Счастливый месяц Дон. Путевой дневник ДонАвтоЭксп-2013. I. Часть верхняя (Анатолий Цаценко)

Сиеста. За окном уже зрелое солнце ярко освещает желтые стены домов, усталый ветерок едва качает кроны деревьев и чуть заметно подгоняет расплывающиеся на голубом небе облака. Я открываю наш дневник, беру авторучку и пытаюсь собрать мысли в кучу, но проходит минута, затем ещё две, а вот уже позади и все десять, а порядка в голове больше не становится – мысли играют друг с другом в прятки и догонялки, а кисть, беспомощно повиснув в воздухе, не готова опустить ручку, чтобы написать хоть одно слово. Причина тому – в постоянно нарастающем волнении перед поездкой, припущенном легким похмельем от ночной попойки.

Вчера, в то время как я, поневоле совершенно безучастный по отношению к нашему Делу, отправился на работу, Макс с Наилем уже разъезжали по магазинам, забивая сумки всей необходимой для поездки утварью – снастями, спальниками, продуктами и пр. Покупки были сделаны, работа окончена. Сделал дело – гуляй смело! Воспользовавшись тем, что Макс уехал домой, чтобы окончательно оценить всю степень подготовленности к завтрашнему отъезду, Наиль отыскал электромашинку для стрижки, чтобы освободить свой татароцефальный череп от мучительного бремени его волнистых тёмных волос. Для празднования этого «освобождения» был куплен Карельский бальзам и бутылка кока-колы. Затем к бальзаму присоединился коньяк из канистры, а уж тут, после завершения последнего рабочего дня перед поездкой, явился и я. Спать мы улеглись лишь в шестом часу утра. Литературный коктейль «Бальзак» (бальзам + коньяк), плескавшийся в недрах наших организмов, не мог не привести наши головы, одна из которых уже блестела, как шар для боулинга, в похмельное смятение.

И всё-таки волнение превалирует. Подумать только – уже завтра наша доблестная команда будет омывать запотевшие лица в донских водах – у Его истока. На сегодняшний день у меня запланировано несколько встреч, в том числе, с родным братом. Уже почти вечер, а вещи до сих пор валяются по углам несобранные и улыбаются при виде моего растерянного состояния. В общем, надо скорее действовать.

После непродолжительной встречи с братом я решил присоединиться к Наилю и нашим дамам – Люси и Кате, которые уже направились на ужин в итальянское кафе «Мама Рома». Еда была ещё сносной, но обслуживание нас откровенно не удовлетворило, поэтому внутреннее волнение переросло в напряжение, которое побудило нас всех к бессмысленному спору, приправившему наш ужин жгучей остринкой. Дома я в последний раз открыл крышку своего ноутбука перед поездкой, чтобы позвонить в Skype родителям. Пока я беседую с папой и мамой, татарин Наиль и англичанка Люси успевают поссориться. Это в их стиле – я не удивлён. Он хотел провести ночь со мной за легкой прогулкой, но её такой расклад не устраивал. Пришлось идти одному, чтобы ссора не переросла в серьезный межнациональный конфликт. Я встретился со своими подругами – сперва с Ирой, затем с Женей, и даже познакомил их. Такие знакомства всегда происходят благодаря случайному стечению обстоятельств. На этот раз – закрывшееся раньше времени ночное метро, севший аккумулятор в телефоне и нетерпеливое ожидание прибытия моего швейцарского друга Алекса. Когда последний прилетел в Петербург, он написал, что не успевает приехать к нам домой. Тогда я посадил Иру в машину, а с Женей неторопливо прогулялся до своей парадной, где мы уселись вдвоем на лавочку, чтобы за беседой скоротать оставшиеся до отправления минуты. Наиль, уже пробудившийся к этому времени, услышал раздававшееся из комнатного окна бормотание и, различив в нём знакомые голоса, спустился к нам. Волнение не оставляет меня до сих пор. Геннадий тоже беспокоен, но, в силу характера, не хочет в этом признаваться. Мы взяли наши упакованные сумки, проводили Женю до машины такси, которая унесла её домой отсыпаться, а сами стали дожидаться другой машины – той, которая унесёт нас в незабываемое приключение. Ждать не пришлось долго – Макс был на оговоренном месте через несколько минут. Последний перекур – и в путь! По моей просьбе Макс заехал в Sokos-hotel, где несколько часов назад остановился Алекс. Мы встретились у стойки reseption, познакомили Алекса с Максом, в двух словах рассказали про наш грандиозный проект. Наш дорогой швейцарец приехал в Петербург на два дня с другом, после чего они проведут ещё несколько дней в Хельсинки и в Таллине – им отпущена всего неделя отпуска. Мы пожелали друг другу интересного путешествия, удачи и распрощались, получив от Алекса небольшой подарочек в дорогу, «кусочек себя» – пакетик со швейцарским сыром и шоколадом. Теперь уж точно поехали! В салоне нашего внедорожника я вдруг осознал, что кульминация того самого необъяснимого волнения уже давно позади, и с того момента, как мы тронулись от Невского 102, оно стало стремительно улетучиваться. Несмотря на то, что все трое частично или полностью не выспались, настроение нас наполняет исключительно бодрое, а ощущение самое замечательное – легкая эйфория от предвкушения интересного отдыха.

Что ж, говоря спортивным языком, выдвигаемся к месту проведения соревнований на стадион. Прощай, наш славный Петербург! Этот август пройдёт без тебя. Увидимся через месяц. Пожелай нам легкой дороги. Не думаю, что нам придётся скучать, но мы обязательно будем вспоминать о тебе.

Не прошло и часа с момента нашего отправления, а природа начала требовать своего – меня поклонило в сон. Энергичная музыка Kiss, Iron Maden и Creedence Clearwater Revival с горланящим Джоном Фогерти ещё как-то сдерживала эти порывы, пока наш outlander мчал нас навстречу рассвету, но мягкие подушки и спальные мешки, соседствовавшие со мной на заднем сиденье, вскоре всё-таки ненадолго меня пленили. Очнулся я, когда мы уже покинули Ленинградскую область, и первым делом вспомнил об Александре Николаевиче Радищеве – с собой в дорогу я взял «Путешествие из Петербурга в Москву». Тут же извлёк из бокового кармана сумки томик из серии «Классики и современники» и, раскрыв его на первой странице, принялся декламировать. Так вышло, что наше путешествие из Петербурга в Москву было почти мимолетным, в отличие от проделанного Радищевым, поэтому, когда мы уже подъезжали к Химкам, а почтенный Александр Николаевич ещё только запрягал лошадей в Спасской Полисти, я прекратил чтение, решив возобновить его тогда, когда станет более-менее скучно. Химки показались мне серыми и невзрачными, совсем неинтересными – кругом сплошные дома и автомобили. Индустрия подчинила себе жизнь. Мы спешно порадовали себя, оросив тремя петербургскими струйками химкинские кустики, выделяющиеся на бесцветном полотне города, возле продуктового магазина, в который заглянули, чтобы немного забить сумку-холодильник бутылками с прохладным солодовым зельем, а после снова двинулись дальше. Практически весь участок пути, который мы проезжали по московским землям, Макс ругал столицу, на чем свет стоит – очень уж ему не по нраву Златоглавая.

