Та, которой не было. Глава 2. Она все еще жива (Валерия Рихтер, 2016)

Пока что Денни не был уверен, что игра развлечет его. Ему не понравились соперники. В московских клубах он привык видеть вокруг себя яркую разношерстную публику, которую, впрочем, тщательно фильтровала охрана на входе. А здесь что? Колхозники какие-то и лошки!

Дело тоже было не слишком крутым в его представлении. Денни ожидал, что его отправят раскрывать международный заговор, избавляться от террористов, спасать «Мисс Вселенную», на худой конец! А вместо этого ему нужно было заниматься убийством какого-то бомжары!

Да не убийством даже, а самоубийством. Полиция на это дело махнула рукой – и не зря. Кому есть дело до этого старого алкаша? Ну, был он когда-то профессором… И что с того? Все эти полуинтеллигенты опускаются еще ниже, чем клубные наркоманы – так Денни видел ситуацию.

Так что, когда замаячила перспектива тащиться в городок, расположенный где-то в заднице Земли, – а под эту категорию Денни умело подгонял все, что располагалось за МКАДом, – он подумывал отказаться. Но тут взыграла гордость: получается, что он хуже других? Алексей Тронов был единственным, кого Денни более-менее уважал в этой шайке. Если знаменитый на всю планету психолог выбрал именно это дело, должен быть подвох!

Поэтому Денни присоединился к расследованию. Для себя он уже решил, что быстренько разберется с этим делом, покажет лохам их место, а потом вернется к привычной жизни.

Замедленное развитие его соперников проявлялось уже в том, что они все ломанули в этот потерянный городишко. А вот Денни с отъездом не спешил. Потому что он один сразу увидел, за какую деталь можно зацепиться.

Татуировка.

Он в таких вещах разбирался отлично, поэтому сразу подметил, что татуировка на трупе – работа мастера. Это не какой-нибудь бывший зэк иголочкой наколол! И материалы дорогие, и краска современная.

А кто стал бы делать такую татуировку неопрятному бомжу? Даже если у деда имелись деньги, его бы и на порог приличного тату-салона не пустили! Да и потом, татуировщики подобного уровня не будут соглашаться на все подряд только потому, что им кто-то платит. Ну, насобирал дед мелочи у церквей, это еще не повод его трогать! Тут работа тонкая, а у бездомного какая угодно болячка быть может!

К тому же сама татуировка очень странная, да еще и крупная. Это тоже стороннему человеку не объяснишь. В итоге у Денни оставалось всего два варианта. Во-первых, Антон Доронин мог быть знаком с татуировщиком – еще в своей «первой», профессорской жизни. Это должно было быть близкое знакомство, если мастер согласился на такую просьбу! Второй вариант – бездомный не давал своего согласия на татуировку, ее кто-то сделал в качестве шутки.

Однако вторая версия казалась Денни не слишком вероятной. Дорогая какая-то шутка, не слишком гигиеничная и не очень смешная! Поэтому первый вариант оставался приоритетным.

Но даже к нему Денни решил подойти с обратной стороны. Собирать данные на знакомых погибшего – дело нудное, кропотливое, он такое не любил. Поэтому он обработал фотографию трупа на компьютере так, чтобы была видна только татуировка, и отправился в один из хорошо известных ему клубов.

Здесь любителей татуировок хватало. Некоторые покрыли свое тело таким количеством наколок, что могли разгуливать по городу хоть голыми – и этого бы никто не заметил. Они это делали не ради забавы, в отличие от малолеток, которые в последнее время повадились ляжки совами украшать. Для них татуировка была культурой и искусством, в котором они разбирались на экспертном уровне.

На это Денни и делал ставку, когда подходил к барной стойке. Его интересовали не скучающие там красотки, подбирающие тех, кто готов был заплатить за их коктейль, а брутального вида барменша, на руках которой причудливо перевивались цветы и змеи.

Женщина заметила его издалека, улыбнулась, причем вполне искренне: Денни был одним из немногих завсегдатаев, кто всегда расплачивался за выпивку вовремя и не скупился на чаевые. Теперь эти чаевые превратились в предварительную инвестицию.

– Привет, сладкий, – подмигнула ему барменша. – Тебе как обычно?

– Нет, я сегодня непьющий.

– И ты тоже? – поразилась она. – Что, кризис не щадит?

– Кому кризис, а кому мать родная, – фыркнул Денни. – Я при деньгах, если ты об этом. Но у меня сейчас дело есть, так что мне не расслабиться. Я по этому поводу к тебе и пришел.

– Ко мне ты будешь приходить только вот по этому поводу! – Она указала на бутылки.

– Не в этот раз. Давай так… притворимся, что я разбил бутылку. Я ее честно оплачу, а пока торгуемся по поводу цены, ты мне ответишь на один вопрос.

Дело казалось ему простым донельзя, а барменша продолжала коситься на него с подозрением. Это его раздражало, и сдерживался он лишь потому, что она действительно могла помочь. Иначе он бы на эту овцу и минуты своего времени больше не потратил!

