Глава первая
Моя «бригантина», старые «Жигули» шестой модели алого цвета, преодолела крутой подъём и чихнула, всосав вместо бензина порцию воздуха. Потом мотор, словно спортсмен после спурта, успокоился, и она тихо поплыла по старому бетонному шоссе к пологому спуску.
В топливном баке, если верить залипшей к ограничителю стрелке и стабильно горящей лампочке на приборе, вот-вот должен образоваться абсолютный вакуум. Канистра, подпрыгнувшая в багажнике от дорожной неровности, напомнила об отсутствии неприкосновенного запаса. Последние десять литров я влил в бак ровно сто двадцать километров тому назад.
Спуск к городу начинается за плавным поворотом.
Прямая линия шоссе, появившаяся передо мной, рассекает дремучие лесные заросли на две равные части и в сизой от тумана и сумерек низине упирается в каменистую гору, возвышающуюся серым горбом над зелёным саваном. Эту гору здесь называют Сопкой.
За Сопкой медленно погружается в сумерки город Энск.
Включаю приёмник. На волне «Авторадио» транслируют песни из старых индийских фильмов. Красивая ритмичная музыка и приятные голоса исполнителей слегка взбадривают утомившегося путешественника.
«До поста ГИБДД – 10 км», – напоминает информационный щит на обочине шоссе. Пост дорожной полиции расположен на перекрёстке с кольцевой дорогой, внутри которой существует моя маленькая родина.
Июльское солнце висит над горизонтом, едва касаясь серебристо-зелёного хвойного массива простирающегося левее Сопки. Вечернее светило неяркое. Но я опускаю светозащитный козырёк, чтобы не напрягать бронзовым светом уставшие в пути глаза.
На четвёртой скорости разгоняю машину до ста двадцати километров и выключаю двигатель. До конца спуска буду ехать, экономя последние капли бензина. Внизу, перед поворотом на дорогу огибающую Сопку есть автозаправочная станция. А в моём кармане завалялись около ста российских рублей, на которые мне продадут на АЗС три литра топлива марки АИ-92. Этого должно хватить для одоления оставшегося пути к дому, что на улице Маршала Крылова.
Десять часов вечера. Активное время для режимного города закончилось. На шоссе нет ни одного автомобиля. Случись непредвиденная остановка, придётся ночевать на обочине до утра…
Но мои «Жигули», слегка замедляя ход, спуск-то не очень крутой, шелестят шинами по сухим бетонным плитам и приближают меня к концу путешествия.
Радж Капур задушевно исполняет «арию» путешественника по Индостану из старого индийского фильма.
Мои же странствия по России сегодня завершаются.
А через неделю закончится и отпуск.
И начнутся трудовые будни…
Вместе с приближением «бригантины» к Сопке медный диск солнца быстро провалился за горизонт, и наступила ночь. Не вечер с медленным переходом в тёмное время суток, а настоящие потёмки. Включаю ближний свет.
Заправочная станция рядом с шоссе, на крытой асфальтированной площадке. Плавно поворачиваю направо, и машина по инерции вкатывается под навес.
Колонка с 92-м бензином в конце станции, и я, с учётом всё той же инерции, намеревался подъехать к ней, но передо мной неожиданно появился чёрный с выключенными габаритными фонарями «джип», припаркованный у колонки с 95-м. Я притормаживаю, не сообразив, что иномарку можно объехать. На просторной площадке других машин нет. Однако сделать задуманный манёвр не удаётся. Двигатель без топлива даже не чихнул.
Выключаю фары и приёмник. Не хватало, чтобы ещё и аккумулятор сел. Придётся подождать, когда многосильный «Субару» наполнит объёмный бак и уйдёт восвояси…
Но он стоит на месте. И, кажется, уже заправлен, так как дозирующий шланг висит на колонке. Водителя рядом не видно, заснул что ли?
Уставшие ноги по-морскому воспринимают земную твердь. Всё-таки езда за рулём автомобиля – работа, от которой устаёшь.
Как я понимаю космонавтов, которых после длительных полётов встречающие несут на руках.
Хозяин «Субару», высокий с чеховской бородкой интеллигент, шустро выскакивает мне навстречу.
– Вам 95-й? – спрашивает он.
– 92-й, – отвечаю я. – Но я на абсолютном «нуле» и передислокацию к нужной колонке могу произвести только с помощью стартера.
