Глава 6
Тонкое искусство шантажа
Ровно без пяти четыре Вирджиния Ривел, с не присущей ей пунктуальностью, вызванной здоровым любопытством, вернулась к себе домой, на Понт-стрит. Открыв своим ключом дверь, она шагнула в холл, где ее уже встречал бесстрастный Чилверс.
– Прошу прощения, мадам, но… вас хочет видеть одна персона…
Вирджиния не сразу обратила внимание на необычный оборот речи, за которым Чилверс скрыл свой намек.
– Мистер Ломакс? Где он? В гостиной?
– О, нет, мадам, это не мистер Ломакс. – В голосе Чилверса звучал легкий упрек. – Эта персона… я не хотел его впускать, но он сказал, что дело у него очень важное, что-то в связи с покойным капитаном, насколько я понял. Решив, что вы, возможно, хотели бы его видеть, я проводил его… э-э… в кабинет.
Вирджиния на мгновение задумалась. Она уже несколько лет как овдовела и редко говорила о своем покойном муже, в чем многие видели проявление безутешного горя, скрытого под маской беззаботности. Другие, напротив, относили ее сдержанность на счет совершенно иной причины, а именно той, что она никогда не любила покойного Тима Ривела и не считала нужным демонстрировать горе, которого не испытывала.
– Позвольте вам сообщить, мадам, – продолжал Чилверс, – что этот человек, кажется, иностранец.
Вирджинии стало интересно. Ее муж был дипломатом, и они вместе жили в Герцословакии как раз перед сенсационным убийством короля и королевы. Может быть, этот человек оттуда – какой-нибудь старый слуга, впавший в бедность…
– Вы правильно поступили, Чилверс, – сказала она с коротким утвердительным кивком. – Куда вы, говорите, его проводили? В кабинет?
Легким пружинистым шагом женщина пересекла холл и открыла дверь в маленькую комнату рядом со столовой.
Посетитель сидел на стуле у камина. При ее появлении он встал и теперь разглядывал ее стоя. Вирджиния обладала прекрасной памятью на лица и сразу определила, что этот человек ей незнаком. Он был высок, смугл, текуч в движениях и явно иностранец; однако, похоже, совсем не славянин. Скорее итальянец или испанец.
– Вы хотели меня видеть? – спросила она. – Я миссис Ривел.
Незнакомец молчал минуту или даже две. При этом он окидывал ее с головы до ног медленным, словно оценивающим взглядом. Наглость, хотя и замаскированная, сквозила в каждом его движении, и она сразу это почувствовала.
– Не могли бы вы назвать свое дело? – продолжала она уже с нетерпением.
– Вы миссис Ривел? Миссис Тимоти Ривел?
– Да. Я же вам только что сказала.
– Именно так. Это хорошо, что вы согласились увидеться со мной, миссис Ривел. В противном случае, как я говорил вашему дворецкому, мне пришлось бы иметь дело с вашим мужем.
Вирджиния взглянула на него с изумлением, но, повинуясь неожиданному импульсу, проглотила ответ, уже готовый сорваться с ее губ. Ограничилась лишь суховатым замечанием:
– Боюсь, это оказалось бы не так просто.
– Ничего. Я очень настойчив. Однако к делу. Вы узнаете это?
И он помахал бумажкой, которую держал в руке. Вирджиния взглянула на нее без особого интереса.
– Вы знаете, что это такое, мадам?
– Кажется, письмо, – ответила Вирджиния, убежденная теперь, что имеет дело с психически неуравновешенным человеком.
– Возможно, вы также видите, кому оно адресовано, – сказал он с подчеркнутой серьезностью, протягивая письмо ей.
– Я умею читать, – приятным голосом информировала его Вирджиния. – Здесь написано «Капитану О’Нилу на рю де Квенель, номер пятнадцать, в Париже».
Жадным взглядом мужчина обшаривал ее лицо и как будто чего-то в нем не находил.
– Может быть, прочтете?
Вирджиния взяла у него конверт, вынула из него письмо и, пробежав глазами первые строчки, вся застыла и протянула письмо обратно.
