Так говорит Сергей Доренко. Донбасс – дымовая завеса Путина?. Дымовая завеса Путина (С. Л. Доренко, 2014)

Зачем нам Янукович?

Все знают, что Северный Кавказ наш. Мы Кавказ никому отдавать не собираемся никогда. НО. Вам каждый скажет, что Крым гораздо нам ближе и роднее Кавказа. Если только можно говорить в таких терминах о разных исторических частях нашей любимой России.

Смотрите, что сейчас происходит на Украине. Уже несколько регионов Украины объявили публично о независимости от центральной власти в Киеве. Первыми выступили Львов и Ивано-Франковск. Они независимы от Киева. Разве это не прекрасное начало? Разве это не невиданный подарок судьбы?

Почему бы Крыму не объявить о независимости от ненавистного Януковича? Сценарий прост. Крым объявляет о том, что следует примеру Львова и Ивано-Франковска и выходит из подчинения формально и официально на уровне органов власти. Затем на перешейке Перекопе ставится крымский «Беркут». Крымский заградотряд находит кого бы то ни было с перочинным ножичком в кармане, движущегося в Крым с севера. Ввиду акта агрессии вольный Крым обращается за помощью к России. Ну дальше уже все понятно. Главное не забыть заранее купить перочинный ножичек в магазине.

Как-то очень очевидно, и этого очень боятся американцы. Байден звонит каждый день из Вашингтона Януковичу. Американский посол заявляет в Киеве, что Януковича ни в коем случае не надо снимать с должности досрочно. Американский посол говорит, Янукович должен править до того самого дня, пока Янукович не передаст власть над единой и неделимой Украиной правильным проамериканским силам.

Мы с вами всегда знали Януковича как вруна, обманщика и предателя, который стелется подо всех и с Россией всегда фальшив. С какой стати нам теперь поддерживать неискреннего Януковича? Особенно, с какой стати нам поддерживать Януковича, за которого впряглись американцы на самом высоком уровне? Нам-то это для чего?..

Я начал с Кавказа, Кавказом и закончу. Мне говорят: если русские войдут в Крым, у вас будут серьезнейшие проблемы с крымскими татарами. Согласен. Крымские татары серьезная сила, и с этой силой надо вести переговоры. И у нас есть в России проверенные превосходные переговорщики, например, чеченцы. Да у нас тут в России – сколько хочешь проверенных серьезных переговорщиков. Ингуши, дагестанцы. Я полагаю, они смогли бы сделать всем сильным людям в Крыму предложение, от которого они не смогли бы отказаться…

Декабрь 2013 г.

Политические импотенты на Украине

Мне кажется, мы общаемся с полными пустышками и политическими импотентами на Украине. Мне говорят, в Украинской Безпеке сейчас сидят специалисты из ФСБ. И дают советы людям Януковича. Кроме того, Москва дает Януковичу деньги миллиардами долларов. А в чем прагматика этих движений – кто-нибудь понимает? В чем прагматика этих безумных трат? Янукович потеряет власть через неделю или через один год на очередных выборах. Зачем нам вкладываться в лузера Януковича? Надо остановиться. На Украине мы не имеем больше права на ошибку. На Украине мы должны делать ставку на победителя, а не на друзей. Нам на Украине нужна победа, а не любовь. Нам дома есть, кого любить. На Украине я хочу результат. Мне нужна победа.

Украинская оппозиция еще бессмысленней и глупей Януковича. С ними тоже трудно связывать надежды на будущее. Давайте смотреть правде в глаза. Сил сегодня на Украине, не скомпрометированных и деятельных, мало. Первая – не скомпрометированная тупостью последних месяцев Юлия Тимошенко. Сидит себе в тюрьме вся в белом. Я считаю, она сидит и растет политически. Потому что остальные громоздят ошибки. В день, когда Юлю освободят, она въедет в Киев на белом коне. Но Юле нужно будет войти в альянс с кем-нибудь еще. А кто остался? Важная, неимпотентная сила, которая растет на всеобщем безволии – украинские ультраправые. В их числе приезжие из Западной Украины. И киевские студенты. Киевских студентов много, очень много.

Не тешьте себя предрассудками и штампами прошлого. Вы думаете, правый сектор, боевики, которые работают на улицах Киева, которые постоянно совершают вылазки против полиции, – это «западэнцы»? Не будьте наивными, основная масса из них киевская молодежь, киевские студенты. Ультраправые, действительно, атакуют. Они избивают «Беркут», это местный украинский ОМОН так называется. Они захватывают здания, они рушат и колют памятники Ленина. Это диверсионные группы киевских студентов и западных украинцев забрасывают беркутовцев коктейлем Молотова. Они действуют, они подтверждают свое существование в уличных беспорядках.

Наконец, третья сила. Местный «Беркут» собственно. Битые ультраправыми и бившие за этого кого попало. «Беркут» сплочен уже сегодня не верностью Януковичу. Янукович беркутовцев предавал ежедневно. Сливал их и осуждал. У «Беркута» появилась уже своя логика сплочения. У них есть уже кровь товарищей. У них есть уже кровь врагов…

Я считаю, что мы должны действовать прагматично. Мы должны решить для себя, мы давим на все рычаги и выводим напрямую на сцену Юлию Тимошенко или нет. Мы знаем, как мы потом ее скомпрометируем, как мы будем ей манипулировать, мы знаем, как сделаем ее пророссийской или нет?

Мы работает с ультраправыми? Компрометируем, провоцируем? Создаем аналог пророссийский радикальных уличных партизан в восточных областях против киевских ультраправых? Мы ведем их на Киев? Мы дробим Украину с помощью гражданской войны? Или нет?

Нужны просто трезвые ответы. Абсолютно трезвые вопросы. Что мы делаем с преданным властями и битым радикалами «Беркутом»? Мы можем поднять восстание этих вооруженных мужчин? Мы знаем, как отреагирует украинская армия? Поддержит ли армия военно-полицейскую хунту? Будет ли военно-полицейская хунта пророссийской?

Мы не знаем ответы на эти простые вопросы. Вместо того чтобы отвечать на них, мы нянчим на Украине импотентов. Напомню, не импотенты все, как на ладони. Не импотенты – ультраправые, «Беркут» и Юлия Тимошенко. Пора играть козырями…

Январь 2014 г.

Грабить на пожаре

Вместе с Майданом, вместе с правым сектором я скандирую «Януковичу – нет!» Никаких соглашений! Януковича в отставку! Прямо сейчас. Только хардкор! Только панк-рок!

Трусливые кастраты – украинская власть – разоружили свой «Беркут» и оставили гвардию с голыми руками против правого сектора. А у правого сектора яйца есть, так что дело близится к развязке. Я уверен, что новые соглашения оппозиции с Януковичем не смогут понравиться правому сектору, потому что оппозиция сейчас подторговывает постыдно не своими, а правого сектора достижениями. Будет очень понятно, если правый сектор отвергнет эти соглашения.

Власть над Украиной сегодня валяется на улице. Янукович – потерявший авторитет сдувшийся пузырь. Януковича пора гнать в шею. Дураками же окажутся люди из правого сектора, если власть не заберут. И тогда настанет период нелегитимности. И потеря государства месяца на два, на три – до новых выборов.

Такая неразбериха дарит нам прекрасные возможности. О них можно прочитать в китайской книге «36 стратагем». Стратагема номер 5 – грабить на пожаре.

Январь 2014 г.

Ведущий: …У меня вопрос, Сергей, к вам. Вот сейчас вызвала смерть Музычки (один из лидеров украинских ультраправых. – Прим. ред.) бурную реакцию на Украине, в украинской нынешней политике. Возмущаются националисты, требуют отставки министра внутренних дел Украины. Вот как вы… О чем здесь идет речь политически?

Сергей Доренко: Понимаете… когда мы говорим слова, называем слова и термины, мы обманываем себя. Никакой не министр внутренних дел, никакой не Украины. Один полевой командир, которого зовут Арсен Аваков, уничтожил другого полевого командира, который с ним спорил о влиянии. Никакого там министра внутренних дел нет. Надо из этого исходить. Полевые командиры начали воевать. Вот что мы имеем. Полевые командиры воюют… Что делать нам? Есть такой прецедент, и есть такая история, как, например, уничтожение людей на территории других государств, – например, израильтяне так делают. Почему мы этого не делаем? Это не странно? Мы посылаем какие-то запросы через прокуратуру…

Ведущий: Дело в том, что Следственный комитет действует в рамках права и закона.

Сергей Доренко: А кто действует вне права и закона?

Ведущий: У нас нет закона о ликвидации граждан на территории иностранных государств. Даже без решения суда, Сергей, это невозможно.

Сергей Доренко: У нас есть чувство справедливости…

Ведущий: И эмоции.

Сергей Доренко: Сила и тестикулы. И мы должны это сделать.

Ведущий: Хорошо. Сергей…

Сергей Доренко: Выборы пройдут, они уже идут. Они пройдут не в кабинах для голосования, а путем ночных убийств. И я хотел бы сказать, что Украина, тем не менее вступила в зону турбулентности, в долгий период турбулентности, ближайшие два-три года. И любой новый правитель Украины будет свергнут прежде истечения мандата…

Дымовая завеса Путина

…Юго-восток Украины слит. Никак действий со стороны России не будет. Я не знаю, вы это поняли или нет. Но пора уже сказать себе правду. Во-первых, потому что юго-восток не Крым. Крым – ключ к Черному морю. Крым запирает гипотетическую базу НАТО в Одессе. Крым запирает Азов. Крым отпирает Новороссийск. Ну просто к карте подойдите…

Крым и юго-восток сильно отличаются в смысле геополитических выгод. Во-вторых, потому что юго-восток так и не поддержал массово ополченцев. Население темное, сознание хуторское, желания творить историю у населения юго-востока практически нет. Это не важно, было ли такое в Крыму, но это важно в Донбассе. Нет этого…

В-третьих, потому что нам входить на юго-восток, – значит перестраивать всю жизнь России. Строить мобилизационную экономику, строить мобилизационное общество. Воевать и быть готовыми воевать со всем миром в условиях враждебности всего мира. И это, возможно, почти наверняка, на десятилетия. Путин такого не хочет. Путин считает комфорт одним из достижений своего правления. И многие с ним согласны, я думаю.

Русский мир сам собой – красиво. Но изнеженная столица хочет в отпуск в Италию. В гимнастерки москвичи не хотят одеваться ради юго-востока Украины.

В-четвертых, мне самому противно от этой мысли, но я так вижу. Все это время юго-восток был просто дымовой завесой Крыма. Это жестоко, но это позволяло держать Запад за яйца. Это жестоко, но это и впредь позволит держать Запад за яйца… Мы можем долго еще давать понять Западу, что на каждое слово о Крыме мы сделаем больно в ответ.

