4. Был бы конь, а уздечка найдется
Галина позвонила только во вторник и известила, что Ивана никто не собирается везти в Залиманское.
– Сказали: «Приезжайте сами за своим родственником», – сообщила она и вздохнула, – так что, я завтра с утра рвану в районный морг!
– Галя, я поеду с тобой, – тут же предложила Людмила Алексеевна, – вдруг, какая помощь нужна?
– Люся, ну, какая от тебя помощь в морге? – проговорила печально двоюродная сестра. – Да и не одна я там буду: мы с Геннадием поедем, а вы с Юлей приезжайте завтра к вечеру к нам в Залиманское. Думаю, Иван переночует в моем доме, а в четверг будем его хоронить. Чтобы все успели попрощаться. Так положено.
– Да, Галочка. Спасибо тебе, родная, – всхлипнула Людмила.
– Погоди благодарить. Еще дело не сделано, – по-деловому ответила та, – мы же – родня!
Юля готовилась к вечернему эфиру, когда Андрей заглянул в редакторскую и помахал ей рукой.
– Выйди, – поняла она по артикуляции губ и жесту.
– А ты, почему не зашел к нам в кабинет? – спросила она, еле поспевая за Осиповым по коридору.
– Времени нет, – устало проговорил он и сразу перешел к делу, – пришли результаты экспертизы и вскрытия.
Юля остановилась и глянула на мужчину.
– Говори, – прошептала она.
– Как я и предполагал, смерть наступила примерно в пять или шесть утра от удушения, – он замолчал на секунду и добавил, – но у Ивана Харитоновича обнаружен цирроз печени, причем, в запущенном виде. Так что, он долго бы не прожил. Вот такие новости.
– О, господи, – покачала головой журналистка.
– Завтра едешь к родственникам?
– Еду, а ты?
– А я вот не смогу, – Андрей наклонил голову на бок и виновато посмотрел на подругу, – у нас важное дело в Октябрьском районе. Там тоже убийство, да ещё с отягчающими обстоятельствами. Выезжаем сейчас с Веней Колесниковым, а вернемся, скорее всего, только завтра. Поэтому, – он растерянно развел руки в разные стороны, – как освобожусь, сразу приеду в Залиманское. Ты прости, что вас не подвезу.
– Мы доберемся, не переживай, – она тревожно глянула на любимого мужчину, – ты осторожнее будь!
Осипов поцеловал её в губы и быстрым шагом направился прочь.
Пока парикмахер Рената Ованесова делала Юле прическу, в дверном проеме показался Николаев.
– Я на завтра взял отгул, снимаем салон красоты, – напомнил он коллеге, – у тебя текст готов?
– Витя, текст я написала, но мне надо маму и дочь вечером везти в село. Послезавтра похороны дяди, – она посмотрела на оператора через зеркало и с надеждой спросила, – что будем делать?
– Снимем рекламу, и повезешь, – невозмутимо пожав плечами, ответил тот, – постараемся не затягивать.
– Надо бы заранее узнать расписание рейсовых автобусов.
– Вы разве не на машине? – удивился Виктор.
– Нет, – слегка качнула головой Юля, смущенно глянув на свою стилистку, – прости, Рэна, кручусь и не даю тебе нормально работать.
Девушка улыбнулась и махнула рукой, а Николаев удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
На следующий день в салон красоты Юля приехала во время, как договорились накануне. Её встретила директор – яркая ухоженная брюнетка в светло-бежевом летнем костюмчике.
– Елена Ильинична, – назвалась она.
Виктор был уже там, он расставлял аппаратуру в центре зала. Димка помогал устанавливать осветительные приборы, параллельно заигрывая с молоденькой сотрудницей салона.
После того, как Юлия тоже представилась, дама предложила всем кофе.
– Ребята, – обратилась она к телевизионщикам, – придется немного подождать Александра Владиславовича. Он решил сам лично проконтролировать съемочный процесс.
Виктор кивнул и перевел взгляд на Юлю.
– Не волнуйся, – успокоил он её, – сделаем всё быстро. Когда уходит автобус в Залиманское?
