4. Кровь царевича Дмитрия
Василий Федорович Ядровский был мелкопоместным дворянином. Как все люди его сословия жил с доходов, которые давала ему небольшая деревенька, пожалованная его отцу за верную службу царем Иваном 1Y, прозванным народом Грозным. Василий был младшим сыном в семье, поэтому престарелые родители долго не отпускали его на государеву службу, старались подольше задержать возле себя. Но как ни старались отец с матерью, всё же пришло время ему покинуть родное подворье. Кончина Ивана Грозного в 1584 году породило время Великой Смуты в государстве. Отец перекрестил сына, мать благословила иконой и, после коротких наставлений, Василий отправился в свиту малолетнего сына седьмой жены почившего царя – царевича Дмитрия. Выбор места службы целиком принадлежал отцу, беззаветно служившего умершему царю верой и правдой всю свою жизнь. Сына своего он определил в окружение маленького царевича в надежде на его хорошее продвижение в будущем, когда тот вступит на престол государства.
Смута внесла свои коррективы в благие намерения отца. Вместо Москвы вместе с матерью и небольшой свитой царевич был отправлен в маленький городок Углич, где рос совсем не в царских условиях. Шел в то время Василию всего семнадцатый год, но юноша, следуя воле отца, беззаветно служил царевичу и его семье, исполняя все возложенные на него обязанности. Он частенько видел растущего мальчика и даже по просьбе его матери, Марии Нагой, занимал царевича играми. Со временем он даже полюбил веселого мальчика, сблизился с ним, насколько это было возможно, и с нетерпением ждал того времени, когда Дмитрию придет время для великих дел.
Вся боярская возня вокруг престола государства мало занимала ум Василия, так как он истинно верил, что царевич Дмитрий будет достойным государем. Верил, пока однажды утром не обнаружил вместе с его матерью Марией бездыханное тело мальчика с перерезанным горлом. В этот день он поклялся кровью убитого царевича, что положит всю свою жизнь на алтарь мщения убийцам.
Смерть царевича взбудоражила всё государство. Новые и новые волны смуты прокатывались по России, обескровливая и ослабляя её на радость врагам. Народ Углича растерзал на месте предполагаемых убийц царевича, но Василий не верил, что это сделали те, кто попался в тот день под горячую руку черни. Не внесло ясность в загадочную смерть и специально проведенное расследование. Возглавлял следственную комиссию думный боярин князь Василий Иванович Шуйский, сам имевший некоторые виды на Московский престол. Вывод его комиссии, что царевич поранился ножом во время игры, когда с ним случился припадок «падучей болезни», Василий отверг с негодованием. Он много лет был рядом с царевичем Дмитрием и никогда не видел у него приступов такой болезни. Его решение самостоятельно найти убийцу только окрепло. Однажды вечером он постучался в покои убитой горем матери царевича и долго говорил с ней о своих планах. Мария отпустила его от себя и перекрестила, как родная мать, на дорогу. Вскоре сильный конь уносил молодого человека вдаль от стен Углича.
Василий направился в дремучие леса, окружавшие город Муром. Там, после долгих поисков, он встретил того, кого так стремился найти и попросился к нему в ученики. Двенадцать долгих лет провел Василий в лесу рядом с одним из немногочисленных уже волхвов, постигая великие знания, которые передавал ему старый Илларион. Он научился таким вещам, которые раньше иначе, как за колдовство и происки нечистой силы, не посчитал. Но если это и можно было назвать колдовством, то колдовством благим, направленным на пользу русским людям. Волхвы издревле были хранителями огромных знаний и тех традиций, на которых всегда стояла Русская Земля. И из самой этой Земли они черпали силы, чтобы противостоять врагам её, защищать её обитателей и хранить древние традиции.
Один за другим сменялись в Москве государи, лживые и настоящие, прокатывались войны, калеча и убивая русский народ, а Василий упорно учился и не забывал свою страшную клятву над окровавленным телом мальчика. Когда до глухого Мурома и его непроходимых лесов докатилась весть о воцарении на престоле якобы спасшегося чудеснейшим образом от смерти царевича Дмитрия, Василий собрался в дорогу. Поклонившись учителю, поблагодарил его и попросил прощения за уход. Илларион понял и не стал удерживать ученика, пожелал ему только благих дел и удачи в них. Они расстались.
