Глава 4 Некрополь
Земля ушла из-под ног, всё закружилось и поплыло перед глазами, было чувство, что их разрывают на мелкие частички и сжимают до размера атома. Через несколько секунд Эдвин почувствовал твёрдое под ногами, это произошло так резко, что он ушиб ногу. Это был портал, выходит сейчас они действительно телепортировались. Но куда? Эдвин открыл глаза, но ничего не смог увидеть: было слишком темно. Он лежал на боку, его изрядно тошнило, телепортироваться было непросто. Он попробовал пошевелить ногой: вроде нет перелома. Где-то поодаль послышались шаги, а затем он увидел свет фонаря.
– Эдвин, ты цел?! – Спросил женский голос, и чья-то рука помогла ему встать.
– Эллен? Это ты? – Спросил он, немного пошатываясь, – не свети мне в лицо, и так голова раскалывается.
– Ох, прости, – Эллен опустила фонарь на землю и крепко обняла его.
– Что произошло, где все? И где мы?
– Я точно не знаю, – Эллен осветила фонарём вокруг, – судя по месту, это тоже пирамида, только потолки иные, и надписи совсем не иероглифами. Это точно не Египет.
– Но зачем нам сюда надо было?
– Я так не скажу тебе, но нужно найти остальных.
Эдвин уже совсем нормально стоял на ногах, он нащупал свой рюкзак на спине, чему был очень рад. Эллен выглядела ничуть не уставшей: её светлые волосы небрежно лежали у неё на плечах, одежда даже ничуть не замаралась в походе, чего нельзя было сказать про свитер, цвета беж, что был на Эдвине. Её красный рюкзачок висел у неё на спине, и казалось, ей было вовсе не тяжело. Они ходили по прямым и косым проходам, кричали, прислушивались – но всё было напрасно. Было ощущение, что Низам, Иван, Лёша и Альдонза вообще не были где-то рядом. Фонарь всё также ярко светил, и им ещё не пришлось поменять ни одной кассеты, что очень радовала их обоих. Стены были совсем другого цвета, нежели в пирамиде Хуфу, запах не был столь специфическим, а под ногами не было камней, что сыпались со стен.
– Смотри! – Крикнул Эдвин и показал пальцем на бок прохода, – это сумка Альдонзы!
Эллен поспешно подошла и села на корточки.
– Да, – констатировала она, посмотрев содержимое, – это её. Пузырьки разных цветов, бумаги какие-то, перстень…
– Перстень? – переспросил Эдвин, освещая Эллен белую сумку через плечо, – а почему он не на ней тогда?
– Не знаю, может тоже артефакт? Смотри, он выполнен в виде печати, тут нарисован ворон, слон и рыба. Наверняка это не из какой-то ювелирной лавки.
Она повесила сумку себе на талию, и они пошли дальше. Так они пытались найти выход порядка часа, но как ни странно они приходили туда, откуда они начали путь. Им ничего не оставалось, как немного передохнуть и перекусить.
– Может нам быть на одном месте? – Не выдержала Эллен, – они так точно нас найдут.
– Нет, ты же видишь, их тут нет. Стой… – Эдвин остановился и осветил фонарём какой то проход, который они ещё не видели.
– Что это?
– Не знаю, – ответил он, – но нам явно туда.
Они ползли по этому тоннелю метров 150 до того, как маленький тоннель не превратился в большую комнату с проходами. И всё по новой. С одним лишь отличаем: тут было всё иначе, чем в той пирамиде, откуда они только что выползли.
– Это был проход в другую пирамиду. Тут что, сеть какая-то?
– Да, – подтвердила Эллен, – это явно другая пирамида, или как это назвать.
Эдвин передал фонарь Эллен, и снял с себя рюкзак.
– Что ты хочешь?
Но он не ответил, он достал из кармана рюкзака модернизированный альтиметр и заявил:
– Хоть где-то это мне пригодилось, как знал. Так… Мы находимся на высоте 15 метров над землёй, значит, тут должен точно быть какой-то коридор или проход вниз, – он взял фонарь и начал искать что-то похожее на его описание.
– Смотри, вон там, посвети туда! – Эллен указывала пальцем куда-то вправо, там какой-то ход вниз!
Эдвин, обрадованный до невозможности подошёл к проёму, над котором были нарисованы три символа: ворон, слон и рыба. Где-то он это уже видел.
– Идём! – Он взял её за руку, и они стали спускаться по массивному ходу. Конца ему, казалось, не было предела. Он был прямой, и от него не было никаких ответвлений, что давало понять, что это вполне возможно выход на поверхность.
– Я никогда больше не буду заниматься подобными вещами, – искренне заявил Эдвин, когда они дошли до конца прохода, где был большой каменный затвор в виде блока.
– И как нам его открыть?
Эдвин поставил фонарь на пыльный песочный пол и попытался толкнуть блок, но потерпел неудачу. Эллен стояла ещё на том спуске, не решаясь подходить ближе к выходу.
– У нас нет иного выхода, – смиренно сказала она, облокачиваясь на стену, – нам придётся его ломать, его не открывали наверняка не одно тысячелетие.
– Это не утешает, – улыбнулся Эдвин и присел на корточки в раздумьях.
Эллен видела, как непросто ему даётся всё это. Ей было несколько жаль его. За его недолгую жизнь он многое пережил, и она знала, как сложно ему оставаться в балансе.
– Мы выберемся, – она подошла к нему, хотя вовсе не была уверена, что они выживут, паника поглощала её, но она держалась, – слышишь? – Эллен присела рядом с ним на колени и взяла за руку, – я это точно знаю.
Она только успела договорить, как этот самый блок с грохотом и жутким шумом провалился куда-то под землю, открывая им проход.
– Вот видишь, – ликовала она, помогая ему подняться на ноги.
– Но что это? Я, конечно, не думал, что тут будет солнце и земля, но куда мы…
Они взяли фонарь и только переступили порог этого помещения, что только что открылось, как тот самый блок начал закрываться обратно.
– Нет! – Крикнула Эллен и побежала, чтобы остановить блок, но Эдвин схватил её за руку:
– Тебя раздавит им, отсюда точно есть иной выход.
Вот блок доехал до потолка комнаты и остановился. Секунд десять они стояли в полной тишине, осознавая, что случилось.
– Мне кажется, нам конец, – неутешительно произнесла она.
Эдвин осветил комнату: это было невероятно жуткое место, комната имела вид треугольника, в центре располагалась статуя ворона, с распахнутыми крыльями в разные стороны, и с открытым клювом. На другом конце треугольной комнаты был точно такая же дверь, в виде блока. Он быстрым шагом подошёл к нему и снова попробовал толкнуть, но как и следовало ожидать, ничего не произошло. Эдвин слышал, как часто дышит Эллен, он знал, паника их погубит. Он поставил фонарь на пол и обнаружил в углу комнаты в небольшом углублении кучку дров, или что-то вроде того. Но дрова бы сгнили за такое время, это было что-то похожее, но он не знал что именно.
Спички есть? – Спросил Эдвин, разглядывая материал для розжига. Дрова находились в неглубокой яме, сантиметрах в 40, это была невероятно ювелирная работа: яма имела вид идеального круга, а если верить фонарю, то пол был из чёрного мрамора.
– Есть, – Эллен сняла с себя рюкзачок и почти сразу нашла то, что искала, – что там?
