Сын дьявола. Рождение. Часть 1. Часть 1 «Рождение» (Игорь Тихоненко)

Заключив пари с Богом, дьявол решает послать на Землю своего сына. Матерью будущего ребенка он выбирает Египетскую царицу Изиду. С помощью колдовских чар князь тьмы вступает с ней в близкие отношения. Рождается дьяволенок. Главный жрец Египта Унхатон и астролог Месхет пытаются убить малыша. Дьяволу удается спасти своего наследника и вывезти его из Египта в Рим. Превращённая в красивую девушку крыса охраняет наследника сатаны.

В это же время в Иудее Мария после непорочного зачатия рождает Богу сына. За это жители Назареи изгоняют её из города.

1.Пророчество

– Разбуди Главного жреца сейчас же, – настойчиво требовал месопотамский астролог Месхет.

– И не подумаю, – отвечал стражник из личной охраны Унхатона. – Он спит, и никто не имеет права его беспокоить. Дождись утра.

– Да, не могу я ждать утра, – продолжал настаивать астролог. – После рассвета, звёзд на небе не будет. Ты можешь это понять?

– Сегодня не будет, – сопротивлялся охранник, – завтра будут. Успеет он ещё насмотреться на твои звёзды.

Месхет понял, что никакие доводы не смогут переубедить упрямого слугу, и решил сам прорваться в покои Главного жреца. Астролог попытался оттолкнуть стражника. Тот сопротивлялся. У дверей в покои Унхатона началась возня, создающая много шума. Главный жрец Египта проснулся от громких звуков, доносящихся из другой комнаты. Он встал, надел чёрный балдахин и пошёл разбираться, кто это посмел нарушить его сон. Отворив огромную дверь, он увидел, как его охранник и месопотамский астролог, сцепившись друг с другом, катаются по полу.

– Вы, что с ума сошли? – возмущённо проговорил Унхатон. – Не могли найти другого места для выяснения отношений?

Месхет, не имеющий возможности освободиться от мёртвой хватки стражника, просящим голосом произнёс:

– Избавьте, пожалуйста, меня от этого недоумка. Он меня сейчас задушит, и я не успею сообщить Вам очень важную новость.

– Какие ещё важные новости могут быть среди ночи? – с удивлением продолжал выяснять Унхатон, но, увидев, что охранник, не шутя, сжимает свои пальцы на горле астролога, приказал, – Герес, отпусти его. Ты, что не слышишь меня? Я тебе что сказал? Отпусти, сейчас же.

Стражник разжал пальцы и поднялся, надавив при этом своим коленом на живот астролога. Тот болезненно вскрикнул и выругался:

– Бестолковый сын гиены и жабы, ты мне чуть все кишки не раздавил.

Охранник дёрнулся в сторону Месхета, чтобы ударить оскорбителя, но жрец жестом остановил его.

– Или ты мне сейчас расскажешь толком, что случилось, – раздражённо проговорил Унхатон, обращаясь к астрологу, – или я разрешу Гересу додушить тебя до конца.

Месхет встал, поправил растрёпанную одежду и потёр ладонью, болевшее горло. Затем прокашлялся и заговорил:

– Чрезвычайное событие Великий Жрец. Пусть Ваш слуга удалится. О том, про что я расскажу, можете знать только Вы.

Стражник надменно усмехнулся, но, взглянув на Унхатона, по его суровому выражению лица, понял, что ему сейчас лучше уйти. В Египте мало почтительно, мягко говоря, принимали иностранцев так, как считали, что только египтяне являются богоизбранным народом. Главный Жрец уважительно относился, не столько к самому Месхету, сколько к его способностям. Астролог был ещё молодым человеком. Выше среднего роста, атлетического телосложения с умным взглядом тёмно-карих глаз. Было удивительно, как он, в свои двадцать шесть лет, умудрился постичь столько знаний по астрологии и астрономии. Дело в том, что все прогнозы месопотамца всегда сбывались. В этом плане, Унхатон всецело доверял Месхету и относился очень серьёзно к его пророчествам.

Когда жрец и астролог остались одни, месопотамец возбуждённо прошептал:

– На небе появилась новая звезда.

Унхатон, будучи хорошо осведомлённым человеком в астрономии, с большим интересом переспросил:

– Какая звезда? Где она находится? Что же ты сразу не сказал?

– Трудно говорить, когда тебя душат, – жалким голосом посетовал астролог.

– Ладно, ладно. Не обижайся. Я вынужден держать у себя такую бдительную стражу. Иначе, утром можно и не проснуться. Пошли поскорее, покажешь свою новую звезду.

– Скорее всего, она не моя, а его, – ответил Месхет, сделав жест указательным пальцем в небо.

Унхатон и астролог отправились в главную башню дворца Главного жреца. Месхет снял со стены факел, чтобы освещать им дорогу. В пустых каменных коридорах раздавалось гулкое эхо их шагов. Они свернули направо в узкий проход и оказались в тупике. Месопотамец нажал рукой на один из камней. Стена медленно отодвинулась, освобождая вход на ступеньки, ведущие в башню. Узкая винтовая лестница спирально уходила ввысь. После длительного восхождения, жрец и астролог оказались на площадке под открытым небом. Унхатон внимательно посмотрел вверх и замер. На востоке, на фоне чёрного бархатного небесного покрывала, между бесконечного множества блестящих огней, сияла необычно яркая звезда. Мощное излучение выделяло её среди своих сородичей. Даже лунный свет казался блеклым по сравнению с ней.

– Да, это серьёзное событие, – задумчиво проговорил Унхатон. – Я такого ещё ни разу не видел. И что ты об этом всём думаешь?

– А что тут можно думать? – уверенным голосом сказал Месхет. – Такое явление может означать только одно: скоро на востоке появится Мессия. А может быть и сам Бог. Уж сильно яркая звезда.

– Что ты хочешь сказать? – с волнением спросил жрец. – Получается, что Боги покинут Египет и перейдут на Восток? Ты понимаешь, что это означает?

– Я разбираюсь только в астрологии, – спокойно проговорил Месхет. – А в деянии Богов я ничего не понимаю. Смотрите, что это там такое?

Месхет указал рукой на юго-восточную часть неба. В месте, которое называлось в астрономии «Чёрная дыра» потому, что там никогда не было звёзд, сияло небесное тело яркое красного цвета.

– Да, и я вижу, – утвердительно сказал жрец, – но что это такое? В этом месте никогда не было звёзд, да ещё такого цвета.

Месхет некоторое время молчал, а потом волнующим голосом произнёс:

– Мне, кажется, я знаю, что это означает.

– Что же, говори скорее, – с нетерпением спросил Унхатон.

– Это ещё один Мессия. Только это не Бог, – ответил месопотамец.

– Как не Бог? – удивился жрец. – А кто же это?

– Вам лучше знать, – уклончиво говорил Месхет. – Видите, он появился из тьмы.

– Ты хочешь сказать, что это посланник Царства Тьмы? – переспросил Унхатон.

– И это ещё не всё, – продолжал астролог. – Судя по тому, что эта звезда находится в юго-восточной части неба, он должен появиться в Египте. Ведь других государств на юго-востоке нет.

Унхатон и Месхет посмотрели друг на друга и замолчали. Каждый из них прекрасно понимал, что означают предзнаменования, увиденные ими. Через мгновение, вновь появившееся звёзды, сорвались со своих мест и с невероятно большой скоростью понеслись к Земле. Белое светило упало в районе Востока, а красное – погрузилось в пески пустыни на юге Египта.

– Вот, и подтверждение всем нашим предположениям, – подытожил астролог.

– Обо всём, что мы сейчас видели, никому не слова, – приказным тоном произнёс жрец. – Иначе головы лишишься.

– А я ничего и не видел, – спокойно ответил астролог. – Я вообще всю эту ночь спал.

2.Падение Бога Амон Ра.

Главный жрец ещё раз посмотрел на ночное небо. Никаких изменений на звёздном покрывале больше не было. Не осталось ни одного следа от того, что он совсем недавно наблюдал. Месяц спокойно освещал Землю холодным серебряным сиянием, как будто хотел сказать: «Всё в порядке. Ничего не случилось». Унхатон и сам подумал:

– А может и правда, мне это всё показалось? Подумаешь, пара звёзд упала. Мало ли что могло привидеться.

Он вернулся к себе в спальню. Лёг на широкую кровать и закрыл глаза. Но сон не шел к нему. Беспокойные мысли не покидали его. Унхатону недавно исполнилось сорок лет. Это был мужчина высокого роста, крепкого телосложения с правильными чертами лица. Он родился в семье жреца и, наследуя профессию отца, тоже посвятил себя этому делу. Всю жизнь он пытался понять смысл того, чем занимался. Поклонение Богам Египта, соблюдение множественных ритуалов казались ему формальными обязанностями. За многие годы он ни разу не увидел, ни одного из тех чудес, о которых говорилось в священных папирусах, досконально изученных им.

За его бытность жрецом, ни один из Богов не подтвердил своего существования в материальном мире. У него сформировалась уверенность, что все жрецы в Египте, только и занимаются тем, что устраивают всевозможные интриги, чтобы занять повыше должность и приумножить свои богатства. Для этого они были готовы пойти на всё, даже на убийство. Унхатон тоже получил свою должность не просто так. Будучи очень привлекательным мужчиной, он смог понравиться жене фараона Исхата Шестого. А так, как глава государства мало уделял внимания своей царственной супруге Изиде, то она частенько заглядывалось на симпатичных придворных мужского пола. А когда умер Главный жрец, царица приложила все усилия, чтобы на его место назначили Унхатона. Эта должность имела большое влияние в Египте. Главный жрец знал, кому он обязан своим успехом, но ещё не имел возможности отблагодарить царственную покровительницу так, как случай всё не представлялся. Он сменил всю свою личную охрану и поприжал тех, кто открыто выказывал недовольство в связи с его назначением.

Так и не заснув до самого утра, Унхатон встал и приказал позвать к себе астронома Месхета и начальника личной охраны.

Первым явился Унгар – начальник стражи. Это был человек выше среднего роста, худощавый, с цепким колючим взглядом. Он вошёл в кабинет жреца и остановился у входа, ожидая распоряжений Унхатона. Жрец сидел в большом каменном кресле и читал какой-то папирус. Весь стол его был завален множеством различных свитков. По тому, как они были разбросаны, можно было понять, что Унхатон все их просмотрел. Создавалось впечатление, что он усердно ищет какие-то записи.