– Следовательно, мне нужно уступить дорогу?
– Если вам нетрудно.
– Подтолкнёте? – неуверенно спрашивает интеллигент.
– А у вас что? – парирую я.
– Ах! – махает рукой мужчина. – Электроника! Жду техпомощь. Обещали приехать часа через три. А вы в этих машинах что-нибудь понимаете?
– Нет, – говорю я. – Я и в «Жигулях», не очень… Чайник!
– Ясно! Тогда помогайте толкать. Думаю, вдвоём осилим… – Интеллигент заглядывает в кабину. – Зара, пересядь за руль!.. Ну, поехали!
Человек по имени Зара не выходя из салона, пересаживается за руль. И мы выкатываем «Субару» из-под навеса.
Мой ещё неразряженный аккумулятор со стартером подтягивают «бригантину» к колонке.
Включаю в салоне свет и пересчитываю наличность.
Две пятидесятирублёвые купюры в правом наружном кармане джинсовой куртки. Бумажный «червонец» в левом. Пять рублей мелочью в кармане брюк. Проверив остальные карманы, обнаруживаю ещё десять копеек. И всё!.. Поиздержался путешественник в дороге!..
Обыскиваю автомобильный бардачок. На дне под бумагами и всяческим хламом нахожу монету достоинством в сто рублей, выпуска 1992 года. Раритет для нумизмата.
Тут я, конечно же, вспомнил недобрым словом цыганёнка лишившего меня тысячерублёвой купюры. И обругал себя за отсутствие бдительности…
Представляю, как буду просить оператора станции, заправить машину на имеющуюся унизительную сумму. Российский «бродяга» в конце пути!
Ничего, заправит. Не бесплатно же буду просить.
– Не курите? – спрашивает интеллигент, дыхнув в салон сладковатым сигаретным дымком.
– Спасибо, нет! – отвечаю я, быстро собирая деньги в кулак. – На территории АЗС курить запрещено.
Хозяин «Субару» стоит рядом и прячет пачку с сигаретами в карман пиджака. Улыбается без иронии на лице. На замечание реагирует правильно, стрельнув взглядом на окошко заправщицы, тушит прикуренную сигарету.
Появился он возле меня неожиданно. Это меня смущает. Не привык демонстрировать свою несостоятельность посторонним и обеспеченным.
А впрочем, какое дело им всем до меня!.. И мне до них!..
– У меня к вам – предложение, – говорит вполне обеспеченный интеллигент. – Точнее, просьба.
Я выхожу из салона. Руку со смятыми деньгами прячу в карман.
Мужчина отходит в сторону от открываемой двери, и я вижу девушку, стоящую за ним.
Наверное, это и есть Зара.
Среднего роста, почти не различимое в сумерках смуглое лицо. Длинные чёрные волосы, спадающие кольцами на грудь и плечи, перевязаны узкой лентой, поблёскивающей на лбу разноцветными бусинками, или стразами. Одета девушка в длинное пёстрое платье.
И тоже улыбается.
Так бесхитростно могут улыбаться цыганки, когда уговаривают лоха отдать им последние деньги за предсказанное призрачное счастье.
Знаем мы ваших ворожеек!.. Не отдам!.. Самому бабки нужны!..
– Слушаю вас, – говорю я, переводя взгляд на мужчину.
Интеллигент выглядит как европеец. Голубые глаза, тёмно-русые с проседью волосы, аккуратно подстриженная бородка. Дорогой костюм, серая без галстука рубашка. Лет ему под сорок.
А Заре, может быть двадцать…
Не родственница она интеллигенту. И не жена…
Так! Что это я на цыганке зацикливаюсь?.. И она на меня поглядывает, колдунья…
– У меня очень важные пассажиры, – говорит мужчина, – а из-за поломки я не смогу доставить их в Энск. Вы ведь житель Энска?
– Да, житель Энска, – с недоверием к собеседнику отвечаю я.
– Я заправлю бак вашей машины бензином, а вы доставите Зару, – мужчина кивает на девушку, – и двух её племянниц по адресу, который она укажет. Это моя просьба… и выгодное вам предложение.
Несомненно, выгодное! И главное без вступительного предисловия и унизительного захода со стороны. Прямо в лоб. Вежливое внедрение в моё положение…
Город Энск небольшой. За полный бак бензина можно и согласиться. Несмотря на усталость, пара лишних километров по ночному городу меня не укатают.
