Глава 3
РИНА
Даже горячая вода не могла спасти дрожащее тело от холода. Кажется, я пребывала в глубоком шоке оттого, что мне открылась правда. Восемь месяцев я думала, что схожу с ума, желая всей душой, чтобы мои мечты и фантазии оказались реальностью. Сейчас же, узнав, что все было реально, я просто не могла в это поверить. То и дело проскальзывали мысли о том, что я уже нахожусь в психушке, а все эти разговоры и открытия ― результат воображения моего больного мозга.
Еще немного и я окончательно перестану понимать, где реальность, а где вымысел. Разрыв реальности ― не знаю, почему мне в голову пришли именно эти слова, но их смысл сейчас точно отражал мое состояние.
Такие родные, далекие и близкие, мои. Слезы струились по щекам, смешиваясь с водой. Реальны, они реальны! Рыдания, разрывая грудь, рвались наружу. Они знали, всегда пытались мне что-то сказать. Всегда были рядом, а я считала их всего лишь вымыслом.
Хотелось плакать и смеяться. Я смогу к ним прикоснуться в реальности, смогу обнять, могу любить.
В голове зияла абсолютная пустота, такое ощущение, что я плакала не слезами, а мыслями. Правда, и душе стало намного легче, там больше не было пустоты, сейчас там жила надежда и цель. И я готова была поставить весь этот мир на колени, только бы снова услышать их голоса, почувствовать тепло тел, увидеть в их глазах отражение себя.
На часах было одиннадцать ночи, а я боялась засыпать. Боялась расплакаться, едва их увижу, они наверняка будут беспокоиться и переживать, а я даже не смогу объяснить, что плачу от счастья, оттого, что теперь знаю ― они реальны.
Сидя в кресле и обняв руками колени, я смотрела невидящим взглядом в экран телевизора, когда негромкий стук в дверь заставил меня подскочить от испуга. Наверное, отец Лазара не дотерпел до завтра и примчался сразу же, как получил известие от сына. До меня только сейчас дошло, что Алекс ― родной братишка Лазара! Снова накатило ощущение нереальности происходящего. Интересно, я когда-нибудь выйду из этого подвешенного состояния?
Привстав на цыпочки, посмотрела в глазок. Копия Лазар, ну или Лазар ― его копия.
Щелчок замка, и я смотрю в до боли знакомые карие глаза Лексана.
– Здравствуйте, ― прочистил голос мой посетитель. ― Александр сказал, что вы…
Было видно, что этот большой мужчина волнуется до дрожи в руках. Карие глаза были широко распахнуты, но смотрели невидяще, будто он находится совсем не здесь. Будь он обычным человеком, я бы всерьез переживала за его здоровье.
– Проходите, ― я распахнула дверь.
Словно чего-то боясь, мужчина медленно вошел в квартиру. Сейчас в нем совсем не было ни грации, ни плавности движений, он двигался словно робот.
– Присаживайтесь, ― я указала на диван, опускаясь в кресло напротив. ― Чай, кофе?
– Спасибо, ― он отрицательно покачал головой. ― Если можно, я бы хотел узнать…
Голос мужчины сорвался, от волнения он не мог произнести имя человека, который, без сомнения, был ему очень дорог.
– Конечно, вас интересует что-то конкретное о Лазаре? ― возможно, ему станет легче, если я первая произнесу это имя.
– С ним все в порядке? ― наконец-то посмотрел он на меня.
После его вопроса я поняла, что преклоняюсь перед этим сильным мужчиной, который не боится показывать своего беспокойства о сыне. Но самым главным его достоинством было то, что его в первую очередь интересовало здоровье Лазара, а не то, где он находится.
– Когда я видела его в последний раз, с ним все было хорошо, не думаю, что за несколько месяцев что-то изменилось. Рядом с ним есть те, кто может о нем позаботиться.
Шумный вздох облегчения вырвался из его груди, и мужчина даже немного расслабился.
– Он сейчас здесь? ― мужчина смотрел на меня с такой надеждой, что я поняла, ему было намного хуже, чем мне.
Я знала, что он спрашивал не о моей квартире, а об этом мире.
– Он на Ордении. Является императором Туманной империи.
– Но откуда тогда вы…
– Долгая история, но если в двух словах, я впала в кому от удара и каким-то образом оказалась там.
– А как вы вернулись обратно?
– Эта противная недобогиня меня оттуда вышвырнула, ― поморщилась я. ― На самом деле, я сама согласилась, у меня просто не было выбора. На тот момент на кону стояла жизнь Лексана.
Судорожный вздох, и мужчина вновь напрягся, словно натянутая струна. Глаза широко распахнуты, руки с силой сжали обивку дивана. Такими темпами он даже свой бессмертный организм доведет до инфаркта.
– С вами все в порядке?