– В четыре, – ответила журналистка, – но мне надо еще домой заехать, переодеться и сумку взять.
– Сергеевна, мы тебя через пару часов уже отпустим, – засмеялся Димон, – вот увидишь!
Однако прошел час, а владелец салона так и не появился.
– Может быть, вы ему позвоните, – предложила Юля симпатичной директрисе, – и напомните про нас.
– Нет, он это не любит, – категорично ответила дама.
– Елена Ильинична, – подал голос Николаев, – давайте, чтобы не терять время, я пока начну делать подсъемку?
– А что для этого нужно от меня? – директриса приподняла бровь.
– Собственно, от вас – ничего, – оператор огляделся вокруг, – у нас есть сценарий, подписанный вашим боссом, – он достал из кофра напечатанные листы, – вот, смотрите: в косметологическом кабинете – аппарат для чистки кожи, – он провел пальцем по странице и так далее, потом снимем все лицензии и дипломы, которые весят на стене.
– Да, я согласна. Начинайте работать.
Еще через полчаса, наконец, приехал сам заказчик. Он вальяжно прошелся по своим владениям, смерил оценивающим взглядом журналистку, рассмотрел, с видом знатока, всю аппаратуру, заглянул даже в глазок видеокамеры у Виктора. После такого тщательного «осмотра» хозяин кинул через плечо реплику своей подчиненной:
– Елена Ильинична, я буду у себя в кабинете. Принесите мне кофе.
Было уже три часа, когда Юле сделали укладку и макияж для последнего кадра. Она понимала, что на рейсовый автобус она уже опоздает. Поэтому позвонила маме и сказала, что через час будет у них. Но как они будут добираться до села, она пока не знала. Виктор сделал несколько последних дублей и стал проворно сматывать провода.
– Ну, я побежала, – журналистка глянула на своих друзей и направилась на выход из салона.
– Погоди, – Виктор подошел к ней совсем близко и шепнул, – вместе поедем в твое Залиманское.
– Вместе? – Юля улыбнулась, но тут же нахмурила брови. – А на чем?
– На машине, – он весело подмигнул.
– А разве у тебя есть автомобиль? – ей вдруг стало легко и хорошо оттого, что, кажется, нерешаемая проблема, решена.
– Знакомому позвонил и попросил нас отвезти, – оператор взвалил штатив на плечи и толкнул входную дверь, – пошли. Он уже приехал!
Когда машина остановилась у дома тети Нюси, старушка посмотрела на Виктора, который прикуривал свою трубку, и покачала головой:
– Люляша, у тебя сегодня новый кавалер?
– Это мой сотрудник и хороший друг, – улыбнулась гостья, вдохнув знакомый запах шерри.
– Ну-ну, – махнула та рукой и пригласила в дом.
Коллеги поблагодарили парня, который их привез, и, попрощавшись с ним, двинулись за хозяйкой. В старом деревянном доме, как всегда, было прохладно. Юля бросила на пол рядом с кроватью свою дорожную сумку и, вернувшись в большую комнату, служившую гостиной, села рядом с мамой и Анной Васильевной.
– У меня к вам вопрос, – журналистка посмотрела на обеих женщин, – вы знаете Дробахиных?
– Я таких что-то не припоминаю, – подумав, ответила тетя Нюся.
– Я тоже, – согласилась Людмила Алексеевна.
– На фронтовом письме, которое обнаружил Андрей в паспорте дяди Вани, написана эта фамилия, – объяснила Юля.
– Так во время войны у нас тут полно было эвакуированных! – развела руки в разные стороны старушка. – А местных с такой фамилией точно нет!
Журналистке пришла в голову догадка.
– Тетя Нюся, а кто работал почтальоном во время войны?
– Нина Степановна! Она лет сорок по Залиманскому с почтальонской сумкой прошагала! Всех знала, – хозяйка улыбнулась воспоминаниям, – душевная была женщина.
– И я её помню, – подтвердила мама, – голос у неё был звонкий! Если телеграмма была с хорошим известием, она издалека начинала извещать адресата! Помню, не доходя до дома, кричит, размахивая бланком: «Антонина, твоя дочка в институт поступила!»
