2. Понятие ценной бумаги в РФ и понятие корпоративной эмиссионной ценной бумаги
Учитывая тенденции правового и экономического развития, определение ценной бумаги ГК требует соответствующего уточнения. Безусловно, всякие определения в праве опасны по той простой причине, что их неточность или неверность порождают тупиковые ситуации в правоприменительной практике. Однако в сфере ценных бумаг, особенно в условиях развивающегося рынка, подобное определение объективно необходимо, иначе соответствующим законодательством к ценным бумагам может быть отнесено либо слишком малое, либо слишком большое количество объектов гражданских правоотношений. В связи с этим автор данной работы берет на себя смелость определить сущность ценной бумаги как основу дальнейшего законодательного закрепления следующим образом: ценная бумага – это объект особого права собственности, выраженный в документарной или бездокументарной форме, форма выражения которого определяется юридической природой, зависящей от вида ценных бумаг, предоставляющий соответствующему субъекту имущественные и неимущественные права. С передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. Ценная бумага должна быть предусмотрена законом, или (и) порядок признания объекта права ценной бумагой должен быть установлен федеральными законами.
Итак, (1) ценная бумага – это объект особого права собственности, выраженный в документарной или бездокументарной форме. Как пишет Д. В. Мурзин, «попытки дать единое понятие ценной бумаги, учитывая положения по бездокументарным ценным бумагам, привели только к тому, что право, удостоверенное ценной бумагой, выступило, во-первых, как единственно стойкий признак и, во-вторых, как признак, выражающий сущность данного института.
Не могут не вызвать вопроса рассуждения о праве собственности на такие бумаги[23].
Трудно спорить с вышеуказанным высказыванием. Объективная реальность юридической практики и состояние доктрины таковы, что от признания или непризнания бездокументарных ценных бумаг объектом права собственности зависит дальнейшее развитие российской цивилистической доктрины в области ценных бумаг. Однако признание бездокументарных ценных бумаг объектом права собственности вовсе не означает утерю специфических признаков данного института и безусловного подчинения регулирования бездокументарных ценных бумаг нормам вещного права. Подобная ситуация просто немыслима в силу специфики юридической природы института. «Вероятно, что адекватное регулирование возможно тогда и только тогда, когда будет внесена ясность в подчиненность института ценных бумаг нормам вещного или обязательственного права»[24]. Данное высказывание г-на Мурзина представляется несколько поспешным по двум основным причинам: во-первых, если речь идет о бездокументарных ценных бумагах в данном аспекте; во-вторых, абсолютное подчинение института ценных бумаг вообще и бездокументарных ценных бумаг в частности нормам вещного или обязательственного права представляется абсурдным, так как подобная крайность не учитывает двойственной природы ценных бумаг в целом. В случае с бездокументарными ценными бумагами речь идет не о признании правомерным применения всех норм вещного права к подобному институту, а о признании бездокументарных ценных бумаг объектом права собственности и применения норм вещного права постольку, поскольку позволяет специфика данного института. В частности, в пользу признания бездокументарных ценных бумаг объектом права собственности говорит судебная практика. Например, Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» гласит, что требование собственника (уполномоченного собственником лица) о возврате акций, предъявленное к добросовестному приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Классик континентальной доктрины, к которой, кстати, относится и Россия, Л. Эннекцерус констатировал факт, что «в Гражданском уложении и в других законах <…> содержатся многочисленные нормы, касающиеся ценных бумаг, но нигде нет их определения»[25], т. е. в подобной ситуации понятие вырабатывается доктриной на основании и в соответствии с законодательством и судебной практикой. В частности, Эннекцерус дает понятие через определение наиболее общих признаков. Прежде всего на первое место он ставит положение, согласно которому ценная бумага – это «документ, в котором зафиксировано какое-либо имущественное право…»[26], а документ как индивидуально определенная вещь выступает объектом права собственности.
