Третий шаг
«Моделируйте свою жизнь по собственному вкусу» (или о том, чем прогноз отличается от планирования)
Прежде, когда в нашей стране нельзя было шутить ни на политические, ни на сексуальные темы, общим местом официального юмора был гидрометцентр. Странно, казалось бы, чего в нем смешного? А ведь находили! Надрывая животы, сатирики потешались над прогнозом погоды, сильно сомневаясь в его достоверности. Даже существовало такое укоризненное замечание: «Он точен как прогноз погоды», что означало «полную безалаберность и абсолютную безответственность». Но разве странно, что прогноз может оказаться ошибочным? Ведь это только предположение, догадка, мысль, мнение, а иногда просто игра воображения.
И тут хочется вспомнить классика: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» А ведь и правда, мы все постоянно прогнозируем. Каждый наш поступок, каждое наше действие овеяно массой прогнозов и предположений: «Как пройдет встреча?», «Что скажет Иван Иванович?», «Заподозрит ли жена?», «Рассердится ли муж?», «Хватит ли бензина?», «Подойдет ли трамвай?», «Будет ли очередь?», «Оформят ли вовремя документы?», «Выплатят ли аванс?», «Кем вырастет мой оболтус?», «Станет ли мне дурно в давке?», «Не раздавят ли?», «Ошибусь…», «Не сумею…», «Не выдержу…», «Не успею…», «Не смогу…», «Не получится…», «Не выйдет…» и т. д. и т. п. Но имеет ли все это смысл?
Впрочем, мы уже отчасти говорили об этом: большинство прогнозов основано на страхах. Человек автоматически прогнозирует в будущем то, чего боится. Наше мышление целиком и полностью погрязло в вязкой трясине бесконечных прогнозов. Обжившись в нас, как у себя дома, прогнозы (а это прежде всего страхи и опасения) парализуют всякую нашу активность, крайне снижая качество жизни.
Откуда берутся наши страхи? У них два источника. С одной стороны, мы припоминаем все, что доставило нам ту или иную неприятность в прошлом, и боимся повторения случившегося в будущем. Ведь не хочется же дважды садиться в одну и ту же лужу. Но это еще не все, мы ведь «умные», учимся не только на своих, но и на чужих ошибках. А из опыта мы знаем, что случиться может все что угодно, поэтому всего и боимся. Давайте спрогнозируем возможные неприятности и трагедии, которые, мы знаем, случались с другими людьми, а значит, могут постичь и нас с вами.
Ну, во–первых, совершенно противопоказано выходить на улицу. На улице действительно может произойти любая неприятность. Можно с легкостью попасть под машину; кто-то мог сесть за руль в изрядном подпитии, а кто-то мог разлить на трамвайных путях масло. Так что все это очень и очень серьезно. Если же после катастрофы вам все-таки удастся выжить (что вряд ли), не дай бог вам попасть в руки врачей. Обязательно случится что-нибудь ужасное: вы или не выдержите наркоз, или вам по ошибке дадут не то лекарство, а может быть, вам просто неправильно поставят диагноз и сделают не ту операцию.
Кроме того, на улице можно подвергнуться жестокому нападению, можно поскользнуться и упасть, а можно просто заблудиться. Кстати, кого-то прямо на улице взяли в заложники! На кого-то упал кирпич, на кого-то – балкон, а на кого-то – целая сосулька, так что все это угрожает и нам. Короче говоря, выход на улицу совершенно противопоказан и равносилен самоубийству. Тем более даже если мы решимся выйти на улицу, нет никаких гарантий, что это у нас получится. Можно застрять в лифте, а можно подвергнуться в нем нападению. По лестнице спускаться также ни в коем случае нельзя, ведь можно упасть и сломать себе шею! Вы же знаете, и такое бывает, поэтому останемся дома.
