Глава 2. Она
Никогда в жизни я так крепко не спала. Когда я проснулась, солнце уже встало, но я совершенно не понимала: где я?
– Привет, соня, – сказал Жанна, когда я, плохо соображая, спустилась вниз и зашла в кухню.
Она была в шикарном розовом, длинном, до самого пола шелковом халате. Эта красавица-аристократка очень мила, улыбчива, приветлива, но я – сама не знаю почему – очень боюсь ее. У меня просто все внутри холодеет от нее и ее инвалида-мужа. Он всегда сидел на террасе у озера, прикрыв глаза и как бы посапывая, но я была почти уверена, что он только делает вид, что дремлет, старый шпион, а сам зыркает своим глазом из-под насупленных бровей. Они часто болтали с дядей про войну, у них были две основные темы для разговоров: война и готовка, и непонятно, что из этого он любил делать больше: убивать или стряпать.
Оказалось, что на часах всего полшестого утра, а Жанна была свежая, словно не спала вовсе. Она сделала мне кофе, потом осмотрела меня – моя одежда немного помялась в кровати, и она деловито предложила мне, пока я пью кофе, погладить рубашку и юбку:
– А знаешь, я тебе подарю трусики. Какой у тебя размер? – предложила она, подняв палец, словно для нее это была грандиозная, сногсшибательная идея.
Жорж и его брат еще спали. Как оказалось, Марсаны переехали, связавшись с риэлтором и вызвав такси, вскоре после того, как я заснула в этой проклятой кровати под балдахином.
– Спасибо, не надо, – попыталась я отказаться, но она меня обезоружила, сообщив с милой гримаской:
– Они мне маловаты, а тебе будут в самый раз.
Она принесла мне халат и заставила переодеться. Вскоре проснулся и вышел из своей комнаты чуткий Жорж. Он, в отличие от своей матери, был сонный, помятый, но такой же веселый, как она, рот до ушей.
– Выши дети почему-то совершенно на вас не похожи, – заметила я. Мне давно хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, но я все не решалась.
– Это лицом, но у нас похожи руки, ноги, иногда так бывает, – возразила она.
«Что за глупость, – подумала я, – руки-ноги у всех примерно одинаковы. Она что имеет в виду, что у них тоже по пять пальцев? Сравнивают всегда лица!»
– …Кроме того мальчики – один к одному мой отец, их дедушка, – сказала Жанна. – Как-нибудь я покажу тебе его фотографию.
– Извини, что я заснула, – сказала я Жоржу, когда он, умывшись, вернулся к нам.
Он довольно милый парнишка, но, кажется, немного инфантильный. Скорее всего, парни из нашей школы, окажись они на его месте, воспользовались бы ситуацией.
– Ты ведь заснула в постели, чего же извиняться, – ответил он, пробуя кофе. – Постели для того и существуют. Если бы ты заснула на улице – вот тогда другое дело.
– Но я привыкла спать в своей постели! – возразила я.
– Значит, теперь это будет твоя постель, – предложил Жорж.
– Что ты имеешь в виду? – строго переспросила я, хотя догадаться было нетрудно.
– Я не могу предложить тебе свою руку, – сказал Жорж очень серьезно, и, глядя мне прямо в глаза, – поскольку я несовершеннолетний. И ты кажется еще тоже? Но я могу предложить тебе свою дружбу. Мы ведь можем дружить?
Говоря это, он поглядывал то на меня, то на свою красавицу-мать, так, словно бы не мог на нее налюбоваться, или словно увидел в первый раз, и та поощрительно ему улыбалась и бодро кивала. Она вообще была очень подвижна, словно актриса или героиня какого-то мультфильма. Мне, конечно, хотелось бы продолжить с ним интересный разговор, но лучше без этой чудной мамаши. Впрочем, формально к ней совершенно нельзя было придраться, она погладила мне блузку, юбку, подарила совсем новые трусики.
Я позвонила домой, своей маме, рассказала, где я, и потом поехала на велосипеде в школу. Занятия в этом году скоро должны были закончиться, предстояли летние каникулы, во время которых мне чуть полегче – в последние три года с тех пор как дядя пригласил меня ему помогать, я работаю в две смены: одна в школе на занятиях, другая в гостинице.
Конечно, я рассказала об этом своем приключении моим подругам Мари и Кэти. Конечно, они были уверены, что я специально все подстроила, особенно Мари, так что мы с ней не на шутку поссорились.
Зато дядя Элоиз, который за пару дней немного узнал Жоржа и остальных Марсанов, только пожал плечами:
– За твою задницу я спокоен, – сказал он. – С ней ничего не случится. Вот если бы на твоем месте была какая-нибудь принцесса… или дочь директора фабрики. Такие люди ищут себе друзей из своего круга.
– Вообще-то Жорж прямо так и сказал мне: давай дружить, – возразила я, но дядя в ответ на это только пожал плечами.
Что такое принцесса, я представляла себе смутно, но про «дочь директора фабрики» мне ничего не нужно было объяснять: мои родители работали на нашей шоколадной фабрике, и, насколько я знаю, у директора не было никакой дочери.
– Они что, богачи? – спросила я. – Вроде по виду не скажешь. Остановились в нашей гостинице.
– Во-первых, у нас не самая дешевая гостиница, – поправил дядя. – Во-вторых, видела бы, как они расплачивались, и сколько оставили на чай. Я за десять лет, пока тут работаю, насмотрелся на людей и мне кажется, что эти Марсаны такие, каких мы еще не видели… В смысле, богачи.
– Может, мы им понравились и поэтому они оставили побольше на чай? – предположила я, но он только махнул рукой:
– Они вообще не считают денег!
Мама, когда я вернулась домой, тоже долго расспрашивала про моих новых знакомых, но её насторожило то, что я участвовала в их переселении на виллу.
– Там полгода назад у хозяев случилось несчастье. Дочка погибла как-то странно, – сказала она. – С тех пор они перестали туда приезжать, живут теперь в городе. Об этом писали газеты, по телевизору был сюжет. Ты что, не помнишь?
– Вилла дешево сдавалась, – пояснила я. Этот случай мне почему-то не запомнился, хотя, когда мама мне его напомнила, всплыло в памяти, как девчонки в школе обсуждали эту жуткую историю.
– Потому и дешево, – настаивала мама.
Наш дом располагается вдали от берега, на горе, и по размеру был в пять раз меньше виллы, в которой мне удалось побывать. Странно, что я заснула там без задних ног. Если бы я не забыла эту историю, я бы предупредила Жоржа. Впрочем, люди умирают везде – и в шикарных хоромах, и в скромных домиках. Лучше быть бедным, но живым и здоровым, чем богатым покойником или калекой, как эти Марсаны, отец и сын…
Конец ознакомительного фрагмента.