Глава третья: Возвращение на старую войну
Я вышел из машины на выложенную брусчаткой мостовую и с интересом оглядел дом, в котором мне предстояло жить. Был он невысок, всего два этажа, но массивен и фундаментален, словом – настоящая дореволюционная постройка. Правда, парадный подъезд его почему-то оказался наглухо заколочен. Впрочем, обойдя дом с тыльной стороны, мне удалось обнаружить крайне обшарпанную дверь, возле которой примостились два не менее обшарпанных мусорных контейнера. Я приоткрыл её и в образовавшуюся щель тут с улицы же метнулся громадный чёрный кот.
– Нехорошая примета! – невольно подумал я, осторожно поднимаясь хотя и по каменным, но сильно истоптанным ступенькам.
Вход в квартиру номер восемь прикрывала массивная, некогда очень красивая дубовая дверь. Не обнаружив привычного для Москвы электрического звонка, я просто постучал по её резной поверхности. Прислушался. Вновь постучал, но уже сильнее. Дверь совершенно неожиданно распахнулась, и я увидел перед собой пузатого мужчину с кустистыми, «Брежневскими» бровями на узком, сильно загорелом лице.
– Вы квартиры приезжим, случаем, не сдаёте? – быстро произнёс я много раз проговоренную про себя фразу.
– Не квартиру, – так же заученно ответил мужчина, отстраняясь в сторону и давая мне проход, – только комнату!
Мы миновали короткий, отделанный деревянными панелями коридор, и вошли в большую полукруглую залу, украшенную огромным витиевато врезанным в стену окном.
– Заходьте, устраивайтесь как дома! – несколько скованно заулыбался хозяин дома, заметив на моём лице непроизвольную улыбку. Вас ведь Николаем зовут?
– Ваша правда! – решил я поначалу не слишком откровенничать с незнакомым человеком.
– Что ж, тогда ваша комната налево будет, – сделал он отмашку рукой, – моя же с правой стороны залы находится. Я тут пока без женщин обхожусь, бобылём, – попробовал он объяснить довольно сильную захламлённость своего жилища, – так что не обессудьте!
Он отдёрнул закрывавшую часть стены портьеру и толкнул обнаружившуюся за ней дубовую дверь.
– Вот она ваша комната, селитесь! – отодвинулся он в сторону, и пропуская меня вовнутрь.
Я пресёк порожек и огляделся. Стоящая у стены массивная деревянная кровать, громоздкий платяной шкаф, небольшой столик у окна и тяжёлые бардовые шторы, частично прикрывавшие широкое окно, составляли основу давно не сменяемой обстановки. А домотканый коврик на полу, и стоящие около двери, сшитые из валенок тапочки, довершали спартанское убранство моего нового жилья.
– Надолго ли в наши края? – поинтересовался хозяин квартиры. – Меня, кстати, Гнатом кличут.
– А отчество ваше как же звучит? – рассеяно отозвался я, раскрывая скрипучие дверцы шкафа.
– Олегович, – с готовностью добавил он, – так что Игнат Олегович я буду!
– А меня зовите просто Николаем, – протянул я ему руку, – но я вижу, вы это и так знаете!
Я поставил сумку на дно монументального шкафа и повернулся, к хозяину квартиры.
– Где тут у вас умыться с дороги можно? – перевёл я разговор в несколько иную плоскость. Пылища такая, что даже в вагонах дальнего следования задохнуться можно!
– Да, да, да, – с готовностью поддержал меня Игнат Олегович. Ноне, не то, что раньше, – сокрушённо взмахнул он рукой, – всё как-то не так! А вы, кстати, покушать с дорожки не хотите? Я получил указивку кормить вас прямо на убой! А санузел у меня туточки, рядом с кухней! Колонка, правда, газовая, но зато газ пока бесперебойный!
Закончив мыться и бриться, я вышел на кухню. Помещение, отведённое под важнейшее с точки зрения среднего россиянина место, было крайне мало. Вернее сказать это был просто небольшой кусок широченного коридора, отгороженный от остальной квартиры хлипкой дощатой перегородкой. Там умещались только газовая плита, стол с допотопной чугунной мойкой и крохотный, подвешенный к стене холодильник. Я открыл его дверцу. Пакет молока, банка мойвы, несколько пучков зелени и початая бутылка водки; вот и всё, что в нём находилось.
– Не ожидал я вас так быстро-то, – извиняющимся тоном произнёс хозяин. Мне только вчера позвонили и предупредили о вашем приезде!
– И кто же позвонил? – рассеяно поинтересовался я.
– Да-а, – чуть замешкался он, – бюро у нас в городе такое есть, по расселению в частном секторе! Вот оттуда мне и позвонили. Да вы не волнуйтесь, я мигом всё устрою в лучшем виде! Магазин у нас в двух шагах, а до рынка бежать тоже пару минуток… Сейчас я вам картошечки почищу, поджарю её с сальцем…
– Да нет уж, не волнуйтесь, – отмахнулся я от его предложения, – лучше я пойду, прогуляюсь немного по городу. А заодно, найду какую-нибудь закусочную!
– Ну, как знаете! – мгновенно согласился Игнат Олегович. Тогда я к вечеру схожу на рынок, закуплюсь там впрок!
Первое знакомство, первая прогулка по совершенно незнакомому городу вышла у меня странной. Непривычный вид улиц, названия на чужом языке, непривычный для уха западенский говор. Я поневоле начал ощущать себя настоящим иностранцем, хотя и русских выражений слышалось предостаточно. На одной из улиц я едва не столкнулся с колонной молодых людей с разрисованными чёрными буквами красными флагами. Время от времени они хором выкрикивали какие-то похожие на частушки лозунги, в которых часто упоминались слова «Слава Украине!» и «клятые москали!».
Конец ознакомительного фрагмента.