– Это личное письмо – и оно не предназначено для моих глаз.
Незнакомец сардонически рассмеялся.
– Поздравляю вас, миссис Ривел, вы незаурядная актриса. Вы превосходно играете свою роль. Однако вряд ли вы сможете отрицать подпись!
– Подпись?
Вирджиния перевернула страницу – и онемела от изумления. Внизу письма тонким косым почерком было написано «Вирджиния Ривел». Сдержав удивленное восклицание, которое рвалось с ее губ, она снова перевернула письмо и намеренно прочитала его целиком, от начала до конца. С минуту постояла, задумавшись. Характер этого письма не оставлял никаких сомнений в том, что последует дальше.
– Ну, мадам? – сказал человек. – Это ведь ваше имя, не так ли?
– О, да, – ответила Вирджиния. – Имя мое.
«Но не мой почерк», – могла бы добавить она, но не стала, а с ослепительной улыбкой обратилась к своему посетителю.
– А что, если, – сладким голосом предложила она, – мы с вами присядем и поболтаем?
Мужчина был озадачен. Не такого поведения он ждал. Инстинкт подсказывал ему, что она не испытывает перед ним страха.
– Прежде всего, я желала бы знать, как вы меня нашли?
– Это было просто.
Он вынул из кармана страницу, вырванную из иллюстрированной газеты, и протянул ей. Энтони Кейд узнал бы ее незамедлительно.
Вирджиния вернула фото, задумчиво нахмурившись.
– Понимаю, – сказала она. – И в самом деле, просто.
– Конечно, вы понимаете, миссис Ривел, что это письмо не единственное. Есть и другие.
– Бог ты мой, – сказала Вирджиния, – похоже, я была до жути опрометчива.
И опять она заметила, как ее легкомысленный тон озадачил собеседника. Теперь женщина наслаждалась от души.
– Как бы там ни было, – продолжала она, награждая его сладкой улыбкой, – вы очень любезны, что решили вернуть их мне.
Возникла пауза, во время которой он прочищал горло.
– Я бедный человек, миссис Ривел, – сказал он, наконец, со всей значительностью, на какую был способен.
– А значит, вам не составит ни малейшего труда попасть в Царство Божие, – так я, по крайней мере, слышала.
– Я не могу вернуть вам эти письма бесплатно.
– Тут какая-то неувязка. Разве эти письма – не собственность того, кто их написал?
– Таков закон, мадам, но разве в вашей стране нет изречения: «Собственность – половина закона»?
– Закон суров к шантажистам, – напомнила ему Вирджиния.
– Послушайте, миссис Ривел, я ведь не дурак. Я читал эти письма, эти послания влюбленной женщины к своему любовнику, все как одно исполненные страха перед мужем. Может быть, вы хотите, чтобы я показал их ему?
– Вы не учли одну возможность. Эти письма написаны давно. А что, если я с тех пор, скажем, овдовела?
Он уверенно покачал головой.
– В таком случае вы не сидели бы тут со мной и не обсуждали условия.
Вирджиния улыбнулась.
– Какова ваша цена? – спросила она деловым тоном.
– За одну тысячу фунтов я передам вам в руки весь пакет. Заметьте, я прошу совсем немного; мне и самому это дело не по вкусу.
– О тысяче фунтов можете не мечтать, – возразила Вирджиния решительно.
– Мадам, я не торгуюсь. Одна тысяча фунтов, и письма ваши.
Вирджиния поразмыслила.
– Мне нужно время. Я не могу собрать целую тысячу за короткий срок.
– Несколько фунтов аванса – скажем, пятьдесят, – и я зайду в другой раз.
Вирджиния глянула на часы. Было пять минут пятого, и ей показалась, что она слышала звонок.
– Очень хорошо, – сказала она поспешно. – Приходите завтра, попозже, часам к шести.
Она встала, подошла к письменному столу, отомкнула один из ящиков и вытащила из него пригоршню банкнот.
– Вот, тут фунтов сорок. На первый раз вам хватит.
Он жадно вцепился в деньги.
