Глава 2
Лена подошла к открытой двери кабинета и боязливо заглянула туда. Увидев голову шефа, неподвижно лежащую на столе, она попятилась. На шум в приемную заглянули несколько сотрудников, но секретарь замахала на них руками, и те тут же, удалились.
«Скорая помощь» приехала на удивление очень быстро, не прошло и десяти минут.
«Видимо станция недалеко находится», – подумала я отстраненно.
Во главе бригады шествовал невысокий полноватый мужчина с чемоданчиком в руке, за ним шли санитары с носилками.
– Где больной? – коротко бросил он, вытирая клетчатым платком пот с лица. Видимо подъем на четвертый этаж ему дался нелегко.
– Там! – боязливо махнула Лена рукой в направлении приоткрытого кабинета.
Врач остановился на входе, быстрым взглядом окинул представшую картину, нахмурился и скрылся в кабинете. Я просунула голову следом и стала наблюдать, как он подошел к Скворцову, взял его руку, пощупал пульс, затем приложил пальцы к шее, поднял голову и проверил зрачки.
– Человек мертв, нужно вызывать полицию! – вынес он свой вердикт.
– Почему, полицию? – дрожащими губами прошептала Лена.
– Потому, что этот человек умер, и не просто умер, а…! – он внезапно замолчал и нахмурился, поняв, что чуть не выдал врачебную тайну.
– От чего он умер? – произнесли мы хором.
– Вот полиция и разберется, от чего? Звоните! – ворчливо потребовал врач. – Да, по быстрее, пожалуйста, а то нас другие больные ждут!
Он на время отпустил санитаров, велев дожидаться его в машине и сел на стул в приемной. Лена тихо заплакала, забыв, что надо звонить. Я набрала номер полиции и передала трубку доктору, пусть сам объясняется. Врач коротко проинформировал ответившего дежурного о том, что произошло в «Скифе», и потребовал приезда оперативно-следственной группы. Но дежурный, похоже, совсем не торопился высылать оперативников по каждому первому требованию и дотошно стал выспрашивать подробности смерти генерального директора, попутно выясняя причины, приведшие к смертельному исходу. А, услышав про инфаркт, видимо окончательно уверился, что в данном случае, вполне можно обойтись и без полиции. Но раздраженный врач продолжал упорно настаивать. Наконец, они пришли к какому-то единому решению, и мужчина сердито бросил трубку.
Я внимательно прислушивалась к диалогу врача с дежурным полицейским и лихорадочно размышляла:
– «Почему врач требует приезда оперативников? Неужели у Сергея Петровича был не сердечный приступ?».
В приемную постоянно заглядывали люди, пытаясь узнать, что же тут произошло. Я бесцеремонно всех выпроваживала, показывая на плачущую секретаршу. Некоторые пытались задавать вопросы, другие недоуменно пожимали плечами, третьи уходили молча.
Я ожидала людей в форме, а приехала группа в штатском, возглавлял которую высокий стройный мужчина. Несмотря на усталый и неприступный вид, выглядел он импозантно. Рукава светло-голубой, под цвет его глаз, рубашки были закатаны до локтей, обнажив мускулистые руки, а русая челка, небрежно упавшая на высокий лоб, придавала ему мальчишеский вид. На вид ему было около тридцати семи лет. Войдя в приемную, оперативник буркнул приветствие, внимательно оглядел присутствующих, остановил свой взгляд на докторе и, кивнув ему особо, обратился к заплаканной девушке:
– Вы, секретарь?
Та, всхлипывая, кивнула.
– Объясните, что тут произошло?
– Я.., я.., ничего не знаю! – заикаясь, пролепетала Лена и на ее глазах вновь закипели слезы. – Спросите лучше Анну Михайловну, – она повернулась в мою сторону. – Все произошло при ней!
– Вы, Анна Михайловна? – обратился он ко мне.
– Да! – пробурчала я недовольно, – а, вы кто будете?
Мужчина поморщился.
– Извините! Старший оперуполномоченный уголовного розыска, майор Кладов! – представился он и показал удостоверение.
Необычная фамилия оперативника вызвала у меня улыбку.
– Страховой агент, Анна Михайловна Майорова! – отрапортовала я и с ехидцей посмотрела на него, ожидая ответной реакции на свою фамилию.
– Страховой агент? – переспросил он, старательно пряча улыбку и, делая вид, что ничему не удивился, – а что вы тут делаете, Анна Михайловна Майорова?
– Я пришла к Сергею Петровичу по его приглашению!
– Сергей Петрович – это тот, кто умер?
– Да, Скворцов Сергей Петрович, генеральный директор фирмы «Скиф»! – стала я потихоньку раздражаться на его вопросы.
– Хорошо, останьтесь! – сразу же погасил он мое раздражение. – С вами мы побеседуем попозже.
Майор повернулся к врачу и выжидающе уставился на него.
– Врач-кардиолог «Скорой помощи» Агафьев Николай Валерьевич! – по-военному представился тот.
– Ну что ж, идемте к месту происшествия, Николай Валерьевич!