Но ведь и дома, если разобраться, совсем не безопасно. Может взорваться телевизор или загореться проводка. Возможна утечка газа или прорвет трубу с кипятком. В конце концов, могут заявиться грабители, вымогатели и насильники. Впрочем, и сам дом может рухнуть, особенно если он уже в «преклонном возрасте». Правда, в новых домах еще меньше уверенности, вы ведь знаете, как теперь строят. Дом может оказаться с какими-то серьезными недоделками. А может быть, в проект вкралась роковая ошибка! И даже в том случае, если с проектом все в порядке (что далеко не факт), в любой момент может произойти землетрясение или проснется плывун под нашим домом, а может быть, просто случится трагическое крушение какого-нибудь самолета и его горящие обломки разрушат именно наш подъезд. Так что дома оставаться может только отчаянный безумец.
Тем более никак нельзя есть, может быть, кто-то подложил вам яд. Причем, наверно, вы станете просто случайной жертвой, а может быть и нет… Кроме того, пища может быть заражена какими-нибудь ужасными бациллами или опасными для жизни гербицидами. Спать тоже нельзя, потому что, когда вы спите, вы беззащитны и наиболее уязвимы. Работать запрещается категорически! Тут двух мнений быть не может. Ни о работе, ни о службе не может быть и речи! Даже по дому ни в коем случае ничего нельзя делать. Ведь вы непременно порежетесь на кухне, а потом погибнете в мучениях от заражения крови. Кроме того, вы можете поскользнуться в ванной и разбить голову о раковину. Вас может убить током, а может быть, случится пожар…
И ведь это далеко не полное и весьма поверхностное описание грозящих нам опасностей. А сколько больших и маленьких трагедий ожидает нас каждую минуту! Можно просто случайно разбить чашку, а можно оказаться за решеткой по сфабрикованному делу. Вам кажутся мои предположения бредом сумасшедшего? А как насчет народной мудрости: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся», «Береженого бог бережет», «Раз в году даже палка стреляет» и т. п.? Все, что я только что предложил в качестве «воображаемых прогнозов», не фантазии автора, а настоящие, реальные проблемы многих моих пациентов. Они действительно боятся всего этого и даже подчас еще более нелепых вещей. Они действительно ждут появления этих напастей с минуты на минуту.
Но вы, как бы здоровы ни были, по сути мало чем отличаетесь от моих пациентов (и я тоже вряд ли составлю исключение). Просто ваши прогнозы и предположения относительного будущего, может быть, не так абсурдны, но в принципе они так же нелепы и бессмысленны. Прогноз – это фантазия, принятая за реальность. Так что нелепость и абсурдность нам гарантирована, даже при внешней строгости и логичности наших умозаключений.
Итак, раз уж мы заговорили о прогнозах, что такое любое наше решение? Это выбор, выбор между чем-то и чем-то, кем-то и кем-то, кем-то и чем-то, чем-то и кем-то. Человек поставлен в ситуацию постоянного выбора, причем большей частью мы выбираем не из лучшего и хорошего, а из двух бед меньшую. Выбор – страшная штука. Мы привыкли гордиться возможностью и правом выбирать, но не учитываем две вещи. Во–первых, предоставив нам право выбора, у нас отобрали право не выбирать, а потому мы просто вынуждены этим заниматься. И во–вторых, увлеченные этим замечательным лозунгом («Право выбора!»), мы не обращаем никакого внимания на огромное количество подводных камней, скрытых в самом выборе.
С одной стороны, выбирая, мы в каком-то смысле берем на себя ответственность за результат. Но результат не зависит непосредственно от нас. В значительной степени он определяется множеством непредвиденных обстоятельств, досадных случайностей и внешних причин, с которыми нам остается только мириться. «Человек предполагает, а Бог располагает», – кажется, так говорили древние.