Покинув столичные владения, мы оказались в Тульской области и очень скоро добрались до первого пункта нашего путешествия – славного города Новомосковска. Оставив машину на стоянке, мы бросили необходимые вещи в гостинице «Октябрь», где остановились на ночлег, и отправились знакомиться с городом. Ещё на парковке, едва заглушив мотор, Макс наградил себя бутылочкой «Жигулевского барного», а на Октябрьской улице мы увидели бар с громким названием «Жигули» и не позволили себе пройти мимо. Отведали местного пива и хреновухи, разговорились с барменом. У последнего с Максом зашла дискуссия на тему «Что вкуснее: чешское пиво или немецкое?», который совершенно непонятным образом привел к спору о том, кто же построил и отчасти посвятил Рихарду Вагнеру великолепнейший замок Нойшванштайн. Бармен Александр, почему-то считал, что этим королем был Людвиг IV, а Макс уверенно отстаивал права Людвига II, за что и был вознагражден литром баварского пива Spaten от побежденного бармена. Мы пообещали последнему, что обязательно вернемся сегодня в «Жигули» на ужин, и пошли дальше изучать новомосковские достопримечательности. Побродили по дворам, вышли к скверу Пушкина, в центре которого, конечно же, красуется блестящая статуя величайшего поэта всея Руси, а по углам расставлены аккуратные клумбочки с цветами, которых от нас с Наилем постигла та же участь, что и химкинские кустики. Затем мы оказались у котельной, где Макс с ненасытным любопытством стал упрашивать женщин – работниц котельной пройти внутрь, чтобы посмотреть, что она из себя представляет. – А чего там смотреть? – отвечала одна из них. – Котлы, трубы да каменные стены. В общем, Максу было отказано, и мы вновь углубились во дворы, взяв дорогой по бутылочке «Чешского живого». Выбравшись на главную площадь возле кинотеатра «Победа», мы завершили обзорную прогулку и направились обратно, к уже знакомому бару на обещанный ужин. Вернулись мы не из деликатности и не от безнадежности – нам действительно понравились «Жигули». Красивый интерьер, интересный антураж, приятная атмосфера, доброжелательный персонал и очень гуманные цены. Не буду углубляться в подробности нашего меню, но отъелись мы до отвала, прилично напились и даже взяли что-то с собой. И всё это удовольствие обошлось нам в две с лишним тысячи. Я не смог удержаться, чтобы не высказать администратору – приятной даме с очаровательными формами, свои подробные впечатления от посещения их заведения. Она была польщена восторженными речами и полезными замечаниями, а мы, расплываясь в улыбках от приятного вечера, выкатились на уже темные улицы Новомосковска. Чтобы ещё ярче обозначить наш первый вечер путешествия, мы заглянули в местный клуб под модным названием «Mad Dog», где снова что-то выпили. Лично мне захотелось испить самбуки. Я люблю иногда её заказывать из-за привлекательного процесса её выпивания с предварительным поджиганием, вдыханием паров и приятного послевкусия. Именно этот процесс и привлек внимание сидевших неподалеку девиц, с которыми я тут же разговорился. По-моему, одна из них тоже первый раз оказалась в Новомосковске, хотя это не имело уже никакого значения, поскольку вскоре меня извлекли из этого разговора – было принято решение возвращаться в гостиницу.

Макс зарезервировал для нас два номера – одноместный для себя и двухместный для меня и Иннокентия. Номера 312 и 327 располагались почти друг напротив друга. Макс отправился почивать направо, а Наиль – налево. Я же повернул назад – решил еще немного освежить себя перед сном моционом по округе в надежде на какую-нибудь интересную встречу. Сели́н1 писал, что незнакомый город – это место, где «можно предполагать, что каждый встречный – милый человек». Однако встречных-то как раз на моем пути и не оказалось – в городе ни души. Лишь чуть слышна надоедливая музыка в другом местном клубе «Флагман», куда нас с Наилем до этого не пустили, поскольку вход в шортах у них запрещен. Каждый хочет выглядеть хоть в чем-то интеллигентом. Может, будет целесообразно купить в каком-нибудь ближайшем городе джинсы, ведь свои я не взял, а впереди ожидается еще много пьянок и подобных провинциальных клубов с претензией.

Когда я вернулся, ребята ещё не спали. Мы постояли на общем балконе, прежде чем отправляться на боковую. Ну что ж, первый день путешествия благополучно завершился. Последний отдых перед стартом. Завтра утром мы торжественно открываем, запускаем «ДонАвтоЭксп». А пока можно и покемарить.

Кое-как к десяти утра мы все были на ногах. В нашем с Наилем номере оказались какие-то неполадки с душем – смеситель совсем отказывался работать. Поскольку времени было в обрез, Геннадий отправился принимать душ в номер напротив, к Максу, а мне пришлось мучиться в нашей душевой, поливая намыленное тело то ледяной водой, то чуть ли не кипятком – невольно вспомнился родной Невский 102, в котором, из-за плохого напора, наша газовая горелка выдавала подобные кренделя.

После завтрака в пригостинничном кафе, покинув ночной приют «Октябрь», мы двинулись в сторону истока Дона. Солнце радостно озаряет новомосковские улочки, ведущие нас к месту старта. По дороге взяли местного разливного кваса из желтой бочки – приятное воспоминание из детства, за пол-литра по 12 рублей, причем, довольно вкусного. Перед входом в парковую зону, где красуется заветный камень с надписью «Исток р. Дон», устроен небольшой сквер со скульптурой в центре – два мальчика, сидящих нагишом на лошадях. Это аллегоричное изображение двух рек – Шат и Дон (по легенде так звали двух братьев). У нас тоже имеется своя аллегория к последнему. Мы достали шапку-маску Дональда и водрузили нашего мультяшного друга на камень, из-под которого бил ручеёк, условно считающийся истоком великой реки, а сами торжественно омыли лица его холодной водой. Затем каждый раскурил по кубинской сигаре, обозначая, тем самым, старт. «Дистанция» началась! Макс запечатлел Дональда на камне – с этого момента он будет позировать перед объективом фотоаппарата в каждой ключевой точке поездки. Сразу за дорогим сердцу ручейком расположился большой красивый детский парк, окруженный кольцом железной дороги. Дорога, разумеется, детская (иначе, я бы не сразу предположил, что парк – детский), хотя выполнена по всем правилам, да и поезда по ней ходят самые настоящие, там даже своя железнодорожная станция есть, вот только персонал там везде – не кто иной как дети. Начальники, операторы, машинисты и проводники – сплошь юные школьники. Класс! У меня такого в детстве не было. Хотя, чему я, собственно, удивляюсь – у меня ведь даже игровой приставки не было. Помимо классных электровозиков в парке нашлось много других детских забав, но не таких интересных – тиры, надувные горки, игровые площадки. Покинув парк, заставляющий завидовать школярам, не знающим своего счастья, мы забрали автомобиль с парковки и двинулись в путь.

Первым делом заехали в поселок Бобрик-гора, чтобы посетить местный муниципальный музей. Там мы почерпнули некоторую информацию об этом месте. Поселок и гора, на которой он расположен, так названы из-за небольшого притока Дона – реки Бобрик, протекающей тут же. Она, в свою очередь, получила такое прозвище от обитателей здешних лесов, главных представителей местной фауны, умелых древорубов – бобров. Я тут же набрался чаяний увидеть хоть одного из них. На этом месте располагалась усадьба внебрачного сына Екатерины Великой от графа Орлова. Байстрюк стал именоваться князем Бобринским по названию речки. Княжескому семейству, преимущественно, и посвящен этот музей. Когда-то давно у Бобрик-горы красовалось знаменитое, по тем временам, Иван-озеро. Предания гласят, что именно оно являлось истоком Дона и Шата. И именно поэтому в некоторых казачьих песнях можно услышать вежливое «Дон Иванович» по отношению к реке. В дальнейшем озеро высохло, и сейчас на его месте находится искусственное водохранилище – Шатское. А истоком Дона на настоящий момент считается ручей Урванка, который находится в паре километров от камня с надписью «Исток Дона», из-под которого вытекает искусственный ручеёк-самозванец.

Подъезжая к поселку Епифань, мы остановились на заросшем мосту и – что бы вы думали? – встретили бобра. Я был вне себя от счастья, что надежды оправдались. Жаль, что сфотографировать его я не успел – уж очень шустро он убежал в заросли к ручью. Поскольку внимание Наиля привлек стоявший неподалеку заброшенный коровник, мы заглянули и туда. От сооружения остались лишь стены и крыша, коров тут нет уже давно, а вот люди, видимо, частенько посещают это местечко, а некоторые даже устраивают себе ночлег – мы обнаружили следы их жизнедеятельности. В Епифани мы омыли ноги в донских водах и купили продуктов, а затем отправились на Куликово поле, где запланировали легкий обед.

С детства мечтал побывать тут. На предполагаемом месте сражения 8 сентября 1380 года с недавних пор возвышается Храм Рождества Богородицы, а по соседству с ним – памятник Дмитрию Донскому с аллеей из благодарственных плит от различных русских городов. Это дань памяти героическим предкам, которые, покинув родные земли, отправились на помощь великому князю Дмитрию Ивановичу. Честь им, хвала, вечная память и благодарность! Мы расположились на склоне холма, взирая оттуда на место слияния реки Непрядвы с Доном. У подножия пасутся два красивых жеребца, а рядом с ними рыбак, стоя по пояс в воде, спокойно наматывает катушку своего спиннинга. Погода замечательная, самое время немного перекусить и отдохнуть. Как же приятно развалиться на траве, каждым волоском улавливая дух местности, разглядывать просторы и мысленно реконструировать события Куликовского сражения – мелькает пестрая форма татар с их вострыми шапками на меху, слышен боевой клич, топот и ржание коней, звон булатов, земля дрожит под ногами от приближения несметного войска. Но что-то я зафантазировался и не заметил, как Макс с Наилем уже почти спустились по тропинке к реке. Догоняя их, я встретил черную гадюку чуть меньше метра длиной – она неторопливо пересекала мне дорогу. Прибавив шагу и, с предельной внимательностью глядя себе под ноги, я нагнал ребят и сообщил им о своей «пресмыкающейся» находке. Они отреагировали совершенно спокойно, но тоже стали повнимательнее – не хотелось бы быть укушенным в самом начале путешествия. Мы спустились к реке и почему-то перешли её вброд, хотя рядом стоял металлический мостик. Поднявшись по крутой тропинке меж высоких кустов и деревьев, мы вышли на открытую лужайку. На этой стороне реки не было ничего интересного, просто Максу захотелось освежить в памяти Наиля прошлогоднее донское путешествие, когда они были в этих местах. На траве чётко вырисовывались следы недавно свернувшегося лагеря – палаток и кострища. Рядом, не известно с какой целью, были свалены в кучу засохшие пни с выдолбленной сердцевиной. Вернувшись на правый берег, мы встретили абсолютно голого мужика, мирно отдыхавшего на пеньке у воды. Нам с Наилем, любителям и апологетам натуристского отдыха, это показалось весьма забавным. Когда мы уже поднялись к машине, Макс предложил заглянуть в павильон музея, где показывали короткие видеоролики на тему битвы. Мы не могли на прощанье с Куликовым полем не посмотреть десятиминутный фильм о ходе сражения – он добавил ещё больше баталистических образов к картине, родившейся на холме в моём воображении. Поехали дальше.

