6
– Уильям, как тебе нравится эта деревенька? – спросил граф Уэсткот.
– Марбери? Она ничем не отличается от сотен подобных деревушек, друг мой. Разве только церковь весьма живописно расположена, – пожал плечами маркиз Секвилль.
Друзья прогуливались верхом по улочкам Марбери, чтобы как-то занять время до обеда. Вчерашний пикник прошел очень весело, мисс Кэтрин старалась, чтобы ее гости составили наилучшее впечатление о красоте здешней природы, неповторимой в эти последние дни весны. В свою очередь, компания не скупилась на комплименты хорошенькой хозяйке, и мисс Бьюмонт была бы вполне счастлива, если бы еще ее радость разделила лучшая подруга. Но не только Кэтрин не хватало присутствия мисс Эттон, милорд Секвилль весь день ухаживал за дамами, которых не находил ни искренними, ни хотя бы занимательными. В конце концов, с досады он ясно дал понять присутствующим леди, что выделяет мисс Бьюмонт, и просидел около нее, как верный рыцарь, до конца праздника.
Сам он был весьма недоволен собственным поведением – маркизу показалось, что граф Уэсткот очарован мисс Кэтрин сильнее, чем кем-либо прежде, а становиться на пути у друга Секвиллю вовсе не хотелось, тем более что он и не строил никаких серьезных планов в этом направлении. К тому же графиня Бьюмонт немедленно вообразила, что результат знакомства именно тот, какого избегал Секвилль, и всячески старалась удержать титулованного гостя в Бьюмонт-холле.
К счастью, граф Уэсткот не первый день был дружен с лордом Уильямом, чтоб не разгадать его намерений, и безмятежно занимал место по другую руку от мисс Бьюмонт. Как восприняла повышенное внимание обоих джентльменов мисс Кэти, для большинства гостей осталось неясным – она всем улыбалась одинаково приветливо и чуть лукаво.
– Ее светлость была так любезна, что предложила нам погостить у них до конца следующей недели, – продолжил беседу граф. – А ведь наше знакомство довольно кратко.
– Когда ты перестанешь быть таким наивным, Чарльз? – Маркиз натянул поводья и повернулся к другу. – Ты – граф, я – наследник герцогства. Да будь мы знакомы с этой леди два часа, она бы приложила все усилия, чтобы задержать нас в своем доме.
– Если ты подозреваешь ее в коварном умысле, зачем согласился задержаться здесь? Тебе действительно нравится мисс Бьюмонт?
– Она очаровательна, но тебе не стоит беспокоиться. Не эта девушка пленила мое воображение. И потом, отец ждет меня не раньше начала июня, так что я могу располагать собой. К тому же отсюда дорога до его поместья гораздо короче, чем от твоего дома.
– Уверен, тебе не дает покоя мисс Эттон, – поддразнил друга граф. – С ней и правда связана какая-то загадочная история. Вспомни, как вчера перекосилась графиня, когда ты спросил, не будет ли кузина мисс Эттон присутствовать на обеде.
– Ты прав, с ней что-то не так. Судя по всему, мисс Кэтрин настолько же привязана к своей подруге, насколько ее не выносит графиня. И я намерен добраться до истины. Может, ее семья как-то запятнала свою репутацию и их не принимают? Или кузина похитила у мисс Бьюмонт внимание какого-нибудь джентльмена?
Все эти предположения тотчас бы утратили свой смысл, стоило маркизу посмотреть поверх забора, окружающего домик, мимо которого друзья проезжали. Особа, вызвавшая любопытство Секвилля, в то самое время тщательно пропалывала грядки, только иногда разгибая натруженную спину, чтобы поправить сползшую на глаза соломенную шляпку. К счастью или к несчастью, маркиз был слишком хорошо воспитан, чтобы заглядывать через чужие заборы, и вскоре домик Эттонов остался позади.
В своей комнате мисс Кэти тщательно причесывалась к обеду. Большая часть гостей разъехалась, приглашение остаться еще на некоторое время приняли только две подруги графини, молодая вдова леди Дримскотт и оба джентльмена. В этих обстоятельствах, казалось бы, графиня Бьюмонт могла быть спокойна за судьбу Кэтрин – оба друга проявили к ней самое благосклонное внимание, и следовало только выяснить, кто ей больше по сердцу.
Но… хозяйке дома пришлось сделать неприятное открытие – леди Дримскотт отнюдь не собиралась уступать маркиза Секвилля молодой неопытной девушке. Состоятельная вдова не так давно сняла траур и очень явственно вознамерилась найти себе нового мужа. Граф Уэсткот был слишком молод для двадцатишестилетней леди, а милорд Секвилль подходил ей годами, характером и даже внешностью. Во всяком случае, так считала сама леди Дримскотт.
