Танец Древнего. Как Вселенная решает личные и мировые проблемы. Часть 2. Кто вы? Юнг, Эйнштейн, Пачамама, Далай-лама (Арнольд Минделл, 2013)

В этой цитате из своей автобиографии, написанной Юнгом в самом конце его жизни, знаменитый психолог пишет о себе как о процессуальном мыслителе. Мне представляется, что ранней концепцией процесса был даосизм, а позднее появилась алхимия (существовавшая в Cредневековье и в эпоху Возрождения практика работы с противоположностями для их соединения).

Но прежде чем углубляться далее в парадигму процесса, позвольте мне вернуться назад. В первой части этой книги я ознакомил вас с идеей процесса, как парадигмы, соединяющей параллельные миры, то есть переживания, разделяемого нами, культурами, в которых мы живем, и дисциплинами, которым мы следуем. Я предположил, что переживание движения пространственно-временного сновидения может замедлять старение и что «революция» в нашем мышлении – это чувство, переживание взаимосвязанности.

В этой части книги я размышляю вместе с вами о том, как моя идея нашего сущностноподобного «Танца Древнего» связана со сходными идеями, которые можно найти в трудах Юнга, Эйнштейна и Далай-ламы.

В известном смысле процессуальная работа начиналась и начинается всякий раз, когда люди осознают, что все изменяется. Лао-цзы развивал идею процесса как меняющегося состояния, которое он называл «Дао, которое может быть выражено словами». Однако он предупреждал, что истинное Дао не может быть выражено словами; это сущностноподобное поле, «пространство». В 11 главе «Дао-дэ дзин» он говорил:

Мы собираем воедино тридцать спиц и называем это колесом;

Но именно от пространства, где нет ничего, зависит полезность колеса.

Мы вращаем глину, чтобы сделать сосуд;

Но именно от пространства, где нет ничего, зависит полезность сосуда.

Мы пробиваем двери и окна, чтобы сделать дом;

Но именно от этих пространств, где нет ничего, зависит полезность дома.

Поэтому так же, как мы пользуемся преимуществом того, что есть, нам следует признавать полезность того, чего нет.

Юнг нес идею процесса дальше наряду с предложением, что мы должны следовать тому, что он называл бессознательным. Он имел в виду следовать сновидениям и фантазиям. Перед смертью он осознал (смотрите цитату в начале этой главы), что «бессознательное – это процесс». Таким образом, обновляя ранние теории Юнга его «запоздалыми мыслями», мы допускаем, что следование идеям Юнга означает следование процессу. Обновляя Юнга еще больше, мы говорим что следование процессу означает следование сигналам повседневной реальности, следование сновидениям и следование таким почти неописуемым переживаниям, как пространственно-временное сновидение.

Я очень благодарен не только К.Г. Юнгу, но и его любимым (по мнению некоторых) ученикам, д-ру Францу Риклину (первому президенту Института Юнга в Цюрихе), д-ру Марии-Луизе фон Франц (моему аналитику и главному сотруднику Юнга) и г-же Барбаре Хана. Процессуально- ориентированная психология во многих отношениях раскрывает предложение Юнга «следовать бессознательному». В моем случае мой собственный процесс привел меня в Цюрих, а затем в юнгианскую психологию в 1961 г. Когда г-жа фон Франц сказала мне: «Расскажите ваш сон», я спросил ее: «Почему требуется сосредоточиться только на сновидении? Разве вы не можете это видеть в моем теле, здесь и сейчас?» Это было для меня началом процессуальной работы. Развитие процессуальной работы было полностью непреднамеренным. Я никогда особо не интересовался тем, чтобы делать что-то новое – тогда создание нового для меня имело вторичное значение. Спасибо моим юнгианским коллегам и нашим учителям за то, что они указали нам на то, что я теперь называю процессуальной работой, что было не совсем похоже на направление, в котором, как они представляли себе в то время, должна развиваться юнгианская психология.

Я любил сны и сновидения, и потому мне казалось совершенно естественным распространять идеею «бессознательного» на процесс сновидения не только ночных снов, но также телесных переживаний, отношений, групп и самой Вселенной. Я постепенно переставал сосредоточиваться только на содержании и взаимодействии с фигурами сновидения, расширяя эту область. И прежде чем я сам это понял, появилась процессуально-ориентированная психология.

Наша психология представляет собой вопрос частей только с точки зрения общепринятой реальности: вы сами, ваши друзья, члены ваших семей, их друзья, ваши предки, ваша личная история, внутренние фигуры и так далее. С другой точки зрения имеется процесс сновидения, а также более некогнитивный процесс уровня сущности. Весь наш мир создает границы на поверхности Земли в общепринятой реальности. Мы не только делим планету на континенты и страны, города и сообщества, мы определяем наши процессы мышления как одно, а не другое.

Юнгианская психология, процессуально-ориентированная психология, гештальт, трансперсональная психология, интегральная психология… Мы говорим об организационной работе, о физике, окружающей среде, наставничестве, медицине и так далее. Однако, хотя эти границы являются важными, сама Земля движется со всеми поверхностными границами и за их пределами. На мой взгляд, направление процессуальной работы состоит в том, чтобы ценить границы и помнить, что под всеми вещами существует процесс. Поэтому для меня юнгианская психология составляет часть процессуальной работы, которая исследует неизвестное через призму сновидений, мифов и активного воображения.

Процессуальная работа в юнгианской психологии

С тех пор процессуальная работа влияла на юнгианское сообщество. Один из центральных вопросов, которые я определил в процессуальной работе, касается того, как мы все оказываемся на грани, когда дело доходит до интеграции переживаний, с которыми мы не отождествляемся. Я говорил, что существует грань, или граница, между параллельными мирами, между нашей основной идентичностью и нашими вторичными переживаниями. Поэтому для меня не было неожиданным, когда в 2004 г. Международная ассоциация юнгианских аналитиков назвала свою конференцию «Грани опыта». Юнгианское сообщество принимало аспекты процессуальной работы, которые в прошлом были для них спорными. Они использовали понятие грани, или края, для описания границы между личными и коллективными переживаниями.

Юнг умер 6 июня 1961 г. Эта дата знаменательна для меня отчасти потому, что в тот самый день я прибыл в Цюрих по студенческому обмену для обучения в Швейцарском политехническом институте (ETH). Позднее, в том же году, после знакомства с юнгианцами в Цюрихе я возвращался в Штаты для завершения бакалавриата и магистратуры в МТИ, прежде чем снова вернуться в Швейцарию. Что вело меня в Цюрих? Синхроничность? Пространственно- временное сновидение?

Будучи в Цюрихе впервые, я ничего не знал о Юнге. Из-за моего интереса к Эйнштейну и его ранней работе в Цюрихе я решил отправиться туда, чтобы продолжать свое изучение прикладной физики. Однажды вечером во время перерыва в моих занятиях я рассказал соседу по общежитию, что вижу запоминающиеся и явно что-то означающие сны. Тот парень, афроамериканский священник, сказал, что мне следует посетить «старую ведьму», которой оказалась Мария-Луиза фон Франц. Вот как я столкнулся с юнгианцами.