Мы остановили машину на Красном Холме – у памятника-колонны, поставленного на месте, где находился стан темника Мамая, и посвященного Дмитрию Донскому. Рядом с памятником построен Храм Сергия Радонежского, благословившего великого князя на битву. Отвесив пару колких шуточек в сторону нашего татарского друга, мы окончательно распрощались с Куликовским полем и отправились на место первой ночевки на природе.

Несемся по дороге, пересекая обширные ярко-желтые поля подсолнухов, освещаемые солнцем. Как же я люблю эти подсолнухи! В них отражается радость жизни. Сердце наполняется теплотой при виде этих желтоголовых полчищ. Когда приехали в Орловку, долго выбирали подходящее место, останавливаясь то здесь, то там, объезжая заросшие ручьи и труднопроходимые места, искали наиболее комфортный участок и, в конце концов, нашли таковой. Заглушив мотор, разложили на берегу необходимые вещи: спальники с пенками, стол, складные кресла, коробки с хозяйственным добром. Взяв по бутылке пива и поставив кресла лицом к Дону, Наиль с Максом тут же плюхнулись в них, безразличные ко всему остальному. «Остальным», то есть, как минимум, ужином, занялся я. Солнце плавно подошло к горизонту, напоследок раскрасив небо всеми оттенками розового. Меню было составлено и одобрено ещё по дороге: салат из огурцов и помидоров, гречка с тушенкой и перцовая водка. Для подогревания пищи в полевых условиях у Макса было взято несколько газовых горелок со специальной насадкой, чтобы ставить на них кастрюли, чайники, сковородки и другую посуду. Отличная вещица, между прочим, такая горелка! Ужин был готов в два счета и удался (надо себя похвалить) на славу. На небе уже высыпали звездочки, из динамиков в салоне раскрытой машины раздаётся весёлая песенка «And your bird can sing» The Beatles, мы разливаем по последней рюмке перцовой в завершение ужина. У каждого из нас она идёт по-своему: Макса погружает в задумчивость, меня обращает в умиротворенное созерцание, а у Геннадия и вовсе не идёт – вероятно, так сказывается то безумное количество пива, которое он вливал в себя на протяжении всего этого дня. На улице совсем не тепло. Далеко не тепло! Я достал из своей походной сумки всю имеющуюся там одежду и нацепил на себя: две пары шорт, две футболки и две кофты. Тут же снова стал себя ругать за то, что не прихватил с собой никаких брюк. Количество звезд на небе растет в геометрической прогрессии. Мы уселись поближе к изгибу Дона, обратив взор на запад, где всего пару часов назад солнце опускалось за горизонт. Макс постарался обратить нас в слух и поставил свой первый донской музыкальный микс. Подобных миксов он «слепил» целых восемнадцать – по одному на каждое «открытое» место ночевки. В миксе Макс наложил различные звуки природы, записанные им же самим, всяческие отрывки известных и неизвестных музыкальных произведений, какие-то диалоги, записанные им же в компании друзей или совершенно случайных людей. Звучало это довольно интересно, однако Наиль дослушивать до конца не стал – нечистые силы уже утянули его осовелый и опьяненный организм в спальный мешок. Мы же, оставшись в креслах, дослушали микс, поделились впечатлениями от первого вечера на природе, и, только вконец озябнув, закутались в свои спальники. Звуки ночной природы не менее прекрасны, чем её вид, в них даже есть особый, мистический шарм – именно ночью тебе ничего не мешает вкусить эти звуки во всём их разнообразии, отдавшись им полностью. Лёжа на мягкой траве в спальнике, извивая ледяные ступни ног в тщетной попытке их согреть, я вглядывался в бесконечность звездного неба и задумывался о молчаливости звёзд. Мы не можем даже представить себе, какой звук издаёт падающая звезда или, например, звезда, которая уже умерла, но свет от которой ещё долго будет виден землянам. О чем переговариваются альфа, бета и йота Возничего? Кстати, я никак не могу его отыскать. Наверное, звёзд слишком много, чтобы рассмотреть среди них очертания любимого созвездия. Ладно, потом найду. Несмотря на то, что пальцы ног уже онемели от холода, а подушка уже успела намокнуть от образовавшейся на ней росы, заснуть мне всё же удалось.

Наша первая ночевка на природе удалась на славу. Можно смело закрывать глаза на то, что пальцы рук и ног отваливались от холода, когда мы засыпали, а весь спальный мешок вместе с подушкой и головой, разместившейся на ней, были обильно покрыты росой, когда уже наступило утро. Кроме этого, ночь была волшебна. Уже давно я не спал так крепко. Все мои переживания по поводу «открытых» ночевок были тут же отброшены, когда я открыл глаза в седьмом часу. Ранние солнечные лучи отражались в мелких капельках росы на паутинках, наскоро сплетенных работягами-пауками меж высоких травинок. Когда я вылез из мокрого спальника (мокрым он был только снаружи) и протер глаза влажными от росы ладонями, то увидел перед собой извилистый участок реки, по гладкой поверхности которой плавно стелился туман. Повернув голову, взглянул на соседние спальники – умиротворенное выражение лица Наиля изобличало самую приятную фазу его сна, когда организм даже не помышляет о пробуждении, массивная фигура Макса угадывалась под храпящей и периодически вздымающейся грудой тёплых вещей (Макс оказался самым подготовленным к холодным условиям, нацепив шерстяные носки, тёплые спортивные брюки, толстовку, расстелив один спальник на траве и накрывшись другим, что, тем не менее, не избавило и его от холодной дрожи в конечностях), в общем, просыпаться они не планируют. Что ж, мне это даже на руку. Чтобы согреть своё околевшее за ночь тело и сбросить с себя путы остаточного сна, я решил пробежаться вдоль берега. Через три сотни метров я спустился к реке, чтобы, зачерпнув донской водицы в ладони, омыть заспанное лицо. Прибежав обратно к нашему лагерю, я вскипятил чайник, отведал овсяной каши с фруктовым пюре, запил завтрак чаем и раскрыл путевой дневник. Начал заносить туда свои первые впечатления, но через некоторое время процесс пришлось прервать – постепенно проснулся Макс, а после и Наиль. Я поделился с ними своими утренними эмоциями и разделил чайную церемонию, сопровождавшуюся красивой музыкой из колонок, подключенных к плееру Геннадия. Но надо и честь знать – пора собирать лагерь. Компактно уложив все вещи в машину, мы раскланялись этому месту и поехали к следующему.

Мы всё ещё в Тульской области, колесим по её просторам, озаряемые задорными лучами солнца, под свист канюков и шум колес нашей дорогой машины. На пути нам попадаются разрушенные дома (в стене одного из них зияет огромная сквозная дыра), заброшенные церкви, в которых ещё пытаются сохранить хотя бы подобие алтаря те, кто ещё не утратил веру и приходит сюда поболтать с Богом, глубокие лужи и труднопреодолимые ухабы. Названия сёл вызывают улыбку на лице: Гай, Бегичево, Стрешнево, Полибино. В последнем из них стоит первая в мире гиперболоидная башня – её сконструировал и построил гений отечественной инженерной мысли Владимир Григорьевич Шухов. Он представил своё творение на Всероссийской выставке 1896 года в Нижнем Новгороде, а там башню выкупил известный меценат Ю. С. Нечаев-Мальцов, который примерно в это же время пожертвовал колоссальные средства на строительство музея изобразительных искусств в Москве (мой любимый столичный музей, между прочим) – львиная доля затрат пришлась на его кошелёк. Хорошо, когда у тебя вот так запросто может заваляться парочка-другая миллионов в кармане. Так, в общем, башня переехала в усадьбу Нечаевых к дому богатого купца и по сей день радует глаз посетителей. Как я уже сказал, товарищ Шухов был одним из величайших инженерных умов во всем мире, однако ему не очень повезло с местом и со временем, в которых пришлось трудиться – на реализацию его гениальных изобретений требовалось невероятное количество металла, но в военное время весь запас последнего уходил на создание оружия, поэтому большинству творений Владимира Григорьевича так и не посчастливилось предстать широкой публике. Зато нам посчастливилось увидеть, потрогать и даже чуть-чуть забраться на первый в мире гиперболоид. Сделав на память ещё несколько фотографий, мы отправились на место ночевки с простым названием Осиновая гора.

