Глава 7
АЛЭР
Инора. Всем нам она была как мать. Невысокая, с каштановыми локонами и миловидной улыбкой. Обо всех и всегда старалась заботиться, особенно о нас. «Мои мальчики», так она называла пятерых, здоровых мужчин. Для нее мы всегда оставались детьми.
Больше всего ее заботы и тепла доставалось мне. Самый младший в пятерке, раньше всех лишившийся семьи. Она сразу же забрала меня к себе во дворец, пытаясь, как могла, заменить мне потерянную мать. Кирон ей никогда, ни в чем не препятствовал. Он понимал, что Инора не могла по-другому, был великой души человеком.
То, что рассказал Лазар, просто не могло случиться, почему именно Инора? Пожертвовать собой ради любимых, в этом была вся она. Ее не смог остановить даже ребенок, пусть еще не рожденный, но он был… есть, надеюсь.
Даже представить не могу, что она чувствовала в момент принятия этого решения. Пожертвовать жизнью одного ребенка, чтобы защитить других. Пытался поставить себя на место Кирона. Как бы я себя чувствовал, понимая, что любимая отдала за меня не только свою жизнь, но и жизнь маленькой искорки, которая была внутри нее.
Наверное, я бы сошёл с ума, жить с этим я бы точно не смог. Да и Кирон наверняка держится лишь на клятве найти и оберегать оставшихся детей.
– Не пытайся с этим бороться.
Этьен стоял в нескольких шагах от меня, привалившись плечом к стене. Сердце отстукивало барабанную дробь. Мирана, откровения Лазара и Кирона ― все это настолько выбило меня из колеи, что я не заметил, как оказался в замке Этьена.
– О чем ты? ― были у меня догадки, но все же стоило уточнить.
– Ты ведь даже не понял, как здесь оказался, по твоему растерянному виду заметно. Дальше будет только хуже. Однажды ты сорвешься.
Я знал об этом и без него. И отсутствие у меня какого-либо выбора безумно раздражало.
– Ты же знаешь, что она меня не переносит. Наверняка слышал наш утренний скандал, так что ты пытаешься мне сказать этими словами?
Все во мне просто разрывалось от противоречий, казалось, даже голова гудела, еще немного, и она просто лопнет от всех мыслей, что в ней крутятся уже не одну неделю.
– Сегодня я сорвался, и она меня оттолкнула. В ее лице было столько злости и ужаса. Ты же знаешь, я просто не создан для того, чтобы любить.
К черту, надоело все. Навалилась такая усталость, что я, даже не успев подумать, сполз по стене на пол, уронив голову на руки.
– Не все то, чем кажется на первый взгляд.
– Слушай, брат, мне и без того хватает проблем, а тут еще и ты со своими загадочными фразами. Окажи милость, или говори прямо, или проваливай в теплую постель к Рине.
– Ты не задумывался о том, что с ней происходило за эти годы, пока она была в неволе? Возможно, она отталкивала не тебя, а свои страхи? Что ты вообще о ней знаешь? Ее прошлая жизнь, для всех нас так и осталась загадкой.
– Мы даже поговорить нормально не можем. Что ты мне предлагаешь? Привязать ее к кровати, вставить кляп и рассказать ей о моих настолько противоречивых чувствах, что я и сам в них разобраться не могу?
Ен продолжал молча подпирать стену, а у меня и без того не было желания кому-либо изливать душу.
– Я и сам не знаю, нужны ли мне подобные отношения, ― поднялся я на ноги. ― Не против, если останусь у тебя?
Мог бы и не спрашивать, братья никогда не отказывали в чем-либо друг другу. Утвердительный кивок и я направился дальше, через несколько дверей была моя комната. Взгляд Этьена всю дорогу сверлил мне спину. И только когда я оказался за закрытой дверью, мои плечи опустились под тяжестью невеселых размышлений.
Почему я сам не задумался о том, что могло происходить с Мираной в прошлом? После слов Этьена картинки одна за другой мелькали перед глазами, с каждым разом становясь все ужасней и ужасней. Он прав, нам с Мираной надо поговорить. Однажды я действительно сорвусь, одни боги знают, что тогда произойдет.
Мои желания, связанные с Мираной, пугали до дрожи. Мысль о том, чтобы привязать ее к кровати, будоражила и возбуждала, ухудшая мое и без того нервное состояние.
Меньше всего ей сейчас нужен я, со своими извращенными желаниями и вероятностью скорого срыва. Судьба в который раз смеялась мне в лицо, напоминая о собственной неполноценности.