– А, это ты, – проговорил Главный жрец. – С нынешнего дня будешь сообщать мне обо всех происшествиях в государстве. Особенно меня интересуют события, связанные, так или иначе, с религией. Ты меня понял?

– Я вас понял Великий жрец, – ответил Унгар и тут же уточнил, – докладывать необходимо немедленно, даже ночью?

– Если события будут необычные – да, – ответил Унхатон. В это время в кабинет вошёл Месхет. Появление астролога напомнило жрецу о ночной драке месопотамца с охранником, и он добавил:

– Да, и прикажи своим людям, чтобы они пропускали ко мне астролога Месхета в любое время суток беспрепятственно. Всё, можешь идти.

Начальник стражи поклонился и ушёл.

– Большое Вам спасибо, Великий Унхатон, за безмерное доверие к моей скромной персоне, – напыщенно произнёс Месхет. – А то у меня до сих пор шея болит, после ночного визита к Вам.

Жрец не обратил внимания на слова астролога и оживлённо сказал:

– Я с раннего утра просматриваю записи нашего архива и нигде не смог обнаружить, хотя бы одно упоминание о том предзнаменовании, которое было сегодня ночью. А ведь этим папирусам уже ни одна сотня лет.

– Ваше Святейшество сомневается в правильности моего трактования звёздного неба? – обиженно поинтересовался астролог. – То, что в этих документах нет описания подобного явления, говорит лишь о том, что, писавшие эти папирусы, такого не видели. Вот и всё. А я у себя на Родине видел глиняные таблицы, которые были написаны тогда, когда и Египетского государства ещё не было. Так вот, записи в них гласят о подобном явлении и его последствиях.

– Врёшь ты всё. Тогда и письменности ещё не было, – недоверчиво возразил жрец.

– Это в Египте не было письменности, – возразил месопотамец. – А на Востоке была. Только она выглядела не так, как египетская. Я думаю, что это письменность тех Богов, которые были ещё до Египетских.

– Да, как ты смеешь так богохульствовать? – возмутился Унхатон. – Или тебе неизвестно, что только Боги Египта являются истинными? Все остальные Боги им подчиняются и боятся их. Кто думает по-другому, повинен смерти.

– Извините меня, Великий Унхатон. – смиренно повинился Месхет. – Я же говорил Вам, что я только астролог и в таких вещах не разбираюсь.

– Ладно. Только впредь, советую тебе думать, что говоришь, – наставительно произнёс жрец. – А то так недолго и к палачу попасть. Он быстро тебя обучит религии. Методы у него очень действенные. Зальёт тебе расплавленное олово в рот, чтобы поменьше болтал.

Месопотамец даже слюну сглотнул, представляя себе подобную перспективу.

Астролог и жрец провели целый день в кабинете, разбирая различные папирусы, и пытаясь обнаружить хоть какие-то сведения, напоминающие ночное предзнаменование. Даже обедать не стали. Когда день уже заканчивался, в комнату без стука вбежал, обеспокоенный начальник стражи, и без разрешения заговорил:

– Извините, что беспокою Вас, Великий Унхатон, только случилось ужасное событие.

– Говори, что случилось? – разрешил жрец.

– В долине Священных Захоронений, в храме Бога Солнца, произошла вчера трагедия. Посланный к нам из храма, гонец мчался всю ночь и весь день.

– Да, говори ты, что случилось, – терял терпение Унхатон.

– Священная статуя Бога Амона Ра уничтожена, – выпалил начальник стражи.

– Как уничтожена? – попытался выяснить Унхатон. – Кем уничтожена? Никто не может её уничтожить. Она охраняется самим Богом Амон РА. Так сказано в священных папирусах.

– Огненный камень упал с неба и разбил статую на мелкие кусочки, – объяснил Унгар. – Так рассказывает гонец.

Месхет посмотрел на жреца и спокойно проговорил:

– Вот, и ещё одно подтверждение истинности ночного предзнаменования.

Унхатон явно нервничал и ходил по кабинету из угла в угол. Внезапно, он остановился и сказал:

– Я сам хочу всё это увидеть. Этого просто не может быть. Мы выезжаем туда завтра же утром. Начальник стражи, всё приготовьте к отъезду. И велите этому гонцу, чтобы он помалкивал. Никому ни слова.

Главный жрец никак не мог поверить, что всё то, что он раньше слышал о Богах, о чудесах, связанных с ними, является правдой, а не красивыми легендами. Очевидно, так устроены все люди. Они могут очень убедительно говорить о своих верованиях, даже другим людям доказывать свою убеждённость, а на самом деле, пока не увидят собственными глазами или не пощупают руками, ни во что по-настоящему не верят. А это уже не вера, если нужны доказательства. Это знания. Унхатон снова начал нервно ходить по кабинету, разговаривая сам с собой. Астролог стоял возле стеллажа с древними папирусами. Он аккуратно разворачивал и читал их. Один свиток привлёк его внимание больше, чем остальные. Просмотрев его, Месхет обратился к жрецу:

– Великий Унхатон, послушайте, что здесь написано: когда на небе станет больше, а затем всё восстановится, когда один Бог, стоявший на другом Боге, откроет вход, являющийся выходом, умеющий отворить его, сам может стать Богом.

Жрец перестал ходить и внимательно слушал астролога.

– Ну, и что это значит? – не понимая смысла, переспросил Унхатон. – Абракадабра какая-то.

– Здесь есть продолжение, – не отвечая на вопрос жреца, сказал астролог. – Когда звезда Альдамеда выйдет на середину неба, тень Бога покажет, где место входа. Ключ к двери внутри, падшего Бога. Открыть дверь сможет тот, у кого желание совпадет с желанием Бога.

– Ну, и что ты на меня смотришь? – задал вопрос Унхатон. – Это всё, что там написано? Если ты думаешь, что я что нибудь понял, то ты сильно ошибаешься. Может быть, тебе понятна эта загадка?

– По папирусу видно, что манускрипт очень древний, – попытался объяснить месопотамец. – Скорее всего, это описание какого-то ритуала.

– Какое глубокое умозаключение, – ехидно сказал Унхатон. – Ещё будут гениальные предположения? Говори по-человечески и перестань корчить из себя умника.

– Возможно, описание неба, которое станет больше, а потом восстановится, означает вновь появившуюся, а затем, исчезнувшую звезду, – рассуждал астролог, не обращая внимания на сарказм жреца. – А вот всё остальное не понятно. Но то, что всё описанное, связано с происходящими сейчас событиями – это точно. Возможно, в храме Амон Ра станет всё понятно? Может быть, там есть какие-то подсказки?

– Ладно, прибудем в храм, – размышляя вслух, проговорил Унхатон, – там и разберёмся. Этот папирус возьми с собой в долину Священных Захоронений. Оставь меня. Мне надо отдохнуть перед дорогой.

Месхет поклонился и вышел. Унхатон сел в кресло лицом к окну. Положил ноги на табурет и начал рассматривать звёзды. Его заинтересовало только одно место из манускрипта, где говорилось, что сам станешь Богом. «Неужели такое возможно? – подумал Главный жрец. – Я всю жизнь стремился к власти. Но помышлять о таком, даже не пытался. Вот, если бы мне так. Даже не фараон, а сам Бог». От такой мысли у него перехватило дыхание, и «мурашки» побежали по спине. Сердце бешено стучало в груди. В голове замелькали мысли, опережая одна другую: «Я бы всё отдал, чтобы это свершилось. И душу не пожалел бы». В этот момент на небе ярко вспыхнула звезда, и Унхатон услышал голос:

– Ну, что же. За такую плату, ты получишь то, что хочешь. Но помни, о чём обещал.

Главный жрец резко встал и осмотрелся вокруг. В кабинете никого не было.

– Ну, вот, доигрался, – подумал Унхатон. – Уже голоса слышаться начали. Вот, что значит, ночь не поспать. Так и с ума сойти не долго. Наслушался этого ненормального месопотамца.

Унхатон отправился в спальню. Дело в том, что он до сих пор не верил в Бога. Главный жрец лишь желал получить Божественную власть.

Вязкая ночная темнота накрыла столицу Египта Александрию. Звёзды, неспешно продвигаясь по небесному пути, продолжали свой бесконечный круговорот во Вселенной. И фараон, и его придворные, и простые жители города спокойно спали в своих постелях, а непостижимая воля Творца Мироздания, уже определила каждому из них своё место в его вселенской игре, имеющей смысл только для самого Создателя этой игры. Определённая роль уже была отведена и для Главного жреца Египта – Унхатона.

3. Тайный вход

Путь к долине Священных Захоронений занял два дня. Это место располагалось южнее Александрии, среди бескрайних песков. В народе его называли Царством Мёртвых так, как основные обитатели долины были мертвецы. Правда, все они при жизни являлись фараонами или царицами. Уже не одно тысячелетие, оазис посредине пустыни использовался, как кладбище для умерших особ из правящей династии. Когда было первое захоронение, и кто это был, не знал никто. Храм главного Бога Египта Амон Ра, так же находился там с незапамятных времён. Восемнадцать служителей одновременно являлись охранниками царских усыпальниц от грабителей, недостатка в которых не было. Ничего не останавливало воров, даже изуверская казнь: им заливали кипящее масло в рот или распинали на кресте.

День уже закончился, когда караван Главного жреца Египта Унхатона подходил к Царству Мёртвых. Солнце, не сумевшее удержаться на самом краешке Земли, свалилось за горизонт. Никто не знает, куда девается светило, когда наступает вечер. Может оно погружается в бескрайний небесный океан, а может – зарывается в песок пустыни. Прячется оно на ночь так умело, что не остаётся никаких следов его дневного пребывания. Караван подъехал к храму Бога Амон Ра, когда все чудесные ночные явления заняли свои места на небе. Звёзды выстроились вокруг месяца и завели свой бесконечный хоровод в чёрной бездне Вселенной, выныривая из её глубин так же, как всплывают пузырьки воздуха на водную поверхность, подчиняясь закону природы.

