Севастопольская побудка
Наших далеких предков из Киевской Руси всегда привлекали соседние земли в целях обеспечения безопасности своих границ, расширения земель и обложения данью близлежащих княжеств. На особом месте стояло южное направление, и в частности восточный осколок Священной Римской империи – Византия с ее столицей Константинополем или, в южнославянской трактовке, Царьградом.
В дальнейшем этот город, находившийся в прямом и переносном смысле на стратегическом мосту между Золотым Рогом и Мраморным морем, на границе Европы и Азии, являясь столицей христианско-православной империи, был объектом интересов Российского государства как ключ к черноморским проливам Босфор и Дарданеллы, соединяющих Черное и Средиземное моря.
В «Повести временных лет» имеется описание двух походов князя Игоря на Царьград. В 941 году русские были сильно биты византийцами, что повторилось ровно через тысячу лет, когда на Советскую Россию напало германское войско. Вначале нас тоже сильно били, но уже через три с лишним года – в 1944 году легионы гитлеровских опустошителей были вышвырнуты за пределы отечественных границ.
Второй поход состоялся в 944 году, когда практически без борьбы посланцы Киевской Руси получили большую дань от византийцев и отправились жировать в стольный град на Днепре.
Для того чтобы показать жестокость славян, летописец почему-то, словно под рекламу, заинтересованно рисует зверства своих соотечественников:
«А кого захватили – одних распинали, в других же, расставляя их как мишени, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в макушки голов. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли…»
И все же с использованием «греческого огня» византийцы пожгли многотысячный флот Игоря и побили много воинов. Пришлось нашим древним предкам спешно отступить.
В том же году Игорь решил снова наведаться в Византию. Он собрал огромное войско из «…варягов, Русь, и полян, и славян, и кривичей, и тиверцев, и нанял печенегов…».
Русские отправились двумя колоннами – по воде и сушей на лошадях. Получив сведения о приближении неприятельских колонн, император Роман послал к ним своих послов-парламентариев с предложением о выделении дани:
«Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани».
Русские получили свои дары от императора и отправились в Киев. А через год с империей был заключен мирный договор, регулировавший политические и экономические аспекты Руси и империи.
История взаимоотношений России с Османской империей – государством, созданным в 1299 году османскими племенами Османа Первого в северо-западной части Анатолии, складывалась неоднозначно. После падения Константинополя в 1453 году Османское государство стало именоваться империей. Оно с годами и веками расширялось. Янычары – регулярная пехота рабов турецкого султана Османской империи – покоряли земли в Европе, Азии и Африке. Правление империи достигло вершины своего могущества в 1590 году и длилось 623 года: с 27 июля 1299 года по 1 ноября 1922 года, когда монархия была упразднена.
К концу XIX – началу ХХ века Османская империя напоминала шагреневую кожу. Ее называли «больным человеком Европы». Первая мировая война, оккупация Константинополя и Измира войсками Антанты привели к началу турецкого национального движения и победы турок под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка.
Султанат был упразднен 1 ноября 1922 года. Через 17 дней последний султан Османской империи Мехмед VI покинул страну. Великое национальное собрание Турции 29 октября 1923 года объявило о создании Турецкой республики, а 3 марта 1924 года был упразднен и халифат.
Эти события будут потом, а пока полыхнула Первая мировая война. Как ни сопротивлялся младотуркам, оседлавшим вершины государственной власти, 35-й, предпоследний султан Турции Мехмед V, он вынужден был покориться им и войти в союзнические отношения с Германией.
Германо-турецкий союзный договор, по которому турецкая армия практически отдавалась под командование немецкой военной миссии, состоявшей из нескольких сотен офицеров, подписывается 2 августа 1914 года.
Руководитель миссии генерал Лиман фон Сандерс практически руководил турецкой армией, так же как его морской коллега адмирал Сушон – турецким флотом. Несмотря на объявленный Турцией «бумажный» нейтралитет, 10 августа в пролив Дарданеллы вошли немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау». Они уходили от преследования британских кораблей в Средиземном море. Видя недальновидную политику военного министра Турции младотурка Энвер-паши, фактически начавшего вместе с немцами войну против России, султан Мехмед V с возмущением воскликнул:
– Неужели вы не понимаете, что одного трупа России достаточно, чтобы задавить слабую Османскую империю!
