2. Молодец, а теперь заткнись!
Звонок по Скайпу от Деми пришелся на крайне неудачное время, теперь Софии нужно было торопиться.
– Как думаешь, у нее все будет в порядке? – спросила она у Яеандры, которая сидела за ее столом и наносила макияж.
– Она в полном раздрае. Прости, но эта девица просто ходячая катастрофа.
– Не стоит, наверное, так откровенно радоваться.
София понятия не имела, какая кошка пробежала между Деми и Леандрой. Совсем недавно они были не разлей вода, а теперь с трудом могли находиться в одной комнате. Обе уверяли, что поссорились на какой-то вечеринке, которую София пропустила из-за принудительного ужина с бабушкой и дедушкой. Но это полная чепуха. Сначала София пыталась выбить из подруг правду, но через несколько дней ее бросил Джесси, и это было единственное, о чем она могла думать. Это случилось четыре года назад. Потом они с Леандрой переехали в Торонто, и натянутые отношения некогда лучших подруг перестали быть ежедневной проблемой. София отчаялась выяснить истинную причину ссоры и просто смирилась с тем, что бывшие подруги терпят существование друг друга только ради нее.
– Я не радуюсь. Я волнуюсь за тебя, – сказала Леандра. – Ты заметила, что Деми даже не поинтересовалась, как у тебя дела? Она вообще знает, что у тебя сегодня пробы?
Но София не попалась на удочку.
– Мне пора идти, – сказала она. – Я нормально выгляжу?
Леандра одобрила ее «небрежный» кастинговый прикид: черные джинсы «Джей Бренд», черные лакированные туфли «Джимми Чу» и лиловый топ «Эквипмент» с открытыми плечами. Усерднее всего София возилась с волосами – упругие, зачесанные на одну сторону локоны, именно той длины, которую сейчас все носят, – и макияжем, подчеркивающим ее темные глаза.
– Ты будешь ослепительна даже в мешке для мусора, – заключила Леандра. – Чтоб тебе все кости переломать! И не забудь про сегодняшнюю вечеринку. – С этим напутствием она вышла из комнаты и направилась в свое общежитие.
София поспешно закончила краситься и несколько минут смотрела на карту желаний, украшавшую стену над ее кроватью. Это был коллаж из фотографий, вырезанных из разных журналов. Красивый дом. Надпись «Голливуд». Доска для серфинга с конкурса Teen Choice Awards[10]. Фотография заката над Сахарой. Еще один закат – над белоснежным пляжем на Бали. Белый «Рендж Ровер». Этот коллаж служил для Софии источником вдохновения и постоянным напоминанием о долгосрочных планах.
Сосредоточившись, София произнесла: «Иди, как звезда» – она всегда это говорила перед выходом в свет. Раньше, когда рядом была Деми, они шутили: «Гарцуй, как звезда», а затем изображали лошадей, заливаясь смехом.
София старалась не думать о Деми и ее проблемах, пока ехала на автобусе в торонтское кастинговое агентство, где кинопродюсеры устраивали прослушивания. Сегодня она должна была пробоваться в новый сериал – ремейк «Деграсси»[11] под названием «Ниагара». Ее агент, Агнес Чен, договорилась о просмотре и регулярно звонила Софии, чтобы убедиться, выучила ли София свою роль (то есть пару реплик). Агнес была слегка одержима контролем. Впрочем, иметь агента, которому на все плевать, еще хуже. Агнес организовывала Софии множество проб, но ответных звонков поступало слишком мало. За три года единственная роль, которую получила София, – роль модели на автошоу.
В автобусе София достала текст и перечитала его еще раз. Ей предлагалось сыграть королеву средней школы, настоящую стерву-манипуляторшу. Как единственная цветная девушка в средней школе, София не раз бывала мишенью таких девиц, поэтому на собственной шкуре знала, как они действуют. Накануне вечером она репетировала текст с Леандрой до тех пор, пока не вызубрила все назубок. Это был монолог, неопсихическая демагогия типа убей-или-будешь-убит на тему социальной жизни в школе.
Кастинговое агентство было похоже на любое другое агентство, за тем лишь исключением, что все ожидавшие в вестибюле или бродившие по коридорам посетители выглядели сногсшибательно и что-то бормотали себе под нос. София зарегистрировалась на ресепшн у Харриет, с которой уже успела подружиться, и была направлена в правое крыло, где проходил кастинг на «Ниагару». Здесь София назвала свое имя помощнику режиссера, державшему в руках айпэд, и заняла место среди двадцати других девушек.
– Привет, я Марина, – сказала умопомрачительная блондинка слева.