В свои 46 лет фон Франц не была старой ведьмой! Но в то время для меня и того парня (мне был 21 год) – простите мне тогдашнее предубеждение – 46 было началом старости. В течение первого года я учился по студенческому обмену в ETH. Я был так восхищен юнгианцами, что вернулся в Цюрих после окончания магистратуры в МИТ.

Сегодня, пятьдесят два года спустя, кажется, что в те дни все со мной просто «случалось». Например, однажды в Цюрихе я сидел в кафе «Кунстхаус» рядом с музеем искусств в центре города. Я был обручен с моей первой подругой, но мы придерживались широких взглядов, согласно которым ты все еще можешь «немножко смотреть налево», и я полностью использовал эту свободу. Я начал смотреть на людей, проходивших мимо моего столика, и к моему великому удивлению элегантный «пожилой» (ему было 47 или 48 лет) европейский джентльмен с седыми волосами, сидевший рядом со мной и выглядевший очень умудренным, делал то же самое, что и я. Он смотрел на проходящих мимо женщин! Так что я начал наблюдать за дамами вместе с ним. Я сказал: «Эта не подходит», и тогда он присоединился ко мне и сказал: «Не подошла бы для вас», а я добавил: «И для вас то же!» Мимо проходили всякие люди, и мы болтали о них так, как мы до сих пор делаем с Эми, сидя за уличными столиками «Старбакс».

Он спросил: «Кто вы?» И я сказал: «Ну я здесь, в Цюрихе, учусь. Я изучаю физику в ETH и интересуюсь психологией Юнга. Я только что начал проходить анализ кое с кем в городе». «Ах так! Анализ!» – воскликнул он. Я спросил: «Вы слышали о психологии Юнга?» Он сказал: «Да! Я – президент Института Юнга… и я племянник Юнга. Меня зовут Франц Риклин-младший». Короче говоря, он сказал: «Давайте также встретимся в кафе днем в следующую субботу». И так мы время от времени встречались в течение следующих лет, пока он не умер в 1970 году.

От этого великого человека я узнал кое-что очень важное о процессе и синхроничности. У всех моих учителей, но особенно у него, я учился следовать неизвестному. Это обучение иллюстрирует одна история. Как-то он сказал мне: «Знаете, Юнг был моим большим другом, не просто моим дядей. И однажды я готовился к экзаменам по медицине и испытывал затруднения – я не слишком любил экзамены. И рассказал об этом К.Г., а он сказал: ”Заниматься, читать книгу, чтобы сдавать экзамены по медицине? Это для тебя бесполезно! Если ты не можешь это делать, положи книгу под подушку и ложись спать”».

«И что произошло?» – спросил я. Он ответил: «У меня степень по медицине, и теперь я психиатр!»

Эта история засела у меня в голове. Класть книгу под подушку? Позволять миру общепринятой реальности становиться отчасти организуемым твоими сновидениями. Я просто абсолютно преклонялся перед этим человеком. У фон Франц я учился анализировать сновидения, а с Риклином я учился сновидеть. Он моделировал процесс! Всякий раз, когда я говорил, что хочу рассказать ему мой сон, он говорил, взявшись за голову, с закрытыми глазами: «Вот у меня был сон…» И дальше рассказывал мне подробности своей личной жизни. Он рассказывал мне о своих ночных переживаниях во время моей терапии! И что удивитеьно, я уходил, чувствуя себя полностью просветленным. Чем? Я не мог бы это вам рассказать… но кажется, будто я учился тому, что я могу уходить глубоко в себя, подобно шаману, всякий раз, когда мне это нужно. Следуйте моменту, следуйте пространственно-временному сновидению. Это работает!

Вникать в другого

Для меня юнгианская психология означала следование моменту. Это был почти духовный опыт. Например, однажды, сидя в приемной Риклина в ожидании назначенной встречи, я услышал громкий стук, доносившийся из его кабинета. Спустя 10 минут или около того я увидел выбегающую оттуда взволнованную женщину. Во время моего сеанса я спросил, что случилось. «Я, право, не знаю», – сказал он, как обычно. – Может, вы мне это объясните?»

Риклин рассказал мне, что женщину привезла к нему бригада психиатрической скорой помощи с улицы, потому что она находилась в состоянии ступора, наподобие кататонии, и не могла ни говорить, ни двигаться. Поэтому, так как она не могла говорить, он не стал разговаривать и вместо этого ушел глубоко внутрь себя, пока не «увидел» образ ее мужа. Он сказал ей: «Ваш муж умер и говорит вам до свидания». Стук в окно, который я слышал в приемной, был не ее, это ее «умерший» муж, вероятно, стучал в окно кабинета, прощаясь. Когда он рассказал ей, что это было, она вышла из своего кататонического ступора и в волнении выбежала из его кабинета.

Можно ли учить такого рода шаманской процессуальной вещи, такой визуализации? В то время мои юнгианские учителя говорили: «Не ходи на занятия – следуй неизвестному, непредсказуемому!» Я чувствовал себя свободно и начинал работать со сновидениями, телесными переживаниями и прочим.

Следуйте пространственно-временному сновидению, пространству между вами и всем сущим. Это сущность того, что нас соединяет; это синхроничность в том смысле, что то, что вы называете Собой, или Внутренним, это в той же степени Вселенная и внешнее.

Процессуальная работа – дочь К.Г. Юнга и юнгианской психологии

Процессуальная работа могла бы быть сыном, но в то время все так много говорили о мужчинах (мужчины делают то, мужчины делают это), что я взбунтовался. Я назвал процессуальную работу дочерью. Возможно, я уловил первые ростки феминистского движения. Со временем культуры меняются.

С юнгианской психологией, с которой я имел дело в то время, мы встречались сидя на своих стульях в консультационных кабинетах. Но чтобы действительно следовать чьему-то процессу, вы должны иметь свободу двигаться и стоять, сидеть или лежать, сновидеть и быть реальным. Как вам известно, то, как мы сидим и разговариваем, когда мы садимся с кем-то и беседуем – очень политическая формулировка. Как вы сидите и где вы сидите и как вы используете помещение, в котором работаете, – это социальная формулировка. Она говорит мне, кто вы и как вы переживаете себя по отношению ко мне и остальному миру. Мне нравится следовать телесным сигналам и движениям из одного положения в пространстве в другое. Это делает идею бессознательного живым процессом.

Несколько лет назад Дон Менкен интервьюировал известного юнгианского аналитика Джун Сингер. Она сказала: «Арни говорит о живом бессознательном».

Дон Менкен: Дело было не просто в том, что вы об этом говорили; она видела, как вы работали в интенсивном курсе, и поэтому сказала: «Ух ты, Арни занимается тем, что работает с живым бессознательным». Ее это очень впечатлило.

