5 Начало
Когда прожекторы арену озарят
Лучами праздничных волнений и надежд,
Артистов цирка вызывает на парад
Истосковавшийся, сверкающий манеж
Парад-алле – программы запевала,
Парад-алле – что флаг на корабле,
Парад-алле – рукоплесканье зала,
Парад-алле, парад-алле, парад-алле!
Готовый к выходу ты радостен и свеж,
И лучше сцены не бывает на земле,
Чем удивительный, сверкающий манеж,
Когда начнется твой парад – парад-алле!
Слова из песни. Стихи: Борис Пургалин
Наша маленькая комнатка до конца так и не прогрелась, поэтому спать решили ложиться в одежде. И как чуть позже выяснилось, правильно сделали, потому что не успели мы уснуть, как электрический обогреватель наотрез отказался работать. На улице в это время было что-то около минус 15 или 20. Думаю, в вагончике не намного теплее. Пришлось залезть под одеяло с головой, крепко прижаться друг другу, и только так можно было продолжить попытки уснуть. Но стоило мне закрыть глаза, как за стенкой раздался лай. Нашими ближайшими соседями оказались собаки. И как только мы не пытались их успокоить. И стучали по стене, и кричали, и пытались им что-то скомандовать.
– Собачки, пожалуйста, успокойтесь, – просила я, – ну дайте же нам поспать.
Лай умолкал только на время. И так до самого утра. То нога или рука вылезет из-под одеяла, то Сашка перетянет его на себя, то собаки залают. В общем, не сон, а одно мученье.
Но настало утро. Естественно, куда бы оно делось. А как приятно просыпаться с мыслью, что впереди день, полный новых событий и впечатлений. На самом деле, я практически каждое утро просыпаюсь с такими мыслями, но это было особенным. Это было первое утро в шапито.
Проснулись мы моментально, так как в комнате был конкретный минус. Из-под одеяла, конечно, очень не хотелось вылазить, но нужно было вставать на репетицию. Проснувшись, попытались как-то реанимировать электрический обогреватель, и оказалось, что достаточно было применить к нему простой русский способ – хороший «стук». Так, у нас снова появился теплый воздух. Думаю, хорошее начало для нового дня. Мы вскипятили воду для чая. Позавтракали оставшимся печеньем. Так что все налаживалось. Чай помог согреться. Настроение уже было на подъеме.
– Ну что? Пойдем в манеж на нашу первую репетицию? – говорю я.
– Да, уже без десяти одиннадцать, думаю нам пора, – ответил Саша.
– Ты переживаешь?
– Да, есть немного.
– Я тоже. Конечно, уже не так, как до вчерашнего вечера, но волнение все равно осталось.
– Ладно, пойдем уже. Думаю, все будет нормально.
Художественный руководитель по имени Наталья уже ждала нас в манеже, так что мы подошли как раз вовремя. Решили начать с моего сольного номера. Пластический этюд, или как называют этот жанр в цирке – каучук. Именно для него пришлось тащить самое тяжелое, что было у нас из багажа – пьедестал (столик). Номер нужно было показать под музыку и в полную силу. Это при том, что в манеже было ни разу не тепло, а этот жанр предусматривает демонстрацию гибкости тела. Естественно, без полноценной разминки никакую гибкость демонстрировать нереально. А какая может быть разминка при минусовой температуре? Да, только очень и очень активная, потому что первое впечатление должно быть хорошим. Потом, правда, пришлось прогнать еще пару раз, чтобы подкорректировать хореографию, но, в общем, все оказалось «вполне нормально» по словам Натальи. Хотя она добавила, что придется еще репетировать, и скорее всего работы нам хватит до конца сезона.
С парным номером оказалось намного проще. Наталья нам поменяла только выход. Видимо, этот номер показался ей сильнее. Репетицию же парада и финала, решили отложить на завтра, так как для этого нужно было собрать всех артистов, а времени у них сейчас могло и не быть. Нужно ведь готовиться к представлению, а заранее их никто не предупреждал. В итоге сошлись на том, что сегодня мы просто со стороны посмотрим, что уже делают другие артисты, а завтра устроим прогон.