Мне обидно, что юго-восток играется втемную, но я это вижу именно так. В начале марта, когда вежливые люди уже повсюду были в Крыму, готовился референдум, я говорил с одним из видных украинских пророссийских политиков. Он говорил мне о поднимающихся пассионариях в Донбассе. В начале марта. Я сказал ему именно тогда: «Вы дымовая завеса. На вас планов нет. Брать Крым отдельно сто́ит, а брать Донбасс отдельно не сто́ит. Если Донбасс, то почему не вся Украина? А взять всю Украину, это надо подождать на этом этапе. Сейчас не время. Так что вы, ребята, камуфляж. Вы отвлекающий маневр. Вы уж не сердитесь».

Сказал я это классному человеку тогда, в начале марта. Так и вышло. Другой у меня вопрос теперь. Не отвяжется ли Обама сразу по Крыму? В смысле санкций следом за расстрелом юго-востока. А если Обама отморозится на полную по Крыму, мы сможем камуфляжно поднять юго-восток в ответ? Какие у нас рычаги остаются после подавления украинцами юго-востока? Или вслед за Донбассом трахнут уже нас?..

Март 2014 г.

Сергей Доренко: Давайте вспоминать, как все это было. 17 июля в 19:16, 19:20 – что-то в этом роде…

Айсель Герейханова: Да, примерно в это время появляется первая информация на Интерфаксе с сообщением о том, что произошло крушение самолета над Донецкой областью.

Сергей Доренко: Да, да. А в 16:22 ловят какие-то переговоры пилотов. Очень странные. Мы не понимаем, что это за переговоры. «Сбросил, я на третьем, сбросил». Мы не понимаем, что это. Но потом появляется испанский диспетчер из Борисполя на башне, который, как сейчас пишут, откликается почему-то по румынскому номеру, но очень чисто говорит по-испански. Что он там делал? Кто он? Почему? Он рассказывает целую серию историй о том, как к ним приходят военные и просят подтвердить их версию. Военные, украинские военные прибегают на башню в Борисполь и спрашивают, что было. И он говорит: «Степень непрофессионализма этих людей потрясает». Степень непрофессионализма.

Айсель Герейханова: Об этом говорит диспетчер испанский.

Сергей Доренко: Диспетчер, да. Степень непрофессионализма. Он пишет по-моему «профессиональная декаденция» – «decadencia profesional» или «degradacion profesional», что-то такое он пишет. И он, значит, говорит, что это потрясает. И еще он говорит: «Мы видели, мы знаем, что там было два самолета и два истребителя, два истребителя рядом с бортом». Теперь смотрите, что происходит. Это борт Амстердам – Куала-Лумпур, среди пассажиров были представители разных европейских стран. Единственно, первоначальная информация о том, что там были граждане Соединенных Штатов, не подтвердилась.

Айсель Герейханова: И русских тоже нет.

Сергей Доренко: Да, там голландцев больше всего. 140 с чем-то. И там были ученые, которые летели в Мельбурн, пересадка в Куала-Лумпуре. В Мельбурн на конференцию по СПИДу. Вообще, в Куала-Лумпуре пересадку делают типично, – или в Сингапуре или в Куала-Лумпуре для того, чтобы лететь дальше-дальше. Я, например, пересаживался в Куала-Лумпуре, чтобы лететь на Бали. Это такой маршрут, где можно потом пересесть.

Айсель Герейханова: Вообще перемещаться по Азии в том числе. И говорят, что много было детей, потому что люди отдыхать летели в Азию. Видимо, там пересаживались, чтобы лететь уже на другие курорты.

Сергей Доренко: Возвращаемся к катастрофе этого Боинга. В 19:16 у нас сообщение о том, что упал Боинг. Потом мы начинаем следить по маршруту…

Айсель Герейханова: Это первое, что мы начали делать, когда только получили эту информацию, чтобы посмотреть, почему он летел по этому маршруту, насколько это типично… Не типично совершенно. Потому что раньше он летел… Вот, например, позавчера…

Сергей Доренко: Вот сутки назад.

Айсель Герейханова: Да. Он летел над Азовским морем.

Сергей Доренко: И больше того. И поза-позавчера тоже, и так каждый раз, когда он летит. Он летит всегда не там. Вернее, он никогда не летит там. Он впервые летел там.

Айсель Герейханова: То есть, в результате напрашивается версия, что диспетчер мог направить этот самолет не туда…

Сергей Доренко: Да.

Айсель Герейханова: …в виду каких-то причин.

Сергей Доренко: А кто полетное задание человек расписывает? Штурман расписывает, как мы летим. Это зависит от ветра. Понимаешь, там снос. Есть же снос. Ты же летишь как бы в условиях движущейся среды. Может, поэтому Боинг выбрал другой маршрут? Не такой маршрут, который ему свойственен. Он там не летал. Он уходил на Мариуполь всегда. И через Мариуполь на Азовское море уходил дальше по маршруту. Он никогда не шел на Донецк. Почему это произошло? Что могло его сдвинуть? Почему он шел на Донецк в сопровождении двух украинских истребителей? Что это значит?

Айсель Герейханова: Но над территорией Украины его должны были курировать диспетчеры Украины.

Сергей Доренко: Конечно, но насколько они могут менять маршрут?

Айсель Герейханова: Ну, а кто может, если не они?

Сергей Доренко: Но это же прописывается заранее. Или нет? Это прописывается заранее. Вот я серьезно думаю, что это прописывается заранее. Штурман пишет маршрут, он его сдает…

Айсель Герейханова: Если возникают какие-то непредвиденные ситуации, там погодные условия или еще, тогда может…

Сергей Доренко: Обходить штормы, да. Но там не было шторма… Стоп, у нас звонок. Нам звонит наш слушатель. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день.

Сергей Доренко: Вы связаны с авиацией?

Слушатель: Ну я разбираюсь в этом вопросе, да.

Сергей Доренко: Почему Боинг никогда не ходил на Донецк, а сейчас пошел, почему он это сделал? Это может диспетчер из Киева сказать или из Днепропетровска, или это полетный план?

Слушатель: Я понял вас, Сергей. В данном случае маршрут контролировала украинская служба «Аэрорух».

Сергей Доренко: Да.

Слушатель: Маршруты зачастую изменяются из-за грозовых фронтов. Но в данном конкретном случае…

Сергей Доренко: Извините, я вас прерву, – вы помните, было падение Ту-154, который не захотел обходить грозовой фронт.

Слушатель: Ну да, совершенно верно.

Сергей Доренко: Над Украиной.

Слушатель: Он решил тоже лететь, но…

Сергей Доренко: Не получилось. И француз из Бразилии отказался или не смог облететь, помните?

Слушатель: Совершенно верно, да. Но в данном конкретном случае, это действительно очень удивительно, что именно этим маршрутом полетел Боинг, потому что я в последние недели мониторил воздушное пространство именно в этом месте… и самолетов там не видел.

Сергей Доренко: Ну конечно, ни одна компания там не летала. Почему-то малазийцы полетели…

Слушатель: Действительно, обычно самолеты уходили севернее на 300–400 километров либо южнее тоже на 300–400 километров.

Сергей Доренко: Да, это странно. Но я хочу понять, как сдается полетный план… Я обращаюсь к нашим слушателям, – скажите мне, пожалуйста, как сдается полетный план, если среди вас есть те, кто разбирается в авиации… Так, вот ещё звонок. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

Слушатель: Я хотел бы пообщаться с Сергеем.

Сергей Доренко: Да, прошу вас. Вы разбираетесь в авиации?

Слушатель: Да, я разбираюсь в авиации, я штурман военный, правда, уволенный, но…

Сергей Доренко: Вот смотрите, мы с вами хотим лететь из Амстердама. Мы же за сутки сдаем маршрут или нет?

Слушатель: Маршруты у гражданской авиации проложены уже годами, десятилетиями, и проходят по определенным трассам. И пилоты, и штурманы, – штурманы, допустим, зарубежной какой-то авиакомпании, – настолько уже привыкли летать по этим маршрутам, что контроль теряется постоянно у них. Взять недавний случай наших пилотов, которые заходили на посадку, а перед ними выруливал самолет.

Сергей Доренко: Да, да, да, да. В Барселоне.

Слушатель: Не каждый пилот контролирует до последнего момента свои действия. Иногда доверятся просто тому, что его ведет диспетчер с земли, который говорит: «Отверните вправо пять, отверните влево десять, обходите то-то, то-то, то-то». То есть я бы сказал, что тупо доверяют…

Сергей Доренко: Хорошо, один вопрос. Вот мы летали в давнее время… лет десять назад… из Мячково вокруг Москвы по МКАДу, на Ил-130. И мы за сутки сдавали маршрут. Мы говорили за сутки ПВО, нашей системе, где мы собираемся облететь и так далее. И мы, естественно, точно прописывали в этом маршруте, как мы идем. Вот мы не имели право, допустим, уклониться в сторону Москвы.

Слушатель: Москва имеет десятки коридоров, полеты в которых согласовываются с зоной ПВО Москвы. Гражданская авиация, которая летает на больших эшелонах, имеет карты, созданные десятилетия назад…

Сергей Доренко: Подождите, почему тогда Боинг десятилетиями ходил на Мариуполь, а теперь полетел на Донецк? Почему? Что это?

Слушатель: Либо утерян контроль со стороны экипажа, – это стечение обстоятельств, такое бывает иногда, когда земля вовремя не заметила, и экипаж просто-напросто идет по приборам…

Айсель Герейханова: То есть экипаж мог не отдавать себе отчет в том, что он движется по непривычному маршруту?

Слушатель: А в самолете не видишь, особенно, если облачность, по маршруту ты идешь или нет.

Сергей Доренко: Но GPS-то есть!

Слушатель: В самолетах автопилот ведет тебя ровненько. В какой-то бортовой вычислительной машине прошла ошибка, перестал учитываться снос по ветру, допустим, и он постепенно начинает уклоняться, но при этом заметить очень тяжело.

Сергей Доренко: Спасибо вам огромное. Я, например, считаю, что GPS есть сегодня даже у дураков. Ты точно понимаешь, где ты примерно летишь… Еще звонок. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Алло, здравствуйте, меня Александр зовут.

Сергей Доренко: Да, да. Вы разбираетесь в авиации?

Слушатель: Я звонил брату вчера, он очевидец был этого.

Сергей Доренко: Расскажите, пожалуйста.

Слушатель: Он шел с работы, – говорит, что сначала проследовало три взрыва, потом, говорит, из-за облаков вылетел хвост и разбился самолет.

Сергей Доренко: Он слышал три взрыва?

Слушатель: Да.

Сергей Доренко: Американцы показали фотографию, на которой мы видим горящее крыло самолета. То есть сначала загорается крыло. В крыле, как вы знаете, топливо. То есть одно из крыльев вдруг загорается. Это, наверное, один взрыв или что? Или он раскололся в воздухе?