– Мне кажется, это можно зажечь, кто знает, сколько мы тут пробудем, а фонаря может не хватить надолго.
Он чиркнул спичкой о коробок, на долю секунды вспышка осветила комнату.
Дрова загорелись довольно быстро, и их свет был куда мощнее их фонаря. Теперь можно было разглядеть комнату целиком, вплоть до мельчайших деталей: она была небольшая, стены и пол были из чёрного мрамора, ворон был окрашен в угольный цвет, глаза его были полузакрыты, что придавало особой жути. По бокам комнаты были стеллажи с мензурками, у второго блока стена переходила в какой-то неотёсанный камень, о который легко можно было пораниться. Эллен убрала фонарь в рюкзак, и вскрикнула.
– Гляди! – Она показала Эдвину на один из углов комнаты.
– Почему-то я не удивлён…
В левом дальнем углу аккуратно сидели скелеты, на головах у них были шлемы из непонятно-бронзового металла, около рук лежали мечи.
– Это какая-то погребальная комната, – Эллен прошлась по периметру, – а это вообще что за ёмкости?
Эдвин взял в руку одну из мензурок с глубоким горлом:
– Это для жертвоприношений, – улыбнулся он, – вообще всё, что тут есть, это символы смерти, не по себе.
Пол, не смотря на возраст помещения, были идеально чистыми. В чёрном мраморе легко отражался огонь, что зажёг Эдвин.
– И какой из блоков нам ломать? – Она смотрела поочерёдно то на тот, откуда они пришли, то на тот, что был на противоположной стороне.
– Ну, – Эдвин подёргал крылья ворона, в надежде, что это и есть кнопка для открытия блока, – откуда мы пришли, это глухой вариант.
– Почему?
– Потому что мы там ходили не один час и ничего не нашли. Возможно, выход кроется за вторым блоком?
Но что бы они ни делали, успехом это не увенчалось. Огонь стал постепенно угасать, так же, как и их надежды выйти отсюда.
– Знаешь, – начала Эллен, сидя у стены, – я ведь догадывалась что чаша Кроноса находится уже в музее..
– И не сказала? – Пришёл в недоумение Эдвин, сидя рядом с ней, у стены.
– Да какая уже разница, – она улыбалась, – я вообще никогда бы не подумала, что умру так нелепо.
– Нас обязательно найдут, – твердил Эдвин, – я знаю.
Огонь совсем потерял свою мощь и светил так тускло, что едва можно было разглядеть обстановку этого жуткого места.
– Этого не может быть, – Эллен встала и подошла ко второму блоку, где они ещё не были.
– Если ты хочешь ломать, – спокойно начал Эдвин, – то не выйдет. – Он даже не смотрел на неё, он только слышал, как она бьёт ладонями по блоку.
– Она должна открыться! – Она била всё сильнее и сильнее.
– Эллен не надо, – он подошёл к ней, – ты только теряешь свои силы.
– Нет! – Она наносила удар за ударом по массивной стене блока, – она точно откроется.
– Стой! – Он схватил её руку, она была влажная, только спустя секунды он понял, что это кровь, – ты разбила себе руку в кровь об этот блок… – Он посмотрел на него и увидел, что и блок частично в крови.
Она безнадёжно вздохнула и без сил обняла его за плечи, немного замарав его свитер кровью.
Они стояли так недолго, спустя несколько мгновений блок, который била Эллен чуть опустился, но щель была слишком маленькой.
Эдвин приказал ей сесть отдохнуть, а сам в то время тщетно пытался открыть блок разными способами, но даже спустя минут 40 ему не удалось это сделать.
– Я просто ничтожество, – сказал он, садясь рядом с ней.
– Не неси ерунды, – уже спокойно говорила Эллен.
– Какая-то чёртова комната, – не слушал он её, – с какими-то скелетами, вороном по центру и непонятными дровами, с идеально чистым полом и мензурками для пролития крови… – Он закрыл лицо руками, – для пролития крови!! – Осенило его.
– Что ты задумал? – Спросила Эллен, наблюдая, как он вскочил на ноги, схватил одну из мензурок и частично разбил дно о пол.
– Я знаю! – Продолжил он, – сейчас всё будет. – Он закатал рукав своего свитера, поднёс осколок мензурки к руке, и полоснул им так глубоко, что тут же мраморный пол окрасился алой кровью Эдвина.
***
С громким хлопком Альдонза появилась в пирамиде, где несколько часов назад были Эдвин с Эллен. В отличие от других, её не тошнило от телепортации, она как ни в чём не бывало встала, отряхнулась, поставила руки на талию и тихо произнесла:
– Опять по разным частям, надоело.
Она попыталась нащупать на себе свою белую сумочку со снадобьями, но она её не обнаружила, после чего она негромко выругалась. Она сняла с себя кулон с совсем маленьким фонариком и включила его. Этот фонарь никак не мог сравнится с тем прожектором, что был у Эллен, но то, что ей бы помогло видеть в темноте, осталось в сумке, которой сейчас у неё не было.
Она осветила стены, пол, прошла несколько метром по этому тёмному помещению с сухим воздухом и шумно вздохнув, улыбнулась. «Либо остальные уже переместились, либо ещё не переместились» – нужно только немного подождать. Она села в проход, облокотившись на одну из пыльных стен, закуталась в свой чёрный платок и стала ждать. Альдонза только успела заснуть, как где-то не очень далеко от неё послышался ещё один хлопок, вероятно, кто-то телепортировался ещё. Она быстро встала на ноги, включила свой тусклый фонарик и пошла на звук. Метрах в пяти от неё появились два силуэта, которые лежали на пыльном полу.
– Иван Эдуардович? Низам? – Альдонза помогла им встать, выглядели они бодро.
– Альдонза, где остальные? – Спросил Иван, доставая из свой сумки ранее не использовавшийся фонарь.
– Я телепортировалась минут тридцать назад, – начала повествовать мексиканка, успела даже отдохнуть, а тут вы… Я больше никого не видела.
– Видимо портал перемещает не всех в одно и то же время, задержка может достигать нескольких часов.
– Ну это же не поезд, – оборвал его учёный, – это портал, хорошо ещё, что нас самих перенёс целиком, а не по частям.
– Нужно срочно найти остальных, – Альдонза наконец могла хорошо рассмотреть место, где она находится, – и только потом идти на выход.
– Но мы же в Каире? – Спросил Низам, осматриваясь, – от яркого света его глаза всё ещё не привыкли к обстановке и он не мог хорошенько вглядеться.
– Навряд ли, Низам, – Иван ощупал стены, – это даже не Египет.
– А куда же нас?! – Гид закрыл один глаз и тоже посмотрел на стены.
– Это Мексика, – уверенно сказала Альдонза.
– Но портал должен был переместить нас во времени, – совсем расстроился Низам, а не в местности.
– Но зачем вам перемещаться во времени? Может расскажете?
Низам и Иван переглянулись.
– Это я скажу немного позже, – Низам слабо улыбнулся, – в более подходящей обстановке.
Альдонза взяла фонарь в руку и очень уверенно повела гида и учёного за собой.
– Вот, – она остановилась в проходе, – это главный ход этой пирамиды, если кто-то ещё телепортируется, то больше всего шансов встретить его именно здесь.
