Глава третья
– Будем знакомиться! – обратился Торрес к собравшимся. – Перед вами доктор наук Анна Цаубергер; защитила диссертацию в Оксфорде, специалист по персидской цивилизации.
Анна улыбнулась, и на ее левой щеке образовалась очаровательная ямочка. Скулы у нее были чуточку широковатыми, но красиво очерченными.
У Андре кровь прилила к лицу (и ко всем иным органам), когда он вновь увидел ее. Казалось, она еще более похорошела. Торрес оказывал ей всяческие знаки внимания – то целовал руку, то обнимал за талию, вызывая у Андре глухое раздражение.
– Вот этот красавец-мужчина, – продолжил оратор, указывая на сухощавого длинноволосого парня с бледным лицом и отсутствующим взглядом, похожего на Христа, каким его изображают в сирийских храмах, – доктор Скотт Уоллес, наш археолог. Он англичанин, работает здесь, в Сан-Раймунду Нонату, занимается археологической датировкой.
Скотт небрежно поклонился.
– Рядом со мной доктор наук Америку Эммерик, – указал организатор на серьезного, полного, но еще не толстого человека, украшенного несколько растрепанной бородой с сильной проседью, – лингвист и философ, профессор нескольких всемирно известных университетов. Он свободно владеет двадцатью восьмью языками – как семитскими, так и индоиранскими – и, естественно, представляет для нас огромную ценность. Обеспечивать безопасность экспедиции будет полковник Мухаммад Наджибулла, ветеран афганской войны. Он хорошо знает местность и знаком с предводителями партизанских отрядов, оспаривающими друг у друга контроль над интересующим нас регионом. Мы встретимся с ним в Тегеране, где к нам присоединится также представительница сеньора Зе, видный ученый. Помощником вам в пути будет Андре Марон. Кстати, он тоже историк. А теперь разрешите представиться мне самому: Торрес Амарал, к вашим услугам, личный секретарь сеньора Зе, организатора этой экспедиции… Итак, через два часа мы вылетаем в Тегеран. Учитывая особые обстоятельства, прошу вас хранить цель нашего путешествия в строжайшей тайне.
– До посадки еще сорок минут. Как насчет кофе, господа? – предложил своим новым знакомым Андре.
– Замечательная идея, мой друг! – отозвался Америку.
– А мне нужны сигареты, – прибавил доктор Скотт.
В кафетерии англичанин Скотт безуспешно пытался объясниться с барменом. Вообще-то его португальский был довольно приличным, но местных жителей приводил в замешательство его выговор.
– Пачку «Голливуда», пожалуйста.
– Как? – растерянно переспросил бармен.
– «Голливуд»!
– Не понял.
– «Голливуд»! – повторил Скотт, теряя терпение.
– Все очень просто, – вмешался Америку. – Скажите «Голливуд» на местный манер, опустив начальный согласный звук, а также интервокаль – губно-зубной, а к конечному согласному звуку присоедините звонкий шипящий. Получится что-то вроде… – и он воскликнул, обращаясь теперь уже к бармену: – «Олиудж»!
– Что?!
– «Олиудж», – сделал новую попытку Америку, стараясь как можно четче артикулировать каждый звук.
– Вы не могли бы повторить?
– «Олиудж».
– Мне очень жаль, сеньор…
– «О-ли-удж», пачку «О-ли-удж», о боже…
– Простите, профессор, – вмешался Андре, – я знаю, вы – замечательный специалист по языкам, но если бы вы немного смягчили конечный шипящий звук…
– Вы думаете? Что ж, попробуем: «О-ли-уджь», мы хотим «О-ли-уджь»…
– Они хотят «Голливуд», – пришла на помощь Анна, и бармен тотчас же понял ее, испытав огромное облегчение.
– Странно… Он, наверное, родом из Рио-де-Жанейро, а я недостаточно четко артикулировал щелевые звуки, – пытался объяснить свою неудачу смущенный лингвист.
Тут раздался звучный тенор Торреса:
– Вот вы где! Нам пора. Объявляют наш рейс. Прошу, – и секретарь господина Зе не упустил возможности взять Анну под руку. – Когда мы займем свои места в самолете, я ознакомлю вас с переводом манускрипта, который любезно сделал для нас профессор Америку, – обернулся он к остальным. – Как вы убедитесь, речь идет о совершенно поразительном документе. И хотя мы предусмотрительно забронировали весь первый класс, я попрошу вас читать его со всеми возможными предосторожностями и сразу же вернуть.