паломников никто не обращал пристального внимания, но наверняка охрана храма уже была оповещена о том, что к ним скоро нагрянут гости. Эрклион очень не хотел, чтобы ему кто-то мешал в изучениях подземелий. Поэтому он разработал план, по которому его люди должны были быстро разобраться с охранниками и блокировать священнослужителей прямо в зданиях.

– Только не допускайте ненужных смертей, – напутствовал Эрклион свой штурмовой отряд. – Помните, что те, с кем нам сегодня предстоит сразиться, наши противники, но не наши враги. Запирайте их в зданиях, оглушайте, но не забывайте, что мы здесь не для того, чтобы воевать с людьми, а для того, чтобы воевать со скверной.

Эрклион никому не объяснял особо, почему его так интересует храм. Сказал лишь, что в подземельях есть что-то, что принадлежит ему. Этого было достаточно. Приверженцы готовы были броситься выполнять любой его приказ без слов. И пока что это было хорошо. Эрклион распорядился всем скрыть лица и не выдавать того, кто же они такие. Он собирался обставить нападение на храмовый комплекс как разбойничий набег. Кстати сказать, драгоценности, которые можно было найти в храме, в действительности очень пригодились бы эннорианам.

Под покровом ночи через лес они подобрались к ключевым сооружениям: сторожке охранников и небольшому домику, где пребывали священнослужители. Эрклион дал команду – и два отряда молниеносно блокировали сооружения. Местами произошли короткие стычки с патрулями, но охранников быстро нейтрализовали. Теперь Эрклион мог чувствовать себя свободно. Взяв с собой четверых человек с металлическими ломами, он спустился в хорошо знакомый ему подвал храма. В руках одного из спутников вспыхнул тзай-тановый фонарь. Он шёл впереди, освещая дорогу, а Эрклион указывал, куда именно идти. Вскоре он предстал перед массивной металлической дверью, преграждающей путь дальше. Да, эти двери ставились для того, чтобы не пускать вниз кого попало. Дабы пресечь возможность кражи или подделки ключа, на такие двери ставился кодовый замок, и чтобы его открыть, нужно было бы подобрать длинную последовательность символов. Эрклион прекрасно помнил все последовательности для всех дверей, но какая подходит именно к этой, он не знал. Да и уже никто не знал этого сейчас, наверное. Мастер, поставивший эту дверь, давным-давно ушёл из жизни. Вряд ли он кому-то рассказал хоть что-то о своём секрете, иначе эта дверь давно была бы открыта, а всё наследие Владельцев разграблено. Так что теперь Эрклиону нужно было перебрать примерно тридцать комбинаций, чтобы открыть эту дверь.

Эрклион принялся вращать диски, расположенные на двери. Этот процесс чем-то напомнил ему недавнее открытие своей усыпальницы, но там было гораздо проще. По крайней мере, он сразу знал, что именно нужно делать. Здесь же ему пришлось ввести комбинацию восемь раз, прежде чем он угадал. На девятый раз дверь громко щёлкнула, и Эрклион, зная, что дверь автоматически захлопнется буквально за секунду, тут же потянул ручку на себя. Медленно и неохотно тяжёлая дверь открылась. В нос Эрклиона ударил застоявшийся воздух. Отойдя чуть вправо, вначале он пропустил внутрь своих спутников, а потом вошёл и сам. Оказавшись на знакомой лестнице, он вдруг очень ярко вспомнил, как хотел пить сразу после пробуждения. А следом вспомнил и их путь с Салерди без воды в Туманье.

Эрклион велел спутникам спускаться вниз и пошёл за их спинами. Следующую дверь тоже мог открыть только он с помощью Тзай. Как и в прошлый раз, дверь открылась легко. Эрклион снова очутился в пахнущем плесенью коридоре. Отсюда, из коридора, можно было попасть и в другие помещения, как раз те, двери в которые уже нельзя было открыть нормально и пришлось бы вскрывать силой. Но сейчас в первую очередь Эрклиона интересовал зал с чанами. Эрклион, пока не обращая внимания на закрытые боковые ходы, прошёл прямо, и, не теряя ни минуты, открыл дверь в конце коридора. Он велел своим спутникам оставаться здесь, а сам вошёл в зал.

Когда в прошлый раз Эрклион был в этом зале, здесь горел свет. Сейчас же в помещении царила кромешная темнота. Эрклион хотел видеть всё обычным зрением, и потому зажёг небольшой огонёк Тзай. Чаны, большей частью разбитые, сияющие отблесками белого света, выглядели сейчас жутковато. Эрклион подошёл к единственному целому чану. Тому самому, в котором он когда-то очнулся.

– Какие же тайны ты скрываешь? – вслух подумал Эрклион. Он принялся внимательно осматривать чан со всех сторон, и снаружи, и изнутри. Ничего интересного обнаружить не удалось, но, судя по всему, чан был в работоспособном состоянии. Эрклион мог бы прямо сейчас залезть внутрь, снова воткнуть трубки в вены и нос, и уснуть ещё на пару десятков лет. Но это сейчас было не нужно. А что было нужно, так это найти тот источник энергии, который до сих пор питал этот чан. Очевидно, для этого нужно было вернуться в коридор и пройти через одну из боковых дверей. Но пока что Эрклион хотел как следует изучить это помещение.

Эрклион осмотрел три других чана, разбитые. С этими чанами история была гораздо более интересная. Судя по положению осколков стекла, они были разбиты снаружи, а трубки в них были просто вырваны. Значит, кто-то вскрыл эти чаны так, как умел, а потом вытащил из них тех, кто находился внутри. Вопрос оставался в том, почему же тогда не разбили его, Эрклиона, чан? Что-то помешало? Или его чан оказался прочнее? Это небольшое помещение хранило множество загадок, но никаких зацепок, позволивших бы пролить свет на произошедшие здесь события, Эрклиону найти не удалось. Прошлое играло с ним в непонятную игру, подсовывая вопросы, но не давая ответов. Разве что у Эрклиона начала вырисовываться картина внутреннего конфликта между Владельцами. Возможно, и среди них были те, кто пытался бороться со скверной.

Эрклион ещё раз повторил про себя эту мысль. Что ж, похоже, он начинает думать как раз так, как вещает на своих проповедях. А это значит, что вещает он более чем убедительно. Главное, не забыть, зачем и почему он всё это делает, не потерять свою цель. Эрклион вернулся в коридор и приказал своим людям вскрыть ближайшую дверь. Они навалились все вчетвером, отжимая ломами створки двери. Сначала казалось, что все их усилия тщетны, но потом что-то щёлкнуло, и дверь открылась.

– Отлично, – похвалил Эрклион и вошёл в дверной проём. Вновь засиял огонёк Тзай. Эрклион обнаружил, что находится в небольшом переходе, на другом конце которого видна ещё одна дверь. Он не стал сразу звать своих помощников, а для начала решил проверить, не функционирует ли эта дверь нормально. Эрклион прикоснулся к ней и пропустил импульс Тзай. Дверь тотчас открылась, а в скрытом за ней помещении разгорелся свет. Уже от входа было видно несколько целых информационных панелей внутри комнаты, и это был хороший знак. Эрклион вошёл внутрь, закрыл за собой дверь и осмотрелся.

Это без сомнений был зал управления. Несколько операторских кресел, множественные информационные панели, журнал на столе. И ни одной пылинки. Эрклион подошёл к столу и взял в руки журнал. Он уже очень давно не видел причудливое письмо Владельцев, больше похожее на случайно нанизанные на общую ось палочки и чёрточки. Наверное, таким письмом могут пользоваться только очень древние цивилизации, ведь в его внешнем виде нет ничего, что связывало бы его с древними пиктограммами и рунами, когда-то заменявшими людям буквы и целые слова. Наверное, Владельцы однажды попросту отказались от всех архаичных систем письма и пришли к этой. Эрклион не мог отрицать того факта, что она была очень удобной и эффективной. При необходимости письмо Владельцев могло точно передавать высоту и долготу звука, а также тональность фразы в целом. Кроме того, такая письменность позволяла писать слова очень быстро, не тратя много времени на нерациональное вычерчивание архаичных букв. Владельцы были на удивление рациональны и склонны к улучшению всего, что видят. К сожалению, однажды они решили, что единственный способ улучшить хаотичное человечество – это загнать его в рабство.

Эрклион повертел журнал в руках. У Владельцев было полным-полно устройств, которые позволяли записывать звуки и тексты, но они всё же продолжали пользоваться обычной бумагой. Это понятно, бумага надёжнее, и если все эти информационные панели без энергоснабжения превращаются просто в блестящие украшения, то бумага пригодна для чтения всегда. «Журнал инкубатора 5А», прочитал Эрклион заголовок титульной страницы. Эрклион принялся листать его, выборочно вчитываясь в записи. Вначале ничего особо интересного тут не было, в основном отметки о том, что всё нормально, а «образцы» в порядке. Но через некоторое время Эрклион зацепился взглядом за одну очень хорошо знакомую ему дату, и здесь начиналось самое интересное.

«25.05.237, 14:53. Во время планового обновления программных модулей потеряна связь с ЦМ». Это был именно то день, когда погиб Рашехраат, навсегда скрывшись в Тумане. А теперь Эрклион знал и точное время этого события. И выходит, что в тот момент, когда освободительная армия двигалась к Золотому Городу, здесь продолжали работать Владельцы, словно и не было никакой войны, словно и не нависла над всеми ними угроза полного уничтожения. Но они не могли не знать, что происходит. У них была до этого момента связь с ЦМ, Центральной Машиной, а значит, и вся необходимая информация. Но раз они продолжали сидеть тут, это могло означать только одно. Работа, которая проводилась в этом инкубаторе, имела решающее значение. Осталось только выяснить, почему. Эрклион принялся вчитываться дальше:

«25.05.237, 15:01. Получен сигнал от средства автодиагностики о сбое работы программных модулей в результате аварийного прерывания обновления. Последствия выясняются».

«25.05.237, 15:03. Обнаружено нарушение программы роста образцов. Произведена попытка экстренного отключения рост-баков от контроллера. Отключение невозможно из-за сбоя программной части».

«25.05.237, 15:10. У образцов обнаружен быстрый рост мышечной массы. Нормальное развитие образцов невозможно, зафиксированы необратимые изменения. Установлено, что костная структура не выдержит дальнейшего роста мышечной массы. Произведена повторная попытка отключения рост-баков от контроллера, снова неудачно».

«25.05.237, 15:20. Образцы 5А-1 и 5А-2 сильно изуродованы и не способны к нормальной жизнедеятельности. Приято решение о полной перезагрузке системы и изъятии образцов путём разрушения рост-баков.»

«25.05.237, 15:40. Рост-баки 1 и 3 разрушены, образцы 5А-1 и 5А-2 извлечены и утилизированы. Биоматериал возвращён в систему для повторного использования. Рост-баки 1 и 3 в ходе операции полностью выведены из строя и не подлежат ремонту».

«25.05.237, 16:00. Система прошла перезагрузку и полностью функциональна. Программные модули восстановлены до состояния последней стабильной версии. Принято решение запустить процесс роста в уцелевшем 2-м рост-баке.»

«25.05.237, 16:48. Второй бак полностью функционален, процесс роста образца запущен. Связь с ЦМ по-прежнему потеряна и не поддаётся восстановлению».

Теперь в голове Эрклиона сложилась картина происходящего, стало ясно, почему оказались разбиты два чана, или, как их здесь называли, рост-бака. Стало понятно и как он сам оказался внутри одного из чанов. Он ведь и есть тот самый «образец». С номером 5А-3. Третий. Удачный. Последний выживший. Нет, для Эрклиона это не было шоком. Он прекрасно знал тайну своего происхождения. Прекрасно знал, что не был рождён женщиной, а появился на свет в лаборатории Владельцев. Но вот как именно это произошло, он не знал. Первым его воспоминанием была чистая и светлая комната в Золотом Дворце. Это никогда не смущало его. Да, он был искусственным человеком. Но при этом он был гораздо совершеннее обычных людей во всех отношениях. Не стареющий, практически бессмертный. Превосходящий во много раз даже и своих создателей.

Эрклион принялся дочитывать журнал. Далее следовали ещё несколько записей о бесплодных попытках связаться с Рашехраатом в течение нескольких месяцев и о том, что образец развивается нормально. И последняя запись в журнале, короткая и трагичная «04.09.237, 10:00. Дежурство прекращено в связи с гибелью дежурного». Но в комнате управления никого не было. Значит, дежурный ушёл куда-то в другое помещение. Эрклион запустил информационную панель и с её помощью нашёл план инкубатора. Скорее всего, дежурного нужно было искать в жилой комнате, которая скрывалась за третьей дверью длинного коридора. Эрклион очень хотел изучить всю информацию, которая была в местных банках памяти, но он понимал, что времени остаётся уже не так много. Там, наверху, скоро спохватятся и пойдут отбивать храмовый комплекс у захватчиков. И тогда Эрклион окажется здесь, внизу, в ловушке. Рэ-Митсу явно быстро сообразит, что его интересует здесь, а потому намертво перекроет выход на поверхность. Так что Эрклион решил быстро осмотреть жилую комнату и выбираться отсюда.

Дверь, ведущая в жилой отсек поддалась взлому куда быстрее, чем предыдущая. Очевидно, её кто-то пытался ломать и раньше, но почему-то не довёл этого до конца. Как и в прошлый раз, за первой дверью оказалась и вторая, которая открылась уже с помощью Тзай. Эрклион вошёл внутрь комнаты и увидел здесь четыре кровати, шкафы и тумбочки. На одной из кроватей лежал высохший труп Владельца. А рядом с ним, на тумбочке – небольшая книжица. Личный дневник дежурного, как понял Эрклион, перелистав несколько страниц. Эрклион не стал вчитываться. На это уже не было ни минуты. Почитать он может и уже наверху. А сейчас пора уходить. Но перед этим Эрклион должен был сделать последнее дело. Он подошёл ближе к кровати, где лежал Владелец, и поклонился ему. Ведь если бы не он, Эрклиона больше не было бы в живых.

– Прости и прощай, вечный враг, – произнёс Эрклион. – Ты отдал свою жизнь за то, чтобы жил я. Не знаю, зачем ты сделал это. Но знай: на месте твоего упокоения сейчас стоит великий храм. Я назову его Храмом самоотверженности – в честь твоего непостижимого подвига.

***

Вилайра подкралась сзади, стараясь ничем себя не выдавать, но Тагур всё равно услышал её шаги. Она обняла его за шею и тихонько спросила:

– Что ты делаешь, любимый?

– Работаю, – ответил Тагур, не отрываясь от бумаг.

– Ты очень много работаешь, совсем как отец, – заметила Вилайра. – Может, сделаешь перерыв?

– Нет, не могу, – отказался Тагур. – Георг дал мне кучу бумаг, которую всю надо очень внимательно изучить.

– Бумаги никуда не денутся и без тебя скучать не будут, – в голосе Вилайры начали появляться нотки обиды. – А вот я очень скучала по тебе, когда ты был в своём путешествии, но вот ты вернулся, а мы с тобой теперь почти не видимся!

Тагур отложил бумаги и повернул голову к Вилайре.

– Неужели ты не понимаешь, что я должен много работать, чтобы обеспечить тебе богатую и безопасную жизнь?

– Вот и отец всё то же самое говорит, – произнесла Вилайра. – Да только глупость это всё. И так у нас столько денег, что за всю жизнь не потратишь.

– Когда есть много денег, всегда найдутся те, кто захочет их отнять. И я должен быть на шаг впереди них. Понимаешь, Вилайра?

– Я думаю, ты заразился такими мыслями от тзай-тарров, – заключила Вилайра.

– Это не важно, заразился или нет, важно, что это правда. Я должен работать.

– Тагур, жена я тебе, в конце концов, или нет? – решила Вилайра применить последний аргумент. – Бросай всё и пойдём прогуляемся!

– Пойди прогуляйся в саду одна, – отмахнулся Тагур.

– Одна я гуляла и когда не была замужем, – произнесла Вилайра и, громко топая, вышла из комнаты. Тагур остался один, погружаясь в мир деловых бумаг.

В последнее время на него навалилась огромная куча работы. Солени переживали непростые времена, и хотя доходы резко выросли благодаря концессии, но разлад с остальными магнатами в любой момент мог вылиться во что-то неприятное. Пока всё было относительно тихо. И это особенно пугало Георга. Он считал, что магнаты не предпринимают активных действий только потому, что ещё не договорились, что именно делать. А потом они выступят единым фронтом. Сам Георг постоянно ездил на различные встречи с магнатами и князьями, пытаясь найти себе союзников в этой непростой ситуации, а управление текущими делами он взвалил на Тагура. Тагур справлялся, но буквально кое-как. Сказывалось отсутствие опыта. Тагур понимал, что Георг недоволен его успехами, а потому старался всё свободное время посвятить совершенствованию своих навыков. Что в итоге и приводило к неприятным разговорам с Вилайрой.

Поначалу Тагур пытался убедить Георга в том, что будет гораздо лучше, если именно он, Тагур, будет ездить на встречи, а управлять хозяйством будет как раз сам Солень. Но Георг отказал ему, сообщив, что и так знает, что Тагур прекрасно умеет вести переговоры, но нужно ему от него не это. Нужно как раз умение вести дела.

За спиной вновь раздались шаги, но на сей раз принадлежащие грузному мужчине. Тагур обернулся и увидел Георга.

– А, Тагур, изучаешь бумаги? – с ходу заметил Георг.

– Конечно, – ответил Тагур.

– Ну как, узнал что-нибудь новое?

– Я каждый день узнаю что-то новое.

– Отлично! Давай, сделай пока перерыв, нам надо поговорить.

– Конечно, – согласился Тагур и отложил бумаги. – Будем говорить здесь?

– Нет, пойдём ко мне в кабинет, там мне привычнее.