Но к его словам никто не прислушался.
Несколько дней спустя к Новороссийску подошел турецкий крейсер «Гамидие». Руководство российского гарнизона внимательно наблюдало за действием команды турецкого военного корабля, от которого внезапно отделилась шлюпка с двумя морскими офицерами. Моряки гребли спокойно, но напористо. Вскоре янычары высадились на вражеский берег.
– Цель вашей миссии? – поинтересовался руководитель местной власти, стоя на пристани вместе с военными.
– Наше командование приказало нам передать вам ультиматум…
– Какой еще ультиматум? – чуть ли не хором ответили россияне – представители властей Новороссийска.
– Сдать город, передать все казенные суммы и все имущество казны, – нагло заявили турки.
Они тут же были арестованы, а шлюпка конфискована. Крейсер долго стоял на рейде – ждал возвращения своих офицеров. Не дождавшись, капитан, несолоно хлебавши, приказал сняться с якоря. Боевой корабль развернулся и ушел назад.
А 29 и 30 октября 1914 года турецкий флот, подошедший с открытого моря, обстрелял ряд наших форпостов – военных укреплений в Севастополе, Одессе, Феодосии и Новороссийске и жилые кварталы вышеперечисленных городов.
Уже 2 ноября Россия объявила войну Турции, а 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция. Таким образом, возник Кавказский фронт. Неофициально эти события назвали «Севастопольская побудка».
Город русской славы Севастополь разбудил дремавшую власть.
В ноябре русская армия, преодолев турецкую границу, перешла в наступление, но, натолкнувшись на сопротивление противника, была вынуждена перейти к активной обороне. В то же время турецкие войска вторглись на нашу территорию и при помощи предательства аджарцев захватили всю Батумскую область. Сказалось единоверие – ислам: аджарцы ведь мусульмане.
С января 1915 года командование русской Кавказской армией принял генерал Н. Н. Юденич, который вместе с доблестными войсками остановил наступление 3-й турецкой армии под командованием Энвера-паши на Карс, а затем наголову разгромил янычар.
Потом русские очистили от турок южную Аджарию и всю Батумскую область. В дальнейшем в ходе побед над превосходящими силами турок в Сарыкамышской, Эрзурумской, Трапезундской и в других операциях, в отличие от вялых действий и серьезных поражений русских на австро-германском фронте, генерал Юденич воспринимался союзниками по Антанте как «думающий полководец, умеющий продуманно воевать».
Военные действия российской армии на Кавказе свидетельствуют сами за себя – турецкая армия лишилась только на Эрзурумском направлении 350 тыс. человек, из них 100 тыс. пленными. Русский солдат показал себя храбрым воином, а Россия засветилась в лучах долгожданной победной славы. Союзники, получившие существенную поддержку от армии Юденича, отреагировали своеобразной щедростью. В мае 1916 года в Лондоне было заключено секретное соглашение (договор Сайкс – Пико), по которому союзники дали обещание России выполнить англо-франко-русское соглашение 1915 года о проливах: присоединить к России Константинополь, проливы Босфор и Дарданеллы и примыкающие к ним районы европейской и азиатской части Турции, а также передать России области Эрзурума, Трапезунда, Ванна, Битлиса и части Курдистана.
Мало кто знал в то время, что благодаря Юденичу Российская империя должна была обрести проливы Босфор, Дарданеллы и Константинополь – колыбель православия. Этого не случилось при Екатерине Великой, но должно было свершиться при Николае II.
Генерал Юденич не числом, а умением одержал победу над Турцией, развязавшей войну на Кавказе, не числом, а умением, по-суворовски, громил турецких янычар.
Анализируя действия Н. Н. Юденича в сражениях за Сарыкамыш и Эрзурум, генерал-квартирмейстер Кавказской армии генерал Е. В. Масловский спустя некоторое время после тех событий писал:
«Генерал Юденич обладал необычайным гражданским мужеством, хладнокровием в самые тяжелые минуты и решительностью. Он всегда находил в себе мужество принять нужное решение, беря на себя и всю ответственность за него, как то было в Сарыкамышских боях и при штурме Эрзурума.