– Что-то ты непонятное мутишь, Дэн…

– Это ты что-то непонятное мутишь, когда тебя коктейли со скидками продавать заставляют, – парировал Денни. – А я, как всегда, чист как слеза младенца.

– Вот эта чистота меня и напрягает! Ладно, задавай свой вопрос. Но я тебя сразу предупреждаю: если криминал какой, то ты хоть сто бутылок купи, а я в это лезть не буду!

Он в ответ только фыркнул. Такие громкие слова от человека, который закрывает глаза на продажу спайсов в клубе! Но накалять обстановку сейчас было непрактично, и он просто протянул ей фото.

– «Она все еще жива», – прочитала барменша. – Что за бред? Что это?

– Татуха.

– Если только переводка! Кто такое будет набивать?

– Ты мне скажи. Я только вижу, что это хороший мастер делал, но я-то профан в этих делах. Я надеялся, что ты мне подскажешь, кто такое мог сделать.

– А это не шутка? – подозрительно поинтересовалась женщина. – Не фотошоп какой? Зачем тебе это?

Денни только закатил глаза. Он достал из кармана смятую купюру и положил на барную стойку.

– Это тебе за разбитую бутылку.

– Чудак ты все-таки… Но и тот, кто это набивал, тоже чудак. С хорошей рукой. Я б предположила, что это или Вовик Аверченко, или Шамахин, или Сенька Шубин, или Кустов Валера. Но это из тех, кого я знаю.

– Это ты по надписи определила? – полюбопытствовал Денни, записывая имена.

– По точности исполнения! По надписи фиг определишь… Такой бред в шутку никто набивать не станет, видно же, что на полтела! Не скажешь, где ты это взял?

– Не могу – долг зовет! Но чтобы совесть твоя была чиста, знай – это не криминал, а творческое увлечение.

Судя по выражению лица, верить ему барменша не спешила, но и вопросов больше не задавала. Она торопливо спрятала деньги под прилавок и вернулась к клиентам, а Денни покинул клуб.

Естественно, приставать ко всем названным мастерам, расспрашивая, не татуировал ли кто из них бомжа, Денни не собирался. Ему в этом городе еще жить, тут репутация важнее! Поэтому следующий кусочек пазла ему необходимо было выкупить.

Он подумывал о том, чтобы взять деньги у Степана, как и предполагал Тронов, но быстро отказался от этой идеи. Ассистенту придется объяснять, что да как, а Денни не хотел раскрывать свою версию раньше срока. Да и потом, у него, в отличие от придурковатых конкурентов, с деньгами острых проблем не было.

Конечно, он мог бы и сам озадачиться сбором данных – узнать имена всех, кто учился у Доронина, было не так уж сложно. Однако это снова подразумевало кропотливую работу, которую Денни терпеть не мог. Поэтому задачу он делегировал, причем за разумную плату – а уже утром следующего дня на его электронный адрес был прислан полный список имен.

По крайней мере, Денни надеялся, что список полный – там больше тысячи человек набралось! Даже на то, чтобы прочитать это, несколько часов уйдет! К счастью, прогрессивное человечество давно было избавлено от такой необходимости автоматическим поиском.

Он знал, что его затея может ни к чему и не привести. Однако когда компьютер желтым цветом выделил нужное имя, шока Денни не испытал. Он давно уже свыкся с мыслью, что Денис Карпатов не ошибается.

У покойного профессора учился Арсений Шубин, личность в тату-кругах известная. Такой человек ни за что бы не согласился работать с вонючим бомжом, хоть ему двойной гонорар предложи! Должна быть другая причина, более личная, что ли…

И эта причина вполне могла стать ключом к расследованию.

Найти Шубина не составило труда: он продолжал работать в салоне, расположенном в центре Москвы. Попасть к нему оказалось труднее, желающих сделать тату у этого мастера было больше чем достаточно. Поэтому в его кабинет Денни попал лишь ближе к вечеру.

Впрочем, Шубин не выглядел уставшим. Похоже, он относился к тем, у кого день начинался в полдень, а заканчивался глубокой ночью.

– Что делаем? – поинтересовался он, бросив мимолетный взгляд на Денни.

– Говорим!

– Не понял…

– Говорим об Антоне Ильиче Доронине, – уточнил Денни.

Ему показалось, что татуировщик чуть заметно вздрогнул. Однако движение это было настолько незначительным, что уверенности не было.

Ответил Шубин невозмутимо:

– Не знаю такого. И вообще, это не исповедальня, это тату-салон! Тут набивают татуировки молча.

– Тогда предлагаю внести оригинальности в здешнюю рутину. Представим, что ты мне набил татуировку, и заплачу я за это по вашим ставкам. Вот за такую, большую.

Денни бросил на стол перед татуировщиком фотографии убитого Доронина. На этот раз он не церемонился, принес не только обработанные снимки, но и те жуткие, из морга.

Шубин некоторое время разглядывал фотографии, однако понять, о чем он думает, не представлялось возможным. Наконец он презрительно отодвинул от себя изображения.

– Забери это. Ты не в себе, парень.

– Очень даже в себе! У меня есть сведения, что татуировку этому деду делал ты, – заявил Денни.