С другой стороны, выбор – это всегда потеря: выбирая одно, мы расстаемся с другим. Это понятно многим мужчинам, решившимся, точнее, решающимся уйти в другую семью. По своему или чужому опыту вы знаете, что на это иногда уходят годы! Выбор – это потеря, а терять, как известно, не хочется. Можно вспомнить и хрестоматийный пример, басню о буридановом осле, который выбирал между двумя охапками сена, пока не умер меж ними от голода.
Выбор (пойти или не пойти, сделать или не сделать, согласиться или не соглашаться и т. д.) овеян тысячью прогнозов. И на самом деле, мы выбираем не между реальными вещами, а между прогнозами. Например, кто может знать, как сложится новый брак, какой нам отведен срок и чем мы кончим? Никто! Выбирать между прогнозами нелепо, это все равно что торговать мертвыми душами и при этом прицениваться, рассуждая о том, какая из них лучше, а какая хуже (так, если вы помните, поступал Собакевич в бессмертном гоголевском творении). Абсурд!
Выбор сам по себе безумие и инструмент порабощения. А если мы выбираем между собственными фантазиями и страхами, принимая их за реальность, наше положение оказывается еще более печальным.
Прогноз не приходит один, он мгновенно приведет за собой еще десяток. Они навалятся на вас как снежный ком, как лавина, и вы ничего не сможете сделать. Человек живет на ассоциациях, а они могут рождаться и на пустом месте. Связать друг с другом совершенно не связанные вещи нам не сложно, но ведь это так далеко от реальности! Но несуразность наших ассоциаций будет нами не замечена, ведь логика – это не всегда здравый смысл. Логика – это механизм ассоциирования, но наши ассоциации – это плод воображения, фантазии, если хотите. Помните расхожую фразу «Доверяй, но проверяй»?
Критерий истины – реальность. Но прогноз пугает, и мы бежим от реальности, поэтому необходимая проверка оказывается невозможной.
«Какая гадость эти ваши прогнозы, – сказала мне как-то пациентка. – Они множатся как саранча: один, другой, третий… И так ярко, в картинках! Я просто вижу трагедии, которые со мной приключатся! Какая нелепость! Неужели же человек не может прожить без прогнозов?» Отвечаю: может, если он абсолютно в себе уверен. Мы переоцениваем значимость внешних событий, когда чувствуем себя песчинкой в океане событий. Если мы отпускаем свое «Я» путешествовать в фантазиях, смотрим на себя как в кино, попутно с помощью прогнозов придумывая сюжет, конечно, возникнет тревога, страх, а то и паника. Наше «Я» должно быть всегда при нас. Эта книга не случайно называется «Счастлив по собственному желанию»; все, о чем я здесь рассказываю, способ поместить свое «Я» туда, где ему и следует быть. Вспомните знаменитую сказку про щуку и Емелю: «По щучьему веленью, по моему хотенью…» Осознайте свое желание счастья и захотите его, и тогда щука сделает свое дело, но для начала нужно захотеть. Не захотите – не будет, а захотите, как говорится, «остальное купим».
В принципе прогнозы естественны, ведь мы должны избегать того, что сулит нам опасность, поэтому мы держим их в голове и постоянно насторожены. Это закон природы, так работает инстинкт самосохранения. Но не видим ли мы большее количество опасностей, чем есть на самом деле? Не преувеличиваем ли мы опасность? Грубо говоря, так ли опасно то, «что скажет Иван Иванович», и так ли велика вероятность того, что «нас раздавят в давке»? Наверное, нет. Но тысячи людей боятся этого так, как следовало бы опасаться только конца света.
У животных на обстоятельства, связанные с опасностью, формируется так называемый «условный рефлекс», после чего они просто избегают этих ситуаций, и все. У нас же с рефлексами дела обстоят несколько сложнее. Во–первых, мы поставлены в другие условия, так, например, может оказаться невозможным «избегать» Иван Иваныча, поездок в часы пик или чего-то в этом роде. Животные лишены такого рода щепетильности, у них все проще: не этот, так другой, не тогда, так в другое время. У нас больше запросов, а значит, и больше слабых мест. А где тонко, там, как известно, и рвется.