– Хорошо, я понял, – Тагур поднялся и последовал за Георгом, который уже успел развернуться и умчаться к себе. Георг не отличался атлетичностью телосложения, да и возраст его был уже не мал, но при этом, охваченный какой-либо идеей, он всегда начинал двигаться стремительно, едва ли не бегом. Тагур нагнал Георга только в дверях его кабинета. Войдя внутрь, он плотно закрыл за собой дверь. Георг тем временем опустил шторы и уселся в кресло. Во второе кресло сел Тагур.

– Тагур, я хочу сейчас в общих чертах рассказать тебе, как идут наши дела.

– Спасибо, Георг, но я в общем знаю, – Тагуру не хотелось, чтобы Георг думал, будто он ничего не понимает. – Я же целыми днями занимаюсь изучением нашего положения дел.

– Да, Тагур, я не сомневаюсь в этом, но всё же послушай меня для начала.

– Конечно, Георг, я слушаю.

Солень вдохнул побольше воздуха и принялся рассказывать:

– В первую очередь, Тагур, хочу поделиться с тобой успехами. Добыча тзай-тана оказалась таким прибыльным делом, какого я не знал никогда прежде. Уже сейчас доход от тзай-тана перекрывает доход от всех остальных наших дел вместе взятых. Я и раньше-то был богат, теперь я уже, наверное, могу купить всю Вилению. Но не всё можно купить. Есть у нас проблемы, которые придётся решать, и деньги здесь помогут лишь частично. Первая и самая большая проблема – Итуэдоз постоянно требует всё больше и больше тзай-тана, а на моих землях и землях князей добывать больше уже не получится. Нужно разрабатывать месторождения в землях других магнатов. Но нас туда не пускают. Мы так и не смогли определиться с порядком доступа к таким месторождениям. Князь предлагает просто надавить на магнатов, но я пока не хотел бы раздувать конфликт. И так ситуация напряжённая. Я стараюсь договориться с магнатами миром, предлагаю хорошие деньги за сотрудничество. Кто-то соглашается, особенно мелочь. Но у мелочи и месторождения такие же мелкие. Так что тут ещё работать и работать.

– Георг, я всё же считаю, что лучше действительно послушать князя и надавить на магнатов, – поделился Тагур своим мнением. – Миром мы тут уже ничего не решим, они сами выбрали тебя врагом.

– Тагур, я бы не хотел слишком уж сближаться с князем. Позиция Совета насчёт меня пока не ясна, но если я начну действовать агрессивно, эта позиция тут же сформируется. И после этого магнаты со мной общаться вообще перестанут. Останется работать только с князем.

– И что же в этом такого плохого, Георг? Ведь всё к этому и идёт.

– Нет, Тагур, не всё так однозначно. Развитие отношений с Алуном означает укрепление его власти в Вилении. Если я обращусь к нему за помощью в приведении магнатов к соблюдению договора, то я сам фактически окажусь у него в подчинении. Потеряю возможность действовать самостоятельно, понимаешь? А потом ничто не мешает князю просто забрать у меня уже действующие разработки тзай-тана. И никто за меня не вступится.

– То есть вы считаете, что если князю вдруг сейчас захочется забрать у вас разработки, то остальные магнаты не дадут ему этого сделать?

– Да, Тагур, ты прав, именно так я и считаю. Ведь сейчас речь идёт о разборке между магнатами. Это допустимо. Но магнаты никогда не позволят князьям вмешиваться в свои дела. И никогда не простят того, кто их туда впутал. Пока причиной разлада между магнатами и князьями являюсь не я, а тзай-тарры, которые и придумали такую схему. То есть со мной магнаты ведут себя не очень-то дружелюбно, но эта наша внутренняя разборка, не подрывающая устоев Вилении. Впутай я в эту разборку князя – и быть войне. Надеюсь, я понятно объяснил?

– Да, Георг, действительно стало понятно. Но вы мне наверняка хотели рассказать и что-то ещё, ведь так?

– Тагур, ты прав. У меня есть для тебя новое дело, которое придётся тебе по вкусу гораздо больше, чем изучение бумаг.

– Я внимательно слушаю.

– Дело всё в том, что магнаты – не единственная наша проблема. Есть ещё и контрабандисты. И нам надо с ними бороться. Не могу сказать, что через них проходят такие уж и большие объёмы тзай-тана, но Итуэдоз в этом отношении категоричен: контрабанда должна быть пресечена. И я бы хотел, чтобы ты занялся как раз этим делом. Насколько я знаю, у тебя есть какие-то контакты в среде контрабандистов. Выйди на их главарей и покровителей, а потом уже мы придумаем, что делать с ними дальше. Контрабанды быть не должно. И точка. Тагур, ты понял меня?

– Да, Солень, я понял, – ответил Тагур, вспоминая Артия, которого он обворовал в Стреловце. Похоже, Артий и был единственной точкой соприкосновения между Тагуром и контрабандистами.

– А как тзай-тарры отслеживают контрабанду? – поинтересовался Тагур. Нужно было знать, какие инструменты есть в руках у тзай-тарров, ведь от этого мог зависеть успех всего мероприятия.

– Да почти что и никак, – ответил Георг. – У тзай-тарров есть некоторое количество осведомителей, которые сообщают, что где-то незаконно добывается тзай-тан. Ну вот и всё. Они даже не знают, где именно идут потоки контрабандного тзай-шу, ведь если бы знали, то давно бы пресекли их. То есть в этом деле тзай-тарры фактически слепы.

– И мы можем просто сказать, что устранили контрабанду, и нам поверят?

– Нас, конечно же, как-то проверят, но штука в том, что нам действительно не выгодна контрабанда. Ведь это наш упущенный доход. Поэтому мы сами здесь и должны за ней следить.

– И что мне нужно сделать, найти контрабандистов и объяснить им, что заниматься контрабандой нехорошо?

Солень засмеялся.

– Да, Тагур, ты почти угадал. Тебе нужно убедить их в том, что заниматься неорганизованной контрабандой нехорошо.

– То есть мы не будем с ними бороться? – удивился Тагур.

– Есть вещи, с которыми бороться нельзя, но зато их можно контролировать. Если мы и можем пресекать как-то контрабанду, то большей частью лишь благодаря случайности. Кого-то досмотрели на таможне, что-то нашли. Это лишь капля в море, как понимаешь. Так что гораздо выгоднее нам будет с контрабандистами сотрудничать. Тем более что их можно будет отправить добывать тзай-тан туда, куда меня магнаты не пускают.

– Хорошая идея, – согласился Тагур. – Но что скажут тзай-тарры, если узнают, что именно вы и контролируете контрабанду?

– А я не буду её контролировать, – с улыбкой ответил Георг. – Ты будешь, Тагур.

Услышав такую новость, Тагур опешил. Он понимал, что в словах Георга есть здравый смысл, но чтобы вот так отправить его заниматься незаконной деятельностью… Да, это было рискованно. А с другой стороны, что ещё оставалось? Ведь и вправду, оставлять контрабандистов без присмотра было нельзя, а у самого Георга просто не хватило бы времени заняться ещё и этим вопросом. Тагур, водивший знакомства со многими теневыми фигурами Вилении ещё с тех времён, когда ему надо было тайно сбывать реликвии Владельцев, подходил здесь гораздо лучше. А ещё через контрабандистов можно было выйти на ренегатов, и от такой возможности Тагур бы не отказался. Ведь скоро должен был грянуть Тай р-Энн, и Тагуру нужны были могущественные союзники.

– Георг, я согласен, – ответил наконец Тагур. – Завтра же я выезжаю в Стреловец для встречи с контрабандистами.

– Отлично, отлично, я думаю, ты с ними поладишь, вы же в каком-то смысле коллеги, – заметил Георг. О том, что некоторое время назад Тагур обокрал контрабандистов, он не знал. Тагур никому ничего не рассказал об этом.

Следующим утром Тагур выехал в Стреловец. Конечно, он заранее не договаривался с Артием о встрече, ведь он знать не знал, как связаться с ним. Но зато знал, где его искать. Скорее всего, контрабандист коротал время всё в том же подпольном игорном доме. Ну а если бы он там не обнаружился, Тагуру бы пришлось подождать и задержаться в Стреловце столько времени, сколько потребуется.

Чтобы наладить общение с Артием, Тагур взял с собой чемоданчик, полный золотых слитков. Всё это золото он планировал сразу отдать ему в компенсацию ранее нанесённого ущерба. Тагур надеялся, что Артий спокойно примет золото, и на этом их конфликт будет исчерпан. Ну а на самый крайний случай у Тагура в кармане лежал револьвер.

С собой в дорогу Тагур взял ещё и немало книг и исследований об Эрклионе. День ото дня Тагура преследовала мысль о том, что его действия Итуэдозе привели к страшным для Шенивашады последствиям, и теперь он хотел понять, насколько оправданы его опасения. Не так давно осведомители Соленя сообщили, что в Энноранн появился некий чернец, который называет себя Эннори и говорит о скором Огненном Шторме, Тай р-Энн, который сметёт весь старый миропорядок. Тагур бы, наверное, и постарался забыть всю эту историю с туманными пророчествами, но слишком уж многое говорило о том, что ситуация на самом деле очень серьёзная. Ведь если бы пробуждение Эрклиона было всего лишь выдумкой, никто не стал бы приставлять к горлу Тагура нож и отбирать у него Диск Воплощений. Безделушку, которой сами тзай-тарры не придавали ни малейшего значения, закинув в дальнюю коробку на складе никому не нужных древностей. Да и этот чернец объявился слишком уж вовремя. Как раз после того, как Диск покинул Итуэдоз. Слишком много здесь было совпадений, чтобы поверить в простую случайность.

Сам Ран-Ир-Ракаш, похоже, пропажи Диска так и не заметил. Мастер-древневед присылал Тагуру множество материалов про Эрклиона и различных самозванцев, прикрывавшихся его именем, а Тагур в ответ отсылал в Итуэдоз некоторые реликвии из своей личной коллекции. Такой обмен устраивал обоих. Тагур бы всё равно здесь ничего не продал за хорошие деньги, да деньги теперь ему были и не нужны; Ран-Ир-Ракаш, со своей стороны, очевидно, не придавал никакой ценности тем книгам, которые отправлял в Кеторий. Тагур жадно вчитывался в каждую страницу, стараясь понять, кто же такой Эрклион и чего от него ждать. По исследованиям тзай-тарров выходило, что они понятия не имеют о том, кто же он такой и откуда взялся, хотя они признавали его одним из самых могущественных тзай-тарров. В целом же можно было понять, что тзай-тарры Эрклиона не любили. Признавая его заслуги в деле свержения Владельцев, они постоянно подчёркивали, что он не принял договор Таннедер-Ир и остался править людьми, в то время как остальные тзай-тарры поклялись не вмешиваться в дела обычных человеческих государств. Так что для тзай-тарров Эрклион был ренегатом номер один. Поэтому они нередко звали его не Освободителем, а Предателем или Отступником. А вот книги из Энноранн говорили об обратном. Эрклион предлагал тзай-таррам совместно, под его началом, строить новое идеальное государство, но тзай-тарры отвергли его и начали воевать между собой. Эрклион долго бился с ними, в итоге победил и изгнал на Итуэдоз, запретив тзай-таррам отныне вмешиваться в дела людей. И пока шла война с тзай-таррами, планы Эрклиона по созданию идеального государства пошли прахом. Ему пришлось почти все свои силы тратить на усмирение врагов и борьбу со вновь расплодившейся скверной. Эта вечная борьба в итоге и подкосила Эрклиона, заставив вознестись к звёздам.

Итак, две стороны одной истории рассматривали одну и ту же личность совершенно по-разному. Тагур понимал, что с такой сложной фигурой, как Эрклион Освободитель, по-другому и не может быть. Но общее впечатление вполне можно было составить. Некоторые черты Эрклиона настолько ярко проявлялись в обоих описаниях, что можно было не сомневаться в том, что они ему действительно присущи. Тагур для себя составил некий портрет Эрклиона. Это был воинственный и готовый к риску человек, умеющий вести за собой и готовый не останавливаться ни перед чем для достижения своей цели. И поэтому Эрклион был опасен. Он не только действительно мог бы начать Тай р-Энн, он его наверняка и должен был начать. Так или иначе. Видя в энноранских книгах неприязнь Эрклиона к Таннедер-Ир, можно было легко догадаться, что существующее положение дел, когда фактически тзай-тарры уже взяли под контроль всех правителей на Западной Шенивашаде и вертят ими, как хотят, не пришлось бы по душе Эрклиону. Его деятельная натура не смогла бы смириться с этим. Но нельзя просто так избавить человеческие государства от влияния Итуэдоза – можно лишь заменить это влияние на более сильное. На влияние Эннори. И первые шаги к этому, как знал Тагур, Эрклион уже предпринимал в Энноранн. Люди слушали его проповеди и начинали называть себя эннорианами. Пройдёт ещё немного времени – и эта волна докатится и до Вилении. Это будет столь же неизбежно, как и прибой на берегу Кетория.

Тагур понимал, что остановить Эрклиона уже вряд ли получится. Ничего не было слышно о том, чтобы регент пытался расправиться с новоявленным Эннори. Это было странно, но Тагур мог это понять. Регент боялся рисковать. Если и вправду Эннори вернулся, то его уже не одолеть, но столкнувшись с агрессией, он начнёт ответные действия и жестоко накажет регента. А если это всего лишь жалкий самозванец, то рано или поздно он начнёт первым вести себя нагло и задиристо, и тогда регент получит полное право устранить смутьяна. Хотя при всём этом Тагур не отвергал той мысли, что регент постарается устранить Эннори тайно, с помощью наёмных убийц. Одно время Тагура даже посещала мысль предложить рэ-Митсу содействие в этом деле, направив в Энноранн лучших виленских мастеров яда и кинжала, но потом он вспоминал, что это именно он виноват в том, что Эрклион вообще ходит по этой земле. И регент, скорее всего, и его самого захочет наказать за то, что Диск Воплощений оказался не в тех руках.

Тагур часто задумывался, а что было бы, если бы он отказался лететь в Итуэдоз и не выкрал Диск? Изменило ли бы это нынешнее положение вещей? Или Эннори всё равно бы пробудился, но уже из-за действий других людей? Наверное, да. Наверное, Эрклион бы пролежал в своей уютной усыпальнице ещё год-другой, но вряд ли бы дольше. Ведь все уже знали, где хранится ключ к усыпальнице и как он выглядит. Так что рано или поздно кто-нибудь точно так же выкрал бы его из-под носа ничего не подозревающих тзай-тарров. Такая слепота, кстати сказать, была весьма удивительной для Тагура. Он уже даже начинал предполагать, что и среди тзай-тарров есть тайные почитатели Эннори и это они всё так устроили. Может быть, даже и Ран-Ир-Ракаш сам является тайным эннорианином. Несколько раз за время путешествия встретившись с предательством, предавая и сам, Тагур теперь мог счесть любую мысль такого рода правдоподобной. Везде могли быть заговоры. И как ни хотелось бы Тагуру переиграть всё снова, но он уже очень прочно был втянут в такую прочную паутину интриг, что любые движения в ней приводили только к ещё большему прилипанию к роковым нитям.

И именно поэтому Тагур считал, что пора готовиться к войне. Он пытался убедить в этом и Георга, предлагая тому начать собирать собственную армию, но Георг был категорически против. Ведь наличие собственной армии у Соленя уже само по себе означало конфликт с князем. Конечно, Солень мог в любой момент нанять несколько закалённых бойцов, но они ничего не смогли бы сделать, начнись Тай р-Энн. В такой сложной ситуации можно было рассчитывать только на особые силы. Например, на ренегатов. Конечно, и тзай-тарры наверняка смогли бы помочь бороться против Тай р-Энн, но они бы в итоге лишь установили свою власть в Вилении. Тагур не питал иллюзий на этот счёт. Просто в своих речах о защите от Владельцев тзай-тарры бы ещё добавили и защиту от Эрклиона. И защита от Эрклиона была бы куда более зримой. Тзай-тарры бы не упустили возможности обратить это в свою пользу и пересмотреть некоторые основополагающие принципы своего Ордена. Например, то же невмешательство в дела других государств. И именно поэтому рассчитывать можно было только на поддержку ренегатов.

У ренегатов был один несомненный плюс по сравнению тзай-таррами с точки зрения Тагура. Ренегаты были контролируемы. Им был нужен тзай-шу, а Тагур теперь мог его дать в любых необходимых количествах. А мог и не дать. И если бы ренегаты попытались бунтовать, то Тагур просто оставил бы их без снадобья. А для этого сначала нужно было взять под контроль контрабандистов. Так что, выполняя задание Соленя, Тагур одновременно думал и о своих планах. Если бы всё пошло удачно, он бы получил в своё распоряжение скрытную и могущественную армию, способную если и не остановить Тай р-Энн, то хотя бы защитить Соленей и дать им возможность скрыться от угрозы. Тагур удивлялся, почему никому раньше не пришло в голову поставить ренегатов себе на службу. Наверное, в людях говорил суеверный страх перед людьми, способными управлять Тзай. Но Тагур, хорошо успевший изучить тзай-тарров, прекрасно понимал, что они не так уж и отличаются от обычных людей в своих желаниях и стремлениях. А это значит, что все те же способы, которые позволяют управлять людьми, помогут управлять и тзай-таррами, и ренегатами. Главное – не переусердствовать и не спугнуть сейчас возможных соратников.

Тагур прибыл в Стреловец вечером. Забросив свои вещи в одну из гостиниц в центре города, он взял с собой чемоданчик с золотом и направился к подпольному игорному дому. По пути на него сразу нахлынули воспоминания о том, как здесь едва не умерла Эрия, а он метался по всему городу, надеясь хотя бы чудом разыскать заветный пузырёк тзай-шу… С тех пор прошло не так уж и много времени, но все события той ночи сейчас воспринимались как что-то из прошлой жизни. А может быть, и как что-то выдуманное. Действительно, разве мог бы Тагур в своей настоящей жизни когда-нибудь предположить, что однажды отправится в бегство с молодой и симпатичной тзай-таррой, оставив дома свою невесту, и дойдёт в странствиях до самого Итуэдоза? Нет, не мог бы. И не поверил бы никому, кто бы напророчил такое. Но всё это было. И жизнь Эрии висела на волоске, и дисколёт летел по небу Туманья, и нож фанатика упирался в горло Тагура.

