V
Обучение в студии подходило к концу. Шло одно из последних занятий, но Гартош не слушал преподавателя, он уставился в окно и в мыслях был в недалеком будующем. Совсем скоро начнутся Главные Испытания, после которых студиэры старших групп покинут высшую студию. Сможет ли он войти в число лучших? Гартош почти не сомневался что сможет, но легкий мандраш присутствовал.
Чтобы стать академиером высшей военной академии, нужно обязательно войти как минимум в десятку лучших в своей группе. Желающих учиться в высших академиях всегда больше чем мест в них. А места распределялись так: треть набирали в высших студиях, треть в средних и треть в нижних студиях. Это позволяло набрать в высшие академии самых способных молодых людей. Хотя конечно у выпускников высших студий были преимущества, ведь высших студий меньше чем средних, и уж тем более чем нижних. Так что шансы попасть в высшую академию у Гартоша были высокие.
За окном, на Конном поле готовились к Главным Испытаниям. Гартош видел, как там сейчас копошились младшие студиэры, под руководством преподавателей заливавшие сусличьи норки. Вот ведь зловредное животное! Ни магия его не берет, ни отрава. Самый верный способ: залить норки водой, выловить хозяев, и засыпать норки землей. Это хоть не надолго, но помогало, иначе лошадей на поле не выведешь, вмиг ноги переломают.
Гартош тяжело вздохнул. Испытания – это окончание детства, и прощание со студией, где провел ни много, ни мало, двенадцать лет. Уже родными стали преподаватели, ближе братьев-друзья, со многими из которых придется расстаться, возможно, навсегда. Территория Виктании огромна, и после окончания академий, неважно каких – высших, средних или нижних – и распределения в войска, шансов встретиться с братьями студиэрами, было не так уж много. Разве что специально не задаться этой целью.
Он обвел взглядом учебную комнату, похожее настроение царило во всей группе, и не только их. Все выпускники внешне бравадились, строили далеко идущие планы, но в их глазах читалась тоска, тоска по прошедшим годам, по почти беззаботному детству – в академиях порядки царили намного жестче, чем в студиях.
– После Испытаний будет дан бал в высшей женской студии, – будто подслушав его мысли, сказал сидящий рядом Алькон. – Говорят что многие студиэссы на этом балу, стремятся расстаться со своей девственностью. Братья тебе ничего об этом не говорили? – Алькон с интересом уставился на Гартоша.
Сидящие спереди и сзади навострили уши, тема интересовала всех без исключения.
Гартош хотел было честно признаться, что ничего об этом не знает, но остановился. Он выдержал многозначительную паузу, и когда друзья уже начали терять терпение, поведал им то, что они жаждали услышать. Причем рассказ его был так подробен и красноречив, что студиэры – в силу легко разжигаемой юношеской возбудимости – еще долго после занятия не могли подняться из-за столов. В этом числе и сам Гартош…
И вот они наступили, Главные Испытания. Испытания, которых студиэры ожидали с надеждой и некоторой опаской, от них во многом зависела их дальнейшая судьба, во всяком случае, большинства из них.
И тут для Гартоша наступил неприятный момент. К своему удивлению он узнал, что оценки по, казалось бы, не военным предметам, таким как география, история, торговое дело, хозяйственное и государственное управление, искусство – будут иметь значение, причем немалое, при общей оценке студиэров. А у Гартоша с этими предметами были нелады, да и с магией он был не совсем на ты. Приходилось рассчитывать, в основном, на воинское мастерство, но и здесь к Гартошу начали закрадываться сомнения. А тут еще и дед с отцом приехали полюбоваться на успехи младшего Оскола, и Гнивер с ними.
Как и боялся Гартош, неосновные предметы его подвели. И судя по хмурому лицу кузнеца Максимера и зловещей ухмылке лекаря Айвана, а также некоторых других преподавателей, они также ожидали от него лучших результатов. Оставалось еще слабая надежда на магию. Но если взять во внимание их непростые отношения с Листиром…
– Я бы очень хотел, чтобы вы, студиэр Гартош, вызвали низших духов огня – жервов. Только прошу не ошибиться и не вызвать тиреров – высших духов.
