Глава IX
Святые отцы были искателями своей души – «умной Божией красоты», обретали ее на пути «умного труда». «Умным трудом» обретали ангельское житие на земле и вечную жизнь
Эти благословенные небесные человеки и земные ангелы – святые отцы, неутомимые взыскатели драгоценной Божией жемчужины, этого сокровища, зарытого в поле[42] среди терний всевозможных страстей и вожделений, искатели образа присносущной славы Божией, этой бессмертной «умной» сущности – нашей бестелесной души, исполненной божественной красоты и неувядаемой лепоты, – как они возлюбили эту свою душу, это дивное Божие творение! И с какой горячностью они устремлялись в путь исканий от юных дней и до глубины старости! И с каким жарким сердцем ее искали!
О, душа, душа! Бестелесная «умная Божия красота» – и телесная, многострастная, безумная грешница! Светлая возлюбленная невеста Небесного Царя – и жалкая рабыня темных вожделений и подруга блудных демонов.
Ей служат Ангелы и Архангелы! О ней плачут Херувимы и Серафимы! О ней молятся непрестанно святые! Ее возлюбил вечной любовью Сам Владыка Небес! Ее ищет Божий Сын с пронзенным сердцем, в кровавом поту со многими слезами.
«И Сам, Седящий в Небесном граде на Престоле величествия на высоких, Весь пребывает с душою в теле ее, потому что образ ее положил Он горе в Небесном граде святых – Иерусалиме, Собственный образ неизреченного света Божества Своего положил в теле ее. Он служит ей в ограде тела, и она служит Ему во граде Небесном. Душа сделалась наследницей Его в Небесах, а Он принял ее в наследие на земле. Ибо Господь делает наследием души, а душа – наследием Господа», – говорил преподобный Макарий Великий.
Такую сокровенную, божественную песнь о душе пропел дивный равноангельский Макарий. Да, познали святые эту
Божию тайну о грешной душе человеческой и содрогнулись, встревожились божественной и спасительной тревогой. В момент небесного просветления они увидели, поняли, уразумели всем своим существом: если Сам Бог оставил Свои светлые Небеса и сонмы Ангелов и приходил на эту темную, скорбную, мрачную землю, в это место изгнания падших «умных» сущностей и среди этой «умной тьмы» – среди демонов и падших человеков, стал искать в поте кровавом, со смертельной скорбью Свой образ, Свое любимое, Свое потерянное, – если Сам Владыка и Творец был первый искатель потерянной души и Сам о Себе сказал: Я пришел взыскать потерянное,[43] – то как же они – пепел и земля, скрывающая в себе сей образ, сию потеряную душу, – не действуют, не ищут, не трудятся во взыскании?
Услышав своим болезненно-чутким сердцем эту тайну Божия взыскания, это Божие беспокойство, услышав этот Ангельский плач, эту Божию скорбь о человеческой душе, они, оставив свою многовожделенную жизнь плоти «и оттрясетину от очесе умного», устремились в поиски вместе с ищущим Богом и с плачущими Ангелами, устремились в пустыни и леса, в горы и скалы, в голод и жажду, в наготу и стужу, в тесноту и слезы, в отречение и муки, в молитву и плач. Устремились молитвенным трезвенным вниманием в «умное трудничество» взыскания своей души…
И вместе со святым Лествичником с воплем взывали к Богу: «Не могу более сносить действия вожделений. Ищу той бессмертной красоты, которую Ты даровал мне прежде сего бытия» (Лествица. Слово 29-е).
И в долгих молениях и многих слезах, в трудах и борениях они – о, эти неутомимые взыскатели души и бытия духовного, взыскатели «умной красоты», уязвленные небесной стрелой, пробужденные слезами Ангелов, крестоносцы духа
Вереницей, сквозь слезы
немолчных молений,
Сквозь вопли и стоны тайных
борений
Уходили на крестный путь
тесноты
С крестом на распятье,
И телесную жизнь, и свой ум
Пригвоздив ко Кресту «умной
молитвой».
