Часть вторая. Перевёрнутый мир
Глава первая
Пришла в себя я от того, что в лицо мне плеснули холодную воду. Мне показалось, что я нахожусь в невесомости, может, я уже умерла? Ноги не чувствовали земли. Осмотревшись, увидела, что я действительно над землёй. Мои руки за спиной, и плюс туго обвязанная верёвка меня держит в районе пояса и колен. Я попыталась пошевелиться, это было крайне проблематично. На улице ночь. Вокруг суета, бегают неизвестные мне люди в странных одеждах. На моих глазах так же, как и меня, привязывают к столбу Ивана и потом выливают на него воду, чтобы пришёл в себя. Осталось два человека: Аня и Артём, они просто валяются на земле без сознания. Когда Аню привязывают, то её столб вставляют в отведённую ему ячейку. Рядом со мной привязаны Андрей и Алина.
– Андрей, что они делают?
– Я не знаю, меня привязали первым, но пока всё происходит по одному сценарию.
Мы все составляем круг, в середине находится источник освещения. Это что-то типа высокой статуи. Кажется, что это ствол большого дерева, он внутри полый, и свет идёт изнутри, но это не огонь. Свет белый, дневной, как луч солнца пробивается сквозь тучу, так и этот поток света выходит из земли. По всей поверхности статуи вырезаны какие-то символы, узоры и орнаменты. Мне это напоминает гигантский ночник. Зрелище завораживающее, трудно оторваться от этой статуи, глаза всё пытаются рассмотреть узоры и хитрые переплетения, а свет в ночи притягивает взгляд. Есть какая-то надежда в этом свете. Все те, кто уже подвешен на столб, как загипнотизированные, смотрят на него. Хочется подойти и потрогать его руками, ощутить. Когда все привязаны и приведены в чувства, начинают бить в барабаны. Этот звук кажется раздражающим и отвлекающим, хочется, чтобы он поскорей закончился. Вокруг нас, на расстоянии около двух метров от круга, очень плотно друг к другу стоят люди. Ровно половину круга занимают мужчины, а половину – женщины, в том числе и мы развешаны на столбах по тому же принципу. Половина круга мужчины: Андрей, Данил, Иван, Стас, Саша, Артём, и в другую сторону девушки: я, Алина, Марго, Аня, Олеся и Александра. Людей вне круга видно плохо, хорошо освещены только мы, остальные находятся в тени. Вдруг вся эта толпа завыла какими-то протяжными неестественными голосами. От этого песнопения стало жутко. Один парень вышел в середину, у него в руке был факел, он обошёл каждый столб, как бы обдымляя с ног до головы каждого. Запах дыма был странный и едкий, от чего сразу начало першить в горле. Когда человек закончил обход, наступила какая-то неестественная тишина. Утихли барабаны, люди перестали говорить, петь и, кажется, даже задержали дыхание. Моё сердце, напротив, билось так, что казалось, могло выскочить из груди, оно чувствовало, что сейчас что-то будет. В один миг Саша и Олеся оказались на земле, был слышен звук падения и Олесин вскрик. Они даже не успели встать на ноги, как стоящая статуя рассыпалась на мелкие частички, и эта пыль покрыла всё вокруг. На месте статуи оказалась просто огромная дыра с вырывающимся из неё светом, точно такой же манил нас войти в ворота. События развивались так быстро, что не было ни секунды, чтобы подумать и прийти в себя. Вскоре из образовавшейся дыры поднялся поток воздуха. Он быстро перерос в торнадо, которое подняло все эти мелкие частицы вверх, поэтому совершенно ничего нельзя было увидеть. Чтобы пыль не попала в глаза, я просто их закрыла. Потоки воздуха были так сильны, что моё привязанное тело ходило ходуном и казалось, что сейчас я улечу вместе со столбом. Глаза было открыть невозможно, оставалось только ждать, когда этот кошмар закончится. Это стихийное бедствие длилось минут пятнадцать, а потом всё улеглось, всю пыль резко засосало в дыру, и, когда не осталось ни единой песчинки от разбитого столба, свет погас. Наконец-то можно было открыть глаза. На улице уже наступили сумерки и вот-вот уже должно было начаться утро. Тут я увидела, что нет среди наших ребят Саши и Олеси. Их нет ни на столбах, ни на земле. Опять песни, барабаны. Нас по очереди отвязывают и куда-то относят, ноги и руки не слушаются, разум отказывается воспринимать происходящее. Меня взвалил на плечо какой-то человек, понёс в неизвестном направлении и сбросил на какое-то подобие кровати. В комнате было достаточно темно и было ещё несколько спальных мест. Как только я оказалась в горизонтальном положении, я просто закрыла глаза и стала молить Господа о том, чтобы весь этот кошмар был лишь дурным сном.
