Тактика допроса в суде. Процессуальные и криминалистические аспекты: учебное пособие для вузов. Часть 1. Тактика допроса на предварительном следствии и в уголовном судопроизводстве (К. В. Пронин, 2006)

1.1. Понятие, задачи и виды допроса

Допрос – это самое распространенное следственное действие. Как показывают исследования, протоколы допроса в среднем составляют около 66% протокольных материалов уголовных дел. На производство этого следственного действия следователи тратят примерно 25% рабочего времени. Объясняется это его высокой информационной емкостью и эффективностью. Трудно переоценить роль допроса в системе способов получения доказательственной информации. Естественно, результативность каждого допроса напрямую зависит от процессуального положения допрашиваемого, характера и объема известной ему информации, его желания и возможностей передать эту информацию должностному лицу, ведущему допрос. Однако в любом случае именно в силу субъективной природы показаний они выступают в качестве незаменимых источников доказательств.

Необходимо различать понятия допроса, использующиеся в уголовном процессе и в криминалистике.

Допрос в процессуальном смысле в юридической литературе обычно определяется как действие, состоящее в личном вербальном общении следователя, дознавателя, прокурора или судьи с допрашиваемым, протекающее в строгих процессуальных формах, с предусмотренными законом обязательными элементами, с целью получения сведений об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

В криминалистике допрос не ограничивается только вербальными способами общения. Необходимо учитывать, что общение между допрашивающим и допрашиваемым происходит и на невербальном уровне – мимика, жесты, интонации, тон голоса, моторика, – и все это имеет большое значение для успешного проведения допроса.

Научные основы допроса, формируемые в рамках криминалистической тактики, вбирают в себя достижения не только криминалистики, но и смежных отраслей знаний. Следует отметить, что концепция допроса как криминалистическое построение включает научные положения, объединенные в три аспекта:

1) психологический;

2) правовой и нравственный;

3) тактический и организационный.

Поскольку допрос – специфическая форма межличностных отношений, огромное значение имеют закономерности психической деятельности человека, которые являются предметом изучения общей и социальной психологии. Положения общей психологии раскрывают механизм и сущность таких необходимых для понимания допроса психологических процессов, как восприятие индивидом окружающей действительности с помощью органов чувств, запоминание воспринятого (память), воспроизведение полученной информации. Социальная психология изучает проблему общения между участниками допроса, ситуации, возникающие при этом (например, установление психологического контакта следователя или судьи с допрашиваемым). Специальные разделы юридической психологии разрабатывают дефекты процессов восприятия, запоминания и воспроизведения. Таким образом, можно сделать однозначный вывод, что тактика допроса в целом и все ее элементы должны иметь прочную психологическую основу как необходимый компонент их научного фундамента. Общая тенденция психологизации криминалистической тактики находит здесь полное выражение, в сущности, становится императивным требованием.

Большое значение в тактике допроса имеет организационный аспект, который учитывает достижения таких наук, как теория управления, научная организация труда.

Аспект правовых и нравственных положений включает в себя, наряду с аксиоматическими, четко определенными в законе положениями процессуального и нравственного порядка, и такие, содержание которых неоднозначно, а понятие весьма расплывчато (например, «дух закона», «общепризнанные гражданские права и свободы»), но которые часто играют решающую роль в тактике допроса. Выход за их границы делает признание действий допрашивающего противозаконными, а результаты допроса – недопустимыми и не имеющими доказательной силы. В связи с этим представляется, что целесообразно более подробно рассмотреть комплексно процессуальную и криминалистическую составляющие тактики допроса.

С точки зрения психологии, допрос – это общение между его участниками; с точки зрения процессуального закона – это действие, направленное на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (перечисленных в ст. 79 УПК РФ), в котором акцент сделан на соблюдении строгих процессуальных норм. Основная особенность общения при допросе – оказание допрашивающим психологического воздействия на допрашиваемого.

В юридической психологии к таким методам воздействия относят метод передачи информации, убеждения, примера, регулируемых общений, постановки и варьирования мысленных задач и т. д. Тактические приемы допроса базируются в значительной степени на использовании этих психологических методов. Само определение тактического приема, под которым понимают «категорию криминалистики, представляющую собой научно обоснованную рекомендацию, используемую допрашивающим для преодоления ожидаемых либо уже возникших «помех», каковые создаются умышленно либо неосознанно лицом путем оказания на это лицо допустимого психологического воздействия в целях достижения задач допроса», содержит элемент психологического воздействия. Из числа познавательных методов, применяемых на допросе и не несущих в себе элемент психологического воздействия на допрашиваемого, можно назвать, пожалуй, только наблюдение. Все остальные реализуются через методы психологического воздействия. То же можно сказать и о логических методах познания, содержащих элементы воздействия на допрашиваемого с целью получения необходимой информации. Итак, центральным пунктом концепции допроса является проблема психологического воздействия на допрашиваемого, а ее ядром – проблема допустимости тех или иных методов и приемов. Именно при решении этой проблемы сталкиваются положения правового (процессуального) и нравственного аспектов концепции допроса, с одной стороны, и тактического – с другой.

На первый взгляд вопрос решается просто – достаточно обратиться к букве закона, указывающей на запрещенные способы получения показаний. Однако на практике проблема оказывается куда более сложной.

Согласно статье 9 Уголовно-процессуального кодекса (далее – УПК РФ), в ходе уголовного судопроизводства запрещается проводить действия и принимать решения, унижающие честь участника уголовного судопроизводства, недопустимо обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья. Никто из участников процесса судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Требования указанной нормы направлены на защиту личности от злоупотреблений со стороны тех должностных лиц, которые обладают, в силу своего процессуального положения, властными полномочиями, позволяющими им применять к другим лицам меры принуждения и совершать иные действия, связанные с ограничением прав и свобод граждан. Вряд ли кто-нибудь усомнится в благих намерениях законодателя, разработавшего данное положение: на первый взгляд никаких сомнений в своей однозначной справедливости статья 9 УПК РФ не вызывает. Но если проанализировать требования данной нормы с точки зрения практической реализации такого процессуального действия, как допрос, то обнаруживается явное несоответствие рассматриваемого положения с психологическим компонентом любого используемого при допросе тактического приема.

Очевидно, что насилие может быть психическим и физическим. Вопрос о физическом принуждении, физическом насилии над личностью в процессе уголовного судопроизводства представляется однозначным: физическое воздействие на личность допустимо лишь по прямому предписанию закона и в точно указанных в законе пределах. Речь идет о мерах процессуального принуждения: задержании, заключении под стражу в качестве меры пресечения, приводе, принудительном освидетельствовании и получении образцов для сравнительного исследования в принудительном порядке. Вопрос о пределах допустимости психического воздействия более сложен. Как известно, различают два вида психического (так же, как и физического) воздействия – неправомерное и правомерное. Неправомерное психическое воздействие как незаконное насилие над личностью безоговорочно недопустимо. Однако сразу возникает вопрос: какое психическое воздействие следует считать неправомерным?

Прежде всего, отметим, что угроза является разновидностью психологического насилия, и с точки зрения чистоты лексики законодатель мог и не включать этот термин наряду с термином «насилие» в текст рассматриваемой статьи: вполне достаточно последнего. Между тем, как было отмечено выше, в юридической психологии воздействие на человека определяется как процесс передачи информации от субъекта воздействия посредством различных методов и средств, отражение этой информации в психике данного лица, способной вызвать реакцию, которая проявляется в его поведении, деятельности, отношениях и состояниях, становясь доступной для восприятия воздействующим посредством «обратной связи». Из этого определения логически следует, что всякое общение есть воздействие на субъекты общения, причем воздействие обоюдное.