Почему-то до некоторых пор я был уверен, что гора «Осиная», представляя, с какой природной силой нам предстоит бороться, но Макс развеял мои заблуждения. Выбранное Максом и одобренное нами место для лагеря находится в красивой ложбине. В двух метрах от машины торопливо течёт Дон, скрываясь за густо покрытым деревьями берегом на повороте. Пришло время ставить палатку. Процесс довольно увлекательный и совсем не сложный. Палатка оказалась гораздо больше, чем мы все предполагали – огромный четырёхместный шатёр с предбанником-тамбуром и внутренним подвесным «мешком» с москитными сетками, предназначенным для спального пространства. Спать в такой – одно удовольствие. Пока солнце ещё не скрылось за деревьями на противоположном берегу, мы немного поиграли в так называемый пляжный теннис (нечто среднее между бадминтоном и пинг-понгом). После игры пивные братья плюхнулись в кресла, набрав холодного аперитива и наслаждаясь атмосферой, а я снова принялся за стряпню – вскоре на столе уже красовался салат с помидорами и китайской капустой, гречневая каша с тушенкой и водка «Добрая», чей «нрав» был оценен нами по достоинству. Узнал о том, что мы уже находимся в Липецкой области я лишь во время прослушивания донского микса номер два от Макса, когда разглядывал этикетку местного пива «Приятель».

После совершения этого ритуала наш донской эксперт решил привнести ещё один. Для начала Макс запустил музыку «транс», предварительно добавив несколько слов о ней. Он поведал о том, что настоящий «транс» сопровождается танцами на природе под вспышки яркого света, при этом танцоры должны быть абсолютно наги. Чтобы танцевать под открытым небом в чём мать родила, мне не нужен никакой «транс» – любая музыка сойдёт, Наиля тоже заставлять раздеваться не нужно, а для Макса это обряд. В общем, скинули мы с себя всё что было и пустились в пляс. Откровенно говоря, танцы эти больше походили на какую-то феерию безумия, на языческие забавы и сатанинские призывы, тем более, что сопровождались они дикими криками и несмолкаемым хохотом. Мерцающий фонарь, переходящий во время исполнения из рук в руки, дополнял эту инфернальную картину. Всё-таки долго в ночной прохладе голышом не попляшешь, и через некоторое время мы по очереди заползли в наш теплый «мешок».

Правда, заснуть сразу удалось лишь самому пьяному из нас – чтобы погрузиться в беспечный сон, Геннадию достаточно было лишь принять горизонтальное положение. Мы же с Максом, едва успев пожелать друг другу приятных снов, услышали престранные булькающие и харкающие звуки, доносившиеся с реки. Обуреваемые любопытством с легкой приправой страха перед неизвестностью, мы вылезли на разведку. Каково же было наше удивление, когда мы узрели, а точнее определили по характеру звуков и перемещающемуся под водой густому лучу яркого света фонарика, плавающего в реке ночного водолаза. – Наверное, ищет раков, – предположил наш гидролог. Ещё какое-то время пронаблюдав за передвижениями водолаза, мы вернулись в палатку, куда наш меломан Макс уже притащил колонку, чтобы засыпать под любимую музыку. Ещё долго мне не давал спать раздающийся из динамика рычащий голос солиста группы «Metallica». Все эти вечерние события привели мою психику в тревожное состояние, проявившее себя в кошмарном сне, действие в котором происходило на кладбище, где меня преследовала черная старуха-пожирательница мертвецов. Она прыгала с могилы на могилу, выкапывала гробы и потрошила их. Вскочил я в холодном поту и, выбравшись из палатки, вздохнул с облегчением – первые лучи солнца уже осветили верхушку утёса вдалеке.

Сегодня ребята потрудились пробудиться раньше, чем вчера, поэтому путевым заметкам пришлось уделить меньше времени. Здоровый завтрак с мюслями и молоком (даже Наиля удалось склонить к непривычному для него утреннему приёму пищи) под аудиоспектакль по Сергею Довлатову «Компромисс пятый». Несмотря на то, что мы довольно быстро покинули Осиновую гору, разбудившее меня солнце успело уже куда-то скрыться от наших алчущих взоров. Пока мы едем в машине, серость за окном не так расстраивает. Макс привёз нас на Черный яр – очень живописное место на большом возвышении, где по преданию когда-то давно жил разбойник Кудеяр, который грабил сплавляющихся по Дону купцов. Грабежи решили остановить и начали охоту на разбойника. Но Кудеяр этот также слыл колдуном, и, когда казаки схватили и сбросили чародея-разбойника в Дон с вершины Черного яра, то сокровищ его не нашли. Ходили слухи, что он закопал эти сокровища и поставил своего верного коня охранять их, превратив его в большой булыжник. Поэтому громадный камень, красующийся на склоне этого Черного яра, так и называется – «Лошадь Кудеяра». Мы обошли кругом эту «лошадь», но сокровищ искать не стали. Красивое место, красивая легенда, но надо ехать дальше.

В селе Требунки мы повстречали мужичка на велосипеде, который переплавляется через Дон вплавь, гребя одной рукой, а другой – держа свой байк над водой. Вот какие в нашей стране живут люди! Люблю наш народ – он простой, веселый и неприхотливый, для счастья ему много не нужно.

Приехали в город Данков. На центральной площади ещё не убраны декорации со Дня города – видимо, праздник был совсем недавно. На большом полотне один под другим изображены два герба – Липецка и Данкова. На первом можно разглядеть дерево-символ – липу, а на втором – лошадь и щит с мечом. Слева от главной площади (главенство её мы определили по возвышающейся в её центре скульптурной фигуре Владимира Ильича) расположен краеведческий музей города, который мы не преминули посетить для ознакомления. Меня больше заинтересовала экспозиция природы края – чучела птиц, животных и картинки насекомых, обитающих в этих краях. Я бы ещё долго мог разглядывать фигурки жаворонков, свиристелей и куниц, если бы Наиль не одёрнул – всему надо знать меру.

Следующим пунктом для нас стал красивый городок с «пернатым» названием Лебедянь. Первым делом посетили место, где жил и работал строитель-энтузиаст, местная знаменитость Л.В.Мулярчик, который задумал построить в Лебедяни – что бы вы думали? – метрополитен, и на протяжении многих лет товарищ Мулярчик стремился претворить свою идею в жизнь. Говорят, что протяженность его частной линии достигала двухсот метров. А ведь это сравнимо с железнодорожной линией Ватикана. Сейчас вход в тоннель закрыт местными властями, но у берега можно не только увидеть, но и потрогать своими руками самодельный крейсерский буксир работы того же Мулярчика. Человек, в общем, был весьма одарённый и незаурядный, хотя, по словам его соседей «у себя на уме», из-за чего выслушивал частые недовольства со стороны жителей. Ну разве не чудесно, что с вами бок-о-бок живут и плодотворно трудятся такие оригиналы. Это же здорово!

В центре города мы зашли перекусить в кафе «Час Пик». Дешевая и вкусная еда, симпатичные и обходительные девушки – официанты и бармены. Насытив опустевшие чрева, мы решили устроить обзорную прогулку по городу, но, едва успели дойти до первой смотровой площадки, с которой открывался великолепный вид на город и реку, а также на развлекающуюся вдалеке грозу, как эта самая гроза с невообразимой быстротой добралась до нас – ей хватило не больше десяти секунд, чтобы преодолеть несколько километров и обрушиться на нас крупным ливнем. Тут уж было не до развлечений. Пока добежали до машины – промокли до нитки. Наиль с Максом отправились в продуктовый, а я остался в автомобиле восторженно внимать оглушительным раскатам грома над головой, слизывая стекающие по щекам капли дождевой воды. Когда пивные господа вернулись из «Магнита» с набитыми провизией на вечер пакетами, дождь перестал – гроза как мгновенно нас настигла, так же неожиданно и оставила нас, унося вдаль сверкающие вихри. Мы направились ей вслед – в поселок Троекурово. Не то, чтобы успели соскучиться, просто было по пути.

