Глава 5
Ноги Клэр сделались ватными. Ей срочно надо было сесть. Взгляд Малкольма был решителен, в нем читалось раздражение. Но зла в нем не было – в нем вообще не было ничего недоброго. Он не мог совершить преступление плоти.
– Что произошло? – выдавила вопрос Клэр, видя его не стоящим напротив, а с какой-то женщиной, извивающейся под ним в сладостных муках.
– Я уже сказал тебе, – ответил он резко. Клэр присела на край кровати:
– Люди иногда умирают во время секса, нормального секса, я имею в виду. Даже когда это не преступление плоти, у мужчины может остановиться сердце. Или у женщины. Это от перевозбуждения. Если у той девушки было слабое сердце, или она была больна, или была старше, более слабой…
– Она не была старой! – перебил он ее. – Она была младше тебя, и у нее было здоровое сердце.
Быть того не может! Не дай бог, чтобы Малкольм оказался злобным маньяком, но с другой стороны – кто поручится в обратном? Незнакомые мужчины, соблазняющие молодых и невинных. Малкольм был именно таким незнакомым мужчиной, и он ее завораживал. Околдовал ли он ее тогда в лесу?
– Ты знал, кто она такая? – осторожно поинтересовалась Клэр, чувствуя, как внутри ее темной волной поднимается страх.
– Нет, не знал. – В его серых глазах плясали искры.
– То есть вы даже не были знакомы?
– Нет.
У Клэр перехватило дыхание. Его глаза, казалось, сверкали вызовом, но она не была готова принять его. По спине градом катился пот, тело было сковано ужасом. Но где-то в глубине души она отказывалась верить его словам.
– Ты убил ее просто так, забавы ради? Глаза Малкольма расширились.
– Я не играю со смертью, Клэр, – тщательно подбирая слова, ответил он. – В то время я не знал своей силы. Я нуждался в этой женщине, нуждался как никогда, и вовсе не хотел причинить ей боль, а тем более убить.
Клэр заметила в его взгляде боль. Сомнений не было – его раздирало чувство вины и раскаяния. Никакой он не маньяк, облегченно вздохнула Клэр и позволила сочувствию победить страх.
– Малкольм, скорее всего, у нее было слабое сердце.
Он повернулся к столу, взял кружку с вином и в один миг осушил.
– Я не остановился, когда надо было. Я ведь владел собой. – Он обратил на Клэр взгляд пылающих серебром глаз. – Как тогда в лесу. На какое-то время я не мог думать ни о чем, кроме наслаждения, которое ты мне дарила.
Клэр вздрогнула, словно вновь ощутив тот ошеломляющий оргазм. В лесу она тоже ни о чем другом не думала. Здравые мысли отступали под натиском всепоглощающего желания. Но сейчас способность рассуждать здраво вернулась к ней. Похоже, Малкольм искренне сожалел о том, что произошло, и был подавлен гнетущим чувством вины. Но из его слов следовало, что он убил женщину своей мужской силой. А вот это уже похоже на изнасилование.
Он твердо посмотрел ей в глаза:
– Я не насиловал ее. Ни ее, ни какую другую женщину. Она желала меня.
И Клэр поверила. Какая женщина не захочет средневекового жеребца, стоящего перед ней? Но именно поэтому ей было трудно понять, что же тогда случилось. Наверняка у той девушки были проблемы с сердцем, решила она. Другого объяснения у нее не нашлось. Маньяку неведомо чувство вины.
– Теперь ты понимаешь, почему я не должен спать с тобой? – произнес Малкольм.
Клэр вздрогнула. Они вели странный разговор об ужасной смерти в результате секса. По идее, ей не следовало доверять этому мужчине, но она была не в силах избежать плена его сексуальности. Та, казалось, была разлита по всей комнате, сквозила в его словах, вызывала в памяти образ их сплетенных в страстном порыве тел.
– Ну и ладно, – сказала она пересохшими губами. – Я не хочу спать с тобой. Ни сейчас, ни когда-либо.
Малкольм пронзил ее пристальным взглядом. Он явно ей не поверил. Клэр вспыхнула. Ее тело больше не подчинялось ее разуму, но крохи силы воли еще оставались.