Иван Эдуардович был явно шокирован, оказаться здесь он никак не ожидал, он остановился, скинул с себя рюкзак и начал осматривать коридор. Низам был подавлен, что не попал в прошлое, он стоял и смотрел на фонарь.
– А как ты поняла, что это Мексика? – пришёл в себя Низам.
– Ну, – Альдонза облокотилась на одну из массивных тёмных стен, – в одном из помещений надписи именно на нашем языке, я же мексиканка всё таки.
– Ну, это я сразу понял, – кивнул Иван, – вот только с порталами осталось разобраться, мы наверняка не зря попали именно сюда, порталы должны работать по каким-то законам. Но вот вопрос, по каким?
Но его размышления прервал глухой и довольно сильный хлопок, который раздался эхом по пирамиде, метрах в ста от них телепортировался Лёша, затем, спустя несколько секунд, послышался звук падающего тела и его крик.
***
– Что ты делаешь?? – Эллен вскочила на ноги, достала из рюкзака бинт и хотела уже подойти к раненому Эдвину, но тот остановил её жестом.
Он подошёл к тому блоку, где уже была кровь Эллен, и очень небрежно вытер кровь своей руки о блок. После чего отошёл на пару метров назад и взял Эллен за руку, та же, в тот же момент завязала на его ране бинт.
Блок с таким же грохотом упал в низины мрамора.
– Но как?! – Эллен достала из рюкзака фонарь и стала освещать проход, что только что открылся.
– Чтобы пройти дальше – нужна жертва, – понял Эдвин, – назад пути нет…
Эдвин взял из её рук фонарь и вошёл в открывшейся проход, Эллен последовала за ним. Буквально спустя секунды, комната с вороном закрылась блоком, и они снова стояли в каком-то помещении, которое было таким же треугольным, как и предыдущая комната, но всё тут было по-другому.
– А ну-ка… – Эдвин подошёл к правому углу комнаты, и обнаружил там уже квадратное углубление и снова небольшую кучку дров. Он снова достал спички, и через мгновение выключил фонарь: комната также озарилась ярким светом от огня.
– Вот это да… – Ахнула Эллен, осматривая комнату, – но что всё это означает?
– Нам придётся убрать законы логики, – оповестил её Эдвин, – надо полагать пути обратно нет, и мы должны идти только вперёд, смотри, – он указал на противоположную сторону треугольной комнаты, – там тоже блок, нам нужно туда попасть, это в конце концов приведёт нас куда-нибудь.
– Здесь тоже нужна кровь, чтоб пройти? – Эллен показала Эдвину, что кровь на её руке ещё свежая.
– Это вряд ли, – сказал он, осматривая комнату…
Это была уже не та комната с чёрными и мрачными стенами, с вороном по центру и жуткими предметами, тут было совсем наоборот: стены и пол были золотистого цвета, вполне возможно, что из золота, по центру стояла платиновая сова, у неё точно также были распахнуты крылья. Вся комната была забита стеллажами с золотом, чашами, монетами, и… Трупами. Невероятное количество трупов, судя по деталям, то из разных стран и временных промежутков.
На стенах были картины из весьма прочного волокна, на которых краской были нарисованы облака и ангелы с крыльями, которые парили над землёй.
Эта атмосфера не так нагнетала.
– Это же сколько можно с собой унести… – Ахнула Эллен.
– Боюсь, что нисколько, – огорчил её Эдвин, – все эти люди наверняка за этим сюда приходили, и каков итог… – Он мерил шагами комнату, подходил к стенам, трогал блок следующего прохода и снова мерил шагами комнату. Эллен изучала картины.
– Может тут есть надписи с подсказкой? Неужели мы сами должны додуматься? Как?
– Их язык тебе всё равно неизвестен, – с горечью сказал он, – мне ничего не приходит в голову.
Было абсолютно не по себе, у каждого было чувство, что это просто сон, что вот они проснуться и ничего этого не будет, но каждый из них прекрасно понимал: это самая настоящая реальность.
– И что нам делать?
– Давай передохнём, – он облокотился на одну из несущих стен, – тратить зря энергию – это глупо, так может идея сама придёт в голову.
Они вновь сидели рядом на тёплом золотистом полу, у Эдвина уже начала болеть спина от усталости, но он терпел.
– Наверное, Логан совсем расстроится, когда узнает, что ты пропала без вести в Каире, – тепло улыбнулся Эдвин.
– Не расстроится, – теперь уже улыбалась Эллен, – мы расстались с ним незадолго до поездки.
– Помиритесь, – Эдвин закинул свои руки за голову.
– Он ушёл к другой, но я не сильно то жалею об этом.
– Правильно, тем более что уже нет смысла жалеть, – у Эдвина было вполне хорошее настроение, он заставлял себя думать над разгадкой этой комнаты, но даже юмор не помогал ему в этом.
Эдвин и Эллен познакомились пять лет назад, они учились на одном курсе. Они были лучшими друзьями уже тогда, Эллен помогала ему с его девушкой, пока те не расстались, а Эдвин нашёл ей Логана. Только с Эдвином она могла чувствовать себя комфортно, даже в такой ситуации, как сейчас. На него можно было положиться, порой он решал неразрешимые задачи за минуты. Но эта комната поставила в тупик обоих. Так прошёл примерно час, они всё разговаривали, иногда пытались разгадать тайну с этим золотом, но мыслей не было. Эллен хоть и улыбалась, но у неё был единственный вопрос: от чего она умрёт? От холода, от голода, или тут есть ловушки и всё случится иначе? И вообще, насколько больно это, умирать? И от чего было бы умереть проще?
Эдвин был настроен более решительно: он понимал, отсюда явно есть выход, иначе бы тут не было этого всего, они точно должны что-то придумать, выходит, это в их силах.
Эллен встала, в лучах пламени она казалась ещё красивее, её небрежность в этой ситуации придавало ей шарма.
– Может нужно осмотреться? – Она прошлась по комнате, брав поочерёдно различные кубки и золотые чаши. Эдвин внимательно за неё наблюдал, сидя у стены.
– На них есть надписи?
Эллен отрицательно мотнула головой.
Эдвин тоже встал и подошёл к сове: клюв её был широко открыт, язык отсутствовал, вообще полость «рта» у совы была довольно глубокая. Он снова подёргал поочерёдно за крылья, гладил сову по платиновым перьям, ставил на неё золотые кубки, но безрезультатно.
– А может тут есть некий подтекст? – Искала варианты Эллен, – может тут символика с золотом? Ну, то есть время – это золото, и если немного подождать, то проход откроется?
– Это вряд ли, – немного подумав, ответил Эдвин
– Что-то нужно сделать, чтобы пройти дальше, – размышляла она, – что?
– Давай по логике, – Эдвин теперь тоже смотрел на картины. – В той комнате была смерть, здесь же ангелы. Следовательно… Я не знаю, – он развёл руками и снова начал ходить по комнате взад и вперёд.
– В прошлой комнате всё было как раз логично, – говорила Эллен, – смерть, жертвоприношение, всё сочеталось. Но как с ангелами сочетается простое людское богатство? Ангелам же богатство не нужно? Тогда откуда здесь так много этого добра?
– Ангелам не нужны деньги и золото… – Повторил Эдвин, – но мы же люди, вот если бы мы были душами, тогда ясно, а так…
– Может… – начала она, – может нужно не взять что-то отсюда, а наоборот?