Слушатель: Не знаю. Но мой брат сказал, что было три взрыва, а потом, говорит, полетели ошметки.

Айсель Герейханова: А в каком населенном пункте ваш брат живет?

Слушатель: Шахтерск.

Айсель Герейханова: Просто вчера у нас был очевидец из Грабова, который рассказывал, что видел, как самолет разлетелся в воздухе.

Слушатель: Ну, вы сами знаете, там степь. Там видно далеко. Степь – и все видно, вот.

Сергей Доренко: Да, да, да, да. Спасибо большое… Но я хотел выяснить, прежде всего, ситуацию с уклонением от маршрута. Потому что 777-й Боинг ушел на север. Он не пошел на Мариуполь. По непонятной причине Боинг оказался в зоне военных действий гражданской войны. Он никогда там не летал. Он всегда шел на Мариуполь и всегда от Мариуполя уходил на Азов. Вообще-то все другие компании избегают даже этого маршрута. Но «Малазийские авиалинии» – рискованная авиакомпания, они летали через Мариуполь. Почему же Боинг ушел даже с этого маршрута? Это не «немного уклонился от маршрута». Это сотни километров. Ему дали другой маршрут, вероятно. Понимаете? Ему дали другой маршрут. Его гнали на 27 установок «Бук», которые развернули там украинцы. 27 установок «Бук». И на одну установку «Бук», которую, вероятно, захватили в части ПВО ополченцы. Итого там 28 установок «Бук». И вот самолет гнали именно туда…

Айсель Герейханова: Говорят, что те, кто сбил Боинг, могли перепутать его с российским самолетом, и даже говорят о том, что они вообще целились в борт Владимира Путина.

Сергей Доренко: В борт номер один.

Айсель Герейханова: Но это версия, конечно…

Сергей Доренко: Борт номер один так близко от границы? Не знаю…

Айсель Герейханова: Возникает вопрос, как мог борт номер один пролетать над зоной военных действий.

Сергей Доренко: Вот послушайте. Отклонение Боинга было ровно 300 километров. Я вам сказал, что на сотни километров, но мне написал сообщение один из слушателей: «Отклонение от маршрута было 300 километров. Так не бывает. Макс». 300 километров – так не бывает. Понимаете? Например, вы летите в Москву, а прилетаете в Смоленск. Так не бывает, чтобы в Смоленск прилетели вместо Москвы. Это фантастика, это сказка.

«Гражданская авиация давно ушла вперед и в плане технологии, и в плане организации воздушного движения», – пишет Иван Петрович.

Так, я хочу еще поговорить с летчиками. С летчиками и с людьми из гражданской авиации…

Айсель Герейханова: Почему до сих пор еще нет никаких показаний диспетчеров, которые могли курировать этот самолет? Все ждут черных ящиков, а до сих пор…

Сергей Доренко: И еще мне пишут, что «изменение маршрута было произведено над Польшей». «Изменение маршрута, то есть их уже толкнули по другому маршруту над Польшей. И дальше они отстраивались от изменения над Польшей. Они отстраивали более короткий путь оттого, что их протащили по другому маршруту над Польшей». Но я смотрел, как они летели. Они вошли над Волынью. Они вошли над Волынью и дальше они вошли над севером Украины.

Айсель Герейханова: То есть уже отклонялся курс, все-таки?

Сергей Доренко: Нет. Я видел, как они вошли на Украину над Волынью.

Айсель Герейханова: Но ведь это технически на самом деле очень легко отследить. То есть просто проверить по всему маршруту, какие диспетчеры курировали и всех диспетчеров можно опросить. Наверняка записи разговоров есть, потому что все это записывается.

Сергей Доренко: А с самолетом Путина этот Боинг пересекся в районе Варшавы.

Айсель Герейханова: Да-да. Об этом тоже писали, что Боинг пересекся с самолетом Путина, – почему и предположили, что возможно просто спутали эти рейсы. Что они в какой-то момент действительно пересекались.

Сергей Доренко: Еще один слушатель мне пишет: «А от «Бука» должны ошметки найти. Это бы разбило теорию испанского диспетчера». Я бы не разбил теорию диспетчера таким образом. Если самолет ведут два истребителя, то их ролью может быть просто наблюдение. То есть выдумаете, что если есть два истребителя, то они должны стрелять? Нет. Давайте, все-таки, всю сумму данных в голове держать… Американцы, например, видят пуск с земли. Американцы говорят: «Мы не видим откуда», но они точно знают, что стреляет «Бук». Они не понимают, это 27 «Буков» украинцев стреляют, или это стреляет один «Бук» ополченцев.

Айсель Герейханова: Но ведь это должно быть зафиксировано, откуда был выстрел. То есть, из какой территории – территории, контролируемой народными ополченцами…

Сергей Доренко: Трудно.

Айсель Герейханова: …или с территории, где дислоцированы украинские военные.

Сергей Доренко: Но они все там настолько близко, что трудно определить, кто стрелял.

Айсель Герейханова: Просто вчера у нас были военные эксперты, которые говорили, что это можно определить. Если вы точно знаете, какие территории контролируются какими войсками, то это можно определить.

Сергей Доренко: Да. Ополченцы еще говорят интересную вещь. Они говорят: «Но мы же разрушили все радары, мы же не можем контролировать этот подход и прочее». С другой стороны, сам радар «Бука» может это контролировать или нет?.. Так, у нас звонок от слушателя. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Алло, добрый день, Сергей. Меня зовут Николай, Москва. Вы знаете, даже если ополченцы своим «Буком» сбили Боинг, то Украина зря наводит тень на плетень, опять же. Потому что Украина должна была, зная то, что у ополченцев есть «Бук, запретить полеты Боинга, – вот и все.

Сергей Доренко: Это абсолютно верно, и здесь я напомню вам, что Путин говорил. Что страна…

Слушатель: Путин прав.

Сергей Доренко: Что страна, на территории которой это происходит, отвечает за происшествие. Естественно. Страна отвечает. Страна ведет себя авантюристично, отправляя пассажирский Боинг в зону гражданской войны.

Айсель Герейханова: С одной стороны, страна отвечает, а с другой стороны, представители народного ополчения говорят и заявляли всегда, что они контролируют эту территорию, что они контролируют воздушное пространство над Донецкой народной республикой и над Луганской, – поэтому говорить о том, что только Киев за это отвечает, нельзя.

Сергей Доренко: Мне пишут: «Сопровождение истребителей – это лажа». Хорошо, я еще раз вам напоминаю. Само сопровождение истребителей не означает, что стреляли с истребителей. Истребители могли защищать, истребители могли контролировать, – истребители могут сопровождать борт. Раньше в Тель-Авиве всегда истребитель встречал «Эль-Аль». Взлетал истребитель и встречал эльалевский самолет.

Айсель Герейханова: Но как истребители сопровождают обычные гражданские самолеты и для чего?

Сергей Доренко: Не знаю. Я садился под сопровождение сплошь и рядом. В Лубанго я садился под сопровождение кубинских истребителей. В Луанде тоже истребители нас сопровождали. В Тель-Авиве «Эль-Аль» сопровождался истребителями. Я не понимаю, почему вам кажется, что испанец вот этот обязательно врет. Там могли быть истребители. Понимаете?

Еще мне пишут: «Истребитель сбил Боинг, а потом «Буки» сбили истребитель, чтобы уничтожить свидетеля летчика».

Айсель Герейханова: Это экзотическая версия, потому что если действительно истребитель сбил Боинг, то это очень легко будет определить. Очень легко. То есть это сразу же определяется, с земли был выстрел или все-таки самолет сбивал.

Сергей Доренко: Загорается одно из крыльев. Об этом говорят американцы. Загорелось одно из крыльев у Боинга, а затем он падает. Могли попасть в один из двигателей. Это и с самолета может быть, и с земли может быть.

«Давай раскинем мозгами», – пишет мне Александр. Наверное, мой друг какой-то. «Давай раскинем мозгами. Что, если докажут, что сбили самолет российские наемники?» Я не знаю, где вы взяли там российских наемников, Александр, – вы мыслите штампами. Когда вы говорите «пораскинем мозгами», прежде всего обратитесь к этому органу, который вам может понадобиться в момент, когда вы захотите раскидывать мозгами. Договорились?

Вот следующая версия. «Украинские Су-25-е или один Су-25 мог подлететь, чтобы опознать, точно ли этот Боинг сбивать. Украинский Су-25 за три минуты отчалил, отошел». То есть произошло следующее. Украинский Су-25 или два, как говорит некий испанец Карлос, подошли к борту, рассмотрели его визуально и ушли за три минуты до обстрела. Они ушли. Значит, они могли убедиться, что это он. Понятно?

Айсель Герейханова: Но есть еще и другая версия, – что украинский Су-25 как раз и был мишенью народных ополченцев. То есть изначально они целились в него…

Сергей Доренко: Давайте разбирать эти версии. Начнем со Стрелкова. С нашего Гиркина-Стрелкова. Я говорю «с нашего», потому что я симпатизант этого необычного человека. Итак, давайте начнем с ополченцев. Будем рассматривать версию, что они сбили. В 17:37 в Интернете появляется запись от имени Стрелкова и с ссылкой на Стрелкова: «Сбит Ан-26. Нечего залетать в наш воздух… в наше воздушное пространство. Слава богу, обломки упали так, что не затронули гражданских», – говорит Стрелков как будто бы горделиво. Ему это приписывается. Это в 17:37 по Москве. В 19:16, через более чем полтора часа…

Айсель Герейханова: Появляется первая информация о том, что самолет упал.

Сергей Доренко: Да.

Айсель Герейханова: Но возникает вопрос, когда он действительно упал. То есть информация действительно появилась через два часа. Но он мог вполне себе упасть гораздо раньше, я мы просто информацию получили позже, потому что…

Сергей Доренко: Я не знаю…

Айсель Герейханова: …Вот говорят, что в 17:25 лайнер должен был пересечь российскую границу.

Сергей Доренко: Вернемся к Стрелкову. Он не пишет в Интернете, в «ВКонтакте». Нет, там написано «группа сторонников Стрелкова». Какие-то ополченцы говорят, что сбили самолет. Это могут быть и не ополченцы Стрелкова, и вообще не ополченцы. Это могут быть другие люди. Стрелков тут якобы говорит: «Мы сбили Ан-26». А Ан-26 был сбит?

Айсель Герейханова: Вот где этот Ан-26?

Сергей Доренко: Вот где этот Ан-26? Он был сбит или нет?

Айсель Герейханова: Мы вчера задавали вопрос нашим экспертам. И спрашивали, можно ли перепутать Ан-26 с Боингом. Говорили, что невозможно. Если человек хотя бы чуть-чуть разбирается хоть в чем-то, то никак нельзя перепутать.