Блефовать ему было не впервой, и в этой стратегии он был так же уверен, как и в подкупе. Вот только Шубин не был впечатлен.

– Никогда его не видел.

– Да ты у него учился!

– Я не узнаю людей, у которых я учился, в состоянии трупа, – пожал плечами татуировщик. – Но если скажешь, кто это, я пошлю цветы на похороны. А теперь вали отсюда, пока я тебя не вышвырнул.

– Это Антон Доронин, как я и сказал тебе раньше! То, что ты у него учился, легко доказать!

– С каких пор учиться у профессора – это преступление?

– Я не говорил, что он профессор, – ухмыльнулся Денни.

– Хоть о чем-то ты умолчал! Я не шучу, не выйдешь сам, вышвырну, и пускать тебя сюда больше не будут.

К отказам Денни не привык, а тем более к таким агрессивным. Правда, и в подобных делах он раньше не участвовал, поэтому сейчас оказался в совершенно незнакомой ситуации. Он злился от того, что его авторитет здесь ничего не значил. Он редко общался с людьми, которым от него ничего не было нужно – и которым он ничего не мог дать.

А самым обидным было то, что он чувствовал: он на правильном пути! Шубин врал уверенно, однако в его глазах скрывалось больше, чем в словах. Он определенно узнал Доронина, что бы он там ни болтал! И татуировку тоже сделал он. Раз он пытается это скрыть, значит, причина очень важна!

Денни нужны были эти сведения, однако Шубин всем своим видом показывал, что беседы не будет.

– Иди отсюда! – Татуировщик встал и направился к несостоявшемуся клиенту. Он был значительно крупнее, и Денни пришлось попятиться. – Выбирай, тебя в дверь выкидывать или в окно?

Разговаривать с таким типом мирно было бесполезно. Значит, Денни нужно было использовать кого-то, чтобы выудить у него информацию!

Все это было полной противоположностью тому, чем он занимался раньше. Дамир не мог сказать, что ему это нравится, но определенную логику событий прослеживал. Если предыдущую жизнь вернуть нельзя, нужно с головой погружаться в новую и не оглядываться.

Первый шаг к этому уже был сделан. Это Дамир понял, оказавшись в небольшом городке – вовсе не глухом селе, кстати, а вполне развитом областном центре. По-настоящему высоких зданий здесь не было, однако девятиэтажек хватало, а уж застройка в три-четыре этажа и вовсе превалировала. Частных домов, напротив, было совсем мало, и ни один из них не выглядел деревенским.

С одной стороны, это делало пребывание тут не слишком скучным. С другой – мешало расследованию. Даже если Доронин и жил здесь в последние годы, кто его запомнил? Кто его вообще заметил?

Дамир в любом случае не собирался бродить по городу с фотографией трупа и опрашивать прохожих. Само тело его интересовало гораздо больше.

Он уже узнал, что оно до сих пор находится в морге. У Доронина не было семьи, его смерть широко не освещалась, поэтому желающих забрать его не нашлось даже среди бывших коллег и друзей. С человеческой точки зрения это было неправильно, но расследованию помогало. Дамир знал, что долго труп в морге не задержится, со дня на день его должны были захоронить, поэтому ему следовало торопиться.

Труп бездомного он не считал большим сокровищем, достойным охраны, – вряд ли в этом городке знали, кем раньше был покойный. Поэтому Дамир предполагал, что получить разрешение осмотреть тело будет просто. И – ошибся.

Рослый санитар стал на его пути непреодолимым препятствием.

– Нельзя никому туда соваться! Что за дебильная идея – на мертвяков смотреть?

– Я знал этого человека при жизни, – спокойно пояснил Дамир. – И я хотел бы с ним попрощаться.

– Не положено! Хотите попрощаться – вперед, к начальству, пусть дают разрешение и сопровождают! А я не пущу.

– Но почему?

– С чего я вообще должен пускать? Ну, пришел, сказал, что хочешь на трупяк этот посмотреть. Дальше что? Это не проходной двор, нечего сюда на экскурсии ходить!

Тут уже бесполезно было указывать, что в проходной двор с экскурсиями не ходят. У Дамира появилась проблема посерьезнее, чем выбор слов.

Понятно, что санитар на самом-то деле не был блюстителем морали и хранителем местных порядков. Он то и дело выразительно поглядывал на Дамира и показательно опускал руку в карман. Намек был бы и бревну понятен.

Проблема заключалась в том, что денег у Дамира с собой не было. Своих он не взял, у Степана тоже ничего не просил. Знал, что можно, но ему подобное и в голову бы не пришло.

Вообще, когда он выходил из отеля, ситуация казалась ему очевидной. Пришел, поговорил с коллегой, осмотрел труп, ушел. Может, это и было несколько наивно со стороны Дамира, но он сам так жил – помогал другим врачам, не принимал не то что взяток, даже благодарностей от пациентов!

Видимо, придется свои принципы менять. Но в данной ситуации это приносило риск: день близился к концу, вероятнее всего, вернуться с деньгами Дамир уже не успеет. Где гарантии, что завтра тело не увезут отсюда?