– Согласен! – выдержав паузу, принятую при договорных сделках, говорю я.
– Вставляйте пистолет, – ненавязчиво командует интеллигент. – Сколько литров вмещает бак?
– Тридцать восемь.
– Всего-то! – бурчит он и начинает шарить в карманах пиджака.
Я быстро набираю на крышке шифр и вставляю пистолет в горловину.
В это время из салона «Субары» выбегают две юные цыганочки лет по четырнадцати, получают у моего благодетеля деньги и принимаются будить оператора заправки.
Мотор дозиметра колонки заурчал, в бак «бригантины» потекла живительная жидкость, и у меня на сердце отлегло…
Счётчик остановился на 35-ти литрах. Неслыханная щедрость случайно встретившегося на моём пути мецената!
Шустрые цыганочки пересчитали полученную у оператора сдачу и вернули её мужчине. А он в это время извлёк из багажника «Субары» две небольшие сумки с вещами и вручил их девочкам. И они самостоятельно разместились вместе с багажом на заднем сидении «шестёрки».
Зара о чём-то разговаривает с интеллигентом и поглядывает в мою сторону, видимо ожидает окончания процедуры заправки.
Я не спешу. Я спокоен. Мои движения, не смотря на усталость, уверенны…
Пистолет отправлен в ячейку колонки, крышка на горловине завинчена, цифры шифра перемешаны, обтекатель захлопнут…
Ночная прохлада ещё не остудила салон. И в «бригантине» по-домашнему уютно. За время путешествия мы с ней создали свою личную атмосферу, напитали друг друга запахами, сжились, «не разлей вода». Присутствие чужого духа ощущается даже в проникших в салон бензиновых парах. Ненавязчивый запах дешёвых духов… и чего-то мне неизвестного… цыганского…
На заднем сидении возятся смуглые девчушки, чем-то шелестят, шепчутся и сдержанно хихикают.
Мне привиделось, что вокруг меня начинает витать синий туман, вязкий, как сироп. Наваждение какое-то! От усталости что ли?..
Потёр пальцами глаза, помассировал виски.
И усталость почти что развеялась, напоминая о пользе движения.
– Зара, – сказала севшая рядом девушка и аккуратно захлопнула дверь.
– Максим, – ответил я, поворачивая ключ в замке зажигания.
– Поехали?
– Поехали…
Улыбающийся хозяин «Субару» проводил нас взмахом руки.
Девочки на заднем сидении пропищали: «До свидания!»
«Бригантина», уставшая не меньше моего, выкатила на шоссе и поплыла к долгожданному городу Энску.
Я держу руки на руле и лениво борюсь с новым наваждением, приютившимся справа от меня. Ветерок, проникающий в приоткрытое окно, принимается играть с её чёрными локонами.
Остатки призрачного синего тумана незаметно исчезают из нагретого за день салона…
Я бы с удовольствием промолчал оставшиеся до финиша полчаса, но было неприличным сидеть рядом с миловидной цыганочкой угрюмым букой и не сказать ей пару комплементов или не спросить о погоде в местах, где в данный момент кочует их табор.
От усталости соображается туго и желание заводить разговор, угасает…
Однако его начинает Зара:
– Максим, по вашему лицу заметно, что вас преследует желание что-нибудь спросить у меня. Так спросите! Я расскажу!.. И вы поделитесь со мной, если есть чем.
Шутить про табор желание пропадает. Уж больно приятен у девушки голос и ненавязчив предлог к началу знакомства.
– Зара, вы не из нашего города?
– Я родилась в Киеве, но проживаю в нашем городе Энске. Окончила здесь среднюю школу номер девять, окончила Энский педагогический университет, работаю завучем и преподаю русский язык и литературу в педучилище. Не замужем. Живу с родителями. Мама домохозяйка. Отец военный… Что-нибудь слышали о генерале Штефане?
– Военный комендант Энска? Это ваш отец?
О суровом коменданте города генерал-майоре Штефане знают все. Не смотря на то, что Энск стал открытым военным объектом, строгость в режиме здесь не утрачена. Только благодаря коменданту в Энске не расцвела организованная преступность и не разгуливают по улицам иностранные разведчики с фотоаппаратами. И многое, что было потеряно в стране за последние двадцать пять лет, здесь сохранено. Благодаря генералу Штефану.