София улыбнулась Марине.
– Привет, – ответила она, постаравшись намекнуть соседке, что сейчас не в настроении болтать.
– Это мое первое прослушивание!
– Все будет замечательно.
– Нет, здесь все такое настоящее, совсем не как на занятиях в ТА-ДИ. – Марина говорила о Торонтской Академии Драматического Искусства, которую ученики любовно называли ТА-ДИ. – Я обожала пробы и «холодное чтение». Веришь, я просто помешана на актерской игре!
«Очень за тебя рада, – подумала София. – А теперь заткнись нафиг!»
– Я тебе мешаю?
София не хотела обижать Марину, но ей никак не удавалось сосредоточиться на роли. Новость о разрыве Деми и Джеймса выбила ее из колеи, поэтому сейчас ей не было дела до чужих проблем.
– Просто мне надо прочитать вот это, – сказала София, помахав листочком с текстом.
Сколько еще она будет ходить на эти безрезультатные пробы? София была выжата как лимон: всю ночь она работала в клубе, а потом весь день зубрила и репетировала роль. Трудно сохранять оптимизм, когда все отзывы на твои старания помещаются в диапазоне нейтрально-негативно-никак.
– Знаешь, тебе тоже не помешает посетить несколько занятий, забавы ради! Иногда я прихожу на вечерние репетиции. Никакого давления!
Тут помреж с айпэдом вызвал:
– Марина Таннер!
– О боже, – воскликнула Марина, вскакивая с места. – Ну, пожелай мне удачи!
Она вприпрыжку помчалась в зал для прослушивания, оставив Софию зубрить роль. Через несколько минут Марина вернулась, сияя от счастья.
– Блестяще! – шепнула она Софии и помчалась по коридору.
«Бедняжка, она живет в мире иллюзий», – подумала София. Марина, по крайней мере, не растеряла свой оптимизм. Софии когда-то – особенно в начале – тоже казалось, что она с блеском проходит все пробы… Боже, когда она успела превратиться в сварливую, битую жизнью ветераншу двадцати одного года от роду? София поморщилась. Девушки входили и выходили из аудитории. Веки у Софии отяжелели, но она не чувствовала сонливости. Скорее, усталость. «Не поддавайся! – мысленно прикрикнула на себя София. – Сохраняй позитивный настрой!»
Пришло сообщение от Агнес.
«Ты там?»
«Тут», – отозвалась София.
«Позвони мне сразу, как выйдешь».
Софию вызвали почти через час. Мгновенно проснувшись, она мысленно прочитала свою мантру: «Иди, как звезда! Иди, как крутышка!» – и вошла в аудиторию.
За столом сидели трое – двое мужчин и женщина, все средних лет, все с непроницаемым выражением лица. «Эй, неужели трудно выдавить улыбочку? Ну же, веселее! Ведь у вас есть работа!» София встала на синюю отметку в центре зала. Женщина включила видеозапись. София представилась сценаристу, режиссеру и агенту по подбору актеров «Ниагары». Комиссия начала рассматривать ее фотографии, попутно расспрашивая о предыдущей работе (было бы что рассказать). Троица оценивающе наблюдала – насколько она соответствует типажу, который им нужен: стройная, высокая, длинноволосая, красивая. Судя по всему, первый барьер София преодолела.
– Когда будете готовы, начинайте, – сказал режиссер, делая приглашающий жест рукой.
София глубоко вдохнула. Потом открыла рот, чтобы произнести первые строчки заученного текста… и не смогла вспомнить ни слова.
– Все в порядке? – спросила женщина-сценарист.
– Я… Мне нужна подсказка.
– Главное – это контроль, – сказал агент по подбору актеров.
Ну да, конечно, это первая строчка. София откашлялась и произнесла:
– Главное – это контроль. – А дальше – пустота. Ничего. Черная дыра в том месте, где должны быть заученные слова. – Простите, со мной такое впервые.
– Главное – это контроль, – повторил агент. – Самоконтроль и контроль над другими.
София произнесла вслух оба предложения, надеясь, что остальное каким-то чудом всплывет у нее в голове. Ничего. Во рту пересохло, словно она наглоталась песка.
– Можно мне взглянуть на текст? Он у меня с собой. Я только посмотрю одним глазком и…
– Благодарю вас, – сказал режиссер, на этот раз указав рукой на дверь.
София была на полпути к выходу, когда услышала за спиной голос сценаристки:
– Напрасная трата времени.
