Глава 3
Бэт стояла под душем уже минут сорок. Наконец она намылилась в последний раз и подставила тело под горячие струи. Запасы шампуня подходили к концу, дешевые обои на стенах ванной разбухли от пара. Она выключила воду и накинула на себя халат. Губа распухла и болела. Бэт отвела глаза, чтобы не встретиться со своим отражением в зеркале.
Она вышла из ванной. В маленькой квартирке-студии было нечем дышать. Кондиционер сдох пару недель назад. Два окна и стеклянная дверь, выходившие во двор, наглухо закрыты. Бэт хотела было их распахнуть, но передумала и лишь проверила задвижки.
Нервы были все еще напряжены, но живот подводило от голода. Поужинать в ресторане так и не довелось. Она прошла в кухонный закуток и открыла холодильник. Остатки курицы выглядели съедобно, но, когда она открыла пакет, оттуда пахнуло падалью. Бэт кинула пакет в помойное ведро и полезла в морозилку. Выбрав упаковку с готовым блюдом, сунула ее в микроволновку. Это оказались макароны с сыром. Бэт съела их стоя. Чувство голода не ушло. Она приготовила себе еще порцию.
Перспектива набрать лишние килограммы ее в этот вечер не пугала. Требовалось срочно растолстеть. Бэт почему-то решила, что это избавит ее от опасности. Этих первобытных скотов привлекают только стройные девушки с красивыми попками, на лица они не смотрят.
Бэт зажмурилась, стараясь не думать о своем лице. Господи, она все еще чувствовала на себе чужие руки, грубые ладони продолжали мять ее грудь.
Нужно заявить в полицию. Только из дома сейчас выходить страшно. Подожду до утра.
Она подошла к дивану и легла, свернувшись калачиком. Ее била нервная дрожь. В желудке беспокойно ворочались макароны с сыром, к горлу подкатывала тошнота.
Громкое мяуканье заставило ее поднять голову.
– Привет, Бу.
Бедняга таился с того момента, как она ворвалась в квартиру, рыдая во весь голос и разбрасывая одежду.
Мяукнув еще раз, черный кот выбрался из-под дивана и мягко прыгнул ей на колени. Большие зеленые глаза смотрели настороженно.
– Прости меня за этот спектакль, – прошептала Бэт, помогая ему устроиться поудобнее.
Кот уткнулся головой в ее плечо и заурчал. Как теплое облако, он мягко придавил ее своим весом. Она сидела, забыв обо всем, и гладила тонкую шкурку.
Громкий звонок заставил ее подпрыгнуть. Бэт протянула руку, стараясь не делать лишних движений. Годы совместной жизни с Бу отточили координацию, она могла одновременно говорить по телефону и гладить кота.
– Алло.
Кто бы это мог быть? Для торговых агентов слишком поздно, скорее всего, звонят с работы или псих какой-нибудь не может уснуть.
– Привет, леди Би. Надевай свои бальные туфельки. Тут, у «Скримера», машина взлетела на воздух вместе с хозяином.
Бэт закрыла глаза и чуть не заплакала. Старина Хосе де ла Круз, местный детектив, но в некотором роде еще и друг.
Большую часть рабочего времени она проводила в полиции и знала там многих. Хосе был ее любимчиком.
– Эй, ты еще там?
«Скажи ему. Скажи, что с тобой случилось. Открой рот».
Стыд и страх парализовали голосовые связки.
– Я тебя слышу, Хосе, – она отбросила с лица волосы и прочистила горло, – но я сейчас не могу.
– Да ладно тебе. Когда ты отказывалась от свеженьких новостей?
Он захохотал.
– И между прочим, расследование ведет Свинцовый Зад.
Свинцовый Зад, он же Брайан О’Нил, он же Буч, он же Сэр, был детективом убойного отдела.
– Я действительно сейчас не могу.
– Весело проводишь время? – В голосе промелькнуло любопытство. Хосе был женат и счастлив в браке, но так уж сложилось: ребята из участка любили с ней пофлиртовать. Симпатичная и свободная, она притягивала их как магнит. – А с кем?
– Господи, нет у меня никого. Я одна.
Затянувшаяся пауза насторожила ее приятеля-полицейского.
– Что-то случилось?
– Все в порядке, но я просто устала. Завтра к вам заскочу.
Утром у нее будет достаточно сил, чтобы все рассказать и не сорваться в истерику.
– Давай я к тебе заеду?
– Спасибо, не надо. Все в порядке.
Она повесила трубку.
Через четверть часа Бэт натянула чистые джинсы, длинную рубашку и вызвала такси.