Джун Сингер была радикальной последовательницей Юнга, делавшей новые вещи. Но позвольте мне придерживаться более консервативной юнгианской точки зрения, которая в то время слегка подозрительно относилась к процессуальной работе. Когда я в прошлом году разговаривал с интервьюером из «Ньюсвик», он сказал мне: «Что же, не все юнгианцы полностью убеждены в отношении того, что вы делаете». Я спросил: «Почему?» Интервьюер ответил: «Один из ваших юнгианских коллег говорит, что процесс может быть опасным. Сперва вы должны тратить массу времени, укрепляя чье-то эго и убеждаясь, что человек может следовать своим переживаниям. Поэтому вам нужно быть очень-очень осторожным с людьми».

Джун Сингер тоже спрашивала меня при нашей первой встрече: «Вы выбираете людей? Проводите ли вы отбор участников перед семинаром? Вы принимаете одних людей, но не других?» Понимаете, юнгианцы испытывали сомнения в отношении того, с кем им работать. Они не решались работать с очень необычными людьми. По существу, они говорили: «Что бы вы ни делали, не работайте с людьми в психотических состояниях, с процессами, которые я сегодня называю «экстремальными состояниями сознания».

Тем не менее консервативная позиция тех, кто меня критикует, важна. Если позиция моего критика в данный момент с кем-то работает, тогда тот подход – это тоже процессуальная работа. Если вы с кем-то робки или чего-то боитесь, то это определенно процессуальная работа. Процессуальная работа означает следование общему процессу, включая ваши сомнения, если они присутствуют.

Опасно ли следовать процессу? Вот над чем размышляют юнгианцы. Вообще я никогда не находил это опасным. Для терапевта, который удобнее чувствует себя на стуле, работа с движением может быть пугающей. Когда вы встаете со стула, вам нужны инструменты проприоцепции и движения, чтобы следовать процессу. Но если у вас нет этих умений, тогда я поддерживаю консервативную точку зрения, которая говорит – потратьте больше времени и некоторое время поговорите. На мой взгляд, это все процессуальная работа независимо от ее специфики.

Процесс или течение может означать остановку вещей, если это хорошо действует. Для меня следование процессу иногда означает остановку, иногда пение. Вот почему я не слишком часто использую слово «бессознательное», поскольку оно подразумевает, что какие-то вещи могут быть за пределами сознания. Я не знаю этого достоверно. Я предпочитаю слово «процесс». Оно нейтрально и всеобъемлюще; оно ничего не исключает, ничему не препятствует и ничего не запрещает. Мерцания сознания есть даже в таких глубоко измененных состояниях сознания, как кома.

Осознание этих глубоких уровней преобразило мою работу. Именно моя вера в осознание людей в коме дала начало моей работе с людьми, находящимися на пороге смерти. «Бессознательное» – хорошее слово, если оно работает применительно к людям. Но первоначально оно использовалось для проведения различия между психикой и материей. Вы должны помнить, что в 1960-х годах люди говорили о психике как о чем то нереальном, а о материи – как о реальной и не имеющей отношения к психике. Для меня использование понятия процесса было более объединяющим подходом. Процессуальной работе все равно, психика это или материя, она просто следует тому, что происходит.

Сам процесс – это смена парадигмы. Дух Юнга связан с основоположником даосизма Лао-цзы, который подобно коренным народам на протяжении тысячелетий любил природу и следовал ее изменениям. Даосам нравилось, что ночь превращается в день. Природа – это процесс, а не просто совокупность вещей. Ночь и день – это состояния или «вещи», но эти обозначения не всегда полезны.

Когда в точности начинаются или кончаются ночь или день? Точно так же можно спросить о том, когда в точности мы рождаемся и когда мы умираем. Это интересные понятия, но наш процесс сновидения часто игнорирует эти отдельные состояния. Процесс связан со временем только в общепринятой реальности. В сновидении и на уровне сущности процесс носит вневременной характер.

Если бы Юнг жил сегодня, я думаю, его ранние идеи о восточных традициях или философиях были бы иными. Его первоначальная идея состояла в том, что восточные традиции не подходят для людей на Западе. Он любил И Цзин. Но когда он рассматривал состояния без эго, описываемые в буддизме и даосизме, ему казалось, что такие состояния – путь не для западных людей. Я полностью уважаю позицию Юнга по этому вопросу, ибо всеми нами движет и нас формирует время, в котором мы живем. Культура влияет на то, как мы думаем и говорим о вещах.

Например, в контексте общепринятой реальности процессуальной работой сегодня занимаются многие ассоциации по всему миру. Но процессуальное сообщество для меня – это вся Вселенная (англ. «Universe», что буквально означает «один поворот»). В любом городе мира, на любой улице, когда я вижу людей, собак, деревья, мусор, растения, птиц, что угодно, я часто говорю Эми: «Они – моя семья». И я глубоко это чувствую.

Таким образом, любой метод, все, что получает хорошую обратную связь от окружающей среды, – это процессуальная работа. Другие эффективные терапии – это процессуальная работа в моем уме. Например, если эриксоновская терапия эффективна, то это процессуальная работа. Если идеи гештальта или Фрейда работают – вы лежите на кушетке, занимаясь свободной ассоциацией, и это эффективно для вас и для терапевта, то это тоже процессуальная работа. Я также часто предлагал людям лежать на кушетке и свободно ассоциировать – с многими это очень эффективно. Я сам занимаюсь этим каждое утро, прежде чем встать с постели.

Уровни осознания

То, что Юнг называл сознанием, относится в основном к уровням общепринятой реальности, или ОР (см. схему). Он использовал термины эго и персона для обозначения наших повседневных состояний бодрствования и коллективных масок, которые все мы время от времени носим. Я называю эту область ОР, или общепринятой реальностью, тем самым обозначая, что наш наиболее первичный процесс связан с реальностью культуры и мира, в котором мы живом. То, что Юнг подразумевал под бессознательным, – это области, которые я называю уровнями Страны Грез и Процессуального ума/сущности.

Рис. 12. Уровни реальности

На схеме «уровнеи реальности» (рис. 12) вы видите, что я отделил схему для «Меня» от «Вас и Меня», чтобы подчеркнуть, что если я думаю только о себе, то рассматриваю свои собственные реальность, сновидение и процессуальный ум. Но такого рода мышление ограниченно, поскольку области Страны Грез и процессуального ума связаны со всеми, с кем я состою в отношениях. Так что на самом деле мы должны расширить эту левую схему, чтобы включить в нее и схему справа. Поэтому то, кем я являюсь, – это не только Я, но также и Вы (и наоборот).

Эти области Страны Грез нелокальны, то есть они представляют собой общее «пространство» между нами. Если, например, мы будем считать, что моя реальность находится наверху схемы, тогда «Я и Вы» могло бы быть моим опытом отношений, тогда как вашим могло бы быть «Вы и Я» внизу схемы.