Потрясенная и раздавленная, София, словно в полусне, вышла из зала. Тут же пришло сообщение от Агнес: «Как все прошло? Позвони!» Но София не смогла найти в себе сил, чтобы ответить. Что произошло? Леандра, конечно же, скажет, что во всем виновата Деми, испортившая ей настрой. Но послушать Леандру, так Деми будет виновата во всем на свете – в изменении климата, экономическом спаде и даже во вторжении инопланетян. А Деми, в свою очередь, обвинит Леандру в том, что она мутит воду и душит Софию своей опекой. Прошлой ночью София долго смотрела на свой коллаж, пытаясь материализовать желание получить эту роль. Почему же «Тайна» не сработала?
«Потому что я делала все вполсилы», – ответила себе София. Нужно было посмотреть правде в глаза. Она растеряла настрой. Бодрствовала по ночам (на работе и после нее), встречалась с кем попало, поздно вставала, забросила тренировки, питалась кое-как. Пора браться за ум.
София спускалась в лифте вместе с пятью-шестью будущими звездами. Одни выглядели счастливыми, другие – подавленными. София не собиралась примыкать к этому лагерю. Значит, нужно было во что бы то ни стало переломить свой негативный настрой и стать целеустремленной.
Возможно, Марина была права. Почему бы ей не взять несколько уроков актерского мастерства?
Вечером того же дня София вошла в главное здание Торонтской Академии Драматического Искусства, где проходила репетиция, предназначенная для студентов и любителей. Прочитав советы на сайте, она подготовила монолог. София решила выступить с ролью из «Ниагары», просто чтобы доказать себе, что может это сделать. Упал – вставай и возвращайся в седло. Сейчас для Софии таким седлом была «Ниагара».
Она открыла дверь аудитории. Если бы София увидела там Марину, то, наверное, развернулась бы и убежала.
Хватит с нее на сегодня лучезарного энтузиазма! Около дюжины человек сидели в два ряда на пластиковых стульях (слава Богу, Марины среди них не оказалось!). Среди участников были молодые и постарше, мужчины и женщины, даже несколько «цветных» (включая саму Софию). Ничего общего с обычным актерским классом, где все исключительно юные и ослепительные, и это оказалось большим облегчением для Софии. Она села на свободное место. В центр аудитории вышел мужчина, представившийся Уэсли Шамроком, профессором на полставки. Ему было лет тридцать пять – сорок, красивый, стройный, с едва уловимым ирландским акцентом, как у лакея в сериале «Аббатство Даунтон»[12].
– Сегодня вечером я вижу среди нас новенькую, – сказал Уэсли Шамрок. – Выйдите сюда. Покажите нам, на что вы способны!
София мгновенно вскочила. У нее было такое чувство, будто она выступает на семейном ужине перед гостями своих родителей, как бывало в детстве. Может быть, ей даже дадут конфетку, если она хорошо выступит? София выпорхнула на середину зала, постукивая своими изящными каблучками.
– Как вас зовут? – спросил Уэсли.
– София Маркус, я из Ванкувера, но переехала в Торонто в поиске новых возможностей для актеров.
– Что вы нам представите сегодня?
– Монолог из сериала, который я готовила к сегодняшним пробам и…
– Приступайте, – перебил ее Уэсли.
Ладно, предыстория не понадобилась. Хорошо, как скажете.
София набрала в легкие воздух и представила себя злобной девчонкой, королевой средней школы. Без давящей необходимости сделать все безупречно с первого раза, она с легкостью вспомнила весь монолог от первого до последнего слова и даже сумела вжиться в роль. Когда София закончила, класс разразился аплодисментами, а она шутливо поклонилась. София ждала вердикта Уэсли, но он лишь смотрел на нее, качая головой.
– Да?
– Вне всякого сомнения, вы потрясающе красивая девушка, и ваше исполнение было вполне профессиональным, – сказал он наконец. – Но я должен задать вам один вопрос: ради всего святого, зачем вы пытаетесь во что бы то ни стало попасть в актерский мир? Ведь это же гадюшник, банка с пауками да еще и выгребная яма! Это относится ко всем вам, коллеги. Если у вас есть хоть какая-то возможность заняться чем-то другим, уносите ноги! Бегите без оглядки! – Разумеется, все это София слышала и раньше – разве что не в столь грубой форме. – Вот вам мой совет, София из Ванкувера, – подытожил Уэсли. – Отправляйтесь в Лос-Анджелес, найдите там какого-нибудь толстосума и следующие лет десять раскатывайте на переднем сидении его «Феррари». Такая сексуальная девушка, как вы, вообще не должна работать! Вы уже выиграли приз генетической лотереи! Так обналичьте свой выигрыш!
– Получите наличные! – пропела София, дергая воображаемый рычаг.