– А где она сейчас? – с надеждой спросила сыщица.
– Так померла, – вздохнула тетя Нюся.
После ужина Людмила Алексеевна повязала черную косынку и пошла в дом Галины, чтобы провести с братом его последнюю ночь. После её ухода, Виктор, достав из своей спортивной сумки видеокамеру «Panasonic», предложил Юлии и Марте:
– Девчонки, давайте прогуляемся по селу.
– А камера зачем?
– Хочу поснимать местные пейзажи.
Шли по улице втроем, а местные жители с любопытством посматривали им вслед. Николаев время от времени останавливался и, взвалив аппарат на плечо, делал видео зарисовки.
– А, можно я попробую, – кивнув на камеру, попросила девочка.
Виктор молча подал ей свой «Панас», как он ласково называл орудие труда и показал на кнопку. Марта прищурила глаза и взволнованно прильнула к окошечку камеры. Оператор стал давать ей профессиональные советы по съемке, отчего та пришла в восторг. Юля тоже включилась в своеобразную игру: «Найди интересный кадр» и не заметила, как к ним подошла пара.
– Здравствуйте, – сказала девушка с очаровательными веснушками.
– Добрый вечер! – журналистка не сразу узнала свою родственницу – недавнюю невесту.
Она немного смутилась, потому что не помнила имя жениха, но тут же нашла выход из щекотливой ситуации.
– Познакомьтесь: это Виктор, мой коллега! – сказала она молодоженам.
– Анастасия и Всеволод, – представился парень за обоих, а девушка с улыбкой добавила:
– А по-простому: Настя и Сева. А вы приехали из-за дяди Ивана? – она сразу стала серьезной.
– Да, завтра похороны. А всю эту ночь мама будет у гроба сидеть, – тихо пояснила Юля, – а мы ее морально поддержим.
– Моя мама тоже там будет, – девушка махнула в сторону дома Галины, – и бабушка. Мы их только что проводили.
– Жаль, что я не успел с вашим дядей поближе познакомиться, – вежливо проговорил парень, – говорят, он был хороший человек.
– Сева, он же приходил к нам в гости перед свадьбой! – Анастасия с удивлением посмотрела на мужа.
– Ну, – он махнул рукой, – это не считается. Всего какой-то час поболтали. За это время человека не узнаешь.
– А что он вам рассказывал? – спросила Юля и вздохнула. – Я тоже не успела с ним пообщаться.
– Ой, он так много чего говорил, – сразу оживилась девушка, – и про Север, и про навигацию на реке Яна, какие у них там метели и сугробы почти круглый год…
– А про покупку дома?
– Конечно, он даже предлагал нам купить дома рядом, сказал, что в будущем будет помогать наших детишек нянчить. И деньги…
– Да, а еще он нам показывал фотографии северного сияния, – перебил её Всеволод, – так интересно!
– А что деньги? – Юля в упор посмотрела на парня.
– Обещал, – он обнял свою молодую жену, – обещал помочь деньгами, если нам не будет хватать.
– Это на него похоже, – грустно усмехнулась журналистка, – всем предлагать свою помощь…
– Пи-пиб! – неожиданно раздался уже знакомый голос.
Павлуша «притормозил» рядом с компанией и крикнул:
– Просчитался злодей: враг хитер, а мы хитрей!
Виктор отошел от Марты, которая, не обращая ни на кого внимания, продолжала заниматься видеосъемкой, и спросил:
– Это кто был?
– Местный дурачок, – усмехнувшись, ответил Сеня.
– Я тебе потом про него расскажу, – вздохнула Юля и посмотрела на своего оператора.
Молодожены попрощались и пошли, обнявшись, домой.
– Раньше в каждом селе был свой юродивый, – печально произнес Николаев, когда они остались одни, – я помню в детстве ездил к бабушке в деревню Васильково, так там был парень по имени Дюсембай. Бабушка называла его «блаженным» и не разрешала обижать. Только мы, мальчишки, бегали за ним толпой и дразнили, а потом, убедившись, что разозлили этого дурачка, с диким криком разбегались в разные стороны.