Я думал, что со временем воспоминания сотрутся, и станет легче. Почему тогда мать меня спрятала? Лучше бы я умер вместе с остальными, чем на протяжении всех лет помнить тот кошмар, свидетелем которого я стал. Еще немного, и я не смог бы сидеть тихо в этом аду, но они ушли. А я еще долго просидел в камине, скрытый невидимостью. Их крики, не переставая, звенели в ушах. Ноги скользили по мокрому от крови полу. Обезглавленные тела матери и отца, лежащие рядом, навсегда остались в моей памяти как напоминание о моей слабости. Если бы я был старше и сильнее, этого могло бы и не случиться.
Это был переломный момент в моей жизни. Не было больше маленького мальчика с радостной улыбкой на лице. Именно тогда я поклялся себе, что больше никогда не буду слабым. Никогда не буду прятаться и бояться.
Горящий в камине огонь освещал темную комнату причудливыми красными оттенками. Холод шелковых простыней скользил по разгоряченной коже. Очередная бессонная ночь. На что я надеялся, решив остаться у Этьена? Думал, близость Мираны поможет мне уснуть? Стало только хуже. Осознание того, что она совсем рядом, буквально через несколько дверей от меня, будоражило кровь. Зверь во мне метался, желая быть к ней как можно ближе. Все сводилось к тому, что она моя частичка, но сможет ли она принять меня? Решусь ли я потерять свой последний шанс на создание семьи?
Семья… Втайне я об этом мечтал. Но твердо знал, что я на это никогда не пойду. Страх потерять своих любимых вновь прочно засел под кожей. Я обещал себе быть сильным, это не составило особого труда. Но страх все еще жил во мне, как ни старался я его изгнать. Как просто было пообещать себе ничего не бояться, на деле же это оказалось непосильной для меня задачей.
Наверное, стоило признаться хотя бы самому себе, что я уже боялся за Мирану. Постоянно задавал себе один и тот же вопрос, а смогу ли я жить, если ее не станет? В какие-то моменты казалось, что да, смогу. Но с каждым прошедшим днем таких моментов становилось все меньше. Сейчас я даже не мог представить свою жизнь без наших стычек. Возможно, это и есть любовь? Неправильная любовь для искалеченных душ. Даже для меня это звучало как бред, но так подходило к нашей ситуации.
Все же стоило попытаться пересилить себя и свой страх. Но сомнение в том, что я ей нужен, уже пустили свои корни в душе. Если посмотреть на эту ситуацию со стороны, то я выгляжу глупо и смешно. Здоровый взрослый мужчина, один из самых сильных магов, тот, кто не боится смотреть смерти в лицо, боится получить от женщины отказ. Успокаивало лишь то, что остальные ― Мак, Ен, Север ― все они боялись так же, как и я. Ен вообще думал, что до чертиков пугает Рину, пока она не пришла к нему искать защиты. Глупо тогда у них все получилось, а виной этому были их страхи и нежелание признаться в своих чувствах друг другу. Наша с Мираной ситуация чем-то похожа, разве что более масштабная. Быть может, и она скрывает свои чувства так же как и я, под злостью и неприязнью? Сегодня не она, а я разнес Этьену главный коридор, срывая свою злость оттого, что она меня оттолкнула, назвав извращенцем. До этого все крушила она, значит ли это, что я ей не так уж и безразличен?
Интересно, что она сделает, если я проберусь к ней в комнату прямо сейчас? Бред, она явно не обрадуется моему ночному визиту! А если все же? Умом я понимал, что подобный план по соблазнению провалится, еще не успев начаться, но что-то неумолимо тянуло меня к ее двери. Почему-то стало важно оказаться в ее комнате прямо сейчас. Мое чутье еще ни разу меня не подводило, а значит, есть большая вероятность успеха.
Не дав себе больше ни секунды на раздумья, я соскочил с кровати и принялся надевать штаны. Замер на мгновение, возможно, не стоит надевать рубашку? Ведь говорят же, что женщины любят глазами, надо проверить, правильно ли это мнение. В душе все пело и плясало от нервного ожидания, адреналин в крови бурлил похлеще, чем при хорошем сражении.