Уэсли мило улыбнулся в ответ.
– Так, кто у нас следующий?
София, улыбаясь, вернулась на свое место и уставилась на Уэсли, представляя, с каким удовольствием расплющила бы его голову, как жука. Он не увидел в ней ничего, кроме смазливого личика! Зато себя Уэсли определенно воспринимал очень серьезно. Все его жестокие замечания и советы были завуалированы под желание помочь. Классический пример поговорки: «Кто ничего не умеет, учит других». Всему классу он твердил одно и то же – «Завязывайте с этим сейчас, пока не поздно!» – не обращая внимания, хорош или плох был произносимый монолог.
Вероятно, школа актерского мастерства была неплохой идеей, но только не эта и не под руководством Уэсли Шам-рока. Когда репетиция закончилась, София была готова взорваться.
– Прошу прощения, София?
Какой-то парень дотронулся до ее плеча, когда все выходили из аудитории. Он был приблизительно ее возраста, очень красивый, такой же эффектный, как София.
– Да?
– Меня зовут Скотт Уоррен, – представился красавец. – Мне очень понравился твой монолог. Честное слово, у тебя настоящий талант. Не слушай Уэсли.
– Ты вообще не выступал, – заметила София.
– Я пришел сюда на прошлой неделе, но до сих пор не узнал ничего нового. Иногда лучше просто сидеть и наблюдать за другими. Знаешь, если у тебя будет время, мы могли бы выпить кофе где-нибудь. Мои друзья уже на стенку лезут от моих разговоров о ролях и пробах, – сказал он.
– У меня та же история, – рассмеялась София.
Если бы он подкатывал к ней, София бы согласилась, не задумываясь. Но она не чувствовала никаких вибраций. И тут Скотт добавил, словно для того, чтобы развеять ее сомнения:
– Это не свидание. Ты не мой тип.
– Ясно.
– Я имею в виду – ты женщина. А я предпочитаю людей с хромосомой XY.
Ладно, проехали.
– Я с удовольствием выпью кофе, – с улыбкой сказала София. Вероятно, она не приобретет здесь никаких актерских навыков, зато, если повезет, сможет завести нового друга.
– Да пошли их всех куда подальше! Боже, я просто ненавижу агентов по подбору актеров! – сказала Рене, барменша в «Давке», где София работала официанткой. Как и София, Рене мечтала стать звездой. Она уже позировала для каталогов и даже какое-то время блистала в телерекламе пива «Молсон Кэнедиан». Они обсуждали успехи друг друга, и София дорожила этим. Рене была сногшибательна. Плоский живот, накаченные руки (она вообще была помешана на фитнесе), хорошенькое личико и длинные темные волосы. Но думала она лишь о себе. Ее нельзя было даже назвать эгоисткой, Рене просто не умела думать ни о ком, кроме себя.
София была накрашена и одета в униформу – черное короткое платье с расшитым блестками лифом и высокие черные кожаные сапоги. Сейчас клуб пустовал, было холодно. Ничего, через несколько минут танцпол заполнится сотнями гостей, а София будет шесть часов подряд носиться от столика к столику, ставя рекорды по марафонскому бегу на высоких каблуках. Впрочем, Рене за барной стойкой приходилось не легче. Помимо своей обязанности разливать тысячи напитков, она занималась и физическим трудом – каждый час пополняла запасы бара и ловко управлялась с парнями, которые липли к ней. Рене вытягивала из них гигантские чаевые, с помощью которых оплачивала свои счета.
– Со мной никогда в жизни такого не было, – сказала София. – Это просто ужасно!
Она ожидала услышать от Рене дежурную фразу: «Ничего страшного, со всеми бывает», но та неожиданно сказала:
– Кто знает, возможно, нет худа без добра.
– С чего бы?
– Приготовься, сейчас я процитирую Будду: «В конечном счете только три вещи имеют значение: как сильно мы любили, как скромно жили и с какой легкостью мы отказывались от ненужного».
– Предлагаешь мне жить еще скромнее? – со смехом спросила София.
Они частенько обсуждали, не пора ли завязывать со своей мечтой, но каждый раз убеждали друг друга предпринять еще одну попытку.
– По-прежнему собираешься в Лос-Анджелес? – спросила Рене.
София планировала через месяц поехать в Голливуд на кастинг для съемок в пилотном сезоне[13]. Агнес уже устроила ей несколько прослушиваний. Правда, для этого пришлось бы временно остаться без работы, что означало бы существенную прореху в бюджете Софии. Но как говорила Агнес: «Сейчас или никогда». Правда, после сегодняшнего провала Софии казалось, что ее актерская карьера лучше всего описать по-другому: «Сейчас и никогда».