Сергей Доренко: Нет, с земли абсолютно невозможно. Ни по звуку, ни по контуру. Вообще невозможно.

Айсель Герейханова: То есть предположить, что они такие дурачки, сидели и целились в Ан-26, и подумали, что они его действительно сбили… ну сложно представить.

Сергей Доренко: Получается, они все олухи царя небесного. Специалист, конечно, знает, что летит.

Айсель Герейханова: Вы думаете, неспециалистов допустят? Вы можете представить, что меня допустят, например, к «Буку» и позволят решать, стрелять или нет? Ну как?

Сергей Доренко: Мне пишут: «Отлично разыгранный гамбит, – кто бы ни сбил самолет, весь мир будет думать, что это ополченцы». Весь мир будет думать потому, что ответ в конце учебника уже есть…

Айсель Герейханова: Тут уже неважно, кто что заявляет…

Сергей Доренко: Абсолютно.

Айсель Герейханова: Мне кажется, даже черные ящики уже не имеют значения.

Сергей Доренко: Абсолютно ничего не имеет значения.

Айсель Герейханова: То есть их можно просто отложить и забыть.

Сергей Доренко: Все правильно. Банкующий получает все здесь. А банкует Америка. Америка получает все… Но мы опять ушли от разора версий. Итак, Стрелков якобы заявляет, что сбили Ан-26. Мы не знаем, сбит ли Ан-26, но знаем, что Стрелков вообще ничего не заявляет, а заявляют некие люди от имени Стрелкова.

Айсель Герейханова: Ну и до сих пор сам Стрелков не говорил, что он имеет прямое к этому отношение, то есть это вопрос до сих пор остается открытым.

Сергей Доренко: Да, Стрелков ничего не говорил. Надо ли доверять этой информации, непонятно.

Айсель Герейханова: Сейчас вообще не понятно, какой информации доверять, потому что, если мы говорим о народном ополчении, то их версии и вообще заявления тоже весьма непоследовательны. Например, первые заявления были о том, что у них нет «Буков» вообще. Журналисты тут же раскопали, что 29-го июня они же говорили со ссылкой на пресс-службу ДНР, что у них есть «Буки», что они их отремонтировали, и что у них есть возможности сбивать самолеты. Дальше они говорят уже следом, комментируя эту информацию, что у них есть возможность сбивать самолеты только на расстоянии семи-восьми километров, но не десяти километров.

Сергей Доренко: А «Бук» может сбивать и на десяти спокойно. Другое дело, что они не видят самолета, они видят точку на радаре «Бука».

Айсель Герейханова: Но есть ли у них специалисты способные? Как они говорят, нет специалистов, способных вот так вот сбивать.

Сергей Доренко: Да, у ополченцев есть противоречия: они до этого гордились, что они из «Бука» что-то сбили несколько дней назад, а сейчас они говорят: «Да мы стрелять-то не умеем, да и «Бук» неисправен».

Снова мне пишут: «Если бы сбили ополченцы, америкосы сразу бы сказали про это. Пока они прикрывают укров».

Айсель Герейханова: В Белом доме заявляют, что украинская армия не могла сбить Боинг, не может быть к этому причастной, потому что их ракеты расположены и дислоцированы в таком месте, откуда невозможно произвести выстрел.

Сергей Доренко: У нас звонок от слушателя. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте, Сергей. Я морской ракетчик, хочу сказать по поводу Ана и Боинга. Во-первых, у них у самих разные потолки полета. Боинг идет на 11, а Ан меньше. И по засветке с «Бука», если там специалисты, они должны были видеть, что площадь Боинга больше и засветка на экране больше, чем у Ана. Это специалисты должны были рассмотреть.

Сергей Доренко: Простите, а могу я у вас спросить? А если Ан-26 находился ближе, он мог светить, как Боинг?

Слушатель: Вряд ли. Площадь все равно другая.

Сергей Доренко: Он же поближе.

Слушатель: Все равно.

Сергей Доренко: Да? Ан-26, то есть, поменьше светит.

Слушатель: Да.

Сергей Доренко: Скажите, пожалуйста, как ракетчик, – осмотрев «Бук», можно сказать, стрелял он вчера или нет?

Слушатель: Не знаю. Я морской ракетчик, это надо к сухопутчикам, кто понимает.

Сергей Доренко: Спасибо большое, спасибо… Так можно ли узнать по «Буку», стрелял он вчера или нет? Еще звонок от слушателя. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Сергей, доброе утро. Позвольте два очень важных фактора.

Сергей Доренко: Давайте.

Слушатель: Я вчера сидел почти всю ночь в Интернете, заметил такую вещь. Если самолет летает, его друг другу передают диспетчеры и называют маршрут, эшелон, градус направо, градус налево. Самолет просто так лететь никак не мог. Значит, диспетчер ему поставил маршрут, эшелон, где он должен лететь, по какому маршруту, направо, налево, сверху, снизу. Это первый очень важный момент. Значит, его вели туда, этот самолет.

Второй момент. Если бы у ополченцев был радар, чтобы сбить самолет, ни один украинский самолет там бы не летал. Они тоже не идиоты, летчики, они летать там не будут. Значит, ничего такого не было, чтобы они могли сбить.

Сергей Доренко: Да, да, да, да. Спасибо, спасибо. Следующий звонок.

Слушатель: Алло, здравствуйте. Павел, Москва.

Сергей Доренко: Да, слушаю вас.

Слушатель: У меня реплика. Если у ЛНР и ДНР нет своей авиации, зачем тогда Украина сводит в места военных действий противовоздушные системы обороны. Против кого?

Сергей Доренко: Вот непонятно.

Айсель Герейханова: Это правда.

Сергей Доренко: 27 «Буков».

Слушатель: Зачем свозить «Буки»? У них система «земля-воздух».

Сергей Доренко: 27 установок «Бук» поставлено в десяти километрах от Донецка…

Слушатель: Зачем? Я этого не понимаю. Если там нет авиации…

Сергей Доренко: 13-го числа в Интернете было сообщение: «Коломойский готовит Порошенко сюрприз в ближайшие дни, что-то связанное с авиацией». Это было сообщение от 13-го июля. Коломойский готовит Порошенко сюрприз.

Слушатель: Сейчас для того, чтобы не нагонять ситуацию, должна будет работать уже более профессиональная пропаганда…

Сергей Доренко: Слушайте, а как узнать истину? Существует ли абсолютно объективный критерий? Мы все сейчас гадаем, СБУ, Служба безопасности Украины выложила разговоры по рации якобы…

Слушатель: Я читал уже сегодня, да…

Сергей Доренко: Очень смешно. Я бы дал это в эфир, но там мата много. А я не могу давать мат, потому что лицензии лишусь… Эти разговоры СБУ разводит по каналам. Это детский сад в провокации. А когда мы узнаем правду?

Слушатель: Лет через пятьдесят будет вся правда.

Айсель Герейханова: Почему через пятьдесят лет? Мы помним, как в 2001-м году, когда украинский самолет сбил российский, который летел из Тель-Авива в Новосибирск, уже через несколько дней все стало понятно.

Сергей Доренко: Украинские военные признались уже на следующий день.

Айсель Герейханова: Они признались, поняв, видимо, что доказательства будут неопровержимы.

Сергей Доренко: Айсель, ты не знаешь, там доказательство было простое. Я с ними пил там в Крыму… Это было в Крыму, учения ПВО Украины, учения войск Украины. С ними там заседал, если я не ошибаюсь, господин Карнаухов, который наш был глава ВВС. То есть он там сидел на командном пункте с ними. Там невозможно было скрыть. Они в присутствии русского главкома ВВС шарахнули самолет, который летел из Тель-Авива в Новосибирск. Помнишь этот гнусный грязный анекдот, который придумали тотчас украинцы?

Айсель Герейханова: Нет, не помню.

Сергей Доренко: «Микола, дивись, якi ж тi москалi поганi люди! – А що? – Та понасадили повний самольот жидiв i збили їм нашу мирну ракету!» Это они придумали паскудный анекдот, украинцы, и очень этим гордились.

Айсель Герейханова: Тогда удалось всю эту проблему разрешить за пару дней…

Сергей Доренко: Внимание, нам звонит полковник, – полковник как военный эксперт выступает. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Сергей, я, скорее, не как военный, а как криминалистический эксперт могу сказать, я расследовал несколько случаев авиационных ЧП. Во-первых, на месте ополченцев я бы, конечно, пригласил туда специальную комиссию, именно из Малайзии…

Сергей Доренко: Да подождите, мне говорят, что черные ящики уже в Москве…

Слушатель: Ну по ним тоже будет многое ясно: вскрывали – не вскрывали, переписывали – не переписывали.

Сергей Доренко: Насколько я понимаю правила и установления, Москва обязана расследовать все черные ящики, в том числе на Украине, по международным договорам. Это не изменено.

Слушатель: Об изменениях не знаю. Обвинять все равно будут. Но…

Сергей Доренко: Значит можно узнать объективную истину? Как нам узнать истину?

Слушатель: Ну конечно.

Сергей Доренко: Как?

Слушатель: Во-первых, ракета, если это была ракета, бьет, не врезаясь в самолет. Она взрывается рядом и разбрасывает поражающие элементы, которые у каждой ракеты свои. У «Бука» одни, у С-300 другие, и так далее. Соответственно, даже если непосредственно следов этих поражающих, я имею в виду самих поражающих элементов, не будет найдено, то по следам на фюзеляже, на остатках двигателей и так далее, их наверняка найдут.

Сергей Доренко: Как будто бы где-то уже сказали, что видели пробитый металлическими шариками корпус Боинга. Да, уже это есть.

Слушатель: Там шарики или там что-то еще, это будет ясно сразу. Во-вторых, хвостовая часть ракеты, что от «Бука», что от С-300, достаточно большая дура. Эта хвостовая часть остается, и она где-то падает. То есть ее тоже можно обнаружить и на ней найти маркировку, по которой можно будет определить вообще все. Это не охотничье ружье со спиленными номерами.

Сергей Доренко: Найти хвост ракеты, понятно. Спасибо, полковник. Погнали дальше. Слушайте, мы провели тут среди наших слушателей голосование по поводу того, не являются ли все эти события началом Третьей мировой войны. Вот результат голосования: 56 на 44, то есть 56 процентов наших слушателей считают, что начнется Третья мировая война. Это начало Третьей мировой войны, и мы при этом присутствуем.

Айсель Герейханова: 56 процентов так считают?

Сергей Доренко: Черт, черт!

Айсель Герейханова: Да, да. Если нужен повод, он есть. И, учитывая, что, в принципе, вся атмосфера накалена, втянуты самые разные группы, то… почему нет?

Сергей Доренко: А вот дайте сценарий! Завтра что происходит?