Вновь вспомнилось ощущение ее хрупкого тела, прижатого к моим бедрам и груди. Ноги, обвившие мою талию, и жаркая влажность ее рта. С какой готовностью она принимала мой грубый поцелуй, с какой жадностью отвечала на него. Штаны стали тесными, причиняя дискомфорт, потихоньку переходящий в слабую боль. Вряд ли она будет мне рада, остановился я в нерешительности возле ее двери. Взгляд опустился вниз, обтягивающие штаны мало что скрывали, она наверняка заметит мое состояние и разнесет первую попавшуюся комнату, пытаясь меня прибить.
Самая глупая идея, что когда-либо посещала мою голову. Руки уперлись в дверь, голова, склонившись, прислонилась к прохладному дереву. Надо просто успокоиться и вернуться в свою постель. К чему нарываться на очередной скандал и будить обитателей замка. Кривая усмешка тут же исказила губы, стоило задуматься об этом уже давно, а не спустя несколько недель, да и то только потому, что я искал предлог вернуться в свою комнату.
Едва слышный стон заставил меня вернуться обратно, к деревянной двери, от которой я отошел несколько секунд назад. Стон повторился намного громче, не оставляя сомнений в том кому он принадлежит.
Перед глазами встала красная пелена, от злости и бешенства тело начало неуловимо менять очертания. Я ждал чего угодно, думал, что готов ко всему. Как же я ошибался, теперь понятно, почему меня сюда тянуло мое предчувствие. Хотело показать мне, каким слюнявым идиотом я стал. В то время как я не мог спать несколько ночей и метался по комнате пытаясь принять правильное решение, она…
Воображение услужливо нарисовало мне картинку, где в небольшой спальне на кровати переплелись два обнаженных тела, с жаром ласкающие друг друга.
Дверь с треском распахнулась от удара ноги, с глухим стуком ударившись о стену и оставшись покачиваться, вися на одной петле. Сейчас меня не интересовали, ни обитатели замка, ни шум, что я создавал.
Темная гостиная, освещенная лишь одним тусклым светляком. Кресла и диван были пусты. Из-за дверей, ведущих в спальню, раздавались жалостливые всхлипы, еще сильнее подстегнув мою злость. Здесь стояла слабенькая защита, на снятие которой у меня ушло не больше минуты. Эти двери постигла та же участь, что и первые.
Все было так же, как и в моем воображении, полумрак спальни, горящий камин, кровать застеленная кремовыми простынями. Вот только на постели Мирана была одна и совсем не обнаженная.
Девушка металась во сне с плотно закрытыми глазами. Отросшие черные ногти раздирали грудь в кровь, словно пытаясь достать то, что было внутри. До затуманенного злостью сознания не сразу дошло то, что видели глаза. Какие-то секунды я продолжал стоять, наблюдая за ее действиями. Руки продолжали разрывать грудь, тело выгибалось дугой.
К тому моменту как я сообразил, что нужно делать, и взял ее руки в захват, придавив тело своим коленом, вся постель уже была залита кровью. Так много, казалось, что в живом существе просто не может быть такого количества красной жидкости. Мозг лихорадочно соображал, что же делать дальше, руки тряслись от страха и переживания. А потом меня озарило: тряслись не мои руки, а все тело Мираны, переполненное звенящей энергией.
В момент, когда мои руки обхватили ее голову, когда губы коснулись губ, я не задумывался о своих страхах. В голове билась лишь одна мысль: я не могу ее потерять.
– Давай же, злючка, отдай ее мне. Перестань с этим бороться!
Ее затуманенный болью взгляд с трудом сфокусировался на мне, и я автоматически повесил несколько светляков над нашими головами, давая ей возможность разглядеть себя.
– Уходи, ― даже мне с моим слухом пришлось напрячься, чтобы услышать, о чем она говорит. ― Не хочу, чтобы ты пострадал.
– Все будет хорошо, я не пострадаю.
Сердце наполнилось теплотой, она переживает за меня, не хочет причинить боли.
На мои слова она лишь замотала головой, и ее тело вновь забилось подо мной.
Беспокойство и желание забрать всю ее боль вылились в громкий крик, когда я пытался ее уговорить. Но она даже не отреагировала, продолжая держать в себе разрывающую ее на части энергию.
– Ну же! Злючка! Перестань с этим бороться! Доверься мне хоть раз!
Я в отчаяньи прижался к ее губам. Давай же, хорошая моя, прислушайся ко мне.
Сокрушающая волна энергии ударила неожиданно сильно, моих сил едва хватило, чтобы с ней совладать. Впитывая ее энергию через поцелуй, я изливал ее в окружающее пространство небольшими порциями, стараясь не причинить никому вреда.