– А как твои дела? – спросила София у Рене. – У тебя ведь тоже было прослушивание на этой неделе?
Колонки взорвались оглушительной музыкой. София и Рене обернулись и помахали диджею Скьяле, которая настраивала свой пульт. Напротив стойки диджея высились платформы с шестами для танцоров. Прямо под платформами стояли столики для вип-посетителей клуба. Остальные столики располагались по всему танцполу. Иерархия сидячих мест определялась только одним – расположением и еще раз расположением. Чем ближе к диджею, тем лучше столик, тем роскошнее клиенты, тем больше чаевые.
– Меньше слов, больше дела, – прогудел Винни Кардинале – сорок пять лет, облегченная версия торонтского Тони Сопрано. Толстый, лысеющий любитель рубашек из полиэстера, по совместительству владелец «Давки» и вот уже как три года работодатель Софии. Рене без лишних слов налила ему виски. Винни манерно выпил, почмокав губами. – То что надо! – сказал он. – Рене, я слышал, ты едешь в Лос-Анджелес?
– Погоди, ты едешь в Лос-Анджелес? – опешила София.
– У нашего Бобби очень длинный язык. – Бобби был вторым барменом в клубе. Выходит, он тоже все знал? – Я как раз собиралась тебе рассказать, – прощебетала Рене, взглянув на вытянувшееся лицо Софии. – Честное слово, все решилось только вчера!
– Что решилось?
– Сколько тебя не будет? – перебил Винни.
– Месяц. Вернусь ко Дню Канады[14]. Если не случится ничего особенного.
– Например?
– Например, я прославлюсь, и ты больше никогда меня не увидишь.
– Вздор! – воскликнул Винни. – Если ты прославишься, то я перееду в Лос-Анджелес и ты дашь мне работу. – Он оглушительно расхохотался над своей несмешной шуткой. В этом был весь Винни. – Открываемся через пять минут. София, сегодня работаешь в первой секции. И не говори, что я ничего для тебя не делаю!
Первая секция была настоящим аквариумом с акулами, зато чаевые там бывали просто фантастические. София глубоко вдохнула, пытаясь найти свою внутреннюю суперженщину. Она сможет с этим справиться – она сможет справиться со всем на свете!
Винни продолжил обход, проверяя все места и персонал перед началом вечеринки. Рене наполнила раковину льдом, загрузила дополнительную порцию пива в холодильник, стоящий за баром.
– Да это так, ничего особенного, – сказала она Софии. – Просто реклама водки «Скай»[15].
– Да ты что?! Поздравляю! Это же просто фантастика!
Это была чистая правда. Судя по всему, Рене понравилась реакция Софии. Она заулыбалась, не скрывая переполнявшее ее счастье.
– Это отличные деньги! И популярность! Я уверена, это только начало моей карьеры! Ты извини, что я тебе сразу не рассказала, просто твоя полоса невезения затянулась так надолго, что мне не хотелось тебя огорчать.
– Ты с ума сошла! Я счастлива за тебя.
– Все нормально, София, можешь не извиняться. Ревность заложена в человеческой природе.
– Честное слово, я нисколько не ревную, – сказала София. – Наоборот, я очень рада! Здорово, выходит, мы будем в Лос-Анджелесе в одно и то же время!
Рене кисло кивнула:
– Вообще-то, я буду очень загружена, но мы, конечно, как-нибудь пересечемся.
То есть – дружба врозь? В самом деле? Видимо, после получения грандиозного предложения Рене мгновенно пересмотрела свое мнение о Софии. Неужели теперь она видит в ней всего лишь жалкую и прилипчивую неудачницу, ничем не выделяющуюся из толпы тех, кого она обставила на пути к славе?
– Что ж, от пива «Молсон» до водки «Скай», то есть от пяти процентов спирта к двадцати. Выходит, в мире алкоголя ты выросла сразу на пятнадцать процентов! – с улыбкой сказала София. Однако Рене почему-то не оценила ее комплимент. София совершенно не думала ее оскорблять, она хотела лишь пошутить и надеялась, что Рене правильно ее поймет. – Как думаешь, можно мне тоже встретиться с командой «Скай»? – спросила она. – Ты ничего не потеряешь, если просто спросишь обо мне.
– Да, конечно, – ответила Рене. – Не знаю, правда, будет ли у них время. Я спрошу, но ничего не обещаю.
– Хорошо, – согласилась София.
