Так бы сказал Заратустра. О Воле к власти (Василий Гудин, 2016)

О Воле к власти

В пучину страха и сомнений стал погружаться мой третий кит. Движущую силу жизни открыл я когда-то – не любовь, не счастье, не размножение, эта сила есть Воля к власти, ставшая законом всего существующего.

«Властолюбие: поднимается оно к чистым, одиноким, вверх к самодавлеющим вершинам, пылая, как любовь. Властолюбие: высокое жадно стремится к власти, чтобы одинокая вершина уединялась не навеки, чтобы гора спустилась к долине и ветры вершины к низинам». – Но гораздо чаще мой дух с высоты наблюдал, как горные лавины накрывают низины, как не высокое нисходило к низинам, а низкое, лживое, подлое заползало на вершину власти. Разглядеть романтизм в Воле к власти! – былое увлечение героическим прошлым. Где же мой Сверхчеловек и где его власть? В современном мире «под личиной воли к морали скрывается воля к власти»: «нет никаких моральных феноменов, а только моральное истолкование феноменов». Фашиствующий демократ, Сверхдержава, силами лжи и оружия насаждает «мораль» демократии. «Нет никаких моральных феноменов, а только моральное истолкование феноменов», – Воля к власти выдает себя за волю к морали.

«Всякое существо само есть воля к власти, оно ощущает нужду в противоположностях, в сопротивлении». Мир так устроен, что одна противоположность реализует, осуществляет себя, проявляется в свет, можно сказать, существует, только в борьбе, в противопоставлении с другой противоположностью – «единство и борьба противоположностей». Всякое существо в гораздо большей степени ощущает нужду в любви и понимании. К власти стремится существо скорее непонятое, неполноценное, несамодостаточное.

«Вся движущая сила есть воля к власти, кроме нее, нет никакой физической, динамической или психической силы». Все силы – производные воли к власти. «Химический закон – абсолютное установление отношений власти: более сильное становится господином более слабого». – Я углубил закон Воли к власти до химических элементов, я углубил борьбу и раздор до микрочастиц. «За причиной и действием» стоит движущая сила воли к власти, изменение – вмешательство одной власти в сферу другой власти». Никакие не естественные законы сковали природу «причиной и действием», а «движущая сила воли к власти» образовала определенное соотношение сил, борющихся за власть элементов. Если в мире одержит победу одна его составляющая, то чем будет держаться мир в отсутствие воли к власти? «Рвется к власти воля к концу». Воля к власти и есть та самая воля к концу, которая рвется к власти. Абсолютная власть одной из сторон – конец Воли к власти и воли к концу.

«Сильнейшая воля к жизни находит свое выражение не в жалкой борьбе за существование, но в воле к битве, к власти и превосходству!». Завороженный своим учением о воле к власти, я в своем от рождения сострадательном сердце пытался поместить презрение к людям – слабым, лишним, убогим. «Те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира». Я был не лучше того преступника, «недоросшего» до своего деяния: совершив духовное преступление, я не смог превзойти самого себя. Будто сама Воля к власти, захватив мое сознание, диктовала миру свое учение. Она вещала себя исключительным людям, до народа ей не было дела. Я думал очистить землю от слабого, хилого, порочного, грязного, но «исключительные» люди, дорвавшись до власти, опускались нравственно ниже черни. Я разводил духовную грязь, а думал, что очищаю землю.

«Ибо лучшее должно господствовать». Лучшее становится худшим, когда приходит к господству. Ибо сказано: «Люди после потопа лучше не стали». Ничто ни над чем не должно господствовать – как трудно выловить простую истину в мутной воде Воли к власти!

«Как только какая-нибудь философия начинает верить в самое себя, она всегда создает мир по своему образу и подобию, она не может иначе; философия сама есть этот тиранический инстинкт, духовная воля к власти, к «сотворению мира». Идеализм, материализм, рационализм, либерализм – какая же философия не верит в самое себя?! Они верят в себя абсолютно, не отбрасывая тени сомнения. Сомнение – червь-паразит, который сожрет изнутри философию. Какая же философия не стремилась переделать мир «по своему образу и подобию»? Экспансия, воля к власти, несамодостаточность, обращение к массе, толпе, но не к личности, духовная ксенофобия, навязчивость, тирания – в этом их основная суть. Поэтому птица Семург через непроходимые горы Рип в Страну счастья философов не переносит, потому что каждый из них будет навязывать людям свою философию счастья.