– А теперь, пожалуйста, уходите, – сказала Вирджиния.
Он послушно вышел. Через открытую дверь миссис Ривел увидела спину Джорджа Ломакса, которого Чилверс как раз провожал наверх. Едва входная дверь захлопнулась, она окликнула своего кузена:
– Идите сюда, Джордж. Чилверс, принесите нам, пожалуйста, чаю.
Она распахнула в кабинете оба окна, и Джордж Ломакс, войдя, обнаружил ее стоящей на сквозняке с блуждающими глазами и разлетающимися волосами.
– Я сейчас закрою, Джордж, просто мне захотелось проветрить комнату. Вы не споткнулись в холле о шантажиста?
– Кого?
– Шантажиста, Джордж. Ш-А-Н-Т-А-Ж-И-С-Т-А. Того, кто шантажирует.
– Моя дорогая Вирджиния, не может быть, чтобы вы говорили серьезно!
– И все же это так, Джордж.
– Но кого он мог здесь шантажировать?
– Меня, Джордж.
– Моя дорогая Вирджиния, что вы такое натворили?
– Как ни странно, на этот раз совсем ничего. Этот милый джентльмен с кем-то меня перепутал.
– Надеюсь, вы уже звонили в полицию?
– Нет, не звонила. А вы, конечно, думаете, что я должна была так поступить?
– Ну… – Джордж важно задумался. – Нет, нет, скорее всего, нет. Скорее всего, вы поступили мудро. Вы можете оказаться втянутой в неприятное дело, оно может стать достоянием гласности… Возможно, вам даже пришлось бы давать показания в суде…
– Вот было бы интересно, – отозвалась Вирджиния. – Всегда мечтала, чтобы меня вызвали в суд – посмотреть, правда ли судьи отмачивают гнусные шутки, как пишут в газетах. Было бы просто здорово. На днях я заходила в участок на Вайн-стрит, по поводу бриллиантовой броши, которую потеряла, так там был один инспектор, такой милый, просто прелесть…
Джордж, как у него было заведено, пропустил мимо ушей все, что не имело отношения к делу.
– Но как вы поступили с этим негодяем?
– Знаете, Джордж, боюсь, что я ему позволила.
– Что именно?
– Шантажировать меня.
Гримаса ужаса на лице Джорджа была столь выразительной, что Вирджинии даже пришлось прикусить нижнюю губу.
– Вы хотите сказать – правильно ли я вас понял? – что даже не попытались вывести его из того заблуждения, в котором он пребывает?
Вирджиния покачала головой, искоса наблюдая за собеседником.
– Боже мой, Вирджиния, да вы с ума сошли.
– Так и знала, что вы это скажете.
– Но почему? Бога ради, почему вы это сделали?
– По разным причинам. Начать с того, что он делал это так красиво – я имею в виду, шантажировал, – а я не люблю прерывать работу истинного артиста. И потом, понимаете, меня еще никогда никто не шантажировал…
– Уж надеюсь, что нет.
– Вот мне и захотелось посмотреть, на что это похоже.
– Я вас не понимаю, Вирджиния.
– Я и не надеялась, что вы поймете.
– Надеюсь, вы не дали ему денег?
– Так, самую малость, – извиняющимся тоном ответила она.
– Сколько?
– Сорок фунтов.
– Вирджиния!
– Мой дорогой Джордж, это цена одного вечернего платья, всего лишь! А ведь новый опыт – вещь не менее увлекательная, чем новое платье, а может быть, и более.
Джордж Ломакс покачал головой, но Чилверс, своевременно появившийся с чаем, избавил его от дальнейшей необходимости выражать свое мнение. Лишь когда стол был накрыт и ловкие маленькие руки Вирджинии уже порхали среди массивной серебряной посуды, она снова навела разговор на ту же тему.