– Это мой отец. Предки по линии деда румынские цыгане. Бабушкина ветвь из Молдавии. Мама украинка. А я – русская. Теперь вы Максим расскажите о себе.
Значит, гадать по линиям на руке русская цыганка Зара не будет. Придётся исповедоваться.
– А племянницы живут с вами? – спрашиваю я, обдумывая с чего начать повесть о себе.
– Троюродные племянницы переночуют у нас, а завтра я отвезу их на хутор Озерки. Там обитает моя бабушка по папиной линии.
– Знаю такой хутор. Три бесхозных дома. Я в курсе, что там поселились цыгане, которые причиняют немало хлопот нашей полиции.
– Эмигранты из Молдовы. Весёлые, трудолюбивые. Отремонтировали заброшенные хуторские дома и живут в них. К наркотикам отношения не имеют. У них много цыганской крови. Поэтому женщины занимаются домашней работой, рожают детей и гадают; мужчины играют на скрипках в городских ресторанах. Цыганские дети умные, но не желают посещать школу. Девочки учатся гадать, мальчики канифолят смычки. Удивляюсь, как удалось моему деду Виссариону Штефану заставить окончить школу, а потом выпроводить из табора на учёбу в Киевское военное училище моего папу, будущего генерала. Дедушка Виссарион недавно умер. Он был самым красивым бароном в Бессарабии. И бабушка Рада приехала к нам в Энск. Но жить под надзором сына генерала отказалась. Облюбовала себе заброшенный хутор и поселилась в нём. А через полгода остатки бессарабского табора собрались под её крылом.
– Значит, ваш табор возвратился с небес?
– Да, наш табор вернулся на Землю, – Зара внимательно посмотрела на меня. – А вы, Максим, наверное, знаете о цыганах только из кинофильмов? И ещё из криминальных новостей, в которых сообщают о похождениях лукавых гадалок и дерзких конокрадов?
– Признаюсь, это так. Роли, сыгранные в кино Матвеевым, Волонтиром, Козаковым, создали образы сильных, красивых и умных цыган. А фильм «Табор уходит в небо» Эмиля Лотяну мне понравился своей трагичностью и неземной любовью.
– Да уж! Любовь у цыган самая что ни есть неземная! И женщины наши лукавы, и дерзки. А мужчины готовы за любовь убить или умереть!..
Откровение девушки меня обескуражило. Я быстро поменял тему беседы.
– А хозяин «Субару» кем вам приходится?
– Виктор Васильевич – директор педучилища, в котором я преподаю и заведую учебной частью.
– Спасибо, – говорю я. – Допрос окончен. Теперь буду рассказывать я.
Зара улыбнулась.
– Родился и вырос в Энске. Окончил школу номер четыре. Поступил в педагогический институт, который потом стал университетом. Мечтал преподавать историю. Окончил три курса и подал заявление на вечернее отделение. Подвернулась приличная денежная работа. Однако ректор не согласился с моей просьбой, так как я числился на курсе прилежным студентом… Я настоял на своём и вместо обучения на вечернем отделении, получил повестку в армию.
– Ректор Бутейко посодействовал? – спросила Зара.
– Он! После службы я восстановился на вечернем отделении и окончил его с красным дипломом.
– Когда окончили?
– Три года тому назад.
– И я в это время окончила обучение. Почему не встретились?
– Вечерники и заочники обучаются в филиале на улице Панфилова.
– Понятно… О! Нас кажется, останавливает военный патруль. Или гаишники!
– Патруль ДПС, – поправил я Зару, выруливая «шестёрку» на обочину шоссе. – Предварительная проверка перед постом ГИБДД. В тёмное время суток они всегда останавливают одиноких странников. Мали ли что мы везём в режимный город!
– Или кого…
– Не беспокойтесь! Паспорт и пропуска при вас?
Зара погружает руку под пышные развалы цветастого одеяния и извлекает миниатюрный ридикюль.
И чего в нём только нет!..
Паспорт и пропуска обнаруживаются не сразу. Я собираю документы девушки и выхожу навстречу инспектору.
– Макс, ты что ли? – бурчит старший лейтенант и освещает фонариком своё лицо.
– Вася Ищенко! – узнаю я инспектора, проживающего в нашем доме, в соседнем подъезде. – Привет!
– Здорово, сосед! Откуда путь держишь? – Ищенко игнорирует мои документы и принимается изучать паспорт Зары. – Дочь коменданта города? – спрашивает он, приподнимая взгляд на меня.