Несомненно, для того чтобы все ценные бумаги признать особым объектом права собственности, придется признать абстрактный документ объектом права собственности. А так как абстрактный документ является юридической фикцией или нематериальным объектом, придется признать, что право собственности, пусть и с некоторыми ограничениями, распространяется на нематериальные объекты. Безусловно, подобные положения будут вызывать вопросы до тех пор, пока ГК РФ не будет дано легальное определение вещи и абстрактной вещи. С точки зрения гражданского оборота лучше, если будет дано не легальное определение вещи и абстрактной вещи, а порядок отнесения объектов гражданского оборота к объектам права собственности. Не правда ли, довольно сложная схема реформирования общей части гражданского права ради одного – безусловной легализации с точки зрения права собственности института бездокументарных ценных бумаг? Гораздо проще с точки зрения логики, а значит, эффективнее пойти по пути англосаксонского права и признать объектом права собственности совокупность прав в строго установленных случаях. Но действующее законодательство буквально-таки наталкивает на первый вариант решения проблемы (ст. 128 ГК).
(2) Форма выражения подобного объекта права собственности определяется его юридической природой, зависящей от вида ценных бумаг. Согласно действующему законодательству существуют три категории ценных бумаг: именные, ордерные и на предъявителя (ст. 145 ГК). Подобная градация проводится, во-первых, по способу определения управомоченного лица, а во-вторых, по способу передачи закрепленных прав. В эти категории включаются виды ценных бумаг в соответствии со своей правовой природой, причем один вид ценных бумаг может относиться к нескольким категориям, например, чек может выступать как ордерная ценная бумага и как именная. Естественно, актуален вопрос о возможности выражения той или иной из указанных категорий в бездокументарной форме.
О возможности выпуска ценной бумаги определенного вида и категории в бездокументарной форме можно судить, проследив связь бумаги с выраженным в ней правом. Из ст. 149 ГК следует, что в случаях, определенных законом или в установленном им порядке, лицо, получившее специальную лицензию, может производить фиксацию прав, закрепляемых именной или ордерной ценной бумагой, в том числе в бездокументарной форме. Наиболее неразрывная юридическая связь бумаги с выраженным в ней правом наблюдается именно у бумаги на предъявителя, определение управомоченного лица по которой не представляется возможным без предъявления документа. Однако ордерная ценная бумага также невозможна в бездокументарной форме хотя бы потому, что передача прав по ней осуществляется путем совершения на ней передаточной надписи – индоссамента (п. 2 ст. 146 ГК). Но в то же время бесспорен факт, что отнюдь не все именные ценные бумаги также возможны в бездокументарной форме. Бездокументарная форма, с одной стороны, не должна искажать правовую природу такой ценной бумаги, с другой – не должна исключать возможность применения к таковой обязательных формальных признаков данного вида. По этой причине бесспорен запрет выпуска векселей в бездокументарной форме Федеральным законом от 11 марта 1997 г. № 48-ФЗ «О простом и переводном векселе» (ст. 4); следовательно, невозможно и признание векселя эмиссионным. Таким образом, можно сделать необходимый вывод, что по правовой природе следует различать именные неэмиссионные ценные бумаги и именные эмиссионные ценные бумаги, которые включаются в одну общую категорию – именные ценные бумаги.
Так, например, в то время как согласно действующему законодательству к неэмиссионным относятся чек, вексель, коносамент и др., к бесспорно эмиссионным относятся такие ценные бумаги, как акции и облигации.
Безусловно, вопрос о собственности на бездокументарные именные эмиссионные ценные бумаги остается дискуссионным. Но нельзя отрицать того факта, что именно собственник является более защищенным, чем субъект обязательственного правоотношения.
(3) Утверждение, что форма выражения определяется юридической природой особого объекта права собственности, зависящей от категории и вида ценных бумаг, означает, что в случае с неэмиссионными (соответственно документарными) ценными бумагами право собственности распространяется на документ как носитель совокупности прав обязательственного характера, в то время как в случае с бездокументарными эмиссионными ценными бумагами невозможно применение права собственности в классическом понимании. Трансформируется сам признак абсолютности. Невозможно владение, выраженное в фактическом господстве над материальной вещью.