– Если я сплю с мужчиной, то только в том случае, если отдала ему свое сердце, – медленно произнесла она, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.
Малкольм в замешательстве посмотрел на нее:
– Да ты шутишь!
Клэр прикусила язык, мысленно отругав себя за то, что так легко выдала себя. Малкольм закашлялся. Да нет, это он просто пытался не рассмеяться!
– Так ты любила мужчин, да? – стараясь сохранить серьезное лицо, поинтересовался он.
Его любопытство раздражало Клэр.
– Если ты хочешь знать, сколько у меня было мужчин, я тебе все равно не скажу! – огрызнулась она.
– Кажется, я понимаю, – хитро улыбнулся он. – Ничего страшного в том нет. Хотя жаль, что у такой женщины, как ты, за всю жизнь было всего десяток мужчин.
– Их было только двое! – возмущенно возразила Клэр. Малкольм от души расхохотался.
Клэр остолбенела. У этого средневекового плейбоя хватило ума хитростью вытянуть из нее правду. Она была оскорблена в лучших чувствах. По крайней мере, подробностей ее личной жизни он не узнает точно. Ее возлюбленный в колледже был красивый и умный парень, при этом не прочь сходить налево. Ее второй мужчина, Джеймс, был прекрасным собеседником, они обожала долгие дискуссии и разговоры, но интеллектуальные способности у него явно были развиты лучше, чем постельные. Малкольму явно неведомо такое слово, как «верность», зато как мужику ему не было равных. Она же никогда не признается ему, что последний раз была с мужчиной три года назад.
Малкольм отвернулся наполнить кружку, а заодно спрятать от нее ехидную улыбку. Клэр не понравилась его самодовольная ухмылка, но – черт возьми! – она добавляла ему привлекательности. Быть может, настоящая борьба предстояла не с ним, а с собой? Клэр снова вспомнила кровавое сражение в лесу.
– Нам надо поговорить о других вещах, кроме постели.
Малкольм опустил кружку на стол. Его лицо сделалось на удивление серьезным.
– Да. Ты почему-то пыталась оправдать меня в страшном преступлении, пыталась защитить в лесу. Мы ведь совсем незнакомы. Тогда почему?
Клэр прикусила губу.
– Сама не знаю.
В комнате повисла неловкая тишина. Его взгляд скользнул к ее горлу, и Клэр поняла, что он рассматривает ее кулон.
– У моего отца был такой же камень. Он носил его до самой смерти.
Клэр тут же навострила ушки. Конечно же его отец был мертв, иначе Малкольм не был бы главой клана. Ей была важна любая информация. Необходимо узнать как можно больше о стоящем перед ней человеке. Это наверняка поможет ей в выпавшем на ее долю приключении.
– Как он умер?
– Он погиб у Ред-Харлоу, в кровавой битве. Клэр осенило:
– Твоим отцом был Броган Мор!
Малкольм вздрогнул и пристально посмотрел на нее:
– Я не называл тебе его имени.
Сердце бешено стучало в груди. Вот это было совпадение!
– Хочешь узнать кое-что необычное? – Клэр облизала пересохшие губы и, не дожидаясь его ответа, продолжила. Малкольм буравил ее взглядом. – Я как раз собиралась в Шотландию, когда ты появился в моем магазине. Я должна была отправиться в путь следующим вечером. По приезде в Эдинбург мой путь лежал прямиком на остров Малл. Там я планировала остановиться в поселке на мысе Малкольм, чтобы увидеть Данрох.
Его лицо застыло. И хотя он не проронил ни слова, судя по выражению лица, ее рассказ не был для него неожиданностью.
– О твоем отце пишут в книгах по истории. Я читала, что он погиб у Ред-Харлоу в 1411 году, но мне и в голову не могло прийти, что немногими годами позже я встречу его сына. – Ошеломленная своим открытием, Клэр опустилась на стул. Чтобы понять, что Малкольм сын Брогана Мора, ей было достаточно сопоставить даты. – После смерти твоего отца твой род пресекся, Малкольм.
Он шагнул ей навстречу:
– Мой отец был великим человеком, храбрым воином и славным главой клана. Об этом написано в твоих книгах?
– Мне очень жаль, но там упоминается только год его смерти и то, что он повел Маклинов в бой.