– Это как? – Вдумался Эдвин.
– Ну, – Эллен начала расстёгивать серёжки, – может нужно что-то отдать? Может тогда нас пропустят дальше?
Он на секунду задумался, после чего снял с себя серебряную цепочку и положил её в глубокий клюв совы, Эллен положила туда же свои серьги.
– Что теперь? – Тихо сказал Эдвин?
– По моему, мы ошиблись.
Но тут же следующий блок с грохотом провалился, и они осторожно, достав фонарь, прошли дальше.
Зайдя в третью комнату, Эдвин расстроился, его расстройство усилило то, что блок с богатствами захлопнулся и они стояли уже в новой комнате. Выхода тут тоже не было.
– Эта комната также треугольная, – подчеркнула Эллен.
– Где мои спички? – Риторически спросил Эдвин и подошёл к правому дальнему углу, где увидел треугольное углубление с дровами. Снова свет озарил комнату и Эдвина будто осенило:
– Эллен… – Он медленно встал и обомлел, – мы находимся в звезде…
– Где-где? – Не поняла она.
– В звезде!
– Почему?
– Комнаты расположены каждая под углом к предыдущей и треугольная форма! – Это звезда! А сколько углов у обычной звезды?
– Пять вроде, – всё ещё не понимая, сказала Эллен.
– Значит нужно пройти ещё три комнаты и что-то точно будет!
Он осмотрел помещение: комната была из какого-то незнакомого ему зеленоватого камня, даже ближе к бирюзовому. В центре стояла статуя кота, который был невероятно умный на вид. Из такого же зелёного камня. В этой комнате было совершенно пусто. Только на стенах были всё те же картины.
– Ну-ка, – Эдвин стал всматриваться в них, – здесь точно кроется разгадка, и если мы поймём, мы пройдём дальше.
Эллен тоже стала всматриваться в стены. На множественных холстах было нарисовано одно и то же: Ангел парит над землёй, на которой стоит народ.
– И что это? Прощание с миром живых? – Невесело спросил он.
– Я не знаю, – с испугом ответила Эллен. – Но почему тогда тут статуя именно кота?
– Верно, не сходится…
Они очень долго гадали, что же это может быть. Часа два, или даже три. После чего выбились из сил и присели, облокотившись на бирюзового кота.
Эллен закрыла глаза и вспоминала картины из прошлого, как она учится на третьем курсе, как они с Эдвином вместе делают исследовательскую, разве могли бы тогда они подумать, что вот так всё выйдет. Только она это подумала, как сидящий рядом Эдвин с шумным грохотом куда-то проваливается, куда-то под золотой пол, он только и успел, что вскрикнуть.
***
Альдонза немедленно схватила фонарь и ринулась на крик Лёши, что только что телепортировался. Иван Эдуардович и Низам поспешили за ней.
– Но откуда был звук? – Иван оглядывался на проходы, но мексиканка уже бежала впереди и не слышала его.
– Она знает, куда, – поспевал за ними Низам.
Вот свет от фонаря Альдонзы остановился, учёный и гид быстро дошли до него и обомлели: Альдонза сидела на корточках, на её левой руке лежал Лёша, который громко дышал. На руке у него была рваная рана.
– Чёртов портал, – ахнул Низам, опускаясь рядом с ним.
– Есть чем закрыть рану? – Быстро проговорила Альдонза, смотря поочерёдно то на гида, то на учёного.
Низам долго не думая снял с себя арафатку и передал ей. Она достала какой-то флакон из-под пояса, брызнула буквально две капли на арафатку и плотно зажала рану.
– Я бы убрала это без проблем, – твердила она, – если бы при мне была моя сумка!
– А где она? – Спросил Иван, внимательно осматривая пол.
– Я не знаю, я телепортировалась уже без неё, она должна быть где-то в пирамиде, она небольшая и белого цвета. Там есть всё необходимое.
– Я поищу! – Низам надел на себя очки ночного видения и скрылся в одним из отворотов.
– Нужно промыть рану, – твёрдо сказала Алдонза, – но нечем! Желательно водой или перекисью, у меня ничего нет из обычной медицины, – она обтёрла кровь со своих рук о джинсы.
– У меня есть минеральная вода «Исток», она вроде солёная немного, – и Иван полез к себе в сумку, но от нервов у него всё начало валиться из рук.
– Не газированная хоть?
– Нет, – прочитал этикетку учёный.
Альдонза порвала Лёше рукав, и взбрызнула рану минеральной водой. Лёша от боли открыл глаза и хотел рукой закрыть рану, но учёный перехватил её, чтобы тот не занёс в рану грязь.
– Так надо, – молвила Альдонза, – скоро пройдёт.
– Что произошло, – немного спокойным голосом спросил Лёша пытаясь встать, но Иван снова пресёк его желание шевелиться. – У меня нереально болит рука, – его лицо сморщилось от сильной боли.
– Неужели у вас и аптечки нет? – Укоризненно посмотрела Альдонза на Ивана Эдуардовича.
– Всё находится в моём номере, в Каире, – понуро ответил он, – я не думал, что оно понадобится.
Альнонза громко выругалась и завязала платок Низама на его руке.
– Не очень глубоко, – вещала она, смотря прямо в глаза Лёше, – как только сумка с пузырьками будет в моих руках, всё пройдёт.
– А где мы? – С натяжкой спросил Лёша.
– Портал переместил нас в Мексику, – Иван и сам не знал, почему же это произошло.
– А как мы тут очутились? И как выберемся? – Негодовал Лёша.
– Тебе не о том думать надо, – строго сказала Альдонза, – выберемся, только дождёмся, когда ты сможешь нормально ходить.
– Я лежу не потому, что мне так плохо, – и его лицо снова перекосилось от сильной боли, – а потому что от этого портала меня сбило с ног и немного тошнит, но голова прошла и я могу встать.
– Не надо, – Альдонза перетащила его к стене, – посиди тут, пока к нам не вернется Низам, а там пойдём, и надо найти ещё Эллен и Эдвина.
– А почему нас раскидало? И что с рукой? – Лёша недоуменно смотрел на неё.
– Перемещение происходит со смещение во времени на несколько часов, и диапазон перемещений может достигать трёхсот метров. – Объяснил Иван Эдуардович, всматриваясь в прибор, который негромко тикал.
– А что с рукой? Я всегда буду перемещаться по частям?
– Ты просто немного разжал руку при телепортации, – чётко сказала Альдонза, – держаться нужно очень крепко.
– Откуда у тебя эти знания? – Недоумевал Иван.
– Ну.. – помедлила Альдонза, – просто когда мы телепортировались, я чувствовала, как я разжимаю руку, и меня будто разрывало. Поэтому и говорю.
– Ай, – Лёша зажмурил глаза и положил правую ладонь на раненую левую руку, поверх повязки.
– Что? Болит?
– Не то слово, острая боль, и жар идёт.
– Это нормально, – неутешительно сказала Альдонза, – потерпи.
Иван порылся у себя в рюкзаке, достал оттуда какую-то голубую таблетку и протянул её Лёше.
– Но Вы же говорили, что у Вас нет с собой лекарств? – Немного со злостью сказала Альдонза.
Но Иван её будто не слышал:
– Я берёг её для себя, но, тебе она точно нужнее.
– А что это? – С интересом спросил Лёша, повертев таблетку в руке.
