Банк Эндвич
Филиал Фулхэм
Фулхэм-роуд, 3
Лондон
Миз Ребекке Блумвуд
Берни-роуд, д. 4, кв. 2
Лондон
6 марта 2000 года.
Уважаемая миз Блумвуд.
Благодарю за Ваше сообщение на автоответчике от 5 марта.
Выражаю Вам сочувствие по поводу смерти Вашей собаки.
Тем не менее я настаиваю на своей просьбе – прошу Вас позвонить мне или моей помощнице Эрике Парнел в ближайшие дни, дабы обсудить сложившуюся ситуацию.
С уважением,
Дерек Смит,
менеджер.
ЭНДВИЧ – ПОТОМУ ЧТО МЫ ЗАБОТИМСЯ О ВАС
6
На следующее утро я настроена решительно. Главное сейчас – не кидаться в истерику оттого, что вчера я потратила столько денег. Что было, то прошло. Сегодня первый день моей новой жизни в режиме экономии. И начиная с этой минуты я ничего не буду покупать. Дэвид Бартон рекомендует поставить себе цель – сократить расходы вдвое к концу первой недели. Думаю, я смогу сократить их даже больше. Нет, я, конечно, никого не хочу обидеть, но все эти книжки из разряда «помоги себе сам» рассчитаны на людей, у которых совершенно нет силы воли. По-моему, так. Мне, например, легко удалось бросить курить (правда, иногда я курю за компанию, но это не считается).
Я почти с восторгом готовлю себе бутерброд, заворачиваю его в фольгу – пожалуйста, я уже сэкономила пару фунтов! Термоса у меня нет (надо будет купить в выходные), так что кофе нести на работу мне не в чем, но в холодильнике стоит бутылка минералки. Возьму ее – это даже полезнее.
Нет, в самом деле, непонятно, зачем люди вообще покупают в магазинах сэндвичи? Ведь проще простого соорудить сэндвич своими руками. То же самое с карри[10]. Дэвид Бартон пишет, что нужно перестать покупать дорогие полуфабрикаты или готовые блюда и научиться самому готовить карри, жарить овощи и прочее – поскольку это обойдется в несколько раз дешевле. Этим я и займусь в выходные. Сначала схожу в музей или прогуляюсь по набережной, любуясь красотами природы, а потом сама приготовлю ужин.
Шагаю к метро и чувствую себя чистой и обновленной. Сурово посматриваю на снующих прохожих – они же ни о чем, кроме денег, не думают. У них на уме только деньги. Они одержимы ими. Но как только человек отрекается от денег, эти бумажки перестают играть для него роль. Уже сейчас ход моих мыслей изменился от материалистического к философскому. Даже духовному. Дэвид Бартон учит, что все мы забываем осознавать, сколько всего нам дается в жизни каждый день. Свет, воздух, свобода, дружба… Разве не это главное? Разве шмотки и безделушки имеют значение?
Во мне происходят такие перемены, что я сама себя боюсь. Например, прохожу мимо газетного киоска и просто кидаю на него взгляд. Но при этом не чувствую ни малейшего желания купить один из журналов. В моей новой жизни на смену журналам пришли духовные ценности (кроме того, я все уже прочла).
В метро я сажусь в состоянии гранитного спокойствия и отрешенности, как буддийский монах. Выйдя из метро, прохожу мимо магазина обуви со скидками, не удостоив его даже взглядом, и мимо кофейни «Лючио» прохожу. Сегодня я не пью капуччино. Не ем кексы. И вообще ничего не покупаю – иду прямо на службу.
Сейчас в «Удачных сбережениях» не слишком много работы. Мы только что отдали в печать последний номер и теперь несколько дней можем с чистой совестью плевать в потолок, до начала подготовки следующего номера. Понятное дело, очередной номер не за горами, так что мне полагается весь день не слезать с телефона – звонить на фондовую биржу и спрашивать советов по инвестициям на следующие полгода.