Унхатон слез с коня и сделал несколько приседаний, разминая затёкшие ноги. Жрецу полагалось передвигаться в носилках с балдахином, но Унхатон всегда ездил верхом на дальние расстояния, если это не было связано с официальными мероприятиями, где требовалось соблюдение этикета.

Храм был огромных размеров. По всему периметру здания располагались колонны из белого мрамора. Крыша состояла из цельных плит перекрытия и держалась на колоннах. Стены были выполнены из совершенно идентичных каменных блоков в форме куба. Со стороны фасада, крышу украшала половина восходящего солнца с лучами, изготовленная из чистого золота. Огромные ворота были сделаны из плотного мореного дерева и покрыты витиеватыми узорами из золотой и серебряной проволоки, через которые могли проехать одновременно три всадника, не наклоняя головы. Стены храма расписаны всевозможными картинами, изображающими эпизоды из жизни Богов. Палитра красок эмалей, которыми были выполнены рисунки, поражала своей разнообразностью и яркостью. Любой человек, стоявший перед храмом, казался себе ничтожной комашкой перед грандиозным сооружением. Вызывал удивление один вопрос: «Как люди могли воздвигнуть такое величие?» Не говоря уже о том, что на сотни километров вокруг расстилалась пустыня, и не было ни одного камушка, не то, что мраморных глыб, из которых был, воздвигнут храм. Поговаривали, что сами Боги его построили.

Унхатон сделал знак начальнику своей стражи, и тот быстро вошёл в здание. Через мгновение он вернулся в сопровождении двух людей, одетых только в набедренные повязки и с множеством синих татуировок на теле, изображающих солнце и стрелы.

– Это хранители храма, Великий жрец, – доложил начальник стражи.

– Один из вас сейчас пойдёт и приведёт ко мне главного хранителя храма, – приказал Унхатон. – А другой – пойдёт со мной в храм и расскажет, что здесь у вас случилось.

Служители учтиво поклонились, сообразив с кем, они имеют дело, и поспешили исполнить, полученное распоряжение.

– Пусть все спешиваются и разбивают лагерь для ночлега, – обратился к Унгару Главный жрец. – Месхет, пойдёшь со мной. Ну, что же. Пора посмотреть, что вы здесь натворили.

– Пусть меня простит Великий жрец, – взмолился хранитель, – но это не мы. Это оно.

Во время последних слов, служитель указал пальцем на небо. Унхатон взглянул на хранителя с сожалением, и первым проследовал в храм. За ним шли служитель и астролог. Подойдя к двери, жрец потянул за кольцо, закреплённое в створке, и к большому своему удивлению обнаружил, что дверь очень легко открывается. Он был поражён тем, что такая громадина свободно перемещается. Дело в том, что Главный жрец видел храм Амон Ра впервые в жизни. Без особой на то надобности, столичные жрецы не приезжали в долину Священных Захоронений. А Главному жрецу полагалось бывать здесь только во время погребения фараона. А так, как при бытности Унхатона таких событий не происходило, то он соответственно ни разу не был в Царстве Мёртвых.

Внутри храм выглядел ещё величественнее, чем снаружи. Даже, казалось, что он намного больше того, каким кажется извне. Горевшие на стенах факелы, так освещали помещение, что создавалась иллюзия очень высоких потолков. Колонны и стены, как будто бы давили своей мощью на находящихся в храме людей. Главный жрец почувствовал, что у него защемило в груди, и ритм дыхания стал чаще. Осмотревшись вокруг себя, он увидел, что весь пол в помещении услан камнями из белого мрамора. А посередине лежит громадная голова статуи Бога Амон Ра, совершенно не повреждённая. В другом, от него, конце зала, возвышалась статуя ещё одного Бога – Намибиса. В религии Египта он считался властелином тёмных сил, правителем Царства Мёртвых. Когда статуя Амон Ра была цела, то тень от неё всегда падала на статую Бога Намибиса, указывая тем самым на то, что Амон Ра может повелевать Намибисом. А сейчас, повелитель Царства Мёртвых стоял хорошо освещённый лунным светом, падающим сквозь огромную дыру, зиявшую в потолке храма. Вид статуи Бога Намибиса внушал ужас: тело человека с головой собаки, в правой руке длинное копьё. Изваяние было настолько реальным, что, казалось, оно сейчас сойдёт с места, нанизает тебя на своё копьё и понесёт в Царство Мёртвых, чтобы окунуть в огненную реку Стикс, как гласило предание.

Унхатон стоял и восхищался тем, что он увидел в храме. Сожаление вызывало отсутствие статуи Амон Ра, и невозможность, больше никогда, её увидеть. Позади него раздались шаги. Унхатон оглянулся и спросил, обращаясь к вошедшему в храм человеку:

– Ты кто такой?

– Я главный хранитель храма Денисий, – почтительно представился служитель, склонив голову.

– Знаешь, кто я? – поинтересовался Унхатон.

– Вы, Великий жрец Египта, – ответил Денисий.

– Хорошо, что знаешь, – продолжил разговор Унхатон. – А теперь, рассказывай, что здесь случилось?

– Да, собственно, я ничего сам не видел, – неуверенно заговорил Денисий. – Дело было ночью. Когда мы прибежали, здесь уже всё было так, как и сейчас. Всё уже закончилось. Я, сразу же, отправил гонца к Вам с донесением. А мы здесь ничего не трогали. Всё так же, как и после катастрофы.

– И, что? Никто ничего не видел? – продолжал допытываться Главный жрец. – Как всё это произошло? Что же получается: ночью в храме нет никакой охраны? Заходи, кто хочет, и бери что хочешь? Так, что ли?

– Ночью в храме дежурил Лукреций, – нехотя, ответил Денисий. – Он всё видел. Только боится рассказывать.

– Где он? Давай его сюда, – приказал Унхатон. – Что значит, не хочет рассказывать? Сейчас всё расскажет.

От группы служителей храма отделился молодой человек и подошёл к жрецу. На вид ему было лет двадцать. На голове, обритой наголо, была сделана татуировка – синее солнце.

– О, да ты являешься одним из непосредственных хранителей статуи Амон Ра, – заинтересованно проговорил Главный жрец. – У тебя есть соответствующий знак на голове. Значит, ты лично отвечаешь за сохранность статуи. А, знаешь, что тебе будет за то, что ты позволил сделать со статуей?

Лукреций упал на колени и взмолился, сложив ладони вместе:

– Я добросовестно нёс службу. Не спал. Простите меня, Великий Унхатон. Только, я ни в чём не виноват. Я никому ничего не позволял. Да, тут и не было никого. Вон, видите в потолке огромную дыру. Так вот, посреди ночи, вдруг, как бабахнет. Я, в это время, был у дверей храма, снаружи. Гляжу, по небу летит огромный огненный шар. И прямо на храм. Я, даже, толком понять ничего не успел. А он, этот шар, в крышу храма и врезался. Даже стены задрожали. Я думал, что сейчас всё рухнет. Потом, я забежал внутрь, а там всё уже закончилось. Смотрю, а статуи Амон Ра нет. Только осколки по полу валяются. Да, и голова вот лежит, как сейчас, на том же месте. Я ещё тогда подумал, хорошо, что меня в тот момент, ну, когда шар влетел в храм, внутри не было. А, то могло бы и меня, вот так же, на куски разорвать.

– Ну, за это, ты не переживай, – успокаивая юношу, проговорил Унхатон. – Мы и без шара тебя на куски разорвём, если выяснится, что ты нам соврал.

Денисий тут же упал на колени рядом с Лукрецием и начал умолять Главного жреца:

– Великий Унхатон, не надо казнить этого молодого дурня. Он мой сын. Может быть, он ещё и глупый, но это по молодости. А так, он прилежный и исполнительный мальчик. Он врать не станет. Поверьте ему. А исполнению Воли Богов, – при этих словах, главный хранитель показал рукой на дыру в потолке, – никто помешать не сможет. Разве возможно противостоять их силе?

– Ладно, ладно. Во всём разберёмся, – немного успокоившись, проговорил Главный жрец. – Да, а куда подевался огненный шар, тот, что разбил статую?

– Не знаю, Великий Унхатон, – с удивлением на лице, ответил Лукреций. – Когда я вошёл в храм, его уже не было.

– Ну, хорошо, – спокойно сказал Главный жрец, обращаясь к Денисию, – ты, твой мальчик и все остальные могут идти. Мы с астрологом останемся одни в храме. И проследи, чтобы сюда никто не входил, пока я лично не разрешу.

Главный хранитель и остальные служители храма, кланяясь, удалились из помещения, плотно закрыв за собой дверь со стороны улицы.

Унхатон ходил вдоль стен и рассматривал фрески, на которых были изображены всевозможные сюжеты: от сотворения Мира Богами до похорон различных фараонов, с подробными описаниями этих событий. Он остановился, как раз под дырой в потолке и посмотрел вверх. Через отверстие в крыше хорошо были видны звёзды на небе. Внезапно, ему в голову пришла одна догадка, и он обратился с вопросом к астрологу:

– Помнишь, в том манускрипте говорилось, что, когда звезда Альдамеда выйдет на середину неба…. Так, может быть, через эту дыру и надо наблюдать за этой звездой? Возможно, когда она станет здесь видна, тогда и тень Бога покажет место секретного входа? Только какого Бога? Статуи Амон Ра ведь уже нет.

– Как Вы смогли догадаться про звезду и дыру? – восхищённо проговорил Месхет. – Я бы никогда не додумался. Я всегда знал, что Вы – гений.

– Я это тоже знаю, – поддержал уверенность астролога, в своих выдающихся умственных способностях Унхатон. – А дальше то что? Как насчёт Бога?

Месхет оглянулся вокруг и заговорил:

– А кто сказал, что речь идёт о Боге Амон Ра. В Египте, кроме него, Богов, слава Богу, хватает, – на этих словах астролог запнулся так, как понял, что говорит лишнее, и тут же продолжил:

– Простите меня, Великий Унхатон, я немного того, заговорился. Так вот, здесь есть ещё статуя Намибиса. Он ведь тоже Бог, если я не ошибаюсь?

– Бог то, он Бог, – недовольно произнёс Главный жрец, – только какой. Он ведь повелитель Царства Мёртвых. Бог тёмных сил. Мне бы не очень хотелось иметь с ним дело.