– Не всех, – возразил Малкольм. – Маклин Северного Малла, Тайри и Морверна, находится в Дюарте.
– Черный Ройс не глава клана?
– Нет. Земли были дарованы ему королевской грамотой много лет назад. Он граф Морверн, мой вассал. Он из южных Маклинов.
Что-то не слишком похоже, что Ройс в подчинении у Малкольма. По крайней мере, как подчиненный он точно себя не ведет.
– Кто стал главой твоего клана после смерти Брогана, Малкольм? Ты был слишком мал, чтобы возглавить его самостоятельно.
– Мне было девять, когда отец погиб. Главой клана стал я. Ройс мне помогал, он проводил почти все свое время в Данрохе, пока мне не исполнилось пятнадцать. После чего я больше не нуждался в его опеке.
Пока Клэр переварила услышанное, как он стал номинальным главой клана в девять лет, а в пятнадцать лично возглавил его, взгляд Малкольма вновь переместился на кулон у нее на шее.
– Расскажи мне о камне.
Он буквально пожирал глазами ее талисман.
– Он принадлежал моей матери. А что?
– Броган потерял свой камень где-то близ Харлоу, – ответил Малкольм, не сводя глаз с украшения. – Он был черным, не белым, как у тебя, но в остальном точно таким же. В нем заключена сила исцеления. Похожие камни есть у других предводителей кланов и клириков. Ты, должно быть, это знаешь.
– Это всего лишь кусок лунного камня, оправленный в золото, – нервно возразила Клэр. – В нем нет ничего волшебного.
– Как он оказался у твоей матери? Он принадлежал горцу.
Клэр застыла в задумчивости.
– Не знаю. Никогда не спрашивала. Я была ребенком, когда мать умерла. Но при жизни она никогда его не снимала. На самом деле я всегда думала, скорее, чувствовала, что он как-то связан с моим отцом.
Малкольм вопросительно уставился на нее.
– Если твой отец подарил его твоей матери… – начал он.
– Она могла купить его в ломбарде! Или мой отец мог купить его там, если он вообще когда-либо ему принадлежал. – По непонятной причине ее охватила паника. Неужели ее отец был шотландцем?
– Я вижу, что ты раздражена. В чем дело?
Клэр покачала головой и отвернулась, крепко сжав в руках его плащ.
– Отца я никогда не знала, да и он вряд ли знал о моем существовании. Я ошибка, плод одной ночи страсти. – Клэр вздрогнула. – Ты что, пытаешься убедить меня, что мой отец был горцем?
Если он им и был, то, естественно, современным.
– Ты не похожа на шотландских девушек, но мне почему-то кажется, что ты неким образом со мной связана.
– Я связана с тобой тем, что ты вырвал меня из моего времени и притащил сюда! – вспылила Клэр.
– Можно сказать и так, – усмехнулся он.
– Но как? Как ты путешествуешь во времени?
Это был наиболее волновавший ее вопрос, и от ответа на него зависело ее возвращение обратно в XXI век.
– Силой мысли.
Клэр недоуменно посмотрела на Малкольма.
– Должно быть, некий волшебник, монах или шаман нашел черную дыру и случайно понял, как ее можно использовать, – предположила она, – и это знание затем бережно сохранялось и передавалось дальше.
Неожиданно ее осенило. Если человек из Средневековья мог путешествовать во времени, кто поручится, что некоторые ее современники втихаря не промышляли тем же самым?
– Нет. Это дар Древних. Она совсем запуталась.
– От древних шаманов?
Неужели он хочет сказать, что корни ее прыжка сквозь толщу времени уходят в дохристианские времена?
– От древних богов, Клэр, – спокойно пояснил Малкольм. – Богов, которых предали многие в Альбе.
По спине Клэр пробежал холодок. Ее теория наверняка правильна. Скорее всего, кто-то в Средние века или, возможно, даже раньше случайно открыл способ преодоления времени. Это знание тщательно охранялось и передавалось. Конечно, люди считали, что эта способность дарована богами – примитивное мышление. В древности людям было свойственно искать объяснение непонятным явлениям в религии.
Но в своем времени Малкольм с такими воззрениями ступал на шаткую почву.