На рисунке 13 я добавил к схеме уровней реальности круговое измерение, чтобы подчеркнуть ту мысль, что область сущности или Процессуального ума и область Страны Грез представляют собой подобную пространству и сновидению нелокальную область, соединяющую нас как круговой процесс: сейчас я… сейчас вы… сейчас мы… и так далее. Области Страны Грез и сущности сцеплены (entangled). По моему опыту, мои сновидения и пространственно- временное сновидение кажутся «моими», но часто оказываются связанными со всем, с чем я состою в отношениях.

Рис. 13. Вихревой задний план того, кто мы есть

Сцепленность[6]– это суть квантовой физики. Она означает, что то, что происходит в этой системе здесь, связано с тем, что происходит в той системе там, без всякого обмена между ними любыми известными сигналами. Юнг, вероятно, счел бы большинство образов в сновидениях приходящими из личного бессознательного, а уровень сущности счел бы более глубоким или коллективным бессознательным, с которым связаны мифические и менее личные образы и переживания. Сегодня кажется, что эти сновидения и сущностные переживания ваши, но они также сцеплены со всем, с чем вы находитесь в отношениях.

Синхроничность

Процессуальная работа среди всего прочего исследует то, как наблюдатель связан с наблюдаемым, с u и X. В результате то, что кажется «сознательным», может быть сцеплено с X, «не мной». Что-то в Х заигрывает с u, когда «сновидения», или вторичные процессы, всплывают в «реальность», или подходят близко к вашей повседневной идентичности, или первичному процессу. Вы идете по улице, и что-то привлекает ваше внимание, или у вас есть вопрос, и что-то захватывает ваше внимание. То Х, что захватывает ваше внимание, – это ответ конкретному спрашивающему u. Вещи не случаются ни с того ни с сего. X и u сцеплены. Если u видело X, то X уже немного было в u, и u было немного в X. Дерево есть во мне и, возможно, я тоже немного есть в дереве. Мы с ним разделяем нечто вроде «древесности».

Что нас соединяет? Физики не знают, что называть той «сцепленностью», кроме атрибута квантового мира. Связующий, «сцепляющий» опыт – это то, что я называю пространственно-временным сновидением.

Синхроничности напоминают вам о том, что ваша общепринятая реальность отчасти управляется вещами, которых вы не ожидаете. И что мир более странен, чем вы думали.

Например, часть вас, принадлежащая общепринятой реальности, говорит: «Я реальный человек, делающий реальное дело, и я действительно занятый и серьезный», а синхроничность говорит: «Помни, что мир волшебен, и ты не гармоничен, если не осознаешь это волшебство». Но что именно представляет собой это волшебство?

Процесс: волшебство в синхроничности

Это не просто X появляется перед u. Это достаточно волшебно, ведь X призрачно, и вы можете находить это X в своих сновидениях. Недостаточно мыслить только в терминах сознательного (u) и бессознательного (X). Синхроничность подразумевает, что сознание и бессознательное – это в действительности выдумки наших фантазий общепринятой реальности! Вместо процесса имеется течение между X и u – поле и потенциальный танец! Каждое заигрывание – это синхроничность, один момент в процессе! Отношение между вами и мной или между любыми u и X, только отчасти состоит из видимых сигналов; оно также включает в себя чувствующее течение соединяющего нас поля. Возможно, это поле подобно любви, это Дао, которое не может быть выражено словами. Эта книга указывает на пространственно-временное сновидение, как на Дао, невыразимое словами, пространство между нами, переживания общей основы, лежащей под синхроничностью.

Самое плавное течение – это переживание сущности. Оно глубже, чем любая форма X или u в реальности или в сновидениях. Глубочайший аспект течения – пространственно-временное сновидение, следующее самому себе. В переживаниях пространственно-временного сновидения X и u представляют собой фазы танца, они – аспекты Дао, невыразимого словами. Но они не само Дао, невыразимое словами. То Дао, что невыразимо словами, – это поле процессуального ума, сила, проявляющаяся как танец пространственно-временного сновидения, как все заигрывания и все X и u, которые вы можете обнаружить.

Некоторые физики могли бы увидеть сходство между моим пониманием синхроничности и квантовой физикой. Вещи соединяет квантово-волновая функция; она стоит за сцепленностью, взаимосвязями между X и u. Но никто не может вам сказать, что в точности представляет собой эта квантово-волновая функция.

Мои учителя физики говорили: «НЕ СПРАШИВАЙ». Но мы должны спрашивать. Мой ответ состоит в том, что квантовая волна – это пример переживания узора или ритма танца процессуального ума. Она дает начало осознанию всех форм, но не является ни одной из этих форм. Квантовая волна – это пример потенциальной реальности, стоящей за нашим стохастическим танцем.

Я говорю, что на заднем плане есть организующие поля – называйте их умом бога, или процессуальным умом, или квантово-волновой функцией, или полями пространственно-временного сновидения. Это в наибольшей степени основанное на имеющихся данных объяснение опыта, которое мне известно. Мы чувствуем поля, связующие вещи так, как если бы они были атмосферами земли, силами и полями, заставляющими нас танцевать. Это сновидение является общей основой. Оно подобно идее Эйнштейна о пространственно-временном эфире, соединяющем обычных наблюдателей в разных местах Вселенной. Сновидение – это что-то вроде опыта четырехмерного пространства- времени общей теории относительности.

За синхроничностями стоит пространственно-временное сновидение процессуального ума. Большинство из нас знают, что если мы достаточно глубоко уходим в себя, проблемы, которые нас беспокоят, уменьшаются, и нам становится лучше. Однако в то же самое время это облегчение может затрагивать и других людей, тех, с которыми мы связаны. И тогда они временно могут чувствовать облегчение, даже не зная, где вы сейчас находитесь. Это шаманизм. Попробуйте провести данный эксперимент с кем-то из своих близких или друзей.

В следующем опыте мне бы хотелось, чтобы вы экспериментировали с погружением глубоко в себя, а затем пробовали разрешать проблему отношений. Это даст вам возможность поэкспериментировать с процессуальным умом, «одним миром», или Unus Mundus – с полями, общими для всех нас. Попробуйте следующий эксперимент.

Эксперимент unus mundus – синхроничности в отношениях

Я буду спрашивать вас о проблемах, которые вас беспокоят, и энергиях, которые вас раздражают, а потом буду просить вас связывать эти проблемы и энергии с кем-то, кого здесь с нами нет. Этот человек может вам нравиться или не нравиться, это не имеет значения. Это может быть ваш партнер или кто-то, кого вы не выносите.

Арни: Какова самая трудная энергия отношений в вашей жизни?

Одна из слушательниц: Это повторяющаяся вещь, случающаяся в моей жизни, энергия, которая агрессивна и нападает, и пытается захватывать. Я думаю о моем соседе, который хочет захватить часть моей земли и построить там свой гараж. Его энергия говорит: «Мне нет дела до тебя! Я просто хочу гараж!»

Арни: Когда вы в упражнении задаете человеку этот вопрос (Какова самая трудная энергия отношений в вашей жизни?), следите, что он или она делает со своими руками. Наша дама-доброволец двигала руками вот так (делает хватающее, режущее движение).