Ещё почти пятнадцать лет ушло у Василия Ядровского на поиски убийцы царевича Дмитрия. Где он только не был за эти годы! Наверное, не было в государстве Российском такого уголка, где бы он не побывал. По крохам и крупицам добывая нужные для него сведения, Василий изъездил Польшу и Литву, постоянно ведущих тяжелые войны с Русью и из пределов которых появлялись различные Лжедмитрии. Уже закончилось время смуты, на русском престоле воцарился первый царь из новой династии – Михаил Федорович Романов, а он всё не прекращал свои поиски. Царевича Дмитрия объявили святым, а Василий всё ещё не исполнил своей клятвы.
Но, кажется, теперь он на верном пути. Во время поисков в поле зрения Ядровского попал один неприметный с виду мужичок. Во время пребывания царевича Дмитрия в Угличе, тот иногда появлялся на дворе царевича, поставляя для кухни различные припасы. В те времена Василий видел его несколько раз и запомнил только, что тот старался всегда быть тихим и незаметным. Он никогда особенно не спорил с ключниками о цене привезенных продуктов, брал столько, сколько давали, и уезжал восвояси на телеге, запряженной тощей кобылой. Густая окладистая борода почти полностью скрывала его лицо, маленькие глазки блестели из-под лохматых бровей, как тогда казалось Василию, испуганным блеском. Заинтересовался он этим мужичком, когда узнал, что в день убийства тот посещал подворье царевича. Ну, посещал, так посещал – чего в этом особенного. Много окрестного люда в те времена старались подзаработать копейку, поставляя различные товары в Углич. Но однажды на постоялом дворе один из проезжавших мужиков по пьяному делу проболтался, что царевича убил один из таких поставщиков. Причем убил не просто так, а чтобы выпить крови царевича. Сам мужичок, якобы, был совсем неприметным, но его страшно боялись все, а матери в глухой деревеньке пугали этим мужиком своих детей, когда те слишком шалили. А вскоре после убийства царевича этот мужичок, опасаясь, что его найдут, скрылся из своей деревни.
Подобных историй Василий слышал в последние годы немало, но все они на поверку оказывались простыми сплетнями и сказками говорливых старух или пьяных мужиков. В этот раз что-то ёкнуло в груди Василия. Смутное чувство подозрения зародилось в его голове. Не сразу, а только по истечении какого-то времени он занялся поисками этого мужика. Побывал даже в глухой лесной деревеньке всего в пять наполовину вросших в землю домов. То, что узнал Василий, только укрепило его подозрения в том, что на этот раз он напал на правильный след.
Несколько бородатых мужиков неохотно рассказывали о своем бывшем односельчанине. Во время разговора они понижали голос и постоянно озирались, словно боялись, что их кто-то подслушает. Оказалось, что мужика, про которого выведывал Василий, в деревне знали под именем Тихона. Краткая история его жизни среди этих людей поражала, а местами заставляла кровь стынуть в жилах.
Тихона нашли в лесу. Несколько мужиков зимой решили устроить охоту на медведя-шатуна, появившегося в окрестных лесах. Вооружившись кто чем мог, они отправились в лес, выследили порядком нашкодившего мишку и подняли его на рогатины. Возвращались домой нагруженные медвежатиной, когда услышали в лесу детский плач. Поискав вокруг, обнаружили логово волчицы, из которого этот крик и доносился. Вся округа в тот год была взбудоражена частым исчезновением детей. Грешили на цыган, воровских людей, потом на шатуна, но в действительности всё оказалось гораздо ужасней. В логове нашли мальчика лет трех одетого в одну холщовую рубашонку. Как он не замерз зимой в этом логове раздетый, оставалось загадкой. Он сидел рядом с кучей обглоданных костей, среди которых мужики без труда распознали человеческие останки. Останки детей. Увидев проникших в логово людей, мальчик перестал плакать и протянул навстречу ручонки. Они забрали мальчика с собой, а логово разрушили.