«Интересно, как там сейчас Эрия?» – думал Тагур. – «Сумела ли она устроиться в Итуэдозе после всего случившегося?» Иногда Тагура посещали мысли, что он слишком резко обошёлся с ней в день их расставания. Когда он покинул её, она была в очень плохом состоянии. А девушка в таком состоянии ведь вполне может и пойти утопиться. Не лучше ли было остаться в Итуэдозе с ней на неделю-другую, помочь ей вернуться к нормальной жизни? Да, это было бы предательством Вилайры, но зато прощание Тагура и Эрии в итоге вышло бы гораздо более спокойным, и сейчас его не тревожили бы мысли, не наложила ли она на себя руки. Ведь всё-таки за время их совместного путешествия получилось так, что он взял на себя определённые обязательства на её счёт. А когда эти обязательства стали требовать большего, Тагур поспешил уйти. Потому что не знал, как справиться с этой дилеммой. Оба варианта, открывшиеся перед ним тогда, показались ему одинаково страшными. И он испугался. И предпочёл поскорее вернуться к своей привычной жизни.

Размышления, пусть и такие, в какой-то мере скрашивали долгий путь Тагура по Стреловцу. В этот раз он остановился в другой гостинице, которая была гораздо дальше от игорного дома, да и похоже, что в добавок к этому он ещё и заблудился. Но основательно поплутав по тёмным улочкам, он всё же нашёл сначала отделение Гильдии кладоискателей, а потом и нужный дом. Как помнил Тагур, чтобы войти внутрь, надо было постучать каким-то особенным образом. Такого стука Тагур, к сожалению, не знал. Но он придумал кое-что другое.

Тагур несколько раз ударил по двери. Никто не открыл. Тагур застучал снова. И вот теперь дверь открылась. Здоровенный охранник выразительно смерил Тагура от макушки до пят, но ни слова не произнёс. Тогда Тагур пошёл на рискованный шаг: он просто открыл чемоданчик и показал охраннику его содержимое. Конечно, тут могло случиться всё, что угодно. Например, увидев такое богатство, охранник вполне мог дать Тагуру по голове дубинкой, а всё золото забрать себе. Но Тагуру повезло, и его ставка на благоразумие охранника оправдалась. Здоровенный детина, ухмыльнувшись, всё так же молча отступил в сторону.

Тагур уже знакомым ему путём спустился вниз, в подвал. Артия он нашёл там же, где и в прошлый раз. Очевидно, контрабандист никогда не изменял своим предпочтениям.

– Артий, здравствуй, – поздоровался Тагур. Артий сперва помотал головой, словно бы не поверил своим глазам, но быстро взял себя в руки.

– И каким же это ветром тебя сюда занесло, а? – ехидно спросил он. – Неужели совесть заела?

– Именно так, – подтвердил Тагур и поставил чемоданчик на стол. – Я пришёл извиниться. Есть дело лично к тебе. С глазу на глаз.

Артий переглянулся с другими игроками, чуть помедлил и бросил «Ждите меня, я скоро». После чего встал и повёл Тагура за собой в закрытую кабинку. Внутри он сразу накинулся на Тагура:

– Ты хоть понимаешь, как подставил меня?

– Понимаю, – согласился Тагур. – Но речь шла о жизни и смерти. Иного выхода у меня просто не было. В знак искупления свой вины я принёс тебе это.

Тагур раскрыл чемоданчик. Артий, увидев золото, ахнул.

– Тут… – начал он, но Тагур перебил его:

– Тут гораздо больше, чем стоило то, что забрал я. Теперь всё твоё.

– Ну да, я слышал, ты теперь стал богач, магнат даже, – закивал Артий.

– Дело не в этом. Дело в том, что я признаю свой проступок, но обстоятельства не позволяли мне раньше встретиться с тобой.

– Ну что ж, Тагур, считай, что твои извинения приняты, – произнёс Артий, забирая чемоданчик. – Но ты понимаешь, что именно ты наделал? А вдруг кто-то умер из-за тебя?

– Я надеюсь, что этого не случилось. Ты быстро догадался, что это я?

– Да, Тагур, я догадался сразу. Но я не стал тебя сдавать. Никто не знал, что я продал тебе пузырёк. Кроме Виктора из вашей гильдии, но он вообще не лезет в такие дела. Я сказал, что была облава властей. Товар изъяли.

– Я обязан тебе, – поблагодарил Тагур. – Честно сказать, я думал, что за нами теперь по пятам гонятся все, в том числе и ваши.

– Тагур, я понимал, в чём была твоя проблема. Наверное, надо мне было сразу тебе отдать всё в счёт будущей уплаты. А не дразнить тебя так.

– И что же, за исчезновение товара тебе ничего не было?

Артий ухмыльнулся.

– Скажешь тоже – ничего! Но я на хорошем счету. Просто заставили выплачивать стоимость потерянного. Можно сказать, на первый раз простили.

– Что ж, Артий, я рад, что хоть одна из наших историй закончилась благополучно, – произнёс Тагур и взял в руки карандаш и бумажку. На бумажке он написал:

«С сегодняшнего дня ты работаешь на меня. Ты будешь получать столько товара, сколько нужно».

«Ты не слишком много на себя берёшь?» – написал Артий, прочитав записку Тагура.

«Весь тзай-тан в Вилении теперь добывают Солени. Мы должны бороться с контрабандой, но я предлагаю тебе сотрудничество».

«Слышал про вас. Что предлагаешь?».

«Вы добываете тзай-тан только там, где я укажу, продаёте только там, где я разрешу. Отстёгиваете часть мне. Взамен получаете спокойствие. Вас никто не потревожит, пока вы работаете на меня».

«Раньше и без вас работали».

«Времена изменились. Идёт война, только никто из вас её не видит пока. Поэтому либо будет по-моему, либо вашу деятельность прекратят».

«Ты угрожаешь?».

«Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество».

«Ты хочешь встать на место старых главарей?».

«Старые главари меня не волнуют. Я лишь хочу их чуть-чуть подвинуть».

«А они согласятся на это?».

«Тебе придётся их убедить. Если сможешь – станешь моим доверенным лицом. Будешь выше всех».

«Слишком заманчиво звучит».

«А ты разве не знал, что пора тебе уже расти? Считай, это награда за то, что меня не выдал».

«Хорошо. Я подумаю».

«Не надо думать. Надо делать. Времени осталось мало. Я буду ещё три дня в Стреловце, адрес напишу тебе попозже. Жду от тебя вестей. Забирай золото и уходим».

Артий кивнул, встал и взял в руки чемоданчик. Тагур сжёг их переписку и на отдельном листе написал Артию свой адрес. После этого они вышли из кабинки. Артий вернулся к игре, а Тагур направился в гостиницу.

***

Теперь, имея на руках доказательство присутствия Мирана и Аспета в Вилении во время убийства посла, Эрия могла вести себя более решительно. Конечно, возвращаться прямо в логово жизнегубов она не собиралась. Она решила действовать по-другому. Мирана или Аспета, наверняка, вполне можно было поймать в одном из коридоров Итуэдоза. Но что делать дальше? У Эрии оставались немалые сомнения в том, что они замешаны в убийстве посла. Сам факт их присутствия на «Несокрушимом» ещё ни о чём не говорил. Поэтому сразу нападать на жизнегубов было бы вдвойне опрометчиво. Во-первых, ещё далеко не факт, что мстить нужно именно им, а во-вторых, вряд ли она смогла бы так уж запросто одолеть натренированных жизнегубов. Может, просто заявить им, что она обо всём знает, и потребовать рассказать всю правду? Но в таком случае они могут просто всё отрицать. Идти с новыми знаниями к руководству Ордена Эрия, в любом случае, не планировала. Те, раз уж оставили Мирана и Аспета в живых, и дальше будут покрывать их. Так что действовать она должна была сама, действовать решительно и быстро.

Пораспрашивав окружающих, какими же путями ходят жизнегубы, Эрия вскоре определила наиболее подходящее место для встречи с жизнегубами. Она всё же решила ещё раз поговорить, но теперь уже на виду у всех. Так она могла чувствовать себя в безопасности. И теперь осталось только ждать. Эрия уходила из музея под различными предлогами, рассказывая Ран-Ир-Ракашу всякие небылицы, лишь бы оказаться на своём новом посту. Мастер-древневед словно бы и не понимал, что Эрия вешает ему лапшу на уши. А может, и понимал, но относился к просьбам Эрии благосклонно.

Меж тем дни шли за днями, но ни Мирана, ни Аспета ей так и не удавалось увидеть. Зато другие жизнегубы действительно мелькали. Уже начиная разочаровываться в своей идее, Эрия наконец в один из дней всё-таки встретила Мирана. И эта встреча обрадовала её вдвойне: и план сработал, и с Мираном было бы говорить попроще, чем с Аспетом. Отделившись от стены, Эрия быстро догнала Мирана и пошла вровень с ним. Миран удивлённо обернулся, открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но Эрия опередила его. Она решила сразу пойти в атаку и посмотреть реакцию жизнегуба:

– Я всё знаю, Миран. Это ты и Аспет убили Ран-Ир-Дерена и чуть не убили меня. У меня есть доказательства.

– Что? – Миран удивился, но не казался напуганным. Скорости он тоже не сбавил, так что весь разговор продолжился на ходу.

– Что слышал. У меня есть доказательства.

– Очень интересно тебя послушать. Рассказывай.

– У меня есть список пассажиров «Несокрушимого», отправившихся в тот раз в Вилению. На борту были ты и Аспет.

– Были, не отрицаю. Как это делает нас виновными в убийстве?

– Больше жизнегубов на борту не было, – высказала свои догадки Эрия. – Только вы и были.

– Зачем же едущим открыто жизнегубам так подставляться? Чтобы первыми попасть под подозрение? – Миран говорил то, что и сама Эрия прекрасно понимала. Это было самое уязвимое место в её рассуждениях.

– Но больше никого из ваших не было, – продолжила свою линию Эрия.

– А что, «Несокрушимый» – единственный способ добраться до Вилении?

– Нет, не единственный, – нехотя согласилась Эрия.

– Вот в том-то и дело. Надо искать не тех, кто был на борту, а кого там не было. Я не знаю, как ты нашла список пассажиров «Несокрушимого», но раз ты такая упорная, то сможешь найти и списки тех, кто сходил с его борта в Вилении. Но я облегчу тебе задачу. Так вот и я, и Аспет, с «Несокрушимого» не сходили.

– Откуда мне знать, что ты не врёшь?

– Проверь. Ты сумеешь найти способ, я уверен.

– Миран, но что мне думать, когда вы отказываетесь открыть мне правду? Темните зачем-то, не раскрываете настоящие имена убийц, хотя я уверена, вы их знаете.

– Знаем. Конечно, знаем, – согласился Миран.

– Тогда в чём дело?

– Мы уже сказали тебе всё. Когда ты приходила к нам.

– Этого недостаточно.

– Я понимаю, Эрия.

– Тогда ты должен понять и то, что я не остановлюсь, пока я жива.

– Я уже понял это. Честно говоря, ты меня порадовала дважды. В первый раз – когда не стала на каждом углу трезвонить о том, что это мы убили посла и не стала пытаться напасть на меня, а во второй раз – когда не возмутилась, что я не назвал тебя полным именем.

Эрия, по правде говоря, и не заметила, как именно её назвал Миран, но сейчас это только сыграло на руку. Эрия охотно ухватилась за эту возможность и принялась пояснять:

– Миран, ты должен понимать, что у меня нет особого доверия к Ордену. Да и к кому бы то ни было другому тоже. Я думаю, что мы в одной лодке. И вы, жизнегубы, и я.

Миран усмехнулся, взял Эрию под руку и подвёл её поближе к стене.

– Хорошая попытка набиться мне в приятельницы, Эрия, – произнёс он. – Но ничего не выйдет. Да и не нужно. Я и так скажу тебе, кто стоял за убийством посла.

– Почему? – непритворно удивилась Эрия. Такой резкий поворот в словах жизнегуба…

– Я не хочу, чтобы ты наделала глупостей. Кто знает, как далеко ты можешь зайти, блуждая по ложному следу.

– И?

– Имена я тебе не скажу. Да тебе они и не дадут ничего. Тебе достаточно знать, что эти жизнегубы тесно общались с кланом Оранжевого знамени.

– Спасибо, – кивнула Эрия, и, не прощаясь, ушла. Миран какое-то время со странной улыбкой смотрел ей вслед, а потом продолжил путь по своим делам.

Быстро наведя справки о клане Оранжевого знамени, Эрия установила, что его глава тоже исчез некоторое время назад. Официально было объявлено, что он отправился с особой тайной миссией в Энноранн, и с тех пор никто его не видел. Сейчас главой клана являлся мастер космологии Ран-Ир-Саяд, с которым Эрия была шапочно знакома. Расспрашивая знакомых про клан Оранжевого знамени, Эрия неожиданно для себя приоткрыла какую-то новую сторону жизни Итуэдоза. Конечно, о существовании кланов она знала и раньше. И она сама, и Ран-Ир-Дерен, и Ран-Ир-Раннар принадлежали к клану Синего знамени. Но Эрия никогда не придавала этому значения. Ну, хотят тзай-тарры поиграть в тайные общества, что ж в этом плохого? Всё равно никаких различий между тзай-таррами это не создавало, и все они свободно общались. Но сейчас Эрия увидела, что на самом деле всё было далеко не так уж просто и поверхностно. Клан Синего знамени, например, полностью захватил дипломатическую миссию Итуэдоза, а клан Красного знамени почти полностью сосредоточил в своих руках все исследования артефактов Владельцев. Кстати, в связи с этим у Эрии возник вопрос, может ли она всё ещё считаться принадлежащей к клану Синих, если работает теперь под началом тзай-тарра из Красных, но, скорее всего, ответ был очень прост. Она попросту оказалась вне клановой структуры.

Таким образом, Итуэдоз оказался ареной борьбы для различных группировок тзай-тарров, стремящихся захватить как можно больше власти. Судя по всему, сейчас лидировал клан Жёлтого знамени, в который входит Ран-Ир-Калас, нынешний градоначальник Итуэдоза. Следом стоял клан Синего Знамени, а ещё ниже – тот самый клан Оранжевого знамени. Знай Эрия об этом раньше, она, наверное, без труда смогла бы понять, кому же выгодно ослабление Синих. Тем более что разложить по полочкам сложившийся порядок вещей ей удалось очень быстро. Но почему-то раньше ей не приходило в голову заняться серьёзным изучением клановой структуры Ордена.

Теперь же от изучения кланов Эрия могла перейти к изучению своей цели – Ран-Ир-Саяда. Он часто вёл лекции на темы мироустройства, и Эрия принялась посещать их. Одна из таких лекций запомнилась ей особенно хорошо. Ничего нового Ран-Ир-Саяд не рассказывал, но слушать его было, тем не менее, интересно.

– Мироустройство. Никто из нас не знает, почему мир именно таков, каким мы видим и ощущаем его. Но ни на день мы не прекращаем попыток всё глубже проникнуть в суть вещей, окружающих нас. Один из самых важных и интересных вопросов, который заботит нас – откуда вообще взялся наш мир? Сегодня я познакомлю вас с господствующей теорией, которая пытается дать ответ на этот вопрос. Возможно, многие из вас уже читали моё исследование «Самозарождение мира путём хаотических колебаний Тзай». Если читали, то сейчас мы освежим в памяти основные моменты, оставив серьёзную доказательную часть в книге. Если же не читали, то ничего страшного, сейчас я расскажу всё, что вам нужно знать, и, надеюсь, пробужу в вас интерес к прочтению этого без лишней скромности знаменательного труда.

Итак, уже давно установлено, что Тзай является первоосновой всего сущего. Любой, кто может видеть Тзай, никогда не усомнится в этом. Тзай пронизывает абсолютно всё, и живых существ, и материальные объекты, и даже то, что мы могли бы назвать пустотой. Но одним из основных вопросов во все времена было то, может ли Тзай самостоятельно порождать некие явления, или всегда нужен разум, который направит Тзай в нужное русло, сформирует силу в нужный поток? Очевидно, что на этот вопрос возможны два ответа. Первый – только разум способен направить Тзай. И второй – Тзай и сама может производить внешние эффекты. Из этих двух ответов вытекают две разные теории происхождения всего сущего. Первая гласит, что есть некий сверхразум, назовём его Творец, который однажды создал всю ту материю, которая окружает нас. И вторая теория, моя – о том, что Тзай не был нужен направляющий разум, чтобы создать материальную Вселенную. Обе теории не лишены противоречий, должен признать. Но сегодня мы подробно разберём каждую из них, и я попытаюсь доказать вам, что первая теория в принципе должна быть отвергнута на данном этапе. Давайте начнём подробное рассмотрение как раз с первой теории.

Итак, сверхразум. По какому-то своему плану он заставляет Тзай обратиться в материю и создаёт фундаментальные законы нашего мира. Что говорит за эту теорию – бесспорно, что разум способен заставить Тзай принимать те или иные формы, составляя то, что мы называем внешними проявлениями. Что говорит против – что же это за сверхразум такой, что, создав мир, полностью устранился из него? Ведь мы вполне смогли бы обнаружить присутствие сверхразума, творящего этот мир. Но подобными наблюдениями мы не располагаем.

Один из слушателей поднял руку и спросил:

– Уважаемый Ран-Ир-Саяд, но ведь возможна такая ситуация, что сверхразум продолжает творение мира, но мы в силу своей примитивности не можем этого понять. Как вряд ли муравьи понимают, что мы здесь воздвигли Итуэдоз.