– Ну, а других Богов, – не сдавался Месхет, – в храме не осталось. Давайте подождём, когда на небе, вернее сказать в дыре на крыше, появиться звезда Альдамеда. Вот, тогда и увидим, будет какая-то тень от Намибиса или нет. По моим предположениям, звезда уже скоро должна появиться. Вот уже и Альгордар хорошо виден, Синдорат появился, а вот и Альдамеда за ним подтягивается.

Так рассуждал вслух астролог, рассматривая отверстие в потолке, указывая вверх пальцем. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что у человека с головой что-то ни так. Именно эти мысли и посетили Унхатона, внимательно, наблюдавшего за Месхетом:

– Это же надо, стоит взрослый мужчина посредине храма, тычет пальцем в дыру на потолке, и при этом произносит какие-то непонятные слова. Я всегда подозревал, что у астролога с головой не всё в порядке. Ну, удивляться этому нечего, он же месопотамец.

– Вот, все, – радостно заговорил Месхет. – Звезда Альдамеда стала на середину неба.

Он взглянул на Унхатона и, тут же, отскочил в сторону с места, на котором стоял. В это время от статуи Намибиса быстро двигалась тень, всё время, увеличиваясь в длину. Астролог, потому, и отошёл, что она проходила под ним. Когда тень коснулась его, Месхету показалось, что ледяной холод накрыл его и сжал ему сердце. Тень продолжала двигаться ещё несколько мгновений, а затем замерла и через время исчезла. Унхатон и Месхет внимательно следили за нею.

– Ты заметил, – спросил Главный жрец, – где она остановилась?

– Да, заметил, – уверенно ответил астролог. – Это постамент, на котором раньше стояла статуя Амон Ра. Очевидно, это и есть вход, о котором говорилось в манускрипте. И описание подходит. Помните: вход, на котором стоял Бог. Там надо искать место для ключа. Да, а где же сам ключ?

– А ключ должен был находиться, – подсказал Унхатон, – в статуе Амон Ра. В тексте говорилось, что ключ – в падшем Боге. Статуя разлетелась на мелкие кусочки. А я, что-то не вижу здесь никакого ключа. Может быть, хранители его прикарманили?

– Вы не совсем правы, Великий жрец, – неуверенно проговорил астролог. – Я имею в виду то, что вся статуя разбилась.

При этом Месхет указывал рукой на голову Амон Ра, которая осталась целой.

– Ты, что предлагаешь разломать голову Величайшего из Богов? – с возмущением спросил Унхатон. – А ты знаешь, богоотступник, что с тобой сделает Амон Ра за такое кощунство?

– Но, ведь основную часть статуи разбили ещё до нас, – пытался оправдаться астролог. – И, как я заметил, никого за это не наказали. Тем более, что об этом написано в папирусе. Да, и по всему видно, что главный Бог Египта потерял свою силу. Его изваяние разломали, а он хоть бы что. Никого не карает. Намибис, и то целый остался.

– Да, за такие слова, тебя надо…, – начал говорить Главный жрец, но, немного успокоившись, произнёс, – ну ладно, это я всегда успею сделать. Ну, давай. Бери камень побольше и действуй. Благо, каменюк здесь валяется предостаточно.

– Кто, я? – удивился Месхет.

– А кто, я? – не менее удивившись, спросил Унхатон. – Да, мне и по должности не положено такое делать. Может быть, ты ещё со мной спорить будешь?

Месхет выбрал осколок от ноги бывшей статуи и подошёл к голове Амон Ра. Поднял валун и с силой бросил его вниз. От удара каменная голова статуи Амон Ра раскололась, и из неё выпал диковинного вида ключ. Главный жрец поднял его, повертел в руках и с интонацией эксперта сказал:

– Золотой. Необычный какой-то. Четыре ребра. Бородки затейливые. А в рукоятку вставлен огромный рубин. Такой ключ сам по себе, целого состояния стоит. Пошли, поищем, куда его можно вставить.

Они подошли к плите, на которой раньше стояла статуя Амон Ра. Астролог снял со стены факел и осветил им постамент. Другой рукой он убирал пыль и осколки с мраморного камня. В самом центре пьедестала он нащупал отверстие. Главный жрец протянул ему ключ. Месопотамец вставил его в щель и попытался повернуть. Но ключ не поддавался. Месхет посмотрел на Унхатона и сказал:

– Не понимаю, может, это не тот замок?

Он ещё раз осветил плиту факелом. Потом стал дуть на постамент. Затем, внимательно начал всматриваться, как будто увидел что-то необычное.

– Здесь есть надпись, – проговорил астролог и прочитал. – Войти сюда может только тот, кто сможет открыть эту дверь. Все, кто последуют за ним – погибнут.

– Её ещё открыть надо, – сказал расстроенным голосом Главный жрец.

– Судя по этой надписи, – рассуждал Месхет, – это та дверь, что нужна. Но почему же ключ не поворачивается? Похоже, мы сделали всё правильно. Ведь остальные наши действия совпали с описанием в манускрипте. Стоп. Там говориться, что-то про желание. Они должны совпасть с желанием Бога. Наверное, мои желания не совпадают. Я плохо разбираюсь в Богах, где уж мне знать их желания. Может быть, Вы сами попробуете повернуть ключ?

– Давай попробую, – безразлично произнёс Унхатон. – Только думаю, что этот манускрипт – чья-то неудачная шутка.

Главный жрец вставил ключ в отверстие в плите и повернул его. Ключ с лёгкостью сделал оборот. Постамент с грохотом отъехал в сторону, открыв вход в подземелье. В воздухе появился очень неприятный запах.

– Фу, какая вонь, – возмутился Унхатон. – может, лучше закрыть его? Какой дурак согласится залезть в дыру, из которой воняет, как от кучи верблюжьего дерьма? Вот ты, например, туда пойдешь?

– Мне нельзя, – объяснил астролог. – Помните, что говорится в надписи? Теперь, только Вы можете туда заходить.

– Ты, что издеваешься надо мной? – с возмущением спросил жрец. – Может, ты думаешь, что я ненормальный?

– Упаси меня Бог от таких мыслей, – оправдывался Месхет. – Но ведь, в папирусе сказано, что тот, кто сможет войти в это место, сам может стать Богом.

– Да, – с интересом проговорил Главный жрец. – Ну, может, и стоит пойти посмотреть, что там такое? Только ради любопытства, не больше.

– Как Вам будет угодно, Великий Унхатон, – заискивающе произнёс астролог.

Жрец подошёл к входу в подземелье. Из тёмного проёма потянуло холодом, и пахнуло неприятным ароматом. Унхатон прикрыл нос ладонью и гнусавым голосом произнёс:

– Если до утра не вернусь, то пойдёшь меня искать, вместе с начальником стражи.

4. Царство Мёртвых

Главный жрец начал спускаться по ступенькам, ведущим вниз. Как только он оказался ниже уровня пола, плита, закрывающая вход, с грохотом встала на прежнее место. Унхатона окружала сплошная темнота. Он уже пожалел, что решился спуститься в неизвестный подвал, даже не захватив с собой факел. В это время, коридор заполнило голубоватое свечение. Жрец продолжил свой путь.

Как только постамент бывшей статуи Амон Ра занял прежнее место, ужас сжал сердце Месхета, заставляя его беспомощно трепыхаться в груди. Астролог подбежал к мраморной плите и попробовал отодвинуть её в сторону. Но это были бесполезные попытки. С таким же успехом, муравей мог сдвинуть с места слона. От ключа, торчащего в постаменте, так же было мало толку, повернуть его не удалось.

– Пойти на поиски, как же, – думал раздосадованный Месхет. – Куда идти? Этот проклятый кусок мрамора не сможет сдвинуть с места и сто человек. Единственное, чем я смогу Вам помочь, уважаемый Унхатон, так это сделать надпись на этом камне, что здесь находится ваша могила. Конечно, если Вы не вернётесь до утра. Ладно, буду ждать.

Главный жрец добрался до последней ступеньки внизу и оказался на небольшой площадке. Собственно, это была комната, из которой имелось три выхода. Зловонный запах исчез. Унхатон подумал: «Странно, но больше не воняет. Может я, просто, уже принюхался? Интересно, в какую из этих дверей пойти? Хотя бы указатели, какие-нибудь повесили, или надписи сделали».

В это время, у его ног что-то зашуршало. Он посмотрел вниз и отскочил назад. Перед ним сидела огромная крыса рыжего цвета. Она умостилась на своих задних лапах и внимательно смотрела на жреца чёрными бусинками мерзких глаз. Унхатон почувствовал, как холодный пот бежит у него по спине. Крыса вытерла мордочку передними лапками и, улыбнувшись, произнесла:

– Не бойся. Иди за мной, а то заблудишься.

– Что, что? Идти за тобой? – возмущённо переспросил Унхатон. – Ещё не хватало, чтобы я, за всякими там крысами ходил.

– Ты же сам хотел к Богу, – ответила крыса. – Вот, я и веду тебя туда. А будешь капризничать, я исчезну, а ты блуждай по этим коридорам сам, хоть целую вечность.

– Ладно, ладно, – согласился жрец, – веди уже. А остальные двери, зачем нужны?

– По одной, той, что слева, – поясняло, отвратительного вида животное, – блуждают души умерших, дожидаясь решения Страшного Суда по их вопросу. А та, что справа – там проходят души, следующие к наказанию. Крыса и Унхатон продолжали идти по лабиринту. Жрецу показалось, что пол в коридоре мягкий. Он присмотрелся и с ужасом заметил, что он идёт по мёртвым телам, которые лежали друг к другу вплотную. Стены вокруг него были живые и шевелились. Они состояли из множества, переплетённых между собой червей. Крыса остановилась на мгновение, почесала задней лапой себе за ухом и снова побежала вперед. Унхатон весь дрожал от чувства отвращения, ему казалось, что его сейчас вырвет. Наконец, они вышли из лабиринта и оказались у подземной реки. У берега стояла лодка, в которой сидел человек в чёрном плаще и капюшоне такого же цвета, надвинутом на глаза. Лица его невозможно было рассмотреть. Крыса пискнула и исчезла. Унхатон подошёл к лодке. Незнакомец обратился к нему:

– Садись, поедем на другой берег. Тебя уже ждут.

– А ты кто такой? – поинтересовался Унхатон.