Диджей Скьяла включила запись. Верхний свет погас, вспыхнули светодиодные огни. Клуб открылся. София улыбнулась Рене и с облегчением покинула бар, чтобы заняться своей частью зала. Разговор с Рене испортил ей настроение. София поклялась себе, что если она когда-нибудь добьется успеха, то обязательно останется щедрой и великодушной. А сейчас ей предстояло смириться с горькой правдой. Рене была права. Она ревновала, она буквально умирала от зависти. Оказывается, можно радоваться чьим-то успехам – ведь София была искренне рада за Рене – и при этом мечтать оказаться на месте победителя. Несправедливо так думать, но разве жизнь справедлива? Ты можешь быть новой Мэрил Стрип, но если не добьешься успеха, то мир об этом никогда не узнает. Но справедливо и обратное – у тебя может быть талант, как у куска мыла, но если ты приглянешься нужному и влиятельному человеку, то дело сделано – здравствуй, слава!
«Проклятая слава, – злобно подумала София. – Видно, ты не для меня». Опомнившись, она разозлилась на себя. «Я хочу этого! Хочу успеха и всего, что ему сопутствует, – сказала она себе. – И чтобы овладеть актерским мастерством, я должна понять и принять все свои чувства – в том числе ревность».
– Бутылку «Грей Гус Магнум»[16], – проорал от первого столика серебристый костюм с усиками, бриллиантовыми запонками и загребущими ручищами.
София едва расслышала его сквозь грохот музыки. Впрочем, ей и не нужно было ничего слышать. София давно научилась читать по губам все бренды дорогой водки, текилы и шампанского. Компания за первым столиком – четверо мерзких типов в костюмах «Армани», а шесть девиц – ровесниц Софии – уже приканчивали вторую бутылку. Заказ столика стоил 4 тысячи долларов на десятерых. И каждая бутылка по полторы тысячи. Если эти типы ее не нагреют, чаевые будут заоблачными.
Чтобы избежать мелочного торга из-за космического счета, София наклонилась к уху клиента и спросила:
– Водка «Грей Гус Магнум»?
Вместо ответа усатый урод шлепнул ее по заднице, да так сильно, что раздался хлопок. Остальные громко заржали, еще бы, ведь распускать руки это так уморительно.
София погрозила мерзавцу пальчиком.
– Нельзя трогать, – сказала она, улыбаясь сжатыми губами. – Я сейчас вернусь с вашей бутылкой.
«Ходи, как звезда», – твердила она себе, пробираясь сквозь потную толпу. Она прокричала заказ Рене, которая тут же прогудела в дудку болельщика. Звук служил сигналом всем девушкам, обеспечивающих клиентов напитками, собраться в баре. Рене прикрепила три бенгальских огня к горлышку бутылки и поставила ее в подсвеченное светодиодами ведерко вместе с набором таких же светящихся стопок. Остальные девушки тоже пришли – за своими бенгальскими огнями.
– Сукин сын за десятым столиком ущипнул меня за грудь, – пожаловалась Бренда, новенькая девушка. Она работала в «Давке» всего несколько недель и до сих пор ужасалась царившим здесь порядкам. – Я позвонила своему парню! Ничего, попозже он отделает этого типа на парковке!
– Отлично, – сказала София. – А он не может заодно отделать и уродов с первого столика?
– Готовы? – спросила Рени.
Девушки собрали все бенгальские огни вместе. Рене щелкнула зажигалкой «Зиппо» и подожгла их, включая те, что торчали из горлышка бутылки. София подняла ведерко над головой, остальные официантки выстроились за ней, размахивая своими бенгальскими огнями. Посетители вокруг приветственно взревели и расступились, освобождая девушкам дорогу к первому столику. София натянула на лицо улыбку и, как обычно, мысленно замурлыкала песенку умпа-лумпов из фильма про Вилли Вонку. Она поставила ведерко на середину стола. После этого София и другие девушки принялись прыгать и хлопать в ладоши, словно только что выиграли машину в телеигре «Правильная цена». Девицы за столиком номер один вскочили на диван и запрыгали, как ненормальные, сверкая стрингами.
Как только бенгальские огни догорели, официантки мгновенно прекратили отплясывать и вернулись в свои секции, чтобы продолжать принимать заказы и разносить напитки до очередного сигнала. Этот ритуал повторялся несколько десятков раз за ночь. Для Софии он потерял все свое очарование уже на пятом бенгальском паровозике в ад. Теперь при каждом дудящем звуке у нее сводило живот. Условный рефлекс. Наверное, она больше никогда не сможет ходить на хоккейные матчи. Тут уж ничего не поделаешь, оставалось только посмеяться… или записаться на прослушивание для одного из телешоу, посвященному странным фобиям. Здравствуйте, меня зовут София, и я ненавижу звук дудки.