– Как думаешь, конец сезона – это когда? – спрашиваю я у Сашки, когда мы уже направились к своему вагончику.
– Если честно, сам хотел спросить у тебя тоже самое? – отвечает он.
– Может, это до конца весны? – предполагаю я.
– Да, возможно.
Так и остался этот вопрос для нас на время загадкой. Но мы нашли для себя ответ, который нас вполне устраивал. Конец весны, почему бы и нет.
Вернувшись в вагончик, решили пойти прогуляться по городу в поисках чего-то посущественнее, чем печенье. Хотелось нормально поесть в кафе, пока у нас не было собственной плитки, да и времени тоже. Мы обошли все в округе, потом обратились к прохожим, и оказалось, что в этом городе нет кафе. Вы представляете? Нет кафе! Товарищи предприниматели, обратите, пожалуйста, внимание. В городе Ленинске Волгоградской области НЕТ кафе. Хорошо хоть есть большие продовольственные и хозяйственные магазины. Что ж, нам пришлось перекусить в каком-то киоске, где торговали местным «Фаст фудом». Хоть что-то горячее поступило в желудок в эту холодную погоду.
Вернувшись в вагончик, мы были приятно удивлены. Электрический обогреватель продолжал работать, так что в комнате установилась вполне приемлемая для жизни температура. Пора было готовиться к представлению. Нужно было еще разобрать сумки, достать костюмы, разложить вещи, да и вообще навести хоть какой-то уют в комнате.
Чуть позже зашла Наталья.
– Я вставила ваши номера в программу, посмотрите, пожалуйста, – она протянула листок.
Мы с Сашей взяли этот бумажный лист и стали внимательно его рассматривать.
– Нам можно оставить его себе?
– Нет, у меня он в единственном экземпляре. Я перепишу его и повешу в форганге.
– Где, простите? – переспросила я.
– В форганге. Где готовятся к выходу артисты.
Наталья ушла. А в нашем лексиконе появилось новое слово.
Программа состояла из двух отделений с антрактом. Мой пластический этюд в первом отделении, а наша с Сашей пара – во втором. Оба номера где-то в центре каждого из отделений. Так что оставалось время посмотреть и парад, и финал, и еще часть программы.
За два часа до представления я начала наносить макияж. Учась в университете и выступая с ребятами из циркового коллектива, нас заставляли всех краситься одинаково, а сейчас меня одолевали сомнения: достаточно ли ярко я подкрашиваю глаза, правильного ли цвета моя помада, нужны ли блестки.
– Саш, ты, когда ходил собирать мой столик для номера, не видел, как накрашены другие девушки? – решила спросить я.
– Видел, – последовал ответ.
– Похоже на мой правый глаз?
– Отчасти, у них как-то блесток больше что ли. Но, в общем, ты недалеко ушла.
– У всех?
– Да я только двух видел. Одна из них – Наталья, другая – наша соседка по вагончику.
– Ну, тогда сегодня оставлю так. Если художественный руководитель сделает какое-то замечание, то буду что-то еще думать.
Оставалось сделать прическу на голове и надеть костюм. И еще хорошо бы перед тем, как надевать костюм, сходить в туалет, так как потом это будет намного проблематичнее. И да, туалет, как же я про него забыла. Он естественно на улице. Ароматы там как полагается для любого общественного туалета, где особо не следят за чистотой. Вниз вообще лучше не смотреть. Замороженная горка почти до самого верха настроение точно не поднимет. Но даже в кристально чистый туалет с ароматами самых приятных благовоний, стоящий на улице при минусовой температуре никогда не захочется идти. Так что тут можно было только смириться. Привыкнуть к такому, наверное, никогда не получится.