– Своего рода – адреналин, – усмехнулась Юля.
– Да, но если он догонял, то сваливал прямо на землю и очень сильно бил ногами. Все этого боялись, но все равно дразнились…
– Да, дети – жестокие, – философски заметила она, – но наш Павлуша – мирный, он никого не бьет, – и журналистка рассказала приятелю грустную историю семьи Вихляевых.
– Думаю, с ним надо поговорить о твоем дяде. Как правило, окружающие на таких людей не обращают внимания, а они везде ходят и многое подмечают, – сделал вывод Виктор.
– Мама пробовала, – Юля пожала плечами, – ничего не получилось.
– Значит, надо тебе попытаться! – уверенно сказал мужчина и шутливо позвал Марту. – Товарищ стажер, уже стемнело! Завтра продолжим съемку!
– Вы потом посмотрите, какие я нашла ракурсы, ладно? – она отдала камеру Виктору.
– Конечно, посмотрю! Более того, – он ей лукаво подмигнул, – выставлю оценку за первый урок!
Когда прошли полпути к дому Анны Васильевны, Юля предложила:
– Я волнуюсь за маму, давайте ее проведаем, как она там? – и по очереди посмотрела на друга и на дочь.
Они согласились. Во дворе Галины было темно, но у самого дома одиноко светила лампочка, вокруг которой летали невзрачные ночные бабочки. Время от времени они касались тонкими крыльями горячего стекла и тут же падали вниз на землю.
– Вы постойте здесь, – сказала она Марте и Виктору, – а я зайду и позову сюда бабушку, – журналистка посмотрела на дочь, – там тебе делать нечего.
Она аккуратно открыла скрипучую дверь и вошла в уже знакомый коридор. В доме было душно, пахло расплавленным воском и нафталином. Юля заглянула в комнату. Она уже собралась поздороваться с тремя женщинами в черных одеждах, но, увидев в самом центре стоящий на двух табуретках гроб, обитый красной тканью, отшатнулась назад.
– Мам, – позвала она жалобно.
Через минуту в дверном проеме показалась Людмила Алексеевна.
– Ты хочешь посидеть с нами? – удивилась она.
– Нет, – Юля отчаянно замотала головой, – мы просто пришли тебя проведать.
– А, понятно. И где моя внучуля?
– Там, с Виктором во дворе. Я сюда её не пустила.
– Ну, и правильно. Зачем ребенку это видеть.
Из комнаты раздался женский голос:
– Люся, кто там пришел?
– Да, это мои, – ответила Людмила Алексеевна.
– Дай-ка, я погляжу, – из комнаты показалась голова пожилой женщины со слезливыми глазами. Из-под черного штапельного платка у нее выбивалась прядка седых волос.
– Юлька, ты что ли? – спросила она, прищурив глаза и придирчиво разглядывая гостью.
– Здрасти, – журналистка посмотрела на старушку.
– Дочь, это Евдокия Васильевна, сестра твоей бабушки Зины и тети Нюси, – грустно улыбнулась Людмила, – ты её помнишь?
– Конечно, – вежливо согласилась Юля, – она же на свадьбе к нам подходила три дня назад!
– Да, не успели свадьбу отыграть, а тут – похороны, – устало пробурчала тетя Дуся.
– Добрый вечер, – журналистка поздоровалась, увидев за спиной Евдокии мать бывшей невесты – Ирину.
– Да какой же он добрый, – ответила та и прошла к входной двери, мимоходом бросив женщинам, – я маленько воздухом подышу.
– Я Иру сразу не узнала в черном платке, – шепнула Юля матери.
Когда журналистка скрылась в темной пасти открытой двери, Виктор огляделся. В глубоких сумерках он увидел подкосившееся строение с торчащей трубой и направился туда, держа Марту за руку. Он усадил девочку на скамейку, а сам достал свою походную трубку из вереска и со знанием дела стал раскуривать. Не успел он насладиться первой затяжкой, как в свете единственной лампочки на пороге показалась упитанная женщина. Она лениво потянулась и, сняв с головы платок, положила его на плечи.