Но я сам не избежал этой участи. «Проверьте хорошенько, проник ли я в сердце жизни и до самых корней ее сердца!» Не сердце жизни я видел, волю к власти, а ее гроб. Еще глубже должен был я опуститься в исток таинственной жизни, но мое открытие – воля к власти! – ослепило меня, сковало мой разум и сердце. Я видел волю к власти в каждой микрочастице, в каждой букашке, в каждой былинке, в каждом человеке, большом и малом, но не видел ее запредельных, нездешних, внемирных основ. Я не думал, что Воля к власти пишется с заглавной буквы, и что стоят за ней вполне конкретные субъекты, которые пишутся с такой же буквы.

Обращение к личности, но не к стаду, не завоевание, а понимание, быть выше того, чтобы навязывать себя толпе и бороться за власть, – разве не в этом суть истинной философии?

«Если отсутствует воля к власти, существо деградирует», – так говорил я когда-то, одержимый своим учением воли к власти. – Если присутствует воля к власти, то человек становится существом, одержимым Волей к власти. Где Воля к власти, там гибель и смерть, – так говорю я сейчас, ибо не может вечная жизнь зиждиться на вражде.

«И поистине, где гибель и листопад, там, смотрите, жизнь жертвует собой ради власти», – так говорила во мне Воля к власти. – Власть жертвует жизнью ради власти, – так говорю я сейчас. Воля к власти – прародитель жизни, но она же ее гробовщик.

«Не воля к жизни, но воля к власти. Многое ценится живущим выше, чем сама жизнь. Жизнь жертвует собой ради власти». – Я живое тогда перепутал с мертвым. Жизнь жертвует собой ради жизни, жизнью жертвует ради власти не живое, а мертвое. Мертвое не умирает.

«Властолюбие: заманчивое, поднимается оно к чистым и одиноким, вверх к самодовлеющим вершинам, пылая, как любовь». У властолюбия любовь – прислуга, униженная преданность рабыни. Мой наивный романтизм воли к власти – хотел я, чтобы властью обладало высокое, чтобы одинокие и чистые пылали бы властолюбием и мир бы делали чистым. Но сущность власти не одиночество и высота и вершины власти – не вершины духа, скорее власть сравнима с болотом, из которой по собственной воле не может выбраться человек. Хождение во власть не оставляет чистым. Нельзя оставаться чистым, погружаясь в то, что по сути нечисто. Ибо сказано: «Вымытая свинья идет валяться в грязи». «Часто грязь восседает на троне, а часто трон стоит на грязи».

«Таково свойство живого. Что заставляет все живое повиноваться и повелевать и, повелевая, быть еще повинующимся?» – Это свойство не живого, это свойство мертвого, которое выдает себя за живое. Мертвое, что сидит во всяком живом, повелевая, повинуется: повелевать живым и повиноваться еще более мертвому. Мертвое отравляет живое Волей к власти и живое становится мертвым.

«Самое безбожное слово было произнесено одним из богов – слово: «Бог един!» Видимо, и богов не обошла стороной Воля к власти. Воля к власти древнее богов. Воля к власти бессмертна, боги пали жертвами единобожия.

«В пощаде и сострадании была всегда моя величайшая опасность». – Так не может говорить человек, так Воля к власти говорила моими словами. Чаще задумывайтесь, люди, над тем, вы ли говорите такие слова или Воля к власти говорит их за вас.

«Логика вырастает не из воли к истине, а из воли к власти». Логика – железная дисциплина, «армейский» устав военизированной силы Разума в борьбе за единый миропорядок против несанкционированных проявлений Небытия и Материи.