Во–вторых, условный рефлекс связан с конкретными обстоятельствами, а прогноз оторван от реальности. Если животное просто и без лишних переживаний, если так можно выразиться, избегает территорий, где ему угрожает опасность, то человек способен беспокоиться там, где опасность ему не угрожает, но, как ему кажется, может угрожать. Например, зная, что самолеты иногда терпят крушение, некоторые люди категорически отказываются на них летать, тогда как, по данным статистики, это один из самых безопасных видов транспорта, кстати не в пример автомобилю. Потенциально опасна даже дирижерская палочка. Рассказывают, что один известный дирижер умер от заражения крови, оцарапав себя собственной палочкой на одном из концертов. Но тогда жить вообще вредно.
В–третьих, животное находится «здесь и сейчас», оно обеспокоено только настоящим моментом, непосредственной опасностью, а человек беспокоится заранее – за часы, а то и за годы.
Животное переживает стресс, когда ему непосредственно угрожает опасность, а человек находится в состоянии хронического стресса вне зависимости от того, реальна угроза или же она ему только кажется.
Животное боится того, что ему угрожает, а человек боится того, что ему может угрожать. И если первого (конкретных опасностей) сравнительно немного, то второго (возможных опасностей) можно навыдумывать, как мы видели, сколь угодно много. Поэтому животное не болеет неврозом, а человек из него просто не выходит, лишь иногда забываясь на время.
Одна из моих пациенток панически боялась высоты. Страх был поистине чудовищным, он распространился настолько, что ей было страшно не только подниматься по лестнице, но и просто смотреть на нее со стороны, издалека. Она не могла смотреть на крыши домов, трамвайные провода, небо. Мне запомнился такой ее рассказ. Обычно она никогда не спускалась по лестнице в одиночку и всегда шла только с провожатым, даже если надо было пройти всего лишь один пролет. Но однажды она оказалась один на один с таким пролетом, причем вдобавок у него не было перил! Она возвращалась с очень важной встречи, была прекрасно одета, в шикарном дорогом платье, туфли на шпильках, прическа, украшения, маникюр, косметика. И теперь этот пролет… Что ей оставалось? Она встала на колени, ухватилась за стену, ограничивающую лестницу с одной стороны, и таким образом преодолела все семнадцать ступенек, обливаясь слезами и потом. Она рассказывала мне об этом смеясь, но в ее глазах был тот же страх, что и тогда, два года назад! Радость стала для нее тайной за семью печатями. Что же происходило в ней, что вызывало такой страх?
Мы занимались, но эффект был незначительный, причины скрыты, а страх огромен. На занятиях она научилась наконец избавляться от страха, но в реальных условиях побороть его так и не удавалось. Постепенно мы научились преодолевать лестницы с перилами, она могла уже смотреть фильмы с трюками на небоскребах. Следующим этапом был эскалатор. После многочисленных совместных поездок с применением всех накопленных знаний и опыта он перестал представлять для нее жизненную угрозу. (Хотя, к слову, во время первой нашей поездки у нее возник панический страх, а потом она ощутила, что у нее отнялись ноги!)
После всего этого она решилась на самостоятельную поездку по эскалатору. Я ждал ее наверху, не буду скрывать, в напряжении и с тревогой. Когда она наконец появилась (мне казалось, прошла вечность), лица на ней не было. Она была бледна как полотно, губы дрожали. Обеими руками она вцепилась в поручень и еле сошла со ступени. После того как мне удалось привести ее в чувства, я спросил: «Что вас так испугало?» И вот что я услышал в ответ: «Мне всю дорогу виделось, как я кубарем лечу с эскалатора вниз». Прогноз.