Закончив все приготовления, мы на костюмы сверху надели теплые вещи и решили пойти в зал. Войдя в шатер, я сразу почувствовала приятный запах попкорна и сахарной ваты. Зал уже не казался таким тусклым и унылым, как на репетиции. Все напоминало предстоящий праздник. С левой стороны от входа вытягивался прилавок с соками, чипсами, сухариками и попкорном, с правой – аппарат для приготовления сахарной ваты. Дальше стояли стойки с игрушками. Где-то по сторонам располагались обогревающие пушки, так что в зале уже не было так холодно, как на улице. Хотя и теплом назвать установившуюся температуру можно было только с очень большой натяжкой.
Народ уже начинал заходить, и мы решили отойти в сторонку, чтобы не мешать. Зал постепенно заполнялся, и ведущий объявил пять минут до начала представления. Мы выбрали себе свободные места и тоже сели.
Наконец-то свет потух, заиграла музыка, ведущий поприветствовал публику и начали выходить артисты. Это был парад, в котором нам с Сашкой завтра тоже нужно будет участвовать. Артисты прошли по кругу, потом остановились, встали в комплимент1, затем обратно собрались в круг, выполнили еще какую-то проходку и замерли каждый в своей позе в одной картинке. Мы с Сашкой усиленно пытались все это запомнить, но без репетиции лично я с первого раза запомнить и повторить все эти проходки не смогла бы. После того, как все артисты ушли за кулисы, одна девочка осталась в манеже работать воздушный номер на полотнах. Она демонстрировала достаточно интересные и зрелищные трюки и обрывы. Мы досмотрели ее, посмотрели еще репризу, и мне нужно было идти разминаться на свой пластический этюд-каучук.
Так я первый раз попала за кулисы во время представления. Конечно, в данный момент меня больше волновал мой номер и как я с ним выступлю. Извините, отработаю. Все цирковые говорят, что выступают только бабки на базаре, а артисты работают. И, кстати, «циркачи» – это тоже неправильное выражение. Оно считается обидным, правильно говорить «артисты цирка» или «цирковые артисты» или просто «цирковые». Я, правда, до сих пор так и не поняла, почему и чем оно обидно, но, может, у меня все еще впереди, и кто-нибудь когда-нибудь мне объяснит.
В общем, сейчас главным было хорошо размяться и отработать, а не глазеть направо и налево, раздумывая непонятно о чем. Хотя удержатся от рассматривания окружающей обстановки не представлялось возможным. Тут клоун попивал кофе, какой-то рабочий ходил и фотографировал всех, в углу на столике сидели разноцветные пудели, причем сидели без поводков и без какого-либо ограждения, никуда не убегая. Оказывается, вот кто не давал нам сегодня спать. Мне сразу вспомнился мой Збышек, мой большой белый пудель, который остался дома. Я сама занималась его дрессировкой, стрижкой расчесыванием и т.д. И сейчас думала, каково это вымыть, вычесать и подстричь не одну собаку, а целых пять. А еще и заставить их сидеть на одном месте, никуда не убегая.
Так, наблюдая, раздумывая и одновременно разминаясь, я не заметила, как подошла очередь моего номера. Я уже готова была выйти на манеж, но моей музыки не было слышно. Все начали суетиться, что-то решать, и кто-то сказал выпускать следующий номер. А я опять осталась ждать. Вот такое вот начало. Тут все пудели, как по команде, слетели со стола и помчались на манеж, я даже не успела заметить, кто ж скомандовал им начинать. Похоже, какой-то рабочий, который ходил и фотографировал всех. Кажется, именно его я видела возле вольера с собаками, который стоит перед нашим вагончиком. Номер с пуделями закончился, они с такой же скоростью влетели обратно. После них отработал еще клоун или опять же, как называют их в цирке, коверный. Затем снова настала моя очередь.
На этот раз вопрос с фонограммой был улажен, и я впервые вышла на манеж цирка шапито. Несмотря на волнение, номер отработала в лучшем виде, на что была способна. Вернувшись за кулисы, все поздравляли меня с началом.
Выйдя на улицу, ко мне тут же подошла маленькая девочка.