– Каких древних богов? – спросила она, чувствуя, как ее медленно охватывает страх. Он продолжал буравить ее взглядом. – Если ты считаешь, что обладаешь силой от бога, любого бога, даже Иисуса, – это ересь!
Его лицо перекосилось от негодования.
– Я католик, Клэр.
Она вздрогнула. Ни один католик не верил в древних богов. Она судорожно пыталась осмыслить услышанное. В Средние века ересь считалась страшным преступлением. В Европе церковь активно, едва ли не с остервенением, преследовала еретические движения, опираясь на суд инквизиции. Еретиков, как правило, отлучали от церкви и объявляли вне закона, но не казнили. Хотя были и печальные исключения. Одного сторонника движения лоллардов сожгли по обвинению в ереси, причем не где-нибудь, а здесь, в Шотландии. Эта дата вошла в анналы истории, а столетие спустя поднялась новая волна преследований.
– Ты когда-нибудь слышал о Джоне Резби?
– Да, – удивленно ответил он. Клэр напряглась.
– Его сожгли на костре за его убеждения в 1409 году.
– Я был тогда ребенком.
– Тогда ты должен знать, что не стоит открыто говорить о старых богах и сверхъестественных способностях, – вздохнула Клэр.
– Это доверительный разговор, – мрачно сказал он. – Я доверяю тебе. В тебе нет ничего от религиозной фанатички.
– Почему ты в этом так уверен? Но вообще ты прав. Я даже не католичка, Малкольм. Я принадлежу к епископальной церкви. – Впрочем, в том времени, где она оказалась, это тоже грозило ей клеймом ереси. – За сохранность своей тайны можешь не беспокоиться.
Малкольм кивнул:
– Если бы я тебе не доверял, то никогда не рассказал бы об этом.
Странно, подумала Клэр, с чего он доверяет ей, совершенно постороннему человеку?
– Но тебе придется сходить со мной на мессу, Клэр.
– Конечно схожу. Я же не идиотка. Без проблем прикинусь католичкой до тех пор, пока не вернусь домой.
В его взгляде сверкнули загадочные искорки, и он отошел к столу.
– Сколько вас таких? – поинтересовалась она.
Человека, обладающего сверхъестественными силами, могли обвинить в чародействе, колдовстве и сговоре с дьяволом. Слава богу, охота на ведьм разгорится только в следующем столетии, а не в этом.
– А Черный Ройс тоже наделен этим даром? Он один из вас? Он тоже верит, что обладает силой Древних? А как вы охраняете вашу тайну?
В улыбке Малкольма сквозил холодок.
– Какое тебе дело до силы Ройса?
– Он похож на тебя тем, что не такой, как все, – с жаром ответила Клэр.
– Нет. – Малкольм отвернулся. Он держался напряженно и скованно. – Ройс – граф Морверн, и никто более.
Клэр помрачнела, похоже, он пытается свернуть разговор. Они явно затронули опасную, возможно, даже запретную тему. Его убеждения и способность преодолевать время, несомненно, составляли некую тайну. Клэр не оставляло чувство, что и Ройс обладал тем же даром.
Малкольм отвернулся. Клэр медленно подошла к нему сзади. Малкольм вновь развернулся к ней лицом, их разделял какой-то дюйм. Может, пустить в ход женские чары, чтобы добыть ответы на интересующие ее вопросы? Клэр осторожно прикоснулась рукой к его груди. Увы, стоило ей дотронуться до покрытых льняной тканью мускулов, как ее тело пронзила мощная волна желания.
– Расскажи. Ты уже открыл мне ужасную тайну, которая может стоить тебе жизни. Расскажи остальное.
Малкольм криво улыбнулся:
– Не играй со мной, Клэр.
Его глаза пылали, причем не только гневом. Клэр безошибочно разглядела в них искорки желания.
– Почему бы и нет? – Прикасаясь к нему, она чувствовала себя маленькой и слабой. – Ты же играл со мной с самого начала.
– Играя со мной, играешь со смертью.
– Нет, я доверяю тебе. – Как ни странно, это было правдой. – Сколько вас таких, кто способен преодолевать время? И зачем это вам? Вы принадлежите к какому-то религиозному ордену или тайному обществу? – Впрочем, ответ она уже знала.