Глава вторая
Совет состоял из пяти человек: Арманы, Оливии, Греко, Дамкара и старой Мессы. Они сидели вокруг священного огня, и им предстояло решить важный вопрос – «Что делать с оставшимися жертвенниками?»
Армана: Давайте решим, как с ними поступить. Боги взяли только двоих, а судьба остальных в наших руках.
Греко: Я предлагаю их использовать в нашем священном ритуале «обогащение плотью».
Оливия: Я бы не стала подвергать такой опасности своих, потому что совершенно не ясно, что они представляют из себя. Этого обряда достоин только самый смелый охотник.
Армана: Я согласна, не будем смешиваться с нечистыми и неизвестными людьми. Я предлагаю их оставить в нашей деревне и заставить работать, чтобы они не просто так ели наш хлеб. А через три года, когда опять будет явление священного духа, опять их предложить в качестве жертвы.
Дамкар: Мне нравится эта идея.
Армана: Дополнительные рабочие – это всегда хорошо.
Весь диалог со стороны наблюдает пожилая женщина – Месса. Она сидит и внимательно выслушивает каждого. Глаза её наполнены мудростью, мысли ясны и размеренны. Она является важным элементом обеих общин, к ней прислушиваются люди и Арманы, и Дамкара. Она повелевает духами, душами и является связующим звеном между богами и простыми смертными, помогает задобрить их. А главное, она обладает знаниями, которые позволяют ей читать книгу предков, где оставлены пророчества для всех поколений и предостережения.
Армана обращает свой величественный взор в сторону Мессы и спрашивает:
«Месса, что ты нам скажешь по поводу этих „чужаков“? Какое решение будет угодно духам?»
Месса: Мои великие вожди, я и боги вас благодарят за то, что вы в своём решении хотите угодить им. Но сразу скажу, что воля богов, возможно, вам будет сначала не ясна и разожжёт в ваших душах противоречивые чувства. Не бойтесь их. Чтобы получить хорошие угли – костру нужно прогореть. Ничего в жизни не случается без причины. Так и эти путники пришли к воротам, которые открываются раз в три года, не случайно. Это всё давно изложено в священном писании, там только не указано точной даты.
Берёт огромную потертую книгу и медленно читает:
«И придёт двенадцать белых, подобных вам. Но священный дух не тронет всех, а оставит десятерых, значит, пришло время. Нужно каждого сделать подобным вам, принять в свою семью как равного и получить их потомство. Именно эти дети – дадут вам новую жизнь. Невыполнение воли влечёт неминуемое угасание рода».
Все растеряны, удивлены.
Месса: Тут есть над чем подумать. Помните – у нас всегда есть выбор.
Оливия: Откуда нам знать, что это предсказание относится именно к нашему поколению? Ведь дата не определена, Месса – ты сама сказала.
Месса: Всё верно, Оливия. Я лишь могу вам расшифровать записи этой книги, а решать – вам. Ещё я могу сказать, что последние два ребёнка родились с отклонениями, которые несовместимы с жизнью, и нам пришлось их отправить в «долину смерти». Может, это и есть начало вырождения рода. Может, наши племена больше не способны воспроизводить здоровое потомство?
Дамкар: Месса, а почему вы не поставили нас в известность. Я ничего не знал об этом.
Месса: Я говорила об этом Армане, она мой вождь.
Месса с мягким укором посмотрела на Арману, а та сделала вид, что не обратила внимание.