Однако работа Софии по столику номер один была еще не закончена. Она вытащила бенгальские огни из горлышка бутылки и открыла ее. Потом устроила целое представление: высоко подняв руку, она разливала водку по стопкам, при этом не пролив ни капли. София как раз наливала последнюю порцию, когда усатое ничтожество снова схватило ее за задницу, и водка, перелившись через край стопки, выплеснулась на стол. Красотки вскочили с таким визгом, будто София облила их серной кислотой.
– Я не буду за это платить!
– Как тут дела? – раздался голос за спиной Софии. Это был Винни, немедленно бросившийся ей на помощь. Надо сказать, чутье у него было пугающе безупречным.
– Ваша официантка только что вымыла пол нашей водкой, – пожаловался мерзавец.
– Если бы вы не схватили меня за зад, я бы ничего не пролила!
Винни приобнял Софию одной рукой и едва заметно сжал ее плечо, советуя успокоиться.
– Приношу свои извинения. Я спишу стоимость половины бутылки из вашего счета, – сказал он.
– Видать, сам положил глаз на эту цыпочку?
София сбросила руку Винни и кинулась прочь от стола, чувствуя, что еще секунда – и она размозжит пустую бутылку о голову этого козла.
– На пару слов, – сказал Винни, догоняя ее. Он явно был не в духе.
– Это он во всем виноват, а платить приходится мне!
Вычет стоимости бутылки автоматически уменьшал размер ее чаевых.
– Иди за мной, – сказал Винни. Он повел ее через танцпол к входу в клуб. – Там, снаружи. – Винни указал на дверь.
София вышла из клуба следом за Винни и поежилась. Даже в июне в третьем часу ночи на улице бывает довольно прохладно, а София была полураздета. Пот, выступивший на коже от постоянной беготни, мгновенно замерз. София обхватила себя руками, пытаясь укрыться от холода и взглядов посетителей, стоявших в очереди на вход. Вышибала Бруно жестом указал на группу девушек, стоявших чуть поодаль. С пяти шагов София почувствовала запах джина.
– Ты знаешь этих юных леди? – спросил Винни.
– Леандра? Ты что здесь делаешь? – спросила София. – Я думала, ты на выпускном!
– София! Это ты! Где же ты была? Я отправила тебе пять сообщений!
Леандра была пьяна в хлам, как и четыре ее подружки.
– Вечеринка отвратная! А мы хотим та-анцевать! Скажи этому мордовороту, чтобы он нас пустил!
– Ты не любишь хаус. И танцевать ненавидишь.
– По словам твоих подруг, – вмешался Винни, – ты обещала им столик и бутылку «Бельведер»[17]. Это правда?
София шумно сглотнула. В «Давке» действовало строжайшее правило: никакого эксклюзивного обслуживания для друзей персонала. Друзья не имели права входить без очереди, угощаться бесплатной выпивкой или занимать столик без предоплаты. Если друзья Софии хотят прийти в «Давку» – на здоровье, только при условии, что они заплатят за все и не будут отвлекать свою подругу от работы. Разумеется, София никогда не обещала Леандре ничего подобного, но если сейчас она обвинит ее во лжи в присутствии четырех подружек, то потом до конца жизни будет выслушивать упреки.
– Послушай меня, – заплетающимся языком сказала Леандра, прижимаясь своими сиськами размером с арбуз к руке Винни. – Давай, Винни! Тебе же только на пользу, если за твоим столиком будут сидеть такие роскошные цыпочки!
Подружки Леандры завизжали от восторга. Винни был слишком самоуверенным, чтобы понять, что Леандра насмехается над ним. Как владелец клуба, он считался местной знаменитостью. Откуда ему знать, что Леандра предпочитает кого-то вроде владельца банка, предоставившего кредит на открытие этого клуба. Но, по какой-то неведомой причине, этой ночью Леандра решила понизить планку и снизойти до флирта с мужчиной, к которому раньше она бы наотрез отказалась прикоснуться даже десятифутовой палкой. София терпеть не могла всех этих псевдо-вип-персон, которые относились к ней как к куску мяса и сорили тысячами долларов, чтобы пустить пыль в глаза девицам, любившим такое поведение. Но при этом ей нравился Винни. Конечно, он пройдоха и скользкий тип, но он явно не заслуживал, чтобы после целой ночи общения с разными уродами его разводила компания девушек в платьях «Прада».