«Глубочайшая сущность бытия есть воля к власти. Воля к жизни есть частный случай воли к власти». Как чужое грязное белье ворошил я сущность бытия. Я нечто грязное, аморальное, ложное в основаниях бытия, Волю к власти, выдавал за благородную борьбу противоположных сил, в которой зародившаяся жизнь эволюционировала в человека. Но какая жизнь? Жизнь конечная, жизнь смертная. Сквозь всякую борьбу за власть сквозит явление смерти. Жизнь обретет бессмертие, если возвысится над Волей к власти.

«Все живое есть нечто повинующееся». – Рядил я все живое в холопские одежды.

«Кто не может повелевать себе, тот должен повиноваться». – Может быть, хоть здесь я оказался прав?

«Властолюбие: землетрясение, разрушающее и взламывающее все гнилое и пустое внутри». – Сто веков трясется земля от стремления властолюбия к власти, развращающей силу, порабощающей слабость, но гнилое и пустое лишь разрастаются внутри человечества.

«Порядок каст, иерархия, лишь формулирует высший закон самой жизни». Только в этой пресловутой иерархии оказалось все перемешанным: лживые, подлые, продажные люди добираются до высоких ступеней власти, благородных, духовных, чистых опуская до нижней ступени. «Чем выше, тем тяжелее жить», – думал я о людях обремененных властью. Теперь низкие забираются наверх, чтобы легче жить.

«Все живое делает все, чтобы не сохранять себя, а стать больше». «Не самосохранение, а желание присвоить, стать господином, больше, сильнее». – Это делает не живое, это делает мертвое, что прячется за живым и притворяется несуществующей абстракцией, мертвое не умирает, оно не стремиться сохранять себя в жизни, оно стремиться к захвату, к экспансии, его главная цель захватить власть, сделаться больше, все вокруг сделать собою, пока другое такое же мертвое не поглотило его. Экспансия – верный признак того, что здесь орудует не живое, а мертвое.

«Где находил я живое, там находил я и волю к власти». – Так говорил я когда-то. – Везде, где нахожу я Волю к власти, вижу я смерть, – так говорю я сейчас. Воля к власти всегда агрессивна и агрессивность стремится к власти.

«Сколько я вижу доброты, столько и слабости. Сколько справедливости и сострадания, столько и слабости». Где сила, там справедливость и правда, – так вела мой ум за собой Воля к власти. Сила в правде, а не правда в силе, – так бы я хотел говорить сейчас. «Где же ты видел правду без силы оружия и силы обмана? – возражает мне Воля к власти. – У каждого маленького человека своя маленькая правда и только сила создает из маленьких правд одну общую правду – правду силы. Сила и ложь перемалывает в свою правду».

«Святая ложь во спасение. Причина святой лжи – воля к власти. Использование «потусторонней» жизни как награждающего и карающего органа». Везде, и даже в религии, я видел всепроникающую суть Воли к власти. Борьба за то, чтобы стать избранником Бога, лишает Бога права выбирать себе избранника.

«Кровавыми знаками отмечен путь, по которому они шли, и их безумие учило, что кровью доказывают истину», но вел их не Бог, а Воля к власти.

«Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти». Но разве среди неживого, неодушевленного меньше борьбы за власть, не говоря уже о мертвом?

Из древних и свежих могил вождей и тиранов выходит на свет Воля к власти и мертвым призраком бродит по миру.

«Смерть для бактерии не существует, она просто делится. Смерть появилась «тогда, когда двое произвели на свет третьего». – Вспомнил я слова некогда мною сказанные, они направили меня по верному следу дерущихся за власть, – мужскому и женскому первоначалам. Смерть появилась тогда, когда появилось половое различие: мужское и женское первоначала в единстве рождали жизнь, в борьбе за власть порождали смерть. Две неразлучные подруги, воля к власти и смерть, овладели природой и человечеством.

«Где двое, там и власть». Страх живет в основаниях мира, страх рождает агрессию. И кто же эти двое, что не поделят власть, первопричины жизни и смерти? И уж если от химических элементов до космических «черных дыр», от детского сада до наций, стран и государств идет борьба за власть, то эта борьба непременно должна иметь онтологические основы мироздания. Корни этой борьбы должны гнездиться в самой глубокой метафизической почве мира. И напомнили мне эти мысли о древнем мифе – об Ормузде, духе добра, и Аримане, духе зла.