Определяющими признаками правомерности психического воздействия признаются сохранение реципиентом свободы выбора своей позиции, наличие условий для ее выбора и изложения и непротиворечие воздействия принципам законности и нравственности. Без сомнения, все виды противоправного и психического насилия, в том числе неправомерные угрозы, не должны быть включены в арсенал следователя и любого другого должностного лица, правомочного проводить допрос. Однако процессуальный закон прямо обязывает следователя применять в определенных случаях психологические угрозы. Речь идет об угрозе уголовной ответственностью за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, с предупреждения о которой уполномоченное должностное лицо должно начинать допрос свидетеля или потерпевшего. С помощью этой «угрозы» допрашивающий «принуждает» указанных лиц к даче полных и правдивых показаний. Помимо этих прямо установленных в законе случаев применения психологического воздействия, существуют и другие виды правомерного психического насилия, например, над личностью обвиняемого, дающего на допросе лживые показания. По всем формальным признакам можно отнести к психологическому насилию над «свободным волеизъявлением» изобличение во лжи свидетеля во время его допроса. Предъявляя неопровержимые доказательства, изобличающие его во лжи, следователь «загоняет в угол» такого лжесвидетеля. Таким образом, посредством психологического насилия допрашивающий вынуждает его изменить свои показания и сообщить правдивые сведения. Как отмечает А.Р. Ратинов, «правомерное психическое влияние, само по себе, не диктует конкретное действие, не вымогает показание того или иного содержания, а, вмешиваясь во внутренние психические процессы, формирует правильную позицию человека, сознательное отношение к своим гражданским обязанностям и лишь опосредствованно приводит его к выбору определенной линии поведения».[1]

Неоднозначно трактуется вопрос о том, допустимо ли в процессе расследования (в частности, при допросе) использование обмана со стороны должностных лиц, уполномоченных на проведение процессуальных действий. В Уголовно-процессуальном кодексе не оговаривается прямо этот принципиальный вопрос.

В специальной криминалистической литературе часто встречаются такие выражения, как «следственная хитрость» и «психологическая ловушка». Они направлены на создание условий для формирования у лица, противодействующего расследованию (дающему ложные показания или отказывающемуся от дачи показаний), ошибочных представлений о тех или иных обстоятельствах дела, целях и осведомленности допрашивающего и его действиях.

Некоторые ученые-юристы высказываются против использования таких терминов, как «хитрость» и «ловушка», обосновывая это тем, что «у допрашиваемого всегда остается свобода выбора и имеются условия для реализации этого выбора». Если согласиться с такими доводами, то получается, что действия, например, «наперсточника» не являются ни «хитростью», ни «ловушкой», поскольку у простодушного клиента остаются и свобода выбора, и условия для его реализации: он сам добровольно соглашается рискнуть своими деньгами в надежде на крупный выигрыш и имеет возможность наблюдать за действиями «партнера». Другое дело, что профессионализм «наперсточника» почти не оставляет неискушенному любителю легкой добычи ни единого шанса на выигрыш. В целях устранения противоречивых суждений необходимо называть вещи своими именами, тем более что с точки зрения семантики «целенаправленное формирование ошибочных представлений» и «сознательное введение в заблуждение» (или, проще говоря, обман) имеют одинаковую смысловую нагрузку.

При расследовании уголовных преступлений средством формирования ошибочных представлений служит тактическая комбинация, которая может быть реализована, в частности, в процессе допроса. Она может включать в себя следующие элементы.

1. Формирование у подозреваемого или обвиняемого ошибочного представления об обстоятельствах, которые в действительности могли бы привести к нежелательным решениям и действиям. Иными словами, допрашиваемый оставляется в неведении относительно имеющихся у допрашивающего доказательств либо, наоборот, создается преувеличенное представление об их объеме, полноте и т. п. Такое «формирование ошибочного представления» достигается допрашивающим не как непосредственное вмешательство в психические процессы подследственного, а как создание условий для формирования у допрашиваемого ошибочного представления. Лицо, выстраивающее тактическую комбинацию, не формирует такое представление, не воздействует в этом направлении непосредственно на подследственного, а только создает такие условия, при которых это формирование становится возможным. Случится это или нет – зависит и от мастерства допрашивающего, и от подследственного, от его психологических качеств.

2. Формирование целей, попытка достижения которых поставит противодействующее лицо в проигрышное положение, например, намерения переложить всю вину на других участников совершения преступления, что может побудить находящегося «в полном отказе» соучастника начать давать показания против подельника.

3. Формирование желательного для лица, проводящего расследование, метода решения задачи и образа действий подозреваемого или обвиняемого (этот вариант цели типичен для рефлексивного управления, которое подробнее мы рассмотрим ниже).

4. Формирование у подозреваемого или обвиняемого ошибочного представления о целях тех или иных действий лица, проводящего расследование. Создание затруднений для правильной оценки его подлинных целей.

5. Формирование у допрашиваемого ошибочного представления об осведомленности лица, проводящего расследование, или о неосведомленности последнего относительно ложности выдвинутых объяснений или представленных доказательств.

Из сказанного можно сделать вывод, что тактическая комбинация предполагает, что проводящее ее лицо маневрирует имеющейся у него информацией о следственной ситуации.

Следует еще раз подчеркнуть, что допустимость тактической комбинации определяется, помимо других условий, допустимостью составляющих ее содержание следственных действий, правомерностью и нравственностью сочетания всех ее элементов. Правомерность любого следственного действия означает наличие его правовой регламентации в законе. С правовой точки зрения, результаты действий, не предусмотренных законом или выходящих за его рамки, ничтожны: фактические данные, установленные таким путем, не могут быть доказательством. Например, должностные лица правоохранительных органов, проводящие допрос, объявляют допрашиваемому, что, отказываясь давать показания, он лишь подтверждает свою вину. Это не что иное, как попытка переложить бремя доказывания на подозреваемого или обвиняемого, что недопустимо с любой точки зрения.

Спорным является вопрос о возможности применения в ходе допроса так называемой инсценировки предъявления доказательств, когда как бы случайно предъявляются не доказательства, имеющиеся в наличии у следователя, а предметы, похожие на доказательства. Инсценировки обычно применяются, когда нет реальных доказательств в деле. Классический пример – следующий случай. При обыске в квартире А., проводившемся в его присутствии, было изъято сравнительно немного ценностей. Из оперативных источников следователю было известно, что у А. должно находиться значительно больше ювелирных изделий, похищенных из ломбарда. Однако на допросах А. долгое время утверждал, что у него ничего больше нет. Тогда следователь решил прибегнуть к инсценировке. Перед вызовом А. на очередной допрос он разложил на своем столе золотые монеты, изделия и бриллианты, изъятые у других обвиняемых. Когда А. ввели в кабинет, он в течение нескольких секунд с отдаленного расстояния, исключающего возможность детального рассмотрения, смотрел на разложенные на столе ценности, которые следователь тут же начал убирать в пакет, бросив фразу конвою: «Подождите минуточку». Конвоир, извинившись, вывел А. в коридор, а когда по предложению следователя вновь ввел его в кабинет, никаких ценностей на столе уже не было. В ходе допроса следователь задавал вопросы, касавшиеся малозначительных деталей преступной деятельности А. Допрашиваемый был в подавленном состоянии, хотя и старался выглядеть равнодушным и не выдавать своего волнения. Возвратившись в камеру, он попросил бумагу и написал заявление, в котором указал места хранения всех ценностей, добытых преступным путем. Относительно подобных действий мнения специалистов по уголовному процессу кардинально расходятся: одни считают действия следователя эффективными, но противозаконными. Следует учитывать, что следователь может находиться в плену какой-либо ложной версии и подстраивать под нее свои процессуальные поступки. Подобные действия следователя вкупе с грубым обращением с обвиняемым и жестким давлением на него могут повлечь самооговор из-за чувства безысходности. Однако в рассмотренном случае давления на подозреваемого не оказывалось: если бы у него в ходе обыска были изъяты все похищенные ценности, А. никак не отреагировал бы на уловку следователя. Таким образом, действия следователя отвечают критерию избирательности воздействия, т. е. направленности воздействия лишь на определенных лиц и нейтральность по отношению к остальным.

Итак, мы видим, что грань между допустимым тактическим приемом и грубой провокацией весьма прозрачна. Процессуальный закон не всегда может дать однозначный ответ на вопрос о допустимости того или иного приема, ведь каждый допрашиваемый обладает индивидуальными психофизиологическими характеристиками, и то, что может быть вполне допустимо для одного допрашиваемого, для другого может оказаться грубым давлением и психическим насилием. Нельзя ставить в один ряд опытного рецидивиста и лицо, совершившее преступление по неосторожности. В идеале этот вопрос должен решаться в каждом конкретном случае индивидуально, с учетом не только процессуального закона, но и норм человеческой морали и нравственности.