Возле Свято-Димитровского женского монастыря, который с недавних пор открылся после реконструкции, мы свернули к широкому месту русла реки Красивая Меча, где до сих пор стоят, правда, порядком поточенные водой, останки гидроэлектростанции, работавшей тут с 1953 по 1974 год. Она прекратила работу, поскольку мощные и быстротечные воды Красивой Мечи стали разрушать конструкции ГЭС. В бетонных плитах образовались промоины, которые увеличиваются с каждым годом, постепенно обнажая крепкий скелет арматуры. На стене у крутого склона, поросшего колючими кустами, по которому я из авантюрных соображений решил вскарабкаться, была установлена траурная памятная плита Васе Зайцеву – мальчику, трагически погибшему на этом месте пару лет назад. В один из солнечных дней, когда он прыгнул в речку, его накрыло огромной бетонной плитой. Человек пьёт воду, вода камень точит, а камень убивает человека. Вот такая игра судьбы. Я ещё не раз в мыслях представил Васю Зайцева, судорожно хватаясь за колючки, чтобы не полететь со склона и не увековечить своё имя на плитке по соседству с ним. К счастью, колючки помогли.

Помянув «лихом» бедолагу-паренька, мы проехали чуть дальше по берегу в соседнее село Курапово, где остановились у скалистого известнякового берега. О живописности кураповских скал я читал, пока ехал в машине, но увидеть их вживую и поползать по ним гораздо интереснее. Макс просит нас с Наилем не забывать о безопасности и быть предельно аккуратными, дабы не повторить несчастную судьбу троекуровского Васи, ведь известняк – штука очень ненадежная. Не стали волновать нашего заботливого друга и вернулись на твердую почву. Насладившись кураповскими красотами, мы почувствовали легкий голод, а, значит, пора ехать к запланированному Максом месту очередного ночлега. Лесополоса в заповеднике Плющань. Очередное смешное название. Из-за постоянного дождя, пусть и моросящего, на пути до заповедника нашему Outlander-у пришлось несладко, а, точнее, нечисто. Размытый водой чернозём образовал вязкие грязевые лужи, густые капли которых вылетали из-под колес кроссовера и врезались в его боковые и передние стекла. К раме прилипли толстые грязевые наросты. Объехав заповедный лесок почти до конца, мы всё-таки обнаружили неприметную опушку под покровом густой листвы деревьев, где уже до нас кто-то ставил лагерь. Макс поудобней припарковал машину, а мы с Наилем уже быстро и умело соорудили палатку, так как дождь всё ещё доставал нас, да и солнце уже давно село, и наступал вечерний сумрак, плавно переходящий в ночь. Я быстро состряпал ужин – по большому счету, я лишь нарезал салат и разогрел оставшуюся со вчерашнего вечера гречку. К этому мы еще присовокупили две купленные в «Магните» поджаренные на гриле курочки – et voila! Сопровождаем ужин всё той же «Доброй» и наслаждаемся приятной атмосферой леса – вокруг нас одни кустарники, дубы, липы, а под ногами валяются многочисленные желуди и из кустов выглядывают редкие шляпки сыроежек. Макс не зря нас привез сюда – у него всё по плану. Даже очередной микс не простой, а лесной. Уханье совы, шелест деревьев, топот кабана, трели сверчков и песни цикад – всё вплетено в канву почти получасового музыкально-звукового коллажа. Когда водка закончилась, мы снова перешли на перцовку. И снова неудачная попытка подружить её с Наилем. Он никак не желает пускать её к себе, так сказать, «в дом» дальше прихожей-пищевода – после бесплодных споров с «привратниками» желудка её пинком вышвыривают на улицу. Что ж тут поделаешь – пусть сами разбираются и не мешают мне наслаждаться моментом. Эстетический восторг от ночной лесной картины, которая предстает перед нашим взором, и ощущение присутствия в ней вновь заставляют отбросить страх перед холодом, скинуть с себя всё одеяние и танцевать от счастья. Вскоре восторг утихает, и появляется желание слиться с лесным умиротворением, забравшись в палатку. К моему разочарованию, такое желание рождается лишь в моей голове. Наиль, уже уснувший в палатке не по своей воле после утомительных распрей с перцовкой, также не по своей воле просыпается, когда я начинаю зарывать в спальник своё замерзшее тело – его тормошит уже порядком наперцованный Макс, который всё требует продолжения своих голых танцев под гипнотизирующий транс. Мои призывы к человечности лишь подогревают пьяный задор этого уже объединившегося танцевального дуэта, и в ход идёт уже тяжелый рок, адские звуки которого, раздающиеся из колонок, уже затащенных в палатку, практически вытряхивают из меня последние остатки той умиротворенности, которую я тщетно мечтал слить с природной. Собрав оставшуюся волю в кулак, я закрываю глаза и замолкаю, подключая единственного помощника в такой ситуации – игнорирование всех выходок и глупых вопросов моих хулиганистых сокамерников. К счастью, приём работает, и через некоторое время я уже пытаюсь абстрагироваться не от тяжелых и громких звуков невыносимой музыки, а от размеренного естественного звука храпящих слева от меня тел. В конце концов он убаюкивает и меня, и вот она – долгожданная гармония леса.

Легкий завтрак с мюслями и молоком сразу после пробуждения всех элементов нашей лесной команды. Пока Макс составлял план сегодняшнего переезда, мы с Наилем в два счета собрали палатку и упаковали всё в машину. Пора выдвигаться. То зависающий в воздухе, то моросящий дождик снова подпортил нам дорогу, и, пока ехали по чернозёму, мы дважды чуть серьёзно не застряли в грязи. Машина вихляла своим массивным задом, словно похотливая пьяная шлюха, прогуливающаяся на шпильках по Булонскому лесу. Едва мы выезжали на грунтовую дорогу, отряхивая с колес грязевые лепешки, как «блудливый зад» снова заносило в чернозём – нашу «девку» после освежения вновь тянуло к приставучим клиентам. Как она не озорничала, Максу удалось-таки её усмирить, и вскоре мы заехали в спокойное заросшее густой травой местечко. Здесь в Дон впадает река Сосна. У этой дельты первоначально предполагался сегодняшний ночлег. Сквозь высокую траву и вязкую грязь мы прогулялись до устья Сосны. Макс не стал утруждать себя фотоаппаратом, но я его примеру не последовал и, надо сказать, совсем не зря. Живописность места меня очаровала. Макс был тысячу раз прав, когда планировал тут ночевку. Валяешься ты, значит, в этих зарослях, справа от тебя ласково течет элегантная Сосна, а слева её накрывает своим потоком Дон, который тут уже заметно шире, чем в Орловке или же у Осиновой горы. Но уж очень соблазнительно близко эта красота оказалась к важному стратегическому пункту нашего путешествия – городу Ельцу. Перед теплой душевой устоять трудно – за три дня мы уже провоняли, как свиньи.

Налюбовавшись видами с кустистого холмика перед слиянием двух рек… М-м-м… В голове эта картина мне представилась в виде стройных ножек, стыдливо заложенных одна за другую, прикрывая лоснящийся густой пушок внизу живота, где верхняя ножка – это Дон, который закрывает от нас другую ножку – Сосну, а дельта Венеры – тот самый кустистый холмик, за которым стоит наша честнáя компашка. Я даже сделал набросок в дневнике.

Но, о чем это я? Возвратимся из грешных мыслей на грешную землю. В общем, насладившись эротичным видом природы, мы вернулись в наше авто, а уже совсем скоро были в Ельце. Во-первых, сегодня нас ожидает встреча с интересной и милой девушкой Катей, фотографиями которой мы уже успели налюбоваться, подобно недавним природным видам. Во-вторых, мы сможем вдоволь нагуляться по городским улочкам и заведениям, пока наш боевой конь, я имею в виду автомобиль, будет заслуженно отдыхать во дворе гостиницы. Ну, а в-третьих, как я уже говорил, все мы: и Макс, и Наиль, и я, и даже наш «конь» – уже покрылись грязью и требуем тщательной мойки.

Итак, немного покрутившись вокруг того места, где по нашим данным располагается отель с ароматным названием «Базилик», мы всё же отыскали его в неприметном и узком проулке. Пройдя в наш номер, я первым делом сбросил с себя одежду и залез в душ. Макс с Наилем, зная, что я там пробуду долго, не растерялись и отправились в пивной магазин. Немного выпили там, немного принесли в отель. Разливное, в пластиковых стаканчиках. На этот раз нам выделили трехместный номер, в котором, правда, было только две кровати – большая и маленькая. Нас с Наилем не смущало такое положение вещей – мы уже привыкли спать под одним одеялом, но Макс не мог не отпустить по этому поводу шутку-другую. В ответ ему могу сказать, что на его кровати мы с Наилем могли бы легко поместиться, а он на нашей – с трудом.