Они обретали то сокровище, что Сам Бог искал, о котором плакали Ангелы и все Небесные Силы, – обретали «умную Божию красоту», обретали свою потерянную душу, обретали свою радость, свой свет, свое вечное веселие и ликование, обретали свое воскресение, свою светлую Пасху, свою вечную жизнь, обретали дивного Бога, имя Которого чудно и дивно было для них и спасительно для всякой потерянной грешницы-души. Да, таков непреложный духовный закон:
Теряющий свою душу теряет Бога.
Обретающий свою душу обретает Бога.
Теряет ее всякий и каждый, теряют все. Но обретают весьма и весьма редкие. Теряет ее всякий и каждый в обольстительных мечтаниях ума, в плотолюбных вожделениях сердца. Теряет ее живущий невнимательно к своим помыслам и умом своим носящийся. И редко кто обретает свою потерянную душу. Обретают лишь те отрешенные, что продают свои богатые мысленные владения мечтаний и плотолюбных вожделений, отрекаются от сатаны и всех мысленных дел его и покупают слезами «поле покаяния», на котором зарыта грешница-душа – эта Божия жемчужина, драхма, и трудятся в поте лица, раскапывая и очищая от мусора свою потерю.
Праздник обретения души всегда велик. На земле он проходит незаметно, а на Небе – веселие, там Ангелы со своим Владыкою радуются:
«Порадуйтесь со Мною:
Я нашел потерянную драхму,
Так, говорю вам, бывает радость
У Ангелов на Небеси
И об одном грешнике кающемся»,
– сказал Владыка Ангелов.[44]
Праздник обретения души, грешницы-души – праздник Ангельский, праздник Божественный. Лишь когда человек дойдет до «порога узких врат» телесного мысленного жития, «тесного умного прохода», где оставляем все «вещи»: все земное, вещественное, а при этом и мысленное, – тогда, переступив порог вещественного, мысленного, обретаем во многих слезах невещественную небесную потерю – свою душу, «умную Божию красоту», и с нею дивного Бога. Тогда наступает сей праздник радования.
Немногие находят этот «порог тесноты и отречения» от вещественного и мысленного, и редкие переступают через него в жизнь невещественную, редкие живут жизнью истинно духовной, небесной, немногие познают ангельское радование на земле, немногие познают святоотеческую тайну «внимания к себе».
А потому много званных, да мало избранных.[45] Мало спасающихся от невнимательного вещественно-смертного бытия. Мало приобщающихся вниманием жизни бессмертной. Мало взыскующих свою душу и еще менее обретающих ее. Ибо велик подвиг отречения от вещественного и мысленного. Велик труд обретения потери невещественной – своей души. Через потерю вещественного и мысленного обретается невещественное и умное. Просвещенные божественной благодатью отцы это поняли, познали, потому и трудились всю жизнь во взыскание своей «умной потери» – души.
Трудились упорно и с терпением, в скорбях и самоозлоблении. И обретали ее не в пещерах и в лесах, не в голоде и жажде, – а в «умной тесноте внимания», в «умной молитве». А все остальное служило только пособием этой «умной тесноты». «Умным трудом», «умным деланием» обретали «умную потерю». Они познали тайну «умной молитвы», сокрытую от веков и родов, и в святом трудничестве, в покаянии и слезах обретали сей молитвой свою душу, а с ней и дивный дар благодати, дарованный нашей природе во Христе Иисусе. Дар богатый и многодейственный, великий и благословенный, дар нового бытия богоносного. Они познали сей дар опытно: в изменении своего жития, в просвещении своей «умной» сущности, в живом ощущении сердца, носившего в себе Святого Живого Бога, потому и были богоносными и святыми. Живя во плоти на земле, они жили духом на небеси. Еще здесь, среди греха и растления, носили в себе взысканную «умную красоту» – просветленный бессмертный образ Божий, который сиял в них немеркнущей славой. Сиял на срамление злобных демонов, поправших сей образ, – для большего укрепления нашей изнемогающей веры в наше непреложное и непостыдное взыскание.
Конец ознакомительного фрагмента.