Графиня Бьюмонт уже не раз пожалела, что предложила ей продлить свой визит. Любящая матушка полагала, что приличнее выйдет, если ее дочь будет проводить время в компании двух джентльменов вместе с приятельницей. Выбор пал на леди Дримскотт именно в силу ее положения вдовы, но графиня, как мы видим, жестоко обманулась в своих надеждах. И теперь Кэтрин, похоже, оставалось удовольствоваться графом Уэсткотом – прекрасная партия сама по себе, в сравнении с наследником герцога Дорсета он не представлял никакого интереса в глазах миссис Бьюмонт.
Вот почему Кэтрин было приказано выглядеть обворожительной и своим благонравием и юной прелестью затмить искушенную, но несколько утратившую свежесть леди Дримскотт. Мисс Бьюмонт, напротив, находила в своей гостье много черт, достойных подражания, и, оставшись одна, тщательно копировала ее манеру держать веер, улыбаться уголком рта и внезапно глубоко, прерывисто вздыхать при упоминании о какой-либо любовной истории, словно сожалея, что это случилось не с ней.
Небольшого поощрения со стороны Кэти могло быть достаточно графу Уэсткоту для того, чтобы его приятельское отношение переросло в ухаживания, но такого поощрения не последовало. Увы, мысли Кэтрин принадлежали не графу. Чарльз Уэсткот был милым и славным молодым джентльменом и, без сомнения, подходил мисс Бьюмонт, но часто ли мы выбираем именно то, что для нас лучше?
Здесь я с трудом удерживаюсь от назидательной речи, цель которой – попытаться предостеречь вас, мои дорогие племянницы, от необдуманных поступков. Боюсь, даже в этом случае вы, точно так же, как и мисс Бьюмонт, предпочтете пышный пион мягкой прелести скромного василька.
Маркиз Секвилль привлекал Кэти своей блестящей внешностью и понимающим взглядом, ей казалось, он знает все о ней и обо всех других людях, и это знание иногда забавляет, а иногда раздражает его. И ей очень хотелось увидеть в его глазах одобрение. Или что-то большее… Об этом Кэти боялась даже мечтать.
В последние дни Кэтрин совсем не виделась с Грейс. Графиня строго запретила девушке покидать дом, чтобы повидаться с дочерью ветеринара, в то время как коварная леди Дримскотт будет кокетничать с маркизом. А Кэти так хотелось поговорить с подругой о бале, о своих гостях, особенно о некоторых из них…
В конце концов она не выдержала и попросила старого Перкинса отвезти в Марбери записку с приглашением Грейс прогуляться с ней ранним утром, когда все обитатели графского дома будут еще видеть последние сны.
…Молодые господа вернулись в поместье как раз вовремя, чтобы успеть переодеться к обеду. Граф оставил лошадь заботам конюхов и пошел к дому, а маркиз задержался полюбоваться на Метель, которую прогуливали по двору. Секвиллю подумалось, что белоснежная красавица очень подходит своей юной хозяйке, и он уже собрался было двинуться вслед за графом, чтобы поговорить о достоинствах Метели, когда услышал в болтовне конюхов знакомое имя.
– Похоже, она оправилась от колик, – сказал кто-то.
– Что-то они у нее стали случаться все чаще и чаще, – заметил старик Перкинс. – Новый ветеринар – совсем мальчишка и лечит ее как-то по-чудному. То ли дело мистер Эттон, при нем-то уж я был спокоен за нашу красотку.
– Да-а, – протянул другой конюх. – Мистер Эттон знал к лошадкам подход, не то что этот плутоватый Харвис, так и норовит поскорее улизнуть, не запачкав ручек.
– Мистер Эттон был золото, а не человек, – глубокомысленно изрек Перкинс. – И дочурка его, малютка Грейси, в него пошла. Бывало, ее от лошадок и за уши не оттащишь, как и нашу мисс Кэти. Тут-то они и сдружились…
– Чудное дело, – вставил конюх помоложе. – Дочка графа и дочурка мистера Эттона – водой не разольешь, а ведь им и знаться-то не положено…
– Много ты понимаешь, кому что положено! – перебил Перкинс, возмущенно пыхая трубкой. – У мисс Грейс доброе сердце, да и вся она из себя – настоящая леди, с такой и нашей молодой хозяйке якшаться не зазорно. Уж я видел, как мисс Эттон уезжала с бала, сам домой вез, красавица – поди сыщи такую!
– Это да, это верно, – закивали его собеседники, и разговор вернулся к слабому желудку Метели.
Конюхи стояли под навесом, маркиз был скрыт от них приотворенной дверью в конюшню, и работники считали, что молодые господа давно уже направились в дом, поэтому беседовали вполне свободно. Как описать изумление Секвилля, когда он внезапно получил ответы на все свои вопросы из такого неожиданного источника?
Сначала он хотел подойти к этим людям и подробно расспросить их о мисс Эттон, но соображения деликатности тут же взяли верх над его желанием. Кто знает, не повредят ли девушке подобные расспросы?
Он постоял еще немного, но не услышал ничего для себя интересного. Метель завели обратно в конюшню, и работники разошлись по своим делам, а маркиз, так никем и не замеченный, поспешил в дом.