– Это таблетка обеззараживает, полностью убирает боль, и помогает заживлению открытых ран.
Альдонза молча наблюдала, как Лёша с упоением проглотил голубую капсулу.
– А через сколько она подействует? – С облегчением спросил Лёша.
– Постепенно, – улыбнулся Иван, – но боль уйдёт уже через 5 минут, не позже.
– Можно Вас на минуту? – Альдонза помогла учёному встать и отозвала в сторонку, чтобы их не мог услышать Лёша.
Они отошли, и она ещё раз оглянулась на Лёшу. Он сидел, облокотившись на стену, трогал платок, под которой была рана рукой, и немного улыбался.
– Но ведь такой таблетки нет? – Она вернула свой взгляд на учёного.
– Об этом знаю я, и об этом знаешь ты, – тихо сказал Иван, – а он не знает.
– И чего Вы этим добиваетесь?
– Чтобы у него прошла боль, и он чувствовал себя более уверенно.
– Но таблетка же пустая?!
– Это называется эффектом плацебо, – спокойно пояснил учёный, – скоро он сам почувствует, как ему стало лучше, это был мой личный опыт, в далёких семидесятых, в институте, тогда…
– Вы ставите на нём опыты? – Вспылила Альдонза, – зачем ему врать?
– Давай подождём 10 минут, сама увидишь, – он взял её за локоть и отвёл обратно к Лёше.
– О чём это вы разговаривали? – Бодро спросил Лёша.
Альдонза уже было хотела сказать что-то, но Иван перебил её, не дав сказать ни слова:
– А про портал, обсудили детали, так сказать. Ты как? Легче?
– Гораздо, – улыбнулся он, – если не трогать, то не болит почти, а если вот потрогать, – он снова пощупал рану, – то вполне себе больно.
– Ну это нормально, – Иван укоризненно посмотрел на Альдонзу, – так и должно быть.
Откуда-то сзади послышались шаги, и вскоре на свет вышел Низам:
Я не нашёл сумку, – совсем расстроено сказал он, снимая массивные очки с лица.
Альдонза шумно выдохнула, но ничего не сказала.
– Но зато я нашёл это, – более радостно сказал Низам, и полез в карман кофты.
***
Эллен едва успела открыть глаза и посмотреть, что же случилось с Эдвином, но Эдвин, некогда сидевший рядом, провалился в открывшийся люк, под бирюзовым котом.
– С тобой всё в порядке? – Негромко спросила Эллен, вглядываясь в открывшийся подпол.
– Не очень, – также спокойно отозвался Эдвин снизу.
Люк открылся ровно под передними лапами кота и достигал примерно полутора метров в глубину. Он был прямоугольной формы, и от костра снаружи был настолько яркий свет, что подпол можно было хорошо разглядеть. Стены были песочного цвета, разграниченные косыми линиями с какими-то рисунками, которые порядком стёрлись. Люк уходил под всю статую кота. Эдвин сидел на полу этого люка и вглядывался в стены.
– Выбирайся скорее, пока он не захлопнулся снова, – протянула ему руку Эллен.
– Подожди, – Эдвин немного привстал, – это наверняка и есть разгадка, что-то связанное с люком, может тут кнопка? Или это и есть проход?
– Что там за надписи?
– По-моему, – начал он вглядываться, – тоже самое, что и на картинах в этой комнате.
– Может мы и сюда в люк что-то положить должны? – Вдумалась Эллен, – ведь не зря этот люк открылся.
– Но что? – Эдвин подтянулся на руках и выглянул оттуда, осматривая комнату, – мне кажется, тут даже положить то нечего, не вижу смысла.
– Да, – подтвердила Эллен, – тут абсолютно пусто, ну, кроме четырёх скелетов.
Эдвин вылез и попробовал залезть на кота, погладить, нажать, но опять никаких результатов.
– Это точно что-то связанное со статуей кота и этим люком, – он ходил вокруг этой фигуры и пытался что-то понять, – именно поэтому в комнате нет ничего, а только статуя.
– Может туда нужно залезть обоим и там что-то откроется?
Эдвин остановился и взглянул на Эллен, затем недолго думая снова стал ходить вокруг кота:
– Вряд ли, нам нужен именно тот блок, – он указал пальцем на неподвижную дверь в следующую, четвёртую комнату.
Огонь постепенно начал затухать, а они ни на шаг не приблизились к разгадке.
– Что же может быть связано с люком? – Эллен на этот раз сама прыгнула в люк и начала ощупывать песочные стены, – может тут всё таки должен открыться проход дальше? Прямо из этого люка?
– Вряд ли, – Эдвин подсвечивал фонарём ей стены, но фонарь тоже перестал светить ярко и начал затухать.
– Мне кажется, пора заменить кассету в фонаре, – вещала Эллен изнутри.
Эдвин залез в её рюкзак, и на минуту в комнате стало идеально темно, но вскоре фонарь засветил с новой силой и Эллен вновь смогла видеть стены подпола. Она стучала по ним, пытаясь понять, есть что-то за ними или нет, но за ними было одинаково глухо, ну или стены сами по себе были плотными.
– Вылезь оттуда, – почти приказным тоном сказал Эдвин, – не хватало только, чтоб он и впрямь закрылся.
– Нет, – успокоила его Эллен, пытаясь выбраться оттуда, – это наоборот ответ к разгадке, – она отряхнулась и ещё раз посмотрела вокруг.
Эдвин закрепил фонарь на одной из колон, что комната снова вся озарилась светом.
– Боюсь, у нас есть минут 40, – сказал Эдвин, – потом фонарь нужно выключить, или нам не хватит батарей.
Эллен в сотый раз обошла всю комнату, подёргала за все части кота, и, не найдя никакой зацепки сказала:
– Давай выключим фонарь и посидим, подумаем, заодно отдохнём, а как придумаем, то включим фонарь обратно? Ведь что бы думать, свет не нужен.
Эдвин положительно кивнул и направился к колонне. Уже через несколько секунд комната погрузилась в кромешную тьму.
Они на этот раз облокотились на несущую стену, чтобы не провалиться ещё куда-нибудь.
– Мне немного не по себе в темноте, в таком-то месте… – Встревожено сказала Эллен, – может тут какие животные мелкие, как тараканы, тараканы же только в темноте выходят?
– Это же богом забытое место, – вздохнул Эдвин, – через такие стены ни одна мышь не пробежит.
– Мне всё равно страшно, – Эллен немного прижалась к его плечу, – вот бы сюда очки как у учёного, которые в темноте видят.
– А лучше сразу выбраться, – продолжил мечтания Эдвин, и взял её за руку, что она негромко ахнула, – не переживай, справимся.
– Может, нам и нужно было остаться в темноте? – Задумалась Эллен, – ведь коты обладают ночным зрением?
– Ну тогда уже что-то да должно было случится, – огорчил её Эдвин.
Так они просидели около двух часов, но идеи так и не было, хотя что они только не предполагали.
– А мне всё таки кажется, – отпустила его руку Эллен, – что нам нужно вдвоём залезть в этот люк, тогда должно открыться.
– Или наоборот закрыться, – саркастически подметил он.
– Ну попробуем? Другого выхода не вижу!
– Хорошо, – Эдвин встал, зажёг фонарь и подошёл к люку.
