Глава 13
Вопреки обещанию, Тимоти перезвонил лишь через три дня и получив в ответ раздражённое: «Уже не надо», был мягко послан куда подальше. Слишком долго, по её мнению, ожидая помощи друга, Хенси всё-таки решила обратиться в клининговую службу – жить в такой помойки, которой являлся ныне её дом, даже не неё оказалось слишком.
Доведя девушку, принимающую заказы, верно, до нервного тика, Хенси всё-таки добилась того, чтобы к ней прислали не одну, а десять работниц, потому что, как она сказала: «Дом у меня большой, а мне нужно, чтобы ваши уборщицы справились за один вечер». Сказав сухое: «Я всё сказала» в ответ на попытки девушки на том конце связи переубедить заказчицу, Хенси отключилась, бросая телефон куда-то в подушки и брезгливо морщась – перспектива видеть чужих в своём доме её не радовала, но и так жить больше не казалось возможным.
Верно, девушки-горничные никогда прежде не испытывали подобного напряжения на вызове. Хенси не ходила за ними по пятам, не следила, но неким невероятным образом всякий раз оказывалась рядом, контролируя, чтобы работницы не зашли не в то место. Понятное дело, уборку подвала она не доверила им, оставляя это дело за «избранным», которого пока у неё не было.
Когда с уборкой было покончено и девушки подошли к заказчице, отчитаться, она, молча, сунула им деньги и выставила за дверь. За то время, пока они убирались, у Хенси изрядно испортилось настроение, и, понятное дело, это не могло не сказаться на вызванном персонале, который буквально трепетал и дрожал перед этой мрачной и хмурой девушкой со взглядом хищной анаконды.
Следующим пунктом в списке «поправить дом» значилось – избавиться от холодильника и купить новый. И здесь тоже Хенси не стала себя утруждать, позвонив Энди и «попросив» его о помощи в этом деле. Несмотря на ответ мужчины: «Это не входит в сферу моей компетенции», после недолгого разговора он сдался, согласился прислать своих людей, чтобы те избавились от старого холодильного шкафа.
– Вот и славно, – ответила другу Хенси, кривя в ухмылке губы. Ей всегда нравилось добиваться своего, и тем слаще была победа, чем достойнее был соперник. А Энди, бесспорно, был очень достойным…
Дождавшись, когда люди друга приедут и избавят её от источника вони, она собралась и отправилась в магазин техники. Недолго выбирая, она ткнула пальцем в, фактически, первый попавшийся холодильник, который приглянулся ей чёрным цветом и немногочисленными серебристыми узорами, расплатилась и отдала приказ, куда его доставить.
Остаток вечера она провела дома, бесцельно слоняясь по его многочисленным комнатам, маясь от непонятного чувства скуки. Лишь когда стрелки часов подползли к десяти часам вечера, она остановилась, зашла в спальню и, плюхнувшись на кровать, взяла телефон, намереваясь уже набрать номер того самого сутенёра, что подогнал ей отличное развлечение на ночь, но её опередили. Её опередил, буквально на несколько секунд, входящий вызов.
Вопросительно выгнув бровь, Хенси несколько секунд вглядывалась в цифры неподписанного номера, каким-то бессознательным чувством узнавая его и принимая вызов.
– Здравствуй, Ашот, – поздоровалась девушка, даже не пытаясь изобразить радость от звонка.
– Привет, Хенси, – в голосе мужчины, напротив, было слышно счастье от того, что он разговаривал с девушкой. – Я звоню насчёт тех твоих слов…
– Каких слов? – перебила его Хенси, разглядывая ногти на родной руке.
– Насчёт того, что ты сказала, что я могу приехать к тебе, – объяснил мужчина.
– А, точно, – после нескольких секунд молчания ответила девушка. – Я совсем замоталась, вылетело из головы…
– Ты занята сейчас?
– Не перебивай меня, – немного грубо ответила девушка, но доктор не услышал этих ноток-звоночков.
– Хорошо.
Довольно хмыкнув, Хенси продолжила:
– Нет, я не занята. То есть, занята, но ты вполне можешь приехать. Думаю, я с лёгкостью найду для тебя время.
– Ты уверена?
«Лучше не беси меня», – подумала она, вздыхая и прикрывая глаза.
– Если бы я не была уверена, я бы не сказала так, – ответила девушка. – Знаешь ли, Ашот, я привыкла следить за своими словами.
– Хорошо, – согласился доктор. – Тогда, когда я могу приехать?
– А когда хочешь, тогда и приезжай, – ответила девушка. – Только скажи мне дату.
– Хм… – мужчина сделал небольшую паузу, задумываясь. – Как ты относишься к тому, что я приеду через пять дней?
– Через пять дней? – переспросила она.
– Да. Через три дня у меня важная операция, потом ещё два дня, на всякий случай, мне лучше быть рядом с пациентом, мало ли что…
– Ты сомневаешься в себе? – лукаво спросила она, «пробуя на вкус» нервы собеседника.
– Нет, – Хенси не могла этого видеть, но она была уверена, что мужчина покачал головой. – Просто, операция, в самом деле, сложная…
– Хорошо, – согласилась она, желая сменить тему. – Я тебе верю. Через пять дней, так через пять дней. Напишешь мне точное время прилёта, я тебя встречу.