А санитар и вовсе не мог поверить, что кто-то был способен вот так заявиться сюда и со святой простотой требовать услугу за «спасибо». Ситуация казалась тупиковой – пока в ней не появился отвлекающий фактор…

Молоденькая брюнетка подскочила к ним со стороны, чуть ли не врезалась в них обоих.

– Вот ты где! – Она сердито уставилась на Дамира, подперев кулачками бока. – Ищу по всему городу, ищу, а ты тут! Опять за старое! Сколько я тебе говорила, это ненормально!

– Я… – начал было Дамир, но осекся.

Он решительно не знал, что сказать. Абсолютной незнакомкой девушка не была – он уже видел ее в офисе Тронова, причем дважды: на общем собрании и когда приходил за документами. Однако лично представлены они не были, он даже имя ее не запомнил.

Так что их общение никак не доходило до того уровня, где она могла обращаться к нему на «ты» и орать при посторонних!

А девушка и не думала успокаиваться:

– Мы же договаривались, что ты так больше делать не будешь! Вообще, это отпуск, который ты обещал провести со мной! Подчеркиваю – со мной, а не с дохляками своими!

«Она ненормальная», – только и мелькнуло в голове у Дамира.

Она же тем временем повернулась к санитару:

– Он у вас труп просил, да? Да, гражданин патологоанатом?

– Я не патологоанатом… – пробормотал санитар. Судя по всему, он был так же ошеломлен внезапным появлением этой девицы, как и Дамир.

– Нет? А так похожи!

– Вам что нужно?

– Мужа нужно! – решительно объявила она. – Забрать отсюда подальше, пока он дел не натворил! Он просил труп или нет?

– Только посмотреть…

– С «посмотреть» все и начинается! Это как наркотики: сначала покурить, потом понюхать, а после и колоться дети начинают!

– Что вы несете?!

– Ой, вы не представляете, как тяжело быть мной! – отмахнулась девушка. – Он ведь ученый, понимаете? Как доктор Франкенштейн, только не совсем. Эти трупы нужны для сбора информации, ну просто жить не может, если на мертвяка не посмотрит!

– Он говорил, что знал погибшего…

– Вы ему не верьте, товарищ… Врет он все! Они все врут, лишь бы свое получить!

– Кто – они? – спросил вконец ошалевший санитар.

– Все! – Она развела руками. – Зависимые эти, ну, или увлеченные… Да не в том суть! Хорошо, что вы его остановили. Выношу вам свою супружескую благодарность! Вы не бойтесь, он вас не побеспокоит больше, а вы – очень надежный человек!

Она подалась вперед и порывисто обняла санитара. Он уже, кажется, ничему не мог удивляться и стоял перед ней, как истукан. Дамир тоже не пошевелился, только подумал о том, что если бы он действительно был ее мужем, то подобных обнимашек не приветствовал бы.

Наконец девушка оторвалась от санитара, схватила за руку Дамира и потащила его к воротам.

– Все, мы пойдем! – на ходу сообщила она санитару. – Хорошего вам дня, не скучайте тут!

Ситуация была настолько дурацкой, что Дамир окончательно пришел в себя лишь за территорией больницы, при которой находился морг. Тогда он решительно вырвал руку из ее руки.

– Вы что себе позволяете?! – возмутился он.

– У вас такое лицо, будто вы мне сейчас перчатку бросите. На дуэль, в смысле. Что, жалко, что перчаток нет?

– Девушка, вы здоровы?

– Я, кстати, Алиса. Предлагаю перейти на «ты», все-таки не такая у нас большая разница в возрасте. Может, вообще никакой нет, просто я лучше выгляжу. Тебе вот сколько лет?

– Так, стоп! – Дамир на секунду закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. – Начнем сначала. Что происходит?

– Кафе.

– Что – кафе?

– Предлагаю посидеть вон в том кафе, – девушка указала на заведение, расположенное через дорогу от больницы. – Нам еще часа два ждать, можно все обсудить за это время.

– Чего мы ждать будем? Вообще, откуда взялось это «мы»?!

– Сам просил по порядку, а теперь вопросы лишние задаешь! Пойдем, все расскажу.

Кафе предназначалось преимущественно для родственников пациентов, ожидающих вестей от своих родных. Такие люди на атмосферу не обращают внимания, поэтому замысловатостью интерьер похвастаться не мог. Простой зал, стены, выкрашенные в неаппетитный голубой цвет, пластиковая и металлическая мебель. Да и от кофе подозрительно пахло цикорием и жженым сахаром…

Однако Дамира все это сейчас интересовало еще меньше, чем родственников пациентов. К счастью, тянуть с ответом и дальше Алиса не стала.

– Нас всех поселили в один отель, если ты не заметил. Я сразу стала наблюдать, кто чем занят. Остальные слонялись с растерянным видом, читали что-то, в компьютеры втыкали, и один только ты уверенно куда-то направился. Я пришла к выводу, что ты знаешь, что нужно делать.

– И начала преследовать меня?