В праве собственности на первый план выступает возможность совершения собственником действий в пределах правомочий (активному поведению собственника противостоит пассивное поведение обязанных лиц), в то время как юридическое содержание обязательственных отношений определяется наличием права требования от управомоченного лица поведения, определенного конкретным обязательством. В ситуации, когда объектом права собственности выступают бездокументарные ценные бумаги, собственник фактически не может непосредственно осуществлять распоряжение своим имуществом без обязанных лиц – реестродержателя и депозитария. Но основное отличие подобных трансформированных отношений собственности от обязательственных правоотношений состоит в том, что в силу обязательства, например, по договору купли-продажи вещи строго определенный договором продавец обязан передать определенную договором вещь конкретному лицу, в то время как при решении, скажем, продать облигации даже при документарной форме волеизъявление собственника, выраженное в соответствующем договоре, может быть осуществлено только при совершении определенных действий, например, реестродержателем (ст. 29 Закона о РЦБ). В случае с бездокументарными ценными бумагами, например, право собственности переходит после внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя; т. е. при переходе права собственности на бездокументарную ценную бумагу реестродержатель выступает как исполнитель воли собственника, и именно он в первую очередь обязан воздерживаться от неправомерных действий, в то время как в классическом понимании от неправомерных действий обязан воздерживаться неопределенный круг лиц. И именно в такой взаимосвязи следует рассматривать гражданско-правовую ответственность как меру восстановления нарушенного права.
В частности, право на бездокументарную ценную бумагу, являясь абсолютным с точки зрения неприкосновенности имущества, находящегося в собственности, в то же время накладывает отпечаток на круг потенциальных правонарушителей и как следствие наделяет соответствующими особенностями гражданско-правовую ответственность на них, правонарушителей, налагаемую. (Фактически правонарушения может совершить преимущественно ограниченный круг лиц, прежде всего лицо, уполномоченное на ведение реестра (регистратор), юридическое лицо, заключившее договор с регистратором, и владелец ценной бумаги.) Особенности такой ответственности заключаются в наличии прямой зависимости характера совершаемого правонарушения от правового статуса субъекта, допускающего или совершающего подобное действие. Суть спора, отраженного Постановлением Президиума ВАС РФ от 22 марта 2002 г. № 1824/01[27], заключается в том, что заявлен иск об истребовании (надо полагать из незаконного владения) спорных акций и о восстановлении в реестре акционеров. В данном случае ответственной стороной будет выступать то лицо, в результате действий которого произошло нарушение прав истца. При этом ответственность может нести также регистратор в случае совершения им виновных действий по списанию со счета спорных акций.
(4) Ценная бумага – это такой объект права собственности, который предоставляет соответствующему субъекту права имущественные и неимущественные права.
В большинстве своем ценные бумаги предоставляют имущественные права, выраженные, например, в обязательстве уплатить владельцу ценной бумаги определенную сумму денег. По сути, ценная бумага, как уже упоминалось, – это определенное обязательство, которое должно быть исполнено должником. «Неимущественные права» здесь, скорее, исключение, чем правило. Причем так называемые неимущественные права, о которых говорит Закон о РЦБ, могут заключаться только в корпоративной эмиссионной ценной бумаге по данному состоянию законодательства. К таковым можно отнести, в частности, право голоса или право управления обществом. Но даже право, с первого взгляда кажущееся неимущественным, по сути, покоится на имущественном интересе. Опять же, согласно общепринятой точке зрения «имущественные права – это субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также с теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками гражданского оборота по поводу распределения этого имущества (товарами, услугами, работами, ценными бумагами, деньгами). Имущественными являются правомочия собственника, право хозяйственного ведения, право оперативного управления (вещные имущественные права) и обязательственные права (в том числе право на возмещение ущерба), право авторов и изобретателей на вознаграждение за созданные ими произведения (созданные изобретения), наследственные права[28]. И если предположить, что право голоса – это форма распоряжения акцией как ценной бумагой, то неимущественное право превратится в имущественное. Кроме того, в отличие от неимущественных прав практически всегда можно не только оценить права имущественные или определить цену неиспользования права (ущерб), но и найти их имущественное основание, точнее, имущественную цель, ради которой они, собственно, используются. Соответственно неимущественные права – это, скорее, антитезис вышеприведенному понятию. Однако если посмотреть внимательно на природу так называемых неимущественных прав – прав, управления обществом (право голоса), то можно увидеть, что использование данного «неимущественного» права всегда в своем основании имеет имущественный интерес, так как сущность управления любым акционерным обществом как коммерческой организацией сводится, как нетрудно догадаться, к получению максимально возможной прибыли. И употребление термина «неимущественное» к праву голоса носит большей частью условный характер.