Совсем недалеко от деревни прямо на возвращавшихся мужиков выскочила огромных размеров волчица, какой мужики ещё никогда не видели. В пасти волчица несла ещё одного ребенка, видимо только что украденного. Увидев мужиков с мальчиком на руках, она бросила свою добычу, грозно завыла и, сверкая красными глазами, бросилась на них. Из внезапной схватки вышли победителями люди. Они раскроили волчице голову топорами и неоднократно проткнули её рогатинами. Убитую волчицу сразу не взяли с собой в деревню – все были нагружены поклажей сверх меры. Они решили прийти за волчицей завтра. Подобрали второго ребенка, у которого клыками волчицы была сломана шея, и продолжили путь. Мужики были из другой деревни, но приближающаяся темнота заставила их заночевать в этой, попавшейся им на пути. Одна из женщин узнала в мертвом ребенке свою только что пропавшую дочь. Но мертвого ребенка не вернуть и она упросила своего мужа оставить взамен дочки найденного в логове мальчика – других детей в этой семье не было. У забивших шатуна мужиков дома была куча ребятишек у каждого, и они согласились оставить найденыша только что потерявшим дочку родителям. Назавтра девочку похоронили, а отправившиеся снова в лес мужики не нашли убитую волчицу. Вместо этого они принесли в деревню найденную неподалеку от того места мертвую женщину. Долго думали, откуда и кто она, но так и не нашли ответа. Решили, что волчицу они всё же не убили, раз она исчезла с того места, где её оставили, а женщина случайно попалась ей на пути и была убита. Немного смущало в этом рассказе то, что женщина была абсолютно голой, но мужики не стали ломать над этим голову. Так как никто её не знал, женщину похоронили чуть в стороне от деревенского погоста.
Оставшийся у новых родителей мальчик поначалу ничем не отличался от своих сверстников. Нравом он был тихий, потому и получил свое имя – Тихон. Первый непонятный случай произошел через полгода, летом. Мать беспокоилась, крещен ли был мальчик раньше, так как на нем не обнаружили нательного крестика. Поговорив с заезжим попом, который посоветовал ещё раз крестить мальчонку, если у приемных родителей были на этот счет сомнения. Ближайшая церковь была в большом селе за двадцать верст от деревни. Управившись с сенокосом, родители взяли приемыша и поехали крестить его. Однако стоило им подойти к церковным дверям, как мальчишка в испуге заорал и забился в истерике. Мать с отцом долго успокаивали его и всё же сумели окрестить, внеся его внутрь церкви почти в бессознательном от продолжительного крика состоянии. Но стоило батюшке повесить на шею мальчишке нательный крестик, как тот тут же сорвал его. Тогда никто не придал этому значения, посчитав за случайность.
Тихон рос, чем старше становился, тем меньше его привлекали игры сверстников. Он часто уходил один в лес, но всегда возвращался, иногда весь исцарапанный. Потом его стали замечать рядом с могилой неизвестной женщины, найденной мертвой в лесу. Он молча сидел рядом с запущенным могильным холмиком или что-то тихо бормотал себе под нос. Мужики и женщины, завидев его на могиле неизвестной, молча крестились и спешили по своим делам.
Когда ему исполнилось пятнадцать лет, страшной смертью погибли его приемные родители. Их нашли в своей избе загрызенными, скорее всего крупным волком, что подтверждалось обнаруженными в избе и вокруг неё следами. Тихон же в это время в очередной раз ушел на прогулку в лес. Вернувшись и обнаружив приемных родителей мертвыми, он похоронил их и стал хозяйствовать один. Но односельчане сторонились его. Странности в поведении и загадочная смерть принявших его в свою семью людей, были тому причиной. Люди вспомнили историю его появления в деревне и все, что было с этим связано. И вот уже стали поговаривать, что та женщина была на самом деле волчицей-оборотнем и, вполне возможно, настоящей матерью Тихона.