– Ну да, – без тени смущения подтвердила девушка. – И не зря! Когда мы добрались до больницы, я поняла, что ты попытаешься осмотреть тело, ты же врач. И это отличная идея! Раз Тронов поручил нам именно это дело, значит, он сомневается, что это было самоубийство, я так решила…

– Включи тормоза! – вмешался Дамир. – Как ты узнала, что я – врач?

– Нам ведь раздали информацию о каждом, забыл? Я в целом предпочитаю играть по правилам. – Она достала из сумочки камеру и продемонстрировала ему. – Вон, дневник веду, как Тронов и просил.

– В информации, которую нам раздали, фото нет. Как ты узнала, что врач – это я?

– Так, давай только без расовых обид, но твои глаза как бы намекают, что Дамир – это ты. Мама была узбечкой, не так ли?

Ее бесцеремонность поражала. Если бы в голосе или выражении лица девушки было хоть немного снобизма, иронии, намека, Дамир бы оскорбился. Но она озвучивала все это как объективные факты, вообще не вызывающие в ней эмоционального отклика.

Он мог бы возмутиться и уйти прямо сейчас, и все же Дамир был вынужден признать, что Алиса сумела заинтриговать его. И не только своей наглостью.

– Моя мать была узбечкой. Как ты узнала, что не оба родителя?

– Внешность такая… необычная. Разрез глаз определенно восточный, однако остальные черты лица и комплекция скорее европейские.

– Хорошо, но почему мать, а не отец?

– Дамир Александрович Корнеев, – фыркнула Алиса. – Ну… скажем так, это был выстрел вслепую!

Вот теперь она иронизировала, однако и это было не оскорбительно. Чувствовалось, что подобное общение – неотъемлемая часть ее характера. А честность Дамир ценил больше, чем вежливость.

– Так, с моей родословной мы разобрались. Вернемся к твоему преследованию.

– Как тебе будет угодно. Мне стало ясно, что ты попытаешься добраться до тела. Но я не думала, что это будет так нелепо!

– Раньше профессиональная солидарность меня не подводила, – пробурчал Дамир. – Это же всего лишь труп, за которым никто не пришел, не понимаю, почему он уперся!

– Сначала, я так полагаю, он ждал от тебя денег, а потом обиделся на то, что ты их ему не дал. Короче, стало понятно, что он сейчас тебя пошлет далеко и надолго. Тогда я решила вмешаться.

– Зачем? На исход это никак не повлияло. Мы все равно не в морге!

– И слава богу! – поежилась Алиса. – Я туда не тороплюсь!

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю. Но тело мы все-таки осмотрим.

Она достала из кармана связку ключей и положила перед Дамиром. Ключи были разного размера, определенно не новые и ничем не примечательные. Мужчине потребовалось около минуты, чтобы догадаться, от чего они.

– Как ты умудрилась? – присвистнул он.

– Ловкость рук, – подмигнула ему Алиса. – У меня вообще много талантов, которые позорят мою профессию. Поэтому я их и не афиширую.

Тот справочник, что дал им Тронов, Дамир и не читал толком. Ему это было неинтересно, он не собирался ни с кем сотрудничать. Поэтому он понятия не имел, кем работает Алиса.

– Ты что, хочешь, чтобы мы туда тайком забрались? – только и спросил он.

– Ну а как ты думал? Войти через главную дверь у тебя уже не получилось, значит, будем пробовать мои методы. Да не бойся ты, ничего не будет. Сто процентов этот бугай не сообразит, что ключи у него забрала я, и шум поднимать не будет. Воспользуется служебными или чем-то вроде того.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что от него уже попахивало дешевым портвешком, отсюда и отсутствие гостеприимности в разговоре с тобой. Если он будет жаловаться, что остался без ключей, причина всем покажется очевидной. Так что сейчас самое лучшее время влезть туда.

По большому счету, она была права. Но это не делало ситуацию более законной или правильной. Соглашаясь на расследование, Дамир и предположить не мог, что придется вести себя так!

А с другой стороны, что ему терять?

– Соглашайся быстрее, – поторопила его Алиса. – Если ты деньгами не хочешь делиться, то сделаем все просто… Заберемся туда, узнаем, что можем, а дальше будем действовать самостоятельно. Пока что это сотрудничество необходимо нам обоим. Ты без меня не проберешься внутрь, а мне без тебя и пробираться смысла нет: я ничего не пойму.

– Справедливо, – признал Дамир. – Тогда так и сделаем… Но не больше. Я не рад тому, что ты за мной следила.

Ожидать от нее стыда было бесполезно: Алиса и бровью не повела.

– Если бы не следила, твои сегодняшние приключения закончились бы очень быстро! Ладно, пойдем, думаю, уже можно.

На городок постепенно опускались вялые летние сумерки. Людей возле больницы стало не в пример меньше, многие машины уже отъехали, а уличные фонари еще не были включены. Пробраться туда не составило труда.

В морг имелся отдельный вход. Многие пациенты, вполне вероятно, и не знали, для чего предназначалась небольшая, мрачного вида постройка. Работая в Москве, Дамир привык к другим масштабам, но понимал, что от такого места их ждать не приходится.