Ценная бумага должна быть предусмотрена законом, или (и) порядок признания объекта права ценной бумагой должен быть установлен федеральными законами.
Данное положение объективно необходимо, так как при отсутствии такового нас ждет хаос на рынке ценных бумаг, оборот которых будет значительно усложнен ввиду необходимости в каждом конкретном случае выяснять, является ли документ ценной бумагой и следует ли считать каждый выпуск бездокументарных ценных бумаг действительно выпуском ценных бумаг. По данному поводу интересно мнение В. Белова, доказывающего, что «подход законодателя к решению вопроса об отнесении того или иного документа к числу ценных бумаг, основанный на прямой констатации соответствующего факта законом (принципе нормативности), должен быть признан нелогичным и не отвечающим сегодняшним потребностям. Его адекватной заменой должен стать подход, который условно можно было бы именовать «сущностно-следственным»: ценные бумаги создаются не законодателем, а волеизъявлением участников гражданского оборота. Задача законодателя состоит только в том, чтобы предложить систему критериев, соответствие которым будет означать признание того или иного конкретного документа ценной бумагой, и подчеркнуть правовые последствия, вытекающие из наделения документа таким статусом[29].
С учетом мнения В. Белова, следует отметить тот факт, что необходимо взаимополезное сочетание подхода прямой регламентации законом видов ценных бумаг и подхода о презумпции применения законодательных критериев, в соответствии с которыми тот ли иной объект права мог бы быть признан ценной бумагой (здесь имеются в виду дополнительные критерии по отношению к более общему понятию ценных бумаг, критерии которого следует принимать во внимание в первую очередь). Это сочетание должно выражаться в том, что законодательно необходим не только порядок признания уже объективно существующих (например, некоторых инвестиционных инструментов) ценными бумагами, но и порядок отнесения к ценным бумагам потенциально возможных объектов. Причем такой порядок должен быть гибким настолько, насколько это возможно без ущемления прав потенциальных приобретателей новоявленных ценных бумаг.
Практически невозможно раз и навсегда установить незыблемый порядок признания объектов права ценными бумагами, как невозможен и исчерпывающий законодательный перечень видов ценных бумаг. Бесспорным является лишь факт, что законодательное закрепление видов ценных бумаг абсолютно оправдано с точки зрения оборота классических ценных бумаг (таких, например, как акции и облигации). В то же время экономика не стоит на месте и своим развитием вызывает к жизни потребность в обороте новых, ранее несуществовавших ценных бумаг, а также ценных бумаг с так называемой искаженной или модернизированной сущностью. Именно для подобных, новоявленных ценных бумаг нужен порядок их легитимации.
Подобное предложение не станет панацеей от появления так называемых суррогатов ценных бумаг. Именно в мутной воде суррогатных инструментов зарождаются совершенно новые конструкции, для которых сложно предусмотреть особый порядок легитимации. С одной стороны, цель суррогатных ценных бумаг, «не вписывающихся ни в какие рамки», как правило, носит далеко не «благие» с точки зрения законодательства намерения. Но наряду с наличием у суррогатов таких явно отрицательных черт следует признать, что «суррогаты – своего рода область финансовой фантазии, без которой невозможно дальнейшее развитие рынка ценных бумаг. Пример – депозитные и сберегательные сертификаты, которых еще 50 лет назад просто не существовало[30]. Если обратиться к более позднему периоду именно истории России, то следует признать, что появление мошеннических (или прямо криминальных) суррогатов, таких как, например, ценные бумаги печально известной «МММ», не только ведет к крупным финансовым скандалам и огромным убыткам владельцев таких бумаг, но и прямо угрожает экономической безопасности России. С другой стороны, скажем, инвестиционный пай, введенный в оборот как ценная бумага Указом Президента РФ от 26 июля 1995 г. № 765 «О дополнительных мерах по повышению эффективности инвестиционной политики Российской Федерации»[31], мог быть вполне признан суррогатом по формальному основанию (или в связи с тем, что инвестиционный пай вводился вопреки требованиям ГК РФ: не Законом, а подзаконным актом). Но в связи с экономической целесообразностью и наличием качеств, соответствующих требованиям развивающегося рынка ценных бумаг, инвестиционный пай был признан ценной бумагой Федеральным законом от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» (ст. 14). Соответственно как необходимое сырье в развитии рынка ценных бумаг следует воспринимать именно экономически обусловленные (точнее, экономически приемлемые) объекты, появление которых само по себе является результатом развития собственно рынка ценных бумаг, а не приемов «преступного экспроприирования», возникающих в связи с развитием не рынка ценных бумаг, а преступного финансового промысла. В совокупности же объективное назначение суррогатов ценных бумаг можно выразить, образно говоря, как творенья «силы той, что без числа творит добро, всему желая зла»[32].