Айсель Герейханова: А дальше, например, Штаты будут требовать какой-то более жесткой реакции России. Россия на это не пойдет. Штаты начнут активно сотрудничать в военном плане с Киевом, с Украиной, будут размещать там какие-то свои воинские силы.

Сергей Доренко: То есть Штаты, ввиду того что очень трудно принять Украину в НАТО, сейчас заключают двусторонний договор с Украиной о взаимопомощи и сделают какой-то такой отдельный блок – США-Украина. Да?

Айсель Герейханова: И это может позволить присутствию американских военных на территории Украины.

Сергей Доренко: Да.

Айсель Герейханова: Россия будет за этим спокойно следить? Конечно, не будет.

Сергей Доренко: Ну хорошо, для того чтобы началась Третья мировая, надо применить ядерное оружие.

Айсель Герейханова: Ну почему ядерное оружие? Это может быть бесконечная война с постепенным включением разных стран в эту войну.

Сергей Доренко: А, то есть это может быть затяжная война! Не такая, когда все умрут, и планета прекратит свое существование, нет. Но затяжная война с постоянным включением новых участников, с экономическими интересами. Мы призовем каких-нибудь участников из Латинской Америки, ну и так далее… Слушайте, у меня еще один есть вопрос. И этот вопрос я уже задал, и полковник пытался на него ответить. Узнаем ли мы правду про «Боинг»? Вот сейчас, в течение нескольких недель, не через пятьдесят лет. Мы узнаем правду про «Боинг»?

Айсель Герейханова: Ну, у каждого своя правда. Даже если посмотреть на заголовки газет, в зависимости от страны, становится многое понятно. И тут, на самом деле, только российские СМИ какую-то более-менее объективность соблюдают, потому что они просто выходят с фактом. А если посмотреть на инопрессу, то там просто-таки указывают, кто виноват. А если посмотреть украинскую прессу, то тоже она уже вышла с заголовками со вполне очевидной направленностью, что террористы сбили самолет. То есть, в общем, каждый уже знает свою правду… Россия призывает сейчас создать международную комиссию и даже готова черные ящики отдать этой международной комиссии. Но вопрос в том, что, ну да, черные ящики, ну да запись разговоров, но где же, все-таки, объективный критерий? А учитывая, что сейчас обломки Боинга находятся на территории, которая контролируется народными ополченцами, у них есть возможность что-то сделать? С теми же самыми вещественными доказательствами?

Сергей Доренко: Но что можно сделать? Если только хвост ракеты куда-нибудь спрятать… Так можно ли, все же, узнать правду о Боинге? Вот что думает наш слушатель. Алло, здравствуйте! Правда будет известна?

Слушатель: Я думаю, да, будет. Известна она и на сегодняшний момент. Я в 90-х годах служил в радиотехнической бригаде противовоздушных войск и присутствовал неоднократно на командном пункте, – видел, как ведется работа военнослужащими по ведению самолетов.

Сергей Доренко: Да.

Слушатель: Всегда ведется запись в журнал письменно, ведется фотофиксация, ведется и аудиозапись всех разговоров, – все, что происходит, какие движения происходят в воздухе. Все это ведется постоянно, то есть никаких проблем, чтобы узнать на сегодняшний день правду нет.

Сергей Доренко: Понимаете, но ведь можно же уничтожить все документы. В любом случае мы с вами уверены, что сбившая сторона не захочет, чтобы об этом узнали.

Слушатель: Но получается, что у противовоздушных войск Украины нет отчетности.

Сергей Доренко: Ага…

Слушатель: Нет отчетности. Ну тогда какой разговор может быть о украинской армии, если у них не существует ни отчетности, ничего не существует. Мы возвращаемся в каменный век.

Айсель Герейханова: Но у них кризис, и они это признают.

Сергей Доренко: Украинцы очень легко говорят: «У нас бардак! У нас хохлобардак!»

Слушатель: Если хохлобардак, они подтверждают свою вину в том, что полная ответственность за сбитый самолет гражданской авиации лежит на них.

Сергей Доренко: Ну как?

Айсель Герейханова: Нет, нет! Они говорят – виноваты террористы и сепаратисты.

Сергей Доренко: Они говорят – у нас бардак, а виноват Путин. У нас бардак, а виноват Путин, потому что он создал Майдан, он все придумал, он все сделал и вверг нас в ужас вот этот. И газ не дает. Во всем виноват Путин – и все. Пожалуйста! И дальше они скандируют свою любимую частушку, и все на этом закончилось. Это правда!

Слушатель: Ну это тогда тупик.

Сергей Доренко: Да, это тупик. У украинцев всегда есть отмазка – они невменяемы. У них всегда есть алиби! Они говорят: «Мы невменяемы!» А мы говорим: «Ну… а тогда с кем разговаривать?» Понятно, да?

Айсель Герейханова: И Порошенко будет просто плакаться и говорить, что да, все плохо, меня обижают.

Сергей Доренко: И еще они будут говорить – это все сделала ФСБ. Про Парубия написали, что он был – правда, это в детстве – умственно неполноценным и получил справку. Знаешь, что он ответил? «Эту справку сделала ФСБ!» И все!

Айсель Герейханова: Ну с другой стороны, у нас тоже говорят – все Госдеп! В общем-то, логика мышления примерно одинаковая.

Сергей Доренко: Ну, наверное… Но у нас таких перцев, которые говорят «во всем Госдеп виноват», будет человек пять…

Айсель Герейханова: Ну как, вот вчера всерьез рассматривались версии, что Госдеп организовал вот эту самую катастрофу и так далее.

Сергей Доренко: Идиотов у нас человек пять, а у них, все-таки, это повальное такое поветрие. Еще один звонок. Алло, здравствуйте!

Слушатель: Сергей Леонидович?

Сергей Доренко: Сергей просто, если позволите. Да-да, прошу вас…

Слушатель: Мне кажется, что мы как обычно немножко ушли в другую сторону, потому что мы сейчас ищем убийцу, а надо искать не убийцу, а заказчика убийства. И в данной ситуации получается так, что заказчик убийства очень ловко, – даже если сбили ополченцы, – он очень ловко расставил все капканы, для того чтобы ополченцы попались в этот капкан.

Сергей Доренко: Расскажите!

Слушатель: Мы предполагаем, что всем этим делом рулят американцы. Или…

Сергей Доренко: Ну наверное. Я думаю, что в любом случае они бенефициары. И знаете, почему? Потому что они сдают карты. А тот, кто сдает, тот разворачивает в свою сторону по-любому. Вот и все.

Слушатель: Я про это и говорю, что надо искать заказчика, а у заказчика тут торчат такие сильно загорелые кучерявые уши.

Сергей Доренко: Спасибо! Но я, все-таки, вот это «кому выгодно» не всегда считаю верным. Не всегда это верно. Знаешь, бывают случайности. Если человек не думал, не гадал, а вдруг так получилось.

Айсель Герейханова: Вы считаете, что в данной ситуации все это выгодно Штатам? А что в сухом остатке получат Штаты?

Сергей Доренко: Любой бардак выгоден хозяину! Потому что он разводит, он объявляет правых и виноватых.

Айсель Герейханова: Вопрос банкующих, это же спорно! Ведь Россию точно так же обвиняют в том, что это она развязала то, что происходит на юго-востоке Украины. И что ей выгодна дестабилизация на юго-востоке.

Сергей Доренко: Да, да.

Айсель Герейханова: То есть точно так же можно сказать, что и Россия банкует. А у Штатов вообще проблемы…

Сергей Доренко: Россия банкует…

Айсель Герейханова: …у них везде проблемы. В Афганистане – там не могут с выборами определиться…

Сергей Доренко: В Сирии – проблемы… Да, у американцев много проблем.

Айсель Герейханова: Да, в Сирии – проблемы, в Ираке – проблемы…

Сергей Доренко: Но это бремя… бремя великой державы!

Айсель Герейханова: И сейчас Украина.

Сергей Доренко: Это бремя великой державы… А вот еще версия о катастрофе Боинга от нашего слушателя. «Украинская армия разбита, солдаты Нацгвардии бегут в РФ, множество пленных украинских солдат, – и тут сбивают «Боинг». 4000 бойцов украинской армии в окружении, через 3–4 дня началось бы наступление на Киев… И вот, пожалуйста, это все остановлено. Остановлено кем? Киевом. Да, Киевом…» Интересная версия.

Звонок от нашего слушателя. Алло, здравствуйте!

Слушатель: Звонит Юрий, Москва.

Сергей Доренко: Да, Юрий?

Слушатель: Ну я хочу сказать… Во-первых, на главный вопрос ответить – станет ли когда-нибудь известна правда о самолете…

Сергей Доренко: Да, станет или нет?

Слушатель: Я думаю, что рано или поздно, конечно, будет…

Сергей Доренко: Нет. Надо сейчас! Потому что мы нахомутаем столько, а потом через пятьдесят лет узнаем! Это поздно!

Слушатель: Дело в том, что народ все узнает только тогда, когда это нужно верхам.

Сергей Доренко: Да.

Слушатель: Не раньше, не позже. То есть именно только в тот момент, в ту секунду, когда это выгодно верхам.

Айсель Герейханова: А кто здесь верхи-то? Тут очень много верхов!

Слушатель: Ну в том-то и дело, что тут совпадают интересы нескольких сторон, – совпадают в своих желаниях и стремлениях. Вы думаете, что преступления Гитлера и Сталина были неизвестны в свое время? Были известны! Но Черчилль жал руку Сталину, и все было нормально.

Сергей Доренко: Ну да, ну да…

Слушатель: Так что я думаю, что и Меркель, и Путин, – все они знают, но просто нам не говорят, понимаете.

Сергей Доренко: Спасибо!.. У нас, между тем, прошло еще одно голосование. Вопрос был: «Кому выгодна трагедия, случившаяся с малазийским «Боингом»?». Ответы такие. России – 16 %, Соединенным Штатам Америки – 60 %, Украине – 25 %. Таким образом, наши слушатели считают, что катастрофа Боинга была более всего выгодна Соединенным Штатам Америки и Украине вместе взятым. На мой взгляд, это верно – сателлит и хозяин – 85 %. А 16 % наших слушателей… стойте, а как так может быть? Не может же быть больше 100 %! А у нас 85 и 16 – что за хрень? Ну это неправильно! Давай у России 1 % отнимем.

Айсель Герейханова: Ну нет, давайте уж лучше прибавим.

Сергей Доренко: Да?

Айсель Герейханова: Учитывая, что у нас меньше всего…

Сергей Доренко: Нет, давай у России отнимем! Ну что, она округляет, как дурак, эта машина! Как дурак, округляет, ну что это такое?!

Айсель Герейханова: Что, оставим у России всего 15 %?