Когда все привели себя в порядок, мы отправились на площадь, где блестит на солнце бюст Ленина, чтобы встретиться с прекрасной Екатериной. Я заметил её ещё издалека и, вынужден заявить, что мои ожидания полностью оправдались. Невысокая милая девушка с волосами цвета льна (сразу вспомнил Дебюсси), приятной наружности, с лукавым взглядом серых глаз и несменной улыбкой страстных губ на загорелом личике. Погода уже успела настроиться на нужный лад, и солнечные лучи освещают стены и крыши невысоких домишек, лица прохожих, зеленые кроны деревьев и голубые купола Вознесенского собора, возвышающегося над городом. Мы прошли несколько метров по красивому пешеходному мосту через Сосну, чтобы оценить оттуда вид города, но, столкнувшись взглядом с какой-то пивной на этой стороне реки, повернули обратно и устроились на лавках за свободным столиком. Надо же отметить знакомство! Катя оказалась, к тому же, весьма интересным собеседником, в ней сразу чувствуется необычный взгляд на вещи – мы быстро нашли общий язык. На причале возле пивного бара стояло необычное судно под названием «речной трамвай» – самодельное плавательное средство с мотором, на мой взгляд, очень удобное. Коллективно приняв предложение Макса прокатиться по Сосне на этом «трамвайчике», мы забрались на борт, естественно, прихватив с собой парочку больших кружек. Водитель трамвайчика – милый дедушка, который, сколько себя помнит, прожил в Ельце, рассказал немного о себе и о городе по пути нашей водной прогулки.

Плывём вниз по Сосне. Берега заросшие. На правом – сразу за густыми кустами и кронами деревьев возвышается главный собор (теперь я могу рассмотреть его ближе и вижу, что центральный купол собора – позолочен, а четыре купола по краям украшены золотыми звёздами на лазурном фоне), а на левом берегу цивилизация вообще не видна, лишь изредка появляются одинокие рыбаки, выглядывающие из воды в своих бахилах. Вода очень приятная, как на вид, так и на ощупь – сразу хочется нырнуть. Помню, ещё у самого устья Сосны я почувствовал необычную притягательность этой реки. Есть в ней что-то родное. Видимо, поэтому, когда в разговорах мне приходилось упоминать о ней, частенько проскальзывало «Сестра» вместо «Сосна».

Когда наш трамвайчик доплыл до устья Ельника – маленькой речушки, поросшей кустарями, на правом берегу стали появляться какие-то постройки, некоторые даже – с претензией на жильё. Наш семидесятишестилетний рулевой знает каждый уголок Сосны. Когда он привёз нас обратно, Макс не преминул взять номер его телефона и договорился встретиться завтра. Причина такой любезности была простой – Макс проведал о том, что у старика лежат какие-то карты Дона. Что может быть заманчивее для нашего «донолюба»! Поблагодарив Александра Сергеевича (так звали «трамвайного» капитана), мы отправились гулять по городу. Вряд ли можно назвать его изящным, но иногда встречаются милые дворики, уютные скверы и симпатичные домишки.

Купив в подвернувшейся по пути пивной лавке разливного пива, мы расположились на развалинах одной церкви, которую собираются либо совсем снести, либо наоборот – отреставрировать и достроить. Веселые разговоры ненадолго сменились громкими спорами о музыке. Речь зашла о вокале. Макс превозносил солиста «Красной плесени», я же его безбожно поносил, Макс стал критиковать меня, Катя принялась меня защищать, но начала бранить голос Лепса, я же решил выступить в его защиту. Так понеслось, что еле остановились. Покинув «недохрам» с ещё раздающимися в его потаенных уголках спорящими голосами, мы направились в центр. Катю надо было посадить в машину – ей пора уже возвращаться домой к ребёнку.

По пути мы с Катей разговорились – она решила, что я похож на Гэри Олдмена4. Честно говоря, я так и не обнаружил не единого сходства, но мне польстило, что хоть на кого-то я могу быть похожим. За всю мою жизнь, если не изменяет память, мне ни разу не сказали, что я похож на какую-нибудь знаменитость. Спасибо, Катенька! После твоих слов этот Олдмен мне стал нравиться гораздо больше.

Мы пересекли мост, на котором встретили одну весьма дружелюбную и очень разговорчивую старушку. Она несла пучок необычной травы для своих то ли козочек, то ли курочек, и сообщила, что мокрица, которую она держала в руках, – очень полезная трава, причем, не только для животных, но и для человека: она, мол, благотворно влияет на пищеварительный тракт. Я с большим удовольствием отведал этой травы. Наиль тоже не упустил возможности и воспользовался случаем. А ведь неплохо! Мы поклонились бабуле, пожелали доброго здоровья ей и её то ли козочкам, то ли курочкам и пошли в центр.

Пока мы с Екатериной вели оживлённую беседу, Макс с Наилем немного подотстали, а затем и вовсе исчезли из поля зрения. Как мы ни старались плестись всё медленнее и медленнее, ноги уже привели к площади Ленина, где стояли машины такси. А ребят все не было. Несколько минут мы беседовали, глядя назад, и – Алилуйя! – увидели на углу Макса, который зачем-то звал нас жестами к себе. У меня не было не единого сомнения, что Геннадий что-то натворил. Кате я так и сказал, чтобы она не беспокоилась, что это в порядке вещей у пьяного Наиля. Когда мы подошли к Максу, он сообщил, что Иннокентия задержали местные полицейские за нахождение в нетрезвом виде и повели в отделение. Тогда мы с Максом, чтобы не привлекать сюда ещё и Катю, быстро с ней попрощались, поблагодарив за прекрасный вечер, а сами нагнали уводящих под руки Наиля полицейских. Я поинтересовался, в чём, собственно, дело, на что те ответили, что существует какая-то статья о запрете нахождения граждан в общественных местах в нетрезвом виде, и что нужно проверить нашего «преступника» по базе. Всей честно́й компанией мы добрели до отделения полиции. Там Наиль решил продемонстрировать свой протест его задержанию, без крайностей и перегибов, но и не без «пограничности» – нагло пялился на «служебных» и дерзко сплёвывал на пол. Просмотрев по спискам имя и фамилию, они его выпустили, вежливо попросив сегодня больше не гулять. Макс шутливо поинтересовался у них, можно ли оставить Наиля в камере предварительного задержания до утра. Полицейские, не сразу поняв шутку, сказали, что это несложно. Мы посмеялись и, забрав нашего лысого хулигана, ушли в сторону гостиницы.

Поскольку за вечер мы уже успели проголодаться, то отыскали на площади какую-то приличную пиццерию и уселись там, чтобы перекусить. Я отметил, что в Ельце есть симпатичные девушки. Макс, помимо этого, обратил внимание на забавное совпадение – по дороге в пиццерию мы как-то завели разговор о персонажах сказки «Чипполино», а когда сели за стол, то перед нами лежали бумажные подложки с изображением героев любимого с детства мультика и сказки Джанни Родари. Там был и кум Тыква, и профессор Груша, и сам принц Лимон с графинями Вишенками, и другие. Обожаю подобные совпадения. Они всегда заставляют окунуться в мир сверхъестественности.

Вернулись в гостиницу. Наиль, выпив со мной перцовки, ушёл с кем-то говорить по телефону, а я, попивая перцовку, стал смотреть серию «Дживса и Вустера», которую в этот момент показывали по телевизору. По возвращении Макса, мы все легли спать. Перед сном нам посчастливилось подслушать телефонный разговор какого-то по всем признакам уголовника, стоявшего под нашими окнами. Звукоизоляция минимальная, слышимость – отличная, было такое ощущение, будто этот уголовник сидел на нашем подоконнике, свесив свои ноги на мою кровать. Когда странника унесла от нашего окна ночь, нас самих опьянелый сон также унёс на своих хрупких ногах в царство грёз.

Проснулись, умылись, сбросили с себя вчерашний хмель и стали собираться в дорогу. Завтрак у нас прошёл в прихожей, которая по совместительству была ресепшеном, а ещё, как оказалось, кухней и гостиной. Завтракать в универсальной комнате было необычно. Я был очень доволен, чего не мог бы с полной уверенностью сказать о Максе и о Наиле, ворчащем с самого пробуждения. Они выпили кофе с йогуртом и ушли в машину. Я же насладился по полной: несколько бутербродов с сыром, йогурт, овсяная каша, банан и вкусный, но очень горячий (пришлось ждать, пока он немного остынет) чай. Попрощавшись с девушкой-администратором и поблагодарив её за удобства, я вышел во двор, где возле припаркованной машины возились «нелюбители завктракать с похмелья». Мимо нас прошла бабушка, продававшая жареные пирожки. Запасливый Макс украсил её утро большим заказом – взял сразу около десятка. Довольная старушка пожелала нам удачи и убежала продавать пирожки пробудившимся ельчанам. А мы покинули этот постоялый двор и первым делом направились в гости к Александру Сергеевичу.