Обладал несокрушимой волей. Решительностью победить во что бы то ни стало, волей к победе весь проникнут был генерал Юденич, и эта его воля в соединении со свойствами его ума и характера являли в нем истинные черты полководца».
Но вмешались события Октябрьской революции, организаторам которой помогали немцы. Теперь Россия, ставшая Советской, из союзницы Антанты превратилась в ее врага. Договор о проливах, о которых так долго мечтала Россия, естественно, аннулируется. Планы России по освоению «Византийского наследства» совместно с восточно-христианскими народами провалились, но тенденции еще долго оставались. Страна из Первой мировой войны постепенно вползала в гражданскую бойню.
Начало Нового, военного 1917 года для генерала Юденича, как и для всех фронтовых командующих, прошло под знаком разложения российской армии. Он сталкивался с ситуацией, когда его деятельность по руководству войсками пытались парализовать различные общественные комитеты, растущие как грибы после дождя в его частях и подразделениях.
Грозой с внезапным громким раскатом грома почти что среди ясного неба для Юденича стал день 2 марта 1917 года – отречение государя Николая II от престола. Это известие, встреченное им в своем штабе, повергло его в уныние. Главком Кавказского фронта великий князь Николай Николаевич Романов срочно выехал из Тифлиса в Ставку Верховного главнокомандования в Могилев.
Обстоятельства с динамично развивающейся обстановкой на фронтах диктовали быстрые решения. Генерал Юденич приказом Временного правительства назначался командующим Кавказским фронтом на место своего великокняжеского тезки по имени и отчеству.
Как писал Владимир Черкасов-Георгиевский, смута, вознесшая Юденича в главкомы, сказалась и на его скоропостижном дальнейшем падении.
Началось с того, что экспедиционный корпус генерала Баратова, наступавший в помощь англичанам в долине реки Диялы, стал испытывать трудности с провизией.
Юденич, получив такой опасный по последствиям рапорт-приказ, обратился за помощью к союзникам, но получил отказ. В ответ в войсках «революционные массы» организовали и подняли бунт. На следующий день генерал Баратов прислал командующему фронтом очередную телеграмму, в которой говорилось:
«Созданный в корпусе солдатский комитет самочинно арестовал представителя английского военного атташе при корпусе капитана Грея».
Начавший раздражаться самостоятельностью нижних чинов, Юденич решил прекратить наступление и отвести эти части в районы, где было бы меньше поводов для митингов.
Чиновники Временного правительства в Петрограде забеспокоились и в депешах потребовали уладить отношения с союзниками и солдатскими комитетами с целью дальнейших наступательных действий.
«Как можно наступать, – рассуждал опытный генерал, словно советуясь с собой и задавая сам себе вопросы, на которых ответа не находил, – если солдаты постоянно недоедают, а в отдельных частях даже испытывают голод? Как можно воевать, если союзники игнорируют жизненные просьбы? Как можно воевать без четкой субординации подчиненных командирам? Как может существовать армия, когда свержение старого строя уничтожило в войсках дисциплину?»
Юденич встал из-за стола. Подошел к окну, потянулся и крутанул кончики своих длинных усов, после чего направился снова к столу и стал быстро набрасывать четкий и аргументированный доклад о положении на Кавказском фронте.
В своем документе он высказывался с грустью об опасных перспективах в случае продолжения демократизации армии. Он пытался убедить февралистов, которых называл не иначе как правительством выскочек и недальновидных и случайных людей, завладевших властными полномочиями в управлении разболтанной Россией.
Телеграмма ушла так же быстро, как пришла реакция на нее.
Что касается дальнейшей судьбы Николая Николаевича Юденича, последнего российского кавалера ордена Святого Георгия 2-го класса, глава Временного правительства Керенский снял с должности командующего Кавказским фронтом как сопротивляющегося некоторым приказам нового Верховного Главнокомандующего и вызвал в столицу.