Армана: Я не вижу в этом никакой закономерности, поэтому и не доложила, такое случалось и раньше.
Дамкар: Я очень на это надеюсь. Но если дело действительно плохо, то мы готовы выполнить волю предков, как указано в придании, до сих пор повиновение нам приносило лишь удачу.
Армана: Мы подумаем над этим вопросом, не будем торопиться. А пока предлагаю использовать их труд.
Дамкар почтительно кивнул в сторону Арманы, Оливии и Мессы, и они с Греко ушли.
Армана находилась, очевидно, в неуравновешенном состоянии. Что-то ей не нравилось в предсказании. Вернее, ей не нравилось всё, начиная с того, чтобы сделать их такими же, как они, и заканчивая смешанным потомством. Их племя единственное и уникальное в своём роде, она всю жизнь гордилась своими корнями, и для неё это был вопрос не просто гордости, а глубокого принципа. Как по ней, так она бы сожгла этих чужаков без сожаления и продолжила бы свою размеренную жизнь. Лучше умереть, чем смешать кровь их священного рода с какими-то альбиносами. Но это всё эмоции. И Месса говорила именно об этом огне, который горел сейчас в её душе. А она – вождь, и думать она должна о своих людях, об их интересах. Она ничего не сказала, жестом показала Оливии следовать за ней, они обе поклонились Мессе и ушли. Месса в ответ улыбнулась своей загадочной старческой улыбкой, как будто она всё это предвидела. Да, в общем, так оно и было, она знала эту девочку с рождения – она была сильна духом и характером, но слишком горделива. Но уроки не прошли даром, и Армана была мудра, не делала поспешных выводов, а вела борьбу внутри себя и лишь потом выдавала обдуманное мудрое решение. Она стала самым молодым вождём, её назначение тоже описано в книге. При её правлении предки обещали большие перемены и процветание племени.
Армана
Глава третья
Сон был глубоким, провальным. Пробуждение не принесло облегчения. Когда открыла глаза, стало ясно, что кошмар продолжается. Я проснулась раньше остальных, все ещё спали, их тела лежали в неестественных позах. Комната была тёмной, из-за того, что не было окон или они был закрыты, свет попадал только сквозь щели стен. Когда глаза привыкли, я увидела шесть кроватей, пять из них были заняты девчонками. Неприятное воспоминание сразу ворвалось в голову, и стало нечем дышать. Вдох. Ещё вдох. Уже легче. Кроме подобия кроватей, в комнате нет никакой мебели. Я смотрю на стены и замечаю окна, они просто закрыты ставнями. Встаю с кровати, подхожу ближе и пытаюсь понять, как открыть. Окно открывается вовнутрь, оно поддаётся с первого раза, и прямо в лицо мне ударяет прохладный утренний воздух. Вместе с воздухом врывается яркий свет, я стараюсь не делать слишком большое отверстие, чтобы не разбудить остальных. А сама смотрю через небольшую щёлочку и пытаюсь понять, где мы находимся и что происходит. На первый взгляд кажется, что это деревня, рядом стоят две похожие хижины. На улице нет ни одного человека, наверное, ещё слишком рано. Постояв немного у окна, я чувствую слабость в ногах, возвращаюсь на свою кровать и опять засыпаю.
Мы все проснулись, когда солнце было уже высоко. К нам в комнату поставили еды и воды. Я не могла прийти в себя от шока, но точно понимала, что надо побыстрее действовать.
– Ну, что будем делать?
Алина прошлась по комнате, заглянула в щелку между ставнями.
– Я предлагаю по-тихому валить отсюда.
Аня еле поднялась с кровати и осматривала свои ссадины.
– Ну, и куда ты собралась? Мы даже не знаем, где мы?
– Мы уже не знаем, где мы, около недели, а может, кстати, и больше. Но ты видела, что они сделали с Сашей и Олесей? Я точно так не хочу! Пусть меня лучше сожрёт дикий зверь.
Алина взяла инициативу на себя.
– Кто за то, чтобы бежать?
Поднимают руки я, Алина, Марго. Аня и Александра сомневаются.