Взрослые сторонились его, но деревенские ребятишки иногда всё же забегали к нему домой. Тот умел делать хорошие свистульки из дерева, что и привлекало ребят. Вскоре те, кто когда-то получал от Тихона в подарок свисток, стали непонятным образом погибать. Одного мальчонку нашли прямо за деревней задранного волком. Другого нашли ещё через несколько дней поисков в лесу с перерезанным горлом. Вскоре погиб третий мальчик. По наитию люди связывали гибель детей с их встречами с Тихоном, но прямых доказательств его виновности не было, иначе мужики не пощадили бы его. Вскоре он полностью забросил землепашество, стал заниматься исключительно охотой. Ему это удавалось хорошо. В любое время года он всегда из своих походов в лес приносил богатую добычу. Дичь как будто сама шла к нему. Даже в самые суровые дни, когда лучшие охотники возвращались из леса ни с чем, у молодого Тихона всегда была добыча, и он за умеренную цену снабжал дичью всю деревню. Иногда брал деньгами, а иногда обменивал на другие продукты или вещи – тем и жил. С годами стал настоящим мужчиной, обзавелся густой окладистой бородой. Растительность на его лице была такая, что почти полностью скрывала черты лица. Кое-кто из мужиков, случайно видевших его в лесу на охоте, часто крестясь, шепотом рассказывали, что в лесу Тихон, если в его силках оказывалась ещё живая дичь, частенько с рычанием разрывал её зубами, поедая ещё дымящееся теплое мясо, запивая теплой кровью животного. Бабы стали прятать детей, если только завидят его невдалеке от своего дома. Но на продаваемых или обмениваемых им тушках лесной птицы или зверя никогда не было следов зубов или других подозрительных ран.
Между тем окрестные деревни стал терроризировать большой волк. Нападал он на ушедших в лес по грибы или ягоды ребятишек или женщин. На него устраивали облавы, но безрезультатные. Зверь как будто чуял их и уходил в другие места, где совершал очередное нападение. Уже в каждой деревни в округе были семьи, где от клыков волка погиб ребенок. Во всех детских смертях была одна особенность: если жертвой волка была девочка, он разрывал её на части, а если мальчик – у него всегда была только аккуратная рана на горле, словно нанесенная ножом. Волк никогда не разрывал мальчиков на части, всегда оставляя вокруг своей новой жертвы множество следов.
С прибытием в Углич царевича Дмитрия Тихон купил у заезжих цыган лошадь, наладил давно стоящую без дела телегу приемных родителей и стал возить свою добычу в город. В те же годы в самом Угличе и его окрестностях было зафиксировано несколько загадочных исчезновений и смертей детей, преимущественно мальчиков до десятилетнего возраста. У некоторых из погибших, когда их находили, в руках были деревянные свистульки. На это обстоятельство никто не обратил внимания, потому что такая игрушка была распространенной вещью у мальчиков.
После гибели царевича Тихон в деревне долго не задержался. Он сказал мужикам, что в окрестных лесах стало мало дичи, поэтому он подается в другие места. Предлог выглядел вполне естественно для человека живущего результатами охоты и не вызвал ни у кого подозрения. Но после его отъезда прекратились исчезновения и смерти детей, а это обстоятельство вскоре было связано с именем Тихона. Теперь, когда прошло уже много лет, не только в этой деревне, но и в других матери продолжали пугать своих детей: «Вот придет Тихон…», и те мгновенно забывали свои шалости.
Василий знал: дыма без огня не бывает. То, что он услышал от мужиков, походило на правду. И ещё он вспомнил тот день, когда Мария убивалась над телом царевича Дмитрия, а он растерянный стоял сзади неё. Вспомнил, что совсем рядом с телом мальчика, в двух шагах от него, на земле валялась искусно вырезанная деревянная свистулька…
Теперь Василий стал больше времени проводить в местах, где можно часто встретить людей из других уголков Руси. Он внимательно слушал рассказы странников и сопровождавших свои товары купцов в надежде услышать упоминания о подобных происшествиях в других местах. Несколько раз выезжал в такие области, где были замечены исчезновения или гибель детей, но до сего дня все его поездки успеха не приносили. Сейчас он ехал в село, где за последние полгода погибли три мальчика, в смерти которых обвиняли большого волка. Все они были того же возраста, что и погибший когда-то царевич. Была ещё одна важная деталь: недавно в селе появился искусный охотник, который никогда не возвращался из леса с пустыми руками.
Село, в которое въехал уже в сумерках Василий, было большим. Больше сотни дворов раскинулось по берегу небольшой речки. В центре села на небольшом возвышении красовалась церквушка. Василий знал, где остановится на ночь – в селе, стоявшем на пересечении торговых дорог имелся приличный постоялый двор, в котором можно не только получить ночлег, но пищу.