Листир скаберзно улыбнулся, намекая на организованную Гартошем попытку вызвать низших духов воздушной стихии, а прилетели как раз высшие… Чем это закончилось всем было известно. Если бы ни вмешательство лорда Руткера, несколько студиэров – в том числе и Гартош – могли попрощаться с жизнями.
Гартош призадумался. Вызвать духов можно несколькими способами. Надежней всего применить несколько видов магии, как тогда, в тот злополучный день. Но тогда Гартош с друзьями тщательно готовились к данному действию, а сейчас он не знал, что Листир приготовит ему на Испытании.
Большой стол у окна, был заставлен различными предметами, необходимыми для магических действий. Гартош протянул было руку за огненными муравьями, но вовремя передумал – огненные муравьи в большей степени олицетворяли силу земли, чем огня, лучше не рисковать. Возможно, подойдет обгоревшая кость, дух его знает кого? Гартош неуверенно взял кость неизвестного животного, и позавидовал Вирону. Тот сдал магию на отлично, впрочем, как и остальные предметы (Вирон все-таки остался в военной группе, Листиру не удалось переманить его к магам).
Итак, кость. Взгляд Гартоша оббежал стол. Пожалуй, не помешает окаменевшая слюна дракона – огнедышащий как-никак. Более уверенно он взял амулет Гретеона – бога солнца. Еще пригодится хвостовое перо огненной птицы феникс, и горючее масло.
Взяв красный и белый мел, Гартош вышел на середину небольшого зала, где проходило магическое Испытание. Красным мелом нарисовал магический квадрат. Поколебался, что вложить в середину, затем сунул туда кость – раз горела, должна загореться еще раз. Установил на вершинах свечи и разложил ингредиенты. Затем белым мелом нарисовал защитный пятиугольник и также установил свечи. Отошел и посмотрел со стороны: должно сработать.
Теперь оставалось вспомнить нужные заклинания и движения. Гартош наморщил лоб, необходимые слова приходили с трудом, но что-то кажется, всплыло. Встав со стороны амулета, он начал читать заклинание и производить пасы. Постепенно голос его окреп, а движения стали уверенней. И с последним словом послышался сдавленный стон лорда Руткера.
– О боги…
Пламя свечей поднялось выше пояса, кость покрылась рябью, слюну дракона и перо феникса втянуло в середину, словно невидимой рукой. На месте остался лишь амулет и горючее масло. Из центра квадрата повалил густой дым, быстро поднявшийся и растекшийся по потолку. И вдруг раздался оглушительный взрыв. Гартош отлетел на несколько шетов назад. Послышались панические крики и визги, а также чей-то разъяренный рев. Подняв голову, Гартош понял причину паники, и нашел источник рева. В центре квадрата, едва в нем вмещаясь, стояло четырехшетовое чудовище с горящими багровым пламенем глазами (вероятно хозяин кости). Одна из свечей на вершине квадрата упала, и чудовище сумело чуть комфортней разместиться в пятиугольнике. Немного успокоившись, оно обвело тяжелым горящим взглядом присутствующих. – «Нужно было сразу рисовать квадрат большего размера, оно бы не так бесилось» – мелькнула шальная мысль.
– Загоняй его обратно! – закричал Листир.
Чудовище пристально посмотрело на преподавателя магии и предостерегающе зашипело.
Гартош растерянно оглянулся.
– Я не знаю как!..
Листир проворно подскочил и бесцеремонно отодвинул Гартоша.
– Вызвать всякую нечисть он всегда готов! А как загонять ее назад, так должны стараться другие!
Он поднял руки и стал быстро читать заклинание. Чудовище сделало попытку вырваться из пятиугольника. Листир покрылся потом и повысил голос. Враз сьежившись, чудовище вновь приняло вид пера, кусочка окаменелой слюны, и обгорелой кости.
– Вот так-то лучше! – Листир удовлетворительно посмотрел на результат своих трудов и повернулся к Гартошу. – Мало с нас было высших духов так ты еще демона сюда притащил! Чем ты только думал вызывая его?!
– Я… Я не знаю…
Неспешно подошел лорд Руткер.
– Гартош, Гартош, – он укоризненно покачал головой. – Ты меня разочаровал. Я, конечно, понимаю, что ты выбрал путь воина, но все-таки, ты происходишь из семьи, которая всегда славилась умением обращаться с магией. В основном… – Руткер бросил выразительный взгляд на сына.