– Да, дочь.
– Кучеряво живёте, караси! – восклицает Вася.
– Ничего живём, мерси!
– Ты напомни гражданке Штефан, что у неё заканчивается срок действия пропуска. Неделя осталась. И так, откуда едешь?
– В настоящее время нахожусь в отпуске. Путешествовал. Друзей навещал.
– С дамой?
– К сожалению, нет. Случайная попутчица.
– А ещё кто в салоне?
– Племянницы дамы. Несовершеннолетние. Временные пропуска на них имеются.
– Вижу, Макс, вижу… – Ищенко складывает пропуска в паспорт и вручает мне. – Ну, пока! Береги попутчицу.
– Ага! Как зеницу ока!
Стационарный пост ГИБДД даёт мне «отмашку» – следовать без остановки. Видимо Ищенко просигналил по рации про дочь коменданта.
Город-труженик устал и готовится ко сну. Лишь состоятельные владельцы дорогих машин перемещаются по освещённым улицам в поисках приключений. Тротуары пусты, а на проезжей части плотный поток из иномарок. Как в столице, по улицам которой мне довелось прокатиться в вечернее время. И в нашем городе работают ночные рестораны, бары и прочие публичные заведения, активно посещаемые горожанами, не уважающими общественный транспорт.
«Генеральский квартал» находится в центре Энска. К нему я и причалил «бригантину».
Девчонки на заднем сидении притихли, дремлют. Зара оборачивается к ним.
– Устали, – шепчет она. – Максим, не окажите ли вы нам ещё одну услугу? – спрашивает попутчица, обернувшись ко мне.
– Проводить до подъезда?
– Нет, это я осилю самостоятельно. Завтра мы собираемся поехать в хутор Озерки. Будет замечательно, если вы на своей машине доставите нас к бабушке. Дело в том, что папа в настоящее время в командировке и его вездеходным «Патриотом» я не сумею воспользоваться. А моя «Хонда» по дороге к хутору не пройдёт. Низкая посадка.
Однако неожиданный поворот намечается в моей завтрашней биографии, и я представил, как буду преодолевать загородное бездорожье от города до цыганского поселения.
– Нужно подумать.
– Я заправлю бак вашей машины ещё раз… Или два раза.
– До Озерков всего-то километра три. Хватит того что есть.
– Значит, договорились?
– Как, уже?!
Зара засмеялась.
– Я не настаиваю. Это предложение, от которого вы можете отказаться.
– Ну… – произношу я, чувствуя себя не в своей тарелке.
– А потом мы вернёмся в город, и я приглашу вас к себе и угощу чем-нибудь вкусным. Я хорошо готовлю… Можем пойти в кафе или в ресторан. Я приглашаю!
Я не стесняюсь девушек. Но в настоящее время!..
У меня нет подруги, с которой было бы приятно «поговорить по душам». А просто провести время, кандидатов хоть отбавляй. Но такие забываются черед пять минут. А Зара – совсем иное существо. Что там у неё внутри – вопрос. Но флюиды! Они откуда-то вынырнули и прямо-таки туманят уставший мозг… Да чего там! Симпатична мне эта девушка… Давно не испытывал таких необычных ощущений.
– Мы планируем это мероприятие часа на три после обеда, – изучив мыслительную задумчивость водителя, продолжила пассажирка. – Вас это устроит?
– Ну, куда ж я теперь без вас! – брякнул я совсем не к месту. – Извините! Я, пожалуй, отвезу вас. Без заправки бака бензином.
– Завтра будет видно, – таинственно шепчет девушка. – Максим, вы не окончили рассказ о себе… Хотите, я закончу его?
Я протягиваю цыганке руку ладонью вверх.
– Здесь всё написано.
Зара включила свет в салоне и нежными пальчиками ласково прошлась по моей мозолистой, испачканной машинным маслом и пахнущей бензином руке.
– Вы не женаты… – начала Зара, исследуя почерневшие от въевшейся грязи линии на ладони. – Вы не работаете учителем истории в школе… Один из родителей у вас – педагог. Второй скорее медик… или военный… А вы, Максим, – мент.
– Может быть, коп. На американский манер.
– Полицейский!..
– Лейтенант полиции Рощин, к вашим услугам! – тихо докладываю я гадалке. – Папа преподаёт историю в школе. Я с детства хотел быть похожим на него. Поэтому поступил в пединститут. Мама военный врач. Доктор медицинских наук. Полковник медицинской службы, начальник военного госпиталя. Часто встречается с генералом Штефаном по долгу службы… А вы – колдунья?