– А тебе не всё равно? – спросил человек в капюшоне. – Люди меня называют Херон. Я перевозчик через реку Забвения.

– А, я знаю эту историю, – проговорил Унхатон. – Тебе ещё положено давать монету за перевозку.

– Это только умершее дают мне плату, – возразил Херон. – Ты можешь не платить так, как ты ещё живой.

– А почему вода в реке чёрного цвета? – не унимался жрец, погружая руку в тёмную жидкость. – Да, ещё такая холодная. А, насколько, я помню, эта река должна быть огненная.

– Ты считаешь, что живого человека можно провезти через огонь и, при этом, не повредить его? – раздраженно ответил Херон. – Да, это и не вода вовсе. Это кровь всех умерших. А огонь ещё будет, не беспокойся. Послушай, ты мне надоел своими вопросами. Ты будешь ехать или нет?

Унхатон взглянул на кисть своей руки и увидел, что она вся в крови. Он тут же залез в лодку, и они отчалили от берега. Всё время, пока плыли через реку, из кровяной воды, то и дело, всплывали умершие с поднятыми вверх руками, как будто они просили помощи. Как только лодка коснулась противоположного берега, и Унхатон выпрыгнул на сушу, всю реку охватило пламя. А вода в реке превратилась в сплошной огненный поток. Жрец повернулся к нему спиной и быстро удалился от берега. Перед Унхатоном открылась огромная равнина, окружённая чередой чёрных гор. Их вершины были окрашены в красный цвет. Из кратеров поднимались вверх столбы рыже-серого дыма, который заволакивал всё небо. Земля в долине напоминала застывшую смолу. Через ее трещины виднелась раскалённая огненная лава. Посередине равнины находилось большое огненное озеро. К нему тянулась бесконечная очередь, состоящая из людей, которые, с большим трудом, протиснувшись через узкую расщелину, находящуюся у подножия горы, вылезали на плато и занимали своё место в живой цепочке. Каждый из них, подойдя к краю пламени, останавливался и не двигался. В это время, то, что стоял за ним, толкал его в спину, и несчастный падал в огненный шквал. При этом он неистово кричал, плакал, просил простить его и не подвергать такому мучению.

У жреца ком подкатил к горлу. Ему стало страшно, тяжесть в районе желудка вызывала тошноту. Унхатон обратил внимание на то, что в этой очереди стояли только мужчины. Он посмотрел по сторонам и увидел за огненной лавой обычное озеро, наполненное водой. К нему тянулась такая же нескончаемая очередь, но состоящая из женщин. На другом берегу этого водоёма орудовала группа каких-то непонятных существ. По очертаниям они напоминали человеческие тени, только имели объёмную форму. Эти создания, при помощи багров, вытаскивали на поверхность озера со дна водоёма мёртвые женские тела. При этом, они не церемонились, нанося железными крючьями трупам ужасные повреждения. После этого, другая команда таких же теней принималась жестоко избивать женщин до тех пор, пока покойницы не поднимались и отправлялись в конец очереди таких же несчастных. Женщины все были обнажённые. Жрец сразу же обратил на эту особенность своё внимание. Хотя мужская очередь, так же состояла из голых людей, Унхатон не придал этому никакого значения. А вот женщины, его очень заинтересовали. Среди них были даже очень симпатичные. Девушка, лет двадцати, с изящной фигурой, пышной грудью, узкой талией и привлекательными округлыми бёдрами подошла к краю водоёма. И, как только она попыталась поправить руками свои шелковистые волосы, стоявшая за ней женщина, толкнула её в спину. Девушка упала в воду, но тут, же вынырнула. Толкнувшая её женщина надавила ей на голову, и бедняга снова погрузилась под воду, не успев толком набрать воздуха для дыхания. Девушка размахивала руками, просила о пощаде, жалобно скулила и плакала. Но неумолимая убийца продолжала топить её до тех пор, пока несчастная не погрузилась на дно окончательно. И, тут же, женщину – палача предыдущей жертвы, тоже столкнула в воду, стоявшая за ней в очереди девушка. И всё повторилось снова.

– Ну, как, нравится? – поинтересовался голос за спиной жреца. – Правда, захватывающее зрелище?

Унхатон оглянулся и никого не увидел. Позади него располагались скалы, а по бокам и впереди – равнина.

– Неужели мне снова начали голоса слышаться? – подумал Унхатон. – Как тогда, в Александрии. И зачем я только сюда полез?

– Как это зачем? – вновь раздался позади жреца прежний голос. – Ты, что уже передумал стать Богом?

Унхатон резко повернулся и снова никого не обнаружил. Это начало его раздражать, и он возмущённо спросил:

– Кто это со мной здесь игру затеял? Хватит прятаться. Выйди и покажись.

– А я и не прячусь, – спокойно ответил невидимка. – Я стою прямо перед тобой. Просто, ты не обращаешь на меня внимания, вот, и не замечаешь. Ты привык, что тень – это всего лишь, контуры твоего тела, отображенные на земле или предметах.

Перед Унхатоном на скале и вправду была тень. Жрец, сначала, подумал, что это его отражение. Но затем, Унхатон поднял руки, а тень оставалась неподвижной.

– Ну, что убедился, наконец? – спросил тёмный незнакомец.

Голос явно шёл из скалы. Жрец осмотрел вокруг себя землю и не обнаружил собственной тени. Удивлённый этим обстоятельством, он поинтересовался:

– А, где моя тень? Почему её нет?

– Здесь ни у кого нет тени, кроме меня. Это тебе не на Земле. Здесь другие законы и порядки.

– Ну, где я нахожусь, я уже понял, – проговорил Унхатон. – А вот, кто ты такой? На Бога Царства Мёртвых ты не похож. У Намибиса должна быть собачья голова. Там наверху осталась его статуя.

– Ишь ты, какой знаток Богов выискался, – с иронией заговорил неизвестный. – Нет больше никакого Намибиса. Был, да весь вышел. Теперь я повелитель тьмы и Царства Мёртвых – Далюс. А какой облик мне принимать, я сам решу. Только не с собачьей головой, это уж точно. И кто это додумался до такого уродства?

После этих слов, тень отделилась от скалы и приняла объёмную форму. Далюс приблизился к Унхатону и спросил:

– Ну, так ты не ответил на мой первый вопрос: как тебе здесь нравится?

– А почему все эти люди стоят в очередях? Да, при том, мужчины отдельно от женщин, – не отвечая на вопрос Далюса, допытывался Унхатон.

– Отвечать, значит, ты мне не хочешь, – размеренно рассуждала вслух тень. – Ну, да ладно. Нравится тебе здесь или нет, это уже не имеет никакого значения. Главное, что мне здесь нравится.

В это мгновение, одна из девушек, стоявшая в очереди, выскочила из общего строя и побежала прочь. Находившиеся рядом с ней женщины, тут же погнались за ней. Когда они настигли её, то принялись безжалостно избивать. Закончив истязание несчастной, они за волосы потащили её назад в очередь.

– Вот, молодцы, – похвалил их Далюс. – порядок у них, что надо. Никто не увильнёт от наказания. Страдать будут все. Ты спрашиваешь, почему мужчины и женщины стоят раздельно? Это Он так придумал, – при этих словах, Далюс указал пальцем вверх. – Бог считает, что женщины за грехи должны страдать больше, чем мужчины. Я и сам не знаю почему. Вон видишь, мужчина сразу сгорел и всё. А женщину постепенно убивают. Пока она ещё утонет, то успеет вдоволь настрадаться.

– А потом, что с ними происходит? – поинтересовался жрец.

– Что происходит? – безразличным тоном произнёс Далюс. – Кто снова в очередь становится, а кого Бог прощает, тот покидает ад. А там уже не моё дело. Какой ты всё-таки любопытный. Вот попадёшь сюда сам, тогда и узнаешь, что да почему.

– Я хочу ещё спросить, разреши мне, – настаивал Унхатон.

– Ладно, спрашивай, – снисходительно разрешил Далюс.

– А, что будет, если тот, кто должен убивать, стоящего впереди него, откажется это сделать?

– Ничего не будет, – проговорил Далюс. – Всё закончится. Прекратятся мучения. Весь Мир изменится. Закончатся страдания людей. Я и ад станут ненужными. Бог этого и добивается. Но у него есть одно условие: люди сами должны перестать причинять друг другу зло, по своей воле и желанию, без посторонней помощи и влияния. Только это вряд ли, когда нибудь, произойдёт. Уж поверь мне. За многие тысячи лет существования людей, такого ни разу не случалось. Видел, как женщины тащили ту несчастную девушку обратно в очередь? А она ведь, им, лично, ничего плохого не сделала, они даже не были знакомы при жизни. Вот то-то и оно. А ты говоришь, что откажутся убивать. Да ни в жизнь! Я здесь ещё и не такое видел. Будь уверен, никогда не откажутся.

И тут же, как будто в подтверждение слов Далюса, один из мужчин, очередь которого подошла к огненному озеру, упал на землю, и, цепляясь пальцами за камни, пытался удержаться на краю обрыва. Стоявший за ним человек, исполняющий роль палача, никак не мог столкнуть его в огненную бездну. Несчастный упорно сопротивлялся и просил, чтобы его пощадили. Но, тут же, на помощь исполнителю наказания, пришли другие мужчины, стоявшие в очереди. Общими усилиями, они столкнули грешника в огненную пропасть. Он вспыхнул в неистовом пламени и исчез. Порядок был восстановлен, и процедура возобновилась в прежнем виде.

– Ну, вот, наглядный тебе пример, – довольным голосом произнёс Далюс. – А, что я говорил? Никогда Бог не дождётся от людей любви и доброты. Ну, хватит об этом. Пора заняться нашими делами. Ты пришёл сюда, чтобы стать Богом. Ну, что же, я могу это устроить. Надеюсь, ты условия нашего договора помнишь? Ты отдаёшь свою душу, а я забираю твоё тело. Вот и всё.

В голове Унхатона все мысли перемешались. Он не мог сообразить, что происходит, но понимал, что его обманули.

– Что это ещё за договор такой? – возмутился жрец. – Мы так не договаривались. При договоре каждый должен что-то получить. А, что же здесь получу я, если у меня заберут и душу, и тело?