Дангал сидел с каменным лицом. Он воин, и все эти магические штучки его не особо интересовали – ну не сумел Гартош справиться с магическим испытанием, ну и дух с ним. Главное что он покажет на воинских испытаниях.
– А вам не кажется странным, что Гартош вообще смог вызвать – причем так запросто – этого демона огня. Если не ошибаюсь, это Шархон, слуга одного из старых богов, – тихо сказал незаметно подошедший Гнивер. Руткер и Листир обменялись быстрыми взглядами. – Сможет ли кто-нибудь из вас повторить это? Мне, например, для этого нужна нешуточная подготовка. И то я не уверен в результате. А тут дунул, плюнул и готово.
– Я как-то об этом не подумал – помрачнел Руткер.
– Я тоже. Не так-то просто было загнать этого демона обратно. – Листир поежился. – Не иначе Гартошем кто-то руководил.
– Или что-то… – добавил Руткер.
От ихних слов Гартошу стало как-то неуютно. Похоже, он снова что-то натворил, чего сам толком не понимал.
– Гартош, внучек, – ласково начал Руткер. – С чего ты взял, что тебе нужны именно эти составляющие и именно это заклинание?
– Не знаю, – неуверенно пожал плечами виновник происшедшего, и честно признался. – Я точно не помню, как вызвать низших духов огня, что-то пришло в голову, какие-то догадки … и вот…
– Хорошие у него догадки! – воскликнул Листир. – Сперва высших духов вызвал, теперь демона. Я даже страшусь подумать, кого он вызовет в следующий раз.
– Мда. Продолжайте испытание.
Руткер вместе со старшим внуком вернулись на свои места. А Листир решил не рисковать и не заставлять Гартоша делать то, чего он толком не умел – от греха подальше (итак, наверное, разгневали нынешних богов, появлением слуги древнего бога). Он предоставил своему студиэру возможность проявить себя с наилучшей стороны. Гартошу было поручено продемонстрировать мастерство подпространственного перехода. Вот где он сумел отыграться.
Он с легкостью, даже с некоторой напускной небрежностью, переместился в другую высшую студию, где также происходили испытания, затем в еще две. Его умение в этом деле было всеми признано, и Гартош получил сносные оценки по предмету магия. Преподаватели резонно решили, что такое мастерское владение нелегким искусством подпространственного перехода, перекрывает все остальные недостатки.
И вот наступили самые зрелищные: Воинские Испытания. Первыми провели схватки мечников. Гартош здесь числился одним из лучших, и основными конкурентами у него были Григорис и Алькон. Гартош с блеском провел все свои предыдущие поединки, сохранив достаточно сил для главных соперников.
Григорис был молчалив и собран. Несмотря на то, что он чаще побеждал Гартоша, чем проигрывал ему, недооценивать этого противника он не собирался. Они скрестили мечи. Начали осторожно, прощупывая друг друга и постепенно наращивая темп. Григорис первым провел неожиданную и очень мощную атаку. Чуть не прозевавший ее Гартош вынужден был отступить. Но он быстро пришел в себя, остановился, и дал Григорису настоящий бой. Началась бешеная рубка, где все решала усталость и малейшая ошибка.
Стало ясно, противники решили не затягивать поединок – демонстрируя мастерство, – а желали решить многолетний спор как можно быстрей. С победителем должен был сразиться Алькон, уже выигравший все свои схватки, но всем было понятно – центральный поединок происходил именно сейчас. И хотя темп был бешеным, схватка не выглядела сумбурно, скорей наоборот. В ней уже наметилась система – атака одного противника, несколько секунд передышки, и ответная атака. Несмотря на катившийся градом пот, противники пока не выглядели уставшими.
Отбивая очередную атаку Григориса, Гартош, не дожидаясь окончания атакующей комбинации, вдруг поднырнул под меч противника, отбил своим его в сторону, и ткнул локтем Григориса в поддых, тем самым, сбивая ему дыхание. Не ожидавший такого коварства, Григорис был вынужден перейти в глухую оборону. Но Гартош не дал ему возможности прийти в себя. Его быстрые и сильные удары уже несколько раз достигали цели, и потерявший подвижность противник, закусив губу, был вынужден отступать все дальше и дальше.