В статье 6 УПК РФ определено назначение уголовного судопроизводства – защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Статья 73 УПК РФ устанавливает обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления;

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

В процессуальном аспекте допрос служит способом получения доказательств. Доказательствами, согласно статье 74 УПК РФ, являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель, в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В криминалистическом аспекте можно выделить две основные цели допроса:

1) получить новую, ранее неизвестную информацию;

2) подтвердить или опровергнуть имеющуюся, но еще не проверенную и поэтому не могущую считаться достоверной информацию.

К тактическим задачам допроса относят:

1) формирование психологического контакта с допрашиваемым;

2) криминалистический анализ показаний;

3) оказание помощи лицам, дающим показания с целью восстановления забытого и правильного воспроизведения воспринятого;

4) преодоление позиции, направленной на дачу ложных показаний, и принятие мер к получению правдивых показаний.

Рассмотрим виды допроса. Прежде всего, выделяют судебный допрос, производимый в ходе судебного следствия, и допрос, производимый в ходе предварительного расследования.

Судебный допрос имеет свою специфику, отличающую его от допроса на досудебной стадии. Существуют три разновидности судебного допроса – основной, перекрестный и шахматный.

Сущность основного допроса заключается в том, что допрос определенного лица (подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта) в суде производится всеми участниками процесса и судом. На основном допросе суд и участники процесса выясняют обстоятельства рассматриваемого дела. Последовательность проведения допроса различными участниками процесса установлена Уголовно-процессуальным кодексом, который предусматривает, что допрос вначале проводят судьи, затем другие участники процесса. Судьи имеет право задавать вопросы в любой момент судебного следствия.

Перекрестный допрос – еще одна разновидность судебного допроса, на котором стороны, участвующие в деле, могут поочередно задавать вопросы допрашиваемому об одном и том же обстоятельстве, чтобы проверить, уточнить или дополнить его показания. Использование перекрестного допроса дает возможность суду и участникам уголовного процесса более детально исследовать обстоятельства дела, восполнить пробелы в показаниях, проконтролировать их, конкретизировать неясные моменты в показаниях, помочь правильно изложить в суде те или иные факты и обстоятельства. Этот вид судебного допроса эффективен во всех случаях, когда показания допрашиваемого внутренне противоречивы, неточны, когда возникают сомнения в их полноте, достоверности и правильности. Следует иметь в виду, что перекрестный допрос может быть использован только после того, как допрашиваемый в свободном рассказе изложит все известные ему по делу обстоятельства и ответит на поставленные вопросы. Такой подход позволяет более полно выяснить факты, подлежащие уточнению в ходе перекрестного допроса. Кроме того, последний проводится в рамках определенной темы допроса, т. е. обстоятельств, сообщенных допрашиваемым на основном допросе. На суд возлагается обязанность следить за тем, чтобы другие участники перекрестного допроса задавали свои вопросы последовательно, конкретно, четко, ясно и понятно формулировали их. На практике чаще всего вначале вопросы задает обвинитель или защитник, а затем другие участники процесса. Эффективность перекрестного допроса зависит от согласованных действий суда и других участников процесса.

Третьей разновидностью судебного допроса в уголовном процессе является так называемый шахматный допрос. Его сущность заключается в том, что при допросе одного лица такие же вопросы предлагаются и другим лицам по тем же самым обстоятельствам, о которых идет речь в данный момент в ходе основного допроса. Шахматный допрос применяется, чтобы проверить с помощью показаний других лиц сведения, полученные на основном допросе. Этому виду допроса подвергаются подсудимые, потерпевшие, свидетели и эксперты. Если допрашивается потерпевший, попутно задают вопросы подсудимому, свидетелю и эксперту, при допросе свидетеля – подсудимому, потерпевшему и эксперту и т. д.

Таким образом, шахматный допрос – своего рода зеркальное отражение перекрестного. При шахматном допросе допрашивает один, а при перекрестном – сразу несколько участников; при шахматном допросе один и тот же факт выясняется одним допрашивающим у нескольких лиц, а при перекрестном – несколько допрашивающих выясняют одно и то же обстоятельство у одного лица. Однако у этих двух видов есть и общие черты: шахматный допрос, как и перекрестный, может быть проведен только в отношении лиц, ранее допрошенных в суде (т. е. после проведения основного допроса). При шахматном допросе попутные вопросы могут быть заданы в произвольной последовательности, любым, ранее уже допрошенным лицом – подсудимым, свидетелям, потерпевшим. Определять, кому первому предоставить право задать допрашиваемому вопрос, нужно исходя из обстоятельств рассмотрения каждого дела. Важным требованием является правило, согласно которому никто из участников шахматного допроса с помощью своих вопросов не должен уводить его в сторону от задач основного допроса.

Шахматный допрос немного похож на очную ставку в уголовном судопроизводстве. Однако существуют и некоторые различия:

1) очной ставке подвергаются двое ранее допрошенных лиц, тогда как в процессе шахматного допроса могут быть заданы вопросы любому количеству ранее допрошенных в суде лиц;

2) очная ставка проводится при наличии существенных противоречий в показаниях лиц, а целью шахматного допроса может быть получение подтверждения показаний одного лица другим лицом.

В ходе судебного разбирательства могут быть проведены используемые на предварительном следствии дополнительный и повторный допросы. Сущность дополнительного допроса заключается в том, что суд и участники процесса выясняют те факты и обстоятельства, которые были оставлены без должного внимания или вообще упущены на основном допросе. Возможен такой вариант использования дополнительного допроса: суд уточняет факты, по поводу которых после проведения основного допроса другие свидетели, потерпевшие или подсудимые дали иные показания, чем лицо, подвергаемое дополнительному допросу (например, на основном допросе подсудимый полностью отрицал свою вину, однако в дальнейшем, в ходе судебного следствия, сторона обвинения представила множество доказательств, свидетельствующих о виновности подсудимого). Не стоит забывать, что цель дополнительного допроса конкретна и ограничена, поэтому не следует превращать его в новый основной допрос по всем обстоятельствам дела. Проведение повторного допроса может быть вызвано ситуацией, когда после основного допроса в связи с исследованием других доказательств возникают сомнения в правильности полученных показаний либо появляется необходимость уточнить их в целом (например, в ходе допроса одного свидетеля было установлено, что произошло какое-либо событие, имеющее чрезвычайно важное значение для разрешения данного дела, однако другие свидетели не подтверждают его наличия). В таком случае суд вправе повторно допросить ранее допрошенного участника. Основное отличие повторного допроса от дополнительного состоит в том, что повторный допрос проводится, как правило, в полном объеме, а дополнительный – только по отдельным обстоятельствам.

По процессуальному положению допрашиваемого различают допрос потерпевшего, допрос свидетеля, допрос подозреваемого или обвиняемого, допрос подсудимого, допрос эксперта. Такая классификация удобна при рассмотрении процессуальных аспектов следственного действия и некоторых тактических приемов, используемых в ходе допроса. В зависимости от возраста допрашиваемого выделяют допрос взрослого, несовершеннолетнего или малолетнего лица. Исходя из личной позиции, занятой допрашиваемым, различают допросы лиц, дающих правдивые показания, и допросы лиц, заведомо не желающих говорить правду (допрос в конфликтной ситуации). В криминалистической литературе могут быть приведены и иные основания для классификации допросов и их виды.

1.2. Подготовка к допросу

Первым этапом проведения допроса является подготовка. Это очень важный этап, от которого во многом зависит эффективность всего допроса. Из материалов уголовных дел следует, что большое количество повторных, особенно дополнительных допросов (статистика показывает: каждый третий свидетель допрашивался повторно, а в некоторых случаях по пять-шесть раз) объясняется недостаточным вниманием должностных лиц правоохранительных органов к подготовке допроса. Многие следователи и дознаватели, рассчитывая на экспромт, просто опускают этот этап – не продумывают заранее вопросы, подлежащие выяснению в ходе допроса, не делают выписок или ссылок на материалы дела, не составляют план проведения допроса, ограничиваясь приблизительной мысленной моделью. Как показывает практика, такой подход преобладает у лиц с небольшим опытом работы. Однако допрос – это слишком сложное следственное действие, в ходе которого обсуждаются огромные объемы информации, чтобы можно было делать ставку только на вдохновение и интуицию.

