© Илья Хороших, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Солнце светило в лицо. Вытягивая шею, Джон старался увидеть, где кончается затор.
Он посмотрел на часы на приборной панели: 18.47. Часы спешили на 15 минут. Это было сделано специально, с запасом, но Джон все равно всюду опаздывал. Он часто вспоминал полюбившуюся ему шутку Демона, гитариста «Воронов смерти»: наверное, когда гроб с моим телом принесут на похороны через пару часов после начала, на нем будет написано – «ИЗВИНИТЕ, Я ОПОЗДАЛ».
Он нервно забарабанил пальцами по рулю.
Джон ехал из города уже более трех часов. У него крепло ощущение, что с каждым годом дороги становились все уже, а количество машин росло в геометрической прогрессии.
Сколько было вокруг неподвижных, ничего не выражающих лиц!
Джон понял, что начал заводиться. Слишком устал он ехать в двигающейся со скоростью похоронной процессии армаде источающих жар раскаленных металлических ящиков. То ли дело мотоцикл! Проехал бы между рядами и давно уже был бы на месте. Но «Дрэг-стар» стоял на приколе в мастерской «Мотожаб», и приходил в себя после небольшой аварии, в которую попал Джон, откатывая свой четвертый сезон. Все опять произошло из-за его норова – не захотел уступить дорогу.
«Вот сиди теперь!» – вполголоса ругал он себя и кусал губы.
Приступы раздражения были его слабым местом. Раньше они случались чаще, но с возрастом он с грехом пополам научился преодолевать их и загонять в себя поглубже. У этих приступов было неприятное свойство – они являлись причиной нервных расстройств, с неизбежностью переходящих в депрессии.
Джон включил музыку громче. Одна приличная станция на FM-диапазоне все же была – радио «Крэш», там всегда крутили рок. Жаль было только, что репертуар каждого из исполнителей был ограничен лишь двумя-тремя песнями – формат и авторские права, ничего не поделаешь. Передавали «Воронов смерти» «Condemned to hell», и это было приятно. Демон все же понимал толк в гитарных соло.
Джон протянул руку к пассажирскому сиденью за сигаретами. Старая привычка – курить и слушать по радио любимую песню. Не стоило, пожалуй, с утра возвращаться в город ради нескольких часов работы. Конца пробке не было.
«На пустынном шоссе поднимается пар», – вполголоса подпел он, покачивая головой в такт музыке, и, взглянув на соседние машины, вздохнул…
Вдруг автомобиль, тащившийся перед ним уже полчаса, резко затормозил. Джон почувствовал всплеск адреналина, забилось сердце, нервы напряглись и расслабились, затем ладони пронзили тысячи маленьких иголок, и тепло растеклось где-то в желудке. Почти удовольствие, если успеешь вовремя нажать на тормоз, особенно если представить, сколько времени придется ждать полицию.
Затормозить удалось. Он выругался и потянулся за новой сигаретой. На этот раз наклониться пришлось ниже – пачка улетела вниз. Он на секунду оставил дорогу без внимания и буквально в тот же самый момент почувствовал резкий удар. Он все же столкнулся с этой зеленой, подскакивающей как кузнечик, «мини»! Досадно!
«Всего каких-то четыре часа, муж не слишком заждется», – промелькнуло в голове у Джона, пока он доставал упавшую на коврик пачку «Мальборо». Нужно было выйти и посмотреть, что случилось.
Он поднял голову… и не поверил своим глазам.
Зеленой машинки не было. Его «Фольксваген» упирался в широкий бампер темного матового автомобиля неизвестной марки. По крайней мере, таких Джон раньше не видел. Конечно, он не был профессионалом, но никогда не переключал канал, если рассказывали о достижениях автопрома. Когда же он видел на дорогах спортивные купе, проносящиеся с такой скоростью, что захватывало дух, а его машина еще долго раскачивалась от поднятого ими вихря, то признавался себе, что сам был бы очень не против быть обладателем одного из них.
Однако стоявший перед ним автомобиль абсолютно не был похож ни на один из тех, что он видел когда-либо. Джон вышел из машины и, изумленный, уставился на него.