Но как-то получилось, что утро прошло, а я так ничего и не сделала. Правда, поменяла заставку на компьютере – теперь у меня плавают три желтые рыбки и осьминог – и заполнила заявление на возмещение расходов. Честно говоря, трудно сосредоточиться на работе – я слишком занята своим духовным ростом. Пытаюсь подсчитать, сколько удастся сэкономить к концу месяца и что на эти деньги смогу себе купить в «Джигсо».
В обеденный перерыв достаю свой сэндвич с сыром в фольге, и впервые за день мой положительный настрой исчезает. Хлеб стал какой-то влажный, сок из соленых огурцов вылился на фольгу, и вид у бутерброда не слишком аппетитный. И больше всего в эту минуту мне хочется орехового печенья и шоколадного бисквита из французской кондитерской.
Перестань думать об этом! – строго приказываю я себе. Лучше подумай, сколько ты экономишь. С неимоверным усилием запихиваю в себя свое «сочное» кулинарное произведение и запиваю его водой. Закончив обед, выкидываю фольгу и ставлю бутылку с остатками минералки в офисный холодильник. Вот и прошло… пять минут моего обеденного перерыва. И что мне теперь делать? Куда идти?
В отчаянии я роняю голову на стол. Как тяжело дается аскетичная жизнь. Перебираю несколько папок… потом поднимаю голову и смотрю за окно – на Оксфорд-стрит, на вереницу покупателей, сжимающих в руках сумки с покупками. Ох, как мне хочется присоединиться к ним, я даже клонюсь к окну, как растение к солнцу. Мне необходим яркий свет, теплый воздух, полки с товарами, стрекот кассового аппарата. Но все это для меня заказано. Утром я пообещала себе, что и близко к магазинам не подойду, и данное слово нарушить не могу. По крайней мере, не так скоро.
И тут мне в голову приходит гениальная мысль. Мне ведь просто необходим рецепт карри домашнего приготовления! Дэвид Бартон учит, что кулинарные книги – это напрасно потраченные деньги. Он говорит, что рецепты можно вырезать из упаковок продуктов или брать поваренные книги в библиотеке. Но у меня идея получше. Я пойду в книжный магазин и перепишу себе рецепт карри из какой-нибудь книжки. Так я и в магазин схожу, и деньги сэкономлю. И вот я уже вскакиваю со стула и надеваю пальто. Магазины, я иду к вам!
Вхожу в книжный, и все мое тело расслабляется. В тот момент, когда переступаешь порог магазина, любого магазина, испытываешь ни с чем не сравнимое волнение. И от ожидания, и от приветливой суеты, и от новизны всего вокруг. Новенькие глянцевые журналы, новые гладкие карандаши, новые блестящие транспортиры. Конечно, с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, мне ни разу не понадобился транспортир, но вы только посмотрите на них – такие яркие, гладкие, без единой царапинки, в аккуратных пакетиках. Замечаю на полке целую серию канцтоваров с леопардовым рисунком – новинка, я таких еще не видела. И почти поддаюсь желанию подойти и рассмотреть их внимательнее, но заставляю себя отвернуться и направляюсь в отдел книг.
Вот, целая секция книг с рецептами индийской кухни. Беру одну, перелистываю, раздумываю, на каком же рецепте остановиться. Я и не подозревала, что индийская кухня такая сложная. Надо будет списать не один, а парочку рецептов, чтобы было потом из чего выбирать.
Осторожно оглядываюсь и вытаскиваю блокнот с ручкой. Я, конечно, настороже, ибо мне известно, что в этом магазине не любят, когда выписывают информацию из книг. Сьюзи однажды попросили покинуть такой магазин. Она выписывала номера из телефонного справочника, и ей сказали, что она или должна покинуть магазин, или купить этот справочник. Странно, потому что читать журналы они разрешают совершенно бесплатно.
Ну так вот, когда я убедилась, что меня никто не видит, я принялась записывать рецепт бириани[11] с тигровыми креветками. Переписав половину списка специй, я вынуждена была сунуть книгу под мышку и притвориться, будто просто прогуливаюсь по ряду, – появилась девушка в униформе. Убедившись, что поблизости никого нет, я снова открыла книгу, но не успела найти нужную страницу, как какая-то старушка в голубом пальто громко спрашивает:
– Есть что-нибудь хорошее, милочка?