Прежде чем приступить к подготовке допроса, следователь должен определить круг лиц, у которых ему необходимо получить показания, и очередность их вызова на допрос. Из тех, кто в той или иной мере осведомлен об обстоятельствах, подлежащих выяснению, рекомендуется в первую очередь допрашивать лиц, которые не заинтересованы в исходе расследования и могут располагать большим объемом информации, а следовательно, способных полно и объективно изложить ее лицу, производящему предварительное расследование.

Подготовка допроса имеет сложную структуру и включает в себя несколько элементов.

1. Определение предмета допроса на основе анализа исходных данных. Эффективно и качественно провести допрос невозможно без четкого представления о его предмете. Под предметом допроса понимаются обстоятельства, которые должны быть выяснены. Предмет допроса определяется исходя из обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу и предполагаемой осведомленности в них лица, подлежащего допросу. Для того чтобы следователь мог достаточно четко определить предмет допроса, он должен тщательно изучить имеющиеся в деле материалы, в том числе полученные при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Не следует смешивать такие понятия, как предмет допроса и вопросы, которые следует поставить допрашиваемому. Это не идентичные понятия. Например, предметом допроса может быть установление мотива преступления, а отдельных вопросов, которые необходимо задать для его установления, может быть множество.

2. Изучение личности допрашиваемого. При подготовке к допросу необходимо изучить личность подлежащего допросу лица. Знание характера, темперамента, волевых качеств, мировоззрения, типичных ценностных и поведенческих установок, интеллектуальных способностей допрашиваемого позволяет наладить с ним психологический контакт, выяснить наиболее целесообразные к применению тактические приемы, а в ряде случаев может способствовать выдвижению той или иной версии и упрочить позицию следователя при проведении допроса. В качестве примера можно привести следующий случай. Было совершено убийство женщины, которое долгое время оставалось нераскрытым. Муж убитой на допросе заявил, что преступление могла совершить Н., его любовница. Данная версия проверялась, но Н. отрицала свою причастность к совершению преступления, ссылаясь на алиби, которое подтверждали ее родители и ее знакомая. Виновного не установили, и дело было приостановлено. Через нескольких месяцев эту версию стал проверять другой следователь. Были допрошены лица, знавшие подозреваемую в различные годы ее жизни, истребованы из различных организаций характеристики за несколько лет ее трудовой деятельности. В результате сложился четкий образ эгоистичной и психопатической женщины, но находчивой, решительной и целеустремленной, готовой любыми средствами добиться поставленной цели, умеющей подчинять себе людей со слабой волей, в критических ситуациях действующей хладнокровно и продуманно. Однажды ее изнасиловали. Сразу после этого она заманила преступника к себе в дом и создала такую обстановку, в которой он, выпив стакан коньяка, расслабился. Это позволило его задержать и затем привлечь к уголовной ответственности. Ранее она дважды была замужем, но неудачно, поэтому имела большие надежды на своего любовника. Так, выдвинутая версия о возможном совершении убийства Н. по мере и благодаря выявлению особых свойств ее личности становилась все более вероятной, пока, наконец, не превратилась в доказанный факт.[2]

Не стоит подходить к изучению личности допрашиваемого формально, ограничиваясь истребованием только характеристик с места работы, учебы, жительства. Такие характеристики, как правило, малосодержательны и зачастую носят характер отписки. В идеале при изучении личности каждого допрашиваемого следователь должен пользоваться следующими источниками и способами получения информации:

1) изучение биографических материалов о личности;

2) получение и сопоставление сведений о лице из различных источников;

3) сбор и сопоставление независимых характеристик;

4) анализ учебной и (или) трудовой деятельности лица (его отношение к учебе и труду, успехи, способности, склонность к данному виду деятельности или ее отсутствие и т. д.);

5) анализ различного рода документов;

6) назначение, при необходимости, судебно-психологических экспертиз и учет их заключений;

7) непосредственное наблюдение за человеком – его реакциями, эмоциями, речью, логикой рассуждений, характером оценок и т. п.;

8) общение с соседями, сослуживцами, знакомыми и друзьями.

Однако на практике постоянный дефицит времени и ограниченные возможности, которыми располагает следователь, заставляют подходить к изучению личности допрашиваемого с учетом реальной обстановки. В связи с этим можно рекомендовать наиболее тщательно подходить к изучению личности подозреваемого (обвиняемого), а когда у следователя возникают сомнения в наличии самого факта совершения преступления – к изучению личности потерпевшего (например, когда потерпевшая своим поведением сама провоцирует совершение изнасилования; кроме того, известны случаи, когда «потерпевшая» добровольно вступает в интимные отношения, а затем, после ссоры, обращается в правоохранительные органы с заявлением о якобы произошедшем изнасиловании). В меньшей степени нуждаются в изучении свидетели, так как эти участники уголовного процесса менее склонны скрывать истину, да и процессуальный закон обязывает их давать правдивые показания и устанавливает уголовную ответственность за уклонение от этой обязанности.

При изучении личности обвиняемого следует обратить внимание на его склонность к насилию, чтобы предупредить возможные попытки к уничтожению предъявляемых доказательств или побегу. В этом случае следователь может пригласить конвоиров или оперативных работников для пресечения возможных попыток обвиняемого нарушить нормальный ход допроса. К сожалению, очень часто следователи самонадеянно рассчитывают на то, что таких попыток не будет, так как подозреваемый (обвиняемый) уже морально подавлен самим задержанием и не способен к активным действиям. Такая самонадеянность может иметь весьма печальные последствия. Приведем пример. По подозрению в совершении убийства был задержан гражданин Л. На очередном допросе в прокуратуре Л. попросил следователя удалить из помещения конвой под предлогом желания сообщить следователю конфиденциальную информацию об обстоятельствах совершения им преступления, о чем он якобы не хочет говорить в присутствии конвоя. Зная о том, что при перевозке Л. в областной центр он уже делал попытку совершить побег, следователь дал указание конвоиру надеть на Л. наручники и находиться в коридоре. Кабинет следователя был расположен на втором этаже и не имел решеток на окнах. После того как конвоир вышел из кабинета, Л. бросился к окну, выбил стекло стулом, на котором он сидел, выпрыгнул из окна на газон и скрылся от преследования. Если бы следователь более тщательно подошел к подготовке допроса и обратил внимание, что Л. после призыва в армию проходил службу в одном из элитных спецподразделений, он бы, наверное, принял повышенные меры предосторожности и не допустил побега.

3. Составление плана допроса. Все действия, подлежащие проведению при подготовке допроса и в ходе его производства, следователь отражает в специальном плане допроса. Такой план способствует правильной организации допроса, а следовательно, и повышению его эффективности. Какой-либо общепринятой формы плана не существует, но практика выработала определенные требования. В самом простом виде план представляет собой перечень вопросов, которые нужно задать допрашиваемому. При этом не должна нарушаться их логическая последовательность.

При подготовке к допросу лиц, которые могут уклоняться от правдивых показаний (чаще всего подозреваемых и обвиняемых), целесообразно составить развернутый план. В нем, помимо обстоятельств, подлежащих выяснению (предмет допроса), и вопросов, которые планируется задать допрашиваемому, следует указать имеющуюся в деле информацию об этих обстоятельствах и материалы дела, которые при необходимости могут быть использованы на допросе.

В криминалистической литературе приводится большое количество схем составления плана допроса в той или иной ситуации. Ниже приведена наиболее универсальная схема плана (таблица 1).

Таблица 1. Схема составления плана допроса.