– Ты красиво работала! – говорит она.
– Спасибо! – отвечаю я в большом смятении. «Что тут делает эта малышка? Откуда она? Так приятно слышать ее слова!», – мелькает у меня в голове.
– Как тебя зовут? – спрашивает девочка.
– Наташа, – отвечаю я, – а тебя как?
– Настя. Мне четыре, – она протягивает свою ручку и показывает четыре пальчика.
– Ты молодец, Настенька, извини, но мне пора, – единственное, что могу выдавить из себя. Этот маленький ребенок ввел меня в полный ступор.
Оставался еще антракт и наш с Сашкой парный номер. Во время антракта мы просидели в вагончике, обмениваясь впечатлениями.
– Что ж, я тоже могу поздравить тебя с началом.
– Спасибо. Вроде нормально все прошло, не считая музыки?
– Да, ты была на высоте.
– Ну, скажешь тоже. Не преувеличивай.
– А я и не преувеличиваю. Ты волнуешься перед парой? – интересовался любимый.
– Пока еще нет, наверное, ближе к выходу волнение появится.
– А я вот что-то переживаю.
– Ну, небольшое волнение – это нормально. Главное, взять себя в руки во время работы.
– Пожалуй, ты права.
– Что, пойдем тогда разминаться, а то второе отделение уже началось. Ведущий вон объявляет первый номер.
– Пойдем.
Во время работы чувствовалось волнение, что у меня, что у Саши, но в целом отработали хорошо. На этот раз все поздравляли с началом моего любимого. Сегодня нам не нужно было выходить на финал, так как репетировать мы его будем только завтра, поэтому мы с Сашкой побежали смотреть программу. Вернее то, что от нее осталось.
Как же приятно сидеть в цирке и смотреть работу артистов. Особенно, если это хорошая и сильная работа. Сразу появляется желание что-то делать, творить, совершенствоваться. Ты понимаешь, что человеческие способности практически не ограничены, ну или задействованы совсем на маленький процент. А значит можно совершенствоваться, совершенствоваться и еще раз совершенствоваться.
Финальным номером было огненное шоу. «А не тот ли это рабочий сейчас выбежал с горящими факелами на манеж, который убирал за собаками и ходил всех фотографировал», – подумала я, – «очень уж похож». Но мысль эта быстро вылетела из головы, и мы продолжали смотреть дальше. В заключение номера этот парень прошел голыми ногами по горящей дорожке, после чего все артисты стали по очереди выходить на финал. Каждый выходил, делал комплимент и вставал на свое место по кругу манежа. Затем все разом развернулись и стали расходиться, выписывая в манеже «восьмерку» и махая зрителю рукой.
Так подходил к концу наш первый рабочий день в роли цирковых артистов. Внутренний режим еще не перестроился на местное время из-за смены часовых поясов. Также давала о себе знать предыдущая бессонная ночь и выматывающая дорога. Поэтому сил хватило только на то, чтобы запарить себе по лапше и готовиться ко сну.
Вторая ночь в шапито далась нам намного проще первой, так как желание выспаться было настолько сильным, что никакие соседи – собаки уже не могли помешать. Мы заснули, только головы коснулись подушек, проспав так до самого утра. К тому же электрический обогреватель на этот раз решил нас побаловать своей работой, так что утром было уже не так сложно вылазить из-под одеяла. Об этом обогревателе вообще стоит упомянуть отдельно, так как он живет какой-то своей жизнью. Он сам выбирает, когда ему отдыхать и когда работать. Но даже если он решит поработать, можно только гадать с какой интенсивностью он будет это делать. Вы сейчас можете подумать, что я ничего не понимаю в технике и электронике. Да, может это и так, но когда ты просто включаешь обогреватель в розетку, при этом больше ничего не делая, а он отказывается работать или начинает жарить как сумасшедший, начинаешь задумываться, что что-то с этим обогревателем не так. И основная мысль, которая приходит в голову: «Данный электрический прибор уже отработал свое и пора бы ему на пенсию».