Когда-то в начале времен, лучше сказать «никогда», когда Вечность была беременна временем, зародились в становящемся мире, а быть может, были всегда, две исконные сути, два брата, два духа – Ормузд и Ариман. Ариман был погружен в тяжелый сон, был слеп и неподвижен. Ормузд же был наделен, бог весть когда и кем, творящей созидательной силой. И принялся тогда Ормузд из спящего Аримана, как скульптор из подручного материала, творить вещественный мир. Но проснулся Ариман под воздействием творящей жизненной силы, поднялся во весь свой огромный рост, зависть и ненависть к Ормузду помутили сознание, и расплодились от Аримана духи зла, от черной зависти Аримана Вселенная покрылась тьмой. «Он (Ариман) также был прекрасным и чистым духом, но позднее восстал против Ормузда, завидуя его власти. Это случилось, однако, только тогда, когда Ормузд создал свет, поскольку Ариман не подозревал до этого о существовании Ормузда. Из-за своей зависти и восстания Ариман стал Духом Зла. От него произошло огромное число разрушительных духов, причиняющих вред Ормузду». Пока Ариман просыпался Ормузд лепил из него что хотел, но когда Ариман поднялся во весь свой огромный рост, во всю свою темную силу, Ормузд в страхе бежал от него. Разорвана связь двух основ мироздания, прекратилось творение из Ничто. Теперь Ормузд, дух добра и света, наблюдает Аримана, духа тьмы, смерти и зла, со стороны, опасаясь подходить к нему близко, как к дикому зверю, оберегая светлые мысли свои от темной силы преисподнии, не желая облекать их плотью и кровью. Мысль, получив абстрактное развитие, потеряла натуралистическую силу непосредственного воздействия на материю.

И как же здесь не разглядеть под Ариманом, духом зла, Материю, дочь Ничто, Небытия, а под Ормуздом, духом добра и созидания, Мировой Вселенский Разум. Разве Ариман не есть первоначально безлично-слепая, но ожившая и прозревшая под воздействием Ормузда (Мирового Разума) Материя? и разве не по вине Ормузда, захватившего власть над спящим Ариманом, произошло падение последнего? разве не Ормузд, творящий мир из спящего Аримана до тех пор, пока тот не ожил и не потребовал равноправия и уважительного к себе отношения, первый попрал справедливость? и разве не «добрый» Ормузд есть в таком случае вечный источник и первопричина зависти и злобы Аримана? и не становится ли при таком взгляде на положение вещей абсолютное добро Ормузда весьма относительного и сомнительного свойства?

«Все погибает, все вновь складывается, вечно строится тот же дом бытия. Вечно остается верным себе кольцо бытия». Вечное хождение человечества по замкнутому кругу – хождение арестанта по тюремной камере, приговоренного к пожизненному заключению. Вечно рушится и вечно строится тот же дом бытия, – я внушал себе, что это возвышенно, чтобы не сойти с ума от ужаса вечного повторения. Я был намертво заперт в кольцо бытия со своей философией «воли к власти». Мое мышление вырвалось из замкнутого круга, когда ему открылись извечные субъекты борьбы за власть – Разум и Материя. Замкнутый круг лежит в идеологической плоскости любого из них. Их примирение человеком плоский мир сделает цельным и разомкнет кольцо бытия, дав человечеству истинную свободу, где «все возможно».

Так устроен ваш мир, что Разум с Материей породили пространство и время и жизнь, чтобы сделать их своим полигоном в борьбе за власть.

Абсолютная власть Разума или Материи – в том и другом случае у человечества нет иной судьбы как только стать материалом, потребляемым для технического воспроизводства. Ибо сказано: «Что пользы работающему от того, над чем он трудится?»

Свобода, либерализм – не сущность Разума, а его идеологическое оружие. Сущность Разума – абсолютная власть.

«Разум жаждет знания, как лев своей пищи». Лев жаждет пищи, чтобы жить, Разум – чтобы властвовать. Разум не хочет жизни. Зачем Ему жизнь? – мертвое не умирает. Жизнь нужна живому, мертвому нужна власть.