– Вопрос имеет право на существование, – согласился Ран-Ир-Саяд. – Но всё же, хочу раз и навсегда попытаться донести до всех мысль, что красочные аналогии, пытающиеся объяснять сложные вещи простыми сравнениями, на самом деле, редко работают. Первое – мы не муравьи. Покажите мне для начала муравьёв, имеющих письменность, историю и науку, а потом уже сравнивайте нас с муравьями. Уверяю вас, если бы у муравьёв было всё из вышеперечисленного, они вполне поняли бы, что из себя представляет Итуэдоз. А второе – если что-то не подвергается наблюдению, как гипотетический сверхразум, то этого и не существует. Никто пока не доказал обратное. Таков единственный путь научного познания мира – наблюдения и сбор фактов. Размышления о запредельных сущностях, конечно, хороши для философии, но абсолютно бесполезны и даже вредны для естествознания.

– Но ведь окружающий нас мир настолько гармонично устроен, что поддаётся математическому описанию. Разве это не является доказательством разумного создания мира? – не сдавался слушатель.

– А это, молодой человек, происходит не потому, что мир создавался по каким-то математическим принципам, а потому, что математика и есть отражение мироустройства в числах. Понимаете разницу? Математика – отражение, а не основа. А мы уже используем это отражение для каких-то своих дел, потому как Вселенная всё же необъятная и содержит в себе всё, что мы можем выдумать и вдобавок к этому ещё и много такого, что мы даже выдумать не в состоянии. Но есть у меня и кое-что ещё в запасе против теории сверхразума. Дело в том, что нам удалось экспериментально доказать, что при определённых условиях Тзай может производить внешние проявления самостоятельно. И это очень интересно. А интересно потому, что факты самостоятельного внешнего проявления Тзай были известны и раньше. Но никто почему-то не обращал на это должного внимания. Я скажу лишь несколько слов, и вы сразу всё поймёте. Срединная пустыня, грозовые штормы. Никакая воля не вызывает грозовых штормов – Тзай производит их самостоятельно. Но если вы считаете, что одних только энергетических проявлений мало, то вот вам и второе явление, уже вполне вещественное. Тзай-тан. Все знают, что тзай-тан – это материальное воплощение Тзай. И тзай-тан тоже сформировался сам, без чьего-то внешнего участия. Более того, несмотря на все попытки, искусственно создать тзай-тан так никому и не удалось. Таким образом, вот вам два факта, показывающие принципиальную возможность Тзай производить внешние проявления самостоятельно. Я и мои коллеги провели расчёты на базе известной нам концентрации Тзай в Срединной пустыне, и по ним вышло, что для того, чтобы Тзай начала создавать вещественную материю, необходима прямо-таки запредельная её концентрация. Такой концентрации мы не найдём на Шенивашаде. Но очевидно, что она присутствовала когда-то в протовселенной. К сожалению, как вы понимаете, экспериментально повторить те процессы уже не удастся. Даже если бы мы могли управлять такой мощью, мощь эта попросту бы уничтожила всю Шенивашаду.

– Мастер Ран-Ир-Саяд, но как же с этой теорией связан разум? Почему он способен воздействовать на Тзай? – спросил ещё один слушатель.

– Я полагаю, что разум и есть одно из свойств Тзай. Можно сказать, побочный продукт. То есть разум – это сильно видоизменённая Тзай, и именно поэтому мы способны через разум влиять на Тзай. Понимаю, что всё это звучит несколько натянуто, и признаю, что это сейчас самая слабая часть моей теории. Ведь непонятно, почему один разум способен влиять на Тзай, а другой – нет. Причин, которые делают людей тзай-таррами, мы пока так и не выявили. Мы лишь можем находить уже готовых тзай-тарров, но не объяснять, почему именно они стали тзай-таррами. Полагаю, парадокс близнецов вам хорошо известен? Когда из двух близнецов один становится тзай-тарром, а другой – нет? Если не знаком, в нашей библиотеке вы найдёте массу документальных фактов, подтверждающих это наблюдение.

Эрия, слушая Ран-Ир-Саяда, всё более и более убеждалась в мысли, что он хоть и достаточно умный человек, но на инициатора интриг вряд ли тянет. Уж очень он был самовлюблён. Например, концентрацию Тзай, необходимую для произвольного появления материальных объектов, он назвал «предел Ран-Ир-Саяда». А настоящие интриганы, как правило, скрытны, и не очень любят хвалиться на публике, чтобы не вызывать зависть окружающих. Как, например, Ран-Ир-Раннар. Едва ли от Ран-Ир-Саяда можно было получить какую-то ценную информацию, но зато вряд ли бы он стал долго запираться, если надавить на него. Поэтому Эрия, как следует подготовившись, отправилась беседовать с главой Оранжевых.

Узнав, что Ран-Ир-Саяд очень уж любит по ночам спускаться в человеческую часть Итуэдоза в поисках приключений, Эрия решила, что более подходящего места для откровенного разговора и не найти. Вряд ли мастер космологии открыто признается в том, что по ночам шатается за пределами башен, а потому будет и молчать о своей встрече с Эрией. Теперь нужно было только выбрать подходящий момент. Хотя Эрия уже и научилась весьма неплохо орудовать силовыми ударами, всё же у неё оставались сомнения в том, что она сможет в открытом бою справиться с Ран-Ир-Саядом. А то, что мирного разговора у них не получится, Эрия поняла сразу. Всё дело в том, что она и не собиралась просто разговаривать. Она хотела сильно напугать Ран-Ир-Саяда, чтобы он сразу же выдал ей всё, что знает.

Колебаться долго было нельзя, и, выбрав один из дней, Эрия приготовилась идти вниз. Находясь у себя в апартаментах, она открыла заветную коробочку и достала оттуда сразу два пузырька тзай-шу. Никогда прежде ей не приходилось пить сразу два. Она предполагала, что это очень сильно поднимет её силы на какое-то короткое время. Вопрос был лишь в том, какая расплата последует за этим. Возможно, её тело вообще не выдержит такого напора Тзай, и она сгорит. Но никогда ранее Эрие не приходилось слышать о таких проблемах. Поэтому, откупорив оба бутылька, она вылила всё снадобье в одну чашку. И, предусмотрительно сев на кровать, в два глотка выпила.

На сей раз обжигающая боль была столь сильна, что Эрия даже на какое-то время лишилась сознания. А когда вновь пришла в себя, обнаружила, что вся дрожит, словно от лихорадки. При этом все её чувства настолько обострились, что она отчётливо слышала, о чём говорят стоящие в коридоре тзай-тарры. Когда же взгляд Эрии случайно упал на светильник, свет так резко ударил по её глазам, что она сразу же крепко зажмурилась. С большим трудом Эрия сумела встать на ноги. Руки и ноги тряслись, со лба ручьём тёк пот. При этом Эрия чувствовала себя словно бы пьяной. Кое-как взяв ключ, она пошла к выходу из комнаты. Стараясь выглядеть нормально, Эрия попыталась взять себя в руки, вышла в коридор, закрыла за собой дверь и пошла к лифту. Те два тзай-тарра, что разговаривали в коридоре, удивлённо посмотрели на неё, она в ответ лишь кивнула и попыталась улыбнуться. Вряд ли это получилось так уж хорошо.

Лифт, сегодня шумящий куда больше, чем обычно, повёз Эрию вниз. Она сползла на пол у его стенки и тяжело задышала. Ей было плохо и такое состояние ей крайне не нравилось. Тем более что никакой особой мощи она в себе сейчас не чувствовала, скорее наоборот. Откуда она вообще взяла, что двойная доза тзай-шу сделает её сильнее? Недаром ведь никто и никогда не говорил о том, чтобы сразу выпить два бутылька. Раньше Эрия списывала это на то, что у тзай-тарров просто нет излишков тзай-шу, но сейчас ей стало казаться, что никто не пьёт сразу двойную дозу потому, что это и бесполезно, и опасно. Неужели она сделал ошибку и теперь рискует умереть? Как она вообще сможет совладать с Ран-Ир-Саядом, если и с собой сейчас совладать не может? Не лучше ли прямо сейчас вернуться в свои апартаменты и переждать, пока это поганое состояние пройдёт? Возможно. Но опьянение зельем взяло верх над здравомыслием, и Эрия всё-таки решила пойти по следу главы клана Оранжевых.

Оказавшись на улице, Эрия первым же делом зажала уши. Со всех сторон на неё волной накатили звуки. Голоса, шаги, и ей даже показалось, что она слышит морской прибой, хотя до моря было порядочное расстояние. Растеряно посмотрев по сторонам, Эрия вдруг увидела впереди отблеск Тзай. Никогда прежде Эрие не доводилось видеть Тзай собственными глазами, но она сразу поняла, что увидела. Тзай-тарры хоть и говорят, что «видят» Тзай, но правильнее было сказать, что они её слышат или чувствуют – как звуки или дуновение ветра. А сейчас вот Эрия воочию увидела. И пошла на этот огонёк, хотя никакой уверенности в том, что это Ран-Ир-Саяд, у неё не было.

Каждый шаг давался Эрие с большим трудом, она едва ли не падала, но свойственная всем пьяным самоуверенность всё гнала и гнала её вперёд. Хоть все чувства Эрии и обострились, она почти не замечала ничего вокруг себя, полностью сосредоточившись на своей цели. Когда она настигла Ран-Ир-Саяда, он стоял возле какого-то здания, флиртуя с девушкой из обычных людей. О чём именно они говорили, Эрия прекрасно слышала, но слова сейчас не задерживались в её сознании. Услышав приближение Эрии, Ран-Ир-Саяд, улыбаясь, обернулся в её сторону. Но улыбка мигом слетела с его лица.

– Тебе плохо, сестра? – озабоченно произнёс он.

– Какая я тебе сестра, – резко ответила Эрия заплетающимся языком. – И мне не плохо, мне очень хорошо!

– Посиди пока здесь, я схожу за помощью, – произнёс Ран-Ир-Саяд и посмотрел на свою собеседницу, ища у неё поддержки. Но она тотчас развернулась и ушла. Ран-Ир-Саяд завертел головой, не понимая, к кому же ему броситься и что делать, и как раз в этот момент Эрия нанесла ему силовой удар. Ран-Ир-Саяда отбросило к стене, а Эрия с удовлетворением отметила, что двойная доза тзай-шу всё же увеличила её силы. На перекошенном лице Эрии появилась улыбка, которая напугала Ран-Ир-Саяда даже больше, чем её атака.

– Что ты творишь? – вскричал Ран-Ир-Саяд, пытаясь подняться на ноги.

– Я творю месть, – с наслаждением ответила Эрия, ещё одним силовым ударом снова бросая противника на землю. Хоть изначально она и не считала Ран-Ир-Саяда по-настоящему замешанным в убийстве её учителя, но сейчас, внезапно почувствовав свою мощь, Эрия вдруг захотела в полной мере насладиться этим чувством. Нет, не убить этого жалкого тзай-тарра, но заставить его ползать у её ног и извиняться за весь их клан…

– Какую месть? – возопил тзай-тарр, уже и не пытаясь подняться, а лишь прикрываясь руками.

– Ран-Ир-Дерен, – произнесла Эрия. – Это имя тебе о чём-то говорит?

– Я здесь ни при чём!

– А кто же при чём? Ваш клан организовал его убийство и пытался убить меня! И теперь ты мне ответишь за всё… И за всех…

– Нет, нет, не надо! – Ран-Ир-Саяд поднял руки ладонями к Эрие и запричитал. – Не надо! Я расскажу всё! Я всё расскажу!

– А тебе есть что рассказать?

– Да!

– Ну так говори! – приказала Эрия, замахнувшись на Ран-Ир-Саяда. Бить его, она, конечно, не собиралась. Лишь напугать посильнее. И это сработало, тзай-тарр дёрнулся и затараторил:

– Это всё Синие затеяли, Ран-Ир-Раннар! Он пришёл ко мне и пообещал должность главы клана, если я оговорю нашего лидера, а потом буду сидеть и не мешать Синим! И я согласился!

– Что-то ты мне чушь говоришь, – произнесла Эрия, но на самом деле, она была готова поверить в слова Ран-Ир-Саяда. – Ну зачем Ран-Ир-Раннару надо было убивать Ран-Ир-Дерена?

– Не знаю… Устранить конкурента в клане, подставить нас, рассказать виленцам всю эту страшную историю про атаку ренегатов! Да может быть всё, что угодно!

– Допустим, ты говоришь правду, – предположила Эрия. – Доказательства у тебя есть какие-то?

– Какие, откуда? Ран-Ир-Раннар не дурак.

– Хорошо, – сказала Эрия и наклонилась поближе к Ран-Ир-Саяду. – Я поверю тебе. Но если ты кому-то скажешь о нашем сегодняшнем разговоре, убью.

– Нет, нет, ни скажу никому! – заверил Ран-Ир-Саяд.

– Вот и отлично.

Эрия развернулась и пошла назад, к своей башне. Она всё ещё пошатывалась и чувствовала себя пьяной, но зато всякое беспокойство исчезло. Слова Ран-Ир-Саяда не удивили её, а лишь подтвердили некоторые её собственные догадки. Действительно, от убийства Ран-Ир-Дерена выиграл только Ран-Ир-Раннар, и Эрия ведь отметила это сразу, как только начала своё расследование. Хотя Эрия допускала мысль, что сейчас просто не до конца осознаёт всё то, что сказал глава Оранжевых. Но в любом случае, следующая цель уже была намечена. Настало время поговорить с Ран-Ир-Раннаром.

***

Эрклион воздел руки, чтобы привлечь внимание толпы, и это подействовало. Собравшиеся вокруг него затихли. Эрклион заговорил:

– Сегодня я расскажу вам о том, что творит с людьми гордыня. Дабы вы смогли по-новому посмотреть на собственную жизнь и не делать тех ошибок, которые уже нельзя будет исправить. Ибо дела зайдут так далеко, что пути назад уже не будет. Как не было этого пути и у героев моего рассказа. Итак, слушайте же! Когда-то очень давно на землю Западной Шенивашады ступил культурный и мудрый народ. Народ этот увидел, что жители этой земли прозябают в варварстве, и вознамерился помочь им сбросить оковы дикости. Пришельцы начали учить местных жить по своим обычаям. Но местные никак эти обычаи не хотели принимать. Пришельцы настаивали, рисуя картины радужного будущего. Но всё было тщетно. Местные не хотели принять образа жизни пришельцев, а они не хотели смириться с тем, что местные отвергают их учение. И тогда однажды пришельцы решили силой заставить местных подчиняться. Удалось ли это им? Да, удалось. Так гости стали хозяевами. Так появились Владельцы. Так о чьей же гордыне я сейчас говорил? Наверняка вы подумаете, что я говорил о гордыне Владельцев. Но это будет лишь половиной правды. Ибо с другой стороны была не меньшая гордыня. Да, наши с вами предки проявили не меньшую гордыню, когда отказались принять поучения гостей и хоть сколько-нибудь измениться. В итоге всё стало так, что порабощение людей оказалось неизбежным. Но кто выиграл от этого? Можно ли думать, что Владельцы выиграли от этого? Нет. Ведь они открыли в своих душах путь к бесконечному росту скверны и стали ещё более несчастны, чем их рабы. Ибо скверна пожирала их души. Так запомните же эту историю: скверна быстро взрастает на почве гордыни.

– Чернец, ты говоришь так, словно Владельцев надо было жалеть, а ведь они были нашими врагами! – крикнул кто-то из толпы. – И если ты и вправду Эннори, то ты должен Владельцев ненавидеть!

– Нет, дети мои, ненависть – чувство, недостойное свободного человека, – ответил Эрклион. – Ненависть – это чувство раба, который никак не может избавиться от своего рабства и сделать хоть что-то самостоятельно. В свободных людях нет ненависти. Даже к тем, кто раньше был им врагом. Да, я сражался с Владельцами. Да, я убивал их. Я делал это ради свободного человечества. Ибо не было другого пути. Владельцев уже нельзя было спасти, настолько плотно уже засела в них скверна. Но можно было спасти людей. И именно это мы и делали – я и мои многочисленные соратники. Но ненависть – никогда во мне не было ненависти к Владельцам! Лишь сострадание к тем, кто неизлечимо болен и должен умереть, чтобы не передать заразу остальным.

– Что же нам теперь, простить Владельцев? – раздался ещё один выкрик.

– Владельцы не заслужили прощения. Прощения заслуживают делами, но Владельцы не пошли по этому пути. Сострадание ещё не значит прощение. Навсегда Владельцы останутся в нашей памяти как угнетатели и враги. Глубоко несчастные, но от того и ещё более опасные. Готовые погубить вместе с собой и человечество, и всю Шенивашаду.

– Мы не можем сострадать Владельцам! – послышался очередной возглас. – Что ты несешь, чернец?

По толпе пошёл ропот. Эрклион чувствовал, что обстановка накаляется. Сегодня он действительно говорил то, что простому человеку не так-то легко понять. Но что понять необходимо. Поэтому Эрклион совершенно спокойно ответил:

– Я несу вам освобождение. Только свободный человек может понять то, что я говорю, и почувствовать сострадание к своим врагам. Если же вы не способные почувствовать ничего, кроме ненависти – значит, вы ещё не свободны. И Владельцы до сих пор угнетают вас. Пусть они все сгинули, но они продолжают угнетать вас здесь, в вашей голове.

– Пошёл вон! – раздался чей-то крик из толпы. Следом то тут, то там, начали слышаться выкрики «Самозванец, самозванец!», «Долой его!». Эрклион знал, от кого исходят такие возгласы. Это были посланцы рэ-Митсу, скрывавшиеся внутри толпы и имевшие целью обратить её против Эрклиона. Этих посланцев Эрклион заметил уже давно, но до сих пор им ничего не удавалось. Сегодня же Эрклион решил им дать возможность проявить себя – чтобы показать, насколько тщетны их усилия.