Живёт Александр один на небольшом участке, недалёко от реки. Он с радостью пригласил нас во двор и угостил яблоками-ранетками, а сам ушёл в дом за обещанными Максу картами. Когда веселый дедушка вернулся и разложил на столе перед Максом свои богатства, глаза последнего засверкали – там были речные карты, нарисованные от руки, очень точно, аккуратно и со знанием дела, самим Александром Сергеевичем. Но, что окончательно потрясло Макса, так это то, что дядя Саша без всяких колебаний просто подарил ему несколько карт, объяснив это тем, что в хорошие руки отдавать всегда приятно. Деньги дядя Саша брать отказался. Поэтому Макс вручил ему в качестве благодарности те самые пирожки, которыми запасся возле гостиницы. Александр Сергеевич ещё раз поклонился и потребовал, чтобы мы взяли с собой его яблок. Я тут же повиновался и наполнил пакет сладкими ранетками. Александр ещё долго провожал молодую троицу своим заботливым взглядом, когда четырехколесный друг уносил нас в интригующее будущее.

Солнце радостно обнимает плечи прохожих. Возле бюста Пушкина мы увидели автомойку, где и остановились, чтобы сделать подарок «Аутлэндеру». Два молодых парня мойщика быстро сделали своё дело, и мы уехали дальше. Очень скоро мы подъехали к реке Воргол. Великолепие картины, которая открылась нам, завораживало, и я, схватив фотоаппарат, побежал за ребятами, которые уже ушли вперёд, к реке. Речка небольшая, зарастающая, при желании её можно перейти вброд. Но окружающий ее пейзаж прекрасен: широкая просторная поляна, по которой ползают многочисленные ящерицы, прыгают серые кузнечики и порхают перламутровые бабочки, высокие деревья на берегу, в тени которых отдыхает стадо овец, а над всем этим – огромные отвесные скалы у самого основания речки. Уважительно окинув взглядом красоту неживой природы, я переключился на живую, настроив свой фотоаппарат на всех летающих, стрекочущих, блеющих, бегающих, а также на цветущих, распускающихся, переливающихся и благоухающих. Прогулявшись по лугу у речки, мы поехали на вершину скал, где уже расползлась по отвесам команда скалолазов из какой-то экспедиции. Вид сверху, вынужден признаться, ещё живописней, чем снизу – виден красивый рисунок русла речушки. Наглядевшись красотой воргольских скал, мы поехали дальше.

С фотоаппаратом в руке я постоянно преследую канюков – всё хочу запечатлеть эту красивую хищную птицу в удобном ракурсе. Держу фотоаппарат наготове ещё с плотины через Воргол (возле большого участка какого-то купца, с мельницей) до сих пор.

Пока мы ехали до заповедника Галичья гора, Наиль успел отключиться на заднем сиденье. Мы же с Максом прогулялись по заповеднику и вышли к скалам, с вершины которых Макс продемонстрировал мне место нашей сегодняшней ночевки на противоположном берегу Дона. Красотища! Там, конечно, не безлюдно – стоит несколько палаток, но нас это не смущает. С радостной улыбкой я одобрил место ночлега, и мы вернулись к машине. Небольшой дождик начал моросить, когда мы заехали в магазин в посёлке Донское, чтобы запастись провизией. Вот теперь можно отправляться на наше место.

Недалеко от лагеря расположился питомник хищных птиц заповедника. Соколы, кречеты, сапсаны, королевский орёл, мощный крик которого нам даже посчастливилось услышать. Макс хотел приобрести пару магнитиков на память, но сувенирная лавка была закрыта на перерыв. Работники питомника, видимо, выпивали по какому-то поводу, поэтому прикрыли лавочку. После непродолжительного разговора с ними, магнитики нам достались в подарок. Правда, для этого Наилю пришлось подержать в зубах дохлого цыплёнка. Но тут уж он скорее сам явился инициатором такого испытания.

Когда уже приехали непосредственно к месту нашего бивуака, снова полил дождик, но его активность оказалась скоротечной, и уже скоро мы с Наилем поставили палатку и уселись на пляже в предвкушении жаркого вечера. Когда солнышко вновь показалось из-за туч, мы до самого его захода купались в Дону и играли в пляжный теннис. Ещё не успев доехать до места, Макс от нетерпения выпил бутылку пива, а уже когда заглушил мотор, пивному удовольствию не было конца. На пляже к нам подошёл молодой человек азиатской внешности, сообщил, что территория частная и нам нужно заплатить 80 рублей за пребывание на ней, а забрав деньги, он вежливо поблагодарил и пожелал приятного отдыха. Мы его негласно обозвали Шао-Каном5. В Дону – тёплая вода и довольно быстрое течение. Купаться – одно удовольствие. На песке я обнаружил незнакомое мне насекомое, похожее на медведку, но только в несколько раз меньше, без страшного хитинового покрытия и ро́ящих лапок, а хвост этого странного существа при появлении опасности поднимается вверх как у Скорпиона вместе с двумя рожками на конце. Ребята не удивились моей находке и продолжили до самого ужина пить пиво.

За едой мы перешли к водке. Я состряпал вкусный салат с тунцом, горошком и яйцами, нарезал помидоры, отварил макароны с сосисками, посыпал их сыром и пожалуйста – стол накрыт. Ваше здоровье, друзья! После ужина мы поставили свои кресла к реке, направив взгляд на скалы на противоположенном берегу. Наши голоса, отражаясь от них, эхом прилетают обратно. На небе уже высыпали яркие звёзды. И вновь я смотрю на северо-запад – туда, где город на Неве, не думая о нас, проводит своё лето. Нам тоже не до него. Перед нами красота иного рода – такой красоты в Петербурге не будет никогда. Это величайшая красота природы.

Послушав донской mix, мы стали укладываться спать. На этот раз танцевать голыми под макабрические звуки транса, когда как минимум две соседские палатки уже погрузились в сон, было бы неприлично. На палатке я увидел сидящим нежданного гостя – красивого зеленого богомола. Всегда мечтал узреть его вживую. Я вновь достал фотоаппарат и сделал несколько кадров. Богомол не был против, даже попозировал немного. На улице было уже не так холодно, как в предыдущие ночи, но мы всё-таки предпочли улечься в палатке. Ещё раз окинув взглядом звёздное и безлунное небо, я заполз в палаточный мешок и уснул, вдыхая алкогольные пары, выходящие с храпом из отдыхающих тел моих друзей.

Едва почувствовав какой-то внутренней антенной неуверенные касания медленно просачивающихся в палатку солнечных лучей, я поднял своё сонное тело и вытащил его навстречу негодникам-лучам из палатки. На часах около шести утра. Первым делом, пересекая пляж, нырнуть в прохладу Дона, чтобы ощутить всю прелесть утра. Затем – неторопливое приготовление завтрака и созерцание пробуждающегося дня. С непередаваемым удовольствием я поглощаю овсяную кашу с фруктовым пюре (гениальная находка Макса – это фруктовое пюре), прислушиваясь к птичьим напевам с вершины горы. Ближе к восьми из палатки вылезают Макс и Наиль. Легкий завтрак, наброски плана на сегодняшний день, скорый сбор и прощание с гостеприимной косой и остальным заповедником.

На улице становится всё теплее. Выезжаем из Донского. Наиль угрюмо молчит, попивая «Приятеля». Макс аккумулирует энергию перед очередным тяжелым днем, отрезвляя себя прохладным «бюветом»6. Я же, обнимая нашего мягкого Дональда, читаю «Тошноту» Жана-Поля Сартра. Проезжаем восстанавливающийся красивый монастырь в селе Кашары, затем через урочище Скит (часть местности, отличающаяся от основной, служащая для обозначения границы) направляемся в один из религиозных центров России, так называемый «русский Иерусалим» – город Задонск. Он по праву заслуживает звание духовного центра страны – в городе располагается ансамбль из пяти или шести монастырей, в которые со всей России регулярно стекаются паломники.

Мы обошли несколько монастырей, каждый раз, находясь на их территории, облачаясь либо в длинные юбки, либо в шаровары, а также заводя очень глупый спор между собой о русской православной церкви. Макс обвинял всех православных в том, что они хотят защищать свои права, Наиль, будучи таким же темным в области православной культуры, как и Макс, яро поддерживал первого, а я с криками отстаивал попранную честь верующих. Тяжело говорить с людьми, не видящими разницу между соблюдением православных традиций, следованием церковным канонам и религиозным фанатизмом. И уж совсем невозможна в таком случае продуктивная дискуссия.