Оставив коня у коновязи, Ядровский быстро договорился с хозяином постоялого двора о комнате на несколько дней, объяснив длительную остановку усталостью с дороги, а также о месте в конюшне и корме для своего коня. Ушлый хозяин, признав в позднем путнике дворянина, не задавал лишних вопросов. Получив за комнату и стол несколько ефимок вперед в качестве аванса, он проникся таким расположением к гостю, что вызвался сам обслужить его во время ужина.
Пока гость приводил себя в порядок после трудного пути, он быстро накрыл стол в пустой сейчас трапезной, не забыв водрузить в его центре штоф с анисовой водкой. Окинув взглядом накрытый стол, гость заявил, что один трапезничать не привык и пригласил хозяина разделить с ним ужин. Поскольку за всё платил гость, хозяин не отказался. Они выпили по несколько стопочек водки, закусывая её вареной курицей и жареной зайчатиной. Хозяин уже порядком захмелел и охотно отвечал на расспросы своего постояльца. Гость отдал должное кухне, похваливая снедь. Особенно ему понравилась зайчатина – редкое угощение в летнее время. Он поинтересовался, не сам ли хозяин такой искусный охотник, что способен добыть зайца в конце июля, на что тот ответил, что в их селе есть такой человек, что в любое время года может добыть любую дичь, какую только гость пожелает. Услугами этого охотника хозяин часто пользуется, покупая его добычу, а иногда он даже делает ему специальные заказы для постоянных или знатных гостей своего заведения. Василий выразил желание откушать в следующий раз ещё какой-нибудь редкой для этого времени года дичи, например глухаря. Хозяин пообещал ему устроить такое удовольствие, сделав завтра специальный заказ знаменитому охотнику, который обязательно появится утром на постоялом дворе с выполненными вчерашними заказами. Гость согласился и без сожаления расстался ещё с одной ефимкой, заранее оплатив будущего жареного глухаря.
После ужина гость удалился в отведенную ему комнату, но ещё долго его окно озаряло трепещущее пламя свечи, а из-за дверей доносился тихий скрип половиц.
Наутро, позавтракав, гость остался сидеть в общем зале, потягивая легкое вино и делая вид, что полностью предается безделью и созерцанию деревенской улицы. Каждого посетителя постоялого двора он окидывал скучным взглядом, не проявляя никакого явного интереса. Когда же к хозяину пришел нагруженный мешком с добычей низкорослый, сильно заросший мужичок, глаза посетителя сузились до маленьких щелочек, а в них промелькнул довольный и одновременно ненавидящий огонек. Впрочем, никто этого не заметил. Хозяину и его поставщику было не до бездельничающего за угловым столом путника, а вертевшийся рядом с хозяином мальчонка, его сынишка, куда-то убежал.
Охотник получил за доставленную дичь плату и покинул постоялый двор. Хозяин, изобразив на лице угодливую улыбку, поспешил сообщить гостю, что глухаря обещали доставить завтра утром.
– Так быстро? – удивился гость.
– Да, сударь. Тихон обещал его непременно изловить сегодня же.
– Тихон? Что за Тихон?
– Охотник, о котором я Вам говорил вчера, сударь.
– Так это был он? – путник изобразил интерес.
– Да, сударь. Он только что был здесь.
– Похвально, похвально.
– Рады стараться-с, – хозяин изогнулся в угодливом поклоне.
Гость потянулся, как бы сбрасывая дрёму и, заявив, что засиделся на месте, выразил желание прогуляться. Перед тем, как скрыться за дверью, он не забыл поинтересоваться, что хозяин собирается подавать на обед. Выслушав перечень готовившихся на кухне блюд, он остался весьма довольным и вышел на улицу, тихонько насвистывая себе под нос.
К обеду он не вернулся. Не вернулся и к вечеру. Ни хозяин постоялого двора, ни кто-либо иной больше никогда не видели странного постояльца.