Автомобиль являл собой длинный, словно аллигатор, «универсал» с широким капотом. Из-под него зловеще рокотал двигатель, судя по всему, крайне мощный. Крыша автомобиля была скошена назад, что придавало ему вид агрессивный, футуристичный. Расстояние от боковых дверей, которых было всего две, до заднего бампера представляло собой непомерную, на первый взгляд, багажную секцию. «В нем может поместиться что угодно. Это впечатляет!» – ошалело подумал Джон. В довершение всего – широкие колеса, матовые, как и сам автомобиль.
Из машины никто не выходил.
Джон начал испытывать беспокойство. Все было как-то странно… Не то чтобы он испугался, что из автомобиля вдруг выйдет кто-то и начнет угрожать ему, нет. Странным казалось другое – пробки уже не было! Похоже, при столкновении он ударился о приборную панель и на пару секунд, а может и минут потерял сознание. Что же, такое бывает. А за это время пробка каким-то чудесным образом успела рассосаться, и теперь машины вокруг них двигались достаточно быстро, недовольно гудя при объезде столкнувшихся.
Джон смотрел на универсал, из которого все еще никто не выходил. «Может постучать?» – подумал Джон, но не решился. Почему-то универсал внушал ему легкий страх. Кто может быть за рулем такой машины… Кто угодно! Но кто бы не был водителем, вряд ли он пострадал при столкновении – скорость была слишком маленькой. Джон подумал, что разумнее будет сначала пойти и поставить аварийный знак, чтобы исключить еще одно столкновение. Он вернулся к своей машине, порылся в багажнике, нашел знак, а затем, отойдя на десяток метров, присел на корточки спиной к своему «Фольксвагену» и начал устанавливать знак на дороге, с опаской поглядывая на едущие мимо машины.
Внезапно он почувствовал сильную тревогу, по его коже проползли мурашки, а секундой позже услышал слова: «Извините, что задержал вас!»
Джон обернулся.
Перед ним стоял молодой человек, на вид лет двадцати пяти, в черном костюме и черной рубашке. «Удивительно, и как ему не жарко. Наверное, это водитель на работе, и у них хороший кондиционер», – подумал Джон. Парень подтвердил его предположение.
– Простите, что задержал вас, – повторил он и добавил, – Босс давал инструкции касательно вас в данной ситуации. Он говорил о том, что с вами делать.
– Э… надо вызывать полицию, судя по всему, – в растерянности пробормотал Джон.
– Не стоит, – ответил молодой человек, – очень долго ждать, к тому же ущерб будет минимальным. Мы думаем, что просто нужно разъехаться. Извините! Я, вероятно, очень резко затормозил. Уже получил от своего босса, – вдруг доверительно улыбнулся он.
– Хорошо, как скажете, – ответил Джон, начиная радоваться. Действительно, столкновение было небольшим. Теперь по свободной трассе можно было быстро доехать домой, откупорить бутылочку стаута, а потом и вторую…
Он подумал, что нужно было сказать что-то еще, но молодой человек уже повернулся и шел к машине.
– Передайте вашему боссу, что все в порядке, спасибо! – крикнул ему вслед Джон и сразу подумал, что это было довольно глупо.
Молодой человек обернулся, внимательно посмотрел на него и произнес:
– Хорошо! До свидания!
Автомобиль с ревом тронулся и исчез в солнечном свете.
«Странно, очень странно», – подумал Джон, все еще стоя рядом со своим «Фольксвагеном». Крайне непривычно было услышать речь этого молодого человека – очень правильную, вежливую и отчасти даже старомодную. Без тени раздражения. И это при том, что почти любой в данной ситуации дал бы понять, что недоволен. Но здесь не было ни фамильярности, ни снисходительности, перенимаемой обычно водителями таких шикарных ландо у их настоящих владельцев. И это замечание насчет босса…
Осмотрев свою машину, Джон нашел еле заметные царапины на бампере – как будто ничего и не было. Однако толчок был довольно сильным, он помнил. «Ладно, надо заняться знаком», – решил он. Глянув на небо, он вздохнул и нахмурился. С востока, откуда он ехал, надвигалась гроза. Небо затянуло темными тучами, и можно было разглядеть сполохи молний, сверкавших пока еще далеко. «Черт возьми, странно! – в очередной раз подумалось ему, – на выходные обещали хорошую погоду. Надо скорее убрать этот чертов знак, пока полиция не остановилась, и ехать!»
Джон сложил знак, убрал его в багажник и сел в машину. Он потянулся было за солнечными очками, но, посмотрев на солнце, понял, что защита от него уже не понадобится. На улице быстро темнело – и солнце уже светило несильным оранжевым светом, направляясь к горизонту.