Сергей Доренко: 15 – России, тогда все ложится! Россия – 15, Соединенные Штаты – 60, и, наконец, Украина – 25. Тогда ложится все!

Айсель Герейханова: Представляете такой совет акционеров? У России 15 % в этой во всей игре…

Сергей Доренко: Значит, я тебе скажу, что будет. Под этот бардак, который теперь нетерпим – бардак стал нетерпимым – под этот бардак Соединенные Штаты сделают три вещи. Первое – это военный договор с Украиной о взаимопомощи, военной взаимопомощи. Значит, уже вводятся войска, уже подразделения поляков прибыли. Уже прибыли они, разгружаются. Вернее, они уже загружаются на платформы, которые отправят их в Донбасс. То есть польская армия вступает в войну.

Айсель Герейханова: Но если польская армия окажется в Донбассе, там точно так же окажется российская армия!

Сергей Доренко: Нет.

Айсель Герейханова: Нет?

Сергей Доренко: Нет. Польская армия, значит… Вот этот «Боинг», он поможет американцам, он поможет американцам ввести польскую армию, ввести любую другую армию… Это первое – заключить договор о взаимопомощи с Украиной. Второе – вовлечь европейцев в санкции теперь уже не по-игрушечному, а по-настоящему, по-взрословски. Полностью провести железную, чугунную, бетонную стену между Россией и Европой. Полностью изолировать Россию от Европы. Это второе. И заменить Россию для Европы, в том числе по поставкам энергоносителей… И третье – за оставшиеся какие-то бонусы, малозначительные, они будут прессинг оказывать на Путина с целью не дать помогать ополченцам никак.

Айсель Герейханова: Но почему вы предполагаете, что Россия просто раз – и сбросит все карты? Нет! Мне кажется, что…

Сергей Доренко: Сбросит!

Айсель Герейханова: Ну как?

Сергей Доренко: Сбросит!

Айсель Герейханова: Ну а для чего тогда мы все это затеяли?

Сергей Доренко: Россия неспособна к мобилизационной большой войне сегодня. Нет.

Айсель Герейханова: Но когда мы входили в это – помогая так или иначе добровольцами, ополченцам…

Сергей Доренко: Мы не могли не помогать! Понимаете, есть политика, политика, политика!

Айсель Герейханова: Но мы же знали, во что это может вылиться!

Сергей Доренко: Политика – это такая вещь, в которой ты не можешь поступить иначе. Политика, на самом деле, точная наука… Все, я должен заканчивать передачу. Всего вам доброго.

Сергей Доренко: …Итак, мы узнали, что глава донбасского ополчения Игорь Иванович Гиркин-Стрелков уходит в отставку. Игорь Иванович ранен, или это «политическое ранение»?

Анастасия Оношко: Или он, простите… Я думала, думала и додумала, что возможно его нет в живых вообще.

Сергей Доренко: Простите, маленькое отвлечение. Ругательство, которое придумали в отношении президента России. Ругательство, которое придумали в отношении президента России харьковские болельщики и позже его распространили всюду на Украину, и теперь даже приличные люди на Украине называют Путина этим ругательством… Я стал думать над этимологией и коннотацией.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Ввиду своего филологического образования.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Понимаешь, я же филолог. Я стал думать, что это горделивое победоносное название. Ну подумай сама…

Анастасия Оношко: Ой, господи.

Сергей Доренко: Ну Анастасия Оношко:, ты носитель языка… ты знаешь, как ругают Путина. Знаешь?

Анастасия Оношко: Да, знаю, конечно, знаю.

Сергей Доренко: Попробуй про себя молча произнести это слово.

Анастасия Оношко: Зачем?

Сергей Доренко: Это горделиво. Это ж горделиво.

Анастасия Оношко: Возможно.

Сергей Доренко: Это поражающее…

Анастасия Оношко: Не самое худшее, что могли придумать.

Сергей Доренко: Это поражающая… поражающая пронзающая… вирильность… Это безусловно… это безусловно что-то очень мужское. Огромное! И огромное!

Анастасия Оношко: Да, но видите…

Сергей Доренко: Огромное, огромное! Судя по окончанию на «о» – огромное, что-то огромное.

Анастасия Оношко: Не стрелковое.

Сергей Доренко: Я тебе могу сказать, что когда я знакомился с кубинцами еще при Фиделе, когда Фидель был полон сил, полон сил.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Все до единого говорили вот эту фразу и вот так делали жест. Можно показать? Я тебе покажу.

Анастасия Оношко: О, боже!

Сергей Доренко: Они же говорили «Фидель тьене ун кохон аси, ун кохон аси» (Fidel tiene un cojon asi)

Анастасия Оношко: Понятно.

Сергей Доренко: «Фидель тьене ун кохон аси». По плечо. Они показывали, что у них по плечо такой «кохон» у Фиделя. Значит… и в этом смысле, и в этом смысле это предмет гордости.

Анастасия Оношко: Да, конечно, конечно. Это очень важно, чтобы чем больше, тем лучше. Мы знаем все эти штампы.

Сергей Доренко: Пронзающее, проникающее, гигантское мужское.

Анастасия Оношко: Да, да.

Сергей Доренко: И в этом смысле, когда мне сейчас пишут, какой-то… сейчас забыл кто… это кличку обидную…

Анастасия Оношко: А я все думаю, что вы об этом заговорили…

Сергей Доренко: Здесь вот здесь, сейчас-сейчас…

Анастасия Оношко: Кто-то написал.

Сергей Доренко: Да, кто-то мне сейчас написал эту кличку. Что Путина, значит, вот так называют. Я, я думаю, это классно. Я хотел бы, чтобы меня так называли. Это классно, да, да. Это как «Фидель тьене ун кохон аси». Это значит о-го-го! Да?

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Размером по плечо. Это классно… Слушайте, давайте про Стрелкова тем не менее.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Про Стрелкова я думаю, что он не ранен вообще. Я сейчас говорю вещь остро-спекулятивную.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Он не ранен. Ранение есть повод для отъезда в Москву. На переговоры. Сюда.

Анастасия Оношко: С кем?

Сергей Доренко: С людьми, которые его здесь поддерживали. Не обязательно они москвичи. Москва может быть местом встречи.

Анастасия Оношко: А кто его поддерживал?

Сергей Доренко: Либо встречи с людьми, которые его никогда не поддерживали, но пытаются уговорить уехать.

Анастасия Оношко: Он из конторы (ФСБ. – Прим. ред.) уволился год назад всего.

Сергей Доренко: Он уволился из конторы год назад, но он не занимал вообще никаких значимых постов там.

Анастасия Оношко: Да, да, да. Но я пытаюсь понять, а кто его поддерживал. В Кремле кто-то или кто?

Сергей Доренко: Я не знаю, кто. Говорят про Малофеева, который бизнесмен, которому запретили въезд на Украину. Но его здесь могли уговаривать, чтобы он уехал, – все уже.

Анастасия Оношко: Вы думаете, что он здесь сейчас?

Сергей Доренко: Я думаю, что никакого ранения не было. Однако Стрелкову нужно поговорить. Его абсолютно серьезно позвали поговорить.

Анастасия Оношко: А почему в тот момент, когда стоит 280 КАМАЗов белых у границы (с гуманитарной помощью. – Прим. ред.) и не знают, то ли им через Изварино поехать…

Сергей Доренко: Я бы не связывал это…

Анастасия Оношко: Да?

Сергей Доренко: Я бы не связывал два процесса…

Анастасия Оношко: Он же писал практически обращение, что давайте помогайте, или мы тут все помрем…

Сергей Доренко: Вот я бы не связывал. Вот я бы не связывал…

Анастасия Оношко: А тут уже вроде помощь какая-то идет…

Сергей Доренко: А я тебе скажу, что это два разных события.

Анастасия Оношко: Да?

Сергей Доренко: Это два разных события.

Анастасия Оношко: Не связанных?

Сергей Доренко: Я думаю так, я думаю так. Что какие-то люди хотели бы поговорить с Игорем Ивановичем, – Игорь Иванович, пора лыжи клеить, ну, в смысле, хватит… Поработали и хватит, – все, надо подводить черту. Между прочим, согласно версии одного выдающегося, я бы сказал, гуманитарного деятеля…

Анастасия Оношко: Современности?

Сергей Доренко: Современности. И мыслителя современности… Вся Восточная Украина была дымовой завесой Крыма. Этого выдающегося мыслителя зовут Сергей Доренко. Я с марта утверждаю, что вся Восточная Украина есть дымовая завеса Крыма.

Анастасия Оношко: Да, я помню.

Сергей Доренко: И может быть, очень может быть, что Америка дала сигнал, что пора закругляться.

Анастасия Оношко: Тогда претензий не будет.

Сергей Доренко: Тогда по Крыму претензий не будет или они будут носить декоративный характер… Поэтому можно потихонечку сворачивать дымовую завесу.

Анастасия Оношко: Ну что, Гиркин вот взял и переоделся в спортивный костюм, нашарил в кармане ключи, зашел в свою квартиру…

Сергей Доренко: Предположим, ты московский человек…

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Ты московский человек, обладающий серьезным существенным влиянием и наделенный правом говорить. Значит, ты меня приглашаешь… поговорить. А я, например, главнокомандующий и все на свете. Значит, я как тебе говорю? Я говорю, Настенька, я не могу выехать в Москву. Это мгновенно будет замечено, и это мгновенно будет трактоваться самым неприятным образом. Значит, нужно сделать следующее. Я объявляю ранение. И тут сразу все люди в окружении Стрелкова, которые не предупреждены, – я сейчас говорю спекуляцию, – все люди в окружении Стрелкова, которые не предупреждены, моментально говорят: «Чушь! Чушь! Жив, здоров, приседает, отжимается, подтягивается на брусьях, что хочешь». Все, которые не предупреждены.

Анастасия Оношко: Почему?

Сергей Доренко: Потому что они его просто видят здоровеньким.

Анастасия Оношко: Почему их не предупредили?

Сергей Доренко: Потому что всех предупредить невозможно.

Анастасия Оношко: Ну ладно. Ближайшее окружение можно предупредить.

Сергей Доренко: Значит, его видят здоровым и не раненным нисколечко. Он уехал. Смотри, что он сделал. Он уехал из Донецка под Снежное. То есть его меньше людей уже видят. Он там в зоне боевых действий. Садится в вертолет спокойно, который перевозит его в Россию…

Анастасия Оношко: А вертолет спокойно прилетел?

Сергей Доренко: А что не прилететь-то?

Анастасия Оношко: Из России?

Сергей Доренко: А что не прилететь?

Анастасия Оношко: Нет. Я не знаю. Я так просто. Там вроде стреляют.

Сергей Доренко: Да я умоляю, да я умоляю…

Анастасия Оношко: Там даже Боинг сбил кто-то. Не понятно, кто.