Василий Ядровский проследил охотника до самого места его обитания – покосившейся избушке на самом краю села. Следуя за Тихоном на приличном расстоянии, он всё думал, что сейчас войдет следом за ним в дом и напрямую задаст тот вопрос, который мучил его всё последнее время. Он был уже почти уверен в виновности охотника. Почти. Для возмездия над убийцей царевича у него готов серебряный кинжал под полой одежды. Почему серебряный? Каждый человек, вступивший на путь волхва-воина, пользовался только этим оружием. Да ещё серебряным зеркальцем, представлявшим в умелых руках не менее грозное оружие, чем сабли, стрелы и даже пищали и пушки, которыми в последнее время вооружались государевы стрельцы. Конечно, в арсенале убийственных средств волхвов было много способов разобраться с врагом, но Василий хотел сделать с убийцей то же, что он сделал с маленьким Дмитрием – перерезать ему горло. А перед этим он хотел услышать ответ – зачем Тихон убил царевича?
Ядровский остановился за невысоким частоколом, ограждавшим двор охотника. Неясное чувство подсказывало ему, что лучше некоторое время подождать. Что ж, за двенадцать лет обучения у Иллариона Василий научился прислушиваться к внутреннему голосу и подобным чувствам. Выбрав укромное место, он затаился, не выпуская из вида двор Тихона.
Вскоре дверь отворилась, и охотник вышел во двор с несколькими силками в руках. Не задерживаясь, через противоположную улице калитку в заборе он направился прямо к близкому лесу. Василий подождал, пока тот скроется за ближайшими деревьями, и двинулся следом. Потерять теперь след Тихона он не боялся. Волхвы умеют настраиваться на внутреннее энергетическое поле любого человека, и это умение позволяет им не терять объект наблюдения ни в темную ночь, ни в непроходимом лесу. Словно невидимая ниточка связывала теперь охотника и человека, который охотился за этим охотником. Никаких преград для этого невидимого контакта не существовало в природе.
Следуя на расстоянии за Тихоном, Ядровский чувствовал, что тот делал в каждый отдельный отрезок времени. Тот шел не спеша, изредка делал короткие остановки, видимо расставлял силки и ловушки, потом продолжал движение. Постепенно Василий приближался к нему, и вскоре впереди замаячила спина охотника. Что ж, время пришло! Василий ускорил шаги, стремясь догнать шедшего впереди него Тихона. Когда между ними оставались не больше пятнадцати-двадцати шагов, тот неожиданно остановился и медленно повернулся к настигавшему его Василию.
– Что тебе надо, человек? Зачем ты идешь за мной? – хриплым голосом спросил Тихон.
– Хочу посмотреть на тебя, – ответил Василий.
– Вот как? – в голосе охотника слышались превосходство и насмешка. – Лес глухой и в нем много любопытных нашли свой последний час.
– Как, например, три мальчика за последнее время?
– Дети ещё больше любопытны, чем их родители.
– Если только их не заманивают в этот лес детскими свистульками, а потом режут, словно волки ягнят.
В почти скрытых густыми бровями глазах охотника мелькнуло удивление и злоба одновременно.
– Откуда ты взялся такой смелый, человек?
– Из Углича я. Давно тебя ищу, Тихон.
На этот раз не удивление, а страх мелькнул в глазах охотника, но он быстро скрыл его, хрипло расхохотавшись:
– А не боишься, смертный?
– Тебя? Нет, не боюсь. Что же ты не спросишь, откуда я тебя знаю и почему ищу? Или догадываешься?
– Какое мне дело до твоих дел? Но я послушаю тебя… перед твоей смертью!
Василий усмехнулся, медленно подходя к ожидавшему его Тихону:
– Кто из нас умрет, знает только господь бог. Зачем ты убил царевича Дмитрия?
По реакции Тихона было видно, что он ждал именно этого вопроса. Он остался спокойным и даже улыбнулся. Немного помолчал, не сводя испытующего взгляда с Василия.