Толпа кричала всё громче и громче, обстановка накалялась. Потом один из провокаторов бросил камень в сторону Эрклиона, но специально сделал это так, чтобы не попасть. И следом тотчас в сторону Эрклиона полетел целый шквал камней и палок. Но к этому Эрклион был готов. Плотный кокон из линий Тзай уже сплёлся вокруг Эрклиона, и всё брошенное в него внезапно застыло в воздухе, не долетев до него совсем чуть-чуть. Этой демонстрации хватило: толпа затихла. Эрклион же резко взмахнул рукой, и висевшие в воздухе камни и палки посыпались на землю. В руке Эрклиона появилась иллюзия Зоронтала – но со стороны казалось, что меч настоящий. А сам Эрклион, озарившись неземным сиянием, теперь предстал перед толпой не одетым в лохмотья чернецом, а настоящим Эннори в своём царском одеянии. Голос Эрклиона тоже изменился: теперь он гремел так, что его было слышно почти по всему городу:

– Энноранцы! Что же вы ведёте себя как, словно дикари? Почему швыряете камнями в того, кто мирно говорит с вами? Вы думаете, что я говорю слишком сложные вещи? Ну так кто ещё будет говорить вам такие сложные вещи, как не Эннори! Я хочу пробудить вас! Вырвать из того липкого плена повседневности, куда вы попали и совсем разучились думать и чувствовать что-то кроме зависти и ненависти! Подумайте: разве вы ведёте себя как свободные люди? Разве есть свободному человеку дело до того, что вещает чернец на рыночной площади, если он вещает что-то непонятное? Разве станет свободный человек бороться с тем, чего не понимает? Нет! Он поскорее постарается это понять. А вы, вы ведёте себя как жалкие рабы. Не такими я хотел видеть вас, когда вернусь, не такими. Но ещё не поздно всё исправить! Не поздно отвергнуть скверну и по-настоящему освободиться! Так ответьте мне теперь, энноранцы, хотите ли вы и дальше прозябать в рабстве, или хотите освободиться?

Эрклион замолчал и прислушался. Теперь из толпы доносились уже совсем другие крики: «Мы с тобой!», «Освободи нас!», «Эннори!». Многие падали на колени. Эрклион всмотрелся в толпу и увидел, что провокаторы сгинули. Видно, побоялись, что дело могло обернуться против них.

– Я слышу, вы просите меня освободить вас. Но освобождение это не дар свыше! Это тяжкий труд! Это ваш собственный выбор! Примите решение и имейте смелость следовать ему до конца! Никто не избавит вас от ваших проблем кроме вас самих! Я лишь могу дать вам благословение на борьбу со скверной, но победить её сможем только все мы вместе! Начните с самого главного – душите в себе все чёрные, низменные чувства! Вы ведь и сами знаете, что это за чувства. Мне даже нет нужды здесь учить вас чему-то! Просто сделайте выбор, самый главный выбор в вашей жизни!

Эрклион был уверен: сегодня под его знамёна встанут немало энноранцев. А провокаторы рэ-Митсу оказались посрамлены. Теперь они будут знать, что ничего не добьются своими действиями, даже раззадорив толпу. А это значит, что теперь прихвостни узурпатора будут действовать более жёстко. Скорее всего, попытаются где-то тихо убить Эрклиона. Но он будет к этому готов. О начале открытой войны говорить пока рано, но готовиться уже самое время. В разных городах уже начали формироваться боевые отряды, которые пока себя никак не проявляют. Их время наступит ещё не скоро. Но оно наступит. Как нельзя было миром решить дело с Владельцами, так нельзя будет решить его и с рэ-Митсу.

Мысли о Владельцах напомнили Эрклиону о дневнике, который он не так давно извлёк из подземелий под храмом. Затемно, покинув город и оказавшись в своём кочующем лагере, полном верных эннориан, Эрклион сразу же приступил к чтению дневника. Автор писал скупо, довольно короткими фразами и только по делу:

«Автор: Хишшар Наршерх, дежурный инкубатора 5А. Цель дневника: помощь в расследовании событий в инкубаторе 5А.

Дневник начат в тот момент, когда потеряна связь с ЦМ в Рашехраате. На поверхности идёт война. Маловероятно, что столица разрушена, скорее всего, повреждены коммуникационные системы. Я продолжаю попытки установить связь с ЦМ по разным каналам, пока безрезультатно. Выход на поверхность мне запрещён до специального указания ввиду особой секретности и важности проводимого нами проекта. Два из трёх рост-баков разрушены, функционален только третий, о чём сделана соответствующая запись в журнале. Потерять последний рост-бак нельзя, это может быть вообще самый последний рост-бак, если Рашехраат действительно занят восставшими. Поэтому я соблюдаю меры повышенной предосторожности».

Эрклион прервал чтение. Ему словно наяву вдруг представился и сам дежурный, и его чувство отчаяния, заглушаемое надеждой на чудо, в которое сам дежурный уже и не верил. Пусть здесь, на страницах дневника, он этого пока не признавал, но из его записей можно было понять, что он уже и не верит в какой-то благоприятный исход для себя или для Владельцев. Эрклион быстро пробежал глазами несколько следующих страниц. Там шли подробные, но абсолютно бессмысленные описания того запаса еды и медикаментов, которые остались дежурному по инкубатору, словно он таким образом хотел растянуть своё повествование, не переходить сразу к тем страшным выводам, которые ему придётся сделать дальше.

«Сменщик должен появиться примерно через месяц, – писал дежурный. – До этого времени я не буду совершать попытки самостоятельно выбраться на поверхность. Если там всё в порядке, меня отсюда вытащат в срок, а если дела пошли совсем плохо, то я должен довести проект до конца. Это наша последняя надежда на спасение.»

Эрклион читал дальше. Конечно же, сменщик не появился. Значительная часть дневника была заполнена записями о том, как развивается образец в уцелевшем рост-баке. И это совсем не было интересно Эрклиону. Какое-то время он ещё пытался читать всё подряд, но потом просто начал листать дневник наугад, надеясь наткнуться на что-то важное. И, похоже, что ему повезло. Сперва взгляд Эрклиона зацепился за то, что стиль повествования изменился. Предложения перестали быть короткими и чёткими, записи теперь скорее имели литературный характер. Сначала Эрклион не понял, почему произошла такая перемена, но по прочтении всё встало на свои места. Совсем небольшой кусок текста давал ответы на очень многие вопросы Эрклиона:

«Я не знаю, кто и когда будет читать этот дневник, не знаю, останется ли к тому времени кто-нибудь из нас в живых. Поэтому здесь я кратко сообщу о тех событиях, которые привели к сегодняшнему положению вещей, насколько мне это известно.

Наша колония на Шенивашаде существует уже более 237 лет. До сих пор мы жили в мире с аборигенами (прочитав эту фразу, Эрклион невольно фыркнул), но в прошлом году случилось нечто страшное. Мы набирали самых сообразительных представителей здешних аборигенов для того, чтобы передать им всё богатство нашей культуры. Наши ученики из числа местных жили бок о бок с нами, изучая как наши достижения и достоинства, так и наши слабости. И однажды наш лучший ученик решил поднять восстание аборигенов против нас. Нет сомнений в том, что он, пользуясь нашими знаниями, вознамерился захватить власть над невежественными людьми Шенивашады, а мы мешали ему в этом. Началась война. Хотя мы были гораздо более технически продвинуты, но аборигены были куда более многочисленны. Мы терпели поражение за поражением. И тогда было предложено неожиданное решение проблемы. Нужно было создать клона предводителя аборигенов, но такого, который был бы абсолютно верен нам. Этого планировали добиться с помощью экспериментальной методики машинного внушения. Двойник предводителя должен был бы проникнуть в стан врага и уничтожить настоящего предводителя, после чего прекратить войну. И в этом инкубаторе мы и занимались выращиванием клонов. Несмотря на всю сложность и непредсказуемость результатов такого плана, ничего более подходящего у нас не оставалось. Выдержать военное противостояние с населением целого континента у нас не было никакой надежды».

Эрклион отложил дневник в сторону. Владелец лгал, лгал нагло. Ни слова он не написал о том, что они поработили людей Шенивашады. Ни слова не было о том, что разгоревшаяся война была не просто борьбой за власть, а борьбой целого мира за свою свободу и самостоятельность. И ни слова, ни слова не было сказано и о том, что и сам Эрклион был изначально искусственным созданием, чья единственная причина появления на свет – научный интерес Владельцев и их запрет на проведение генетических экспериментов над самими собой. Но вот о том, что его хотели устранить с помощью двойника, Эрклион узнал впервые. Однако же судьба распорядилась по-другому. То, что должно было убить его, наоборот, позволило ему жить. Теперь стало совершенно ясно, откуда взялся тот, другой, в усыпальнице. И хотя Эрклиону был непонятен механизм передачи памяти от старого Эрклиона в новое тело, да и непонятным оставалось, почему же он вдруг проснулся, но это были скорее технические вопросы. А на все глобальные вопросы он ответ уже получил. И нельзя сказать, будто бы это сильно поразило Эрклиона. Какие-то догадки были и у него самого, какие-то он получил из памяти другого себя. Дневник лишь подтвердил его догадки.

Эрклион перелистал ещё несколько страниц. В конце дневника шла запись о том, что запасы еды кончились, и дежурный понимает, что скоро умрёт от истощения. Даже перед лицом собственной гибели у этого Владельца не нашлось мужества выглянуть на поверхность. Конечно же, он всё понял, понял, что Рашехраат пал и помощь не придёт. Парой слов дежурный обмолвился о том, что собирается уничтожить последний образец в инкубаторе, но почему-то он этого не сделал. Почему – уже, пожалуй, и не узнать. Дежурный умер в своей кровати, предпочтя такой конец тому, чтобы посмотреть правде в лицо и постараться как-то бороться за жизнь в новом мире. А дневник дежурного, раскрывший Эрклиону все свои секреты, отправился в костёр его шатра.

Ночь уже вступила в свои права, и Эрклион лёг спать. Чтобы выспаться, ему требовалось гораздо меньше времени, чем обычному человеку, и большую часть ночи он проводил в полудрёме. Это было нужно скорее для того, чтобы подстроиться под рабочий ритм своих последователей, чем действительно для отдыха. Люди несовершенны, что поделать, но без них Эрклион никто, как он уже успел понять во время путешествия по Туманью.

Эрклион закрыл глаза и погрузился в размышления о планах на завтрашний день. Но слабый шорох возле шатра привлёк его внимание. Эрклион, не открывая глаз, вслушался в ночную тишину. Что-то было в этом шорохе необычно. Наверное, то, как внезапно он оборвался. Словно кто-то усиленно старался не шуметь, но вдруг сделал ошибку, и теперь затих, затаился, чтобы убедиться, что его не обнаружили. Охраны возле шатра Эрклиона не было: он и сам прекрасно мог постоять за себя, а вот выдавать своё местонахождения вооружёнными охранниками Эрклион никак не собирался. Поэтому возле его шатра не должен был никто бродить. Конечно, возможно, что это был какой-то паломник или новообращённый эннорианин, но в таком случае он бы открыто заявил, что хочет увидеть Эрклиона, и не стал бы скрываться после того, как выдал своё присутствие. А сейчас, скорее всего, Эрклиона навестил посланник рэ-Митсу.

Минуты тянулись долго. За пределами шатра слышались слабые потрескивания костров, отдалённые человеческие голоса, но прямо возле шатра Эрклиона было по-прежнему тихо. Конечно, с помощью Тзай Эрклион вполне мог увидеть, есть ли кто-то снаружи. Но он не делал этого намеренно. События в Туманье показали ему, что надо уметь обходиться и без Тзай. И сейчас Эрклион хотел разобраться со всем исключительно с помощью обычных человеческих чувств.

Ночной гость заставил себя подождать, но долго сидеть без дела он, очевидно, не мог. Услышав какую-то лёгкую возню, Эрклион едва заметно приоткрыл глаза, и в свете своего слабого костра увидел отблески лезвия, аккуратно просунутого между створками входа в шатёр у самой земли. Лезвие пошло вверх, легко разрезая толстую верёвку, которой был завязан вход. Такой острый нож – явно орудие профессионала, решил Эрклион, но продолжил по-прежнему тихо лежать на своей постели. А ночной гость, проделав для себя проход достаточной ширины, проворно вполз в шатёр. Быстро подобравшись к Эрклиону, он уже занёс свой небывало острый нож над ним, но в этот момент Эрклион молниеносно ударил нападавшего в середину груди. Тот резко выдохнул, поперхнулся и упал на землю. Нож вылетел из его руки. Эрклион же спокойно встал и, не обращая внимания на кашляющего убийцу, поднял его нож.

– Это очень острый нож, – произнёс Эрклион, проводя пальцем по лезвию. – Очень тонкий. И при том я уверен, он никогда не затупится и его невозможно сломать. Такие даже Владельцы не делали. Они им, впрочем, и не нужны были. Наверное, этот нож из Итуэдоза? Я прав?

Убийца всё ещё корчился на полу, кашляя. Эрклион знал, что ему сейчас очень больно, но удар был не смертельным. Подождав какое-то время, когда убийца придёт в себя, Эрклион продолжил:

– Начну с вопроса, на который ты не ответишь. Кто тебя послал?

Убийца, не поднимаясь, зло смотрел на Эрклиона. Его губы были плотно сжаты, и отвечать он явно не собирался.

– Странно, что ты ещё жив, – заметил Эрклион. – Обычно ваша братия чуть что глотает яд, и всё. Разговор окончен. Так что либо ты новичок в этом деле, либо хочешь жить.

Эрклион размахнулся и бросил нож в убийцу. Тонкое лезвие воткнулось в землю прямо рядом с его головой. Глаза убийцы расширились, было хорошо видно, что ему страшно.

– Ты пришёл убить меня, и ты можешь это сделать. Возьми нож. Только подумай сначала, сможешь ли ты, смертный, убить Эннори?

Эрклион развёл руки в стороны, полностью открываясь для удара, и закрыл глаза. Он слышал, как убийца быстро отполз подальше от него и встал на ноги. Но скорого удара не последовало. Убийца стоял напротив Эрклиона и не шевелился.

– Ты не похож на матёрого наёмника, – не открывая глаз, проговорил Эрклион. – Навыки у тебя есть, но ты не убийца. Кто же ты? Вор? Шпион? И почему ты занёс свой нож надо мной?

Ответа не последовало. Ни звука не доносилось от убийцы. Эрклион открыл глаза, и в этот миг он увидел совсем не то, что ожидал увидеть. С молниеносной быстротой убийца кинулся к нему и вонзил нож прямо в его печень. Эрклион упал на колени.

– Меня предупредили, что ты много говоришь и любишь устраивать представления, – вдруг заговорил убийца. – Заказчик очень подробно описал все твои повадки. Прощай, самозванец!

Убийца метнулся к выходу и попытался выползти наружу. Но в этот момент снаружи его схватили двое эннориан. Наверное, кто-то из них заметил, что нижняя часть входа в шатёр Эннори раскрыта. Эрклион же, не в силах больше удерживаться на коленях, упал. Он был в сознании, так просто убить его бы не получилось, но все чувства затуманились. Словно издалека он слышал встревоженные голоса эннориан. Эрклион почувствовал, что его перевернули лицом вверх и положили на кровать. К этому момент организм уже начал залечивать полученные раны, и ясность сознания вернулась к Эрклиону.

– Что с тобой, Великий? – услышал Эрклион. Над ним склонился один из его последователей, вход в шатёр теперь был полностью открыт, снаружи Эрклион успел заметить ещё троих включая убийцу.

– Я в полном порядке, – ответил Эрклион. – Никому из смертных не дано меня убить.

– Мы поймали наёмника, – сообщил эннорианин. – Что прикажешь сделать с ним?

– Приведите его ко мне, – распорядился Эрклион и встал. Он осмотрел себя: на животе виднелось пятно тёмной крови. Эннорианин скрылся за пределами шатра, но тут же вернулся.

– Великий, мы не можем! – взволнованно воскликнул эннорианин.

– Это почему же? – спросил Эрклион.

– Он мёртв! – сообщил эннорианин. – Мы ничего не сделали с ним, но он мёртв! Просто держали его, и он вдруг обмяк!

– Ну вот и яд, – спокойно отметил Эрклион. – Вы можете идти, я в порядке. Этого… закопайте где-нибудь!

Эннориане ушли, оттащив тело убийцы. Сначала они долго предлагали Эрклиону выставить охрану, но он постоянно отказывался. Спать он уже сегодня больше не планировал. Как только его последователи ушли от шатра, Эрклион переоделся и пошёл прочь из лагеря. Сейчас должна была подняться шумиха, и он не хотел оказаться в толпе эннориан, причитающих и радующихся, что Эннори не пострадал.

Допросить убийцу не удалось. Но он сказал достаточно, чтобы понять, кто его нанял. Только рэ-Митсу мог так хорошо знать Эрклиона. И, как бы это ни было неприятно признавать Эрклиону, но рэ-Митсу его здесь умело обхитрил, прекрасно зная слабости Эрклиона. А это значит, пришла пора действовать по-новому. Война фактически объявлена. И Эрклион должен действовать быстро и непредсказуемо.

***

Ран-Тар-Кассар подошёл к кабинету Ран-Ир-Раннара и в нерешительности остановился. Раньше сам Ран-Ир-Раннар никогда не вызывал его к себе. Как вести себя в присутствии такого высокопоставленного тзай-тарра? Что он вообще захочет узнать? Скорее всего, будет расспрашивать про ситуацию в Энноранн и тамошнего самозванца. Но Ран-Тар-Кассар знал не так уж много, а потому боялся, что не сможет дать Ран-Ир-Раннару ответы на все его вопросы. Тем не менее, просто стоять вот так на пороге долго всё равно было нельзя. Ран-Тар-Кассар постучал в дверь и произнёс:

– Это Ран-Тар-Кассар, можно войти?

– Кассар, проходи, – разрешил Ран-Ир-Раннар. Ран-Тар-Кассар вошёл, хозяин кабинета предложил ему сесть за стол.

– Ты, я думаю, понимаешь, зачем я тебя вызвал? – начал глава дипломатической службы.

– Я думаю, вас интересуют вести из Энноранн, мастер, – предположил Ран-Тар-Кассар.