Впрочем, еще до того, как Гартош вытеснил Григориса за границу поединочной площадки, Олектрон остановил поединок.
– Студиэр Гартош победил в этом учебном бою, так как он нанес студиэру Григорису, несколько смертельных для настоящего боя ударов! – громогласно объявил он.
Алькон и Вирон, первыми бросились поздравлять друга. Гартош почувствовал страшную усталость, он вдруг понял, что выиграл самый важный поединок за все время его обучения в студии. И даже если он проиграет финальный бой Алькону, все равно он останется победителем. Подошедший Григорис был немного бледен – он надеялся победить именно в поединках мечников.
– Поздравляю, Гартош. – Он с серьезным видом протянул своему недавнему сопернику руку. – Ты все-таки сумел меня обхитрить. – Григорис заговорщески подмигнул. – Долго готовился к такому финту? – Гартош непонимающе поднял брови. – Слишком уж он у тебя отработан, – пояснил Григорис, – такое так просто не проделаешь.
Желая возразить, Гартош набрал полную грудь воздуха, но вдруг рассмеялся.
– Два месяца тренировался с Альконом. Решили, кто на Испытании с тобой схлестнется, тот и применит.
Григорис понимающе улыбнулся.
– Я так и думал. Жаль, что не буду участвовать в финальном поединке, но ничего не поделать, сам виноват, нужно было быть осторожней. Еще раз поздравляю.
Он раскланялся с подошедшим лордом Дангалом, и удалился.
Дангал посмотрел вслед Григорису.
– Похоже, он не держит на тебя зла?
– Похоже.
– Это хорошо. Возможно, когда-нибудь вам придется стоять плечом к плечу.
– Григорис, в общем-то, неплохой парень. И он… Он лучший мечник в нашей студии. Мне очень повезло, что я его победил.
– Я знаю. Но часто побеждает не самый сильный и умелый, а более умный, или даже хитрый.
Гартош смутился.
– Ты считаешь, я победил нечестно?
– Ну что ты. Все было по правилам. Желаю удачи и дальше.
После двухчасовой передышки был объявлен финальный учебный бой. Перед началом боя Алькон подошел к Гартошу.
– Ты мой лучший друг, но предлагаю на время поединка забыть об этом.
– Согласен.
Бой был безкомпромисен. Лицо Алькона не выражало никаких эмоций. Глаза в глаза. Следить за мечом нельзя, обязательно попадешь в ловушку. Только глаза противника могли подсказать, что тот задумал. Хотя в глазах Алькона был только приговор. Гартош переместил взгляд в центр его груди – тоже информативное место, все движения начинались оттуда, из верхней части корпуса. Еще нужно следить за ногами, но это во вторую очередь. В первую-глаза и грудь.
Алькон не стремился выиграть нахрапом, он плел хитрую сеть, то наседая на Гартоша, то, отпуская его и отражая ответные атаки. Гартош пытался понять, что задумал противник, но тщетно. Он думал, что изучил стиль Алькона, но сейчас тот стал непредсказуем, понять его действия казалось невозможно. Гартош решил выждать и отдать инициативу. И дождался.
После очередной атаки Алькон не отступил, а неожиданно присев на колено, рубанул по ногам, затем перекатившись, еще раз. Чего-то именно такого Гартош и ожидал, и внутренне улыбнулся: ничего у тебя дружочек не выйдет, ты выбрал довольно рискованную тактику. Он блокировал все удары Алькона, и непрерывно атакуя, не давал ему возможности подняться. Затем незапрещенный удар ногой, и гарда меча Гартоша врезалась в висок Алькона. Несмотря на то, что на голове у Алькона был шлем, удар получился внушительным. Он упал на пол, и тут же закругленный кончик меча коснулся его шеи. Бой был закончен.
Гартош подал другу руку.
– Не получилось, – виновато улыбнулся Алькон и поднялся.
– Но задуманно было неплохо, хотя и рискованно.
Подошел Вирон и обнял обоих друзей.
– Мне жаль, но кто-то из вас должен был проиграть. Но как бы то ни было, – вы лучшие! – Он боднул по очереди каждого.
Григорис был немногословен.
– Ты сегодня в ударе.
Лорд Дангал просто сиял: его сын победил лучших мечников, было чем гордиться. Тепло поздравил Гнивер, и довольно сдержанно-лорд Руткер. Гартош и сам был доволен собой, неплохо начались Воинские Испытания.