Джон в удивлении раскрыл глаза и поморгал ими, думая, что ошибся. Но нет – ошибки быть не могло: смеркалось. Он посмотрел на часы. Начало десятого. Он проторчал здесь больше двух часов! Однако, по его ощущениям, инцидент не должен был занять больше пятнадцати минут. Этого просто не могло быть! Тем не менее, странный факт был налицо – солнце уже заходило, и сумерки сгущались, так что включенные фары едущих автомобилей воспринимались теперь не просто как требование правил, но как необходимое на тот момент освещение.
Не слишком ли много странностей за один вечер? «Наверное, из-за грозы», – неясно подумал Джон, в надежде этим нехитрым заключением найти всему объяснение. Надо было ехать дальше. Однако, несмотря на то, что небо в направлении его движения оставалось чистым, ему вдруг сильно захотелось развернуться и ехать – но обратно. Разговор с незнакомцем оставил ощущение какой-то недосказанности. Хотя… какая разница! Уехал и уехал! Джон понял, что всерьез начинал раздражаться – уже пошел пятый час, как он был в пути, голодный и усталый – поесть за целый день не удалось.
Внезапно он почувствовал жажду, такую сильную, что засосало под ложечкой, и тотчас решил непременно заехать по дороге на заправку, купить холодного чая, а заодно, возможно, несколько бутылок холодного темного пива…
До заправки было около десяти километров. Джон решил ехать не торопясь. «Вдруг что-то еще случится», – нервно усмехнулся он. Возможно, когда он доберется, уже и не захочется пива. Скорее всего он сразу заберется в постель и попробует заснуть. Однако заехать на заправку все равно было нужно, поскольку бензин кончался.
«Как же надоело все», – думал он, считая столбики километров. Вот уже давно все его жизненные действия совершались по одному и тому же замкнутому циклу. Утром, не выспавшись после ночного бдения, измученный бессонницей, он шел работать и радовался, когда дел было побольше, поскольку в таком случае накопившаяся за день усталость была сильнее, потом шел домой. Дома он выпивал пару бутылок пива, готовил еду или шел в ресторанчик рядом с домом, возвращался, смотрел фильм и ложился спать. Сон часто прерывался кошмарами. Тогда Джон жадно пил воду и пытался заснуть снова. Если кошмары слишком уж сильно тревожили его, он принимал лекарство. В выходные Джон просыпался поздно и мучился ощущением теряемого времени и смутного беспокойства без видимой причины. Он начал думать, что со здоровьем не все в порядке, но не знал, что делать. Он долгое время собирался пойти к доктору, но боялся, что тот найдет у него, а если не найдет, то придумает какое-нибудь психическое заболевание со страшно звучащим названием, которое, помимо существенных расходов, окончательно заставит почувствовать себя больным, и медлил с визитом.
Мотоцикл иногда выручал. Но очень редко. Джон опасался ездить на нем из-за бешеного движения в городе, отдавая предпочтение старому «Фольксваегну». А мотокомпании он не любил никогда – все время ездил на мотоцикле один, так что, по его мнению, он немного терял.
В летнее время каждые выходные, а иногда и прихватывая пару будних дней, когда позволяла работа, он уезжал к себе за город. Там, по крайней мере, он был избавлен от круглосуточного шума проносившихся под окнами автомобилей. Но спалось за городом хуже, поскольку скрипы старого, построенного его дедом полвека назад дома, треск нагревшейся за день, а ночью остывающей крыши и боязнь пожара не давали спокойно спать, и лишь первые лучи восходящего солнца могли убедить Джона в том, что его ночная вахта закончилась, и он забывался на несколько часов сном. «Когда же все это кончится?» – думал иногда он, но ответить на этот вопрос себе не мог. Джон жил одиноко. Время шло, но он так и не встретил свою любовь и очень боялся того, что эта последняя нить ожидания, за которую он цеплялся, стараясь выбраться из омутов ночных кошмаров, тревоги и паники, рвется и остается в его руках.
Последнее время он очень полюбил старый акустический блюз, природу которого, как ему думалось, он начал постигать, и очень часто летними вечерами сидел на крыльце своего дома, слушая музыку. И вот сейчас неприятный инцидент чуть было все не испортил.