5
Огромный санитарный кунг был подцеплен к четырехосному грузовику с бронированной кабиной. Помимо палаты, сразу за дверцей располагалась небольшая амбулатория, она же и место обитания двух медиков – фельдшера и врача.
Сразу за амбулаторией начиналась палата с койками в два яруса, куда помещалось двадцать два пациента. Тяжелые лежали внизу, выздоравливающие на верхних полках. Всего на излечении находилось двенадцать человек, а Веллингтон досиживал последние денечки, поскольку давно пришел в себя после контузии и оставался в кунге лишь потому, что пока не был приписан ни к одному их подразделению.
Джек с Хиршем застали его у раскладного крыльца кунга с сигаретой в руках. В отсутствие выпивки полковник изводил себя дешевым желтым табаком, отчего желтыми были его пальцы и губы.
Неподалеку прогуливались еще трое раненых, которые, пользуясь случаем, разминали перебинтованные конечности.
– Рад видеть вас, камрады, – поприветствовал гостей Веллингтон, отсалютовав рукой с сигаретой, как если бы это был бокал с выпивкой.
– Здравствуйте, сэр, – сказал Хирш, и они с Джеком обменялись с полковником рукопожатием.
– Да вы в полном порядке, сэр, – заметил Джек. – Я снова пожимаю руку, в которой не дрожит пистолет.
– Да ну, – отмахнулся Веллингтон и глубоко затянулся. – Рука у меня никогда не дрожала, даже после очистителя для хрустальных изделий. А вот брюхо уже не то.
Полковник страдальчески сморщился и, бросив окурок, вмял его в землю уродливым шлепанцем, которые положено было надевать, выходя из кунга, – внутри все ходили в мягких тапочках.
– Смотри, как пижама обвисла. Понос измучил, никакие харчи не держатся – все наружу.
– А что говорят доктора? – озабоченно спросил Джек.
– Гонят про акклиматизацию. Но я-то тут которую неделю.
– Третья пошла.
– Вот именно. Вы-то вон в порядке, хотя Джеку, я слышал, тоже досталось.
– Просто мы моложе, сэр, – заметил Хирш. – Да и алкоголем не увлекались.
– Алкоголем не увлекались, – повторил полковник и вздохнул. – Я теперь тоже не увлекаюсь, потому как его нет. Вот если бы вы поговорили с лейтенантом Бредли, чтобы он мне по мензурке в день выдавал, понос бы сразу прекратился – точно вам говорю.
Полковник посмотрел на Джека, потом на Хирша, надеясь найти у них понимание.
– Ну, я могу выяснить, как все обстоит на самом деле, – предложил Хирш.
– Э нет, приятель, – замотал головой Веллингтон. – Их только спроси, они тебе всякого наговорят, что да где, да какой анамнез, а ведь нужно всего-то стопарик в день, и все сразу придет в норму, понимаешь? Не нужно его расспрашивать, просто надавите, и все, к вам же здесь прислушиваются. Скажите, так, мол, и так, наш боевой товарищ страдает, а вы отказываете ему в такой малости.
На крыльцо вышел военный фельдшер сержант Крейн. По виду он мало отличался от других солдат гарнизона и чаще держал в руках автомат, чем скальпель или инъектор.
– Господа в пижамах, милости просим по койкам! – объявил он. – Через пять минут убираем ступеньки!
Веллингтон заговорщически подмигнул Джеку с Хиршем и, опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с фельдшером, стал подниматься в кунг.
– Скажите, сержант, а где сейчас док Бредли? – спросил Хирш.
– А вон он, – кивнул фельдшер, указывая на шагавшего в направлении кунга военврача.
– Джек, вперед.
Приятели направились к Бредли, и Веллингтон украдкой проводил их взглядом, а когда заметил, что фельдшер на него смотрит, тотчас сморщился и приложил руку к животу.
– Что, полковник?
– Брюхо крутит от голода.
– Ну так поешьте.
– Ты же знаешь, сержант, организм не принимает.
Тем временем Хирш с Джеком уже заговорили с военврачом Бредли, который был рад поговорить с приезжими «звездами».
– Привет, док, – поздоровался Хирш.
– Здравствуйте, сэр, – поприветствовал Бредли Джек.
– Навещали своего полковника? – спросил врач, держа в руках баллон из-под минерального масла.
– Вот именно. Как он там? Старик жалуется на понос.
– Спирту просил? – улыбнулся Бредли.
– Да, уверял, что принятие спирта все излечит.
– Полковник старый алкоголик, сохранивший каким-то образом в неприкосновенности свои мозги. Он ворует слабительное и упорно жрет его, постоянно жалуясь мне и фельдшеру на жидкий стул.
– Ради выпивки? – предположил Джек.
– Именно так.
– А что может исправить ситуацию, кроме спирта?
– Выписка. Как только ему придется заниматься реальной работой, тяга к демонстрации жидкого стула резко ослабнет.
– О да, в походе особенно не погадишь, – согласился Джек, вспомнив тесную кабину «таргара».
– Это так, однако в походе я не имею права никого выписывать. Так что он продолжит измываться над нами, при том, что сортир в кунге отдельный с накопительной емкостью.
– А вы дайте ему спирта, сэр, – предложил Джек. – Только на период похода, с условием, что он перестанет таскать слабительные таблетки. Как, кстати, он это делает?
– Понятия не имею, – пожал плечами военврач. – Мы с Крейном, как только не прикидывали, не можем определить его способ. Поэтому я и сказал, что его мозги еще свежи, как у юноши-шахматиста. Какую, кстати, должность он занимал?
Джек с Хиршем переглянулись.
– Командир батальона, – ляпнул Хирш.
– Десантного полка, – добавил Джек.
– Дивизии, – поправил его Хирш.
– Ни хрена себе! – искренне удивился военврач, подхватывая выскальзывающий из рук баллон.
– А зачем вам в хозяйстве машинное масло? – спросил Джек, чтобы сойти с неудобной темы.
– Ихтиоловая мазь закончилась, а у нас тут сырой период на носу, фурункулы замучают. Вот я и взял баллон с машинным маслом из натурального сырья. Эффект подходящий и запах вполне переносимый.