Глава I
Георг Эррол ехал на «Шевроле» в Санта-Барбару. Вот и пролетели казавшиеся долгими годы учёбы в Гарварде. Позади торжественный вечер вручения документа о присвоении учёной степени магистра юстиции. Тридцатилетний молодой мужчина очень гордился своим теперешним положением, но не забывал и о минувшем. Поэтому, подъехав к городскому кладбищу, вышел из машины.
Узкая дорожка между скромными могильными плитами и роскошными памятниками скоро закончилась и привела к траурному камню, поставленному умершему Джону Фостеру. Эррол встал на колени.
– Вот я и вернулся, отец. И сдержу клятву, что давал перед твоим надгробием. Я отомщу Вальдеку за твоё разорение и безвременную кончину, а так же за все свои унижения этой семьёй. Они отняли у нас всё, но мы сумели выжить, чтобы после воздать заслуженное.
Георг был немногословен. Поднявшись с колен, некоторое время стоял со скрещёнными руками. Губы шептали давно известную молитву, обращённую к Господу и Пресвятой Богородице. Затем юноша сел в автомобиль, но не спешил трогаться с места. Воспоминания затуманили взгляд, погрузили разум в непроглядную тьму прошлого. Однако что-то сверкнуло сквозь чёрную пелену. Острый лучик мысли скользнул, явив к жизни историю.
…У отца был небольшой бизнес, довольно приличная туристическая фирма, которая позволяла вполне безбедно существовать. Георг уже готовился к поступлению в университет. Матушка скончалась после длительной болезни. Отец очень любил супругу, рыдал как ребёнок, лишённый самого сокровенного.
Этот факт повлиял и на подростка Георга, который со своим юношеским максимализмом отказался от отцовской фамилии и выбрал девичью матери – Эррол…
Юноша всегда завидовал семейству Вальдек, их страстному увлечению историей и археологией. Они могли часами рассказывать о своих путешествиях в разные страны. А вообще и стоило завидовать! Эти люди умели не только заинтересовать слушателя, но и действительно работать профессионально, чтобы добыть для науки очередной артефакт. И всё-таки ненависть оказалась сильнее здравомыслия. Не смог юноша перебороть свою зависть к аристократической семье, хотя сознавал, что это греховно и порочно.
«Миром правят насилие, злоба и месть.
Что ещё на Земле достоверного есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть – их по пальцам легко перечесть.»
Георг криво усмехнулся, подтверждая тем правоту мысли восточного мудреца и поэта5. А ещё через некое время он остановился перед порогом дома Вальдека, но не спешил его переступать.
Сэр Джеймс постоянно проживал с сыном Уолтером в Санта-Барбаре, являясь владельцем известной на западном побережье туристической фирмы, находившейся в Лос-Анджелесе. Бизнес оказался довольно прибыльным и успешным. Мелкие подобные образования постепенно разорялись или подписывали контракты о слиянии с крупным делом Вальдека.
Джеймс Алан Вальдек, рослый суховатый мужчина пятидесяти лет, стоял на высокой стремянке, положив на её площадку большую книгу. Через стёкла роговых очков пристальным взглядом интеллектуала смотрел на её страницы. А его пытливый ум, казалось, проникал сквозь тайны тысячелетий. Широкий лоб мистера Вальдека-старшего порою морщился, слегка горбатый нос брезгливо шевелился, выказывая сотояние его обладателя. Внезапно слух уловил, а глаза цвета светлого чая увидели на втором этаже спускавшегося молодого человека лет тридцати с чертами лица близко схожими с сэром Джеймсом. Да, это его сын Уолтер, истинный аохеолог и весьма образованный историк – американист, в противовес своему отцу, который увлекался поисками разных исторических ценностей довольно дилетантски, хотя порой делал это настолько страстно, что начинал своё очередное увлечение с основательного изучения материала.
– Послушай, сын, – обратился он к Уолтеру, задержав его.