Его назначают руководителем инспекции по казачьим областям для ознакомления с царящими там настроениями. Николай Николаевич сначала вернулся на свою родину – в Москву, куда приехала с Кавказа его семья. Здесь он побывал на параде войск Московского гарнизона, проходившем на Девичьем поле. Повстречался с однополчанами.
Автору, живущему недалеко от этого памятного места, не раз приходилось бывать там и живо представить плац и армейские парадные коробки. Сейчас вместо плаца там сквер, засаженный деревьями, с лавочками для отдыха и сценой «Зеленого театра».
Николай Николаевич хорошо знал историю Девичьего поля, названного по Новодевичьему монастырю, к которому оно примыкало. Кстати, оно было пожаловано монастырю царским указом от 1685 года. Поле вытянулось длинной полосой от Садового кольца до Новодевичьего монастыря. Здесь находился двор царицы Евдокии Федоровны Лопухиной, первой жены царя Петра Великого. Сейчас стоят тут разные клиники и здание мединститута им. Сеченова.
Но вернемся к событиям, связанным с опальным генералом.
Из Ставки никому не нужный генерал Юденич вернулся в Москву, где его застала Октябрьская революция.
В январе 1919 года Юденич под чужими документами вместе с женой и адъютантом Н.А. Покотило пересек финскую границу и прибыл в Гельсингфорс. Именно здесь «Русский комитет», созданный в Хельсинки в ноябре 1918 года, провозгласил Юденича лидером Белого движения на северо-западе России. В гельсингфорсской газете «Северная жизнь» (1919. № 40) он писал:
«У русской белой гвардии одна цель – изгнать большевиков из России…»
Вскоре после того как в Киеве на Софийской площади у памятника Богдану Хмельницкому выстрелом в спину петлюровцем был убит командующий Русской добровольческой и монархической Северной армией генерал от кавалерии, граф Ф. А. Келлер, основным кандидатом возглавить северо-западное Белое движение стал Н. Н. Юденич. Если Келлер в борьбе с большевиками надеялся на помощь германофильской группы Трепова, то Юденич стал ориентироваться исключительно на помощь Антанты. В первую очередь он решил прощупать финнов, – безотлагательно нужно было оружие, боеприпасы, продовольствие и фураж.
Юденич 5 января 1919 года в Гельсингфорсе в очередной раз встречается с Маннергеймом.
– Для освобождения Петрограда от большевиков нам позарез нужна ваша помощь, – почти молит генерал Юденич вчерашнего тоже царского генерала, волею судьбы оказавшегося регентом, а вскоре ставшего руководителем будущей независимой страны, поделиться необходимым для «боевой службы».
– Я знаю ваши сложности, но…
– Ладно, тогда я поставлю вопрос несколько иначе: на каких условиях вы можете эту помощь оказать? – насторожился командующий Северо-Западной белой армией.
– Мои условия – безоговорочное признание вашей будущей властью государственной независимости Финляндии и некоторых территориальных уступок, – смело глядя в глаза Юденичу, промолвил Маннергейм…
– Мы обсудим ваши предложения, – ответил побледневший генерал, который отдал большую часть своей жизни в борьбе за независимую и неделимую Российскую империю. Как он мог согласиться на такие условия, зная, что даже большевистская верхушка на такое требование тоже не согласилась.
Войска и мирное население северных территорий России ждали от нового командующего своего видения военной программы.
И вот в интервью корреспонденту газеты «Северная жизнь» он кратко очерчивает круг задач, стоящих перед Белым движением:
«У русской белой гвардии одна цель – изгнать большевиков из России.
Политической программы у гвардии нет. Она не монархическая и не республиканская. Как военная организация, она не интересуется вопросами политической партийности. Ее единственная программа – долой большевиков. Поэтому мы принимаем в нашу организацию людей независимо от их политических взглядов, лишь бы они не были большевики или коммунисты. Когда большевики будут низвергнуты, белая гвардия займется восстановлением порядка».