Сергей Доренко: Да я умоляю. Ну уж конечно…

Анастасия Оношко: А вертолет уж тем паче можно сбить.

Сергей Доренко: Нам понятно, кто. Или Порошенко или Коломойский. Очевидно, кто. А может, оба вместе.

Анастасия Оношко: А что же вертолет не сбили?

Сергей Доренко: А вертолет может идти… Ты не летала на вертолетах, на военных?

Анастасия Оношко: Нет.

Сергей Доренко: Вертолет летит в пятнадцати метрах от земли.

Анастасия Оношко: Да?

Сергей Доренко: Я тебе говорю. Я летал из Моздока в Ханкалу постоянно 15 метров от земли, взмывая над электропередачами. Потому что иначе бы он порвал электропередачи. Вот на какой высоте идет вертолет. Понимаешь? Прямо над землей.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Когда видит электропередачи, он чуть-чуть поднимается – и опять опускается. Вот на таком вертолете…

Анастасия Оношко: А какое расстояние он может так пролететь?

Сергей Доренко: Да много.

Анастасия Оношко: Я просто не знаю, честно. Сколько километров?

Сергей Доренко: 500–600.

Анастасия Оношко: 500–600? То есть через границу пролететь может?

Сергей Доренко: Да. О, господи, что за проблема?

Анастасия Оношко: Хорошо.

Сергей Доренко: …Игорь Иванович удаляется в Снежное…

Анастасия Оношко: Оттуда летит на вертолете…

Сергей Доренко: Оттуда садится в вертолет…

Анастасия Оношко: И летит в Ростовскую область.

Сергей Доренко: Да. Дает своему адъютанту, самым верным и самым близким указ, что он ранен и вывезен срочно, – но никому не объяснять, куда. Тяжело ранен, был вывезен и прочее. Улетает. Тут садится в самолет…

Анастасия Оношко: Но они не дают при этом тогда сообщений в прессу, что он ранен. Нет, этого нет.

Сергей Доренко: Есть утечка, что он ранен. Сразу выпускается утечка, что он ранен. Хотя ближние, которые его видели за час до этого, говорят: «Вы с дуба рухнули? Как это ранен? Мы сегодня с ним завтракали». Понятно, да?

Анастасия Оношко: Так, дальше.

Сергей Доренко: …Садится на самолет и через два часа в Москве. Понятно? Ростов – Москва, – лететь час сорок пять.

Анастасия Оношко: И его никто не узнал? Или самолет был отдельный?

Сергей Доренко: Зачем? Его у трапа встретили и повезли.

Анастасия Оношко: А Молотов чего в отставку ушел?

Сергей Доренко: Молотов ушел в отставку, да. Ну это тоже совпадает. И очень интересно. Это очень интересно. И тут ему говорят. Тут уже Бородай, который уехал оттуда, как ты знаешь. Тут уже Пушилин, который на фиг никому не нужен, но не важно… Значит здесь Бородай и прочие. Понятно?

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: И с ним встречаются и говорят: «Игорь Иванович, значит вы…»

Анастасия Оношко: Это вы предполагаете, давайте слушателям скажем.

Сергей Доренко: Я предполагаю!

Анастасия Оношко: Это все возможный сценарий.

Сергей Доренко: Абсолютно возможный сценарий, – тот, который я полагаю наиболее рациональным и вероятным. Потому что так вот прямо Чапаев и бросился в речку, – по нему лупанули, и он в речку, Урал не переплыл. Это знаешь, все из художественных фильмов…

Анастасия Оношко: Но там же по-настоящему стреляют, почему нет? Там люди погибают.

Сергей Доренко: Да-да, да-да. Красиво идет интеллигенция, каппелевцы, Чапаев, все такое. Это мы с вами смотрели кино когда-то давно в детстве. Я сейчас не про это. Я тебе говорю про Игоря Ивановича. Он приезжает в Москву в моем сценарии. Ему здесь говорят: «Голубчик, значит, пора бы вот собственно… Да, молодец, вот все это, – ну все уже, ну давай, ну хватит, ну сколько можно, ну давай, ну зачем ты? Ладно, ну давай потихонечку будем сворачивать…» Я уже говорил, какая у меня точка зрения. По Крыму договоренность есть, а Восточная Украина – дымовая завеса… Впервые я объявил об этом Олегу Цареву, я сказал: «Олег, только я прошу учитывать, что вы дымовая завеса». Он мне говорит: «Как дымовая завеса?» «А вот так! Вы дымовая завеса». Он говорит: «Чья?» Я говорю: «Крыма. Вы дымовая завеса Крыма. Вы под сдачу идете. Вы идете под сдачу». Я это сказал в марте.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: После этого он мне перестал звонить, кстати говоря. Разочаровавшись во мне. Понимаешь?

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Вот и вся недолга. Мне кажется так, Насть!

Анастасия Оношко: А я думаю, что его нет в живых. Но это…

Сергей Доренко: А Анастасия Оношко думает, что его убили.

Анастасия Оношко: Вы-то поопытнее, конечно, чем я. Это точно, но…

Сергей Доренко: Настя, сейчас мы сделаем по-другому.

Анастасия Оношко: Давайте.

Сергей Доренко: Сейчас мы подключим наших политобозревателей…

Анастасия Оношко: Диванных.

Сергей Доренко: Аналитиков диванных, да. Аналитиков диванных…

Анастасия Оношко: Знатоков.

Сергей Доренко: Знатоков и военачальников. Вот мне пишут: «Утренний бред! Проснись, Сергей!» Почему утренний бред? Это уже у меня такой состоявшийся. Сколько я несу это бред? Пять месяцев подряд. Так что нормально. Я несу это бред, правда, не всегда в эфире. Но я всегда считал, что Донбасс – дымовая завеса Крыма. Я говорил об этом с марта месяца…

Вернемся к обсуждению. Погнали… «Сергей, если Стрелков жив и по вашей версии сдает Новороссию…» Не сдает, а выслушивает предложения. Что значит «сдает»? Все равно автор-то не он. «То все равно рано или поздно он должен будет появиться и как-то это объяснить». Ну во-первых, рано или поздно… у нас 2014-ый. Любое ранение дает вам по-хорошему от двух недель до трех месяцев возможности не появляться. От трех недель. Если человек ранен, он спокойно три недели может не появляться. Он может спокойно два месяца не появляться. Ранен – и все. Ранен. Сам может он сидеть в этот момент на даче. Если он убит или тяжело ранен и завезен в Россию, тогда вся эта история с переходом на другую должность вполне может быть.

«Что, по-вашему Стрелков – Кощей Бессмертный? Он не может быть ранен или, не дай бог, убит? Про завесу для Крыма это только филолог может придумать». Да почему филолог? Это Сунь Цзы. Почитайте Сунь Цзы. Сунь Цзы «Искусство войны». «Ворон в облаках». Почитайте, пожалуйста. Или наоборот. Не читайте. Вам легче будет.

«Наверняка Стрелкова убрали наши органы или увезли. Скорее всего, убили, зная его убеждения». Я думаю, что нет. Я думаю, что Стрелков человек техничный, и человек, понимающий нужды государства, и человек, с которым можно всегда поговорить.

Анастасия Оношко: Неужели так тяжело, вот действительно, убить человека? Мне так странно. На самом деле мне странно, что так долго ведется эта война…

Сергей Доренко: Послушай меня. Можно я дам свою оценку? Есть примерно 50 человек русских на этой войне. Которые знают друг друга по Боснии, по Приднестровью, по Кавказу и так далее. Примерно 50 человек.

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Которые знают друг друга, и с которыми знакомы люди в армии, в спецслужбах. Знакомы, понятно? И полторы тысячи еще всяких там романтиков или бомжеватых, разных. Значит 50 человек, – а 50 человек могут договориться. Договориться они могут о чем угодно…

Продолжаем наш обзор. «Никто не сдает Донбасс! Все только начинается! Не разводите, не делайте подлогов». Я не делаю подлогов, я думаю, для чего Стрелков заявил о ранении. Вернее, пошли слухи о ранении Стрелкова. Сам-то он ничего не говорил. Вот я и даю свою оценку. Я думаю, что заявили о ранении Стрелкова ровно по одной причине, что нужно, чтобы он сейчас поговорил, что дальше делать, – и так далее и так далее. В то же время, идет контрнаступление, – да, как будто бы. Но это контрнаступление каждый раз все меньше… Сейчас секундочку… У нас на связи пропускной пункт Мариновка на границе Украины и России, Донбасс.

Мариновка: Мариновка приветствует. Заходим.

Сергей Доренко: В Мариновку заходят ополченцы.

Мариновка: ДНР.

Сергей Доренко: ДНР.

Мариновка: Новороссию отстоим. Всю Украину снесли, теперь будет здесь Новороссия. Восстанавливать Мариновку очень дорого, поэтому очевидно, что мы с Россией будет одной страной. Чтобы не тратить дополнительно…

Сергей Доренко: Они на пропускном пункте. Они не будут его восстанавливать, потому что «мы с Россией будем одной страной», он говорит.

Мариновка: Мы на этом сэкономим.

Сергей Доренко: Значит, вытеснили… Пропускной пункт Мариновка. Вытеснили оттуда украинцев. «Украинцев» имеется в виду не этнических, а украинцев, подчиненных Киеву. Выгнали оттуда украинцев подчиненных Киеву, и встали вполне себе украинцы, которые хотят быть едиными с Москвой. То есть, говорят с нами украинцы, которые вытеснили украинцев, верных Вашингтону, – украинцы, верные Москве, симпатизирующие Москве.

Анастасия Оношко: Вам не грустно это слышать? Мы же знаем, что они не станут одной страной.

Сергей Доренко: Скорее всего, что не станут.

Анастасия Оношко: Понимаете? Они улыбаются, они… у них есть какие-то надежды, свое представление о том, как все будет развиваться. А у нас тоже есть представления, но я так понимаю…

Сергей Доренко: Разные.

Анастасия Оношко: Это сказка, это не случится.

Сергей Доренко: Но я тебе хочу сказать следующую вещь…

Анастасия Оношко:…И они обречены.

Сергей Доренко: Если бы я был на месте Путина, я бы хотел два города на Украине…

Анастасия Оношко: В смысле куда? Себе? В Россию?

Сергей Доренко: Под контроль России. Два города. Эти города – Севастополь и Киев. То есть для того, чтобы держать страну эту, я должен иметь как минимум эти два города – Севастополь и Киев. Отдельно Донбасс мне не был бы нужен. Если бы я играл в Донбасс отдельно, я был бы недальновидным региональным политиком. А все-таки Россия занимает существенно большее место.

Анастасия Оношко: Почему?

Сергей Доренко: А для чего? Какую задачу решает Донбасс? Мне нужно Украину за яйца или за что-то держать, за горло, в течение следующих нескольких веков.

