Родственные связи
Боунстелл сидел в рекреационной зоне и глядел на восход Сатурна сквозь стекло самого большого купола станции. Стекло было кристально прозрачным; казалось, воздух сам удерживается вокруг гуманоида, создавая маленький островок жизни среди льдов и сурового спокойствия Титана.
Космонавт медленно перекатывал в руке два стеклянных шара. Они равномерно обращались относительно друг друга. Секунда за секундой. Спокойное размеренное движение. В то же время движение Сатурна на небосводе, начавшееся столь стремительно, стало замедляться, и вскоре планета как будто бы застыла между ледяными скалами.
Боунстелл медленно вдохнул и выдохнул. Настало время следующей интервенции на Землю. Если, конечно, будет принято решение, что это необходимо. Предстояло много работы.
В рекреационной зоне появился второй гуманоид, весь его вид говорил о том, что он сильно раздражен.
– Слыхал, что они удумали? Летят на Марс. На мой взгляд, это последняя капля, – сказал он, потрясая зажатыми в руках бумагами с обширными статистическими данными.
– Ну а что ты хотел, Чесли? – сказал Боунстелл, не отрываясь от пейзажа. – Мы же синхронизировали время как раз потому, что они высадились на Луну. Это же был наш последний триггер. Чесли на секунду замер и, задумавшись, посмотрел на открывающийся пейзаж, затем снова обратился к своему коллеге:
– Ну да, хорошо, что ты догадался, что время Земли нужно замедлить ещё немного, а то пока мы синхронизировались бы, чёрт знает, сколько всего ещё могло там у них произойти. А ведь сегодня должен был быть день первого осознанного контакта.
Он всплеснул руками и резко опустился в кресло.
Уже целых три года двое молодых ученых болтались на далёкой станции со своим проектом «Братья по разуму».
Проект стал возможен благодаря гениальному профессору и научному руководителю Боунстелла, который некоторое время назад весьма далеко продвинулся в понимании Вселенной. Боунстелл в то время был порядком замучен новыми теориями времени и пространства и находился в лёгкой фрустрации.
Поэтому, усмотрев в формулах профессора возможное практическое воплощение, он сразу ухватился за возможность разнообразить свою карьеру. Было понятно, что, немного поработав над инструментальной частью, они с профессором легко смогут изменять течение времени в отдельно взятых участках пространства. В связи с тем, что в ту пору Боунстелл читал много газет об экономической ситуации на планете, у него появилась интересная мысль. Что, если не колонизировать привлекательную с точки зрения ресурсов и положения звёздную систему, а заселить её другими разумными существами, а потом наладить с ними сотрудничество. Кроме возможного удобства освоения планеты, да и звёздной системы, окружающей её, это позволяло также провести массу интересных наблюдений и опытов.
Солнечная система была взята за основу, и, после некоторых приготовлений, время в ней было ускоренно в несколько раз, за исключением маленькой станции на Титане. В течение этого эксперимента учёные уже несколько раз замедляли время Земли до своего, чтобы провести различные замеры и подрегулировать культуру людей.
– Пойдём готовиться к вылету? – спросил Чесли, вдруг умерив свою нервозность.
– Да не торопись, никуда не денутся эти «люди», – последнее слово Боунстелл произнёс на одном из земных языков. – Я пойду ненадолго в архив, а ты приготовь ужин. Тогда и решим.
Приготовить ужин в общей сложности означало выбрать меню и подождать, пока машины всё исполнят. А вот архив – он и есть архив. Боунстелл медленно спускался по винтовой лестнице. Он не стал включать компьютер со всеми отчётами и статистиками, он и так всё помнил, да и, оказывается, толку от этого было мало. Подойдя к рядам полок, он стал осматривать экспонаты, которые были выставлены здесь для большей наглядности в хронологическом порядке.
Вот в пробирке плавали белки и нуклеиновые кислоты. Вот план ядерного удара для зачистки планеты от динозавров. Боунстелл усмехнулся «первой несостыковке».
Конец ознакомительного фрагмента.