Но для победы в любом сражении нужны кроме усиленных фронтальных сил надежно обеспеченные фланги и тылы, а еще лучше союзники, думающие, как вы. У Юденича с его идеями православного монархизма в борьбе с советской властью союзниками могли быть две страны – Франция и Германия. Но если первая олицетворяла республиканские идеалы, на фасаде которых развевались транспаранты «Свобода, равенство и братство», то вторая была тверда как кремень в отстаивании принципа имперских начал. Оба эти «союзника» солидарны были в одном: они совсем не хотели появления сильной России и желали на очередных переменах в «краю березового ситца» набить собственные карманы.
Трудно быть хорошим соседом в плохом соседстве – сосед всегда делает что-то такое, чего вы не можете себе позволить. Отсюда метание и разброд в Белом движении.
Так, донской атаман генерал от кавалерии П. Н. Краснов выбрал сотрудничество с немцами, а командующий белым югом генерал-лейтенант Генштаба А. И. Деникин видел панацею от всех бед – снадобье Антанты, связывая свою судьбу и судьбу своих войск только с нею. Но судьба не предопределение, судьба – это результат, а его надо было еще добыть. Это хорошо понимал Юденич.
Был еще один фактор, бьющий по его самолюбию. В бытность, когда он командовал Кавказским фронтом, командующий Черноморским флотом адмирал А. В. Колчак подчинялся ему. Нынче последний значился Верховным правителем России, признанным большинством в белых кругах.
Теперь их роли качественно менялись. Конечно, это било по самолюбию полководца. Однако обстановка требовала действий, и 21 января 1919 года Юденич информировал Колчака о своей деятельности на территориях северо-запада России и обратился за финансовой помощью, но в своей записке даже намека не было о своем подчинении Верховному правителю. В ответ – относительно длительное молчание. И тогда генерал Юденич пишет письмо генералу Деникину, в котором с обидой говорит:
«Если моя личность не угодна адмиралу Колчаку, Вам или союзникам, сообщите, я отойду в сторону, передав дело другому, но не губите само дело».
На «само дело» Колчак откликнулся миллионной рублевой помощью. Деникин тоже поддержал действия Юденича. А уже 10 июня 1919 года в Гельсингфорс, где находился штаб белых, пришла телеграмма от Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака о назначении генерала от инфантерии Н. Н. Юденича главнокомандующим всеми российскими сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против большевиков на Северо-Западном фронте на территории Прибалтики. Так Северо-Западная армия обрела своего «узаконенного» главкома. В конце лета и начале осени Юденич стал получать от союзников давно обещанные поставки продовольствия, обмундирования, оружия и боеприпасов.
Армия Юденича, взяв Царское Село, скоро уже дралась на улицах Павловска. Таким образом, она вплотную подошла к Петрограду. Перепуганный Ленин бросает в массы лозунг:
«Все на борьбу с Юденичем!»
Он включает для борьбы с белыми «мотор революции» – Троцкого, зная его решительность, безжалостность и кровожадность.
В письме к Троцкому 22 октября 1919 года он пишет:
«Покончить с Юденичем, именно покончить – добить, нам дьявольски важно. Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих, плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?»
Идет спешная мобилизация питерских рабочих, которые для красных вождей не что иное, как пушечное мясо. Заранее организуются заградительные отряды.
Прочитав телеграмму, он начинает действовать.
– За отступление – расстрел на месте! – кричит он перед строем необстрелянного рабочего воинства.
Под Свияжском Троцкий применил принцип групповой ответственности. Там по его приказу расстреливали каждого десятого красноармейца из числа покинувших позиции. Он призывает красные заградотряды не жалеть пуль на неопытных в военных делах рабочих. И их стреляли, стреляли, стреляли…
Стреляли и белые и красные.