– Где?
– В книге! – И указывает зонтиком на книгу. – Мне нужен подарок для невестки, а она родом из Индии. Так что я решила подыскать ей хороший сборник рецептов индийской кухни. Это хорошая книжка?
– Не знаю, я еще не читала, – говорю я.
– А. – Старушка кивает и поворачивается ко мне спиной.
Мне бы заткнуться и заниматься своим делом, но ведь нет же. Я прочищаю горло и зачем-то говорю:
– А разве у нее нет рецептов индийской кухни?
– У кого, милочка? – Старушка бодро семенит ко мне.
– У вашей невестки! – И кто меня за язык дергал! – Если она сама родом из Индии, разве она не умеет готовить индийские блюда?
– Ах, – старушка в полном замешательстве, – а что же мне тогда ей купить?
Бог ты мой.
– Не знаю, – отвечаю я. – Может быть, книжку про… что-нибудь другое?
– Прекрасная идея! – радостно восклицает старушка и просит: – Подскажи-ка мне, милочка, какую.
Ну почему я?
– Простите, но я спешу. – И я быстренько смываюсь.
Мне немного неловко. Иду к отделу аудио-видео, в котором никогда не бывает людно, и прячусь за стеллажом с видеокассетами про телепузиков. Украдкой оглядываюсь и снова открываю книгу. Так, страница 214, бириани с тигровыми креветками… И только я дошла до конца списка специй, как рядом строгий голос произносит:
– Простите?
Я так пугаюсь, что ручка соскальзывает с блокнота и, к моему ужасу, черкает толстую линию прямо на фотографии тарелки рассыпчатого риса. Я быстренько прикрываю страницу рукой и оборачиваюсь с невинным выражением лица. Мужчина в белой рубашке и со значком с именем глядит на меня крайне недоброжелательно.
– По-вашему, это общественная библиотека? – говорит он. – Или вы думаете, что у нас тут бесплатная справочная?
– Да я так, просто смотрю, – спешно оправдываюсь я и пытаюсь закрыть книгу.
Но палец мужчины в белой рубашке приземляется прямо на эту страницу, прежде чем я успеваю ее закрыть. Он медленно открывает книгу, и мы упираемся взглядами в жирную синюю линию от шариковой ручки.
– Смотреть – это одно, – сурово говорит он. – А портить товар – совсем другое.
– Я нечаянно! – извиняюсь я. – Это вы меня так напугали!
– Хм, – мычит он и пристально разглядывает меня. – Вы вообще собирались покупать эту книгу? Или какую-нибудь другую?
Пауза, потом я стыдливо признаюсь:
– Нет.
– Понятно, – поджимает он губы. – Тогда придется нам с вами пойти поговорить с управляющей. О том, чтобы выставить эту книгу обратно в продажу, не может быть и речи, так что это наш убыток. И если вы готовы пойти со мной к управляющей и объяснить, чем конкретно занимались, когда произошла порча товара…
Он что, серьезно? Он разве не должен сказать: «Ничего страшного, не хотите ли получить карточку постоянного клиента?» Мое сердце учащенно бьется от страха. Что делать? Понятно, что, следуя своим новым заповедям, я не могу купить эту книгу. Но идти с ним на ковер к управляющей мне тоже не хочется.
– Линн? – зовет мужчина продавщицу из секции авторучек. – Ты не могла бы вызвать Гленн?
Он и правда серьезно настроен. И явно дико доволен собой, как будто поймал воришку. А они могут завести уголовное дело за то, что человек черкнул ручкой в книге? Может быть, это считается актом вандализма? Боже мой. На меня заведут дело в полиции и никогда не пустят в Америку!
– Знаете, я ее куплю, ладно? – говорю я, едва дыша. – Куплю эту чертову книгу.
Я выхватываю книгу из его лап и, прежде чем он успевает что-то сказать, спешу к кассе. Сердце в пятки ушло.
Конец ознакомительного фрагмента.