Победить во всех кулачных боях Гартош и не надеялся: хотя бы войти в пятерку, а еще лучше в тройку лучших бойцов.
Надежды Гартоша сбылись, он вошел в четверку финалистов. И судьба вновь свела его с Григорисом. В этот раз Григорис был настороже, и старался не допускать ошибок, как на поединке на мечах. Гартош уже пропустил несколько существенных ударов и понимал что проигрывает, но сделать ничего не мог, пробить оборону Григориса не удавалось. Гартош нахватался ударов, но пошел в отчаянную атаку. А потом вдруг потух свет.
Очнулся он от какой-то вони – это лекарь Айван приводил его в себя, при помощи настойки со специфическим запахом. Вокруг виднелись лица озабоченных друзей и родственников.
– Ничего страшного – успокоил их Айван. Немного полежит и очухается окончательно.
Он отошел от Гартоша и поспешил к площадке для боя. Там Тарко, лучший кулачный боец в их группе, разделывал своего соперника, и помощь Айвана там сейчас явно будет нужней.
Гартош не стал разлеживаться и сел. Немного кружилась голова, и как-то странно двоилось в глазах. Видимо по взгляду младшего Оскола Руткер понял его состояние. Он свел руки над головой внука.
– Так лучше?
– Намного.
Гартош и правда почувствовал улучшение. В глазах все восстановилось, стало на свои места, да и голова больше не кружилась. Магия деда дала свой положительный эффект. Лорд Дангал сел рядом с сыном и хлопнул его по колену.
– Держался ты неплохо, хотя и часто ошибался. Но нельзя быть лучшим во всем.
– Ты и впрямь показал себя не с наилучшей стороны. – По дороге в раздевалку поделился своим мнением Алькон. – Хотя это и хорошо.
– Это почему?
– В финале тебе пришлось бы столкнуться с Тарко.
– Да, против Тарко у меня шансов нет, и не было.
– Их нет и у Григориса. Тарко прирожденный кулачный боец. Ты видел, как он отделал Фритеса? Нет? Лучше и не смотри. Не знаю, как Фритес с заплывшими глазами сможет стрелять из лука.
Фритес лучше всех стрелял из лука и арбалета, и теперь у него действительно могли возникнуть проблемы.
Бой Гартоша и Фритеса отменили из-за плачевного состояния последнего, чему Гартош в душе порадовался, хотя виду и не подал. Фритес был легок и подвижен, и хотя Гартош был потяжелей, этот бой не сулил легкой победы. А вот бой Григориса и Тарко отменять никто не собирался.
Как только соперники отдохнули от предыдущих схваток, подали сигнал к последнему финальному бою. Тарко был широкоплеч, среднего роста, с атлетической фигурой и хорошо развитой мускулатурой. Григорис на полголовы выше, хотя немного и худощавей. В подвижности он не уступал Тарко, но удар у него не такой сокрушающий, не такая непробивная защита, да и в умении находить слабые места у противника, Тарко не было равных.
Поначалу бой проходил ровно. Григорису удавалось уходить от соперника, от его, пока пристрелочных ударов, и огрызаться своими, длинными хлесткими ударами. Как-то так получилось, что Гартош болел за Григориса, за своего извечного соперника. А тому приходилось все туже. Тарко постепенно вышел на расстояние своих коронных ударов, и Григорис все чаще опускал, словно побывавшие под молотом руки.
Хотя Григорис умудрился и сам нанести пару неслабых ударов – Гартош их бурно приветствовал – эффекта это не принесло, только разозлило Тарко. Он буквально взорвался серией сильнейших ударов, быстро пройдясь от корпуса до головы противника. Григорис держался стойко, но … Он был не железным. И поединок во избежание серьезных травм – остановили.
Гартош посочувствовал пошатывающемуся Григорису, но все могло закончиться гораздо хуже. Вон, сам Гартош оказался вообще на полу. А предыдущий соперник Тарко, Фритес, был измочален словно старая тренировочная груша.
Следующие силовые единоборства были перенесены. Как понял Гартош, не без вмешательства лорда Дангала (уже командующего Восточной армией) чей авторитет был очень высок. Лорд Дангал резонно заметил, что жесткие силовые единоборства, негативно скажутся на результатах студиэров не в силовых видах испытаний (видимо услышал разговор Алькона и Гартоша).