– Короче, вы, девчонки, как хотите, но я не хочу здесь оставаться.
Я аккуратно выглядываю из дома. У дверей никого нет. Потихоньку выхожу, никого вокруг, как будто все вымерли. Я машу рукой девчонкам, и мы выходим. Идём сначала медленно, а потом, видя, что никого нет, бежим к краю поселения. Деревня огорожена подобием забора, но он носит чисто формальный характер. На выходе нет никого, и мы по дороге мчимся из деревни. Потом, уже выдохнувшись, мы переходим на шаг и идём медленно. Не думала, что сбежать окажется так просто.
– Куда мы идём? И что мы хотим там увидеть?
Марго, была резка и недовольна.
– Лично я надеюсь выйти из этой папуасской деревни к нормальным людям, пусть и немного озабоченным.
– Это ты сейчас о чём?
– Ты видела, как они выглядят и во что они одеты?
– Нет. Мне как-то не до этого было. А ты?
– А я видела. Они точно какие-то ненормальные и дикие, мне хочется вырваться отсюда. Я не удивлюсь, если они нас живьём съедят.
– Да ну, Марго. Ты что-то преувеличиваешь. Мы же не в каменном веке.
– Я их тоже как-то не разглядела, но в их компании не хочу остаться. Как-то тут всё неспокойно.
Мы идём по хорошо протоптанной дороге, не встречая ни единого человека на пути, хотя, судя по тропе, тут ходят достаточно часто, но, возможно, в другое время. Нам встречается развилка. Один путь используется часто, а другая дорога почти заросла. Мы решаем выбрать непопулярное направление. Устали. Жарко. Хочется есть и пить. Но с собой ничего нет. Я уже начинаю сомневаться в том, что это была удачная мысль всё бросить и уйти. Хотя другого момента могло и не быть. К счастью, пошёл лёгкий дождик, который нас освежил, придал сил и дал возможность собрать воду с листьев и попить. Уже смеркалось. В лесу становилось как-то жутковато. И тут, когда надежда, казалось, уже была потеряна, вдалеке показались знакомые ворота. Мы, несмотря на полную вымотанность и потерю сил, почти бежали к ним. Казалось, вот оно, решение всех наших проблем. Там палатки, спички и спальные мешки, можно отдохнуть и придумать, что делать дальше. Ворота были закрыты, но забора-то не было. Мы их обошли с другой стороны, и ничего. Там был такой же лес, как и спереди. Мы ходили вокруг, как возле новогодней ёлки, и всё пытались найти хоть какие-то признаки былого кемпинга. Но место было не то! Все это точно помнили. Мы попытались открыть ворота. Но они были огромные, а сил вовсе не было. Ворота не поддались ни на грамм. Алина постучала по ним.
– Может, это совсем другие ворота?
Я ходила взад и вперёд, пытаясь выявить подвох.
– Не думаю, что такие стоят на каждом шагу.
Марго уселась прямо на землю.
– Что делать? Ночь на дворе.
Я окинула взглядом девчонок.
– Кто-нибудь умеет разжигать костёр?
Алина была расстроена.
– Со спичками да.
Марго легла и равнодушно смотрела в небо.
– Не представляю, что делать. Дарин, сегодня может сбыться твоя мечта и ты будешь съедена дикими зверями.
– Очень смешно. Ночевать нам тут по-любому, я бы, если честно, вообще отсюда не уходила и ждала, пока ворота откроют. Ведь помните, вчера они тоже не сразу открылись.
Мы садимся спиной друг к другу, уже ночь, но не холодно. Становится очень темно, и везде вокруг, на фоне ночной тишины начинают доноситься разнообразные шорохи, кажется, что к нам кто-то подкрадывается. Я понимаю, что было полнейшей глупостью отправиться сюда без ничего, не подготовленными. Но уже поздно, а что делать – непонятно. Где-то в лесу виднеются зеленоватые огоньки: то ли это светлячки, то ли глаза диких животных. Такое впечатление, что нас видят все, а мы никого. Огонь однозначно отпугнул бы всех диких животных, но разжечь его нереально.
Кажется, даже Алина сдалась.