Анастасия Оношко: Да. А может, просто нам стать классными, чтобы они сами к нам потянулись?

Сергей Доренко: Абсолютно не нужно. Что значит «классными»? Вот это очень странная позиция.

Анастасия Оношко: Но это же необъяснимая вообще вещь.

Сергей Доренко: Тебе скажут, что в Калифорнии всегда лучше, и дальше что? Ну и что? Ну и лучше…

Анастасия Оношко: Ну и все.

Сергей Доренко: Ну и за счет может климата даже лучше. За счет морепродуктов лучше. Дальше чего?.. Не надо быть классным. Надо быть умным.

Анастасия Оношко: Надо держать за горло?

Сергей Доренко: Надо быть умным. Для того чтобы контролировать Украину здесь, на нашем пространстве, нужны два города – Севастополь и Киев.

Анастасия Оношко: Да, ну а как…

Сергей Доренко: А не Луганск никакой. Значит, я должен был с апреля еще понять, если бы я был на месте Путина, я бы еще в апреле понял, что Харьков, Запорожье, Николаев, Херсон, Одесса, далее везде, не восстали, нет. Пока нет. Дальше, я должен был бы сказать себе, что в апреле армия украинцев представляла собой сборище идиотов, нищих каких-то оборвышей, которые кричали: «Господи боже, господи боже!» Помнишь, когда их расстреливали собственные Су-25, бежит украинская армия по полю в зеленку, скрывается в зеленку и человек, который снимал все это на видео, он забыл его выключить, и телефон его снимает траву, и его вопли: «Господи боже мий, господи боже мий!»

Анастасия Оношко: Да.

Сергей Доренко: Вот что такое была украинская армия – сборище идиотов. Сегодня худо-бедно ничего, – несмотря на то, что они боятся входить в прямое огневое соприкосновение: они работают артиллерией, авиацией. Они по-прежнему есть. Они еще не бежали в Тернополь. Нет. Они есть. 60 тысяч, 40 тысяч, но они с артиллерией. И они существуют, и они теснят. Следовательно, если бы я был на месте Путина, я бы понимал, – если я за это время, с апреля по август еще не увидел восстания в Харькове, Запорожье, Днепропетровске, Херсоне, Николаеве и Одессе, – если я их не увидел, то я их и не увижу. А если я их даже и увижу, то по экономическим условиям. Экономические условия будут осенью. Нечего тогда и торопиться. Нечего торопиться. А просто так фитилек держать в Донбассе, он и так там будет. Он будет без меня… Понятно? Поэтому надо, для того чтобы не было претензий у Обамы, отозвать 50 русских мужиков, которые мозг пополчения. Потому что Стрелков – это ум, Стрелков же окопы не роет. Стрелков это ум, мозг, интеллект. Понятно? Значит надо эти 50 человек вытащить и сказать: «Братцы, давайте пока без вас, а там посмотрим. Не надо, ну сейчас нехорошо, ну зачем вы так?» Понятно?

Анастасия Оношко: Понятно.

Сергей Доренко: Под это выторговать слабые, декоративные претензии по Крыму. Слабо-декоративные претензии по Крыму под это выторговать, и эти 50 человек вытащить оттуда. На этом все. И дальше смотреть. Ситуация же динамическая. В ноябре, может быть, снова понадобится. В ноябре, может быть, снова понадобится. Ну и хорошо. Понимаешь? Мы же играем десятью пальцами на этом инструменте под названием Украина. Мы же играем десятью пальцами. Отдохнули немножко, выпили кофе…

Анастасия Оношко: А чего раньше не отозвали?

Сергей Доренко: Сейчас надо.

Анастасия Оношко: Почему сейчас? Когда стоит конвой этот. Зачем он нужен?

Сергей Доренко: Конвой стоит по разным причинам. В том числе потому, что эти 280 КамАЗов потом пойдут назад. И они могут назад поехать порожними, а могут не порожними.

Анастасия Оношко: Что они могут повезти? Землю? Что?

Сергей Доренко: Землю они не повезут, они повезут то, что надо, – то, на чем нехорошие номера о производстве всяких видов вооружения и так далее. Понимаешь? Есть вещи, говорящие о каком-то, хоть сколь угодно косвенном участии России, – их надо вывезти. Прямого участия нет, но косвенное может быть как-то использовано против нас. Ну и все… Насть, значит, я тебе объясняю в десятый раз. Путину нужны, с моей точки зрения, Севастополь и Киев. Не закончится все на Донбассе, как ты не понимаешь? Я все время тебе объясняю. Не закончится, там фитиль будет тлеть все равно.

Анастасия Оношко: Да люди устали уже. Ну как он будет тлеть? Да всем уже на все…

Сергей Доренко: Не устали люди, не устали люди.

Анастасия Оношко: Вы сами говорили, что люди не любят длинные затяжные конфликты.

Сергей Доренко: Да, но на Украине вся политика обретает характер трайбалистских выступлений африканских.

Анастасия Оношко: Политика да, а взрывы постоянные?

Сергей Доренко: Кто, по-твоему, Коломойский? Стронгмен, который держит собственную частную армию. Он ее распустит? Нет. Ты понимаешь, в чем дело, Украине не нужен даже фитиль. Он все равно там есть. Все равно он там есть. Понятно?

Анастасия Оношко: Когда это там прекратится, тогда, наверное, станет всем легче.

Сергей Доренко: Когда украинцы перестанут расстреливать собственные города, когда украинцы перестанут расстреливать собственные города…

Анастасия Оношко: А перестанут они, когда не будет ополченцев, естественно.

Сергей Доренко: Они перестанут рано или поздно обстреливать собственные города. Там сядут сильные мужчины с собственными армиями, которые будут конфликтовать, воевать и стрелять. Обязательно.

Анастасия Оношко: Защищать какие-нибудь интересы.

Сергей Доренко: Украина – это гигантское Гуляй-поле.

Анастасия Оношко: Прикрываясь чем?

Сергей Доренко: Прикрываясь героем сала. Они будут кричать: «Героям – сала!», и стрелять друг в друга.

Анастасия Оношко: В других местах не стреляют.

Сергей Доренко: Они будут стрелять.

Анастасия Оношко: Почему?

Сергей Доренко: Они и сейчас стреляют…

Анастасия Оношко: Ну где?

Сергей Доренко: Недавно захватывали отделение милиции в Черновцах и так далее. Ну что ты говоришь мне! Они стреляют, они продолжают крошить друг друга. Они продолжат захватывать заводы. Почитай украинскую прессу. Захватывают заводы друг друга. Вводят войска.

Анастасия Оношко: Ну там граждане не страдают. Вот сейчас читаем на РИА. «Продолжает обстрел Донецка».

Сергей Доренко: Настя, ты читаешь РИА?

Анастасия Оношко: Да. Есть жертвы.

Сергей Доренко: …А я читаю кучу украинских источников. Я утро начинаю с «Корреспондент нет», – источника, который принадлежит Порошенко. Понимаешь, о чем я говорю?

Анастасия Оношко: Да, понимаю.

Сергей Доренко: Украина есть Гуляй-поле, где все-все-все аналог батьки Махно. Уйди оттуда Стрелков, не уйди оттуда Стрелков, – что они делали, то они и будут делать дальше. Это Гуляй-поле. Ну как это, как это объяснить, я не понимаю… А сейчас вопрос от нашего слушателя Арсена. Алло, здравствуйте.

Арсен: Алло, доброе утро, Сергей.

Сергей Доренко: Да, Арсен, прошу вас.

Арсен: Мне кажется, что Гиркина отозвали, никакого ранения у него нет. Надо переждать чуть-чуть. А по поводу государственности Украины, я, конечно, с вами полностью согласен. В течение пяти лет мы это страну не узнаем. Конфликты там только разгораются, и война олигархическая – она только впереди. Это мне напоминает Россию 90-х годов. К сожалению, жалко именно простых русских людей…

Сергей Доренко: Спасибо, Арсен. Теперь новые сообщения, которые к нам пришли. «Украинцы от ненависти к нам все вытерпят, и ничего осенью не будет. 90-е годы они выдержали, в СССР не вернулись». Во-первых, их никто не брал в 90-е в СССР. Во-вторых, шли все время столкновения там. По газу постоянно шли столкновения. По острову Тузла. И так далее. Правильно?

«КамАЗы повезут, кроме оружия, в Россию 20 тысяч бывших ополченцев». Да не выдумывайте, там нет 20-ти тысяч русских ополченцев. Там их нет. Еще раз. Там есть 50 человек, которые работают головой. И какие-то есть романтики, которые ищут там правды, и все это прекрасно.

««Алкоголики, мародеры, дебилы», – так украинский солдат высказался о батальоне Шахтерск». Алкоголики, мародеры и дебилы, – это что имеется в виду? Вы имеете в виду украинскую армию? Ну да, они ходят, побираются по деревням. Там страшные сцены и разбой, и развал, но артиллерия работает. Артиллерия и авиация работают… Так еще, один звонок от наших слушателей. Алло, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день, Сергей и Анастасия. Вот, Сергей, вы скрываете некоторые вещи. У вас же друг есть известный – Сурков-Дудаев-Дубовицкий…

Сергей Доренко: Знаете, я должен сказать, что я его видел последний раз более полутора лет назад.

Слушатель: Да, странно, а мне казалось, что вы интервью у него брали полгода назад.

Сергей Доренко: А что же я не помню?

Слушатель: По поводу его нового произведения.

Анастасия Оношко: Кстати, да, было дело, Сергей, правда. Весной.

Сергей Доренко: Я был в Брянске, когда вышло это интервью. Я был в Брянске, и это был август прошлого года. И это была переписка по почте. Это был август прошлого года.

Слушатель: Но по радио сказали, что вы с ним встречались. Ладно, хорошо, давайте вернемся…

Сергей Доренко: А, видел я его в январе, полтора года назад! Да.

Слушатель: У меня просто своя точка зрения, это известная достаточно точка зрения. Что Порошенко, с одной стороны, с другой стороны, Ходорковский и Ахметов, с третьей стороны, Сурков, Кургинян договорились слить Новороссию, – в принципе, я думаю, именно из-за этого убрали Стрелкова.

Сергей Доренко: Что значит «слить»?

Слушатель: Ну перестать поддерживать, грубо говоря.

Сергей Доренко: Давайте вы будете главным советником. Вы главный советник Путина. А я вам докладываю: «Смотрите, с апреля мы пока с вами не добились от Харькова до Одессы восстания, не добились. Нас теснят. Тогда, может быть, нам договориться с американцами потихонечку про Крым? Договориться с американцами и отползать пока. Ну а что иначе?»

Слушатель: Примерно такая схема и действует.

Сергей Доренко: Я и говорю… Вот что я бы вам сказал как разумный советник.

Конец ознакомительного фрагмента.