– Не буду спрашивать, как ты узнал об этом, человек. Да, это я его убил. Зачем? Затем же, зачем и остальных. Кровь невинных мальчиков дает силу. Такую силу, о какой ты только можешь мечтать. Но вот действие её не очень продолжительное, всего несколько лунных месяцев. Тот, кто хоть раз вкусил крови невинного мальчика, уже не забудет её вкус и те возможности, что получает вместе с этой кровью. Это сродни чувству жажды в жаркий летний день – чем больше пьешь, тем больше пить хочется. Он будет искать новых возможностей утолить эту жажду, жажду крови ребенка. Ты скажешь – невинного ребенка! Да! Только невинного! Иначе, какой в этом смысл? К сожалению, маленькие мальчики редко остаются без присмотра своих отцов и матерей, и тем более редко встречаются одни в лесу. А чем кровь царевича отличается от крови крестьянского ребенка? Да ничем! Такая же красная, горячая и… такая же живительная, как и у других! Он просто оказался в тот день один во дворе, а свистулька у меня всегда есть с собой – все дети умерли, испытав перед смертью радость от новой игрушки в руках. Ты это хотел узнать от меня? Теперь знаешь, так что готовься к смерти.
– Убить меня не так просто, как маленького ребенка, – Василий достал свой кинжал, – Посмотрим, так ли уж помогает тебе сила, замешанная на крови?
– Что ж, давай поиграем. Возможно, ты, человек, сильнее человека по имени Тихон, – засмеялся охотник леденящим кровь смехом, – Но сильнее ли ты вот этого…
Тихон резко крутнулся на одной ноге и мгновенно вместо человека перед Василием оказался огромный волк. По своим размерам он превосходил обычных лесных волков в два, в три раза. Густая рыже-коричневая шерсть на загривке зверя стояла дыбом, пасть с огромными клыками оскалена, глаза горели кровавым светом ненависти.
– Я догадывался, что ты оборотень, – не испугавшись вида зверя, сказал Василий, – Поэтому приготовил для тебя особый, серебряный клинок!
Прыжок зверя не застал его врасплох. Как все волхвы, Василий владел методом мгновенного перемещения в пространстве, Илларион называл его «легкоступом». Реакция у воина была отменной! Оборотень только прыгнул, нацелившись своими клыками на шею человека, а Василий уже исчез с того места, где стоял. Мгновением позже он оказался на несколько шагов ближе к летящему в прыжке зверю и в стороне от его полета. Взметнув вверх руку с зажатым в ней клинком, полоснул острым лезвием по заросшему густой шерстью боку. Взвыв от боли, оборотень упал на землю, развернулся и снова прыгнул на человека. И второй раз человек смог увернуться от его клыков, оставив на шкуре нападавшего ещё одну длинную рану.
Обернувшись волком, Тихон явно не ожидал от незнакомого человека такой ловкости. Любой другой на месте Василия уже лежал бы на земле, истекая кровью. После второй неудачной попытки волк не стал прыгать снова, в глазах его промелькнуло почти человеческое удивление.
– Что, не ожидал такого поворота, нелюдь? – усмехнулся Василий, готовый в любой момент отразить очередной прыжок зверя. – Пришел конец твоим злодеяниям!
Зверь не стал нападать снова. Вместо очередного прыжка он повернулся и бросился бежать в гущу леса. Используя свои возможности, Ядровский преследовал бегущего зверя через весь лес. Тот хоть и был дважды ранен, но не подавал признаков усталости и, кажется, совсем не слабел от потери крови и длительного бега. Погоня продолжалась долго, Василий начинал уставать, но он знал, что стоит ему сегодня упустить Тихона, то столько лет поисков пропадут напрасно. Оборотень скроется в других краях, и будет продолжать убивать снова и снова, а он окажется почти в самом начале своих поисков. Сколько в этом случае ещё погибнет невинных мальчиков можно только представить. Таких мальчиков, каким был Дмитрий и многие другие, чьи имена он уже не узнает. Поэтому Тихону нельзя дать уйти. К тому же последние сомнения были рассеяны признанием самого убийцы. Слишком долго он искал его, чтобы дать уйти именно сейчас, когда нашел и убедился в вине злодея.
Лес стал редеть и вскоре они оказались на берегу небольшой реки. Это была та же река, на берегу которого стояло село, в котором Василий нашел Тихона, только до него сейчас было несколько верст. Солнце уже опустилось к самим верхушкам деревьев. Теперь он преследовал оборотня по берегу реки, на свободном от деревьев и кустарника пространстве. Сделав усилие, Василий переместился вперед и оказался впереди бегущего оборотня. Изготовился к схватке, выставив перед собой серебряный кинжал. Здесь, на берегу этой реки будет выполнено обещание, данное Марии Нагой – матери царевича Дмитрия.