– У меня был еще один мотив, Джордж, не столь себялюбивый, как другие. Принято считать, что мы, женщины – стервы, особенно по отношению друг к другу, однако я оказала сегодня одной из нас большую услугу. Теперь этот тип не пойдет искать другую Вирджинию Ривел. Ведь он думает, что его птичка уже попалась. Бедняжка была вне себя от страха, когда писала то письмо. Попадись она нашему шантажисту, он бы ей живо руки выкрутил, причем без малейших усилий. А со мной, хотя он этого пока не понял, он и сам попал в хорошую переделку. Уж я, пользуясь своим преимуществом безгрешной доселе жизни, натешусь с ним вдоволь, а потом доведу до погибели, как пишут в книгах. Коварство, Джордж, вероломное коварство.
Но Ломакс по-прежнему лишь качал головой.
– Мне это не нравится, – настаивал он. – Совсем не нравится.
– Это ничего, милый Джордж, вы ведь пришли сюда говорить не о шантажистах… Кстати, зачем вы пришли? Правильный ответ: «Чтобы увидеть вас!» С ударением на «вас» и страстным пожиманием моей руки – если в ней, конечно, не окажется хорошо намасленного гренка, – в каковом случае заменой пылкому рукопожатию должен служить пламенный взгляд.
– Я действительно пришел, чтобы увидеть вас, – отвечал Джордж серьезно. – И очень рад, что застал вас одну.
– «О, Джордж, это так неожиданно», – отвечает она, проглатывая коринку.
– Я хотел просить вас об одолжении. Я всегда считал вас, Вирджиния, весьма обаятельной женщиной.
– О, Джордж!
– А также умной!
– Нет, правда? До чего же хорошо вы меня знаете.
– Моя дорогая Вирджиния, завтра в Англию прибывает некий молодой человек, с которым я бы хотел попросить вас встретиться.
– Хорошо, Джордж, но давайте договоримся сразу – это ваша вечеринка.
– Я уверен, что вы бы могли – если бы захотели – полностью его очаровать.
Вирджиния слегка склонила голову набок.
– Дорогой Джордж, очаровывать людей для меня не профессия, вы же знаете. Нередко случается так, что я проникаюсь к кому-то симпатией – и тогда этот человек обычно проникается ответной симпатией ко мне. Однако вряд ли у меня получится хладнокровно заманить и очаровать беззащитного незнакомца. Ведь это не принято, Джордж, абсолютно не принято. Существуют, в конце концов, профессиональные сирены, которым такая роль подходит куда больше, чем мне.
– Это совершенно исключено, Вирджиния. Этот молодой человек – он, кстати, канадец, по фамилии Макграт…
– Канадец шотландского происхождения, – блеснула она догадкой.
– …По всей вероятности, совершенно не знаком с высшим английским обществом. Вот я и хочу дать ему возможность оценить весь шарм и благородство истинной английской леди.
– То есть меня?
– Вот именно.
– Зачем?
– Прошу прощения?..
– Я спрашиваю, зачем? Вы ведь не осчастливливаете всякого канадца, которому случится ступить на английскую землю, обществом истинной английской леди. В чем тут секрет, Джордж? Грубо говоря, какая вам от этого выгода?
– Не вижу, зачем вам это знать, Вирджиния.
– Я не могу целый вечер завлекать незнакомца, не имея представления обо всех «зачем» и «что из этого следует».
– Вы так необычно выражаетесь, Вирджиния. Можно подумать…
– Вот именно, вполне можно подумать. Ладно, Джордж, разгласите немного секретной информации.
– Моя дорогая Вирджиния, некий центральноевропейский народ скоро будет переживать тяжелые времена. Чрезвычайно важно – по причинам, которых я здесь не называю, – чтобы этот… мистер… э-э… Макграт понял, что реставрация монархии в Герцословакии необходима для сохранения мира в Европе.
– Ну, допустим, миру в Европе Герцословакия не угрожает, – спокойно возразила Вирджиния, – но я целиком и полностью за монархию, в особенности в такой живописной стране, как эта. Так значит, у вас в Балканских Скачках есть свой фаворит? И кто же?
