Я проснулся в три часа утра, когда кто-то с шумом ввалился в мою комнату, впустив яркий свет, который свирепо врезался мне в лицо. Я натянул на голову одеяло и попытался продолжить сон. Но нарушитель тишины неугомонно чем-то шуршал, топтался на месте, а вскоре пронзительно чихнул. Ну, все понятно, это брат. Стянув с себя одеяло, я злобно гаркнул на него:
– Закрой эту поганую дверь!
Он не ответил. Кинул свои вещи на стул, пошел в коридор, выключил свет, вернулся, закрыл дверь и лег в постель. Мы оба вскоре заснули беззаботным сном. Потом я проснулся еще раз от его тягучего надоедливого храпа. Он еще умудрялся присвистывать своим заложенным носом. Прям живой оркестр на тахте. Я злонамеренно кашлянул и прохрипел горлом – он проснулся и заткнулся. Отлично.
Утро было субботним, поэтому для меня день начался в половину первого. Брата не было, но вскоре он пришел.
– Доброе утро. Что с машиной? – Спросил он меня, когда я завтракал.
– Понятия не имею. Папа говорит, что нужно вести в сервис.
– Вот гадство. Я так и знал, что нельзя тебе оставлять ключи.
– Ты меня винить собрался? – Возмутился я. – Да эта машина уже раритет, такие поломки простительны ей.
– Просто у тебя руки из задницы растут, ты не умеешь водить. – Бросил он мне обвинение.
– Причем здесь это?
– При том!
– Если так судить, то ты вообще тогда задницей водишь тачку! Она у тебя ломается каждый день.
Он немного остыл и понял, что моей вины в этой напасти, собственно, нет. Но через несколько секунд пламя снова разгорелось. Благо не в мою сторону.
– Паскудная машина, чтоб ты сгнила! – Он подошел к вазе с фруктами, вытащил оттуда банан, нервно содрал шкурку и одним махом откусил половину.
– Да ладно, все починят. – Говорю.
– Чуть что – сразу ломается, мразь! Глохнет она, видите ли.
– Наверняка, там какой-то пустяк…
– Я как-нибудь выеду куда-то в лес, положу булыжник на газ и… – Он вошел во вкус. – Пусть нахрен разобьется, падла. Сколько нервов она собирается жрать? Сколько?
– Не надо ее ломать. – Усмехнулся я. – Оставь мне. Мы подружимся.
– Ага. – Буркнул он и удалился в комнату.
Через два часа мне позвонил Олег.
– Алло.
– Здарова, не хочешь выйти?
– Пошли.
– Подойдешь к моему подъезду?
– Ладно.
Я раскрыл шкаф, достал чистую кофту, надел ее, следом натянул джинсы, запихнул руки в карманы и понял, что левый не пустой: фантик от леденца и бумажка. Я вытянул ее, развернул и увидел почерк Софьи. То был адрес Церкви. Я сложил листочек и уже собирался положить обратно, но подумал, может быть, он пахнет Софьей. Понюхал. Нет, обычный запах бумаги.
– Ты куда собрался? – Спросил брат, сидящий сзади и сосредоточенно смотревший в монитор.
– Пойду, прогуляюсь.
Он передвинул свои стеклянные глаза в мою сторону и скорчил морду истинного критика.
– Ты что собираешься в этом идти?
– Да.
– Кофта, как будто в заднице у носорога побывала.
Я глянул в зеркало. Она была мятая, не спорю, но эти тоненькие борозды были едва заметны. Такое только мой брат мог поймать на мушку.
– Да плевать. – Говорю, все еще любуясь в зеркало. – Пойдет.
– Ну, иди тогда. Позорься. – Буркнул он.
Я вышел и меня охватил озноб. Погода была зябкой, плюс холодный ветер. А я был в одной кофте. Большие тучи пепельно-сизого тона медленно плыли по скучному небу, закрывая, далекое солнце. Толстый серый дворовый кот пробежал мимо, ехидно шипя, и прошмыгнул под машину.
Когда я подошел подъезду Олега, он уже стоял у дверей, осанисто тянул сигаретку и выпускал пухлые клубы кварцевого дыма. Увидев меня, сразу расслабился, обронил хабарик и размазал его по мокрому асфальту ногой.
– Как оно? – Бойко спросил он, широко шагая ко мне.
