Глава одиннадцатая
Я приходила к мистеру Бартону еженедельно, пока училась в средней школе Святой Марии. Мы встречались даже в каникулы, когда школа открывала свои двери для летних мероприятий горожан. В последний раз я пришла к нему в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать. Год назад я сдала экзамены на аттестат зрелости, а в то утро узнала, что меня приняли в гарда шихана. Через несколько месяцев мне предстоял переезд в Корк для учебы в Темплмо.
– Здравствуйте, мистер Бартон, – поздоровалась я, когда он вошел в маленький кабинет, который совершенно не изменился со дня нашей первой встречи.
Мой консультант оставался таким же молодым и красивым, и я любила в нем каждый дюйм.
– Сэнди, повторяю в сотый раз: перестань называть меня мистером Бартоном. Я кажусь себе стариком.
– А вы и есть старик, – поддразнила его я.
– Тогда ты – старуха, – небрежно бросил он, и между нами вклинилась тишина. – Ну ладно, – деловым тоном изрек он, – о чем ты размышляла на этой неделе?
– Сегодня меня приняли в полицию. Он остолбенел. От счастья? От огорчения?
– Здорово, Сэнди! Мои поздравления. Тебе это удалось. – Он подошел и крепко обнял меня.
Мы не двигались на секунду дольше, чем должны бы.
– Как мама с папой отнеслись к этому?
– Они еще не знают.
– Наверное, расстроятся из-за твоего отъезда.
– Так будет лучше. – Я смотрела в сторону.
– Знаешь, тебе не удастся оставить все свои проблемы в Литриме, – мягко произнес он.
– Не удастся. Но я оставлю здесь людей, которые о них знают.
– Собираешься время от времени приезжать погостить?
Я посмотрела ему прямо в глаза. Мы все еще говорим о родителях?
– Как только смогу.
– А часто сможешь?
Я пожала плечами.
– Они всегда тебя поддерживали, Сэнди.
– Я не могу стать такой, как им хочется, мистер Бартон. Им со мной некомфортно.
Он бросил на меня выразительный взгляд, а потом понял, что я использовала это обращение сознательно, пытаясь возвести между нами стену.
– Они всего лишь хотят, чтобы ты была самой собой, и ты это знаешь. Тебе нечего себя стыдиться. Они тебя любят такой, какая ты есть.
Он смотрел на меня так, что я снова засомневалась, о родителях ли мы сейчас говорим.
Я оглядела комнату. Он знал обо мне все, совершенно все, а я безошибочно чувствовала абсолютно все, что касалось его. Он по-прежнему оставался холостяком, жил один, невзирая на то, что за ним охотились все девушки Литрима. Неделя за неделей он пытался уговорить меня принимать вещи такими, какие они есть, и послушно следовать движению жизни, но если существовал мужчина, наглухо заперший на замок собственную жизнь в ожидании неизвестно чего или кого, то это был именно он.
Он прочистил горло.
– Я слышал, в выходные ты гуляла с Энди Маккарти.
– Ну и что?
Он устало потер лицо и снова позволил тишине разделить нас. Мы оба это отлично умели. Нас научили четыре года психотерапии, когда я обнажала перед ним свою душу, но при этом каждое новое произнесенное слово еще на шаг отдаляло меня от обсуждения единственной темы, поглощавшей все мои мысли почти в каждый момент почти каждого дня.
– Тогда расскажи, – мягко попросил он.
Это был наш последний сеанс, и я больше ни о чем не могла думать. У него по-прежнему не находилось для меня ответов.
– Ты пойдешь в пятницу на маскарад? – Он уловил мое настроение.
– Да, – ухмыльнулась я, – не представляю лучшего способа распрощаться с этим городом, чем пройтись по нему, переодевшись кем-нибудь другим.
– И кем ты собираешься нарядиться?
– Носком.
Он громко засмеялся:
– Энди не пойдет с тобой?
– А разве мои носки всегда ходят парой?
Он приподнял бровь, показывая, что хотел бы услышать больше.
– Он не понял, почему я перевернула его квартиру вверх дном, когда пыталась найти приглашение.
– А где оно лежит, как ты думаешь?
– Там же, где и все остальное. Вместе с моей головой. – Я устало потерла глаза.
– С ней все в порядке, Сэнди… Итак, ты идешь работать в полицию. – Он неуверенно улыбнулся.
– Вас беспокоит будущее нашей страны?
– Нет, – засмеялся он. – По крайней мере, теперь я уверен, что мы в надежных руках. Своими вопросами ты уж точно затерзаешь преступников до смерти.
– У меня прекрасный учитель. – Я заставила себя тоже усмехнуться.
Мистер Бартон пришел в пятницу на маскарад. В костюме носка, что меня очень насмешило. Вечером он отвез меня домой, и в машине мы все время молчали. После стольких лет беспрерывных разговоров ни один из нас не знал, что сказать. Возле дома он наклонился и поцеловал меня в губы – жадным и долгим поцелуем. Это было так, будто мы одновременно говорили друг другу «здравствуй» и «прощай».
– Как жаль, что мы с вами скроены по разным лекалам, Грегори. Из нас могла бы получиться хорошая пара, – грустно промолвила я.
Я ждала, что он ответит: из нас получится самая идеальная неправильная пара. Но он, наверное, согласился с моими словами, потому что сел в машину и уехал.
Чем больше у меня было партнеров, тем больше я убеждалась в том, что мы с Грегори – самая лучшая из всех возможных пар. Выходит дело, ломая голову над самыми трудными вопросами, которые ставила передо мной жизнь, я ухитрилась проглядеть самые очевидные ответы, – а они лежали у меня прямо перед носом.