Слушательница: Та же энергия была у моего отца: «Молчи! Заткнись!»

Арни: Это не похоже на то, как вы обычно выглядите! Какая энергия в вас больше всего восстает против этого резкого замечания: «Заткнись!»?

Слушательница: Часть меня, которой нравятся все мнения, нравится разнообразие, которая хочет иметь диалог, беседу между частями, хочет уважать обе стороны.

Арни: (Действуя как тот «отец».) Фу!!! (Смех.) Что заставило вас смеяться? Что заставило ее смеяться? Возможно, что процессуальному уму нравится энергия того резкого, хватающего X, даже несмотря на то что ваш сознательный ум ненавидит ту сторону. Имеется сцепленность, неизвестная связь между u и X. В любом случае, как эта сцепленность проявляется в отношениях?

Слушательница: Я сталкивалась с этой проблемой снова и снова, с другим соседом, тем, кто хочет брать и безразличен к другой стороне. Тогда это сказывается на моих основных отношениях с моим партнером, поскольку я становлюсь озабоченной. Когда появляется та энергия, у меня все идет наперекосяк.

Арни: Вашему партнеру от этого тоже немножко достается?

Слушательница: Да, он очень похож на меня, возможно, порой бывает слишком уступчивым, не любит конфликтов.

Арни: Как вы думаете, есть ли у него тоже немного той энергии X внутренне или внешне?

Слушательница: Он немного лучше с этим справляется, чем я. Когда еще один сосед сносил бульдозером наш забор, он вышел с лопатой!

Арни: Теперь, чтобы сделать это легче, можете ли вы сделать набросок этого X? Почувствуйте ту энергию X и нарисуйте ее.

Слушательница: проводит прямую рассекающую линию. Арни: А другая энергия выглядит как?

Слушательница: рисует извивающуюся линию.

Рис. 14. Прямая и извивающаяся энергия

Арни: Классические противоположности! Прямолинейный разрез в противоположность изгибающемуся – это само по себе наводит на много размышлений. (Пауза.) Теперь, какое место на земле вы предпочитаете?

Слушательница: Остров в Средиземном море к югу от Крита, откуда видна Африка.

Арни: Давайте отправимся туда. Можете ли вы видеть где-нибудь там эти две энергии?

Слушательница: Была забастовка! Перед тем как мы смогли туда попасть, все дрались и вопили. Была студенческая забастовка, все орали и кричали друг на друга. Это хватающее, режущее движение.

Арни: А другая энергия тоже там – волнистая?

Слушательница: Да. Тот остров – единственное место, где я когда-либо засыпала, плавая на поверхности воды. Она была такой безопасной, такой поддерживающей, такой теплой. Я сейчас чувствую себя спящей, просто плавающей.

Арни: Итак, отправимся на тот остров с забастовкой и плаванием. Вспоминайте паром, который привез вас туда, волны и солнечный свет. Позвольте острову дышать вами… дышите так, как если бы вами дышал остров. Недалеко есть и другая энергия… Когда остров дышит вами, может ли он также дышать в ту, другую энергию? Посмотрите, не можете ли вы дышать и в то, более прямолинейное поведение… Теперь, чтобы сделать вещи еще легче, представьте, что вас свободно движет Вселенная в пространстве вокруг того острова, пусть вас движет то пространство, пространство всей Вселенной. Ладно, теперь, когда вы чувствуете себя свободно танцующей… вы готовы приносить те пространственно-временные движения назад на этот остров, к тем энергиям, к прямолинейной энергии. Бог знает, что она собирается делать, эта вселенная, когда она вас двигает. Позволяйте ей двигать вас почти непредсказуемым образом.

Слушательница: двигается и кружится.

Арни: Вселенная делает вещи, которые вы просто не можете предсказать: вдруг заставляет вас вот так вертеться. Теперь давайте принесем это движение обратно к тем энергиям острова вблизи Крита вместе с опытом Вселенной, и увидим, как этот опыт одного мира управляется с проблемами разнообразия.

Вспоминайте свободу Вселенной в ваших движениях… Ага! Я вижу, вы уже поняли, я это видел. Вы это уловили?

Слушательница: Было очень большим облегчением чувствовать, как тебя кружит Вселенная, и смотреть на вещи с перспективы Вселенной. Это трудно выразить словами. В моей обычной самости я люблю эту текучую часть, часть, с которой я отождествляюсь, но когда я танцую и погружаюсь глубже, эта прямая линия вдруг перестает быть трудной. Потому что это просто часть течения – она становится частью танца, она становится тем, что необходимо для всей этой текущей вещи. Виляние хорошо, но если только нет части, которая режет и вопит Бам! Это! Сейчас! Мое! Если нет этой части, весь танец не является самим собой. Он перестает быть цельным.

Арни: Итак, кружение, виляние. Хорошо. Но с перспективы Вселенной его недостаточно без «гав!» в вашем танце! Вы смотрите на меня и что-то думаете…

Слушательница: Это каким-то образом принесло такое облегчение, потому что вдруг оказалось, что я не жертва той прямой линии, но что эта линия является частью меня, и моей природы, и природы Вселенной, и жизни.

Арни: Сейчас это для вас хорошо – вы выглядите довольно собранной и счастливой в отношении этого. Если бы вы могли еще на одном этапе не забыть завтра позвонить вашему соседу и просто сказать: «Я тут подумала о вас, и, кстати, как вы себя чувствовали вчера?» При этом обозначьте ему то время, когда мы с вами сегодня работали. Это важная часть упражнения. Могли бы вы это сделать?

Слушательница: Чтобы посмотреть, как это на него подействовало? Конечно.

Арни: Спасибо!

Будьте терпеливы, делая это упражнение. Не выходите из этого переживания Вселенной, пока ваш танец не становится немного непредсказуемым. Только после этого нужно принести это чувство непредвзятости и сновидения обратно в ваше затруднение в качестве метанавыка, который важен для напряженности или конфликта.

Один из слушателей: У вас есть гипотеза относительно того, что именно происходит с другими, с которыми мы находимся в отношениях?

Арни: Так как мы работаем не просто с другими людьми, а с полем между нами, иногда другой человек будет что-то замечать, иногда вещи происходят в какой-то общей окрестности.

Важная вещь – это непредсказуемый, открытый ум, выполняющий пространственно-временное сновидение. Он полностью подобен уму Дзен. Мы сосредоточиваемся не только на отношениях в общепринятой реальности, но также на энергиях и полях, стоящих за реальностью. При этом мы используем правую сторону нашего мозга. В этом состоянии ума любые непреднамеренные чувство или мысль, очевидно ваши, но также одновременно, находятся повсюду вокруг вас как часть вашего танца! Я хочу сказать, что синхроничность – это приглашение для u танцевать с X, приглашение для всех танцевать с Вселенной. Синхроничность – это пример того, как пространство между нами соединяет и связывает нас некогнитивным (или необъективным. – Пер.) образом. Она имеет дело с энергиями отношений, а не просто с участвующими в них людьми.