– Ты, что, снова капризничаешь? – нахально спросил Далюс. – Ты, что не доволен, что в твоём теле будет жить Бог? А душа твоя побудет, пока, здесь. Две души в одном теле жить не могут. Пойми, ты, глупый.

– Что значит здесь? – сопротивлялся Унхатон. – В аду, что ли? Я, между прочим, ещё не умер. И, на такие условия, я не согласен.

– Вот, дурачок. Кто же теперь, тебя будет спрашивать, на что ты согласен, – благодушно говорил Далюс. – Тебя никто не заставлял иметь такое желание. Твоя мечта совпала с моей необходимостью. Мне понадобилось человеческое тело без души. А тебя за язык никто не тянул, что ты душу свою готов отдать. Что, скажешь, ты не думал об этом? Ключ в плите, только поэтому и повернулся. Так, что теперь тебя никто и спрашивать не станет, чего ты хочешь. Уже всё случилось. Остались, лишь, небольшие формальности. Но это мелочи. Послушай, я не знал, что ты такой не благодарный. Подумать только, у него в теле Бог будет жить, а он ещё недоволен, кочевряжится чего-то. Ну, и наглец же ты.

Унхатон стоял полностью обездвиженный. Ни одна мысль в его голове не могла сформироваться в законченном виде. Поражённый обманом повелителя тёмных сил, он не мог произнести ни слова. Далюс приблизился вплотную к жрецу и заговорил:

– Ну, раз ты молчишь, я так понимаю, что ты со мной согласен. В таком случае, пускай твоя душа покинет твоё тело. При этих, словах холод ужаса парализовал всего Унхатона. Далюс начал произносить заклинание:

– Душа в теле, как свет в Мире. Душа из тела – свет из тела. Моя темнота входит в твоё тёмное тело. Хозяин тела согласен. Мир слышал его мысли и его согласие. Я – Далюс вхожу в тело Унхатона. Картенбрас. Картенбрас. Картенбрас.

В ушах жреца послышался оглушительный свист. Он почувствовал, как будто бы мощный насос вытягивает через макушку его головы все жизненные силы. В это же самое время, живот пронзила острая боль, которая начала заполнять всё его тело. Через несколько мгновений мучение прекратилось. Унхатон посмотрел вокруг себя и ужаснулся. Прямо перед ним, стоял он сам. Жрецу было невдомёк, как это он видит самого себя со стороны. Вдруг, его тело заговорило голосом Далюса:

– Ну, вот и всё. А ты волновался. Не так уже всё и страшно.

– И, что же теперь будет со мной? – задала вопрос душа Унхатона. Она имела форму тела жреца, состояла из света и была прозрачная.

– Пока походишь в правом лабиринте. Помнишь тот, про который тебе крыса рассказывала? А там, видно будет. Ну, всё, давай улепётывай от сюда. Ты мне уже надоел. У меня своих дел полно. Обманутая душа Унхатона поднялась над землёй и полетела в лабиринт ожидания.

– Ну, что же, – довольный результатом, проговорил Далюс-Унхатон, при этом он с радостным видом, потирал ладони одна о другую. – Мне пора на Землю. Уж очень мне хочется с Египетской царицей повстречаться.

5. Приход дьявола

Месхет сидел на полу в огромном пустом зале храма, облокотившись спиной о стену. Прямо перед ним находился пьедестал, на котором когда-то возвышалась статуя Бога Амон Ра. Он смотрел на звёзды через дыру в крыше и размышлял:

– Вот, дела, какие завертелись. Казалось бы, ну свалилась парочка звёзд с неба, а сколько переполоха они наделали. А говорят, что звёздам нельзя верить. Нет, я всегда знал, что жизнь людей тесно связана со звёздами. Что бы там ни говорили, а все-таки, астрология – наука точная. Интересно, что произойдет с Египтом, если Амон Ра, и в правду, потерял свою силу.

С такими мыслями он заснул. За последние три дня он здорово устал. Не было ни одной ночи, чтобы он мог спокойно отдохнуть. Астрологу послышалось, что его кто-то зовёт. Месхет открыл глаза, и сон, тут же, покинул его. Прямо перед ним стояло что-то непонятное. По очертаниям, это был человек, только выглядел он довольно странно: весь прозрачный и состоял из голубоватого света. Астролог присмотрелся внимательнее и узнал его. Он был очень похож на Унхатона.

– Вы, ты, что это такое? – пытаясь прийти в себя, спросил астролог. – Великий жрец, что это с Вами случилось? Почему Вы в таком виде?

– У меня отобрали моё тело, – объяснял Унхатон. – Перед тобой сейчас мой призрак. Я, теперь уже не я. Понятно тебе? У меня теперь нет тела.

– Как это потерял своё тело? – никак не мог понять Месхет. – Это же не вещь какая-то. Ну, я понимаю, можно деньги потерять, или там, скажем, кольцо…

– Хватит, замолчи и слушай, – приказал призрак Унхатона. – Я должен сейчас исчезнуть. Запомни, в моём теле находится…

В это время постамент бывшей статуи Амон Ра с грохотом отодвинулся в сторону. Месхет не успел расслышать последних слов привидения. Из проёма в полу появился Главный жрец Египта Унхатон собственной персоной. Он улыбался. Увидев призрака, Главный жрец нахмурился и произнёс:

– А, ты уже сюда заявился? Я тебе, где сказал находиться? Захотел к очереди присоединиться? Я могу устроить. А ну, марш в лабиринт.

Привидение, тут же, растворилось в воздухе и исчезло. Пьедестал с шумом занял прежнее место. Месопотамец стоял с открытым ртом от удивления и боялся пошевелиться. В глубине души, астролог ещё надеялся, что он спит, и это всё ему снится.

– А ты, что здесь делаешь? – поинтересовался Далюс-Унхатон, обращаясь к Месхету.

– Я Вас ждал, Великий жрец, – объяснил астролог. – Вы, что, меня не узнаёте? Я Ваш звездочёт – Месхет.

– Я и сам знаю, – спокойно проговорил Далюс-Унхатон. – Что это ты вдруг мне представляться решил? Мы же знакомы. Просто здесь темно и плохо видно, вот, я и не разглядел тебя. Да ещё там, внизу, такая духота, что у меня, даже, голова разболелась.

– Извините мне мою дерзость, Великий жрец, – попытался осторожно выяснить месопотамец, – но позвольте спросить: а кто это, сейчас вот, здесь был?

– А, не обращай внимания, – безразличным тоном пояснял Далюс-Унхатон. – Это одно сумасшедшее приведение. Возомнило себя Главным жрецом Египта Унхатоном и морочит всем голову.

– Разрешите задать Вам ещё один вопрос, – не унимался астролог. – Удалось ли Вам стать Богом?

– Ну, как тебе сказать, – задумчиво ответил Далюс-Унхатон, – кое-что, конечно удалось.

– А каким Богом Вы стали? – продолжал выяснять Месхет.

– А их, что у вас несколько? – поинтересовался жрец.

– Что значит у вас? – удивился астролог. – Не у меня, а у Вас. В Египте, насколько мне известно, их около десяти.

– Очень интересно, – с улыбкой проговорил Далюс-Унхатон. – Значит, говоришь, около десяти. Господь очень удивился бы, узнав о таком количестве идолов, выдающих себя за Богов. Ну, да ладно. Сейчас поважнее дела есть, кроме, как выяснять религиозные вопросы. Мы возвращаемся в Александрию. У меня есть важное сообщение для фараона. Пойди и распорядись, чтобы караван готовили к походу.

– А, что делать с ключом? – спросил Месхет, указывая рукой, на пьедестал бывшей статуи Амон Ра. – С тем, который открывает плиту входа.

– Ах, да, я чуть не забыл, – проговорил Далюс-Унхатон. – Его раньше хранил Амон Ра. Но теперь его уже нет. Зато есть Намибис. Пускай теперь он хранит этот ключ.

– Как же можно засунуть ключ в середину каменной статуи? – заинтересовался астролог. – Мы, что, дырку в нём сделаем?

– Зачем дырку? – удивился Далюс-Унхатон. – Достаточно, чтобы он держал его в своём кулаке.

– Как это в кулаке? – недоумевал месопотамец. – У него в одной руке копьё, а у другой руки кулак зажатый. Как же мы туда ключ вставим?

– Ну, так он разожмёт его и возьмёт ключ, – спокойно ответил жрец и подошёл к статуе Намибиса.

Месхет замер, ожидая, что будет дальше. Он внимательно наблюдал за Унхатоном. Жрец посмотрел на статую и заговорил:

– Ты из камня, я из тьмы. Твоя сила в твёрдости, моя в темноте. Теперь ты будешь служить мне. Всё, что я прикажу тебе, будешь исполнять. ПЕРЕКОНДАРАИН ПРЕФИЦИУМ.

В это же мгновение, статуя Намибиса задрожала. Унхатон продолжал:

– Возьми ключ в левую ладонь и храни его. КОНДИГРАНУМ ТРУНТ.

Статуя протянула левую руку к жрецу и раскрыла свою ладонь. Унхатон положил ключ в руку Намибиса. Статуя зажала его в кулак и опустила руку на прежнее место. Месхет, поражённый увиденным событием, упал на колени перед Унхатоном и взмолился:

– Простите меня, Великий жрец, за то, что я сомневался в Ваших способностях. Теперь я вижу, что Вы настоящий Бог.

– Ладно, ладно. Хватит извиняться. Иди, выполняй моё приказание. Да, помалкивай о том, что видел.

Астролог почтительно поклонился жрецу и удалился из храма. Как только он закрыл за собой массивную дверь, к нему, тут же, подбежали начальник стражи Унгар и главный хранитель Денисий.

Уже совсем рассвело, и солнце, поднявшись над барханами, принялось нещадно поджаривать всё, до чего могли дотянуться его лучи. Жук скоробей пытался закатить навозный шарик на ступеньку храма. Но, как только, он поднял его выше своей головы, шарик, тут же, свалился прямо ему на спину. Это была уже, далеко, не первая попытка упрямого жука. Остальные закончились так же, как и эта. Насекомое остановилось и принялось перебирать лапками произведение своего навозного искусства. Очевидно, жук пытался понять, почему у него не получается одолеть лестницу храма. Он замер и начал шевелить усами, как бы соображая, зачем люди сделали такие высокие ступеньки? Вот, как ему теперь по ним, свой шарик поднять? Не находя ответа, он снова приступил к своему бесплодному занятию.