После чего он залез во внутрь, но очень строго сказал, чтобы Эллен сейчас за ним не лезла, затем нащупал под статуей кота крышку-блок, на которой несколько часов назад он сидел, и которая провалилась, и начал её выламывать.
– Что ты делаешь? – Встревожилась Эллен.
– Я просто знаю, – негромко говорил Эдвин, расшатывая блок, – что как только мы вдвоём тут окажемся, блок закроется и мы умрём тут без воздуха, это ловушка.
– А что если это и есть задание, а ты сейчас сломаешь механизм?!
– Доверься мне, – Эдвин сломал эту плитку по шву, что осталось только четверть того блока, что некогда закрывал пол. – Залазь ко мне, – он подал ей руку, и через секунду Эллен была с ним, внутри люка. – И ничего не случилось, – демонстративно сказала Эллен, и тут же эта четверть блока закрылась над ними.
– Вот видишь, – сказал тот, – если бы я не сломал оставшуюся плитку, то нас бы тут заперло.
– Ничего себе, – Эллен схватилась за сердце, – мы могли умереть!
– А я о чём.
– Но может люк закрылся, но должен открыться новый проход тут?
– Ну давай подождём, – сказал Эдвин, хотя он и так знал, что это не так.
Но и через минуту, и через две ничего не открылось. Он подтолкнул Эллен, чтобы та вылезла не задев закрывшуюся плитку, после чего вылез сам и сел рядом с ней. Фонарь освещал комнату, и тот самый жуткий люк, на четверть закрытый блоком.
– Мы не угадаем, – подметил Эдвин.
– Это всё потому, что мы решили помочь Низаму, – с горечью сказала Эллен.
– Зачем мы вообще сунулись в портал. В пирамиду. Да и вообще в Каир. Чаша эта… Подожди?
Эллен посмотрела ему в глаза, ожидая именно этот вопрос.
– Ты знала, что эта чаша уже не в пирамиде, а в музее?
– Только догадывалась, но была надежда, – совсем тихо ответила она, опуская свои зелёные глаза в такой же зеленый пол.
– Но зачем ты так настаивала на поездке? – совсем удивился Эдвин, – ещё в Норвегии ты приводила мне тысячу доводов, зачем нам нужна чаша и фактически знала, что мы её не получим? – Эллен не ответила, – но зачем?
– По другому ты бы не поехал, – она выглядела измученной, – а Каир – это такой исследовательский опыт…
– Ты обманывала меня…
– Прости, Эдвин.
Он молчал около минуты, после чего приобнял её за плечо:
– Ничего, в любом случае тебя я в этом точно не виню. Каждый из нас хоть где-то да врал.
– И ты мне? – Спросила Эллен.
– Да конечно, – он слегка улыбнулся, – я на самом деле знаю, кто тогда шумел и скрёбся в пирамиде Хуфу.
– И кто же?!
– Крысы, Эллен, это были крысы.
– Что? Ты видел? И не сказал?
– Я люблю когда ты боишься, – он снова улыбнулся, – прости, но это так.
Она сильно ударила его по плечу, но тоже улыбнулась. Через 10 секунд, или даже меньше, проход в четвёртую комнату открылся. Эдвин быстро достал фонарь с колонны, взял Эллен за руку и они вместе зашли в следующую треугольную комнату.
– Но почему комната открылась? – спросила Эллен, как тут же блок закрыл комнату с котом.
– Ну.. – подумал Эдвин, – наверное, картины символизировали не прощание, а прощение. Выходит, мы искренне простили друг друга?
Эллен не могла выдавить из себя ни слова, она только в ужасе кивнула.
Он снова зажёг огонь в дальнем углу и вид комнаты номер четыре его не удивил: красная комната, с красным полом и такими же красными стенами, по центру стояла совершенно разноцветная бабочка. На полу был разбросан разный мусор, в левом углу было три скелета, но без шлемов. Довольно красиво, но в то же время жутко.
– Смотри, – Эллен показала на стены, – снова эти картины.
– Так, – вздохнул Эдвин, – человек, затем скелет, затем ангел… Что-то мне подсказывает, что в этой комнате мы точно должны умереть…
– Да, – Эллен кивнула, – именно поэтому бабочка? Потому что крылья?
Они ничего не придумали, как им быть, Эдвин пытался выбить блок в следующую комнату, и в предыдущую, но это снова не дало результата.
– Проблема в том, – начал обессиливший Эдвин, – что я очень устал, и плохо соображаю.
Эллен хотела было его обнять, но Эдвин не дал ей этого сделать.
– Может тебе отдохнуть? – Она сняла с него рюкзак и поставила около бабочки, где уже стоял её.
– Эллен, – он присел и закрыл лицо руками, – расслабляться нельзя, мы должны придумать, как быть.
– Но в таком состоянии нельзя нагружать себя ещё больше, – она присела рядом с ним, – хотя бы приляг и подумай.
Он еле улыбнулся, достал из своего рюкзака оставшиеся вещи в виде трёх кофт и одних тёплых штанов, расстелил, и, немного подумав, лёг.
– Ложись тоже, места хватит.
Эллен легла рядом с ним и поняла, спать она не хочет вовсе.
– Тут должен быть очень непростой ответ на вопрос комнаты. – Вялым голосом сказал Эдвин, – кроме как умереть, я не вижу выхода.
– Но эти испытания, наверное, для людей? Не для душ же? – Эллен повернулась к нему лицом.
– Может это не просто испытания, может это превращение в ангела или что там у них, – Эдвин закрыл глаза, но продолжал говорить, – и бабочка символизирует превращения человека в ангела?
– В любом случае нам придётся умереть?
– Вероятнее всего, – прошептал Эдвин и заснул.
Эллен слышала, как не спеша дышит Эдвин, и как у неё колотится сердце, было достаточно страшно, что нет никаких зацепок, как выбраться отсюда. Воды не было, еды тоже. А они здесь уже очень давно, и вероятно, скоро им правда придётся умереть. Она смотрела на него: небрежная щетина на лице, уставший вид. Это придавала ему большей красоты. Она уже пожалела, что вообще потянула его в Каир, что познакомилась в отеле с Лёшей, который обещал их провести в пирамиды, что они случайно открыли блок в эту звезду. Но такова реальность, она боялась заснуть, потому, как боялась проснуться здесь же.
Пламя костра колыхалось, создавая на стенах тени. Бабочка словно плыла в воздухе, её крылья были направлены вверх, возможно, это символизировало уход. Но если в этой комнате их ждёт смерть, то какая? Может здесь им предстоит умереть не самим? Может тут их убьют? Сердце Эллен стучало с бешенной скоростью, её одолевала паника. Она смотрела на бабочку, на которой были тени от огня – это её успокаивало. Но почему комната красного цвета? Может это символизирует кровь? Она встала, подошла своему рюкзаку и достала блокнот. Она посмотрела на свои часы, но они давно остановились на отметке 6 часов, 30 минут. Она даже не знала, в какой момент это произошло. Она взяла свою ручку и написала:
«Мы переместились через портал в неизвестное нам место и застряли в этой комнате с бабочкой, скорее всего мы не выберемся. Это место, скорее всего, имеет вид пятиугольной звезды, впереди пятая комната. Я многое не успела рассказать, и, боюсь, уже не успею. Но, если мы выберемся отсюда, я обещаю, что всё ему расскажу»
Она аккуратно убрала свой блокнот в рюкзак и легла рядом с Эдвином, через минуту она провалилась в сон.