– Не совсем так, но близко к тому. Меня интересует твоё мнение об этом. О самих событиях я в основном знаю.

– Тогда чем же я могу помочь? – удивился Ран-Тар-Кассар. Он не считал себя умнее Ран-Ир-Раннара, а потому не представлял, что же может ему такое сказать, до чего бы не дошёл своим умом и он сам, раз уж он и так всё знает.

– Я хочу поговорить с тобой о самом учении, которое распространяет самозванец. В чём особенности этого учения, насколько оно популярно у народа и может ли представлять угрозу для нас.

– Даже не знаю, с чего здесь начать, предмет для обсуждения обширный… Давайте Вы будете задавать вопросы, а я буду на них отвечать, так мне будет проще, – признался Ран-Тар-Кассар. Вдобавок ко всему, он опять начал сильно волноваться, и боялся, что у него вот-вот пересохнет горло.

– Что ж, я понимаю тебя, – согласился Ран-Ир-Раннар. – Начни с того, что самозванец говорит о нынешней власти в Энноранн.

– Достаточно удивительно, но он не говорит ничего против регента. Совершенно ничего. Обычно все самозванцы сразу же начинают говорить о том, что регент предал дело Эннори и его надо свергнуть, но нынешний лже-Эрклион ничего не говорит по этому поводу, показывая полную лояльность нынешней власти.

– И как ты думаешь, долго ли ещё продлится такая ситуация?

– Думаю, нет, – ответил Ран-Тар-Кассар и в этот момент поперхнулся. Ран-Ир-Раннар встал, подошёл к другому столу, взял стоящую там бутылку воды и налил стакан Ран-Тар-Кассару. Ран-Тар-Кассар выпил и поблагодарил.

– Что-то я сразу не подумал, что ты так разнервничаешься, – сообщил Ран-Ир-Раннар. – Надо было тебе сразу предложить воды.

Ран-Тар-Кассар только кивнул в ответ. Признаваться главе дипломатической службы, что он нервничает, он не хотел, но и попытки как-то оправдаться перед ним выглядели бы глупо.

– Расскажи мне поподробнее, почему ты думаешь, что скоро самозванец перестанет быть лояльным регенту, – велел Ран-Ир-Раннар. Ран-Тар-Кассар ещё выпил воды и ответил:

– Понятно, что самозванец появился не для того, чтобы просто проповедовать. Ему нужна власть. Сейчас мы говорим только о духовной власти, но государственное устройство Энноранн не предполагает разделения духовной и мирской власти. Так что скоро кто-то из них нанесёт первый удар. Либо регент, либо самозванец.

– Интересное наблюдение, – подметил Ран-Ир-Раннар. – А как ты считаешь, сможет ли самозванец противостоять всей мощи государства, находящейся в распоряжении регента?

– У самозванца много верных последователей. Он учит их о том, что знает секрет воскрешения. Все бойцы против скверны Владельцев получат Дай-эн Эннори, благословение Эннори. И после смерти все, получившие дай-эн Эннори буду возвращены к жизни. А ещё он постоянно говорит о том, что скоро грядёт Тай р-Энн, Огненный Шторм, который будет самой грандиозной битвой свободного человечества со скверной Владельцев со времён Века Освобождения. То есть самозванец уже готовит умы своих последователей к будущей войне и понимает, что война не решится малой кровью.

– Самозванец собирается начать Тай р-Энн? И готовит армию для этого?

– Лже-Эрклион постоянно говорит, что Тай р-Энн начнёт не он, но он возглавит всё свободное человечество.

– А кто же начнёт Тай р-Энн? Регент?

– По словам самозванца, Тай р-Энн начнётся сам. Без его участия. Он лишь должен будет прекратить его, победив.

– То есть выходит, что учение самозванца опасно и для нас? Что говорит он о тзай-таррах?

– Самозванец говорит, что в тзай-таррах больше всего скверны, но не все из них законченные грешники, и многие смогут получить Дай-эн, если раскаются в своих злодеяниях.

– А что же здесь он подразумевает под злодеяниями?

– В учении лже-Эрклиона главным злодеянием является отказ от борьбы со скверной. А все, кто хотят бороться с ней, должны признать эннорианство единственным верным учением, определяющим путь человека в этом мире.

– То есть если мы просто примем эннорианство, мы получим Дай-эн?

– Если мы примем эннорианство, то получим шанс получить Дай-эн, так будет правильнее сказать. Но самозванец хитёр: он прекрасно понимает, что тзай-тарры никогда не примут эннорианство и не будут почитать лже-Эрклиона за бога. Будь он даже и настоящим Эрклионом.

– Вот насчёт последней фразы – а может ли быть самозванец действительно настоящим Эрклионом?

Этого вопроса Ран-Тар-Кассар боялся больше всего и потому был уже не рад, что произнёс последнюю фразу. Всё дело в том, что чем больше он узнавал о самозванце и о его деяниях, тем больше начинал склоняться к мысли, что это действительно может быть настоящий Эрклион. Во-первых, он был в высочайшей степени образован и расчётлив. Во-вторых, знал невероятные подробности из жизни Эрклиона и вообще из тех времён, когда Шенивашадой ещё правили Владельцы. А в-третьих, несколько раз во время своих проповедей он демонстрировал такие силы, которые недоступны обычному человеку. Например, ловил брошенные прямо в него камни или ставил какой-то силовой щит, не позволявший приблизиться к нему стражникам. Конечно, всё это могло быть лишь слухами, поскольку Ран-Тар-Кассар получал информацию опосредованно и сам с самозванцем никогда не виделся. Но сопоставляя сведения из разных источников, Ран-Тар-Кассар сделал вывод, что если и не всё, то многое из того, что приписывают лже-Эрклиону, является правдой. И выходило так, что самозванец был фигурой весьма неординарной. Либо это был очень могущественный ренегат, который непонятно где прятался до сих пор, либо вообще сам Эрклион. Но говорить кому-то о своих догадках Ран-Тар-Кассар очень не хотел. Боялся, что его в любой момент поднимут на смех. Ведь доказательств своих мыслей у него не было никаких. В Итуэдозе очень ревниво относились к чужим успехам и очень любили всячески раздувать чужие неудачи, поэтому выступать с голословными утверждениями, сильно расходящимися с общепринятой точкой зрения, мог только либо очень самоуверенный, либо очень глупый тзай-тарр. Поэтому Ран-Тар-Кассар ответил так:

– Эрклион давно сгинул, и даже самым лучшим нашим специалистам не удалось найти его настоящего следа. Эрклион мёртв, и это не вызывает сомнений.

– Тогда, получается, что самозванец – всего лишь обычный человек?

– Я могу допустить мысль о том, что это может быть какой-то ренегат, – уклончиво ответил Ран-Тар-Кассар. – Но всё же я считаю, что, скорее всего, это действительно обычный человек. Ренегаты никогда не были замечены в стремлении выдать себя за кого-то другого, они вообще постоянно прячутся от чужого внимания. А тут у нас ситуация другая, более характерная для обычных тщеславных людей.

– Хорошо, я понял тебя. А что же ты скажешь насчёт того, сможет ли регент остановить самозванца? И почему он до сих пор не пытается этого сделать?

– Я думаю, регент уже работает над устранением самозванца. Но сделано это будет тайно, кинжалом профессионального убийцы. Регент не начнёт войну в своей стране.

– Но только что ты говорил, что в Энноранн вот-вот начнётся открытое противостояние между регентом и самозванцем, разве нет? – напомнил Ран-Ир-Раннар.

– Да, мастер, такой вариант вполне возможен, если регенту не удастся устранить самозванца тайно. Если убийца будет раскрыт, скорее всего, ответный удар сделает и лже-Эрклион, либо кто-то и его фанатичных последователей.

Ран-Ир-Раннар кивнул и спросил:

– Каковы шансы регента в открытом противостоянии с самозванцем?

– Шансы минимальны, я думаю. Не зря самозванец так быстро обрёл множество последователей: недовольство регентом зрело уже давно, и сейчас всё это недовольство концентрируется в среде эннорианцев. Я не буду утверждать, что к власти придёт именно лже-Эрклион, но я считаю весьма вероятным, что в ближайшее время правитель Энноранн сменится. Не обязательно на фоне войны, возможно, произойдёт тихий переворот. Но дни Ширу рэ-Митсу подходят к концу.

– А что слышно про Сынов Пламени? Когда-то они очень активно внедрялись в государственную машину Энноранн и потому могут оказать существенное влияние на ход конфликта. Признают ли они самозванца настоящим Эннори?

– Многие из Сынов приняли эннорианство, как мне известно. Другая часть не приняла. Несколько настораживающе выглядит тот факт, что ничего не слышно про лидеров Сынов Пламени. Они либо залегли пока на дно, либо уже устранены.

– Если лидеры Сынов действительно убиты, то это показывает удивительную осведомлённость самозванца о тайных обществах Энноранн. Как бы ты мог это объяснить?

– Я думаю, что самозванец – сам выходец из Сынов Пламени. Это многое объяснило бы.

– Есть ли у нас какие-то свидетельства, которые позволяют так думать?

– Только косвенные, – признался Ран-Тар-Кассар. – Ни один из наших осведомителей в среде Сынов Пламени так и не вышел на нас со времени появления самозванца.

– Есть основания полагать, что они тоже мертвы?

– К сожалению, есть. В такой важный момент они просто не могли бы молчать.

– И как может быть, что внезапно могущественная подпольная организация, включающая в себя весьма высокопоставленных государственных чиновников, была обезглавлена? У тебя есть какие-нибудь догадки?

Ран-Тар-Кассар вздохнул. Он никогда не имел дел с осведомителями напрямую, с подпольщиками в других странах работали совсем другие люди. Но сейчас ему нужно было ответить на вопрос, в котором он, признаться честно, ориентировался очень плохо.

– Я могу лишь полагать, что в недрах сообщества Сынов Пламени произошёл раскол. Одна группировка захватила власть и устранила другую. Самозванец и есть глава победившей группировки.

– А как им удалось обнаружить наших осведомителей?

– Наверное, их обнаружили раньше, но до поры не трогали. А нас снабжали недостоверной информацией.

– То есть кто-то обыграл нас?

– Да.

– Но кто мог это сделать?

– Не знаю. Кто бы это ни был, недооценивать его не стоит. Возможно, за всем этим стоят высшие чиновники Энноранн, желающие свергнуть регента. А самозванец для них лишь отвлекающий манёвр и повод начать активные действия.

– Хорошо, я понял тебя, – Ран-Ир-Раннар откинулся на спинку кресла, поднёс сжатую руку к губам и уставился куда-то вдаль. – Твой прогноз на развитие ситуации для Шенивашады?

– Одним прогнозом здесь нельзя ограничиться, мастер. Ситуация может пойти по-разному. Сейчас я вижу три варианта.

– Рассказывай.

Ран-Тар-Кассар выпил ещё воды и в этот момент понял, что горло уже давно и не пересыхает. Он уже совсем успокоился и видел, что может весьма уверенно отвечать на вопросы Ран-Ир-Раннара.

– Первый вариант, – начал Ран-Тар-Кассар. – Регенту удастся тихо устранить самозванца, государственного переворота не произойдёт. В этом случае эннориане начнут ограниченные боевые действия, но, не имея единого лидера, они будут обречены на провал. Регент вернёт контроль над страной, остатки эннориан сбегут в соседние страны, где организуют малочисленные закрытые общины.

– А почему ты думаешь, что эннориане не смогут найти себе лидера?

– Вся философия эннорианства строится на том, что лидером может быть только Эннори. Без Эннори эннориане способны только на хаотичные попытки мести.

– Ясно. Давай дальше, следующий вариант.

– Второй вариант – регенту удастся устранить самозванца, но произойдёт государственный переворот. Новая власть, скорее всего, признает эннорианство, но теперь объявит, что стараниями Ширу рэ-Митсу был убит истинный Эннори. Новый лидер государства будет признан духовным наследником Эннори. Ситуация быстро успокоится. Но, в отличие от нынешней ситуации, новая власть будет настроена весьма агрессивно как по отношению к тзай-таррам, так и по отношению к соседям. Вполне возможны попытки Энноранн увеличить свою территорию и влияние в мире.

– Почему же ты думаешь, что новая власть Энноранн будет настроена негативно по отношению к нам?

– Потому что заговорщики до сих пор не вышли на контакт с нами, не попросили нашей помощи в свержении регента. Это может значить, что либо заговорщиков вовсе нет, либо они не хотят иметь с нами дел.

– Что ж, звучит убедительно. Что там третьим пунктом?

– Третий вариант – самозванец уцелеет и в Энноранн начнётся война. В итоге самозванец захватит власть и устранит своих вчерашних покровителей. Но окрылённые успехами эннориане потребуют большего, и война из Энноранн быстро перекинется на соседние государства, а потом и по всей Западной Шенивашаде.

– И какой же вариант ты полагаешь наиболее вероятным?

– Второй.

– У тебя будут какие-нибудь рекомендации по поводу того, что нам надо делать во всей этой ситуации?

– Да, мастер. Я считаю, что мы должны оказать всестороннюю поддержку регенту в сложившейся ситуации. Устранять самозванца нашими силами опасно, поскольку это только развяжет руки заговорщикам в Энноранн, если они есть. Так что единственный путь у нас – предложить регенту все средства, которыми мы располагаем, для разоблачения лжи самозванца и того заговора, что сложился в верхушке Энноранн.

– Интересное предложение. У тебя есть что-нибудь ещё?

– Могу добавить только, что действовать нужно незамедлительно. Если война, Тай р-Энн, начнётся, мы уже не сможем ничего сделать.

Ран-Ир-Раннар кивнул и произнёс:

– Спасибо. Беседа с тобой была весьма содержательна. Больше я тебя не задерживаю, можешь возвращаться к своим делам.

Ран-Тар-Кассар поблагодарил Ран-Ир-Раннара за оказанное внимание и покинул его кабинет. «Надо получше подготовиться к следующей беседе», – подумал он. – «Надо хоть как-то сузить количество вариантов, а то я сейчас наговорил противоположных вещей, и Ран-Ир-Раннар наверняка остался недоволен такими ответами. Надо тщательнее работать». С такими мыслями он направился к себе в кабинет. Предстояло сопоставить ещё очень большое количество свидетельств и фактов, но разговор с Ран-Ир-Раннаром навёл его на перспективное направление работы. Нужно было доказать факт наличия заговора против рэ-Митсу в Энноранн.

***

Эрия ничуть не удивилась тому, что её расследование вновь вывело её на Ран-Ир-Раннара. С самого начала она пыталась начать распутывать тот клубок интриг, который полностью искалечил её жизнь, именно с него. Но подобраться к Ран-Ир-Раннару было очень сложно, и потому тогда она решила пойти другим путём. Но теперь всё вернулось к началу. Ей нужно было добраться до Ран-Ир-Раннара. Конечно, Эрия часто видела его на различных мероприятиях, но оказаться с ним наедине было практически невозможно. Она хотела бы потребовать от него ответ, зачем он устроил убийство Ран-Ир-Дерена. И отомстить. А что будет потом, это уже не так уж и важно. Всё равно у Эрии больше не могло быть нормальной жизни в Итуэдозе. А за его пределами – тем более.

Ран-Ир-Саяд обо всех недавних событиях молчал, как он и обещал. Хотя когда они случайно где-нибудь встречались, Эрия видела, что он до сих пор косится на неё взглядом, полным страха. Эрия пыталась казаться милой и улыбалась, но это, похоже, только ещё сильнее пугало главу Оранжевых. Впрочем, виделись они не так уж и часто.

Зато Эрия начала часто видеться с ближайшим помощником Ран-Ир-Раннара, Ран-Тар-Верином. Пусть Ран-Ир-Раннар был сейчас недостижим для неё напрямую, но найти ту ниточку, по которой можно пробраться прямо к нему в покои, Эрие не составило особого труда. Вернее сказать, Синие сами дали ей такой шанс. Когда Эрия только вернулась в Итуэдоз, но когда Тагур уже уехал, Ран-Тар-Верин приходил к ней, расспрашивал, чем она хочет заниматься, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Напрямую он этого не говорил, но было видно, что он пытается предложить ей своё покровительство, как это у тзай-тарров называется. Тогда Эрия мягко, но непреклонно отвергла его предложение. Ран-Тар-Верин пару раз ещё пытался напомнить ей о том, что предложение всё ещё в силе, но потом отстал. А сейчас Эрия поняла, что через Ран-Тар-Верина вполне можно добраться и до Ран-Ир-Раннара. И поэтому они возобновили общение.

Эрия очень быстро составила впечатление о Ран-Тар-Верине. Он был глуп, но исполнителен, и постоянно говорил Эрие о том, что однажды станет главой клана Синего знамени. Эрия прекрасно понимала, почему ближайшим помощником Ран-Ир-Раннара оказался такой человек. Ран-Ир-Раннар небезосновательно не доверял своему окружению, а потому предпочитал иметь дело непосредственно только с теми, кто не мог быть ему реальной угрозой. И Эрия, и Ран-Ир-Раннар прекрасно понимали, что такой глупец, как Ран-Тар-Верин никогда не станет главой клана. Ведь как только начнётся делёж власти, его моментально съедят.

Общаться с Ран-Тар-Верином было неприятно, но зато Эрие без труда удавалось обводить его вокруг пальца. Её новоиспечённый «покровитель» постоянно предлагал ей где-нибудь уединиться, но Эрия допускала встречи только в общественных местах. Там Ран-Тар-Верин был вынужден вести себя прилично. На людях он действительно становился другим человеком, безмерно довольным собой и обходительным. Наверное, мнимое покровительство над Эрией очень сильно поднимало его самомнение, и ему казалось, что оно поднимает и его статус в Ордене. Эрия, которая прошла отличную дипломатическую подготовку, была знакома с таким явлением. В отсталых государствах Шенивашады (к которым, к слову, тзай-тарры причисляли абсолютно все государства, кроме Итуэдоза), часто наблюдалось, что люди, стремившиеся поднять свой общественный статус, пытались перенять какие-то внешние проявления статуса от тех, кто находился выше их. Разумеется, само по себе это не делало таких людей выше. И Эрия несколько удивилась, когда увидела такое же поведение и у тзай-тарров. Логика Ран-Тар-Верина была проста. Если высшие чины Ордена покровительствуют кому-то, то сам факт покровительства делает и его, Ран-Тар-Верина, выше остальных.