Естественно, никакой охраны здесь не было. По привычке мужчина оглядывался по сторонам, выискивая видеокамеры, однако быстро сообразил, что это напрасные усилия. Откуда среди этих обшарпанных стен и покрытых следами потеков потолков такое чудо техники, как видеокамера? Да и зачем?

И все равно он шел осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Алиса – нет. Она двигалась вполне уверенно и разве что свет включать запретила, подсвечивая путь им обоим мобильным телефоном.

– Это чтобы с улицы не заметили, – пояснила она. – Не в меру внимательный сторож может найтись всегда. Ирония судьбы, знаешь ли.

Зато когда они попали в морг, необходимость в такой осторожности отпала сама собой. Здесь не было окон, а бледные лампы создавали совсем уж потустороннюю атмосферу. На Дамира это не произвело никакого впечатления, а вот Алиса поежилась.

– Жуть какая! Давай поскорее покончим с этим и уйдем.

– Я уже начал думать, что ты ничего не боишься, – хмыкнул он.

– Я и сейчас не боюсь. Но мне неуютно.

Долго искать труп не пришлось, тел здесь хранилось немного. Не потому что в городке никто не умирал, а потому что нормальные семьи оплачивали морозильные камеры для своих покойных до похорон. А таким бедолагам, как Доронин, приходилось дожидаться своей участи на железном столе.

Это нагоняло не самые радужные мысли на Дамира, который, по сути, и сам жил так, как бывший профессор Доронин. Кто знает, может, и ему через несколько лет доведется…

– Хватит кидать на него романтичные взгляды! – Алиса прервала его размышления. – Ты зря расслабился, если нас застукают тут, то мы окажемся в камере, а расследование продолжат другие!

– Можешь помолчать хоть немного?

– Могу.

– Вот и займись этим.

Когда он приступил к осмотру, она не только замолчала, но и подалась в сторону. Тело было не в лучшем состоянии: вероятно, подводили условия. Труп требовалось захоронить немедленно, так что Алиса была права, настаивая на срочном осмотре. Завтра его здесь быть не должно, это по всем стандартам неправильно!

Дамир не был смущен открывшимся перед ним зрелищем. Ему всяких мертвецов доводилось наблюдать, особенно в студенчестве. Он только радовался тому, что прихватил с собой перчатки и маску.

Вскрытия трупа бомжа, естественно, никто не проводил. Кому это было нужно здесь, если причина смерти очевидна? Подобный подход усложнял жизнь Дамиру, однако он не отступал, продолжая искать странности в состоянии тела. И нашел.

– Ну как? – напомнила о себе Алиса. – Я смотрю, мое молчание заставляет тебя забыть обо мне!

– Забудешь о тебе, как же… Из всех собранных здесь тел ты – самое активное.

– Дурацкая шутка, – надулась девушка. – Лучше скажи, умник, обнаружил ты что-нибудь интересное или нет?

– Не без того. Судя по повреждениям на шее, это удушение, других травм на теле нет, так что, вероятно, это действительно самоубийство. Татуировка была нанесена не менее чем за месяц до смерти, кожа вокруг нее успела восстановиться. Но при хорошем качестве татуировки я не могу не отметить, что сам господин Доронин вел далеко не профессорскую жизнь.

– В смысле?

– Да хоть на руки посмотри. – Дамир указал на пальцы покойного, хотя не был уверен, что девушка рискнет посмотреть на них. – Грязь плотно въелась под кожу, ногти обломаны… Под ногтями следы земли и песка, в волосах я нашел следы хвои. Это уже интересно.

– Неужели?

– Вполне. Насколько я помню, возле дороги, где нашли труп, хвойных деревьев не было. Значит, Доронин либо побывал в лесу за несколько часов до смерти, либо жил там. Лес – хорошее место для самоубийства.

– Не знаю, я в этом не разбираюсь! – иронично заметила девушка.

– А это и не вопрос был. Если он хотел повеситься, то почему не сделать это там? Зачем тащиться на свалку у дороги?

– Не знаю… Социальный протест?

– Поздновато для них со стороны того, кто так низко опустился без очевидных на то причин. В духе интеллигентного профессора было скорее сделать свою смерть приватной, а не на свалку себя выбросить! Думаю, место в данной истории отнюдь не случайно. Да и наш профессор вел совсем уж непонятную жизнь.

– По татухе понял?

– Не только. Вот по этому тоже.

На этот раз Алиса подошла ближе и смогла рассмотреть крупный выпуклый шрам, уродовавший предплечье Доронина.

– Это что? – присвистнула она.

– Это след очень серьезной раны. Думаю, рубленой.

– Его что, топором жахнули?! – поразилась Алиса.

– Думаю, да, или чем-то похожим. Шрам довольно странный… Могу предположить, что Доронин получил эту рану около десяти лет назад. Тогда он еще работал, был профессором. Тут подозрительно то, что, если бы рану обработали должным образом хорошие хирурги, шрам получился бы более аккуратный. Но ее, похоже, зашивали в не самых подходящих для того условиях, отсюда деформация рубца. Проще говоря, он рисковал потерять руку и, судя по уровню его образованности, знал об этом, но к хорошему врачу все равно не пошел.