Разумеется, все мы имеем шанс упасть с эскалатора, теоретически от этого никто не застрахован. Но так ли велик этот шанс? Нет. Впрочем, если трястись от страха, думать о том, что ты обязательно упадешь, и чувствовать, как от этого страха у тебя отнимаются ноги, такая вероятность увеличивается, хотя и это не ведет к падению! Далее мне представилось, что если бы я сам ехал по эскалатору с единственной мыслью, что сейчас упаду, или же, по примеру моей подопечной, всю бы дорогу воображал собственное падение, то, наверное, вряд ли бы добрался до верха. Прогноз – страшная вещь, способная привести к несчастью. Так что мне ничего не оставалось, как придумать средство, способное с ним справиться. Этим средством я и хочу с вами поделиться.
Вы знаете, чем прогноз отличается от планирования?
Прогноз – это предположение о том, что, как нам кажется, должно произойти. А планирование – это решение о том, что вы будете делать. Прогноз говорит о событиях, которые могут произойти, а могут и не случиться. Сбудется прогноз или нет, кто может знать? А план вы реализуете сами, так что он зависит именно от вас.
Прогноз – это всегда результат. Дом рухнет или температура воздуха будет плюс пятнадцать – все это результаты, нечто свершившееся. А план состоит из действий, а не из результатов. Например, вы можете запланировать пойти в гости, а вот окажетесь вы в гостях или нет, не стоит и не может стоять в вашем плане. Ведь хозяева вечеринки могут передумать, заболеют или, того хуже, умрут, или произойдет потоп, или еще что-нибудь в этом роде – все это от вас не зависит. Но ведь вы и не планировали быть на вечеринке, вы планировали только на нее пойти, а это большая разница. Вы даже не планировали прийти на эту вечеринку, поскольку дойдете вы до нее или нет, это также от вас не зависит: мало ли что может случиться по дороге (не дай бог, конечно). Но пойти вы пойдете, это от вас зависит, и вы это сделаете. А вот результат? Как говорится, «я сделал все, что мог; кто может, пусть сделает лучше меня».
Так что богу – богово, а нам – планирование.
Если же что-то не произойдет по вашей вине, то вы будете виноваты, но если, как в приведенном примере, это от вас не зависит, если вы сделали все, что могли сделать, но не вышло, не получилось, сложилось по–другому – что тут рвать на себе волосы? Как можно серьезно и осознанно брать на себя ответственность за то, что от вас не зависит?..
Не надо обольщаться – это обязательно приведет к разочарованию, которого, между прочим, можно было бы избежать, если бы вы рассуждали здраво, а не фантазировали. Рассчитывать можно только на те средства, которыми обладаешь. В противном случае «глупая» ситуация вам гарантирована. Психологи в своей практике часто сталкиваются с проблемой «неоправданных ожиданий». Если мы чего-то ждем, а это не случается, то мы расстраиваемся, даже в том случае, если прогнозировалось что-то плохое! Вы настроились на что-то определенное, а вышло по–другому, это уже достаточный повод для глубокой кручины. Я уж не говорю о положительных прогнозах! Ведь фиаско на фоне уверенности в победе воспринимается как еще большая трагедия, нежели конец света.
Расскажу в связи с этим о «феномене Нового года», как я его называю. Когда мы были маленькими, то верили, что в Новый год обязательно произойдет какое-то чудо, исполнятся наши желания и начнется новая жизнь, во сто крат лучше и краше. Повзрослев, мы узнали, что Деда Мороза не существует, а первое января, по большому счету, ничем не отличается от любого другого дня, разве только тем, что его выделили красным цветом в календаре и в двенадцать часов ночи 31 декабря принято пить шампанское. Но ожидания на уровне подсознания остались. Это заметно и по типичным предновогодним оговоркам и по предпраздничной суете, которая значительно отличается от озабоченности перед любым другим праздничным событием. «Как прошел Новый год?» – спрашивают друг друга знакомые, встретившись второго или третьего числа. «Да так… – слышится в ответ. – А у вас?» – «Да так же…» Это симптом разочарования. Ждали чуда, чего-то необыкновенного, а все прошло как обычно, да еще кто-то из гостей напился и разбил «любимую мамину фарфоровую статуэтку танцующей балерины».