Эрия неделю водила Ран-Тар-Верина за нос, порой намекая, что она была бы не против посмотреть закрытую башню, где обитает руководство Синих. До её «покровителя» доходило долго, сначала он постоянно твердил, что в башню не пускают посторонних, но потом Эрие удалось подвести его к мысли, что раз он её покровитель, то и она больше не посторонняя. Ран-Тар-Верин очень обрадовался такой мысли, тем более что Эрия наконец-то согласилась остаться с ним наедине. В итоге встреча была назначена на сегодняшний вечер, и Эрия принялась тщательно готовиться.

Эрия приоделась и положила в свою сумочку снотворное специально для Ран-Тра-Верина и пару бутыльков тзай-шу. На какой-то момент она подумала, не стоит ли взять сразу весь свой запас снадобья, но потом решила, что вряд ли так много ей сегодня понадобится. А что будет завтра… Возможно, завтра уже не будет самой Эрии. Она была настроена решительно и хотела разобраться с Ран-Ир-Раннаром раз и навсегда. Обратного пути у неё, скорее всего, уже и не было.

Долгий путь до закрытой башни Синих заставил Эрию вновь задуматься о том, чего же она хочет от Ран-Ир-Раннара. Заставить его во всём признаться? Отомстить ему? Или просто плюнуть ему в лицо и навсегда уйти из Итуэдоза? Она всё никак не могла решить. Но удивительно, что если до сих пор она часто с волнением представляла себе тот момент, когда найдёт убийц Ран-Ир-Дерена, то теперь она была совершенно спокойна. Хотя и понимала, что до встречи с виновником всех её бедствий оставалось уже меньше часа.

Мысль Эрии металась между двумя полюсами: зачем она всё-таки ищет Ран-Ир-Раннара? Хочет отомстить ему за смерть своего учителя или же хочет отомстить за собственную исковерканную жизнь? К сожалению, Эрия не могла просто отбросить эти размышления. Как и не могла прийти к одному ответу. И она чувствовала, что в этой неопределённости, в этой двойственности есть что-то важное. Наверное, что-то человеческое.

Но человеку знакома и жестокость. На самом дне сумочки лежал снаряд иглострела. Эрия всё рассчитала: несколько ударов в шею и в живот не оставят Ран-Ир-Раннару никаких шансов. Круг замкнётся. То, что должно было убить Эрию, теперь покончит с заказчиком её убийства. Уже скоро.

Подойдя к двери, ведущей в закрытую башню, Эрия встретила Ран-Тар-Верина. У него, к счастью, хватило ума понять, что Эрия не сможет попасть внутрь без его помощи. Едва завидев Эрию, Ран-Тар-Верин начал заливаться соловьём о том, как она красиво выглядит. Эрия изобразила на лице некое подобие улыбки и попросила своего «покровителя» устроить ей экскурсию по башне. Ран-Тар-Верин радостно согласился. Похоже, Ран-Ир-Раннар не ошибся в выборе помощника. Более исполнительного тзай-тарра найти было трудно.

Башня пестрела различными вычурными украшениями, лепниной, картинами, написанными прямо на стенах. Высшие чины Ордена не пытались показать, что они близки остальным тзай-таррам, и демонстрировали роскошь настолько вызывающе, что их впору было отправить на обучение к виленским магнатам. Но не это всё сейчас интересовало Эрию. Её интересовало только одно: где же обитает Ран-Ир-Раннар.

Ран-Тар-Верин остановился возле большой двери, выхода в коридор, противоположный тому, по которому пришла Эрия.

– Посмотри, Эрия, за этой дверью прямой путь в скальный замок самого Магистра, – Ран-Тар-Верин проговорил это с такой гордостью, словно каждый день бегал через эту дверь к Магистру на обед.

– Впечатляюще, – произнесла Эрия, хотя ничего впечатляющего здесь и не было. – Но может, пойдём уже в твои покои?

– Да, конечно! – Ран-Тар-Верин развернулся, бросив тоскливый взгляд на заветную дверь, и пошёл к своим апартаментам. Эрия последовала за ним. Но как только Ран-Тар-Верин открыл дверь, и они переступили через порог, Эрия нанесла ему силовой удар прямо в затылок. Удар был очень сильный – чуть сильнее, и Ран-Тар-Верин не выжил бы. Но сейчас ей надо было лишь вывести его из игры. Возиться же со снотворным ей не захотелось. Изнутри прикрыв за собой дверь, Эрия быстро выпила бутылёк тзай-шу.

…И очнулась уже лежа на полу рядом со своим незадачливым «покровителем». Раньше она не помнила за собой такой реакции на тзай-шу. Похоже, злоупотреблять им действительно не стоило. В голове шумело, в глазах двоилось. Если в прошлый раз все её чувства резко обострились, то теперь было скорее наоборот. Сейчас она действительно гораздо сильнее походила на пьяную. Опираясь на стену, Эрия поднялась и попыталась сделать неуверенный шаг. В тот же момент она снова чуть было не упала. Неизвестно, как долго она лежала здесь на полу. Но теперь ей сначала надо было прийти в себя, и только потом уже двигаться к Ран-Ир-Раннару.

Собравшись с силами, Эрия вышла из покоев Ран-Тар-Верина и направилась к Ран-Ир-Раннару. По пути ей попались несколько тзай-тарров. Очевидно, выглядела она сейчас не лучшим образом, поскольку эти тзай-тарры смотрели на неё со смесью недоумения и испуга, но никто ничего не сказал и не попытался её остановить. Эрию прохожие интересовали мало. Сейчас у неё была только одна цель. И она упорно двигалась к ней, несмотря на подкашивающиеся временами ноги.

Церемониться с дверью в покои главы Синих Эрия не стала: просто выбила её силовым ударом. Конечно, грохоту было много. Конечно, сейчас сюда должны были сбежаться все соседи. Но это было неважно. Важна только месть. Какая-то часть сознания Эрии пыталась сказать ей, что она ведёт себя слишком опрометчиво, но Эрия ничего не слушала. Тзай-тановое опьянение снова взяло верх.

Эрия вихрем ворвалась в покои и закричала:

– Ран-Ир-Раннар, выходи, предатель!

Но ответа не последовало. В комнатах царила темнота. Похоже, здесь не было никого, кроме Эрии. Эрия прошла вглубь апартаментов Ран-Ир-Раннара, зажгла свет. Действительно, здесь не было никого. Как же она могла не подумать о том, что Ран-Ир-Раннара может не оказаться на месте! В отчаянии Эрия принялась рыться на столе, в шкафах и полках, надеясь найти что-то, что могло бы послужить ей доказательством того, что именно нынешний глава Синих стоял за убийством посла в Вилении. Но вряд ли Ран-Ир-Раннар мог быть настолько глуп, чтобы держать у себя улики против себя же. Эрия так ничего и не нашла. А очень скоро у входной двери послышались шаги. Эрия услышала несколько голосов, переговаривавшихся о ней, а потом Ран-Тар-Верин громко позвал её:

– Эрия, выходи! Мы не причиним тебе вреда!

– Ещё чего! – в ответ закричала Эрия. На самом деле, сейчас она была в панике. Что делать? Ран-Ир-Дерен не отомщён. Она ничего не добилась. Сейчас её схватят и через несколько дней казнят. Или оставят одну в темнице без тзай-шу и она сама скоро умрёт. Никому даже не придётся пачкать руки. Что же делать?

Эрие сейчас пришла в голову только одна мысль – тянуть время. Несколькими силовыми ударами она обрушила тяжёлые массивные шкафы возле входа в личный кабинет Ран-Ир-Раннара. Теперь никому не удалось бы сюда пройти, предварительно не убрав этот завал. А тзай-тарры, не привыкшие к ручному труду, вряд ли возьмутся за это дело. Скорее всего, сейчас они вызовут рабочих.

– Ран-Тар-Эрия, что ты делаешь! – вновь заговорил Ран-Тар-Верин. Судя по всему, он уже стоял прямо у входа в кабинет.

– Я ищу правду, – ответила Эрия. Она догадывалась, что сейчас ей никто не поверит, но всё же решила рассказать всё, что знала про заговор во главе с Ран-Ир-Раннаром.

– О какой правде ты говоришь? Ты зачем-то напала на меня и вломилась к мастеру Ран-Ир-Раннару. Какая здесь может быть правда? – недоумевал Ран-Тар-Верин.

– Твой хозяин, Ран-Тар-Верин, стоял за убийством Ран-Ир-Дерена! Из-за интриг Ран-Ир-Раннара погибли невинные люди! – ответила Эрия.

– Ран-Тар-Эрия, что ты такое говоришь? Зачем ему это делать?

– Ради власти, конечно. Устранить сразу двух конкурентов – и главу своего клана, и главу Оранжевых. Очень грамотно, должна признать.

– Какие у тебя есть доказательства, Ран-Тар-Эрия? – послышался чей-то голос, но его обладателя Эрия не знала.

– Ран-Ир-Саяд всё рассказал мне! – ответил Эрия, уже понимая, как нелепо это звучит.

– И ты поверила главе клана, враждебного Синим? – задал закономерный вопрос невидимый собеседник.

– Я… – начала было Эрия, но тут же поняла, что ей просто нечего ответить.

«Это конец», – подумала Эрия. А Ран-Тар-Верин тут же добавил ещё одно известие к её отчаянию:

– Ран-Тар-Эрия, мы вызвали жизнегубов. Пожалуйста, сдайся сама, выйди. Иначе они могут тебя убить.

Эрия обессилено села в углу кабинета прямо на пол, обняла себя за колени и заплакала. Битвы с жизнегубами она бы точно не выдержала. Сдаваться тзай-таррам – тоже фатальный вариант. И даже никакого окна в кабинете Ран-Ир-Раннара не было, чтобы выброситься из него навстречу вечному забытью…

«Это конец», – вновь подумала Эрия. – «Это проигрыш. Всё бессмысленно. Я лишь на время сбежала от своей смерти. Лучше бы меня убили прямо в Вилении». По ту сторону заваленной двери слышалась какая-то возня, наверное, тзай-тарры начали разбирать завал. Сейчас Эрие было всё равно. Пускай разбирают. Пускай врываются. Эрия сможет отбиться от первых нападающих. А потом её убьют. Прямо здесь. Может быть, её кровь попадёт на стол, на кресло Ран-Ир-Раннара. Может быть, эта кровь будет служить ему вечным укором.

«Легко замышлять убийства, когда они происходят очень далеко от тебя, но каково, когда они происходят прямо здесь, в твоём кабинете, а, Ран-Ир-Раннар?» – в своей голове задала Эрия вопрос, поднимаясь, вытирая слёзы и сжимая кулаки. Она была готова встретить свою судьбу.

– Я не выйду отсюда, – тихо произнесла Эрия, но она была уверена, что её услышат. – Я буду биться до конца. Первые, кто войдут в кабинет, будут убиты. Мне уже давно нечего терять.

– Стой, Эрия! – послушался знакомый голос. «Миран!» – с удивлением догадалась Эрия.

– Выведите этих, – негромко, словно куда-то в сторону, приказал Миран. А потом заговорил громче, уже обращаясь явно к Эрие:

– Мы не станем биться с тобой. Башня под нашим контролем. Все тзай-тарры сейчас будут выдворены за её пределы.

– Что? Почему? – не поверила Эрия, ожидая подвоха.

– Ты нам не враг. Ты единственная из всего Ордена, кто пыталась общаться с нами по-человечески. Хоть мы тебе этого и не дали, да.

– Почему я должна тебе верить? – спросила Эрия, но надежда, поначалу робкая, уже начала завоёвывать её сознание.

– Сейчас подойдёт Аспет. Можешь поговорить с ним, если не веришь мне, – сообщил Миран. И хотя Аспет для Эрии не был авторитетом, она согласилась поговорить с ним. Всё же хуже уже быть не может. Если обманывают, то сейчас убьют. Так путь будет то, что будет.

– Хорошо, – ответила Эрия. – Я готова выйти. Только я сама не разберу этот завал, помогите мне.

– Ладно, Эрия, я понял. Переверни стол и спрячься за ним, мы сейчас так снесём этот звал, что ты можешь пострадать.

– Сейчас, я скажу, когда буду готова!

Эрия перевернула стол, подтащила его ближе к углу и улеглась за ним.

– Я готова!

– Закрой уши! – скомандовал Миран.

– Закрыла! – сообщил Эрия. Ответил Миран что-то или нет, она уже не слышала, но следом раздался грохот, на неё сверху посыпались какие-то куски древесины, щепки. Запахло порохом. Комнату окутал сизый дым. Эрия поднялась из-за стола и прямо перед собой увидела Мирана. Он был вооружён иглострелом, но оружие не было направлено на неё. Миран протягивал ей руку. А в дверном проёме она увидела Аспета.

– Пойдём отсюда, быстрее, – произнёс Миран. Эрия облегчённо вздохнула, но закашлялась от едкого дыма. Она протянула руку Мирану, и он помог ей перелезть через стол. Эрия заметила, что в кабинете после взрыва начался пожар, но Миран быстро вывел её оттуда, навстречу Аспету.

– Что ж, маленькая песчинка сломала большой механизм, – со странной смесью укора и восхищения произнёс Аспет. – Я знал, что ты бойкая, но что настолько, не догадывался. Из тебя бы получился отличный жизнегуб. Пошли отсюда, мы основали временный штаб в соседних апартаментах. А здесь ребята пока потушат всё, пожар нам ни к чему.

– Что тут происходит? – спросила Эрия в пути по коридору.

– Бунт, – ответил Аспет. Эрия посмотрела по сторонам, надеясь получить ответ и от Мирана, но его рядом уже не было.

– Вы и вправду выгнали всех тзай-тарров?

– Да, выгнали.

– И всё это из-за меня?

– Да, песчинка, всё из-за тебя, – подтвердил Аспет. Тем временем они добрались до штаба, Аспет усадил её на стул, кто-то протянул ей горячий чай.

– Но почему вы решили бунтовать? – недоумевала Эрия.

– В большом механизме Ордена мы – самая бесправная часть, – пояснил Аспет. – Нас всегда используют для грязной работы. Знаешь, каково на всю жизнь стать убийцей? Тебя будут бояться и ненавидеть, но твои собственные устремления никому не будут интересны. Если ты жизнегуб, то ты не можешь делать ничего, кроме зла. Так считают все тзай-тарры. Но нам такое положение надоело. Мы не хотим больше быть мастерами грязной работы!

– И что же теперь будет? – опешила Эрия. До неё вдруг в полной мере дошло, что у жизнегубов-то теперь нет обратного пути, как и у самой Эрии. Если тзай-тарры победят, они не пощадят никого из них.

– Итуэдоз, такой, каким мы его знаем, доживает последние дни. Что будет дальше, не знаю даже я, – признался Аспет.

– И всё из-за меня, это я во всём виновата! – сокрушалась Эрия.

– Не твоя вина, песчинка, в том, что механизм оказался так плохо устроен, – ответил Аспет. – Конфликт назрел задолго до тебя, ты лишь оказалась в нужное время и в нужном месте, чтобы подтолкнуть его к развитию.

За спиной Эрии послышались быстрые шаги, она обернулась и увидела Мирана. Он бросил короткий взгляд на неё и отрапортовал Аспету:

– Все входы в башню перекрыты, тзай-тарры выдворены. Они не знают, что делать, и явно небоеспособны. Жизнегубы, оставшиеся снаружи, готовы действовать по вашему приказу.

– Отлично, Миран, отлично. Не будем сразу приступать к кровопролитию. Пусть тзай-тарры сначала узнают, что мы тоже можем говорить, – с горькой усмешкой заметил Аспет. – Сейчас я напишу инструкции для нашего посла.

– Не нужно ли было захватить несколько шишек в заложники? – спросил Миран.

– Толку от них, только отвлекать будут, – произнёс Аспет. – Миран, лучше пока займись Эрией. Я думаю, вам есть о чём поговорить, я прав?

– Пожалуй, да, – смутился Миран.

– Что? О чём? – у Эрии снова возникло чувство, что все вокруг знают всё, только она одна ничего не понимает.

– Понимаешь, Эрия, я был не совсем честен с тобой, когда пустил тебя по следу Ран-Ир-Саяда.

– Что значит – не совсем честен? Ты обманул меня? – возмутилась Эрия.

– Нет. Но я хотел, чтобы ты отомстила за смерть наших братьев. Я знал, что ты не успокоишься и докопаешься до истины.

– Ты использовал меня? – Эрия возмутилась ещё больше.

– Вот, теперь, Эрия, ты отлично понимаешь, каково нам, жизнегубам, – оторвавшись от написания инструкций послу, заметил Аспет.

– Что вообще здесь происходит, что это за проклятье! – воскликнула Эрия и встала со стула, намереваясь пойти хоть куда-нибудь, лишь бы не сидеть сейчас на месте.

– Это Итуэдоз, Эрия. Ничего не изменилось в природе тзай-тарров, не зря ведь их однажды выгнали с континентальной Шенивашады, – поведал Аспет. – Заговоры, предательства, интриги – всё это в природе тзай-тарров. Не будь Ордена, тзай-тарры только и делали бы, что враждовали в открытую.

– Я так устала от всего этого, – тихо призналась Эрия. – Я надеялась, что сегодня для меня всё это прекратится навсегда.

– Не расстраивайся, может, как раз сегодня нам всем и доведётся умереть, – произнёс Аспет. Эрия взглянула на него надеясь увидеть на его лице какие-то свидетельства сарказма, но старый жизнегуб был предельно серьёзен.

– Я не знаю, что делать дальше. Ран-Ир-Раннар ускользнул от меня. Я не знаю, что делать, – призналась Эрия.