– Значит, у него были причины скрывать эту травму! – догадалась Алиса. – Пусть и с риском потери собственной руки!

– Именно так.

– Вот тебе и тихий профессор, влюбленный в науку!

Больше ничего подозрительного Дамир найти не смог, но и это уже было немало. Получается, что секреты у профессора Доронина появились задолго до того, как он просто исчез, оставив прошлую жизнь позади!

Тронов оказался прав. В этом деле не все так однозначно, как кажется.

Из морга они выбрались без лишних проблем. Жизнь провинциальной больницы была далека от мира джеймсов бондов и друзей Оушена, поэтому никто здесь и подумать не мог, что посторонним вздумается ночью проникать в морг. В этом плане расчет Алисы был верен.

И все равно, расслабиться Дамир смог только тогда, когда они оказались за воротами и по ночной улице неспешно возвращались домой.

– Ну так что? – поинтересовалась Алиса. – Разбегаемся?

– Заманчивый, но не самый разумный результат, – отозвался Дамир. – Наши совместные усилия более продуктивны, они помогут выиграть нам время. Вот что… Я согласен разделить денежное вознаграждение в равных долях при совместной работе.

– Погоди, погоди… – Девушка торопливо достала из сумки камеру. – Теперь повтори!

Ему пришлось все это снова повторять, чтобы она могла заснять его предложение. Сам Дамир о видеодневнике все время забывал, хотя и понимал, что это важная деталь.

– Ты прав, пожалуй, – наконец согласилась Алиса. – Вдвоем нам будет проще. Какие предложения?

Над этим моментом Дамир уже успел подумать.

– Я попытаюсь найти лес, в котором бывал Доронин. Думаю, что он там либо жил, либо часто бывал – перед смертью человек заходит в дорогие ему места. А ты отправляйся в Москву и поговори с его коллегами и знакомыми. Нужно выяснить, знали ли они о травме, которую Доронин получил десять лет назад. Такое повреждение наверняка долго заживало, и хоть что-то они должны были заметить! Мне интересно, как он им это объяснил.

– Так точно! – Она насмешливо приложила руку ко лбу, будто по-военному отдавая честь. – Вот я сразу поняла, что от тебя будет толк!

– Я просто выбираю выгодное сотрудничество. Это ни в коей мере не означает, что ты мне нравишься.

– А я, блин, уже замуж за тебя собралась! – Девушка закатила глаза. – Расслабься, доктор, никто на тебя лично не покушается. Я хочу выиграть этот раунд, мне нужны деньги. Но сама я это сделать не в состоянии, поэтому я лучше поделюсь с тобой, чем вообще ничего не добьюсь! Такое объяснение тебя устраивает?

– Более-менее…

– Вот и славно. Тогда будем на связи, а я опять мчусь в столицу!

Адаму было удобно и уютно одному. В тишине. В покое. Даже если рядом были люди, он старался отгородиться от них: сесть за дальний столик, отойти за угол, да хоть капюшон на лицо надвинуть! Если же возникала необходимость с кем-то пообщаться, для него это всегда было мукой.

Собственно, стремление к абсолютному одиночеству и привело его в этот безумный проект. Ему нужны были деньги… Если у тебя есть деньги, ты можешь жить на хуторе совсем один, заказывать все необходимое по Интернету, оплачивать через банковскую карту и вообще никого не видеть! Для Адама это и было воплощением счастья.

Он прекрасно знал, что окружающие от него тоже не в восторге. Зрелище он собой представлял не самое приятное: высокий, худой, бледный, постоянно небритый, и ему это совсем не шло. Речь у него была специфическая, словно он постоянно держал за щеками еду, и это не добавляло приязни его собеседникам. Их ощутимое презрение и пренебрежение еще больше злило Адама. Поэтому он стремился провести черту между собой и всем миром.

Он не был уверен, что у него получится раскрыть это преступление самостоятельно, но и прыгать ради этого выше головы не пытался. Он собирал все данные, что мог, через изучение файлов. Общаться с кем-либо он не планировал.

К несчастью, общение нашло его само. Несмотря на то что он занял крайний столик в столовой при гостинице, отгородившись от прохода большим букетом искусственных цветов, его все равно засекли. На стул, придвинутый к столику с другой стороны, плюхнулась та перекачанная рыжая бабища, которую он видел на общем собрании.

В принципе, она не была такой уж крупной – среднего роста и довольно худосочная. Однако ее рельефные мышцы необъяснимо раздражали Адама, а страшненькая физиономия окончательно портила настроение.

А вот отношение девицы к нему было кардинально иным. Она счастливо улыбалась ему, демонстрируя белоснежные зубы.

– Здравствуйте! Как хорошо, что вы здесь!

– Что ж хорошего? – пробубнил Адам, поправляя на носу очки.

– Потому что только вы и остались, а все остальные разошлись. Простите, но я не знаю, как вас зовут… Я – Тоня, приятно познакомиться!

– Не взаимно.

Улыбка все еще не сходила с ее лица. Девица была либо идиоткой, либо наивной, как малолетний ребенок, раз до сих пор не догадалась, что ей не рады.

– Почему вы такой сердитый? Что-то случилось? Как вас зовут?