– Здарова. – Пожимая ему руку, сказал я. – Да пойдет. Сам как?
– Отлично. Слушай, нужно зайти к Саше, дрель забрать.
Саша – наш общий друг, бывший одноклассник. Летом бухает по-черному, зимой торчит в тренажерном зале. Блондин. Низкий, узкий, хитрый, но довольно добрый парень. Во всяком случае, он мне нравится, и я ему доверяю. Мы с ним знакомы одиннадцать лет, даже больше. Время проверило его – выявило все достоинства, и всю гниль, не оставив на дне даже маленького осадка. Я знал, когда он может поступить подло, а когда сможет помочь, если ты попал в неприятности.
– А зачем ему нужна была дрель? – Спрашиваю.
– Да не знаю. Его отец, вроде просил для чего-то там. Только сначала зайдем в «молочку», купим сигареты.
– Ладно.
Олег обычно покупал некатиновые палочки в трех маленьких магазинах, где люди, как правило, ничего кроме сигарет, семечек, жвачек и алкоголя не покупают. Однако там есть печенья, мясо, соки, булочки, шоколадки и все такое. Только не многие осмеливаются купить там какие-либо продукты. Все-таки лучше перестраховаться и взять качественные в нормальном гипермаркете или на каком-нибудь рынке. Словом, Олег называл все три палатки по-разному: «Молочка», «Изюминка», «Булка». Вторая, кажется, так и называлась. Он не ходил в обычные магазины по нескольким причинам: там большие очереди и требуют паспорт, который он не любит носить с собой, и в некоторых магазинах продавщицы знакомы с его мамой, а она была резко против того, чтобы он курил, хоть и догадывалась о плохой привычке сына. «Вот исполниться мне восемнадцать, – говорил он, будучи семнадцатилетним, – и все! Она мне не указ будет!» Многие подростки с нетерпением ждут своего совершеннолетия, надеясь на то, что отделаются от контроля родителей и смогут спокойно пить, курить, шастать по всяким потным клубам и другим негодным заведениям. Но ведь это всего лишь число. Восемнадцать. На самом деле, совершеннолетие не дает человеку свободу, нет. Напротив. Оно взваливает на него кучу ответственности и наделяет лишь щепоткой привилегий. Но от родителей не избавляет. По крайней мере, если семья благополучная, то нормальный родитель никогда не повернется к своему ребенку спиной, сколько бы ему там не стукнуло лет.
За то время, которое мы шли к Саше, я рассказал Олегу о том, как прошел мой первый день в университете. Особенно подробно рассказывал про девчонок и то, как некоторые из них на меня смотрели.
– Вот ты идиот! – Отчебучил он. – Какого хрена ты ни к кому не подкатил? Особенно к той, которая на тебя нагло пялилась!
– А то ты такой альфа-самец. – Гаркнул я. – Не забывай, что совсем недавно от меня уехала девушка.
– Вот именно! Уехала. У-Е-Х-А-Л-А.
– Заткнись.
Мы подошли к подъезду Саши.
– Какой там домофон у него? – Спрашиваю.
– 61.
Я набрал номер и нажал на кнопку «В». Гудки, гудки и:
– Кто? – Послышался гундосый голос из динамика.
– Дед Пихто! Открывай.
Прозвенел звонок, дверь отварилась. Он жил на первом этаже. Мы зашли в подъезд. Его дверь была уже распахнута.
– Входите. – Послышалось оттуда.
Мы зашли и, стоя в коридоре, скинули обувь. Потом увидели Сашу в одном лишь розовом, махровом халате. Бледная кожа. Волосы стали еще белее. Брови вообще, кажется, отсутствуют. Ресниц тоже не видно. Он расплылся в улыбке и крепко пожал нам руки. Я не виделся с ним целый месяц, может, больше.
– Ну что? – Спросил Олег. – Где дрель?
– Да проходите. – Сказал Саша. – Поболтаем.
Из его рта вырвалась смердящая вонь, присущая человеку, который только что проснулся. Увы и ах, я втянул этот запах, и мы с Олегом прошли в Сашину тесную комнатушку. Я сел у окна на кресло, а Олег плюхнулся на кровать. Здесь воняло тухлыми носками и не первой свежести трусами.
– Родители на даче? – Спрашиваю.
– Да, свалили.
– На сколько?
– Две недели.
– Круто тебе. Но здесь воняет.