Зверь успел остановиться в нескольких шагах от Василия. Видимо, он тоже стал уставать – язык вывалился из его пасти, бока раздувались кузнечными мехами от частого дыхания.
– Хватит игр. Я поклялся матери Дмитрия найти убийцу её сына и покарать его. Я искал тебя двадцать восемь лет, и вот настал тот час, когда я исполню свое обещание и отомщу за кровь царевича. Ты умрешь сейчас, здесь, сегодня – двадцать третьего июля одна тысяча шестьсот девятнадцатого года. Нам двоим нет места на этой земле, или ты, или я!
Зверь прыгнул молча и стремительно. Василий не стал на этот раз уклоняться, грудью встретив тяжелую тушу оборотня. Они покатились по берегу, нанося друг другу раны – один клыками, другой серебряным кинжалом. Зверь и человек, истекая кровью, сцепились в смертельной схватке. В какой-то момент человек оказался прижатым зверем к земле, казалось, что сейчас страшные клыки сомкнутся на его горле и зверь выйдет победителем.
Но челюсти зверя не сомкнулись на горле человека. Зверь исчез. Вместо него снова появился самый удачливый охотник во всей округе – теперь он прижимал к земле Василия, занеся руку с ножом для последнего удара.
– Ну что, человек, кто из нас сильнее? – рассмеялся Тихон. – Помог тебе твой серебряный кинжал? Ты уже трижды пронзил им мое сердце, а я всё ещё жив и сейчас убью тебя. Хоть твоя кровь не такая вкусная, как у царевича, но всё же я её испробую. Ты победил бы, если бы встретил обычного оборотня, но, начав драку со мной, не знал моей маленькой хитрости.
– Какой же?
– Я бессмертный! Кровь невинных дает мне силу, а кровь святого – бессмертие. Ты забыл, что царевич Дмитрий причислен к лику святых, а я испил его крови! Поэтому твой серебряный кинжал против меня бессилен.
– Пусть так. Пусть бессилен кинжал, но ты не сможешь победить другое, последнее мое оружие!
– Что же это за смертельное оружие?
– Заклятие времени!
Невероятным усилием Василию удалось отбросить от себя Тихона и встать во весь рост.
– Мать-Земля! Сестра-Луна! Живица-Вода! Брат-Огонь! – воздев руки к небу, решительно прокричал Василий. – И ты, Всесильное Время! Слушайте меня! Я отдаю свою жизнь на заклятие времени! Возьмите мою жизнь, но освободите Русь от той нечисти, с которой я не в силах справиться! Ваша Сила – Моя Воля!
Лишь только он произнес последние слова, как в чистом вечернем небе заиграли зарницы, грянул раскат грома. Сорвавшиеся из ниоткуда две молнии коснулись поднятых к небу рук Василия Ядровского, отразились от них, изменив направление, ударили прямо в скорчившегося на траве Тихона. Вода в речке вспухла бугром, выплеснулась на берег и с головой накрыла обоих, а когда схлынула обратно, Тихона на берегу не было. На том месте, где он только что лежал, скрючившись, появился большой, размерами с крестьянский дом, камень-валун. Прозрачный, он быстро темнел, приобретая цвет обычного камня.
Василий опустил руки, обошел камень кругом, четыре раза поклонился до самой земли, каждый раз в другую сторону.
– Сделано, – тихо прошептал, теряя последние силы, Василий. – Спасибо Вам, Земля, Луна, Вода и Огонь. Всесильное Время, моя жизнь – лишь капля воды в этой реке. Бери её, она твоя!
Он отошел на несколько шагов от камня и стал таять в прозрачном вечернем воздухе. По мере того, как очертания человека становились всё неразборчивей, четче проявлялись контуры небольшого деревца, которое на глазах росло, тянулось ввысь. Василий Ядровский исчез. Теперь рядом с черным камнем росло стройное дерево, раскинув в стороны ветви с яркими зелеными листьями. Откуда-то прилетел легкий вечерний ветерок, заиграл ветками, и листья на них отозвались легким шелестом, словно уставший человек вздохнул перед тем, как погрузиться в долгий и спокойный сон.