Джорджу не очень хотелось отвечать, но никакой возможности обойти этот вопрос стороной у него не было. Беседа с самого начала пошла не так, как он планировал. Ломакс ожидал, что Вирджиния будет послушно смотреть ему в рот, впитывая все его наставления и с восторгом ловя каждое его замечание, причем без лишних вопросов. Но все оказалось совсем иначе. Похоже, она решила вызнать у него всю подноготную этого дела, а именно этого Джордж, не верящий в женскую скрытность, и не хотел допустить. Он совершил ошибку. Вирджиния – не та женщина, которая нужна ему для этой роли. Больше того, она может стать причиной серьезных неприятностей. Один ее рассказ о визите шантажиста чего стоит! Абсолютно ненадежная личность, понятия не имеющая о том, как следует подходить к серьезным делам.
– Принц Михаил Оболович, – буркнул все же он, поскольку Вирджиния явно ждала ответа. – Только, пожалуйста, пусть это останется между нами.
– Полноте, Джордж. Все уже давно есть в газетах, династии Оболовичей посвящают целые хвалебные статьи, а уж убитого Николая Четвертого превозносят так, словно он был наполовину мучеником, наполовину героем, а не обычным мужчиной, потерявшим голову от третьеразрядной актрисы.
Джордж мигнул. Теперь он совершенно уверился в том, что обратился за помощью в столь деликатном деле не по адресу. Надо было быстро играть отбой.
– Вы совершенно правы, моя дорогая Вирджиния, – поспешно сказал он, поднимаясь, чтобы откланяться. – Напрасно я обеспокоил вас своим предложением. Однако у нас есть причины желать, чтобы доминионы разделяли нашу точку зрения на герцословацкий кризис, а этот Макграт, как я понял, пользуется известным влиянием в журналистских кругах. Помня о ваших монархических убеждениях и о том, как хорошо вы знаете эту страну, я решил, что было бы неплохо, если бы вы с ним встретились.
– Значит, таков ваш ответ?
– Да, но теперь я вижу, что этот человек вряд ли пришелся бы вам по душе.
Секунду Вирджиния глядела на него внимательно, а потом засмеялась.
– Джордж, – сказала она, – вы плохой лжец.
– Вирджиния!
– Негодный, совершенно негодный! Уж я с вашей подготовкой смогла бы придумать что-нибудь получше – по крайней мере, вы бы мне поверили. Но, мой бедный Джордж, я и сама все разузнаю. Уж в этом будьте уверены. Таинственный мистер Макграт… Не удивлюсь, если найду ответ в эти выходные в Чимниз.
– В Чимниз? Вы едете в Чимниз?
Бедняга Джордж не смог скрыть своего смятения. А он-то надеялся, что ему удастся заранее предупредить лорда Кейтерхэма об отмене приглашения.
– Бандл звонила сегодня утром и пригласила меня к ним.
Джордж предпринял последнюю попытку.
– Там соберется довольно скучная компания, насколько мне известно, – сказал он. – Совсем не то, к чему вы привыкли.
– Мой бедный Джордж, почему вы не доверитесь мне и не расскажете всей правды? Еще не поздно.
Джордж взял ее руку, но тут же выпустил.
– Я говорю правду, – ответил он холодно и ни чуточки не покраснел.
– Уже хорошо, – одобрила его Вирджиния. – Но можно и лучше. Взбодритесь, Джордж, я обязательно приеду в Чимниз и пущу в дело все мое значительное обаяние, как вы выразились. Жизнь стала вдруг такой интересной! Сначала ко мне является шантажист, потом Джордж с дипломатическими затруднениями… Поделится ли он своими секретами с женщиной, которая молит его об этом? Нет, он будет хранить их до последней главы. До свидания, Джордж! А где же ласковый взгляд на прощание?.. Нет?.. О, Джордж, милый, вы разбиваете мне сердце!
Едва тяжелая поступь Джорджа Ломакса стихла за дверью, Вирджиния подбежала к телефону и, вызвав нужный ей номер, попросила к телефону леди Эйлин Брент.
– Это ты, Бандл? Я буду в Чимниз, завтра, обязательно. Что?.. Скучно?.. Ни чуточки. Бандл, табун диких коней не помешает мне приехать! До встречи!