– Меня Адам зовут, и ничего не случилось! Женщина, оставьте меня в покое!

– С этим будет беда, – вздохнула она. – Остальные все куда-то разбрелись из отеля, я нигде не могу их найти. А мне нужна помощь!

– Ну и с чего вы взяли, что я вам помогу?

– С того, что это касается нашего общего дела! – заявила она, затем понизила голос, что было совершенно бессмысленно: столовая с утра пустовала. – Я говорю про расследование…

– Я догадался, потому что больше нас с вами, к счастью, ничто не объединяет.

Он не желал знать, что ей понадобилось и какое сотрудничество она могла предложить. Он просто хотел, чтобы она убралась отсюда. Однако у Тони были другие планы.

– Я кое-что заметила на фотографиях, которые нам дали! – заявила она. – Что-то странное! Проблема в том, что я не слишком умная…

– Самокритично, – фыркнул Адам.

– Вы меня не так поняли… То есть я ведь не полная дура! Просто всякие там науки – не мой конек. Я не люблю данными ворочать и манускрипты читать, мне лучше с людьми общаться. Это у меня хорошо получается, поэтому я и стала пиар-менеджером! Но одна штука мне с детства отлично давалась: я умею подмечать детали. Ну, это как «найди лишнюю фигуру», «дорисуй недостающий элемент», «угадай пропущенную цифру» – вот такие логические задачки. Я хорошо замечаю детали, поэтому прошла тот тест, который Алексей Петрович разместил в Интернете. Я в шоке была, когда узнала, что этого оказалось достаточно!

– Да уж, не очень строгий отбор…

– И что с того? Раз уж я прошла тест, то должна попытаться. Поэтому я сразу решила объединить свои усилия с кем-то умным. А вы выглядите очень умным!

Она бесила Адама ровно настолько, насколько он и ожидал. Хотелось послать ее подальше, но холодный голос разума твердил, что не все так просто. Эта рыжая дура действительно прошла тест! А тест этот не был простым, Адам его прекрасно помнил.

Следовательно, способности Тони к анализу деталей были не просто выдающимися – феноменальными! А на кону пятьдесят тысяч долларов. Почему бы не попробовать?..

– Так вы мне поможете или нет? – с надеждой уставилась на него рыжая.

– Могу попробовать.

– Ой, как замечательно!

Она незамедлительно начала выкладывать перед ним фотографии с места преступления. У Адама был точно такой же набор, и он не видел в них ничего выдающегося. Оттого ему было вдвойне любопытно узнать, что же засекла она.

Закончив приготовления, Тоня ткнула пальцем с несуразно большим ногтем в фотографию трупа:

– Вот!

– Что – вот? Это жертва, смерть которой мы все расследуем!

– Не, я не про него сейчас… Отблеск на одежде, вот что меня настораживает!

Присмотревшись к тому участку снимка, по которому она скребла ногтем, Адам действительно различил солнечные блики на грязной рубахе бомжа. Только он в этом не видел ничего особенного.

– Я обратила внимание на то, что свалка старая, – продолжила Тоня. – А ее близость к шоссе только усугубляет ситуацию! Любой предмет, попавший туда, очень быстро покрывается копотью.

– И?

– Блеск означает, что где-то в середине мусорной кучи находится предмет, отражающий солнце. В середине, понимаете?

– Не понимаю!

На самом деле Адам уже начинал понимать, он-то дураком не был. Но ее присутствие так раздражало его, что хотелось все говорить назло.

– Все предметы, находившиеся на этом участке, лежали давно, – пояснила рыжая. – Значит, они в любом случае должны были покрыться грязью и потеряли бы способность так блестеть. Новый мусор водители небрежно бросают наверх, кто из них озадачится тем, чтобы что-то закапывать, прятать? Нет, если там что и было, то его установили специально!

Догадка была откровенно слабой. Адам даже сомневался, что нечто подобное могло иметь место. Но это было больше, чем его собственная версия… Хотя бы потому, что собственной версии у него не наблюдалось.

– Вы это заметили, поздравляю. При чем здесь я?

– Потому что я не знаю, как быть дальше! – призналась Тоня. – Самый логичный вариант – поехать туда, на место преступления, и посмотреть, есть ли на этом участке что-то особенное. Но, во‑первых, я боюсь. Там же человек повесился! Или вовсе убит был… Что, если преступник вернется, меня там застанет? Нет уж, спасибо! Во-вторых, если вдруг есть какой-то предмет, я не уверена, что смогу разгадать его значение. Поэтому мне нужен кто-то, кто умнее меня!

Ее лесть Адама абсолютно не волновала, хотя чувствовалось, что Тоня изо всех сил старается понравиться ему. А ему сейчас другое было важно… Связываться с ней или нет?

Он решил, что нужно попробовать. Да, ему придется какое-то количество часов потерпеть рядом с собой эту идиотку. Но ведь оно того стоит! Потому что как только он завершит расследование и получит деньги, он будет избавлен от подобного общества навсегда.

Как знать… может, еще и найдется способ сделать так, чтобы не пришлось делиться с ней. Это Адаму предстояло продумать.