– Не говори. Я целый день из дома не выхожу. Сплю, пержу, дрочу и…
– Офигительная история. – Перебил я его. – Но продолжение прибереги для себя.
Я помотал ногами и случайно ударился об какую-то банку, которая стояла под компьютерным столом. Отъехав назад, я глянул, что же там такое. Оказалось это спортивное питание: четыре килограмма протеина в большой красной банке, два килограмма креатина и килограмм порошка BCAA.
– Все еще кушаешь это… – Говорю.
– Да и не только его.
Он встал, подошел ко мне и достал из нижней полки стола небольшую розовую баночку.
– Вот, смотри.
Я взял ее и покрутил в руке. Написано английскими буквами: «Metan». Если то, что стояло у него под столом – натуральная химия и витамины, то вот это уже самый, что ни на есть, паршивый и дешевый стероид из всех существующих, который запросто уничтожает все органы, особенно печень.
– Ты что на эту хрень подсел? – Спросил я.
– Ну, курс пропью, может два.
– И сколько уже пьешь?
– Две недели.
– Печень не болит? – Ухмыльнулся я. – Или еще что?
– Неа! – Довольно улыбаясь, брякнул он.
– Значит, скоро прыщи вылезут.
– Да плевать!
Я недоверчиво посмотрел на него и подумал: «Этакий ты идиот. Наверняка, яйца у тебя уже стали меньше, чем перепелиные». Самое интересное, что этому бедняге ничего не помогало. Пьет он или не пьет, его вес колеблется лишь от 55 и до 60 – не больше. Мне было его немного жаль. Вернее, мне было его невероятно жаль. Он хотел быть большим, красивым и сильным, хотел вылезти из обкаканых памперсов лузера, хотел нравиться девушкам, хотел, чтобы его уважали. Но, увы, от скверной генетики далеко не убежишь.
– Ты что идиот? – Подключился Олег. – Зачем тебе это?
– Хочу быть большим, как зверь! – Прорычал Саша, напрягая свои малюсенькие мышцы.
– Что-то эффекта пока никакого нет.
– Есть! Ты просто не видишь! Да и я пока только две недели пью.
– Потом в больницу к тебе ходить будем.
– Чего это? – Оскорбился он.
– Да потому что печень и вообще здоровье к чертям испоганишь. Ты же ничего про это не знаешь, ты просто пьешь и все.
Саша махнул рукой, убежденный в том, что мы, дурачки ничего в этом не смыслим.
– Ну, зато я буду здоровым! – Верещал он, уже без тени улыбки на лице. – Печень восстанавливается. А вы будите хлюпиками ходить.
Я разозлился. В моей голове сразу выстроилась конструкция моего ответа: «Ты глистообразный дурошлеп, думаешь, если выжрешь все это говно, станешь огромной и сильной Годзиллой!?», но после этого я процедил эту реплику через фильтр «воспитанности», который вложила в меня мама, и заменил «Годзиллу» на другого героя из кино и только потом выдал:
– Ты что думаешь, если напичкаешь себя вот этой дешевкой, непременно станешь огромным Халком?
– Ну да.
– Ага. – Ввернул Олег. – А если тебе в жбан прописать хорошенько, то ты свалишься с одного удара, как мешок с говном.
Олег-то не имел никакого фильтра, транслировал свои мысли прямо через рот, не думая ни секунды. «Пришли, называется, за дрелью» – подумал я.
– Ты меня удивляешь. Ты и подобные тебе дураки. – Говорю. – Вы припираетесь в спортивный зал, берете гантели, тягаете их и уповаете на то, что станете сильными, сможете любому дать отпор. Помилуйте. Не сделает это вас сильными. Околачиваясь в спортзале, вы не сможете овладеть боевыми искусствами. У вас будет, возможно, красивая фигура, да. А еще вы насобачитесь технике мастурбации на самого себя. Если этого достаточно – пожалуйста! Но если есть желание стать по-настоящему крепким, сильным и дееспособным, нужно идти на секцию вольной борьбы, бокса, дзюдо, смешанных единоборств и так далее! – Я даже запыхался от такой долгой и эмоциональной речи. – Фух!
– Хорошо сказал. – Спокойно заметил Олег.
– Может, ты и прав… – Задумавшись, сказал Саша.