Нельзя ждать чего-то определенного, иначе мы всегда будем обречены на разочарование. Никакое событие не может произойти совершенно в точности так, как мы задумали, ведь есть много внешних обстоятельств, которые от нас ровным счетом никак не зависят, начиная от капризов погоды и заканчивая переменчивым человеческим настроением.
Если вы мысленно нарисуете себе картину какого-то события, причем со всеми мелочами и в подробностях, а потом настроитесь на ее полную реализацию, а в результате все выйдет не так или даже чуть–чуть не так – вы непременно расстроитесь. Хотя на деле, может быть, все выйдет лучше, чем ожидалось, но вы этого не заметите, не поймете! Вы будете поглощены разочарованием относительно собственных фантазий.
Вот вы приходите на кухню с искренним намерением сделать себе глазунью. Вы уже предвкушаете свое наслаждение, воображая два желтых блестящих шара на белом фоне. Разбиваете яйца на сковородку, одно, другое… И вдруг – бац! Один желток растекся. Катастрофа! От такого разочарования может даже аппетит пропасть. Вот так глазунья может испортить всю жизнь. Я, конечно, несколько утрирую. Но по сути разве не так? Глазунья – это ведь только метафора, а так проходит вся наша жизнь: ждем глазунью, а получаем омлет, заказываем яичницу – подают яйца вкрутую, хотим винегрет, но, кроме оливье, в меню ничего не значится. Вот так… Аппетит к такой жизни пропадает быстро и подчас надолго.
Мы можем (а по–моему, так даже должны) верить в то, что все так или иначе будет хорошо. А как именно? Кто может знать? Но без этой веры нет человека, нет любви и нет бога. А верить в то, что все случится так, как мы задумали, – нелепо и бессмысленно, даже, я бы сказал, безрассудно. Все случится так, как случится, и, наверное, это хорошо. Представляете, если бы все в жизни происходило в точности так, как задумано? Чего ни пожелаете – все происходит, ну прямо как в сказке! Представляете, насколько скучно было бы жить! Но дело не только в скуке. Человек перестал бы стремиться жить, пропал бы всякий смысл в его существовании. Он бы зачах, как цветок, который поливали сверх меры. Впрочем, что об этом говорить, если жизнь устроена так, как устроена, так что лучше вернемся к «прогнозу—планированию».
Итак, мы выяснили: прогноз – это некое предполагаемое нами событие, которое мы расцениваем почти как данность, но случится оно или нет – от нас не зависит. А планирование – это то, что мы делаем сами, не ручаясь, впрочем, за конечный результат, поскольку не можем его гарантировать из-за возможного влияния внешних обстоятельств. Психологический прогноз плох в любом случае. Тем более что обычно мы прогнозируем одни неприятности: неудачи, опасности, катастрофы, измены, обманы, потери, болезни. Мы прогнозируем в будущем неприятные события, надеясь таким образом избежать их, но вместо блага это приносит нам только вред. Здесь срабатывает старая формула «много хорошо – тоже плохо», а наша способность к прогнозированию гипертрофирована. Отрицательный прогноз расстраивает, тревожит, вызывает беспокойство, он мешает жить настоящим, тем, что есть, даже если прогнозируемое событие случится не раньше чем через сто лет.
Как же избавиться от этого «генетического дефекта»? В моей терапии есть несколько «золотых правил», одно из них гласит: найдите звено, вышедшее из строя, и замените его на новое, полноценно функционирующее.
Если вместо бесконечного прогнозирования вы будете планировать то, что зависит именно от вас, вы избавитесь от разочарований, не будете отравлять свое настоящее страхами и сможете противостоять любым своим проблемам.