Выражение его лица вмиг сделалось серьезным. Его рука накрыла ее руку, сильнее прижимая ее к груди.
– Ты задаешь слишком много вопросов. Тебе не нужно столько ответов.
– Так нечестно! – запротестовала Клэр. – Ты притащил меня сюда, я должна знать обо всем. – И тут она сделала то, чего бы никогда не сделала в Нью-Йорке, – скользнув рукой в вырез его рубашки, дотронулась до тяжелого нательного креста, висевшего на цепочке у него на шее. Холодный металл на горячей коже.
Малкольм улыбнулся, но улыбка получилась какая-то неискренняя.
– Ты играешь с огнем, – предупредил он.
Что-то твердое уперлось ей в бедро. Дыхание сделалось прерывистым, и Клэр тщетно пыталась его восстановить.
– Ты же сказал, что доверяешь мне. Ты сам привел меня сюда. Я историк, Малкольм, ученый. Поэтому я так много знаю о твоем времени. Пожалуйста, я должна знать. – В ее взгляде застыла мольба.
Он тяжело дышал.
– Магистры клянутся защищать Бога и Древних, хранить Веру и охранять Книги.
Клэр жадно впитывала каждое произнесенное им слово.
– Мы поклялись защищать тебя, Клэр, и таких, как ты. Защищать Невинных. Это самая священная клятва после той, что мы даем Богу.
Клэр слушала как завороженная.
– Я так и думала! Ты не первый рыцарь, который принадлежит тайному ордену с еретическими взглядами. А как твой орден называется?
Малкольм бесхитростно улыбнулся:
– У него нет названия. – Он резко отстранился от нее. Льняная рубаха топорщилась над его твердой мужественностью.
Клэр было некуда отступать.
– От чего вы защищаете Бога? От чего защищаете Древних? От чего защищаете Книги и людей, таких как я?
– От Зла.
По телу Клэр пробежал холодок.
– В чем дело, Клэр? Ты напугана. Или ты задала слишком много вопросов, и теперь ответы с трудом помещаются в твоей красивой головке? – Он был одновременно спокоен, насмешлив и разозлен.
Клэр сглотнула застрявший в горле комок.
– Оставь свою иронию. Да, ты меня напугал. Мы оба знаем, что в этом мире полно зла. Но в твоем описании оно кажется… организованным!
Он буквально пронзил ее взглядом. Клэр даже поежилась.
– Разве ты не веришь в дьявола?
Клэр подумала о матери. Она спряталась за диваном, уставившись на его потрепанную обивку. Ей так хотелось, чтобы мама поскорее вернулась домой. В комнату медленно вплыла тень…
– Нет, не верю, – ответила она, чувствуя, как по спине струйками стекает холодный пот. – Ты хочешь меня напугать?
Он спокойно заглянул ей в глаза:
– Ты меня вынуждаешь. И ты соблазнила меня одним прикосновением. Я хочу защитить тебя, но, может, так оно и лучше. Может, тебе действительно стоит знать о жизни в моем мире все.
Клэр попыталась ухватиться за его слова:
– А сколько всего Магистров?
Малкольм тяжело вздохнул и подошел к столу налить еще вина. Клэр догадалась, что он не собирается раскрывать секреты своих братьев рыцарей, и решила зайти с другой стороны.
– Почему на нас напали? Кто были эти люди и что им было нужно?
– Это были люди Морэя. Ему нужна страница из книги, Клэр. А еще он жаждет моей смерти.
Клэр одолели мрачные мысли.
– Морэй – твой враг?
– Граф Морэй – Божий враг, враг всего человеческого. Он подослал Сибиллу в твой магазин, чтобы найти страницу или книгу. Он и твой враг тоже, – многозначительно добавил он.
Клэр не могла отделаться от скверного осадка на душе.
– Я поняла. Книги – священные реликвии. Вы сражаетесь из-за них. Вы даже готовы пойти на убийство, лишь бы их найти и не дать им попасть в руки врага.
– «Катах» сейчас в безопасности, – возразил Малкольм. – Я поклялся охранять священные книги, Клэр. Если «Кладих» где-то рядом, я должен использовать все свои силы, чтобы найти его и вернуть на Айону.
– Ты все время говоришь «книги» во множественном числе. Сколько их всего?