– Это кто там? – вглядываясь в темноту, спросила она.
– Свои, – ответил Виктор.
Она направилась к скамейке, осторожно ступая по, заросшему высокой травой, двору.
– Вы с Юлькой пришли? – спросила женщина и протянула руку. – Меня зовут Ирина.
– Виктор, – мужчина пожал протянутую ладонь.
– А племянница вроде с другим была на свадьбе, – с иронией проговорила она, пытаясь разглядеть незнакомца в потемках.
– Какая вы наблюдательная, – усмехнулся Николаев.
– Наша Юленька меняет мужиков, как перчатки. Не успела со своим офицериком развестись, глядишь, уже подцепила сразу двоих. И что вы, мужики, в таких находите? – Ирина подбоченилась и громко хмыкнула.
– А вам-то что? – в голосе Виктора появился металл. – Завидно?
– Да, знаешь, как называют у нас таких разбитных в селе? – женщина явно стала распаляться.
– Вы, пожалуйста, аккуратнее в выражениях, – мужчина присел рядом с Мартой, – здесь ребенок!
Ирина сузила глаза и, заметив Марту, резко повернулась и пошла к дому, в дверях которого появились Людмила Алексеевна и Юлия.
– Бабуля, – девочка кинулась к бабушке.
– А тебе, моя милая, уже пора спать, – обняв любимое чадо, проговорила Людмила, – идите к няне, – она посмотрела на Юлю и подошедшего Виктора, – устали, наверное, после работы.
С Волги повеяло свежестью, невдалеке залаяла собака, и тут же, будто, отвечая ей, сразу из нескольких дворов послышался разномастный лай: от тонкого и визгливого, до злобного с хрипотцой. После собачьего концерта, продлившегося не более двух минут, где-то вдалеке подала протяжный голос корова, но её никто не поддержал в хоровом пении. Все разом стихло, кроме стрекотни сверчков. Виктор и Юля шли молча, прислушиваясь к деревенским звукам.
– Мамуль, а что значит слово «разбитная»? – вдруг вспомнив слова родственницы, спросила Марта.
– Значит, бойкая, веселая, – ответила Юля, держа дочь за руку.
На застекленной веранде тетушкиного дома ярко горела лампочка, освещая полдвора и ступеньки. Виктор сел прямо на них и поднял голову к небу:
– Звезды здесь такие яркие, будто сверкающий купол над головой, – тихо проговорил он, – и совсем не хочется спать.
– Я сейчас уложу Марту и тоже с тобой посижу, – Юля ласково подтолкнула дочь к двери и шепнула ей, – давай иди тихо, чтоб не разбудить тетю Нюсю.
– Расскажи мне свою родословную, – попросил Николаев, когда журналистка вернулась и села рядом на крыльцо, – а то я совсем запутался в твоих многочисленных родственниках.
– А зачем тебе? – удивилась молодая женщина.
– Ты же сама сказала, что я буду тебе помогать в расследовании убийства, – усмехнулся мужчина, – для начала разобраться бы: кто кому кем доводится. Убитый дядя, – он сдвинул брови, – как его?
– Иван Харитонович, – подсказала Юля.
– Он брат отца или матери? Ну, давай, – он легонько толкнул ее плечом, – давай, поведай историю своей семьи!
– Начнем издалека, – журналистка откашлялась, – и так, моя прабабушка Мария Алексеевна вышла замуж в тысяча девятьсот четырнадцатом году за есаула Харитона Федоровича Чугунова. Но тут началась первая мировая война. Харитон был мобилизован и ушёл на фронт. Тогда Марии было всего шестнадцать лет. А вернулся прадед только в восемнадцатом году. Потом у них родилось двое детей: Татьяна и Алексей. А когда началась Великая Отечественная война, уже Алексей Харитонович пошел на фронт. Вернулся он после победы и женился на своей соседке Зинаиде Сукрутовой. Пока все понятно? – улыбнулась она.
Конец ознакомительного фрагмента.