И теперь пришел черед конных состязаний. Явных лидеров в группе Гартоша здесь не намечалось. Студиэрам не положен собственный конь, испытания проводились на лошадях студии. Гартошу достался уже немолодой, но опытный гнедой жеребец по кличке Коршун. Коршун уже не первый год имел дело с молодыми студиэрами, которые в разной степени ладили с лошадьми. Поэтому хитрая коняка – а может мудрая, кто ее знает – слегка медлила с выполнением команд своих седоков, давая им возможность обдумать все как следует, и справиться с волнением, если таковое было.
Впрочем, Гартоша это немного раздражало, он считал себя отличным наездником, а с медлительным Коршуном не покажешь всего мастерства. Но и другие студиэры оказались не в лучшем положении. Алькону досталась вздорная молодая кобылка, Григорис чуть не уснул все на том же Коршуне, а Тарко бесился на тупом молодом жеребце, и так далее. Конные состязания не доставили удовольствия никому: ни студиэрам, ни зрителям, ни преподавателям. Студиэры роптали из-за того, что им не разрешено иметь своих лошадей, но таковы были правила, причем они переносились и на академии различных уровней.
Так как Фритес находился не в наилучшем состоянии, у Гартоша появились неплохие шансы занять первое место по стрельбе из лука и арбалета – стрельба ему давалась очень хорошо. Но благодаря стараниям лекарей, Фритес отстрелялся на отлично, разделив тем самым с Гартошем первое место.
Метание ножей, боевых топориков, дротиков и трезубцев не принесли Гартошу ни единой победы, хотя ниже третьего места он не опускался. Примерно такие же результаты у него были по бегу, прыжкам в длину и высоту.
Заканчивали испытание силовые единоборства. В тартской борьбе Гартош занял второе место, победив Тарко и Григориса. А в Ховарской борьбе ему вообще не было равных. Ховарцы славились не только искусственными рудокопами, металлургами и кузнецами, но и воинами. Они создали удивительную борьбу, где безоружный мог противостоять вооруженному или целой группе противников. Как говорил наставник по ховарской борьбе, подобные виды единоборств существовали в разных мирах, но ховары собрали все самое лучшее, и их вариант являлся одним из самых эффективных. Гартош любил эту борьбу, так как в ней почти отсутствовали правила, а правила, как известно, были не для него.
По итогам Испытаний Гартоша признали лучшим студиэром военной группы. Весь вид лорда Дангала говорил: по-другому и не могло быть. Хотя Гартош и сомневался в своей исключительности, и мог назвать пару тройку не менее достойных студиэров. Он подозревал, что лучшим его признали не без влияния отца – командующего одной из пяти армий Виктании, о чем так прямо отцу и сказал. Лорд Дангал внимательно посмотрел на сына.
– Ты считаешь, что я оказал на преподавателей давление?
– Нет, конечно, – поспешно ответил Гартош. – Но присутствие на Испытаниях тур – генерала, не могло не сказаться на их решении. Во всяком случае, я так думаю. Мне кажется, что Алькон и Григорис были не хуже меня.
Дангал отвел взгляд и вздохнул.
– Возможно, ты и прав. Боишься, что пойдут разговоры?
– Боюсь отец.
Дангал взял сына за плечи.
– Придется терпеть, Гартош. Не бросать же мне службу императору. Тебе нужно терпеть и доказывать, что ты заслужил звание лучшего не благодаря мне или деду, а благодаря своим собственным заслугам. Тебе придется тяжелее других.
– Я это уже понял. И не виню тебя отец. Можешь быть уверен, тебе не придется меня стыдиться.
– Я в этом и не сомневаюсь. А ты можешь быть уверен, что я не буду вмешиваться в твою карьеру.
И лорд Дангал сдержал свое обещание. При каждом штабе одной из пяти армий располагалась высшая военная академия. Лорд Дангал побеспокоился, чтобы сын не попал в его Восточную армию – под крыло папаши.
Гартоша распределили в Южную Высшую Военную Академию. Хотя лорд Дангал немного и слукавил. Лучшие друзья Гартоша, Вирон и Алькон, почему-то попали в туже академию.