– Три.
– Я знаю, что «Катах» – это Книга Мудрости, «Кладих» – Книга Исцеления. А для чего нужна третья?
– В ней заключены все силы известные Древним.
У Клэр все похолодело внутри. Она почему-то сразу почувствовала, что все это не сулит ничего доброго.
– Я не понимаю.
– «Дуайшен» отвечает за силу путешествовать во времени, за силу отнимать и даровать жизнь. В нем содержится сила повелевать мыслями и снами. Ну и еще много чего. – Малкольм помрачнел. – Эта книга дарует силу всякому.
Его слова прозвучали для Клэр как гром среди ясного неба. Разумеется, никакая книга не может никому дать таких сверхъестественных способностей. Но если она сама не верит в такие силы, то он верит, верит всей душой, равно как и все те, кто входит в этот орден. Ей не нужно было объяснять, что такое самовнушение. Скорее всего, силу в Магистров вселяла их собственная вера. Она своими глазами видела Малкольма в битве. Это был настоящий супермен – по крайней мере, таким он предстал в ее глазах.
Огромными усилиями Клэр удалось восстановить способность спокойно мыслить.
– И где же третья книга?
Малкольм хмуро посмотрел на нее. О господи, подумала Клэр. Она пыталась напомнить себе, что никакой чудесной силой книга не может обладать, и тем не менее пришла в ужас.
– Она в руках твоих врагов?
– Да. Она у Морэя, причем уже довольно давно. И теперь его мощь безгранична, Клэр. Ни одному Магистру еще не удалось победить его.
Морэй жаждал крови Малкольма. Клэр не хотела думать об этом и тем более беспокоиться. В конце концов, какое ей до этого дело? Но если Малкольм полагал, что Морэй непобедим, ему никогда не сокрушить своего врага. Клэр поймала себя на том, что от ее недавнего возбуждения не осталось и следа. На смену ему пришел страх. Не за себя – за Малкольма.
Малкольм ушел. Клэр пренебрегла его просьбой отдохнуть. Ураган мыслей вертелся в ее голове, не давая уснуть.
Она принялась мерить комнату шагами, пытаясь обдумать услышанное. Малкольм был рыцарем с ярко выраженной религиозной мотивацией. Без сомнения, он придавал огромное значение принесенному обету и был готов пожертвовать жизнью, лишь бы только этот обет сдержать. Чтобы избежать преследований за еретические взгляды, Магистрам пришлось объединиться в некое тайное общество. И все же, какой бы ни была их вера, похоже, они служат на благо всего человечества. Уже за одно это они были достойны восхищения. И Клэр восхищалась ими, хоть и не была уверена, стоит ли.
К ней пришло прозрение. Несомненно, все три книги представляли собой исторические артефакты огромной ценности. Но эти люди полагали, что в них содержится сила, дарованная древними богами. Это были содержащие силу и силу дарующие священные реликвии. Естественно, люди объединялись в борьбе за них. Более того, они были готовы даже на убийство, лишь бы завладеть святынями, не допустить, чтобы они попали не в те руки.
Вся эта борьба за магические силы не имела к ней никакого отношения, если бы не одно обстоятельство: ей принадлежал магазин редких и старинных книг, в нем Малкольм появился и совершил с ней прыжок во времени. Да, еще ее пытались убить люди Морэя. Выходит, эта борьба все же имеет к ней отношение? Конечно имеет, причем самое непосредственное. Невероятно, но факт: она оказалась в самом эпицентре этой борьбы.
От чего вы защищаете Бога? От чего защищаете Древних? От чего защищаете Книги и людей, таких как я?
От Зла.
Клэр не хотелось влезать в теоретические дебри о феномене зла в Средние века. С нее хватило того, что она услышала. Скорее всего, Морэй амбициозный, безжалостный и хитрый аристократ, не более того. «Дуайшен» попала к нему в руки, но никаких сверхъестественных сил у книги нет, что бы ни думал по этому поводу Малкольм. Так что Морэй ей не враг… или все-таки враг?
Клэр задумалась. Сейчас она находилась под защитой Малкольма. Значит, Морэй враг и ей тоже. От этой мысли ей сделалось не по себе. Она даже поежилась. В задумчивости она подошла к окну, и ее внимание тотчас оказалось приковано к совершенно другим вещам.