Писатель А. И. Куприн, участник этих боев на стороне белых, написал автобиографическую повесть «Купол Святого Исаакия Далматского». В ней он тепло отзывался о мужестве и стойкости солдат и офицеров армии Юденича. В частности, он писал:
«Я пламенный бард Северо-Западной армии. Я никогда не устану удивляться ее героизму и воспевать его…
Страшная стремительность, с которой С.-З. армия ринулась на Петербург, действительно вряд ли имела примеры в мировой истории, исключая разве легендарные суворовские марши…
Мне лишний раз хочется подтвердить о полном доброты, нелицеприятном, справедливом отношении Северо-Западной армии ко всем мирным гражданам, без различия племен и вероисповеданий. Доблестные офицеры и солдаты похода легендарны…
Расстреливали только коммунистов…»
Поражение в Первой мировой войне, отречение царя от престола, ставшее одной из причин развала Российской империи, а потом казнь Романова и его семьи, распропагандированная большевиками армия, особенно на уровне «рядового состава», вскрытые сразу после революции конкретные факты о кровавых действиях царских властей в период своего правления, «распутинщина» и много другого негатива стали той ледяной глыбой, которая разорвала стеклянный сосуд Юденича.
«Морозила и морочила» Северо-Западную армию и Антанта, в особенности Англия – самый треклятый друг России во все времена, закидывая белых непотребной продукцией и ставя в колеса армии Юденича палки. Сегодня Запад занимается тем же самым на постсоветском пространстве, в том числе и в России.
В подтверждение этого приведу слова Куприна из уже выше упоминаемой повести о причинах поражения:
«Ружья англичан выдерживали не более трех выстрелов, после четвертого патрон заклинивался в дуле. Танкисты отсиживались. Ревельские склады ломились от американского продовольствия: продовольствие предназначалось для Петрограда после его очищения… Недоедали… Англичане сносились с большевиками…
Происки англичан, эстонцы заигрывали с большевиками. Англичане не подкрепили своим флотом наступление на Петроград, лишь когда отступали, перед Красной Горкой английский монитор (класс низкобортных броненосных кораблей с мощным артиллерийским вооружением. – Авт.) послал несколько снарядов издалека без вреда…
Эстонцы – 80 тысяч обещали помочь армией при наступлении на Петроград…»
Все бросили истекающую кровью Северо-Западную армию, живущую и умирающую по формуле рыцарского кодекса: «Душу – Богу, сердце – Даме, жизнь – Государю, а Честь – никому».
Поход на Петроград провалился, и 22 января 1920 года Юденич вынужден был объявить о роспуске Северо-Западной армии. Он окончательно покинул Россию и через Эстонию прибыл в Ригу, а потом переместился в Лондон. От общения с прессой отказался, встретился только с Уинстоном Черчиллем. Затем Юденич перебрался во Францию и обосновался в Ницце, купив дом в предместье этого города Сен-Лоран-дю-Вар.
Остатки белых, около 15 тысяч воинов, плюс семьи отступили в Эстонию и там стали беженцами. Одни тут же попали в концлагеря, огороженные колючей проволокой, где содержались в основном тифозные больные, другую часть россиян отправили на лесоповалы.
За это эстонцы от большевиков по мирному договору получили преференции в виде отчуждения и передачи им более тысячи квадратных километров русских земель. Дружить с Эстонией ленинскому руководству стало выгодно, потому что надо было скрывать русскую принадлежность вывозимого через Ревельский порт в другие страны державного золота и других драгоценностей.
А что делал сам Юденич во Франции?
От политической деятельности он отошел, занимался историческими науками. Скончался 5 октября 1933 года в Каннах, но впоследствии его гроб был перенесен в Ниццу на русское кладбище Кокад. На серой плите под намогильным крестом выгравированы две фамилии: Николай Николаевич Юденич и Александра Николаевна Юденич (Жемчужникова), супруга генерала.
Так закончилась на чужбине жизнь русского полководца.
А ведь он мог бы стать кавалером ордена Св. Георгия всех степеней. Таких кавалеров в истории русской армии было всего четверо: фельдмаршалы Кутузов, Барклай-де-Толли, Дибич и Паскевич.
Если бы не внутриполитические обстоятельства, генерал от инфантерии (пехоты. – Авт.) Николай Николаевич Юденич мог не только стяжать лавры «второго Суворова», но и славу лучшего русского полководца ХХ столетия. Но, как говорится, при оценке исторических процессов некорректны вставки «если бы», ибо история не терпит и не знает сослагательного наклонения. Историю надо осмысливать, извлекая полезные уроки!
А «машина времени» фантастов – выдумка. Свершившегося не изменишь.
Прошлое принадлежит Богу!