Да, Леандра поддерживала Софию в тяжелые времена – разрыв с Джесси, бесчисленные отказы на прослушиваниях и тоскливое чувство, когда София скучала по семье, оставшейся в Ванкувере (чтобы не бесить Леандру, она перестала говорить, что скучает по Деми). Но порой Леандра испытывала ее терпение своей железобетонной уверенностью, будто все кругом ей должны.
– Я замерзла, – сказала София. – Иду внутрь.
– Постой! А как же наш столик? Ну же, София, ты что? Ведь мы выпускницы!
Девушки разразились веселыми криками, люди из очереди начали им аплодировать. Винни сдался.
– Хорошо, леди. Я разрешаю вам сесть за мой столик, а Леандра вас обслужит.
Это неслыханно. Или Винни был сегодня в особо великодушном настроении, или же он искренне поверил, будто у него есть шанс подкатить к Леандре – утонченной неземной красавице, которая этой ночью выглядела особенно роскошно. Итак, Леандра, как всегда, плыла по жизни на всех парусах, одной улыбкой добиваясь всего, чего ей хотелось. Наблюдай София эту сцену со стороны, она бы только с улыбкой покачала головой. Но победа легкомысленной Леандры означала для нее только одно – неоплачиваемую дополнительную работу. Это была последняя капля. Не говоря ни слова, София бросилась обратно в клуб, промчалась мимо своего сектора, не обращая внимания на клиентов, нетерпеливо призывающих официантку взмахами рук. Она сбежала по черной лестнице в подвальную раздевалку для персонала. Сев на деревянную скамейку, София расстегнула ботфорты, решив переобуться в свои балетки «Тори Берч». Если Винни что-нибудь скажет – пусть только вякнет хоть слово! – она тут же уволится, и дело с концом.
София открыла свой шкафчик и заметила, что на экране ее телефона светится сообщение от Деми. «Спасибо, что спросила, как я, – писала Деми. – Для меня это важно. Приятно знать, что тебе не все равно». У Софии ком подкатил к горлу. Она тут же позвонила Деми, но ее переключили на голосовую почту. Она начала набирать сообщение, но у нее тряслись руки. Она не знала, что написать. «Прости» или «У меня был жуткий день» – это звучало как оправдание. Да, искреннее оправдание! Однако Деми все поймет неправильно. В отчаянии София швырнула свой телефон обратно в шкафчик и с грохотом захлопнула дверцу.
Несколько минут она сидела на скамейке, пытаясь успокоиться. Ей нужно было продержаться еще пару часов, получить чаевые, приехать домой, выплакаться и уснуть. Эта работа давала возможность примерить на себе новую роль, а заодно закаляла характер. Если она сможет пережить остаток ночи в роли задорной официантки по напиткам, то точно достойна «Оскара»! Да, она сможет пройти, как звезда, через болото, через пустыню и даже вверх по ступенькам в клуб. Порывшись в инстаграме, София нашла несколько вдохновляющих цитат, одна из которых была особенно в тему: «Ночь темнее всего перед рассветом». Рассвет уже приближался, София чувствовала это! Приятное тепло разливалось по ее телу.
У ТЕБЯ. ВСЕ. ПОЛУЧИТСЯ.
София встала и заставила себя подняться по лестнице. И сквозь толпу направилась к столику Винни, где Леандра и ее подружки развалились на стульях и истерически хохотали над неудачниками, отплясывавшими на танцполе.
– Чем мне вас порадовать? – спросила София, натянуто улыбаясь.
На рассвете София рухнула в постель. Как всегда, она долго разглядывала свою карту желаний, гадая, стоят ли ее мечты всех усилий. Уэсли Шамрок был не первым, кто говорил, что предел ее возможностей – украсить жизнь богатого мужчины. Но София не могла с этим смириться.
Если она провалится в эту кроличью нору, то уже никогда не выберется обратно. А вдруг это самообман? Можно до слепоты пялиться в свою карту желаний, ни на шаг не приближаясь к цели. Голливуд так же далек от нее, как Марс. Деми сказала бы: «Ты всего добьешься, София! Ты родилась звездой. Если другие могут, то и ты сможешь. Так что надевай свою невидимую корону и гарцуй, детка, гарцуй!»
София улыбнулась, представляя себе лицо подруги. Она сожалела, что Деми нет рядом, и надеялась, что у нее все в порядке. Она отчаянно нуждалась в поддержке Деми и не сомневалась: это взаимное чувство. Вот только правильно ли будет обратиться к Деми за помощью сейчас, когда подруге гораздо хуже, чем ей? Ничего, София позвонит ей завтра утром. Праздник жалости к себе тоже праздник, а получить приглашение всегда приятно.
Ничто, по-настоящему стоящее, не дается легко