В то время как мы попытались дать определение ценной бумаги методом от общего к частному, при определении корпоративной эмиссионной ценной бумаги необходимо сочетать два метода – синтеза и анализа.
Нельзя утверждать, что дать определение понятия корпоративной эмиссионной ценной бумаги сложнее, чем определить общее понятие ценной бумаги. Дело в том, что при определении единого понятия ценной бумаги мы вынуждены прибегать к таким обобщениям, которые охватывали бы признаки не только эмиссионных ценных бумаг – акций или облигаций, но и неэмиссионных ценных бумаг – векселей, чеков. Добавления в понятие ценных бумаг элемента формы придает сложность в понимании сущности ценной бумаги, так как единое понятие в принципе должно распространяться на все ценные бумаги. Однако предъявительские ценные бумаги абсурдно представить в бездокументарной форме, поэтому подобное понятие должно отграничивать, как в нашем случае, предъявительские и именные ценные бумаги во взаимосвязи с формой.
Если предположить, что ГК РФ воспримет единое понятие ценной бумаги, данное автором, то при определении Законом о РЦБ эмиссионной ценной бумаги действительно необходимо указать на специфические признаки эмиссионных ценных бумаг. Но во избежание разночтений можно конкретизировать общее понятие эмиссионной ценной бумаги через единое понятие ценной бумаги.
Эмиссионная ценная бумага понимается как объект особого права собственности, форма выражения которого определяется его юридической природой, предоставляющей соответствующему субъекту имущественные и неимущественные права. Эмиссионная ценная бумага характеризуется одновременно следующими признаками:
– закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению и безусловному осуществлению с соблюдением предусмотренной Законом формы и порядка;
– размещается выпусками;
– имеет равный объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени приобретения бумаги. С передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности.
Если мы вернемся к законодательному понятию, то сможем заметить явное противоречие. При внимательном рассмотрении можно отметить, что ГК РФ при определении самого понятия ценной бумаги исходит из принципа, что последняя удостоверяет лишь имущественное право, в то время как Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» гласит, что ценная бумага – любая ценная бумага, которая закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав. По законам формальной логики более общее понятие не может быть у/же по объему, чем более широкое понятие. В данном случае налицо неоднозначность трактования термина ценной бумаги. В принципе если мы рассмотрим виды ценных бумаг, то сможем прийти к выводу, что практически каждый вид «несет» в себе имущественное право. Так, права по чеку или векселю практически всегда носят имущественный характер, то же самое можно сказать о коносаменте, т. е. в большинстве своем ценные бумаги предоставляют действительно только имущественные права или права, вытекающие из имущественного интереса.
Согласно действующему законодательству эмиссионные ценные бумаги можно классифицировать по различным основаниям, но главные из них два: по характеру прав, предоставляемых ценной бумагой, и по эмитенту, выпустившему эмиссионные ценные бумаги. Безусловно, эти основания тесно взаимосвязаны. Например, специфика акций заключается в том, что их выпуск может осуществлять только АО и права по ним должны отвечать соответствующим требованиям Закона об АО.