– Расскажите мне все, что знаете о Лазаре и Лексане.
Не став томить мужчину, я рассказала о том, как я встретилась с Лазаром, а потом и с Лексаном. Про передрягу, из которой меня вытаскивал Лексан. Как он оказался на грани смерти ― тут я снова вспомнила недобогиню недобрым словом. Про Империю и закрытое государство, как мы все вместе разрушили заслон. Вспомнила и дядюшку, про которого упоминали Высшие. На этом мой рассказ и закончился.
– А кем вы приходитесь Лазару? ― с какой-то затаенной надеждой посмотрел он на меня.
– Увы, к Лазару я имею самое посредственное отношение, ― улыбнулась я мужчине.
После моего рассказа он практически успокоился и взял себя в руки.
– Я вижу в ваших глазах боль, очень похожую на мою, к тому же… простите, если лезу не в свое дело, но почему вы плакали?
– Я восемь месяцев думала, что влюблена в фантазию, а сегодня, ― я кинула взгляд на часы, висевшие на стене, ― уже вчера, узнала, что все это было реально. В другом мире, но все же реально.
– А можно личный вопрос? ― он все так же не сводил с меня взгляд, но почему-то это не доставляло дискомфорта.
Я молча пожала плечами, кто его знает, о чем он решит спросить.
– Чьей частичкой вы являетесь?
– А с чего вы вообще решили, что я являюсь частичкой? ― настороженно покосилась я на мужчину. Дожили, даже имя узнать не удосужилась.
– Ваши глаза, в них очень много боли, да и совет, что вы дали моему сыну… ― добродушно улыбнулся он мне.
Было в этом мужчине что-то располагающее, а восемь месяцев молчания давали о себе знать. Так хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, кто не посчитает меня сумасшедшей. Убедиться, что это действительно правда, а не просто сон.
И я не смогла удержаться. Рассказала о том, что было, что я испытывала все эти месяцы, думая, что схожу с ума. О радости оттого, что наконец-то пролился свет на всю эту непростую ситуацию. И даже о своих переживаниях по поводу того, как Этьен с Севереном отнесутся к моему новому для них облику.
В итоге проговорили мы до четырех утра, и, только выговорившись друг другу, разошлись.
В голове не возникало ни одной связной мысли, и я решила пойти спать, а обдумать все можно и завтра, на свежую голову.
* * *
Не прекращающаяся трель дверного звонка ужасно била по барабанным перепонкам, заставляя меня мечтать о долгой и мучительной смерти того, чей палец жал на эту несчастную кнопку.
Голова после вчерашних посиделок, открытий и информации была тяжелой и как-то странно гудела, возможно, даже от все еще орущего звонка.
Не успела я подойти к входной двери, как та с треском распахнулась, и мимо меня пронесся темноволосый смерч в виде моей сестренки, вероятно, все же откопавшей свои ключи. Алекс с непонятным выражением на лице застыл в дверях.
– Который час? ― посмотрела я на него взглядом, который без слов обещал ему долгие мучения.
– Уже восемь утра! ― раздался позади меня взвинченный голос Ники.
Мой мозг продолжал спокойно спать, категорически отказываясь работать. А я, стоя в коридоре в одной пижаме, все никак не могла понять, что такого успело произойти, из-за чего Ника беспрерывно наматывала круги по квартире и что-то бубнила себе под нос.
– Прости, ― развел руками Алекс, ― удерживал ее, сколько мог. Если честно, думал, отец уже у тебя.
– Был вчера, ― махнула я рукой, указывая на раскрытую дверь. ― Просидели до утра, я не успела поспать и четырех часов.
– Марина! ― раздался жалобный голос, больше похожий на поскуливание собаки. ― Я, кажется, схожу с ума, а Алекс пытается убедить меня, что все в порядке. Но я-то знаю, что на самом деле ничего не в порядке, и я действительно схожу с ума!
Поворачиваться сейчас к Нике было равносильно самоубийству для моего сонного сознания. Мельтешение в глазах ― последнее, что мне требовалось на данный момент. Я по-прежнему продолжала смотреть на Алекса. После последних слов сестренки он опустил голову, пряча глаза. И лишь изредка поглядывал на меня.
Нет, так дело не пойдет, мне определенно были нужны кофе и сигарета.
Я прошлепала босыми ногами до открытой кухни и, совершая уже привычные манипуляции, принялась за варку кофе, периодически поглядывая на метания сестренки. И главное, так у нее ловко получалось огибать кресло, диван и маленький столик, что я невольно засмотрелась.
– И давно она в таком состоянии? ― задала я вопрос, не оборачиваясь.
Присутствие Алекса за спиной ощущалось ясно и четко, по взгляду, направленному мне в спину.
– С того момента, как я ей все рассказал.