Проснулась Эллен от того, что огонь погас, и стало невероятно холодно. Она разбудила Эдвина, они подняли те самые кофты, на которых только что спали, надели их, но сильной пользы это не принесло.
– Что-то новенькое, – зевая, сказал Эдвин, – огонь впервые погас, и стало так холодно, будто тут жуткий минус.
– Может так задумано, и сейчас мы умрём и так и должно быть? Может так и надо?
– Пройти три камеры, чтобы умереть в четвертой? – С сарказмом спросил уже бодрый Эдвин, – не может быть, или у тех, кто это придумал, жутко хромает логика.
– Что бы сказал Лёша, будь он тут? – Улыбнулась Эллен.
– Долбил бы проход до тех пор, пока не разбил бы голову. А вот Иван Эдуардович бы достал приборы и точно придумал бы что-то. А Альдонза… И представить не могу.
Эдвин вновь достал фонарь, зажёг его и повесил на одно из крыльев бабочки. Свет наполнил красную комнату.
– Какой же тут бардак, – констатировал Эдвин, которому сон пошёл на пользу, – откуда на полу столько мусора?
– Может нам нужно его убрать и нас пропустят? – С надеждой спросила Эллен, – может бабочка – это символ чистоты?
Эдвин сморщил лицо, понимая, что это не то, но сказал:
– Тогда давай уберём всё это вон в тот угол, и посмотрим, но не надейся лучше, что это сработает, а то будет обидно.
Она молча кивнула и аккуратно начала переносить этот хлам в угол, Эдвин последовал её примеру.
– Вот если бы тут тоже была какая-то яма под статуей, – говорил Эдвин, сбрасывая с себя гору хлама, – то я бы точно подумал, что нужно убраться, а так, просто в угол свалить, не то.
– Я хочу в душ, – Эллен обтёрла грязные руки о красную кофту, – это невероятно, вся моя одежда грязная.
– Ну потерпи, – с насмешливой улыбкой говорил Эдвин, – скоро ты об этом точно думать не будешь. – Он остановился и ещё раз обогнул комнату взглядом.
– Вроде чисто, – сказала Эллен, кидая последнюю кучу в угол, – теперь проход откроется?
– Не так просто, – так же весело отозвался Эдвин и подошёл к блоку, который должен был бы открыться, – заперто, – он толкнул блок, но ничего не произошло.
– Это было зря, – Эллен вытерла руки влажными салфетками.
– Ну почему, зато тут стало куда чище. Может по старинке? – Эдвин вновь подёргал бабочку за крылья, за усы, понажимал на глаза, но снова ничего.
– Эдвин?
– Да?
– Можешь отвернуться, я хочу снять с себя эту пыльную кофту и надеть новую.
– Какие проблемы, – Эдвин отошёл к блоку и начал всматриваться в него, в надежде увидеть зацепку или символы.
Эллен скинула с себя красную кофту и полезла в свой рюкзак. После проделанной работы ей было ужасно жарко, что она с удовольствием ходила бы так. Она достала из рюкзака белую майку-безрукавку с вырезом и надела её. Лифчик просвечивал сквозь неё, но лучше уж так, чем ходить в запятнанной майке. На той майке было всё: земля, песок, кровь, порезы. Если бы она выбралась живой, то наверняка бы никогда не стирала её, она была бы напоминанием.
– Всё? Можно повернуться?
– Да, можно. – Она убрала кофту себе в рюкзак и потрогала крыло бабочки.
– Тебе не холодно будет в ней? – Спросил Эдвин, потрогав материал.
– Сейчас точно не холодно, да и вряд ли будет. – Она откинула свои белые волосы назад и ещё раз вгляделась в картины.
Эдвин будто избегал её, он ещё раз обошёл бабочку, попытался оторвать её хоботок, ещё раз попытался выбить дверь, но как и следовало ожидать.
Эллен присела на пол, её чёрные бриджи, не смотря на всё это, оставались чистыми. Майка отлично гармонировала с волосами и спортивными кроссовками. Эдвин минут двадцать постоял у бабочки, потом глянул на картины, и присел рядом с Эллен.
– Впервые мы в таком тупике, – констатировал Эдвин, – чем дальше комнаты, тем сложнее задания.
Эллен посмотрела на него, но ничего не ответила.
– Всё таки – бабочка это смерть, – Эдвин сел немного поближе к Эллен.
– Но символ смерти – это ворон? И он был в первой комнате? Может бабочка это вовсе что-то хорошее?
– Тогда совсем не понимаю, – он взъерошил себе волосы, – слушай, прости меня за всё, я, наверное, многое плохого за все эти годы тебе сделал.
– Ты думаешь, в этой комнате тоже нужно простить друг друга? – Саркастически спросила Эллен.
– Нет, это я серьёзно, – Эдвин посмотрел в её глубокие зелёные глаза. Внутри у Эллен что-то ёкнуло, они были так близко. Она хотела его поцеловать, но он отпрянул от неё.
– Так нельзя, – он убрал её руку с своего плеча.
– Я просто думала, что бабочка может быть символом чего-то романтического.
– Ага, – хмыкнул Эдвин, – смерти.
Они сидели ещё минут 40, стало совсем прохладно.
– Почему чем мы тут дольше, тем холоднее? – Спросила Эллен.
– Тут бы нам не помешала Альдонза, – вспомнил Эдвин пузырёк, после которого им стало тепло.
– Конечно, Альдонза! – Эллен сняла с себя белую сумку мексиканки и посветила туда фонарём, – помнишь, мы что-то пили в красном флаконе, и стало очень жарко!
– Да, мы всё равно умрём, но хоть в тепле, – усмехнулся Эдвин.
Эллен недолго порылась в сумке и достала похожий на тот, алый полный флакон.
– Но тот был почти пустой? – Удивился Эдвин.
– Ну может их несколько? – Недолго думая Эллен сделала несколько глотков и дала попробовать Эдвину. Но теплее не стало.
– Это не то, – с огорчением сказал Эдвин, – и вкус не тот… ой.. – в его голове помутнело, он посмотрел на Эллен и понял, что с ней тоже творится что-то странное. Минут 30 или 40 они были в состоянии, понятном только им: голова болела и кружилась, резкость в движениях, тошнило, как будто их опоили сильным алкоголем. Эдвин был уверен, что вот она, его смерть. Что лучше уж умереть от яда, что он выпил, чем от холода. Они даже не сразу поняли, что блок следующей двери открылся. Только спустя несколько минут Эдвин понял: пора бежать в следующую комнату, пока блок снова не запер их тут, облокотившихся на цветные крылья бабочки. Он взял Эллен на руки и буквально перенёс в следующую комнату, после чего блок закрылся.
– Последняя комната, – с облегчением сказал он, Эллен всё ещё сидела на полу, в помутнённом сознании.
Через какую-то долю секунды пятую комнату по чуть-чуть стало затапливать водой.
Это была синяя комната, в центре стояла скульптура рыбы и пять отверстий, с которых полилась вода. Эдвин был несказанно рад воде, он зачерпнул её в ладони, и начал пить, Эллен последовала его примеру.
– Что с нами произошло? – Спросила Эллен вставая, и приходя в себя.
– Я этого не понял, – встревожено спросил Эдвин, стоя по колени в воде. – Эллен?