Покуда хватало глаз, перед ней простирались изумрудно-зеленые горы и лазурная поверхность океана. Солнце уже взошло на безоблачном, пронзительно-голубом небе. От такой красоты захватывало дух. И Клэр решила, что никакие опасности не в состоянии затмить этих красот. Она ухватилась за подоконник. Еще сутки назад она была в Нью-Йорке, укладывала вещи, готовясь к путешествию в Шотландию. Мечтала о том, как встретит настоящего шотландского лэрда – владельца замка Данрох. Как вдруг он собственной персоной явился к ней в магазин, более того, перенес в его собственное время. Неужели это совпадение?
Клэр потрогала кулон на шее. Малкольм почему-то считал, что он неким мистическим образом связан с его миром. Клэр не давал покоя вопрос: а не содержится ли в его словах доля правды? Ведь всякий раз, стоило ему оказаться с ней рядом, как она ощущала непреодолимое физическое притяжение, сексуальное возбуждение. И еще нечто большее, чему у нее не было названия.
Нет, с нее хватит. Ей, конечно, хотелось бы получить ответы еще на тысячу вопросов, но не сейчас. Сейчас для нее куда важнее этот прекрасный вид, наполняющий ее сердце умиротворением. И Клэр вышла из комнаты, горя желанием полюбоваться им с какой-нибудь высокой точки – например, с крепостной стены. Хотелось также глотнуть свежего воздуха, взбодриться, прийти в себя.
Крепостная стена располагалась на этаж выше ее комнаты. Клэр не раздумывая бросилась на поиски ступеней и вскоре нашла их в конце коридора – небольшую винтовую лестницу. Мгновение – и она уже была на самом верху. Стоило ей выйти из башни, как она набрала полную грудь пропитанного запахами моря воздуха. На губах ее играла счастливая улыбка.
Ошеломленная открывшейся ее взору картиной, Клэр подошла к каменным зубцам. Она сейчас в Морверне, но в какой именно части?
– Привет, Клэр!
Голос показался ей пугающе знакомым. Клэр резко обернулась. Перед ней стояла Сибилла. Она поймала на себе взгляд бездонных в своей черноте глаз, и сердце ее сжалось от ужаса. На губах Сибиллы играла торжествующая улыбка. Она уже успела сбросить с себя комбинезон взломщика и переодеться в платье своей эпохи. Клэр без труда узнала фасон. Такой был популярен у французских аристократок и был куда более откровенным, чем тот, что предпочитали англичанки, – глубокое декольте, прилегающий лиф и рукава.
Клэр заметила в глазах Сибиллы блеск. Взгляд этой женщины горел похотью. Сибилла также совершила прыжок сквозь время.
– Как ты попала сюда? – Неужели нашелся глупец, который опустил для этой злодейки подъемный мост? Или же она перенеслась из будущего прямо сюда, в замок Кэррик? – Малкольм сейчас в замке.
– Мне не нужен Малкольм. Мне нужна ты, – сказала Сибилла и расплылась в зловещей улыбке. – Но у тебя нет причин пугаться, Клэр. Я тебя не трону. В мои планы не входит убивать тебя.
– Что тебе от меня нужно?! – крикнула Клэр. Слова Сибиллы ее отнюдь не успокоили, скорее, наоборот.
– Мне нужна страница, – бросила ей Сибилла, и глаза ее сверкнули яростью. – Она у тебя. Я в этом уверена. Я ведь вернулась к тебе, я перерыла все твои чертовы книги, но ничего не нашла.
Клэр ахнула:
– Я первый раз слышу про какую-то страницу! Откуда ты взяла, что она в моем магазине? Или что она у меня? Нет у меня никакой страницы, слышишь, нет! – Клэр обернулась через плечо на башню. Господи, где же стража?
Сибилла расхохоталась:
– Не ищи их. Они мертвы. Вообще-то я передумала. Ты ведь не сказала мне того, что я хочу узнать, и мне придется сделать тебе больно, – произнесла она, и на ее лице вновь появилась жуткая улыбка. – Так что я доставлю себе удовольствие, Клэр.
Конец ознакомительного фрагмента.