– Отнюдь! – улыбается Зара. – Всё что я рассказала о вас, и в самом деле написано на ладони вашей руки.
Ну да! Так я и поверил вам, черноокая волшебница!
Девчонки проснулись, и синий туман снова заполнил салон машины.
– Уже поздно, – говорит Зара. – Девочки, на выход! А вы, Максим, позвоните мне завтра в час дня. Вдруг всё пойдёт не так, как мы с вами задумали. Вот моя визитка с городскими номерами – первый служебный, второй домашний… Если не поедем в Озерки, то от вкусного обеда нам с вами не отбояриться!
Они уходят в темноту двора. А я, отравленный синим туманом и раненый на всю голову цыганскими глазами, поплыл на уставшей «бригантине» по расцвеченному рекламой вечернему городу домой…
Мама дежурит в госпитале.
Отец, обняв путешественника, указывает на ванную и на кухню.
– О впечатлениях потом расскажешь. Вижу, что устал. Умывайся, ужинай и спать!..
И удаляется в свой кабинет. Он там работает: читает, готовит конспекты для уроков и не любит, когда его беспокоят. Даже моё появление после трёхнедельного отсутствия, не является поводом для прерывания творческого процесса.
Тёплый душ, стакан молока с мягкой булочкой и чистая постель…
И никаких цветных сновидений с колдуньей, ни синего тумана, ни зова флюидов…
Проснулся в восемь часов.
Солнечные блики играют с любопытными сомиками в аквариуме. Книги на полках заждались читателя. Боксёрская груша висит в углу. Выглаженные брюки и рубашка приютились на спинке стула.
Мама позаботилась, готовилась к приезду сына.
Красота! У лейтенанта есть свой денщик в звании полковника…
Славные у меня родители.
В полудрёме обхожу квартиру. Дома никого нет. Мама поздно вечером пришла с дежурства, а рано утром уехала на очередной консилиум. Папа, наверное, в школе, или на рынке – покупает овощи.
Воскресшие впечатления от вчерашнего знакомства с цыганкой взбадривают сознание, и я быстро покидаю безмятежную негу. Сон как рукой сняло. Делаю зарядку. Несколькими ударами по дремлющей в углу груше восстанавливаю душевное равновесие.
Стакан минералки заменил мне завтрак.
В ванной комнате поработал над внешностью. Сбрил двухдневную щетину, ножницами подровнял усики на французский манер – тонкая линия над верхней губой. Подстриг и почистил ногти. Непослушную шевелюру решил выправить в парикмахерской, отросла за месяц. А потом погрузился в горячую воду и млел в ней минут тридцать.
Юная узбечка-парикмахер со знанием дела сотворила мне аккуратную причёску.
Банкомат Сбербанка выдал наличность – зарплату за истекший месяц. Я прикинул, во сколько обойдётся посещение ресторана или кафе…
В полиции хорошая зарплата, но мой месячный доход не для шикарных заведений. Может напроситься к учительнице домой и испробовать её деликатесов? Ведь намекала.
А впрочем, чего это я распустился как утренний одуванчик!
Меня, всего лишь, попросили поработать таксистом. Туда и обратно. А фривольные обещания леди, это лишь предлог для вербовки на один час наивного юноши-извозчика.
Эта тоскливая мысль вернула меня «с небес на землю».
Подстриженный, напомаженный и с «бабками» в портмоне я выгнал «бригантину» из гаража и заехал на автомойку.
Вернувшись, извлёк из бардачка цифровой фотоаппарат и переписал отснятые за время путешествия кадры на планшетник. Просматривать их настроения не было.
Пришёл отец, принёс овощи и фрукты.
Часы показывали без двадцати одиннадцать.
Вместе с папой позавтракали и стали смотреть фотографии. Я давал пояснения: где, когда и что снимал. Отец остался довольным импровизированным фотошоу.
Ровно в час дня поднял телефонную трубку и набрал номер Зары.
– Я опасалась, Максим, что вы не позвоните, – сказала она после обмена приветствиями. – И ещё мне показалось, что вы стесняетесь… Всё будет хорошо, Максим! Приезжайте! Мы вас ждём…
Зара назвала номера подъезда и квартиры известного мне дома.