– А, где Главный жрец? – с нетерпением спросил Унгар, обращаясь к астрологу. – Почему ты один?

– Великий Унхатон скоро выйдет, – спокойно ответил Месхет. – Он приказал готовить караван к походу. Сегодня выступаем в Александрию.

– А, что вы делали в храме всю ночь? – поинтересовался Денисий.

– Что, что? – передразнил его астролог, – Богу молились, вот что. Что же ещё можно в храме делать? Послушай, Главный хранитель, ты хоть порядок наведи там. Камни уберите, пол вымойте. А то – Главный храм Египта, а порядка в нём нет.

– Конечно, конечно, – согласился Денисий, – сегодня же всё уберём. А, как там, насчёт сына моего, Лукреция? Великий жрец больше на него не гневается?

– Всё в порядке, – успокоил его Месхет, – можешь не беспокоиться.

Начальник охраны поспешил выполнять приказ Унхатона, а Денисий побежал осчастливить своего сына радостной вестью. Астролог уселся на ступеньку храма, ожидая, когда выйдет Главный жрец. Его внимание привлёк жук скоробей, безрезультатно пытавшийся закатить навозный шарик на лестницу.

– Ну, вот, – подумал Месхет, – в храме и так полно всякого мусора, так этот ещё и дерьмо решил туда затащить. Он пнул жука ногой так, что бедное насекомое улетело прочь вместе со своим шариком, шагов на двадцать.

Далюс-Унхатон уже совсем собрался покинуть храм, но остановился и подумал:

– Надо бы Вонючку захватить в Александрию. Она мне там очень может пригодиться.

И тут же, позади него что-то зашуршало. Главный жрец обернулся и увидел здоровенную рыжую крысу, сидящую на пьедестале бывшей статуи Амон Ра. Она примостилась на своих задних лапах, а передние подняла к голове и спросила:

– Вы меня звали хозяин?

– А, это ты Вонючка? – ответил вопросом на вопрос Унхатон. – Да, звал, для тебя есть важное дело в Александрии.

– Хозяин, извините, но почему Вы дали мне такое обидное имя? – жалобным голосом поинтересовалась крыса.

– А ты, что никогда не обращала внимания, какой от тебя исходит отвратительный запах? – попытался выяснить Главный жрец. – Или он тебе нравится? Ты хотя бы помылась, что ли.

– Я в этом не виновата, – обиделась крыса. – Это мой природный запах. Причём здесь я, все крысы так пахнут.

– Пахнут? – удивился Унхатон. – Если это называется «пахнут» то, что же тогда воняет? Ладно, хватит спорить. Слушай, что будешь делать в Александрии. Перво-наперво, тебе надо превратится в красивую девушку. Затем, устроишься служанкой к царице Изиде. Войдёшь к ней в доверие. А я, когда прибуду в Александрию, сделаю так, чтобы царица взяла тебя в свою свиту. Когда будешь устраиваться к Изиде, скажешь, что ты племянница Главного жреца Унхатона. В свиту царицы принимают только со знатным происхождением. Ты должна стать для Изиды самым близким другом. Да, чуть не забыл. Царица набирает в свою свиту самых красивых женщин. А ну, покажи, как ты будешь выглядеть? Да, и с запахом, что нибудь придумай.

– Опять Вы за этот запах вспомнили. Вот, дался он Вам, – проговорила крыса, приподнялась на задних лапах, запищала и завертелась, как юла. Через мгновение перед Унхатоном стояла девушка лет двадцати. Чёрные густые волосы были собраны сзади и заплетены в тугую косу. Белое льняное платье плотно облегало стройную фигуру. Прозрачная ткань с трудом удерживала пышную грудь, не давая ей вырваться наружу. Упругие соски, раздвигая нити полотна, явно обозначились под платьем. Тонкая талия резко переходила в округлые ягодицы, которые, своей формой, непроизвольно вызывали интимное желание у мужчин. Цвет глаз напоминал застывшие капли бирюзы. От девушки исходил приятный пьянящий запах весенних цветов.

– Ну вот, это же совсем другое дело, – похвалил её Унхатон. – Видишь, можешь, когда захочешь. Теперь твоё имя будет – Сирень.

– А почему Сирень? – поинтересовалась девушка.

– Так ведь глаза у тебя синего цвета, – объяснял Унхатон. – А главное, пахнет от тебя, точно, как от сирени. Но, между нами, если хочешь, я буду продолжать звать тебя Вонючкой.

– Нет, нет. Не надо. Сирень, так Сирень, – быстро согласилась девушка. – Я согласна.

– Ну, всё. А сейчас исчезни, – приказал Унхатон. – Когда я прибуду в Александрию, ты уже должна быть у царицы. Что надо будет делать дальше, я расскажу тебе позже.

Бывшая крыса исчезла. Унхатон подошёл к дверям храма и отворил их. Караван стоял уже готовый к походу. Начальник стражи, главный хранитель и астролог ждали распоряжений жреца. Не успел Унхатон произнести, хотя бы одно слово, как поднялся сильный ветер, и яркий солнечный день начал меняться на сумерки. Все посмотрели на небо. Оранжевый диск, постепенно закрывался тёмным кругом. Всё меньше и меньше оставалось ослепительно-жёлтого цвета. Через мгновение светило погасло совсем. Наступила ночь. Но звёзд на небе не было. Просто, густая вязкая темень заволокла весь Мир. Ужасный ветер поднял в воздух тучи песка, который не давал возможности дышать и засыпал глаза. Верблюды и кони прижались к земле, а люди упали и пытались закрыться своими плащами от беспощадной бури.

Унхатон стоял у ворот храма и с удовольствием наблюдал за происходящим светопреставлением. Насладившись вдоволь тем, как «приветствовала» его природа, он взмахнул рукой и произнёс:

– САНКАТАР ЧУБА ТРУСТ!

Ветер, тут же стих. Солнце вышло из-за тёмного круга и засияло, как ни в чём не бывало. Люди поднялись с земли, отряхнули песок и с удивлением посмотрели на Унхатона.

– Вот, видите, как меня Боги любят, – тут же нашёлся, что сказать Главный жрец. – Я их попросил, и они прекратили бурю. Ладно, пора выступать в Александрию.

Все покорно двинулись в путь. Унхатон ехал в носилках, а не верхом на лошади, как это бывало раньше. Поражённые происшедшими событиями, хранители храма ещё долго стояли и смотрели вслед, уходящему каравану.

– Я уже двадцать лет служу главным хранителем храма Бога Амон Ра, – проговорил Денисий, обращаясь к своему сыну Лукрецию, – а такого ещё не видел. Как же теперь будет называться храм? Ведь статуи Амон Ра больше нет.

6. Возвращение в Александрию

Дорога в Александрию заняла более двух суток. К вечеру третьего дня караван Главного жреца приближался к столице Египта. Месхет в пути всё время размышлял. Его беспокоило то обстоятельство, что затмение солнца, которое произошло перед выездом из долины Священных Захоронений, не совпадало с положением звёзд. По небесной карте никакого затмения в ближайшие годы не должно было произойти.

– Ну, хорошо, – размышлял астролог, – стал Унхатон Богом или нет, это ещё вопрос. Но кое-чему, он всё-таки научился в том подземелье, куда он спускался. Я сам видел, как жрец может приказывать каменной статуе Намибимса, и она выполняет его распоряжения. Если он занял место Бога Амон Ра, статуя которого разбилась, то, насколько мне известно, это был Бог солнца. А зачем же Богу солнца делать затмение самого себя? Здесь что-то не так. Затмение солнца означает темноту, а это больше присуще Богу тёмных сил. А, может быть, Унхатон теперь и есть этот самый Бог тёмных сил? И привидение хотело мне что-то сказать. Только не успело. Унхатон помешал ему. Если Главный жрец и не стал Богом Тьмы и Повелителем Царства Мёртвых, а только, как-то связан с тёмными силами, то и это уже грозит Египту большой бедой. Как же в этом всём разобраться? Надо ещё покопаться в архиве, может быть, в древних манускриптах удастся, что-нибудь отыскать?

– Что ты там всё время бормочешь, сам с собой? – обратился к Месхету начальник стражи, ехавший рядом с ним. – Может быть, жара повредила твой рассудок? Хотя, после последних событий, можно сойти с ума и без жары.

Астролог с удивлением посмотрел на Унгара и спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Да, ладно тебе притворяться, как будто, ничего не произошло, – твёрдым голосом проговорил начальник стражи. – Когда ни с того ни с сего, посреди белого дня, начинается буря – это ещё, как-то можно объяснить. А вот, когда исчезает солнце с неба просто так, как будто его плащом накрыли, это уже заставляет призадуматься.

– И, какие же ты сделал выводы? – поинтересовался месопотамец.

– А такие же, как и ты, – парировал Унгар. – Здесь, не обошлось без Правителя Тьмы Намибиса. Вот какие.

Месхет ничего не ответил. Перед ними впереди, среди вечерних сумерек, появилось море мерцающих огней. Александрия готовилась встретиться с ночью и зажигала тысячи своих глаз в окнах домов её жителей. Столица Египта даже не подозревала, что главный повелитель темноты сегодня лично прибудет к ней, чтобы установить в городе свой порядок.

– Едем прямо во дворец фараона, – приказал Главный жрец, выглянув из-за покрывала носилок.

Кортеж приблизился к центральным городским воротам, когда уже ночь накрыла Александрию своим чёрным покрывалом. Мощные, сделанные из каменных блоков, крепостные стены надёжно защищали столицу Египта. Створки главных ворот, обитые листами меди, были плотно закрыты ещё с вечера. Караван остановился у подножия сторожевой башни. С высоты каменного сооружения раздался голос:

– Что вам надо? Кто вы такие? Ночью в Александрию въезда нет. Поворачивайте отсюда. А то выльем на вас смолу, она у нас, как раз закипела.

– Закрой рот и слушай внимательно, – проговорил в ответ начальник стражи Унхатона. – Великий жрец Египта приказывает тебе немедленно отворить ворота и пропустить его в Александрию.