– Не хотелось бы тебя утруждать, просто скажи мне адрес и я приеду, как только заселюсь в отель.
– Нет, – ответила Хенси, отрицательно качая головой.
– Что «нет»?
– Никаких отелей, будешь жить у меня.
– А… – мужчина замялся, не совсем понимая, как реагировать на столь смелое предложение.
Он, вообще, мало чего понимал в том, что касалось этой девушки. Она ему нравилась, нравилась до зубного скрежета, но её поведение… Холодность, лукавость, необъяснимая игра с ним, с Ашотом, по одной ей известным правилам – это путало мысли. А уж когда она буквально силой затащила его в постель, оставив чувство того, что его, фактически, поимели, а потом резко исчезла, уехала, но сама же, после, предложила ему приехать в гости… После всего этого доктор Луццато просто не знал, что и думать. А теперь, когда девушка так настойчиво предлагала ему жить у неё, пока он будет в Германии, предлагала, не оставляя выбора, он совсем запутался.
Нахмурив брови, потирая складку задумчивости между ними, Ашот продолжил:
– Ты уверена, что это будет уместно?
– Если не хочешь, живи в отеле, – ответила Хенси, резко меняя тон, неосязаемым образом показывая то, как ей на самом деле всё равно.
– Хорошо, Хенси, – согласился доктор. – Я буду жить у тебя, как раз, я всегда ненавидел эти отели-гостиницы…
– Вот и славно, – ответила девушка. – Тогда, с тебя точная дата и время приезда…
«А с тебя?», – мысленно спросил Ашот, логически продолжая её такое недосказанное высказывание.
Хенси словно поняла это, неведомым образом «услышала», довольно ухмыляясь, наслаждаясь эффектом, но намерено не отвечая.
«Пусть мучится, – думала она, выдерживая паузу, заставляя доктора нервничать. – Майтесь, мистер Луццато, это у вас так мило получается. Я же знаю, как у вас сводит яйца по мне».
– Если это всё, нет смысла продолжать разговор, – резко сказала она, нарушая напряженное молчание и кажущуюся идиллию их взаимодействия.
– Ты не хочешь говорить? – выпалил Ашот такой нелепый вопрос.
– Я ненавижу телефонные беседы, – ответила Хенси, лениво водя указательным пальцем по острой ключице. – Они такие безжизненные, безличные, лишённые подлинного взаимодействия, возможности контакта… Мне куда больше по душе беседы личные, личные встречи…
– Понял, – ответил мужчина, сглатывая. – Тогда я сейчас же посмотрю, какие есть подходящие рейсы, и пришлю тебе информацию.
– Отлично, – ответила девушка. – Смотри там, будь аккуратнее с пациентом, чтобы рука вдруг не дрогнула… – она ухмыльнулась, словно видя смятение доктора.
– Эм… Что ты имеешь в виду?
– Ничего, – спокойно ответила она. – Просто путешествие куда-то – это всегда событие. А в предвкушении события, порой, может начаться настоящий мандраж.
– Никогда не замечал за собой подобного, – ответил доктор, улыбаясь.
– Это хорошо… Что ж, думаю, мы всё обговорили, до встречи.
– До встречи, Хенси, – ответил доктор. Хенси даже не слышала этого, отнимая трубку от уха и нажимая кнопку отбоя.
Настроение у неё было ни к чёрту, но, отчего-то, разговор с Ашотом совершенно не поднял её настрой, от этого стало ещё хуже.
«Наверное, – думала Хенси, пытаясь убедить себя, – мне действительно не хватает живого общения, взаимодействия… Что ж, приедет – увидим».
Девушка встала, покидая спальню, стягивая по дороге майку. Придя в нужное место – спортзал, располагающийся в одной из многочисленных комнат дома, Хенси включила атмосферную тяжёлую музыку, которая обязывалась настроить на нужный лад, и легла на снаряд, начиная качать пресс. Ей казалось нужным, просто необходимым вновь прийти в форму, набрать утраченную мышечную массу, восстановить силу. Это всё служило ей своего рода щитом, гарантией того, что она непременно победит любого, кто решится её обидеть. Хотя, если задуматься, обижать её было некому – врагов Хенси, как и любой именитый человек, имела, но едва ли кто-то из них решился бы на то, чтобы расправиться с ней, слишком наслышаны были люди в её кругах о том, на что она способна.
Но, тем не менее, это было необходимо ей, необходимо для того, чтобы не чувствовать себя уязвимой, чего она боялась более всего в жизни. Потому сейчас, тренируясь до седьмого пота, сбивая костяшки пальцев о жёсткую грушу, повторяя раз за разом те самые удары, что когда-то принесли ей состояние и помогли сохранить жизнь, она думала:
«Никто и никогда не сделает мне больно. Никто и никогда… Хватит с меня и одного раза, я не буду слабой, не буду, я не имею на это права. Беззащитную девочку, которую так часто уничижительно называли „малышка“, убили давным-давно. Теперь я предпочитаю даже не держать удар, а бить, бить так, чтобы каждый понял, на что я способна».