(Тридцать минут спустя после того, как все попробовали это упражнение.)

Арни: Я должен вернуться назад вместе с нашим добровольцем – что произошло, когда вы проверили дома? Слушательница: Поскольку вы сказали, чтобы я проверила, я позвонила своему другу, который был дома. Он был особенно бодрым, особенно довольным, и я спросила: «Почему ты такой довольный?» О ответил: «Ну эта проблема, над которой я работал три месяца, – я ее только что решил!» Проблема состояла в том, что он не мог заставить работать нашу газонокосилку. Он возился с ней три месяца, и вдруг в шесть часов вечера, когда мы работали здесь в классе, газонокосилка заработала!

Арни: Так называемый неодушевленный объект! Газонокосилка, которая косит газоны! Она заработала!

На мой взгляд, проблема между двумя (или более) людьми не может полностью разрешаться, если она не разрешается везде, где в вашей жизни существуют энергии u и X. Никакая проблема не бывает только местной или личной; все, что вы чувствуете, – ваше и принадлежит полям в мире вокруг вас.

Что такое личное развитие? Личное развитие нашего добровольца включает в себя газонокосилку даже при том, что сама она с ней не работала. Она работала над той режущей энергией, которая была против нее в форме соседа, пытающегося захватить или отрезать часть ее собственности. Все, что нам известно сейчас, – это то, что «резак» больше не действует против нее, а действует для нее. «Он» починен; он был в ситуации «неустойчивого равновесия», он не действовал… но был на грани перехода в рабочее состояние, и затем – вещь, которая подрезает ее газон, заработала! Что происходило с человеком, в ком она чувствовала ту энергию X? Мы пока не знаем. Если он похож на большинство из нас, он может быть упрямым и не хотеть говорить или признавать, что в течение нескольких минут у него были хорошие мысли о его соседке. Но потом, возможно, он это признает.

Я хочу сказать, что «реальная» проблема есть позади разногласий в вопросе разнообразия в общепринятой реальности, но также и в экстатическом опыте поля, соединяющего все вещи. Во время своего Танца Вселенной вы пребываете в экстазе и осознаете, что вещи не являются только личными. Танец Вселенной действует нелокально на всю «область владения», газон или ваш двор. Юнг бы сказал, что он действует синхронически. Сегодня мы можем говорить, что доступ к пространственно-временному сновидению, полю, которое нас соединяет, помогает с «полем» и всеми проблемами в его области.

Резюме упражнения

1. Какова сейчас самая трудная энергия X в вашей жизни, и кого (u) расстраивает эта энергия? Как эта напряженность X + u также проявляется в одном из ваших отношений? С кем эти отношения?

2. Отправляйтесь в ваше любимое место на земле и находите там X + u. Дышите в это место.

3. Отпускайтесь немного больше и чувствуйте себя движимыми пространством; используйте это переживание отрешенности, чтобы танцевать.

4. Теперь, танцуя, возвращайтесь в то место и танцуйте между X и u, замечайте догадки.

5. Наконец, справьтесь у своего друга, как он или она себя чувствует. Спросите о своей догадке, как будто она просто «витала в воздухе».

Вы изменяли человека или этот человек изменял вас? Мой ответ, что это процесс. Я хочу, чтобы вы были слегка навеселе – желательно все время. По крайней мере, какую-то часть времени и не с помощью алкоголя.

Слушатель 1: Руми, суфий, говорит о пьяном, который пребывает в экстазе.

Слушатель 2: Хафиз, еще один суфий, часто называл мир грез кабаком.

Слушатель 3: Тамара звонила своему сыну в НьюЙорк, чтобы спросить, заметил ли он что-либо, связанное с тем, над чем она работала, и он сказал: «Да!»

Политика парадигмы процесса

Пространственно-временное сновидение влияет на то, как мы думаем о реальности, о ее частях и сторонах. Процессуальная работа во многом сходна с другими психотерапиями, но также имеет определенные отличия. Вещи, о которых мы думаем как о частях, такие как анима и анимус, мужское и женское, сознательное и бессознательное и так далее, представляют собой названия, относящиеся к данной общепринятой реальности, заставляющей нас считать их неизменными образами или состояниями. Такие состояния, как хорошее и плохое, здоровое и больное, старое и молодое, даже мертвое и живое, могут быть важными понятиями общепринятой реальности, не имеющими точных определений. Однако привычка держаться этих частей может оставлять без внимания поле, потенциальный танец на заднем плане и вместо этого заставлять нас считать одну часть отдельной от другой или лучшей, чем другая. Процессуальная работа не сосредоточивается на этих терминах отчасти потому, что с уровней сновидения и сущности эти термины представляют собой только моменты в течении, не будучи постоянными структурами.

В процессуальной работе, части – это аспекты танца. С этой точки зрения очень важны различные взгляды и идеи, к примеру, связанные с расовой, национальной принадлежностью, сексуальной ориентацией, политическими убеждениями и так далее. Мышление, ориентирующееся на части, может создавать ясность, но также может создать серьезную проблему: оно часто делает одну часть лучше другой. Оно всегда устанавливает иерархию. Патологизирование[7]может быть важным в стремлении обнаруживать болезнь, прежде чем она зайдет слишком далеко, но более часто патологизирование оказывает ятрогенное[8]действие, создавая сопротивление и боязнь «X», заставляя нас чувствовать себя больными.

Обычно ятрогенез происходит непреднамеренно, как вредное следствие того, что делают, говорят или предлагают врачи или терапевты. Любая попытка лечить или помогать – даже комплементарные или альтернативные медицинские процедуры – может быть опасной, если вмешательство поляризует человека, заставляя его думать, что это хорошо, а то плохо. Плохое самочувствие по медицинским или социальным причинам может быть частью процесса человека в данный момент, но в политике процессуальной парадигмы поддержка частей или состояний здоровья или сознания может создавать много проблем. Все суждения и категории важны, и они должны уравновешиваться процессом; богатый-бедный, гетеро-гомосексуальный, темный-светлый, хороший-плохой – это названия, части нашего текущего соглашения о реальности; они – части. Но, внимание, – это еще не танец!

Политика – это соглашение общепринятой реальности относительно того, как управлять государством или организацией. Я предлагаю, чтобы помимо «политики полярности» у нас появилась процессуально-ориентированная политика, которая включала бы в себя не только проблемы и поляризации общепринятой реальности, но также пространственно-временное сновидение, динамику потока и его сущность. На самом деле, без «Танца Древнего» политика обречена быть проводимой в основном теми, кто обладает наибольшей властью, наивысшим общественным положением, приписываемым им в соответствии с их полом, расой, возрастом и так далее.