В башне замолчали, и послышались поспешные шаги, спускающихся по лестнице людей. Сверху вновь донёсся тот же голос:

– А откуда мне знать, что вы меня не обманываете? Приказ Фараона – никого ночью в город не впускать.

– Передай этому болвану, – обратился к начальнику стражи Унхатон, не выходя из своих носилок, – что, если он сейчас же нас не пропустит, то завтра, я прикажу принести его в жертву Богам.

– Главный жрец сказал, что, если ты, немедленно, не отворишь ворота, – прокричал Унгар, – то завтра, он прикажет сварить тебя и всех твоих подчинённых в той смоле, которую ты собирался вылить нам на головы. Так Великий Унхатон умилостивит наших Богов.

– А, что, хорошо сказал, – одобрил жрец слова начальника стражи. – Не совсем так, как я говорил, но, зато, очень убедительно.

В этот же момент, послышался шум отпирающихся засовов, и створки ворот со скрипом начали расходиться в стороны. Караван двинулся в город. Проезжая мимо охраны ворот, Унгар обратился к одному из солдат:

– Вы, хотя бы смазали петли у створок, а то такой скрип стоит, что можно разбудить всю столицу.

– А зачем? – поинтересовался стражник. – Мы их ночью никогда не открываем. Это первый случай, когда ворота отворили после захода солнца. А днём будить некого, пусть себе скрипят, на здоровье.

Унгар только головой покачал и ничего не ответил.

7. Александрия

Картеж двинулся по узким улицам города. Собственно, это были и не улицы, а небольшие проходы между тесно стоящими домами. В них с трудом могли разъехаться двое всадников, чтобы не задеть друг друга. Улицы выходили на площади, которые ограничивались по периметру зданиями. Мостовые были выстланы булыжниками, создающими невероятный гул, когда по ним двигались всадники или повозки. В дневное время на площадях устраивали базары, где продавался всевозможный товар: от продуктов питания до рабов.

Царский дворец располагался на берегу залива Срединного моря. Высокая колоннада из белого мрамора укрепляла фасад и придавала его виду грандиозность и помпезность. Крыша опиралась на треугольные каменные арки, украшенные барельефами фигур Богов и фараонов. Все орнаменты на стенах были разукрашены разноцветными яркими эмалями, золотыми нитями и золотой фольгой. От главного входа к морю спускались ступени из белого мрамора. У самой кромки воды располагался причал. Швартоваться здесь имели право только те, кто прибывал к фараону по личным или государственным делам, предварительно, получив разрешение у начальника личной охраны монарха или, непосредственно, у самого фараона. Дальше в заливе располагался торговый порт. Здесь всегда было множество кораблей. Некоторым судам приходилось по нескольку дней ждать, стоя на якоре, на внутреннем рейде, пока освободится место у пирса. Через Александрию проходило множество торговых путей. Сюда везли товары со всего света: с юго-востока – пряности и шёлк, с северо-востока – знаменитую дамасскую сталь, из западной Африки – рабов и драгоценные камни. Сам Египет славился своими зерновыми культурами и ювелирными изделиями. Пшеница была основным доходом Египта, по сути – его золотым запасом. Такой богатый город не мог не вызывать зависть у соседей к его сокровищам. Многие пытались захватить Александрию и ограбить. Чтобы защититься от непрошенных гостей с моря, жители столицы Египта построили огромный каменный мол, загораживающий свободный доступ в залив, ведущий к городу. Посередине сооружения был оставлен широкий проём, через который мог пройти только один крупный корабль или многовесельная галера. По краям проёма стояли две башни. Ночью на них зажигали свет, и они исполняли роль маяка. Между башнями, во время нападения противника, натягивали толстую железную цепь, мешавшую судам входить в гавань. Но имелся и ещё один тайный способ защиты внутреннего рейда Александрии. О нём знали только несколько посвящённых людей. Конструкция башен была такова, что если надавить на секретный камень в первом ряду, то всё сооружение падало в воду, полностью загораживая вход в гавань. Эта хитрость была придумана на тот случай, если врагу удастся преодолеть железную цепь.

Когда кортеж проходил мимо резиденции Главного жреца, астролог Месхет обратился к Унхатону с просьбой:

– Великий жрец, позвольте мне отправиться к Вам во дворец и не ехать к фараону.

– А, что случилось? – поинтересовался Унхатон. – Ты, что не хочешь лицезреть нашего Солнцеподобного Исхата шестого?

– Мне кажется, что я перегрелся в пустыне, – соврал месопотамец. – Что-то мне нехорошо. Как бы я не заболел. Всё тело ломит. И даже кашель начинается: кхе-кхе.

«Да, он не такой простой, – подумал Унхатон, – как мне сразу показалось. Смотри, как врёт, даже не краснеет. Ну, так, или иначе, он мне во дворце не нужен, только мешать будет. А вот, присмотреть за ним надо. Что-то же он задумал. Поручу я это, пожалуй, Сирени. Она из него всю душу вместе с правдой наизнанку вывернет».

– Ну, что же, – согласился Унхатон, – можешь идти. Давай, лечись. Астролог повернул коня и направился к дому Главного жреца, где он и сам жил.

8. Визит к фараону

Караван Унхатона, миновав несколько кварталов, приблизился к дворцу фараона. Кортеж остановился у главного входа. У дверей стояла стража со щитами и копьями в руках.

– Пойди и скажи им, – приказал Унхатон Унгару, – что прибыл Главный жрец и хочет встретиться с фараоном немедленно.

– Слушаюсь Вас, – с поклоном ответил начальник стражи, а про себя подумал: «Чёрта с два они станут будить государя посреди ночи. За такое им головы отрубят. Что они ненормальные сами себе жизнь укорачивать? Это тебе не городские ворота. Здесь дела посерьезнее будут».

Так размышляя, Унгар отправился исполнять приказ Главного жреца. Подойдя к страже, стоявшей у входа во дворец, он передал им слова Унхатона. Охранники с нахальными улыбками ответили ему:

– Твой Главный жрец, что не в себе? Надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться беспокоить Солнцеподобного среди ночи. Пусть дожидается утра. Да и то, ещё неизвестно, когда Его Величество соизволит принять жреца. Не любит он всех этих богослужителей.

Унгар вернулся к носилкам и поникшим голосом сообщил:

– Плохо дело, Великий Унхатон, стража категорически отказывается выполнить Вашу просьбу. Говорят, что надо ждать до утра.

– Просьбу? – возмущённо переспросил жрец. – Какую ещё просьбу? Я смотрю, в Египте совсем перестали уважать Богов, раз позволяют себе так разговаривать с их служителями. И вообще, надоели мне эти тупоголовые солдафоны. Ладно, оставайтесь и ждите меня здесь. Я сам пойду к фараону.

– А, как же стража? – поинтересовался Унгар. – Они Вас не пропустят.

– Меня не пропустят? – искренне удивился Унхатон. – Не бывало ещё такого, чтобы какие-то козявки смогли мне помешать.

Главный жрец вылез из носилок и направился в сторону центрального входа во дворец. По пути он размышлял: «Как ни крути, а прав Саваиг, что решил убрать всех идолов из Египта, которых эти глупые людишки называют Богами. А я ещё спорил с ним. Получается Он, опять, лучше меня знает, что надо делать. Да, и чему здесь удивляться: ведь Саваиг сам весь этот Мир создал, кто же лучше него может знать, что с ним можно делать?»

Унгар и охрана Главного жреца внимательно наблюдали за своим хозяином. Им было очень интересно: удастся ли ему попасть во дворец?

Унхатон приблизился к стражникам, стоявшим у дверей дворца. Солдаты только успели пошевелить копьями, чтобы преградить путь жрецу, но Унхатон чуть поднял правую руку, и оба стражника рухнули на пол, как подкошенные. Огромные двери бесшумно отворились, освобождая вход жрецу. Унхатон, не останавливаясь, зашел во дворец. Унгар и все его помощники от удивления раскрыли рты. Такого поворота событий они никак не ожидали.

– Во истину, его Боги любят, – с восхищением в голосе проговорил начальник охраны Главного жреца. – Увидеть такое, далеко не каждому в жизни удастся. Охрана фараона, даже рот открыть не успела. А ведь они считаются лучшими воинами в Египте. Интересно, что он им сделал?

Со стороны бухты повеяло прохладой. Волны в заливе нежно гладили береговые камни, пытаясь уговорить их, чуточку отодвинуться и оставить побольше места для моря. Луна, заметив их усердие, повелела ночному ветру развернуться и дуть в сторону суши. От этого уровень воды поднялся, и морю удалось исполнить своё желание, захватив у берега часть его территории. То ли от набегающей воды, то ли от возмущения прибрежные камни шептали:

– Ничего, ничего. Утром луна исчезнет, и повелевать ветром будет некому. Он тут же переменится так, как не любит, когда им командуют. Море отступит, и мы снова будем греться на солнышке. Ничего, ничего. Мы подождём.

Унхатон уверенно шагал по коридорам дворца, нисколько не обращая внимания на бесполезные попытки личной охраны фараона помешать его продвижению. Как только он к ним приближался, солдаты, тут же, падали без сознания. Их оружие, ударяясь о пол, создавало шум, который разносился эхом по бесконечному лабиринту дворцовых коридоров.

На стенах были изображены картины из жизни Египетских Богов и фараонов. Мастерски выполненная живопись, очень понравилась Унхатону. А вот сами сюжеты рисунков вызвали у него разочарование:

– Подумать только, как эти фараоны себя любят. Вот, сколько картинок понарисовывали. Хотят показать свою значимость в этом мире. А того не понимают, что они, собственно, здесь ничего не решают. Стоит только Саваигу захотеть, и любой из них, завтра же умрёт. Какой могущественный бы он ни был в своей стране.

Унхатон повернул направо и увидел, что эта часть коридора заканчивается тупиком.

– Единственное, что они умеют, так это лабиринты строить, – с досадой подумал жрец. – Здесь легче заблудиться, чем в лабиринте Грешных Душ, у меня в Царстве Мёртвых.

Унхатон повернулся и увидел двух стражников, направивших на него свои копья. Он снисходительно улыбнулся и спокойным голосом спросил:

– Как пройти в покои фараона?

Ошарашенные неожиданным вопросом ночного гостя, солдаты в один голос ответили:

Конец ознакомительного фрагмента.