Они вошли в кабинет, где ничего не изменилось с того времени, как я пулей вылетела оттуда. Я тут же сунула свой нос в проем двери и увидела, как Кладов обошел стол, внимательно изучая лужи на столе и опрокинутую чашку, но ни к чему не притрагиваясь, затем попросил экспертов, прибывших с ним, заняться осмотром кабинета, а сам вопросительно посмотрел на доктора.
– Николай Валерьевич, что вы скажете по факту смерти?
Тот потер переносицу толстым, коротким пальцем, обдумывая ответ. Наконец произнес:
– На первый взгляд, все выглядит так, будто смерть наступила в результате сердечного приступа, но поверьте моему опыту, это не так, на лицо все симптомы отравления.
– Почему, вы решили, что это отравление, с чего такие выводы?
Агафьев стал быстро сыпать профессиональными терминами, энергично жестикулируя при этом руками. В его речи я не услышала ни одного знакомого слова и разочарованно вздохнула.
– Но подтвердить, сами понимаете, можно только после вскрытия! – закончил он свой монолог и уставился на майора.
– Спасибо, доктор! – почему-то повеселел оперативник. – Мы, обязательно, воспользуемся вашим заключением, оставьте свои координаты капитану Николину, – кивнул он на молодого оперативника, – и можете забирать тело!
Агафьев тут же позвонил в машину Скорой помощи, велев санитарам подняться наверх. После того как тело Скворцова было унесено, Кладов, попрощавшись с врачом, приказал секретарю:
– Посторонних сюда не пускать! А нам с Анной Михайловной Майоровой, – он повернулся ко мне, и я заметила в его глазах чертиков, – нужно побеседовать. Есть тут какое-нибудь помещение, где нам никто не помешает?
– Есть комната отдыха, там сейчас никого нет.
Лена повела нас по коридору, в конце которого открыла дверь в темную комнату. Включила свет и, дождавшись, когда мы туда войдем, прикрыла за нами дверь. Комната выглядела довольно уютно. Вдоль стен стояли мягкие кресла и диваны. В углу находился небольшой фонтанчик, из которого, журча, выливалась вода, пропадая в густой зелени, вьющейся по всему помещению. Закрытые жалюзи не пропускали солнечные лучи. Неслышно работал кондиционер. Все здесь навевало покой и умиротворение, хотелось опуститься в мягкое кресло и погрузиться в медитацию. Но строгий майор был, явно, настроен по-деловому. Он меланхолично осмотрел окружающую красоту, кивком головы показал мне на кресло у стены, сам же расположился напротив, вытянув свои длинные ноги в светлых брюках и всем своим видом как бы предупреждая: «И не надейтесь, не для того я вас сюда привел!».
– Итак, Анна Михайловна, – поднял Кладов на меня свои бездонные глаза, в которых я тут же утонула. – Расскажите, как все было, с самого начала!
Скосив с сожалением глаза на журчащий фонтанчик и с грустью подумав о том, что знать бы еще, где оно – это начало, я приступила к рассказу с той минуты, как в моей квартире раздался телефонный звонок и до того момента, когда Скворцову стало плохо. Правда, о походе в «Чудесницу» почему-то умолчала, видимо суровый вид оперативника настроил меня на то, что это вряд ли ему будет интересно.
– А как, вы провели время до прихода в «Скиф»? – внезапно поинтересовался майор, бесстрастно выслушав меня.
«Да уж! Майор этот стреляный воробей, его на мякине не проведешь, и в расследовании для него не бывает мелочей!» – с уважением подумала я и призналась, что провела четыре часа в салоне красоты.
– А, что можно делать в парикмахерской столько времени? – невольно удивился грозный страж порядка и изучающее осмотрел мою прическу. В его взгляде я прочла неприкрытое сомнение в целесообразности моего многочасового сидения в кресле парикмахера.
– Ну, видите ли! – внезапно покраснела я. – Вначале меня стригли, потом красили и укладывали волосы и, наконец, делали маникюр и макияж. В общем, полный набор!
– Маникюр, макияж…! – рассеянно повторил мужчина и надолго замолчал. Обхватив левой рукой подбородок с ямочкой и, забыв о моем присутствии, он сосредоточенно о чем-то думал, отрешенно уставившись на журчащий ручеек воды.
Я с любопытством наблюдала за ним. На моем языке вертелись вопросы, которые мне не терпелось задать, но я не осмеливалась прервать размышления оперативника.
– Ну, хорошо, Анна Михайловна! – стряхнув с себя задумчивость, промолвил он. – На, сегодня, пожалуй, все! Надеюсь, вы понимаете, что в этом деле проходите, как главный свидетель, поэтому просьба без нашего разрешения не покидать город. Возможно, вас вызовут в управление для оформления протокола, поэтому назовите свои координаты.
Кладов достал ручку и блокнот, приготовившись записывать. Я вынула свою визитку и передала ему. Мельком взглянув на кусочек картона, он положил визитку во внутренний карман и стремительно встал.
– Вы, свободны! – хмуро произнес майор и быстрым шагом покинул помещение.