– Девчонки, мне хочется закрыть глаза и ничего этого не видеть.
Марго тоже выглядит апатично.
– Предлагаю так и сделать. Будь что будет.
– Да уж, легко сказать, но трудно сделать.
Постепенно состояние шока у нас прошло, мы привыкли, как это ни странно, заснули прямо на траве, усталость взяла своё.
Утро обнадёживало, дарило ясность мыслей и свежесть взгляда на происходящее. Мы решили сидеть здесь и ждать открытия ворот. Из зверей нас никто не тронул, может, просто повезло, и мы решили сделать более надёжное убежище. Обошли окрестности, за воротами был дремучий лес, который можно было и не рассчитывать перейти, по крайней мере, без соответствующей подготовки. Я чувствовала определённую свободу, никто за тобой не наблюдал, никто не указывал, что делать, ты был предоставлен сам себе. Утром уже никто не говорил о том, что мы зря ушли из этого поселения. Но часа через два нашей радости к нам пожаловали гости. Это были странные люди на лошадях, они нас застали в тот момент, когда мы возвращались к месту своей ночёвки, и мы были настолько ошарашены, что сразу даже не попытались убежать. Какое-то время мы стояли и рассматривали их. Это были смуглокожие мужчины высокого роста, всё тело у них было разукрашено и часть лица тоже, волосы были по плечи, и единственное, что было на них из одежды, это подобие штанов. У них были луки и стрелы, их тоже было трое. Через несколько секунд мы поняли, что это за нами и что надо бежать. Мы с криками рванули в лес, не зная куда, через чащу, поднимая ноги выше головы. Но нас это не спасло, ноги у аборигенов были длиннее и опыта, видимо, тоже было больше. Уже минут через пять мы были аккуратно связаны, перекинуты через лошадь. Но самое страшное началось, когда лошади поскакали рысью: в ужасно неудобной позе, содрогаясь от каждого скачка, глядя в землю и не имея возможности даже пошевелиться, мы куда-то мчали. За это непродолжительное время перед глазами пронеслась вся жизнь. Хорошо, что позавтракать так и не удалось, от такой тряски, казалось, все внутренности поменялись местами. Нас привезли к краю уже знакомого селения, бережно сняли и вручили женщине, стоявшей там. Вид женщины меня вверг в шок не меньше – не столько внешностью, сколько её злобным взглядом, казалось, она готова была нас убить.
Глава четвёртая
Рассадили нас в разные ямы, на этом в общем-то и закончился наш побег. Очень мудрое решение, в противном случае мы бы обязательно попробовали ещё раз сбежать. Яма была земляная и слегка застелена сеном, по характерному запаху, я поняла, что раньше здесь находились какие-то овощи. Было время всё обдумать, осмыслить и осознать свою ошибку. Нет ничего страшнее одиночества и голода. Есть давали, но очень мало, раз в день. Я, конечно, поняла, какую необдуманную глупость мы совершили. Как можно было сорваться и, ничего не узнав, куда-то пойти. С другой стороны, нам повезло с первого раза, мы нашли ворота, толку от них было мало, но одна задача была решена. Я всё думала, куда мы попали. В какое-то племя, очевидно, без каких-либо признаков цивилизации. И что будет дальше? Как там девчонки? Живы они? А ещё я думала, что вдруг меня не выпустят отсюда до конца жизни. И, как всегда, спасение пришло неожиданно, когда его совсем не ждали. Мне спустили подобие верёвочной лестницы, и я, недолго думая, вылезла. Было светло, солнце ослепило глаза от контраста, день или утро – у меня всё уже перемешалось. Радовало то, что Марго и Алина были здесь же. Они были все в грязи и очень неприятно пахли, видимо, как и я. Кроме нас, было ещё две женщины, наши смотрительницы. Это были высокие, хорошо сложённые смуглые женщины, обе в мешкоподобных туниках чуть выше колена, в районе талии подвязанных тонкой верёвкой, волосы собраны в длинные хвосты, а в них вплетены перья и ленты.