Рассмотрим простой пример. Одному моему пациенту предстояла чрезвычайно важная встреча. Он безумно волновался, тревога просто била через край. Мне кажется, что даже сравнение с Везувием не позволит мне передать размах его тревоги. Он успел уже все спрогнозировать и теперь был абсолютно уверен, что там ему станет плохо, он не выдержит нервно–психического напряжения, растеряется и «сядет в лужу». У него не было никаких сомнений в том, что его встретят недоброжелательно, что плачевный итог предрешен, а провал обеспечен. Он постоянно повторял, что никуда не пойдет, хотя идти собирался. И говорил, что не хочет об этом даже думать, хотя, как вы понимаете, только об этом и думал. Все это производило удручающее впечатление: он отказывался от еды, не мог спать, постоянно прокручивая в голове сцену своего поражения. Он переживал, плакал, как приговоренный к казни, и трясся подобно осиновой листве на предгрозовом ветру (так велико было его мышечное напряжение).
Я с видимым равнодушием предложил ему не идти на предстоящую встречу. «Какой смысл идти туда, где провал предрешен?» – сказал я ему. Как вы думаете, какова была его реакция? Он взбесился! Он сказал, что это невозможно, что я ничего не понимаю, что идти нужно обязательно, что от этого зависит вся его жизнь, что положение безвыходное и что он обречен. Из всего хаоса его причитаний и доводов я вычленил один. «Так идти надо?» – переспросил я его. «Надо», – обреченно ответил мой подопечный и закрыл лицо руками. «Что ж, тогда расслабимся». – «Это не поможет», – услышал я в ответ. «Ясное дело, кто бы сомневался! Но все же…» – настаивал я. И он внял моей просьбе. Хотя полного расслабления, как вы понимаете, достичь ему так и не удалось, но по крайней мере он стал меня слышать. Не меньших трудов стоило погружение в «здесь и сейчас». И хотя результат был далек от идеала, но, как говорится, «за неимением лучшего».
Теперь оставалось лишь вернуться к тезису, который звучал в каждом его причитании, несмотря на все опасения: «Надо пойти на встречу». Я предложил ему запланировать пойти на эту встречу; просто принять это решение прямо, категорично и без дополнительной аргументации. Чему быть, того не миновать, а там как сложится, так и сложится. Минуту он раздумывал, прерывая свое молчание затяжными «эээ…», «но…», «ууу…» Каждую его попытку начать сопротивляться неизбежному я тоном, не терпящим возражений, останавливал словами: «Надо просто принять решение». На второй минуте его сопротивление самому себе было сломлено, он глубоко вдохнул и промолвил: «Ладно, а там будь как будет».
После этого мы говорили о посторонних делах, решали какие-то мелкие проблемы, пили кофе и смеялись на пустом месте. А когда грусть снова посещала моего подопечного, я снова и снова спрашивал: «Ты принял решение?» – «Да», – отвечал он мне всякий раз. И мы вновь возвращались к прерванному разговору на посторонние темы. В конце встречи я вновь вернулся к основной проблеме. К этому времени он уже «остыл» и мог рассуждать здраво. Мы обсудили ситуацию, проверили многие возможности (самые разные) и приняли решение: на предстоящей встрече «действовать по ситуации». А до того момента думать об этом бессмысленно и бесполезно, ведь мы не знаем, какой она будет. Гадание на кофейной гуще было бы в этом случае более оправданно, чем даже самое рассудочное прогнозирование. Ведь у того, с кем ему предстояла встреча, накануне могла умереть любимая кошка или (примерно с той же вероятностью) она могла принести долгожданное потомство на радость хозяину. Комичность этого предположения нейтрализовала последний прогноз.
А ведь и правда, кто может знать, с какой ноги встанет тот, от кого зависит принятие важного для нас решения? Заранее этого не угадаешь, поэтому нечего и гадать.
Конец ознакомительного фрагмента.