Когда Секвилль подошел к боковому входу, он увидел, как слуги грузят в повозку кадки с увядшими оранжерейными растениями.
«Мисс Эттон была права – бедолаги не пережили ночь на воздухе, и теперь их сожгут без всякой жалости, а в оранжерею графиня закажет новые лавры и мирты. Хорошо, что мисс Эттон не видит этого – она бы огорчилась», – маркиз улыбнулся собственным мыслям и вошел в дом.
Он едва не опоздал к обеду и чувствовал себя весьма неуютно под насмешливым взглядом леди Дримскотт. Эта женщина уже начала раздражать своими постоянными попытками спровоцировать его на какую-нибудь откровенность касательно сердечных склонностей.
– Ну, признайтесь же нам, маркиз, отчего вы до сих пор не носите обручального кольца? – Вот и сегодня вечером она завела ту же песню, пока мисс Кэтрин перебирала ноты.
– Вероятно, потому, что я до сих пор не женат. – Даже его язвительный тон не отпугнул настойчивую красавицу.
Графиня Бьюмонт попыталась отвлечь гостью, предложив составить ей и ее подругам компанию за карточным столом, но леди Дримскотт недобро сверкнула на графиню черными глазами:
– Благодарю, ваша светлость, но мне не везет в картах. Надеюсь, удача в любви компенсирует это досадное обстоятельство. Пожалуй, я лучше спою дуэтом с маркизом, если мисс Бьюмонт нам сыграет.
Подруги графини молча переглянулись. Они вполне понимали недовольство графини. Леди Дримскотт была всего лишь родственницей ближайших соседей Бьюмонтов, и ее пригласили на бал из добрых побуждений – отвлечь бедняжку от ее горя, а в итоге в доме поселилась коварная искусительница. Как намекнуть гостье, что ее присутствие в доме более нежелательно, и при этом не нарушить приличия – вот чем оказались заняты мысли графини и ее подруг в последние три дня.
Мисс Бьюмонт между тем выбрала подходящий романс и послушно уселась за инструмент, так как пела леди Дримскотт действительно превосходно, и слушать ее пение было гораздо приятнее, чем ее бесконечную болтовню.
– Разве вы не присоединитесь ко мне, милорд Секвилль? – спросила леди, увидевшая, что маркиз занял место на диване и, похоже, вовсе не собирается петь.
– Прошу простить меня, миледи, но нынче я скорее расположен быть зрителем, нежели участником, уверен, это доставит мне гораздо большее удовольствие.
Леди Дримскотт предпочла истолковать его слова как комплимент и величественной походкой направилась к роялю. Граф Уэсткот склонился над Кэти, чтобы переворачивать ей ноты, а заодно шепотом комментировать томные взгляды и трепетные движения рук, которыми исполнительница сопровождала пение в надежде произвести больший эффект.
Маркиз Секвилль развлекал себя, делая вид, что на него действуют чары обольстительницы, но постоянно был начеку, избегая возможности оказаться с ней наедине. Он прекрасно знал, что еще день-два, и ему прискучит кокетство леди Дримскотт.
Он уехал бы из Бьюмонт-холла раньше, чем этот миг наступит, но неподалеку была еще одна дама, занимающая его мысли не в пример чаще, чем пылкая вдова.
Рассеянно слушая пение, маркиз снова и снова вспоминал о разговоре на конюшне, свидетелем которого он явился. Итак, тайна мисс Эттон раскрыта – она дочь местного ветеринара, судя по всему, ныне покойного. Низкое происхождение, как уже понял маркиз, было преступлением в глазах графини Бьюмонт, но почему тогда эта леди вообще оказалась на балу? И называлась кузиной? Возможно, кто-то из семьи графини вступил в неравный брак с мистером Эттоном, и родственники предпочитали отпилить эту ветвь своего семейного древа? И только искренняя дружба двух девушек не позволяла графине отказать мисс Эттон от дома. Но где живет мисс Эттон, чем она занимается, на какие средства существует, есть ли у нее близкие люди, кроме покойного отца? И, наконец, почему его, маркиза Секвилля, интерес не растаял, как утренний туман, после того, как он узнал о ничтожном происхождении девушки?
Выходит, вопросов у лорда Уильяма возникло, кажется, еще больше, чем было до сегодняшнего вечера. Он понимал, что проще всего задать их мисс Бьюмонт, но маркиз чувствовал неловкость, проникая так бесцеремонно в чужие тайны. Оставалось только продолжать гостить в Бьюмонт-холле и надеяться на счастливый случай, который поможет ему продвинуться в разгадке секретов мисс Эттон.
Леди Дримскотт закончила второй романс, но и он, похоже, не произвел на маркиза нужного впечатления. Несколько рассерженная, хоть и не настолько, чтобы наказать провинившегося ледяным молчанием, черноволосая красавица изящно подобрала юбки и уселась рядом с маркизом Секвиллем, предоставив мисс Бьюмонт и графу развлекать себя и старшее поколение пением незатейливых пасторальных дуэтов, которые им так хорошо удавались.
Конец ознакомительного фрагмента.