Некоторые следователи, считающие, что составление плана – пустая трата времени, аргументируют это тем, что на допросе одни вопросы могут отпасть, а другие, напротив, возникнуть. Это действительно так: все ситуации, которые могут возникнуть в ходе допроса, предусмотреть невозможно, однако составленный план позволяет быстрее ориентироваться в изменившейся обстановке, так как основная направленность допроса сохранится. При подготовке к допросу следователю рекомендуется мысленно целиком его смоделировать. При этом следует исходить из наиболее вероятной линии поведения допрашиваемого лица, продумать варианты собственных действий в различных возможных ситуациях.

1.3. Место и время проведения допроса

Определяя время допроса, следователь должен соблюдать требования процессуального закона. Согласно статье 187 УПК РФ, допрос проводится по месту производства предварительного следствия. Однако в отдельных случаях закон допускает возможность проведения допроса в месте нахождения допрашиваемого, если следователь признает это необходимым. Допрос может быть произведен и по месту жительства, работы или в ином месте нахождения допрашиваемого. Это правило применяется, когда:

1) необходимо произвести допрос лица сразу после окончания обыска или иного следственного действия;

2) необходимо срочно допросить лиц, на которых, вероятно, будет ссылаться обвиняемый, или провести иные действия для проверки его показаний;

3) допрашиваемое лицо не может явиться по вызову следователя к месту производства предварительного следствия из-за болезни;

4) допрашиваемый не в состоянии изложить обстоятельства происшедшего события вне места, где оно произошло.

Хотя Уголовно-процессуальный кодекс и не требует от следователя документировать мотивировку своего решения о проведении допроса вне места производства предварительного следствия, целесообразно в случае принятия такого решения приобщить к материалам уголовного дела документ, свидетельствующий о целесообразности переноса места (например, медицинскую справку, свидетельствующую, что в момент допроса допрашиваемый был не в состоянии прибыть в кабинет следователя по состоянию здоровья). Целесообразность проведения допроса на месте работы или жительства может возникнуть, если:

1) нежелательно преждевременно предавать огласке факт вызова лица для проведения допроса;

2) несколько свидетелей живут или работают в одном месте;

3) допрос лица должен быть проведен в кратчайшие сроки;

4) лицо, которое необходимо допросить, по тем или иным уважительным обстоятельствам не может явиться в место производства следствия (например, на попечении лица находится малолетний ребенок, которого не с кем оставить).

В соответствии с частью 1 статьи 152 УПК РФ, если следователю необходимо провести допрос свидетеля, проживающего в другом субъекте Российской Федерации, он может направить по территориальности в орган предварительного следствия отдельное поручение о допросе этого свидетеля.

Согласно части 2 статьи 187 УПК РФ, запрещено проводить допрос непрерывно более четырех часов. Если по состоянию здоровья допрашиваемому тяжело давать показания в течение длительного времени (например, в течение двух часов), то в соответствии с частью 4 статьи 187 УПК РФ продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача. Если возникает необходимость в проведении длительного допроса – более четырех часов, то следователь должен предусмотреть перерывы продолжительностью не менее часа (после непрерывного четырехчасового допроса) для отдыха допрашиваемого и принятия пищи. Закон устанавливает общую продолжительность допроса в течение дня – не более восьми часов (ч. 3 ст. 187 УПК РФ).

Часть 3 статьи 164 УПК РФ запрещает производство любого следственного действия, в том числе допроса, в ночное время (промежуток времени с 22 до 6 час. по местному времени). Исключение из этого правила сделано для так называемых случаев, не терпящих отлагательства, когда промедление с производством допроса может привести к невозможности восстановить объективную картину происшествия, своевременно установить и задержать лицо, совершившее преступление.

Допрос подозреваемого должен быть произведен немедленно после его задержания, но не позднее двадцати четырех часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (за исключением случаев, когда место нахождения подозреваемого не установлено), а также фактического его задержания (ч. 2 ст. 46).

1.4. Порядок вызова на допрос

Потерпевшие и свидетели вызываются на допрос повесткой. В ней должно быть указано, в качестве кого вызывается лицо, место и время проведения допроса, последствия неявки без уважительной причины.

В Уголовно-процессуальном кодексе нет специального требования указывать в повестке какие-либо дополнительные данные, например, об уголовном деле, в рамках которого будет проведен допрос. Однако из тактических соображений следователь может уточнить сведения справочного характера (например, при вызове на допрос свидетеля или потерпевшего в повестке может быть указан номер уголовного дела и (или) фамилия лица, в отношении которого оно возбуждено).

Повестка должна быть вручена вызываемому на допрос лицу под расписку или передана с помощью средств связи (например, телефонограммой, телеграммой, по факсу). Однако первый из указанных способов более предпочтителен, если следователь сомневается, явится ли тот, которого он вызывает. Если лицо, которое необходимо допросить, временно отсутствует, то повестку можно вручить кому-либо из совершеннолетних членов семьи либо администрации по месту его работы. По указанию следователя повестка может быть передана и иным лицам и организациям. При этом на них, согласно требованию части 2 статьи 188 УПК РФ, возлагается обязанность передать повестку вызываемому на допрос лицу. Если необходимо обеспечить немедленную явку, повестка может быть вручена вызываемому лицу через посыльного; если лицо отбывает наказание в местах лишения свободы или взято под стражу в связи с производством расследования по другому делу, оно вызывается на допрос через администрацию места лишения свободы в установленном законом порядке.

Процессуальный закон обязывает вызываемое на допрос лицо явиться по указанному в повестке адресу в строго назначенный срок (ч. 3 ст. 188 УПК РФ). Когда вызываемый не может прибыть в назначенный срок, он обязан заранее уведомить следователя о причинах неявки. При неявке без уважительных причин лицо, вызываемое следователем на допрос, может быть подвергнуто приводу либо к нему могут быть применены иные меры процессуального принуждения в соответствии со статьей 111 УПК РФ. Согласно части 7 статьи 56 УПК РФ, в случае уклонения от явки без уважительных причин свидетель может быть подвергнут приводу. В качестве уважительной причины неявки свидетеля могут быть признаны: болезнь (вследствие которой свидетель не может явиться), несвоевременное получение повестки, другие обстоятельства (стихийное бедствие, необходимость в уходе за членом семьи, отсутствие транспортного сообщения и т. д.). Занятость на работе можно рассматривать как уважительную причину неявки, только если свидетель своевременно уведомит следователя о том, что не может прибыть к указанному сроку, и согласует с ним приемлемое время. Однако следует учитывать, что неявка свидетеля в суд из-за занятости на работе не признается уважительной причиной, так как это может повлечь перенос судебного заседания.

Закон устанавливает особый порядок вызова на допрос лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста (несовершеннолетние, достигшие 16 лет, вызываются на допрос на общих основаниях согласно правилам статьи 188 УПК РФ). Такое лицо должно вызываться через законных представителей либо через администрацию по месту его работы или учебы. Повестка адресуется одному из родителей или опекуну, попечителю, администрации учреждения, в котором находится это лицо. При заполнении и вручении повестки соблюдаются правила, указанные в частях 1 и 2 статьи 188 УПК РФ. Однако, согласно части 4 статьи 188 УПК РФ, когда по обстоятельствам уголовного дела (например, из тактических соображений) следователь считает необходимым вызвать лицо, не достигшее шестнадцатилетнего возраста, в ином порядке, он может сделать это по своему усмотрению. Например, если у следователя есть обоснованные опасения, что родители или другие законные представители[3] могут отрицательно повлиять на правдивость показаний несовершеннолетних или малолетних (например, когда эти показания касаются виновности родителей или иных законных представителей, причастности к расследуемому преступлению их или других родственников, близких, друзей, знакомых), он может вручить повестку непосредственно вызываемому лицу.

Если на допросе необходимо присутствие законного представителя или иного близкого родственника, проживающего совместно со свидетелем, в повестку может быть включено указание о его явке к месту производства допроса одновременно со свидетелем.

Часть 5 статьи 188 УПК РФ предусматривает особый порядок вызова на допрос военнослужащего: следователь вызывает его на допрос через командование его воинской части (в порядке, указанном в ч. 2 ст. 188).