Нас привели на поле, расположенное на противоположной стороне от прохода, через который мы хотели сбежать. Оно было покрыто зеленью, что-то типа вьюнка, кое-где росли цветы – белые, розовые и сиреневые, очень похожие на сорную траву. Но оказалось, что это какое-то специально посаженное растение, и наши проводницы показали, что надо найти корень, подкопать палкой, аккуратно вытащить и собрать плоды. Я не знаю, что это был за овощ, но клубни очень походили на картофель, только были более продолговатые. Нам нужно было собирать этот овощ. Вскоре сюда же привели Александру и Аню. Они были очень рады нас видеть. Нас предусмотрительно развели по разным краям поля, и мы приступили к работе. Поговорить не удалось, как только мы приближались друг к другу, девушка, которая осталась с нами на поле, начинала недовольно ругаться и предупредительно помахивать палкой. Пришлось молчать. До обеда работа была даже в радость, два дня без движений заставляли радоваться любым манипуляциям. В обед нам принесли еду. Она была гораздо лучше той, которую давали, пока я была в заточении. Была «картошка», которую собирали, я узнала её по форме, на вкус она сладкая, но по консистенции близка к нашей. Мне очень понравилось, к ней полагался соус, который делал её вкус ещё более экзотичным. После обеда работать стало тяжелее: растения путались, не давали двигаться, и корни разобрать удавалось с трудом. Еда расслабила, открытое солнце беспощадно палило голову, ни одного облачка. Хотелось только поскорее закончить это дело и свалиться спать. Когда стало вечереть, нас отправили домой. Дома девчонки показали, где можно умыться и искупаться, – это был ручей, его часть проходила совсем недалеко от нашей хижины. Дальше ручей шёл по кругу и огибал всё поселение, а затем устремлялся за его пределы. Когда мы искупались и постирали свои вещи, то жизнь стала почти прекрасна. Я почувствовала себя человеком, а не грязным и вонючим рабом, хотя бы ненадолго. Cил после столь насыщенного дня уже совсем не осталось. Мы лишь коротко поведали о том, что с нами было.
На следующий день всё повторилось точь-в-точь и ещё через день тоже. Утро. Поле с «картошкой». Обед. Сон. Мы ходили, как зомби, ничего не спрашивая, просто делая, что нам указывали, никаких попыток к сопротивлению. Настроение у нас было хуже некуда. Нас окружала полная неизвестность, свобода была ограничена, да ещё нас принуждали работать. Наверное, примерно так же чувствовали себя рабы, только кнутом нас не стегали, но, я думаю, это до первого сопротивления. Мы почти друг с другом не разговаривали. Шутить не было сил, говорить очевидные вещи не хотелось, а больше никто ничего не знал. Это угнетало и пугало. Обсуждать мелочи бытовой жизни сейчас казалось неуместным и мелким на фоне тех проблем, которые перед нами стояли. Озвучить вслух никто не решался, но эти мысли витали в воздухе. Мы все понимали, что наши шансы на то, чтобы выбраться, сводились к нулю, без каких-либо компромиссов. Всё это не могло не вселять потерянность, пустоту и отрешённость.
Третий день на поле давался нелегко, хорошо хоть погода сжалилась и не было палящего солнца. Все мы пребывали в угнетённом состоянии и полной безысходности. Прошло часа два, и тут я слышу крик на другом конце поля. Там Марго села на землю и отказывается работать, а женщина на неё орёт. Я подбегаю к ней.
– Марго, ты что творишь, хочешь опять в яму?
– Я бы, если честно, не отказалась, у меня в печёнках сидит уже их поле, пусть делают, что хотят.
Тут женщина перестаёт орать и уходит.
– Вот видишь, не сильно-то они настойчивые.