– А поподробнее?― я подошла к окну, прикуривая сигарету.
Лучики солнца играли светом, отражаясь бликами в окнах напротив. Шумная детвора с криками носилась по двору, не зная печалей и проблем. Вот бы и мне немного их энергии.
– Когда я ей рассказал, она мне не поверила, несмотря на появившиеся на теле узоры. Попросила доказательств.
– Теперь понятно, про какие голоса в голове и невидимые прикосновения она бурчит. Что-нибудь другое придумать не смог? Ты знаешь, как трудно вывести ее из подобного состояния?
Я вспомнила, как мне было тяжело справляться с этими приступами, пока я не поняла, как ее можно было вывести из этого. Как объяснили мне врачи, это сознание таким образом пыталось защитить ее от потрясений.
– Уходи, ― повернулась я к Алексу.
– В смысле? ― не понял он меня.
– Делай вид, что уходишь, ― указала я рукой на дверь. ― Будем выводить ее из этого состояния, еще большим потрясением.
Алекс, покосившись на меня с недоверием и сомнением, все же медленно направился к дверям.
– А знаешь Алекс, я тебя понимаю! ― как можно громче проговорила я, махая рукой на остановившегося мужчину.
– Я бы тоже не смогла жить с такой истеричкой, которая не хочет принять правды и быть с любимым человеком! Найдешь себе спокойную тихую девушку и будешь счастлив!
Еще секунды две Ника продолжала бегать, затем застыла. Видимо, в этот момент в ее голове что-то прояснилось, так как взгляд из рассеянного и невидящего стал возвращаться к осознанному. Глаза расширились, губы задрожали и, стремглав бросившись к Алексу, она практически пригвоздила его к входным дверям своими объятиями.
Ну вот, кажется, все обошлось, и теперь спокойно можно было вернуться к турке. Пока они шептались в коридоре, а затем мирились в ванной комнате, я успела не только выпить кофе и выкурить еще одну сигарету, мне даже переодеться хватило времени. Жаль только ванная была по-прежнему занята.
– Как я понимаю, свадьбу отменять ты уже передумала? ― улыбнулась я Нике, вошедшей в кухню.
За ее спиной стоял довольный и счастливый Алекс. Неудивительно, после такого-то примирения. Сердце вновь кольнуло болью. Как же я скучала по своим любимым.
– Прости, что разбудила, ― она села рядом со мной.― Представь себе мое состояние, когда у меня в голове раздался его голос, сказавший мне, что я ему дороже жизни.
– Так это ты так бурно реагировала на его признание? ― выгнула я бровь, решив немного ее подоставать.
– Не смешно, между прочим! ― она надула губы, но тут же принялась рассказывать дальше, забыв про свою обиду.
– Он погладил меня по щеке, представляешь?! ― уставилась на меня Ника круглыми глазами.
– Да ты что?! ― покачала я головой, уже не скрывая улыбки.
– Нет! Я серьезно! А его руки продолжали лежать на коленях, и сидел он в метре от меня! Вот как бы ты отнеслась к такому?!
Что ответить ей на этот вопрос, чтобы не вызвать ее интереса, я не знала. А к разговору о Этьене и Северене с ней я еще не была готова. Поэтому просто пожала плечами.
– Психушка отменяется? Или ты еще в раздумьях?
– Я не знаю! ― всплеснула она руками. ― Вот ты бы как к такому отнеслась? Живешь себе спокойно в совершенно обычном мире, влюбляешься в мужчину, а потом такое узнаешь, что в один прекрасный момент не понимаешь, чему верить.
Она продолжала говорить, а я мыслями была уже далеко. В том мире, где мне было хорошо. В тех руках, по которым я сейчас скучала. С теми, кого я продолжала любить.
– Ника! ― вырвал меня из воспоминаний голос Алекса ― Нам уже пора.
– Рина, Риночка! Что случилось?
По моим щекам бежали слезы. Странно, я даже и не заметила.
– Котенок, пойдем. Марине надо отдохнуть, ― Алекс потянул ее за руку.
Подняв глаза, я встретила его понимающий взгляд. Наверняка он догадался, конечно же, не обо всем, но самую суть ухватил.
– Но Рина плачет, как мы можем оставить ее в таком состоянии?! ― продолжала упираться сестренка.
– Поверь, если мы останемся, будет только хуже.
– Все в порядке, ― поддержала я его. ― Отдохну, и буду как новенькая.
Ника крутила головой, глядя то на Алекса, то на меня. В глазах ее сквозило абсолютное непонимание, но я еще не была готова все ей объяснять. Надеюсь, Алекс что-нибудь придумает, чтобы ее успокоить. Слишком больно, особенно сейчас, с осознанием того, что все это было правдой, но по-прежнему мне не доступно, словно призрачная фантазия.