1.5. Протокол допроса

По общему правилу в соответствии с требованием части 1 статьи 166 УПК РФ протокол допроса составляется непосредственно во время допроса, однако законодатель предусматривает возможность сделать это непосредственно после его окончания. Такая оговорка необходима в силу того, что некоторые следственные действия, в основном связанные с «динамическим развертыванием» (следственный эксперимент, осмотр места происшествия и т. д.), могут быть первоначально зафиксированы с использованием технических средств, например, записываются на кинопленку, а затем облекаются в документальную форму. Протокол допроса почти всегда составляется во время проведения допроса. Он может быть составлен от руки или подготовлен с использованием оргтехники (компьютера или пишущей машинки).

В соответствии с частью 3 статьи 166 УПК РФ в протоколе допроса должно быть указано место и дата производства указанного следственного действия, время его проведения с точностью до минуты (начала и окончания). Должностное лицо, составляющее протокол, указывает свою фамилию и инициалы, полное наименование своей должности, данные о личности допрашиваемого: фамилию, имя, отчество (полностью, сокращения до инициалов в этом случае процессуальный закон не допускает), время и место рождения, гражданство, национальность, образование, семейное положение (отражая в протоколе семейное положение обвиняемого и подозреваемого, целесообразно указать наличие иждивенцев и их возраст), место работы, род занятий или должность, местожительство (указывается как адрес фактического проживания, так и место, где допрашиваемый зарегистрирован), наличие или отсутствие судимости (необходимо подробно указать, когда, каким судом, по какой статье Уголовного кодекса, к какому наказанию и на какой срок был осужден, где отбывал наказание, когда и как освобожден; если судимость снята, то когда и кем), а также другие сведения, которые могут быть необходимы с учетом конкретных обстоятельств дела.

Чрезвычайно важно, чтобы в протоколе допроса свидетеля или потерпевшего было отражено, разъяснили ли им во время допроса их право отказаться от свидетельствования против самих себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников[4], а также положение о том, что при их согласии дать показания последние могут быть использованы в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и при их последующем отказе от своих показаний (ч. 4 ст. 56, ч. 2 ст. 42 УПК РФ). При несоблюдении этого требования, согласно статье 75 УПК РФ, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, результаты данного следственного действия недопустимы, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Кроме этого, при допросе подозреваемого или обвиняемого в протоколах отмечается, что права, предусмотренные статьями 46 и 47, разъяснены.

В протоколе обязательно должно быть отражено предупреждение свидетеля и потерпевшего об ответственности за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ) и за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ), что удостоверяется их подписями. Это требование имеет огромное значение для вынесения судом справедливого и обоснованного решения, так как служит действенным барьером от фальсификации таких важных средств доказывания, как показания свидетеля и потерпевшего. Не стоит думать, что эти предупреждения носят формальный характер. В качестве примера приведем следующий случай. Проходя в качестве свидетеля по уголовному делу, К. в зале судебного заседания изменил свои первоначальные показания. Государственный обвинитель, правильно выстроив тактику допроса свидетелей на судебном следствии, представил собранный следствием комплекс доказательств и убедил суд в том, что свидетель изменил показания в зале суда под давлением родственников подсудимых. В основу приговора суд положил показания К., данные им на предварительном следствии, которые в совокупности с другими доказательствами по делу полностью изобличали виновных и бесспорно свидетельствовали о причастности подсудимых к совершению преступления. В отношении К. прокуратурой было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 307 УК РФ и после расследования обстоятельств совершения им преступления направлено в суд. По приговору суда К. был признан виновным в даче заведомо ложных показаний и осужден. Особенностью данного дела является то, что К. проходил службу в милиции и, в силу своего служебного положения, должен был всячески содействовать отправлению правосудия.

В соответствии с частью 2 статьи 190 УПК РФ показания допрашиваемого лица записываются от первого лица и по возможности дословно. Вопросы и ответы на них размещаются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса. Иногда допрашиваемый по тем или иным причинам может отказаться отвечать на вопрос, а следователь, в свою очередь, наделен правом его отклонить. В протокол записываются все вопросы, в том числе и те, которые были отведены следователем или на которые отказался отвечать допрашиваемый, указав мотивы отвода или отказа. Процессуальный закон предусматривает, что допрашиваемый вправе собственноручно написать свои показания. Однако следователь может разрешить сделать это только после того, как допрашиваемый даст показания. При этом в протоколе допроса должна быть сделана соответствующая отметка, а собственноручно изложенные показания – подписаны допрашиваемым и следователем. Если возникает необходимость восполнить пробел в таких показаниях, следователь может задать дополнительные вопросы допрашиваемому лицу, правильность записи которых и ответов на них также должна удостоверяться подписями допрашиваемого и следователя.

Пункт 2 статьи 37 УПК РФ предоставляет прокурору право участвовать в предварительном расследовании и в необходимых случаях лично производить отдельные следственные действия. Если прокурор участвовал в допросе, это должно быть отражено в протоколе, который он подписывает после следователя (ч. 7 ст. 166 УПК РФ).

Проводя допрос, следователь из тактических соображений может предъявить допрашиваемому лицу вещественные доказательства и документы, огласить протоколы других следственных действий и воспроизвести материалы аудио– и (или) видеозаписи, киносъемки следственных действий. В этом случае в протоколе допроса об этом должна быть сделана запись. В протокол заносятся и показания допрашиваемого лица, которые он при этом дал.

По решению следователя на допросе может производиться фотографирование, аудио– и (или) видеозапись, киносъемка. В этом случае в протоколе допроса об этом должна быть сделана запись, указаны условия и порядок их использования и полученные результаты. В протоколе также следует отметить, что допрашиваемый был заранее предупрежден о применении при производстве данного следственного действия технических средств. Результаты использования технических средств фиксации по общему правилу являются неотъемлемой частью протокола допроса. После проведения допроса к протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, фонограммы допроса и кассеты видеозаписи (п. 5, 8 ч. 3 ст. 166 УПК РФ), которые хранятся при уголовном деле в качестве приложений. Необходимо помнить, что фотографирование, аудио– и (или) видеозапись, киносъемка не являются самостоятельными средствами фиксации результатов допроса, а лишь дополняют протокол этого следственного действия. В протоколе должны быть отражены подробные сведения о применяемых технических средствах (модель фотоаппарата или видеокамеры, объектива, тип фотопленки, ее чувствительность и др.). Если запись приостанавливалась на длительное время, следует указать причину остановки. Правильность аудио– и киносъемки должны подтверждаться заявлением допрашиваемого. В связи с проведением фотографирования, аудио– и (или) видеозаписи, киносъемок допрашиваемый может сделать другие необходимые заявления, которые также подлежат внесению в протокол, правильность которого удостоверяется подписью допрашиваемого и следователя.

Допрашиваемый в ходе допроса может делать рисунки, начертить схемы и диаграммы, которые приобщаются к протоколу, о чем в нем делается запись.

По окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается запись. Ходатайство допрашиваемого о дополнении и об уточнении протокола должно быть обязательно удовлетворено.

В протоколе указываются все лица, участвовавшие в допросе. Он должен быть представлен им для ознакомления. Каждый из них должен подписать протокол и все сделанные к нему дополнения и уточнения. В протоколе следует отметить факт разъяснения прав участвующим в допросе врачу, педагогу, родителям и иным законным представителям и близким родственникам допрашиваемого.

Если допрашиваемый не владеет или недостаточно владеет языком, на котором ведется производство по уголовному делу, допрос производится с участием переводчика. В этом случае в протоколе отмечается факт разъяснения переводчику его прав и обязанностей, перечисленных в статье 59 УПК РФ, и предупреждения его об ответственности за заведомо неправильный перевод (ст. 307 УК РФ), что удостоверяется подписью переводчика. При этом в протоколе допроса должно быть указано, что допрашиваемому лицу разъяснены его права на отвод переводчика при наличии оснований, предусмотренных статьей 61 УПК РФ, и поступившие в связи с этим заявления допрашиваемого. Переводчик подписывает каждую страницу протокола и протокол в целом. Допрашиваемый своей подписью в конце протокола подтверждает, что сделанный ему в устной форме перевод соответствует данным им показаниям. Если протокол допроса был переведен на другой язык в письменном виде, то весь перевод и каждая страница протокола должны быть подписаны переводчиком и допрашиваемым.

Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи допрашиваемое лицо удостоверяет своей подписью в конце протокола. Допрашиваемое лицо подписывает также каждую страницу протокола. Перед тем как подписать протокол, допрашиваемый, если возможно, делает в нем запись о том, что он лично прочитал протокол или он прочитан следователем. Если при допросе допущены отдельные неточности или по какой-то причине упущены некоторые существенные моменты, в него вносятся дополнения и поправки, которые необходимо удостоверить подписями допрашиваемого и следователя.

Отказ от подписания протокола допроса или невозможность его подписания лицами, участвовавшими в допросе, удостоверяется в порядке, установленном статьей 167 УПК РФ. Если допрашиваемый отказался от подписи протокола, следователь вносит в него соответствующую запись, которая удостоверяется подписями следователя, защитника, законного представителя, если они участвуют в данном следственном действии. Согласно части 2 статьи 167 УПК РФ, лицу, отказавшемуся подписать протокол, должна быть предоставлена возможность объяснить причины отказа, которые также записываются в протоколе. Если подозреваемый, обвиняемый, потерпевший или свидетель не могут подписать протокол в силу физических недостатков или состояния здоровья, то с текстом протокола они знакомятся в присутствии защитника, законного представителя, представителя или понятых, которые подтверждают своими подписями содержание протокола и факт невозможности его подписания.

1.6. Общие положения тактики допроса

Прежде всего определим само понятие «тактика допроса». Тактика – это «совокупность средств и приемов для достижения намеченной цели»[5]. Тактический прием представляет собой не что иное, как часть тактики. Тактика допроса как совокупность тактических приемов приобретает в соответствии с диалектическим законом перехода количественных изменений в качественные, помимо функций тактического приема, еще одну дополнительную – функцию развития. Благодаря статистическим обобщениям, можно выявлять общие закономерности применения тактических приемов, их эффективность, вырабатывать новые рекомендации.

Все тактические приемы и положения тактики допроса должны быть основаны на четком выполнении требований процессуального закона. Иными словами, приоритет всегда остается за правомерностью и законностью того или иного приема, а не за его целесообразностью и эффективностью в конкретных условиях. Так, при решении вопроса о необходимости проведения допроса следователь, определяя время выполнения того или иного следственного действия, обязан соблюдать требование Уголовно-процессуального кодекса о запрете его производства в ночное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательства. Ночной допрос «со светом настольной лампы в лицо» в свое время зарекомендовал себя с самой «положительной» стороны. Признания в совершении одного и того же преступления можно было быстро добиться сразу у нескольких человек. Однако такой подход не отвечает современным целям уголовного процесса и не допустим в настоящее время. Поэтому прежде чем перейти к криминалистическому аспекту тактики допроса, кратко остановимся на общих процессуальных правилах проведения указанного следственного действия, установленных Уголовно-процессуальным кодексом.

В ходе допроса недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, создание опасности для жизни и здоровья участвующих в нем лиц (ст. 164 УПК РФ). Согласно части 1 статьи 189, если непосредственно перед допросом у следователя возникают сомнения в том, владеет ли допрашиваемое лицо языком, на котором ведется производство по уголовному делу, то он должен выяснить, на каком языке допрашиваемый желает давать показания. В необходимом случае для участия в данном следственном действии приглашается переводчик.

Следователь должен принять меры к тому, чтобы вызванные для допроса лица не общались друг с другом и с другими участниками процесса, вызванными для участия в том или ином следственном действии. Перед началом допроса следователь должен проверить у прибывшего лица документы, удостоверяющие его личность. Вызванный на допрос свидетель, достигший 16 лет, предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ) и за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ). Если свидетель или потерпевший не достигли 16-летнего возраста, следователь указывает им на необходимость правдиво рассказать все известное им по делу, предварительно разъяснив указанным потерпевшим и свидетелям их процессуальные права, предусмотренные статьями 42 и 56 УПК РФ. Однако они не предупреждаются об ответственности за отказ от дачи показаний и за заведомо ложные показания (ст. 191 УПК РФ). Предупреждение об ответственности за отказ, уклонение от дачи показаний, дачу заведомо ложных показаний несет определенную психологическую нагрузку. Такое утверждение может вызвать недоумение у не слишком искушенного следователя, для которого эта процедура уже превратилась в чистую формальность и не оказывает никакого воздействия на его психику. Однако для впервые попадающего в подобную ситуацию человека предупреждение может восприниматься совершенно иначе. Он может воспринять это как выражение недоверия к нему. Если следователь должным образом не разъяснил всю процедуру допроса и требования уголовно-процессуального закона, допрашиваемый может воспринять предупреждение об ответственности как угрозу следователя лично ему. При таком развитии ситуации установление психологического контакта с допрашиваемым станет весьма затруднительным. Поэтому следователь уже на этом этапе допроса должен осознавать, что вошедший в кабинет человек тоже внимательно наблюдает за его поведением, жестами, тональностью речи и по ним пытается прогнозировать последствия. Поэтому предупреждению об ответственности за дачу ложных показаний следует придать нейтральную тональность, так как нюансы интонации здесь приобретают особую важность. Кроме того, рекомендуется использовать фразы и слова, специально подчеркивающие уважительное отношение к допрашиваемому и свидетельствующие о том, что следователь не сомневается в правдивости свидетеля.

Предложение рассказать все известное по делу может быть сделано либо путем сообщения лицу, по какому делу он вызван для производства допроса, либо в виде напоминания о конкретном обстоятельстве, свидетелем которого он был. Чтобы избежать искажения информации со стороны некоторых лиц, легко поддающихся постороннему влиянию, процессуальный закон запрещает задавать допрашиваемому лицу наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189). К наводящим относятся такие вопросы, в формулировке которых содержится желаемый ответ.

Если свидетель явился на допрос с адвокатом, то последний присутствует при допросе, но не может задавать вопросы свидетелю и комментировать его ответы. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля; заявления должны быть занесены в протокол допроса.

Вернемся к криминалистическому аспекту проведения допроса. Существует несколько принципов, опираясь на которые допрашивающий может рассчитывать на успех при допросе любого участника уголовного процесса.

Оценка индивидуальных качеств личности. Каждый допрашиваемый – это человек, оказавшийся в сфере уголовного процесса, который обладает собственными психическими, профессиональными и иными личными качествами. Следователь, добивающийся получения полной и достоверной информации, не может не учитывать индивидуальных особенностей личности допрашиваемого. Всестороннее и полное раскрытие содержания личности предполагает поиск наиболее точных и в то же время удобных с практической точки зрения способов ее исследования и описания. При этом не обойтись без знания законов психологии. Специалистами разработаны различные классификации людей в зависимости от психофизиологических качеств. Рассмотрим наиболее известные и полезные с практической точки зрения научные подходы к этому вопросу.

Типологический подход позволяет дать в наиболее общем виде психологический портрет личности, выделить в нем ведущую роль какого-то одного наиболее устойчивого свойства, организующего вокруг себя ряд других качеств. Личностные типы – это качественно различающиеся категории, к которым можно относить различных людей в зависимости от ведущих, наиболее ярко выраженных свойств, положенных в основу той или иной классификации. Согласно типологическому подходу существуют определенные связи, корреляции между отдельными чертами личности, совокупность которых и характеризует каждый конкретный тип.

Психологи выделяют большое число разнообразных типологий личности. Поэтому отнесение конкретного человека к тому или иному личностному типу может сочетать несколько подходов – с различных точек зрения. Одни подходы базируются на свойствах темперамента, другие основаны на тех или иных поведенческих характеристиках человека. Более того, нельзя не учитывать, что типологический подход может дать только обобщенный психологический профиль личности, определить общие рамки, в которые может быть помещен субъект. В любом случае можно лишь говорить, с той или иной степенью определенности, что индивид «похож», «наиболее близок» к данному типу личности.

Однако, даже с учетом сказанного, определение типологической принадлежности человека имеет большое практическое значение для оценки индивидуальных качеств личности. Типологический подход достаточно надежно позволяет определять наиболее существенные свойства личности, что, в свою очередь, дает возможность прогнозировать поведение индивидуума в тех или иных условиях. Еще одним положительным моментом такого подхода является то, что типология не претерпевает существенных изменений в течение всей жизни человека и сохраняется независимо от окружающей обстановки.