Проблемы, различные u + X, это не единственные проблемы. На самом деле, есть более глубокая проблема: нахождение танца. Проблемы существуют просто для того, чтобы не-много выводить вас из равновесия, чтобы побуждать вас снова находить танец. Я верю, что Юнг тоже это осознавал. В своей автобиографии Юнг рассказывает Аньеле Яффе, что его идея архетипов близка к энергиям, которые я называю X + u. Он говорит:

В физике мы тоже говорим об энергии и ее различных проявлениях… Точно такая же ситуация и в психологии…

Мы имеем дело, главным образом, с энергией, с мерами интенсивности, с большими или меньшими количествами… в разнообразных обличьях. Если мы понимаем либидо как энергию, то можем придерживаться всеобъемлющей и единой точки зрения… подобной той, какую в физических науках дает теория энергии… Я рассматриваю человеческие побуждения как различные проявления энергетических процессов… сил, аналогичных теплоте, свету и т. д.

В старости, за несколько лет до смерти, он говорил:

Однако, серьезные проблемы в жизни никогда не разрешаются полностью…

По-видимому, смысл и цель проблемы заключаются не в ее решении, но в нашей непрерывной работе над ним, работе, которая является тем единственным, что удерживает нас от окамененияx.

Сегодня мы могли бы сказать, что цель проблем заключается не только в работе над решениями, но также в установлении контакта с вечным процессом пространственно- временного сновидения на заднем плане.

Для размышления над главой 5

1. Психология – это процесс, который можно моделировать, но невозможно полностью и объективно объяснить. Я узнал это от Риклина, который моделировал для меня дух синхроничности.

2. Смена парадигмы в психологии? Да, от материи и психики, сновидений и реальности к танцу отношений, который я называю пространственно-временным сновидением.

3. В известном смысле нет ни материи, ни психики, старого или молодого, мужского или женского. Есть мгновенные фотографии потока, в которой все мы живем, течения пространства-времени между нами.

4. Впервые идеи пространственно-временного сновидения были сформулированы, но не разработаны в полном объеме в работах Юнга, в алхимии и даосизме.

5. Наши проблемы существуют не просто между людьми, но между энергиями во Вселенной. Наши проблемы носят не только личный характер, но и являются проявлениями фоновых полей.

6. Текущая политика ориентирована на полярности. Политика будущего будет включать в себя полярности, но не будет отождествляться с ними вследствие осознания того факта, что в основе всего лежат процесс, течение и сущность.

Если верно, что конфликты происходят между людьми, а также между нелокальными конфликтующими энергиями во Вселенной, значит, очевидно, что нам нужно изучать природу Вселенной. Из чего она состоит? Существует ли пространство, «эфир», альтернатива пространства-времени, из которого это все произошло? Что собой представляют те 95 % энергии Вселенной, которые мы не можем видеть? Что такое темная энергия и темная материя?

Алхимики полагали, что сущность Вселенной – это нечто вроде Unus Mundus (одного мира). Позднее католическая церковь заставила замолчать многих алхимиков, настаивая, что «первоэлементом» был Бог. Потом пришли первые химики, считавшие сущностью Вселенной неделимый атом. Вскоре после этого появились субатомные частицы, квантовые теории, струнные теории… и так далее. Могут ли все эти поля быть аспектами чего-то единого и целого?

Давайте шагнем в мир космологии, чтобы понять современное научное представление о Вселенной. Я люблю физику не только из-за ее рациональной природы, но потому, что она представляет собой процесс, в основе которого лежит постоянное стремление узнать как можно больше о неизвестном.

Некоторые из величайших проблем в глазах физики являются ответами на вопросы о том, кто мы такие, откуда мы пришли, как и из чего вообще возникла Вселенная.

Теоретическая физика изо всех сил старается найти нечто такое, что позволит объединить мир большого с миром малого, то есть понять, как именно нам объединить самое слабое из физических полей – гравитацию, силовое поле Вселенной, – с электромагнитными, сильными и слабыми силами, которые действуют на уровне атомных ядер?

В особенности меня интересует то, как пространственно-временное сновидение соотносится с невидимыми энергиями Вселенной и с субатомными, электромагнитными и гравитационными полями. В этой главе я расскажу, как самые крохотные, неуловимые стохастические «влияния» природы (в научной терминологии – такие виртуальные частицы, как гравитоны, которые, предположительно, передают силу гравитации и пространствавремени) могут соотноситься с тем, что даосы называют «Дао Де», и с нашим пространственно-временным сновидением.

Физики считают, что поля передают силы объектам посредством «виртуальных» частиц. Виртуальные частицы? Да, «виртуальные» означает, что их невозможно видеть, они представляют собой математические фантазии, считающиеся существующими из-за их измеримых эффектов, но они живут лишь временно… подобно тому, как сновидение в пространственно-временном сновидении представляет собой виртуальный опыт, который исчезает, если вы пытаетесь его удержать. Вы можете видеть его эффект, но само сновидение подобно Дао, невыразимому словами.

Ричард Фейнман представлял себе виртуальные частицы как волнообразные извилины или извивающуюся веревку, соединяющую две реальные частицы.

Рис. 15. Взаимодействие двух фермионов (например, электронов). Каждый электрон представлен прямой линией. Они обмениваются виртуальной частицей фотоном (извилистая линия) и отталкиваются друг от друга

По аналогии эти частицы, изображенные в виде прямых линий, напоминают мне вас и меня, или наши «внутренние части», X и u. Извилистые отрезки напоминают мне пространственно-временное сновидение, а именно то, как мы переживаем его в виде предсказуемых и почти непредсказуемых колеблющихся, трепещущих переживаний.

Кроме того, идея колеблющихся или виртуальных частиц поля напоминает мне «веревку» бушменов, которая, как говорят, соединяет охотника и животное, на которое он охотится. Эти «веревки» невозможно видеть, но их присутствие ощущается. «Веревки, шнуры, нити и линии света позволяют духовным целителям общаться с предками и богами, а также поддерживать связь с другими общинами бушменов». Их воображаемые веревкообразные «связи» со Вселенной – это то, что я называю пространственно- временным сновидением.

Откуда берутся эти связи? Откуда берутся сновидения и то, что мы называем реальностью? Почему они здесь? Стивен Хокинг собирает все эти размышления воедино своим простым вопросом: «Почему есть нечто, а не ничто?» В то или иное время все мы спрашиваем себя: «Почему мы здесь? В чем смысл жизни?» Этот вопрос похож на высказывание Эйнштейна, которое я цитировал в начале моей книги «Процессуальный ум»:

«Я хочу знать мысли Бога, все остальное – детали».

Чтобы понимать Танец Древнего, я должен подходить к этим вопросам с позиции глубокой демократии – то есть думая о реальной Вселенной, о том, как мы ее переживаем, и о чувстве, что нами что-то движет.

Сегодня мне приходится немного шептать, немного больше обычного, потому что я бегал вместе с Эми, смеясь и крича и веселясь, как пятилетний ребенок, хотя в действительности мне 72 года! Я нахожусь в процессе открытия того, кто я есть! Эта небольшая простуда мне как раз подходит, так что я порой буду говорить шепотом. Меня волнует сегодняшний день, и эта внезапная потеря голоса, невозможность заявить во весь голос, напоминает мне, что есть нечто, о чем едва ли можно говорить. Это подобно «Дао, невыразимому словами».