– Аспет, я думаю, нам всё же стоит попытаться, – сказал Миран. О чём он говорит, Эрия не поняла.

– Он не будет тебя слушать, – ответил Аспет.

– Меня, может, и не будет, а вот Эрию послушает, – настаивал Миран.

– Кто? О чём вы? Скажите уже, мне надоело, что я тут ничего не понимаю! – потребовала Эрия.

– Миран предложил навестить Магистра, – сообщил Аспет.

– Самого Магистра? – ахнула Эрия.

– Да, отсюда же открывается прямой путь к нему, – объяснил Миран. – Магистр помог бы и тебе разобраться с убийством Ран-Ир-Дерена, и нам решить всё мирно.

Эрия подумала совсем немного и быстро согласилась:

– Это может сработать! Давайте попытаемся!

– Почему вы двое думаете, что Магистр не знает о том, что здесь происходит? – усомнился Аспет. – Наверняка он и есть главный автор такого положения дел.

– Может, оно и так, но хуже уже не будет, – заявила Эрия. – А если мы точно узнаем, что Магистр не на нашей стороне, то тогда будем готовы действовать более решительно.

– Что ж, песчинка, до сих пор ты отлично справлялась и без нашей помощи, я не буду указывать тебе, что делать. Миран, ты как автор этой идеи пойдёшь с ней.

– Конечно! – согласился Миран.

– Тогда я не понял, почему вы ещё оба здесь? – неожиданно рявкнул Аспет. Миран и Эрия поспешили скрыться с его глаз.

***

Тучи сгущались над домом Соленей. Хотя небо и выглядело ясным, но Георг изо дня в день чувствовал, что вот-вот разразится гроза. Магнаты затаили злобу на него за то, что именно он получил право на добычу тзай-тана в Вилении, и однажды они должны были нанести свой удар. Сейчас Георг держал в руках конверт с приглашением на внеочередное собрание Совета магнатов. Тема собрания не была заявлена, но не нужно было долго думать, чтобы понять, о чём именно пойдёт речь. Магнаты применят своё самое сильное оружие против Соленя – обвинение в неравновесности. И если его признают виновным, он должен будет отдать всё своё имущество Совету. Как противодействовать этому, Георг не знал. Разве что попытаться посеять разлад в стане магнатов и защищаться от обвинений всеми возможными способами…

К сожалению, Соленя известили о собрании всего за два дня. За это время трудно было что-то предпринять. Но Георг постарался сделать всё, что мог. Едва прочтя содержание послания, он сразу же отправил гонцов к мелким магнатам с щедрыми подарками и обещаниями выгодной доли в деле добычи и сбыта тзай-тана. К крупным магнатам он отправил гонцов с известиями, что конкуренты плетут против них заговор. Конечно, у Соленя не было никаких доказательств в этого, но нельзя и сказать, будто он кого-то обманывал, ведь магнаты и так постоянно плели друг против друга заговоры. Сейчас нужно было добиться главного: разбить тот единый фронт, которым выступили против него магнаты. Было бы побольше времени, Солень не отказался бы и от организации убийств своих недоброжелателей. Но сейчас выяснять, кто же дёргает за верёвочки в Совете магнатов и подыскивать убийц было некогда.

Тагур целыми днями где-то пропадал, и это несколько беспокоило Соленя. Георг хотел было подключить его к работе с магнатами, хотел, чтобы он лично ездил на встречи как представитель Соленей, но Тагур постоянно ссылался на то, что очень занят организацией контрабанды. Так оно или не так, Георг сейчас проверить не мог, да и причин не доверять Тагуру не было. Может быть даже, Тагур был гораздо более прав, чем сам Георг, ведь если Георга лишат всего его законного имущества, то контрабанда останется постоянным и надёжным источником дохода. Но сейчас Георгу просто хотелось, чтобы кто-то встал плечом к плечу с ним в его борьбе с Советом. А Тагура в такую трудную минуту рядом не было.

На собрание Совета Солень постарался приехать как можно раньше. Лишь несколько магнатов опередили его. На Георга никто не бросал косых взглядов, и казалось, что уже успевшие приехать ничего и не знают о том, какова будет повестка дня. Это внушало определённые надежды. Жаль только, что и сегодня Тагур не захотел присутствовать на собрании. На самом деле, тут уж Тагур был прав, он сам не являлся магнатом, и потому без приглашения Совета просто так прийти на заседание не мог. Хотя Солень считал, что он бы сумел найти повод провести сюда Тагура – например, в качестве личного секретаря.

Георг прошёл к месту, которое обычно принадлежало ему на собраниях, и увидел, что здесь по-прежнему три кресла, а не два. Это тоже было хорошим знаком. Значит, триумвират ещё не превратился в дуумвират. Значит, ещё можно биться, и возможно, Севастьян и Трифон его поддержат. Они неглупые люди и должны понимать, что если сейчас свалят Соленя, то следом примутся и за них. Ведь если из Совета уходит неравновесный Солень, то тогда следующими кандидатами на неравновесность становятся сами Маурел и Альтамас.

Георг уселся на своё место и принялся перечитывать заметки, написанные накануне собрания. Нужно было освежить в памяти всё, что может помочь сегодняшней защите. Георг нервничал, ставки были слишком высоки. Сегодня всё зависело от него и только от него.

– Ты как всегда раньше всех, – произнёс Севастьян. Георг настолько погрузился в свои размышления, что даже не заметил, как тот подошёл.

– Здравствуй, здравствуй, Севастьян, – Георг поднялся, чтобы поприветствовать Альтамаса. – Рад, что и ты прибыл так рано. Ты знаешь, о чём мы сегодня будем говорить? Меня не известили.

– Георг, ты всегда и сам так же поступаешь, когда решаешь важные вопросы – никого не извещаешь, – с укором произнёс Севастьян. – Да ты, я уверен, и так знаешь, зачем мы все здесь собрались сегодня.

– Неравновесность? – высказал Георг своё давнее предположение.

– Да.

– Кто обвинитель? – поинтересовался Солень.

– Обвинителем будет Трифон, – ответил Севастьян. – Соответственно, я буду защитником.

– Что ж, из Трифона получится хороший обвинитель, – заметил Георг.

– Думаю, да, – согласился Севастьян.

– А защитник мне сегодня особо и не нужен, – сообщил Георг, погружаясь в свои записи.

– Такова процедура, Георг, – напомнил Севастьян, усаживаясь на своё место. – Если есть обвинитель, то должен быть и защитник.

– Хорош защитник, даже не удосужился связаться со мной до этого собрания, – с нескрываемым неодобрением произнёс Георг.

Альтамас со вздохом ответил:

– Я сам только сегодня узнал, о чём пойдёт речь. Вот, посмотри, – он протянул Георгу бумагу.

– Что это? – Георг непонимающе уставился на бумагу.

– Моя защитная речь, – ответил Севастьян. – Сегодня утром мне передали. От Совета.

– Меня что, будут обвинять и защищать по заранее написанным бумажкам? – удивился Георг.

– Боюсь, что так, – подтвердил Альтамас.

– Но ты же понимаешь, что это полный бред? – воззвал Солень к рассудку Севастьяна.

– Разумеется, – согласился Севастьян.

– Абсурд какой-то! – возмутился Георг.

– Не абсурд, а скорее свидетельство того, что всё уже решено, – поправил Альтамас.

– Кем решено? – Солень недоумённо посмотрел на Альтамаса.

– Советом.

– Но разве Совет – это не мы трое? – обведя рукой места триумвирата, задал вопрос Георг.

– Нет, Георг, это не мы. Мы так долго крутили Советом, как хотели, что привыкли думать, что именно мы здесь всё решаем. Но Совет – это не мы. Куча мелких магнатов, кто своими голосами могут свалить любого из нас – они и есть Совет.

Георг не нашёл, что ответить на это. Севастьян был прав. Триумвират стал слишком беспечен, слишком привык к тому, что их слово здесь решающее, но правила игры всё же были другие. Пока об этих правилах никто не вспоминал, триумвират мог делать всё, что хочет. Но сейчас нашёлся кто-то, кто знал все правила. Знал их, наверное, даже лучше, чем сам Георг.

Трифон пришёл уже почти перед началом собрания, и выглядел он мрачнее тучи.

– Вы знаете, что выкинули эти выскочки? – вместо приветствия сразу начал Трифон, бросая на стол конверт. Георг даже не стал раскрывать его, а сразу предположил:

– Обвинительная речь?

– Да, Владелец их побери! – рявкнул Трифон.

– Ну что ж, Севастьян уже ввёл меня в курс дела, – сообщил Георг.

– Как вы думаете, господа, почему именно нам дали такие интересные роли? – поинтересовался Севастьян.

– Наверное, ждали, что мы откажемся, – высказал свою догадку Трифон. – И попадём в ловушку.

– Да, если бы ты или я отказались, то это сразу бы поставило вопрос о верности Совету, – согласился Севастьян.

– Господа, это всё действительно очень похоже на хитрую ловушку, – заметил Солень. – Вам уже написаны речи, ваше дело их только прочитать, а решать всё равно будет Совет. Решать будет так, как надо, и наши действия здесь вряд ли на что-то повлияют. Ты, Трифон, можешь разыгрывать косноязычного болвана, а ты, Севастьян, можешь заливаться соловьём, но всё равно Совет проголосует так, как уже решено.

– Атака направлена явно против нас всех, – дополнил Севастьян. – Если сейчас Совет избавится от Георга, потом возьмутся и за нас.

– Как они вообще всё это умудрились провернуть? – задался вопросом Трифон. – Мы ведь здесь всегда и всё решали.

– Вот именно так и умудрились. Мы потеряли бдительность, стали думать, что мы здесь распоряжаемся всем, – ответил Георг. – Но на самом деле это не так. Раньше нам лишь позволяли распоряжаться. Сейчас у нас эту возможность отняли.

– Ты думаешь, нас уже давно загоняли в эту ловушку? – удивился Трифон. – Несколько лет?

– Не знаю, Трифон, – произнёс Георг. – Мне самому мысль о том, что всё это было рассчитано очень давно, кажется невероятной.

– Но факт в том, что раньше мы никогда не имели дело с Советом как с единым целым, а теперь вдруг весь Совет выступил против нас, – заметил Севастьян.

– Совет, про который ты так много сегодня говоришь, это лишь кучка несобранных магнатов всех мастей, – не согласился Георг. – Я уверен, что за всем этим стоит либо один человек, либо небольшая группа. У этого движения против нас есть центр, и мы должны найти его.

– Не найдём, – неожиданно заключил Трифон. – Они или он не покажутся. Лишнее это. На виду сегодня будем только мы.

– Соглашусь с Трифоном, – проговорил Севастьян. – У того хода, чтобы сделать именно нас обвинителем и защитником, есть и ещё одно назначение – не дать нам возможности выйти на зачинщиков. Если бы сегодня в ключевые фигуры выбрали кого-то другого, мы бы сразу начали к нему приглядываться. А так – зацепок у нас нет.

– А может, нам надо начать приглядываться друг к другу? – ехидно предложил Георг.

– Это тоже часть их плана – посеять среди нас разногласия и недоверие, – пояснил Севастьян. – Мы ведь и сами так не раз делали, мы все эти ходы знаем.

– Ты, Владелец тебя ухвати, прав! – выпалил Трифон.

– Господа, давайте про Владельцев сегодня не будем, – поморщился Георг. – И без них тошно.

– До начала собрания у нас осталась всего несколько минут, давайте-ка лучше ещё раз прочитаем, что тут нам понаписали, – предложил Севастьян. Трифон молча кивнул, и на некоторое время они погрузились в чтение.

– Начинаем, – шепнул Севастьян и встал со своего кресла. Георг окинул взглядом зал: пустого места в нём не было. Хоть тема собрания и не была заявлена в приглашении, но, если правильны были догадки триумвирата, все и так знали, зачем нужно быть здесь и что от них требуется.

– Уважаемые господа магнаты, уважаемый Совет, – начал Севастьян. – Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы обсудить крайне важный вопрос, который касается всего делового мира Вилении, и в первую очередь – нас с вами. Сегодня мы собрались для того, чтобы решить: стал ли Георг Солень, уважаемый магнат, неравновесным, или нет. В силу сложившихся обстоятельств, вести собрание, равно как и осуществлять защиту Георга Соленя, буду я. С обвинением выступит Трифон Маурел – такова воля Совета. Итак, Трифон, вам слово.

Трифон встал со всего места, взял в руки бумагу и зачитал:

– Магнат Георг Солень обвиняется в том, что своими действиями он нанёс непоправимый ущерб деловому миру Вилении, став неравновесным и нарушив тем самым принцип равных возможностей для всех магнатов. В качестве основного доказательства прошу принять тот факт, что именно Георг Солень получил право на добычу тзай-тана на территории Вилении, тем самым получив возможность вмешиваться в дела любых магнатов, мешающих ему в этом, посредством помощи Великого князя. Георг Солень встал выше других магнатов: если все магнаты взаимодействуют исключительно на принципах взаимной выгоды, то Георг Солень начал действовать через силовое принуждение. Среди собравшихся уже есть немало тех, кто лично столкнулся с такими действиями со стороны Соленя. Угрожая магнатам силовым вмешательством со стороны князя, Георг Солень получает доступ к чужим землям для добычи на них тзай-тана. При этом хочу напомнить вам, что по деловым обычаям Вилении Георг Солень должен был бы предложить таким магнатам более выгодные условия сотрудничества, но он не делает этого, предпочитая в любых трудных для себя ситуациях взывать к авторитету Таннедер-Ир или к военной силе князя.

«Если бы эти идиоты соглашались на нормальные условия, мне не пришлось бы вспоминать князя», – думал Солень. – «Но они требуют такую бешеную оплату, которую даже я предложить не могу».

– Всем известно, что добыча тзай-тана отравляет землю, на которой проводится, – продолжал читать Трифон. – Таким образом, изымая богатства, которые фактически принадлежат другим магнатам, Георг Солень своими действиями ещё и ухудшает состояние их имущества. Принимая во внимание приведённые выше факты, а также учитывая, что Георг Солень уже невероятно обогатился на добыче тзай-тана, прошу признать магната Георга Соленя неравновесным с исключением из Совета, изъятием всего имущества и пропорциональным его разделением среди членов Совета. Спасибо за внимание.

Зал очень внимательно вслушивался в каждое слово Трифона. Прегрешения Георга действительно были велики по виленским меркам. И пускай настоящих случаев, когда Георгу пришлось бы силой искать путь к месторождениям тзай-тана на чужих землях, было всего три, но сейчас у многих создалось впечатление, что это массовое явление. Не зря в речи Трифона не было сказано ничего о конкретных случаях. Совет, как и любое большое собрание людей, руководствовался не логикой, а эмоциями – уж кому-кому, а Соленю это было прекрасно известно.

– Слово предоставляется защите, – поднявшись с кресла, заговорил Севастьян. – Напоминаю, что защиту обвиняемого сегодня осуществляю я.

Георг хотел было заявить, что сам готов защищать себя, но заметил, что Севастьян не взял в руки бумагу, которую ему прислали. Значит, Севастьян хотел сказать что-то своё. Георгу, даже несмотря на ситуацию, было интересно узнать, что о нём скажет Альтамас, поэтому он передумал и позволил говорить ему:

– Мы уже выслушали доводы обвинения против магната Георга Соленя, но теперь я хотел бы напомнить вам о том, какие именно события привели к нынешнему положению вещей. Никто не станет отрицать, что поставки тзай-тана крайне важны для Таннедер-Ир, ведь именно тзай-тан нужен для отражения следующего вторжения Владельцев. И чем быстрее Орден наращивает свои запасы, тем лучше для всей Шенивашады. То есть Георг Солень выполняет работу, направленную не на личное обогащение, а на благо всего мира и всей Вилении, в частности. Кроме того, спешу напомнить уважаемому собранию, что Георг Солень сам не вызывался становиться ответственным за добычу тзай-тана, он был назначен таковым Великим князем. А Совет, спешу напомнить, его кандидатуру утвердил, несмотря на желание самого Георга Соленя остаться в стороне. Подумайте вот о чём: если бы не Солень, то кто вместо него смог бы организовать стабильную добычу тзай-тана в Вилении, пресекая контрабанду и постоянно наращивая объёмы поставок на Итуэдоз? Георг Солень был выбран для этой роли из-за своего опыта, а также потому, что он бы не стал использовать открывшиеся ему возможности для утверждения своей политической власти в Вилении. И заметьте, в тех обвинениях, которые сегодня были высказаны в адрес Георга Соленя, не было сказано ни слова о том, что он хочет стать равным Великому князю. Таким образом, я хочу сказать, что Георг Солень мужественно принял чрезвычайно тяжёлую роль ответственного за добычу тзай-тана, прекрасно понимая, с какими трудностями, в том числе и со стороны Совета, ему предстоит встретиться. Вы думаете, легко держать ответ перед тзай-таррами за контрабанду? Вы думаете, легко постоянно наращивать объёмы поставок, отчитываясь перед Великим князем? Кто из вас хотел бы оказаться на его месте, одновременно испытывающим давление со стороны князя, со стороны тзай-тарров и со стороны Совета? Я думаю, никто не пожелал бы себе такой судьбы. Да, в такой обстановке Георг Солень может порой поступать достаточно жёстко с другими магнатами, но это только потому, что вопросы взаимодействия по добыче тзай-тана у нас не проработаны. Я хочу предложить решение, которое устроит нас всех. Первое – разумеется, признать Георга Соленя невиновным в неравновесности. Второе – постановить все доходы от сбыта тзай-тана делить между магнатами в равных долях. И третье – разработать, наконец, единые процедуры предоставления доступа добытчиков тзай-тана на территорию других магнатов с учётом интересов всех заинтересованных сторон. На этом моя речь окончена, спасибо за внимание.

Конец ознакомительного фрагмента.

Вы здесь

Тени Шенивашады. Книга вторая. Часть 1 (Алексей Кангин, 2015)

Часть 1