– Да?
– Это последняя комната, что будет дальше, я не знаю.
Они подошли к блоку и увидели 5 кнопок, на которых были животные.
– Их нужно нажать в той последовательности, в которой мы их проходили, – твёрдо сказала Эллен.
– Вполне возможно, что дальше нас точно ждёт смерть, – Эдвин отошёл от блока и оглядел мраморные колонны, которые были в этой, пятой комнате.
Эллен неспешно подошла к нему. Вода была по колени, и прибывала не очень быстро. Эллен сняла с себя кроссовки и положила в такой же мокрый рюкзак.
– Всё будет хорошо, – она подошла к Эдвину поближе, – даже если и умрём, другого выхода у нас нет.
Он посмотрел на неё с ухмылкой.
– А ты мне всегда нравилась, – сказал он, – какая разница, всё равно умрём, пусть лучше ты узнаешь сейчас, чем никогда.
Она грустно улыбнулась, но ответила:
– Теперь в этом нет никакого смысла, – Эллен взяла его за руки и нежно коснулась его губ.
Фонтан, что был около рыбы, значительно ускорился, и на них полилась вода, но они не обращали на неё внимания. Эдвин взял Эллен на руки и поставил её спиной к колонне, она вопросительно посмотрела на него, но он вновь поцеловал её. Её сердце билось невероятно быстро, она убрала свои руки себе за спину, чтобы на нервах не оттолкнуть его. Эдвин аккуратно целовал её, свободной рукой он поднял её майку вверх, Эллен издала тихий стон. Она крепко обняла его, не переставая целовать. Он расстегнул ей лифчик и тот упал в воду, что была уже выше колена. Её волосы были полностью мокрые, фонтан хлестал, что было силы. Эдвин приобнял её за талию, второй рукой он ласкал ей грудь. Эллен едва стояла на ногах от возбуждения, но Эдвин прижал её к колонне, и она при всём желании не могла упасть. Он целовал её в шею так, что ей было уже всё равно, умрёт она сегодня или нет, затем он опускался всё ниже и ниже… Эллен сняла с него и так полностью мокрый свитер, по которому от воды уже растеклась кровь, и бросила в воду. Его тело касалось её груди, и она не могла сдерживать эмоций. Эдвин развернул её спиной к себе, она облокотилась грудью на колонну, и впилась в неё руками…
***
– Что ты нашёл, Низам? – Альдонза с интригой смотрела на гида. Учёный тоже заинтересовался.
Низам вытащил из кармана пузырёк с жёлтой этикеткой и пенящейся жидкостью.
– Хорошо, что он нашёлся! – Альдонза вырвала пузырёк у Низама, – спасибо, он мне и нужен.
Она подошла к Лёше, который выглядел уже очень бодро, и развязала ему повязку.
– Ай, – он вскрикнул, – это очень больно!
– Сейчас, – она капнула буквально 5 капель фиолетовой жидкости, и рана почти полностью стянулась. После чего опустила рукав его кофты.
– Что это было? – Удивлённо спросил Низам.
– Объясню позже, – Альдонза уверенно встала, – нам нужно найти Эдвина и Эллен. Они точно уже переместились. Надо найти их, пока не случилась беда.
Лёша тоже смог нормально встать, Иван Эдуардович и Низам пошли за Альдонзой, которая шла по пирамиде, будто знала, как тут всё устроено. Она освещала фонарём каждый закоулок и проход. Но найти Эллен и Эдвина им не удавалось.
– Странно всё это, – Низам смотрел на освещаемые стены, – очень странно.
– А мне другое странным кажется, – поддержал его учёный, когда они по второму кругу начали идти по пирамиде, – что мои приборы вышли из строя и показывают шляпу.
– Плохие новости, – остановилась Альдонза у прохода, по которому уже давно ползли Эдвин и Элла в другую пирамиду.
– Что ещё? – Лёша явно пришёл в себя.
– В этой пирамиде их нет, – продолжила она, – давайте все за мной, – она поползла по тоннелю с фонарём в зубах.
Остальные последовали за ней. Лёша изредка выражал недовольство лезть по песочному ходу, остальные смиренно ползли.
– Они точно где-то рядом, – Альдонза отряхнулась от пыли, и, дождавшись других повела их дальше. Вторая пирамида была куда более меньше, поэтому сказать что Эллен и Эдвина тут тоже нет не составило труда.
– Ничего не понимаю, – в недоумении была мексиканка, – но где они?
– Может они и подобрали твою сумку, поэтому мы и её не нашли? – Аккуратно спросил Низам, – а флакон у них случайно выпал.
– Моя сумка… – Альдонза поменялась в лице, теперь оно отображало весь ужас, – все за мной!
Она подхватила фонарь и галопом помчалась по пирамиде, поворот за поворотом, она больше всего на свете боялась этого…
Они подошли к коридору, что вёл вниз, на входе в который были нарисованы ворон, слон и рыба.
– Всем стоять, где стоите и ни шагу вниз! Я иду одна.
Она медленно стала спускаться, будто искать их следы пребывания здесь. Она подошла к тому самому первому блоку, что служил входом в комнату с вороном и остолбенела. На песчаном покрытии, что было перед блоком, есть следы. И наверняка это следы именно Эллен и Эдвина…
– Только не это… – Она громко рыкнула, – это конец.
– Что там? – В недоумении спросил Иван, когда мексиканка поднялась к ним.
– Они попали в некрополь… – Она уже не улыбалась и не была уверенной хоть в чём-то.
– Куда-куда?
– Туда, где готовят стражей баланса…
***
– Мне кажется, нам нужно выбираться, – сказала Эллен, надевая на себя майку.
– Но если всё же это ловушка и там нас ждёт смерть? – Эдвин не был уверен в этом, но инстинкты самосохранения говорили всё за него.
– А так мы утонем, – с некой улыбкой сказал она.
– Тогда пойдём, – он взял её за руку, и они пошли сквозь воду к последнему блоку.
– А если там ещё одна комната? – С ужасом спросила Эллен.
– Я даже думать об этом не хочу, – Эдвин ещё раз взглянул на блок с животными. – Нужно нажать их в порядке, что там было? А то вода слишком быстро начинает прибывать. Будь что будет.
– После того пузырька, что я выпила, я плохо помню как оно было, – ужаснулась Эллен. – Но первым был точно ворон.
Эдвин нажал на «кнопку» с вороном и вода начала прибывать быстрее.
– Дальше, дальше? – Нервно спрашивал он, – кот?
– Нет! – перехватила она его руку, – мои серёжки, сова! – Она нажала на сову и вода была уже им по грудь.
– Дальше точно был кот!
– А затем бабочка, – Эллен быстро нажала на бабочку, едва не промахнувшись.
– И рыба! – Эдвин нажал на кнопку с рыбой, и блок немедленно открылся, поток воды вынес их из той комнаты и они оказались в круглом помещении. Блок с водяной комнатой захлопнулся, и они стояли только по пояс в воде. В этом круглом помещении было светло от пола. У стен, подряд стояло пять странных гробов, как и в пирамиде Хуфу, только на них было написано не иероглифами, почти сразу Эдвин посмотрел в центр пола, от которого шло яркое зелёное свечение.
– Портал! – Обезумевши крикнул Эдвин, и, крепко схватив Эллен за руку, потащил её в самый центр…