Перед уходом она залезла в шкаф и перетряхнула все сумки в поисках перцового спрея. Вышла из дома, сжимая баллончик в руке.
Всю дорогу от дома до места взрыва она пыталась справиться с голосом. Как это ни противно, Хосе придется все рассказать. Нужно сделать все возможное, чтобы этих мерзавцев поймали.
Рэт материализовался в кабинете Дариуса.
Черт, он уже забыл, до чего же красиво этот вампир живет.
Хотя Ди и был воином, но он происходил из древнего рода принцепсов. Его предки-аристократы отличались отменным вкусом. Дариус унаследовал любовь к красивой жизни. Старинный особняк был доверху забит антиквариатом и безделушками. Хороший дом, надежный, как банковский сейф.
– Какой приятный сюрприз, милорд.
Дворецкий в черной ливрее вошел в кабинет, низко поклонился и выключил свет. Рэт облегченно вздохнул. Фриц управлял домом более ста лет. Он был доггеном, его племя веками прислуживало аристократам и воинам. Старик не боялся солнечного света и мог выходить днем, но старел быстрее, чем вампиры.
– Вы к нам надолго, милорд?
Рэт покачал головой.
– На часок, не более.
– Ваша комната готова. Если что потребуется, я к вашим услугам.
Фриц низко поклонился, вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой двойные двери.
На стене гостиной висела огромная картина – портрет какого-то из французских королей. Рэт подошел к ней и прикоснулся рукой к золоченой раме. Холст медленно пополз вбок, и за ним обнаружился холл с каменными стенами, освещенный газовыми фонарями.
Он перешагнул раму и пошел вниз по ступенькам. На площадке были две двери. Одна вела в роскошные апартаменты Дариуса, вторая – в гостевую. «Мой дом родной вдали от дома» – так называл свое обиталище Рэт.
Основная-то резиденция находилась на складе в Нью-Йорке. Это была комната со стальными стенами и крепкими замками. Система безопасности соответствовала стандартам Форт-Нокса. Рэт там отдыхал днем. Туда он не приглашал никого – ни братьев, ни Мариссу. Его личная жизнь была неприкосновенна.
Как только Рэт вошел внутрь, на стенах загорелись свечи, их тусклый свет не пробивал тьму. Дариус позаботился о друге: все вокруг было черным. Стены, потолок, кожаный диван, огромный телевизор и ванная, облицованная мрамором. В углу стояла кровать с черными шелковыми простынями и горой подушек. В стенном шкафу хранился запас одежды и оружия.
По какой-то загадочной причине Дариус всемерно старался зазвать Рэта к себе в дом. Это не было связано с соображениями безопасности: Ди мог прекрасно и сам за себя постоять. Мысль о том, что вампир Ди может страдать от одиночества, казалась смешной.
Рэт почувствовал близость Мариссы прежде, чем она материализовалась в комнате: на него пахнуло свежим ветерком и запахом океана.
«Поскорее бы с этим развязаться и вернуться на улицу, – подумал он. – Рученьки так и чешутся с кем-нибудь подраться».
Сегодня вечером он уже пригубил из этой чаши и теперь хотел насладиться ею сполна.
Он обернулся. Марисса замерла в глубоком поклоне; на лице – преданность и смущение.
– Милорд.
Если зрение не изменяло ему, на ней было легкое шифоновое покрывало. Длинные белокурые волосы струились по плечам. Она хотела ему понравиться, но зря старалась.
Он снял куртку и ножны.
Чертовы родители. Ну почему они выбрали именно ее? Она такая… хрупкая.
Хотя их можно понять, если вспомнить, каким он был до превращения: соплей перешибешь.
Рэт поиграл бицепсами, рукава рубашки затрещали.
Глянули бы они сейчас на своего малыша. На то, в какого монстра он превратился.
Нет, хорошо, что они умерли. Вряд ли бы им это понравилось.
Марисса нервно вздрогнула.
– Прошу прощения, милорд, но я не могу больше терпеть.
– Я знаю. Обожди минутку.
Рэт направился в ванную.
Он закатал рукава черной рубашки и пустил воду. Тщательно намылил руку. Пена скрыла ритуальные татуировки на внутренней стороне предплечий. Потом сунул руки под горячую струю, смывая с них грязь, пот и смерть. Взял полотенце, вытерся и вернулся на диван. Устроившись поудобнее, стал ждать, скрежеща зубами от нетерпения.
