27
Когда все припасы были разложены по седельным сумкам, а две свободные лошади привязаны к телеге, колонна тронулась в путь. Красавчик занял почетное место в ее главе, за ним ехали четверо его приятелей – они сносно держались в седле, и Каспар надеялся, что боль, появляющаяся у новичков после двух дней верховой езды, не заставит их поднять бунт и отказаться от похода.
Следом за конными ехал на подводе Слизень. Он косился на Каспара, но не прекращал потрошить содержимое мешков и узлов, выискивая самое ценное.
Шрайк вел себя иначе, он то и дело поднимался с козел и проверял, не подсунули ему под зад камешков или колючек. В конце концов его беспокойство стало передаваться запряженной в телегу лошади, она начала забирать вправо и визгливо ржала, словно почуяв хищника. Ей вторили шедшие за телегой мардиганцы.
– Ты чего ерзаешь? – подъехав ближе, спросил Каспар.
– Да муравьи в задницу жалят! – пожаловался Шрайк. – Убил бы всех, такие твари… Может, они с Котлеты сюда наползли? – Шрайк ткнул связанного кнутовищем: – Эй, ты, помойка, не от тебя ли муравьи ползут?
– Да пошел ты, придурок! Развяжи меня, развяжи, я домой убегу!
– Оставь его в покое, – сказал Каспар. – На стоянке получишь новые штаны, они избавляют от муравьев.
– Правда? – не поверил вор.
– Конечно. Странно, что ты не знаешь.
Шрайк заметно успокоился, солнце стало пригревать, и в воздухе запели поздние слепни. Каспара догнал Лакоб, судя по тому, как он болтался в седле, последняя его верховая практика была давно.
– Слышь, ваша милость, может, вернемся, пока не поздно?
– А чего так?
– Черные это люди-то, погубят они нас.
– Эх, дружок, настоящих черных ты еще не видел.
– Ну посмотри, этот Бубон жрет второй кусок, экая прорва! Он нас за два дня на сухомятку переведет!
– Пусть жрет, скоро подавится.
– А этот… – до телеги было близко, и Лакоб только кивнул на Слизня, – все тряпки перебрал, без драки не отдаст – что делать будешь?
– Не переживай, тут скоро за хутором справа полянка будет, сделаем там привал, и я этих ребят немного поучу. – Каспар красноречиво похлопал ладонью по рукояти меча.
– В канаву, да? – обрадовался Лакоб.
– Да что ж ты за человек такой, то на обочине рассчитать, то в канаву. Послушаешь тебя, так ты самый страшный убивец в герцогстве.
Конец ознакомительного фрагмента.