В литературе довольно часто встречается термин «корпоративные ценные бумаги». В законодательстве подобный термин не раскрывается. Корпорация (от лат. corporatio – объединение, сообщество) – это прежде всего объединение. Так, во введении Кодекса корпоративного поведения, подготовленного под руководством ФКЦБ РФ[33], предусмотрено, что корпоративное поведение – понятие, охватывающее разнообразные действия, связанные с управлением хозяйственными обществами. С официальной точки зрения в понятие корпорации входит большинство хозяйственных обществ. Данный Кодекс также указывает, что стандарты корпоративного поведения применимы к большинству хозяйственных обществ, но в наибольшей степени они важны для акционерных обществ. Это обусловлено тем обстоятельством, что именно в акционерных обществах наиболее вероятно возникновение конфликтов, связанных с корпоративным поведением. Поэтому Кодекс разработан в первую очередь для акционерных обществ, выходящих на рынок капитала. Вместе с тем это не исключает возможности его применения любыми другими хозяйственными обществами.
Таким образом, несмотря на презумпцию, предусматривающую понятие корпорации, охватывающее большинство хозяйственных обществ, акцент делается на акционерные общества, и само содержание Кодекса показывает, что данный документ разработан преимущественно для акционерных обществ[34], т. е. однозначно не следует, что в понятие корпорации входят все хозяйственные общества.
Следует иметь в виду, что Кодекс носит рекомендательный характер, но его основные принципы можно считать выражением официальной точки зрения государственного органа. «Толковые словари дают довольно путаную картину. Само слово «корпорация» отсутствовало в русском языке до последней четверти XIX в. <…>; специализированные англо-русские юридические словари этим термином оперируют, но в них термины «корпорация», «акционерное общество» и «акционерная компания» используются как синонимы. Следует отметить, что толкование этих терминов, которое они дают, не может быть признано достаточно точным»[35].
В российской литературе встречается мнение, что понятие корпорации охватывает не только акционерные общества, но и большинство хозяйственных обществ. Действительно, если понимать слово «корпорация» как объединение группы лиц (в том числе их капиталов для достижения общей цели), обладающих правом управления, то, принимая во внимание ст. 66 ГК РФ, к корпорациям можно отнести такие хозяйственные товарищества и общества, как полное товарищество, общество с ограниченной ответственностью. Встречается также следующее определение корпорации: «корпорация – это коллективное образование, организация, признанная юридическим лицом, основанная на объединенных капиталах (социальных взносах) и осуществляющая какую-либо социальную деятельность[36]. Как видим, автор определяет следующие ключевые признаки корпорации: юридическое лицо, объединенные капиталы и какая-либо социальная деятельность. При таком определении корпоративности статус корпорации приобретут как коммерческие, так и некоммерческие предприятия. Т. В. Кашанина, например, относит к корпорациям помимо таких коммерческих организаций, как товарищества и общества (с ограниченной и дополнительной ответственностью), некоммерческие организации (общественные и религиозные организации, некоммерческие партнерства). Существует точка зрения, приравнивающая корпорации к акционерным обществам. Применительно к эмиссионным ценным бумагам к корпоративным эмиссионным ценным бумагам можно отнести ценные бумаги, выпускаемые как коммерческими, так и некоммерческими организациями. (Согласно ФЗ от 5 марта 1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» эмиссия облигаций и иных эмиссионных бумаг некоммерческими организациями допускается только в случаях, предусмотренных федеральными законами и иными нормативно правовыми актами РФ при наличии обеспечения, определенного указанными нормативными актами.) Автор предлагает разграничивать понятия «корпоративный» и «государственный и муниципальный» в том смысле, что государство может участвовать в объединении капиталов (например, в акционерных обществах), однако при таком участии не является полным собственником и тем более эмитентом. Таким образом, сущность корпоративной ценной бумаги можно понимать следующим образом:
– корпоративная эмиссионная ценная бумага – эмиссионная ценная бумага, выпускаемая коммерческой организацией (хозяйственным обществом), основанной на объединении участия и капиталов, которая предоставляет ее собственнику соответствующий объем прав, отраженный Законом о РЦБ и специальным законодательством.