Как давно они занимаются этим? Сотни лет. И каждый раз Мариссе требуется время на раскачку. Будь на ее месте другая, у Рэта давно бы уже лопнуло терпение, но ей он давал поблажку.
Иногда Рэту становилось жалко Мариссу. Беднягу принудили к браку. Он давно предлагал ей расторгнуть договор и подыскать себе подходящую пару. Кого-нибудь, кто защищал бы ее от опасностей и любил всем сердцем.
Смешно, но эта хрупкая Марисса отказывалась его бросить. Понимала, что никакая другая не отважится приблизиться к этому монстру, чтобы его кормить. Прервется древний род, а их племя потеряет своего короля. Правителя, который не хочет править.
Что и говорить, для Мариссы это была не самая удачная партия. Рэт старался держаться от нее подальше, пока его не одолевал голод. Счастливая наследственность позволяла ему делать эти встречи крайне редкими. Большую часть времени она проводила в одиночестве, в доме брата. Вся жизнь Мариссы была принесена в жертву великому делу поддержания жизни последнего чистокровного вампира, в чьих жилах не было ни капли человеческой крови.
Марисса, походив по комнате кругами, наконец направилась в его сторону. Рэт внимательно следил за ней, стараясь расслабиться. Это был самый трудный момент. Впереди его ждали не самые приятные ощущения: паника, а потом – удушье.
– Вы были сегодня заняты, милорд? – тихо спросила она.
Он кивнул. Если повезет, он вернется к своим занятиям до восхода солнца.
Подойдя вплотную, она прижалась к нему. Голод поборол застенчивость. Рэт чувствовал, как аромат ее желания расползается в воздухе.
Нет. Секса между ними не будет. Он не допускал мысли о том, что с Мариссой можно вытворять те же штуки, которые он позволял себе с другими. К ней он не испытывал никакого влечения с первого дня.
– Иди ко мне.
Он откинулся на спинку дивана и положил руку на бедро, запястьем вверх.
– Ты же умираешь от голода. Зачем столько терпеть?
Марисса опустилась на колени, платье окутало ее облаком и зашуршало у ног. Ее теплые пальцы пробежали по коже, обводя буквы на татуировках – славную историю его рода. Белоснежные клыки коротко блеснули, и она припала к вене.
Рэт закрыл глаза и откинул голову назад. Паника обрушилась на него. Он впился свободной рукой в край дивана, чтобы удержаться на месте. Спокойно. Нужно расслабиться. Скоро все кончится, и он будет свободен.
Через десять минут, почувствовав прилив сил, Марисса подняла голову. Ее кровь смешалась с его кровью, она насытилась. Теперь можно было шевелиться. Рэт выпрямился, помог Мариссе встать и только было собрался позвать Фрица, чтобы тот отвез ее домой, как в дверь забарабанили.
Рэт взял Мариссу на руки и отнес на кровать.
– Спасибо, милорд, – пробормотала она, – я сама доберусь до дома.
Он натянул ей на ноги покрывало и пошел открывать.
Что это Фрицу приспичило?
Рэт выскользнул из спальни и плотно притворил за собой дверь. Он уже открыл рот, чтобы выразить недовольство, но тут учуял запах дворецкого и сразу понял, в чем дело.
Смерть очередной раз нанесла им визит: его друг Дариус мертв.
– Господин…
– Как? – прорычал Рэт. – Скорбеть будем позже, сейчас мне нужны подробности.
– В машине…
Видно было, что Фриц с трудом держит себя в руках, голос его срывался:
– Бомба, милорд. Это рядом с клубом, в машине. Торман позвонил. Он все видел.
Рэт вспомнил лессера, которого он пришил неподалеку от клуба. Не его ли это рук дело?
Мерзавцы окончательно потеряли совесть. Их предки веками сражались как настоящие воины. А нынешние выродки – просто жалкие трусы, прячущиеся за технические штучки.
– Свяжись с братьями. Срочно собери всех.
– Да, конечно. И вот еще… Дариус просил меня передать вам это, если с ним что-нибудь случится.
Рэт взял конверт и пошел назад в комнату. Чувство сострадания было ему неведомо: он ничем не мог помочь Фрицу. Марисса исчезла. Что ж, тем лучше для нее.
Он сунул последнюю волю Дариуса за пояс и предался гневу.
Свечи разлетелись на тысячу частей, все погрузилось во мрак. Ненависть превратилась в смерч и засвистела, поднимаясь выше, увлекая все вокруг в свой водоворот. Мебель летала по комнате и колотилась о стены. Рэт стоял в самом центре этого ада, закинув голову назад. Из его рта рвался звериный вой.