Набравшись негатива от этих споров и устав от прогулки по территории «русского Иерусалима», но немного насладившись богатой архитектурой, мы зашли утолить свой голод в центральную гостиницу города с одноимённым названием «Задонск». Напряжение ушло вместе с голодом, когда нам принесли еду в гостиничном ресторанчике. За обедом мы с улыбкой вспоминали, как несколько часов назад в одной сувенирной лавке бдительная продавщица пресекла попытку Макса стащить парочку магнитов на память.

– Молодой человек! Да-да, в чёрной футболке! За магнитики не хотите заплатить?

На улице идёт дождь, поэтому никаких прогулок дальше мы устраивать не стали, а поехали на место ночёвки с очень дружелюбным названием – Донские беседы. По пути из окна автомобиля я увидел на большом холме деревянную скульптуру в виде большого кувшина. К моему детскому восторгу, я узнал от Макса, что этот большой холм называется Кудыкина гора. Вот бы моя бабушка обрадовалась, царство ей небесное, узнав, что я там побывал – ведь она столько раз меня туда отправляла в детстве (в шутку, конечно), сама даже не подозревая о её местонахождении. Макс также сказал, что по плану эту гору мы посетим завтра – там находится большой развлекательный парк с восстановленным замком скифов, необычными животными и прочими интересностями. А пока мы подъехали к самому берегу Дона, где в него впадает маленький холодный ручеёк, прямо перед высокими скалистыми выступами известняков, которые, собственно, и называются «беседами».

Место очень красивое. Когда мы подъехали, в ручье мыл свою Ладу (автомобиль «Жигули») один из пастухов-погонщиков прогуливавшегося по берегу многоголового овечьего стада. Как выяснилось, этот ручей – маленькая речка Каменка, очень чистая и холодная, поскольку родниковая. Расположившись на опушке возле слияния Каменки и Дона, первым делом мы тут же искупались. Затем, пока солнце ещё обжигало плечи, отправились к источнику, который расположен на склоне холма на территории заповедника «Кудыкина гора». Очень милый и ухоженный источник с резным оформлением, беседкой, десятком бьющих ключей для набора воды, домиком у входа и помещением с купелью. Мы наполнили ключевой водой канистры, которые захватили с собой, пару раз окунулись в студёной купели с головой и пошагали через прибрежный луг прямо к нашему лагерю. Солнышко просто вынуждает нас скинуть плавки и полностью отдастся воле его лучей. Так мы с Наилем и сделали. Думаю, что именно с этой минуты в нас зародилась одержимость обнажением. Невозможно передать, какое наслаждение ты получаешь от полной свободы на природе: свободы от домашних забот, от гнета рабочей нагрузки, от постоянных звонков, от засасывающего интернета, от частых встреч, от городского шума и вони, от суеты, толкотни, беготни, от всего привычного и, как символа этого привычного – от одежды. Что может быть привычнее одежды для человека, живущего в городе северных широт! Когда ты сбрасываешь с себя одежду вместе со всей этой обременяющей ношей привычного, то обретаешь необходимую внутреннюю свободу. Есть только ты, эти живописные скалы, заходящее солнце, большая река и большие канюки, бдительно изучающие местность, паря над тобой в поисках добычи. Для этих птиц свобода – это и есть жизнь. И кто не мечтает о том, чтобы его жизнь стала синонимом свободы, чтобы эти два слова слились в одну большую чашу, которую так и хочется испить до дна, не проливая ни капли…

Ребята уселись с пивом на берегу, пока я взялся за своё уже привычное занятие – стряпанье. Меню сегодняшнего ужина включает салат с луком, томатами и китайской капустой (огурцы в Задонске найти не удалось) и отварную гречневую кашу с сосисками. Весь ужин, а также время до и после провели в спорах, в спорах о разном, в том числе и об алкоголе. Я лишь хотел предложить нам как-нибудь устроить трезвый день, то есть, в моем понимании, провести один день вообще без алкоголя. Это предложение вызвало у Макса с Наилем шквал негодований и криков. Думаю, что наша экспедиция должна по праву называться «ДонАЛКоЭксп». После очередного традиционного прослушивания Донского микса, Наиль не менее традиционно по-английски ушёл спать, а Макс, приняв философскую позу в кресле, спокойно докуривал сигарету и глядел вдаль. Я с огромным удовольствием изучал звёздное небо над головой в тщетной попытке отыскать родное созвездие Возничего. Так и не поняв, почему мне не удаётся его найти, я ясно прочувствовал, что за долгие годы сильно соскучился по южному небу, по падающим звёздам и разноцветным мерцаниям в бесконечной высоте этого земного потолка… Уснули.

Ночью я несколько раз просыпался, чтобы отлить, и в каждый из них с ужасом понимал, что нетрезв – вестибулярный аппарат наотрез отказывался работать как надо. Последний раз просыпаюсь около восьми утра, но вернуться в лежачее положение уже себе не позволяю – солнце, словно магнитом, выволакивает меня из темного мира снов, спальника и палатки. Умыв лицо в холодном потоке Каменки, я усаживаюсь в кресло и гляжу на излучину, где Дон сворачивает к нам. Где-то там, на высоком берегу бьет Русанов ключ, до которого мы решили не добираться, хотя как-то загадочно меня влечет вершина этих Донских Бесед. По реке стелется большая белая дымка в виде огромного червяка, который усердно ползёт меж берегов по руслу против течения Дона. Я всматриваюсь в заросшие холмы Бесед и пытаюсь мысленно представить Камень Любви. Где-то на этих холмах находится большой булыжник с рукотворными нишами в нём. По мнению краеведов, этот камень служил для исполнения языческих обрядов. Жрецы под покровом ночи в окружении горящих факелов выпивали кровь, разбавленную с вином, из жертвенной чаши, совокуплялись с несчастными девственницами, чтобы затем принести их в жертву могучим Богам. Но пока моя богатая фантазия дорисовывала эти картинки темного прошлого, белый червь тумана уже уполз за поворот.

Макс с Наилем выбрались из палатки, протирая опухшие веки. Мы начали готовить легкий завтрак и увидели впереди со стороны Русанова ключа надвигающуюся на нас большую грозовую тучу. Ну вот, так вроде бы хорошо началось утро, а тут такое. Но каким же правильным оказалось решение Наиля достать фотоаппарат! Туча каким-то волшебным образом сформировала нечто вроде арки над нашими похмельными головами, и вышло так, что дождь лил справа и слева от нас, стоящих под огромным колпаком. Затем она, эта тёмно-синяя туча, повиснув над храмом, виднеющимся вдалеке, в контрасте с бледно-палевым небом за ней, нарисовала завораживающую картину. Макс воспользовался моментом, чтобы запечатлеть живописный момент на своём фотоаппарате. Не зря мы ещё долго глядели вслед уходящей красоте, поскольку вскоре нас настигла красота другая. Палатку мы с Наилем собирали уже под ливнем, который быстро усиливался и не покидал нас вплоть до того момента, как мы, уже попрощавшись с Донскими Беседами, заехали в Сафари-парк. Сперва мы несколько минут сидели у его входа, ожидая окончания дождя. Затем, так и не дождавшись, пошли вперёд по красивой тропинке между аккуратными рассадами деревьев по обе руки. Эта тропинка вела нас прямо к реконструированному замку скифов. Там устроен так называемый «город мастеров», где обучают ремёслам, но, к нашему разочарованию, сегодня он оказался закрыт. Что ж, дело мастера боится, а мастер, как выясняется, – дождя.

Перед входом в замок раскинулось небольшое искусственное озеро, на берегу которого установлен огромный рыцарский шлем – ворота, входя в которые, можно подняться на склон к другой скульптуре, изображающей трёх богатырей на привале. Чем-то она напомнила нас троих: Макса символизирует широкий крепыш, вкушающий похлёбку из котелка, Наиля – спящий лежебока-здоровяк, а меня – юный богатырь, играющий с птичкой. Далее, вниз по склону, раскинулся широкий парк с животными, ограждённый плетёным забором. Там можно увидеть ослов, верблюдов, страусов и даже парочку таких загадочных парнокопытных, как овцебык, а также много других зверушек.

Помимо этого, у входа в парк расположена детская площадка с аттракционами, а в маленьком участке, густо заросшем лесными деревьями, спряталось кафе. Немного правее этого участка с деревьями холм спускается вниз, а на вершине этого склона установлены две большие деревянные фигуры быка и коня, похожего на уменьшенную копию Троянского, а на самом склоне, ниже – тот самый огромный деревянный кувшин, который я увидел вчера из окна автомобиля. Из кувшина действительно течёт вода, там установили источник с купелью. Наиль с Максом даже окунулись там прямо в одежде – не хотели пугать работниц заповедника, ухаживающих за купелью. Хотя наша прогулка по Сафари-парку и была омрачена занудным дождём, но всё-таки была очень интересной.

Конец ознакомительного фрагмента.