Когда современный астрофизик Стивен Хокинг спрашивает: «Почему есть нечто, а не ничто?», я прежде всего понимаю, что большинство людей не слишком задумываются об этих вещах. Но человек должен задумываться об этом, потому что его вопросы могут помогать другим находиться ближе к их глубочайшей самости на всех этапах жизни – в гуще бизнеса, на пороге смерти, влюбляясь и переставая любить.

Кто ты на самом деле? Какова цель твоей жизни, если она вообще существует? Что мы все вместе делаем здесь, на этой планете? Есть ли у человечества какая-то общая задача? Я обращаюсь к некоторым из этих вопросов в Приложении А моей книги «Процессуальный Ум», но здесь я хочу пойти дальше.

Ответы на эти вопросы требуют объединяющего чувства или теории. Физики говорят о Боге, неопределенно намекая, что есть нечто вроде Бога, чье поведение и чьи «мысли» носят объединяющий характер.

Например, когда Эйнштейн говорил о Боге, он имел в виду Законы Природы. Он размышлял над тем, что представляют собой эти законы, кем они созданы. Носят ли эти законы, или естественные принципы, неизменный характер? Можем ли мы их познавать? Я должен спрашивать, как психология, ваша личная психология соотносится с Вселенной? Каковы были бы ваши вопросы, если бы вы позволяли задавать самим себе вопросы о Вселенной?

● Как нам выбраться из той непростой ситуации, в которой сегодня находится мир?

● Для чего я здесь?

● Какова цель той боли и мучений, которые присутствуют в моей жизни?

● Зачем нужна война?

● Почему мы постоянно забываем, что должны все вместе делать одно общее дело?

● Зачем за периодом созидания обязательно следует период разрушения?

● Как все это соединяется в единое целое?

Возможно, все мы ищем ТВО. Как я уже указывал в «Процессуальном Уме», в физике имеется понятие о существовании разнообразных полей. Вы знаете о магнитном поле. Это оно позволяет магниту поднимать металлическую скрепку для бумаги. Точно так же, Земля представляет собой разновидность магнита, и потому ее магнитное поле может воздействовать на стрелку компаса, устанавливая ее вдоль силовых линий магнита. Но что представляет собой это поле между магнитом и скрепкой или стрелкой компаса, которое передает силу? Где это поле? Можно ли его видеть? Можно видеть лишь то, что оно перемещает вещи. Идея поля столь же призрачна, сколь полезна.

Рис. 16. Электромагнитное поле

Физика говорит о полях. Есть магнитное поле и есть три других силовых поля. Есть два ядерных силовых поля, именуемых сильными и слабыми полями, и они организуют ядерную физику. Все эти силы и их действие достаточно понятны. Но что такое гравитация? Можно ли сказать, что гравитация обусловливает то, что вещи падают на пол, но чем обусловлена она сама? Почему материя оказывает на все небольшое гравитационное воздействие? И почему гравитация такая слабая? Гравитация тянет скрепку вниз, когда вы пытаетесь поднимать ее магнитом. Но магнитное поле намного сильнее и легко поднимает скрепку. Почему гравитация такая слабая?

Различные физические поля – гравитация, электромагнетизм, сильные и слабые поля – пока еще не вполне согласуются друг с другом теоретически. Но если мы найдем это согласование, результат будет называться ТВО, или теорией всего. Когда у нас появится ТВО, вы сможете сказать: «Теперь мы понимаем Вселенную немного лучше, поэтому попробуем понять, почему и как все здесь оказалось!» Однако никто не знает, как гравитация согласуется с тремя другими полями. У этих трех полей есть нечто, что их объединяет. Люди долгое время надеялись, что теория струн объединит эти три с четвертым – гравитацией. Но пока физика все еще ищет ТВО[10].

В психологии тоже недостает ТВО. Чем бы могла быть ТВО в психологии? Тем, что объединяет:

● Тело, ум и дух.

● Прошлое, настоящее и будущее.

● Индивидуальное и групповое сознание.

И тогда подлинная ТВО объединила бы психологию с физикой.

Процессуальный ум – это своего рода объединенная теория поля, которая пытается соединить мировые сообщества с индивидуальной работой, со всеми состояниями сознания и с космосом. Процессуальный ум вместе с другими инструментами процессуальной работы работает с людьми в нормальных состояниях сознания, с людьми на пороге смерти, с больными людьми, со сновидениями, с отношениями и с большими группами. Процессуальная работа соединяет измененные состояния, крайние состояния с обыденной жизнью. Добавляя к медицине свои смыслы, как, например, при работе со сновидящим телом, процессуальная работа сближает психику и материю. Она соединяет разных людей. Считаю, что она представляет собой межкультурное понятие.

Ваш процессуальный ум может быть вневременным. Так, уже в возрасте трех лет что-то создает ваши сновидения, организуя то, какую профессию вы выберете впоследствии. Сегодня эти ранние сновидения даже позволяют мне предположить, с какими проблемами вы столкнетесь на протяжении всей своей жизни.

Что это за гигантский разум, стоящий за такими ранними (и часто повторяющимися) сновидениями? Откуда у вас берется такое творческое сновидение, когда вы еще так малы и малоопытны? По этим сновидениям даже можно догадаться, какого рода отношения сложатся у вас с другими людьми во взрослой жизни.

Паттерны сновидений детства, или личные мифы, проявляются на первый взгляд в случайных решениях, которые вы принимаете: то – то, а то – это, а потом, впоследствии, вы оглядываетесь назад и видите, что эти решения связаны историями и смыслом. Кажется, сновидения детства организуют даже то, куда вам нравится путешествовать на земле, ваши любимые места земли. Ах, мое место! Возможно, что и у вас есть парочка таких священных мест.

Процессуальный ум проявляется в преходящем поле вокруг вас, в вашей тенденции двигаться и в движениях подбрасывания монет или «верчения бутылки». Австралийские аборигены называют действующее на заднем плане организующее начало Сновидением, землей, которая вас движет. Они говорят не о гравитации, они говорят о линиях песни в земле. Они говорят, что каждый из нас происходит из определенного особого места на земле.

Итак, поле пространственно-временного сновидения процессуального ума проявляется как гравитация в окружающем нас пространстве, или в чувствах, которые даосы называли Дао, а австралийские аборигены Сновидением. В Буддизме это поле могло проявляться как ум Будды – пустой ум, творческий ум и т. п.

Фукусима Роси использовал термины «ум Дзен», «пустой ум» или «му-син». Он говорил: «Иди в пустоту, в открытый ум», и затем он отпускался, и происходило что-то неожиданное. К примеру, как-то его рука двигалась, создавая прекрасную каллиграфию! Он был мастером стохастического опыта. (В следующей главе я остановлюсь на понятии тонкого тела или «тела сновидения» в тибетском буддизме, которое, подобно процессуальному уму организует наше существование после смерти.)

Конец ознакомительного фрагмента.