Последний остановился, чтобы выслушать отца, а тот надел очки и начал читать абзац из книги:
– «Доктор истории Уильям Сандерс и магистр Барбара Прайс – авторы большого теоретического труда о развитии месоамериканского общества, опубликованного в 1934 г. в Пенсильвании, сообщал: «Продолжалось исследование священного сенота6 в Чичен – Ице. На краю его были найдены остатки паровой бани, а в самом сеноте – остатки жертвенной керамики (позднеклассического и послеклассического периода) и детские скелеты. В Белизе начато новое обследование значительного городища Лубентум. Там работала объединённая экспедиция Кембриджского университета, музеев Британского и Пибоди. В этом же районе продолжала работу и канадская экспедиция из Онтарио. Обнаружена пещера с хоорошо сохранившимися деревянными и медными изделиями и керамикой, датируемыми V – VII веками.
Об исследовании его написали в 1967 г. руководители объединённой экспедициии Национального географического общества США Тулэйнского и Миннесотского университетов Д. Уиллис Эндрюс и Р. Э. Адамс. Причём, именно они, дополнили последние исследования пещер Баланканче – «алтарь ягуаров», в которых, вполне возможно, до сих пор находятся клады майяских жрецов, скрытых от испанских конкистадоров в незапамятные времена.
На эти доводы отца Уолтер возразил:
– Неужели никто до сих пор не обнаружил индейского золота? Ведь прошло почти двести семьдесят лет.
– Ничего удивительного. По недавним данным «в последние годы началось исследование и Тайясаля (Таиса, Флорес). Это городище неоднократно привлекало внимание учёных, так как было столицей последнего независимого государства древних майя. Уединённое положение Тайясаля в джунглях Петена, да вдобавок ещё на острове посреди большого озера, обусловило его долгое самостоятельное существование в давно завоёванной испанцами стране. Только в марте 1697 года большому военному отряду конкистадоров, вооружённому даже пушками, удалось после ожесточённой битвы положить конец последнему оплоту древней культуры майя.»
– Если ты хотел меня сразить последним аргументом, то тебе это почти удалось, – примиряюще выдохнул Уолтер.
– Всё равно не вижу должного оптимизма. А вообще, ты ведь матушкин сын. Она никогда не разделяла моих жизненных взглядов. Называла меня патетическим попрычунчиком, который скачет по опушке густого и дремучего леса жизни.
Сэр Джеймс наконец опустился по стремянке вниз, предварительно поставив книгу на место.
– Ты, подобно ей, полон жизненного практицизма, и если так дальше продолжать жить, увязнешь в трясине повседневности; серость забот постепенно задавит. И тогда человек превращается в дряхлого разбитого старца, постоянно ищущего новую проблему. Ни к чему тебе это. Смотри на существующий мир через белые стёкла!
– Всё, – Уолтер поднял обе руки. – Сдаюсь, осада удалась, крепость пала. Трофеи будут после окончательной победы.
– В таком случае, отринем патетику и станем готовиться к предстоящему путешествию на Юкатан.
Удивление Уолтера Вальдека выразилось молчаливо, он лишь застонал.
– Неужели ты так уверен в стремлении отправиться в джунгли южной Мексики? Это ведь не прогулка по Авеню, хотя и там можно нарваться на острый нож или случайную пулю.
Уолтер прервал поток своих увещеваний. Он увидел, что отцу тяжело от разногласий с ним. Появление слуги в дверях прекратило препирательства хрзяев дома.
– К вам некто Георг Эррол из Лос-Анджелеса, утверждает, будто вам требуется помощник.
Мистер Вальдек-старший на мгновение замер, будто в ожидании или раздумье.
– Да, да, – махнул он рукой слуге. – Пусть войдёт.
Уолтер задержался, чтобы посмотреть на вошедшего, когда начал подниматься по лестнице в свою комнату. Что-то знакомое увиделось ему в лице молодого человека. Юноша даже встряхнул головой, словно отгонял назойливую муху.
– Нет, ерунда какая-то, – даже шевельнул ладонью перед лицом. – Просто померещилось.