Глава пятая
Тут подошли все девчонки узнать, что происходит. Мы обрадовались перерыву в работе и были счастливы отдохнуть. Может, они ушли и не хотят с нами связываться, мало ли что от нас можно ожидать. Прошло минут пятнадцать, и мы увидели целую толпу разъярённых женщин, идущих в нашу сторону, очевидно, на расправу. У них в руках были большие палки. Вариантов не оставалось, надо было бежать, в этот раз мы решили не кучковаться, а разбежаться в разные стороны. Мы пересекли поле и ринулись в лес, вся толпа рванула за нами. Моя душа ушла в пятки, я про себя проклинала Марго, опять она всё портит, мало нам неприятностей. Я бежала сломя голову, совершенно не представляя куда, высоко поднимая ноги и уклоняясь от свисавших лиан. Тут раздался треск, земля ушла из-под ног, я провалилась. Когда встала, то увидела, что нахожусь в какой-то яме метра два-три в высоту и метра два в ширину. Я обрадовалась, что в этом убежище меня уж точно не найдут, если буду сидеть тихо. Забилась в уголок, боясь даже глубоко сделать вдох, а сердце «ушло в пятки». Потом, когда дыхание восстановилось и крики в лесу утихли – все разошлись, попыталась выбраться, но поняла, что попала в ловушку. Какое чудо, что я ничего не сломала! Яма точно для ловли зверей, так что рано или поздно её придут проверять. Меня в любом случае скоро найдут, а пока могу отдохнуть и насладиться уединением. Мысль оптимистичная, и главное, не надо работать на палящем солнце. Наступил вечер. Отдыхать надоело, энтузиазм мой гас на глазах, уже хотелось есть и пить, но никто так и не пришёл забирать добычу. Я подумала, что за неделю уже второй раз попадаю в яму, это какой-то рок. Как только стемнело, начался ад: неизвестные шорохи, светящиеся в темноте глаза диких животных, крики сводили с ума. Заснуть было невозможно. Расслабиться и закрыть глаза я смогла только с первыми лучами солнца.
Что-то свалилось мне прямо на голову. Я вскочила, ещё не понимая, сон это или явь, сердце бешено колотилось. Осмотревшись, увидела в противоположном углу «неведому зверушку», то ли белку, то ли зайца. Животное огромными испуганными глазами смотрело на меня. Я села напротив, привела мысли в порядок, осознала, где я и что со мной. Наблюдая за зверьком, я думала, что мне с ним делать? Мысли были следующие: можно выбросить его наружу или оставить себе для компании, ещё вариант – съесть на обед. Но пока я, видимо, не настолько голодна, и последний вариант не участвовал в рассмотрении. Решила оставить. Хотя он мог меня покусать, всё же рискнула попробовать. Зверёк сидел смирно и не внушал пока никаких опасений, я тоже не собиралась к нему приставать. Тем временем вовсю шёл новый день. Солнечные лучи, которые проникали в моё заточение, вселяли надежду, а работа, кипевшая наверху, дарила оптимизм. Лес был наполнен совсем другими звуками и ароматами, нежели прошлой ночью. Раздавались задорное щебетание птиц, жужжание насекомых, взмахи крыльев, вкрадчивые шаги некрупных животных. Я собрала все силы, спланировала траекторию так, чтобы захватить максимальное число корней, торчавших из ямы, и ринулась в бой! Говорят, если чего-то очень хочется, то это обязательно получится. Я очень хотела, чтобы у меня получилось: впивалась руками в землю, бывало, что и держалась зубами за корни, поднималась на метр и срывалась. Потом повторяла попытку за попыткой, но все они заканчивались, когда я не проходила и половину пути. Прошёл час, два, а может, и больше. Ничего не получалось, яма слишком глубокая и широкая, земля постоянно осыпалась, опереться и схватиться не за что. Я была вся в грязи, она проникла всюду – в рот, под ногти, всё тело было в земле. Я села, обессиленная, на землю, и тут на меня навалилось жуткое уныние. Очень хотелось пить, есть и рыдать во весь голос. Еды и воды не было, ничего не оставалось как реветь от бессилия и жалости к себе. Я знала, что, если стало жалко себя – это последняя стадия отчаяния, с этим уже сложно бороться. Была мысль, что так я могу тут и умереть в яме и никогда не увидеть своих близких и друзей. Был круговорот мыслей, но все безрадостные, одна негативнее другой. Я не заметила, как заснула, теперь никакие звуки меня не тревожили, их заглушила тоска.
Конец ознакомительного фрагмента.