К одной из наиболее ранних (IV в. до н. э.) и не потерявших своей актуальности до настоящего времени относится широко известная типология древнегреческого врача Гиппократа, согласно которому всех людей можно разделить по их темпераменту на следующие четыре типа: сангвиники, флегматики, холерики и меланхолики. Хотя обоснование, положенное Гиппократом в основу этой классификации (в зависимости от преобладания в человеческом организме различных жидких субстанций – крови, лимфы, желчи и черной желчи), с точки зрения современной науки несостоятельно, однако четыре типа темперамента до сих пор применяются для классификации личности. Более того, этот подход стал базисом для некоторых более поздних классификаций. Например, еще одна попытка выработать критерии для типологической классификации личности на основе «трех психофизиологических компонентов личности» или темпераментов была предпринята американским психологом Шелдоном. В настоящее время темперамент, под которым понимается совокупность индивидуальных, относительно устойчивых психодинамических свойств личности человека, проявляющихся в его поведении и деятельности, признан важнейшим структурным компонентом, определяющим личностные особенности каждого человека. Его физиологическая основа – унаследованные свойства нервной системы, которые влияют на динамику психических процессов и состояний; это было научно обосновано И.П. Павловым, который создал учение о типах высшей нервной деятельности.

Наиболее известной и практически значимой типологией личности в настоящее время является классификация, разработанная в 1923 г. швейцарским психологом и психиатром К.Г. Юнгом: все люди делятся на интровертов и экстравертов. Каждый из этих типов можно рассматривать как варианты адаптации человека к окружающему миру. Интровертированный тип личности преимущественно ориентирован на свой внутренний мир, субъективные факторы, собственные переживания, эмоции. В отличие от него, для экстравертированного типа ведущую и определяющую роль играют внешние обстоятельства, окружающая его среда. В зависимости от того, какая ориентация – внутренняя (субъективная) или внешняя (объективная) – доминирует в конкретном человеке, формируется та или иная психическая установка личности по отношению к окружающей действительности и к самому себе.

Таким образом, в общем случае интроверт – это личность, у которой преобладает субъективная ориентация, ее интересы и переживания по большей части обращены внутрь, к собственным идеям, образам, созданным ее воображением, к своей внутренней духовной жизни. Люди, относящиеся к этому типу, малообщительны, очень чувствительны, хотя внешне сдержанны, скрытны, очень часто имеют заниженную самооценку, застенчивы. В противоположность интроверту, для экстраверта главная область притяжения его интересов лежит вовне, он ориентирован на объективный мир вещей и явлений. Это активный, деятельный, прагматичный, общительный человек, легко находящий общий язык и поддерживающий контакты с другими людьми. Однако такое разделение всех людей на две большие группы довольно условно. «Чистые» интровертированные или экстравертированные типы (как и «чистые» меланхолики, холерики и т. д.) встречаются редко. Большинство людей представляют собой смешанные типы с преобладанием той или иной направленности. На это обстоятельство указывал и Юнг, который отмечал, что каждый субъект в той или иной мере обладает «механизмами» как интроверсии, так и экстраверсии. «Внешние обстоятельства и внутреннее предрасположение очень часто благоприятствуют одному механизму и ограничивают и ставят препятствия другому. Отсюда, естественно, происходит перевес одного механизма. Если это состояние каким-нибудь образом становится хроническим, то вследствие этого и возникает тип, т. е. привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует, не будучи в состоянии, конечно, полностью подавить другой…»[6] Кроме двух названных типов, Юнг выделял четыре психологические функции – мышление, эмоции, ощущения, интуицию: «…если привычно господствует одна из этих функций, то появляется соответствующий тип. Поэтому я различаю мыслительный, эмоциональный, сенсорный и интуитивный типы. Каждый из этих типов, кроме того, может быть интровертированным или экстравертированным, смотря по своему поведению по отношению к объекту».[7]

Таким образом, на основе синтеза двух классификаций Юнг вывел восемь личностных типов.

Экстравертированный мыслительный тип личности. Лица, относящиеся к данному типу, принимают решения и совершают поступки в зависимости от своих интеллектуальных выводов. Эмоции и переживания занимают у них второстепенное место, а иногда и просто подавляются. Среди людей этого типа часто можно встретить крупных реформаторов, государственных, общественных деятелей, активных приверженцев какой-либо идеи. Однако в ряде случаев их интеллектуальные оценки становятся догматически застывшими, абсолютными. В этом случае мы будем иметь дело с фундаментальными, фанатично преданными какой-либо собственной идее людьми, которым в стремлении к достижению своей цели чужды сострадание и сочувствие. Большинство представителей экстравертированного мыслительного типа личности составляют мужчины.

Экстравертированный эмоциональный тип личности. У людей этого типа чувственное ощущение превалирует над мышлением, которое по отношению к эмоциям играет вспомогательную, второстепенную роль. Их чувства отличаются пылкостью. Однако для лиц экстравертированного эмоционального типа в большей степени характерно проявление демонстративности, а не глубина переживаний. Данный тип, в отличие от предыдущего, наиболее распространен среди женщин.

По классификации Юнга оба описанных выше типа названы рациональными. Это связано с тем, что жизнь этих людей в значительной мере подвержена разуму, сознательно-волевому контролю (для людей экстравертированного мыслительного типа это справедливо в большей степени, чем для их «коллег» эмоционального типа). В отличие от них, два следующих типа личности отнесены Юнгом к иррациональным типам, так как они определяют свои поступки «не на суждениях разума, а на абсолютной силе восприятия».

Экстравертированный сенсорный тип личности. Для людей с преобладанием таких психических качеств доминантой, определяющей их поведение, является ориентация на получение новых ощущений, наслаждений от жизни в самых различных ее проявлениях. Такие личности чаще подвержены различного рода порокам (наркомания, беспорядочные половые связи и т. д.).

Экстравертированный интуитивный тип личности. У личностей такого типа мышление и чувствование уступают интуитивному восприятию различных новых жизненных обстоятельств и явлений. Такие люди отличаются «тонким чутьем» к зарождающимся процессам окружающего их мира. Однако они не отличаются упорством в достижении цели: очень часто эти люди воодушевляют своими идеями других, но сами никогда не доводят их до конца. Как только они теряют интерес к начатому делу, то без колебаний переключаются на что-то новое. Они легко увлекаются, нередко разбрасываются в своих начинаниях и в силу этого непостоянны и непредсказуемы. Среди них, по мнению Юнга, много мелких предпринимателей, политиков с короткой, но яркой карьерой; встречаются и мужчины, и женщины, но последние преобладают.

Интровертированный мыслительный тип личности. Для того чтобы наглядно продемонстрировать различия между личностными типами, Юнг приводит такой пример: как Дарвина можно было бы отнести к экстравертированному мыслительному типу, так Канта – к противоположному, интровертированному мыслительному типу. Если первый из них, опираясь на факты и наблюдения за окружающей действительностью, стремится к расширению границ познания, то второй в своем поведении, в высказываемых суждениях основывается лишь на субъективном факторе, критическом подходе ко всевозможным явлениям, к устремлению познания вовнутрь своего Я. Суждения человека интровертированного мыслительного типа кажутся отстраненными, негибкими, с оттенком превосходства над остальными, что приводит такого человека к самоизоляции.

Интровертированный эмоциональный тип личности. По мнению Юнга, все сказанное о предыдущем типе личности можно отнести и к данному типу с одной только оговоркой: все, что «там продумывалось», «здесь почувствуется». Люди данного типа отличаются молчаливостью, замкнутостью. По классификации Гиппократа, этот тип наиболее близко приближается к меланхоликам. Мотивы их поступков зачастую скрыты от всех окружающих. В общении с другими людьми они сдержанны, холодны, индифферентны до равнодушия и к несчастию, и к благополучию других. Среди людей интровертированного эмоционального типа можно встретить лиц, отличающихся жестокостью и эгоизмом, для которых окружающие являются пустым местом.

Конец ознакомительного фрагмента.