«Пастуху всегда нужен баран-вожак, иначе ему самому придется побыть бараном». Разум-пастух вырастил на земле такого барана. Баран-вожак – самое сильное государство мира. Он стучит рогами во все ворота, занимает самые тучные пастбища и стадо цивилизованных стран неотступно следуют за ним. Пастух же хочет, чтобы все овцы собрались в одно стадо, поэтому преданный Пастуху баран-вожак силой насаждает баранью идеологию на те стада, которые пасутся сами по себе без его руководящей и направляющей воли. Как последний баран, тупо и нагло лезет в каждое стадо, чтобы в каждом стаде утвердить себя вожаком.

Воля к власти сковала мир Законом противоречия, человек закован в железную клетку борьбой двух непримиримых основ мироздания. Даже животные в неволе не размножаются, а человечество, сидя в клетке, «подкармливает смерть своими детьми», из клетки кричит на весь мир о свободе, демократии, правах человека.

«Я служу, ты служишь, мы служим» – так молится здесь лицемерие господствующих». – «Все во имя человека, все для блага человека». «Глас народа – глас божий», – значит, депутаты и президенты – избранники Бога, и гласом божиим могут манипулировать СМИ: «Избиратель, подай голос!»?

«Поверх всех их смотрю я, как смотрит собака поверх спин копошащихся овечьих стад». Вы, большие, сильные люди, научились внушать слабым и маленьким, что они тоже большие, будто ваша судьба и власть зависят от них, будто их устами глаголит истина, а их устами глаголят СМИ. И все это назвали – демократия. Поверх голов своих избирателей смотрите вы в даль своей жизненной перспективы.

Как вы, подобно собакам пастуха, равнодушно смотрите поверх голов копошащегося внизу человечьего стада, так я поднимаю голову выше, чтобы равнодушно смотреть поверх вашей власти.

«Господин предполагает, а торгаш располагает». Власть господствует над миром, нет ничего выше власти. Но низменные деньги управляют властью и торгаш помыкает господином. Деньги делают власть, власть делает деньги.

«Трагедия как бесконечная цель мироздания». – Разумеется, что может заключать в себе бесконечная борьба за власть, кроме бесконечной трагедии? Но какой тогда меланхолик выдумал этот мир?

Страшный безумный мир, где нет ни Разума, ни Материи, ни людей, случайно возникший из бесконечного разнообразия сочетаний безличных элементов и сил, и случайно возникший в нем человек среди безмолвия, одиночества и пустоты. Мир лежит не во зле, не в добре, мир лежит в «борьбе за власть». Мир, который имеет бесчисленное множество смыслов, значит не имеет никакого смысла, в котором нет причины и следствия, в котором убили Бога, где человек – орудие и средство борьбы за власть безличных метафизических сил, где по сути и человека-то нет, где всё после гибели возвращается на круги своя, повторяя их один к одному, как хроникально – документальный фильм ужасов, никем не снятый, никем не поставленный, сам собою возникающий многократно в отсутствии зрителей в каком-нибудь затерянном уголке мироздания, страшный в бессмыслии своего повторения, как призрак, мираж, невидимый никому. Такова была моя философия «воли к власти».

Бесплотным духом блуждая в иных мирах и наблюдая сверху за миром земным, я разглядел свет оптимизма, идущий из глубины моей философии «воли к власти»: если противоположные первоисточники враждующих сил изменят отношение друг к другу, если в них воля к власти уступит место воле к последней истине бытия, то зашатается престол под чугунным задом Необходимости и пойдет она в услужение к человечеству, тогда откроется мир истинной свободы, где «все возможно».

Вы уверовали в так называемый абсолютный предвечный закон диалектики – единство и борьба противоположных начал. Недействие этого закона – крах мироздания, оно рассыплется на частицы, – что будет связывать атомы между собой, что будут делать основные силы природы, притяжения и отталкивания? Но ни одному философу не пришло в лысеющую голову, что закон единства в борьбе может быть заменен на закон единства в любви с преображением пространства и времени.