Он снова подошел к столу, достал из той же полки какую-то другую плоскую коробочку, открыл крышку и извлек оттуда маленький клочок. Смахивало на пакетик с чайной заваркой, только маленький. Он положил эту штуку на стол, прижал ее коробкой, затем поднял, внимательно обсмотрел и впихнул себе под верхнюю губу.
– Это еще, блин, что такое? – Скривился я.
– Ты не знаешь? – Спросил Олег.
– Нет.
– Снюс. – С оттопыренной верхней губой, промычал Саша.
– И что это?
– Ну, типа табака. – Сказал Олег.
– Сосательный табак что ли?
Они оба засмеялись.
– Типа того. – Говорит Саша. – Я кстати уздечку порвал.
– Где?
– На верхней губе. Немного надорвал.
– Каким образом?
– Вот из-за этого снюса.
– Вот отстой. – Сказал Олег. – И как?
– Да плевать. Нормально. Зачем она вообще нужна?
– Губу, может, держит. – Говорю.
– Хочешь попробовать? – Предложил он мне.
– Нет, спасибо.
– Жжет, но расслабляет. А ты, Олег хочешь?
– Нет, мне сигарет хватает.
– А я вот бросить пытаюсь.
– Ладно. – Сказал я, уморившись от бессмысленных бесед. – Где дрель? Думаю, нам пора.
– Давайте чай?
Мы с Олегом переглянулись.
– Чай я бы выпил. – Согласился я.
Мы посидели у него еще полчаса. Он рассказывал о своем университете, и казалось, что затыкаться вовсе не собирается. Нескончаемо осыпал похвалами здание ВУЗА, свою профессию и одногруппников. Я был уверен в том, что он пребывает в полном восторге, но потом оказалось, что все не так просто и радужно. У него, оказывается, появилась мечта. Настоящая. То к чему, как говорится, сердце лежит.
– Программирование меня больше не интересует! – Изливал он нам душу. – Мне хочется быть персональным тренером по фитнесу!
Когда он это сказал, я чуть чаем не подавился. До чего же у него был серьезный и жалостливый вид, когда он это выдал. Вот так мечта. Уж лучше бы он радовался тому, что его просто приняли, и он учиться, получит высшее образование. Я хотел было сказать, что для того, чтобы стать тренером нужно быть очень накаченным и все об этом знать, а такого, как он никто даже и слушать не будет. Но я быстро передумал это говорить. Мы и так его нехило расстроили.
– Все, нам пора. – Сказал Олег. – Тащи сюда мою дрель.
– А куда вы спешите?
– Нужно к моей бабушке зайти – Выпалил я.
– А. – Сказал он и ушел за дрелью.
– К бабушке… – Усмехнулся Олег. – Ну и фантазия у тебя.
Мы забрали дрель, попрощались с ним и ушли. На улице Олег начал комментировать все произошедшее:
– Вот он идиот, я не могу…
– Это точно.
– Как он потом пожалеет…
– Ладно, плевать. Пусть делает, что хочет.
– Ты, наверное, с ним последний раз в жизни сейчас увиделся. – С усмешкой сказал он.
– Почему?
– Да потому что вас теперь больше ничего не связывает. Раньше была школа, а теперь что? Ничего. Только мы с тобой остались. Вдвоем.
– Да уж. Ну и ладно.
– Да и я, наверное, с ним не часто буду видеться.
Я, вдруг, вспомнил, что кое-что хотел сказать ему:
– Кстати, Олег.
– А?
– Короче… – Мялся я. – Завтра в Церковь собираюсь. Ну, куда Софья ходила. Она дала мне адрес. Айда со мной, а?
– Уууу, у тебя походу совсем крыша поехала.
– Вовсе нет.
– Зачем тебе это?
– Ну, как это зачем…
– Ты же был уже в нескольких и помнишь, что там было? А?
– Да, да, помню. Со знаменами плясали и бесились, но…
– А в другой бабки в хоре выли.
– Ну, это еще ладно. Там не в этом проблема была.
– Короче, иди, если хочешь, но я с тобой не пойду.
– Вот ты скот.
– Сам ты скот. Иди один в этот дурдом!
– Ладно.
Вечером я написал Софье душевное письмо о том, что собираюсь нагрянуть к ней в Церковь и вообще кардинально исправить свой образ жизни, стать настоящим христианином. Я действительно верил в то, что исправлюсь. И заснул, в надежде, что с завтрашнего дня начну новую жизнь.