© Мария Лукашина, 2017
© Мария Лукашина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4483-7289-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
Жил-был Сурок, который не хотел спать. Бывало, забирается поздней осенью в нору, зевает, а сам ворчит себе под нос: «И кто только этот сон придумал?! Лежишь, как бревно, до самой весны… Нет, как полешко… А-а-а…» – тут Сурок снова зевает и – бац! – глядишь, а он уже сопит в углу под толстым пледом. Этакое мохнатое полешко.
Вот и нынешней осенью Сурок, как обычно, достал свой плед, встряхнул, ворча на судьбу, посмотрел его на просвет: не поела ли моль за лето? Мимо сорока проскакала, в клюве что-то блестящее тащит. Не утерпела, клюв раскрыла и затараторила:
– Смотри-ка, Сурок! А я вот подарки на Новый год запасаю! Заранее! – хвастунья. – Перед самым-то Новым годом все разберут!
Хвать свою добычу и…
– Новый год? – Сурок рот разинул. – А зачем подарки?
Сорока рада стараться, трещит:
– Так ведь праздник! Все всем подарки дарят! А как Новый год встретишь, так его и проведешь! С подарками – так с подарками!
Сурок с досады плед в нору кинул и лапой топнул.
– Ну вот, еще и праздник все празднуют, а я! А я… А-а-а! – зевнул и в нору свалился.
Лежит, горюет. К темноте привыкает. Как вдруг… Пуф-ф! В норе запахло ванилью и свежими кексами – перед Сурком возникла Сурочья Фея. Сурок ее сразу узнал. На Фее был белый передник с оборочками, на голове маленький поварской колпак, расшитый серебром, а в руках – Волшебная поварешка!
– Здрасьте-здрасьте! Ну что ж, я – Сурочья Фея. А ты – Сурок. Значит, я прибыла по адресу. Феи, как известно, приходят к самым примерным суркам, которые чистят зубы перед сном, потому что не хотят весной спросонья шарить вокруг в поисках вставной челюсти для своего беззубого рта. Но ты просто у меня по очереди подошел. И я даже знаю все о твоем желании.
Тут Фея наконец перестала порхать по норе, рассыпая марципановые блестки по стенам.
– Я не хочу засыпать каждую осень и до самой весны спать как сурок! – прошептал Сурок, как будто его мог услышать какой-нибудь злодей.
– Хи-хи, хочешь конфетку? – Фея протянула Сурку шарик в золотой обертке. – По-моему, совершенно безумное и невыполнимое желание…
Фея развернула второй золотой шарик и сунула конфету за щеку.
– Но мне, в общем-то, все равно. Я-то к выполнению твоего желания никакого отношения не имею. Я только должна сообщить тебе, что, по традиции, для исполнения желания ты должен найти Золотой Орех.
Сурок послушно кивнул.
– Не думай, что путь будет легким. Естественно, тебя ждут разнообразные испытания, самое ужасное из которых – скука: дорога к Ореху – одна из самых долгих и скучных! – Фея вздохнула. – До сих пор не всем удавалось исполнить заветное желание. Знаю, это не прибавило тебе оптимизма, но я должна быть честной! – Фея ласково улыбнулась Сурку. – Не расстраивайся, такие сурки снова встают в очередь на Чудо!
– Уй! – Сурок зажмурился и еще прикрыл глаза лапами. Перед его мысленным взором переминалась с лапы на лапу бесконечная вереница сурков, стоящих в очереди на Чудо. Некоторые важно потряхивали длинными седыми бородами.
Пуф-ф! Сурок приоткрыл один глаз.
– Держи, – Фея протягивала ему половинку грецкого ореха, – по этой карте доберешься до Золотого Ореха. Это не сложно.
Сурок поднес пол-ореха к глазам, повертел и так, и сяк. Поднял взгляд на Фею:
– А где же тут начало?
Но перед ним уже расстилалась скатертью заснеженная равнина… Делать нечего, сунул Сурок под мышку весьма объемную карту и потопал вперед, рассудив, что рано или поздно встретит кого-нибудь и спросит дорогу.
Итак, он топал. Иногда он гордился, что такой маленький толстенький сурок, как он, преодолевает такое препятствие и трудность, как дорога против снежного ветра. Почему он пошел именно против ветра, Сурок не мог объяснить даже себе. Можно было, в общем-то, и наоборот, спиной к нему повернуться.
Итак, он топал. Временами ему хотелось выпить чаю, залезть под теплый плед и не чувствовать холодного ветра и колючего снега, летящего в морду и морозящего лапы снизу.
Итак, он топал, озираясь по сторонам и разглядывая окружающий унылый пейзаж: серое небо, белые снега, белая дорога и белый ветер.
И так он топал, и этак. И уже все мысли передумал и все лапы обтоптал и обморозил, и окружающие снега надоели ему страшно. Сел Сурок на обочину и принялся пол-ореха вертеть, да не удержал в замерзших лапах, выронил в снег. Ох-хо-хо… Нагнулся Сурок поднять, как вдруг… Увидел торчащий из-за сугроба черный нос на волосатой морде! Волк!
Сурок никогда раньше не видел волков, но точно знал, что зимой они голодные и злые, а питаются маленькими! Тепленькими! Сурками!!! Все это он думал, очень быстро перебирая короткими лапками по дороге. Сугробы слились в сплошные белые стены, а ветер так и свистел в ушах. Сурок чувствовал, что его легкие горят изнутри, но сзади слышалось надвигающееся сопение, пыхтение и топот. Вот они! Вот они, опасности и испытания! Настигают!
Опасность и испытание, хрипя, догнали Сурка и побежали рядом, сипя волосатой пастью:
– Стой! Куда?!
За спиной волка реял темный плащ, хлопая, словно огромные крылья. А в лапах волк держал… орех, оброненный Сурком. Сурок встал как вкопанный. Волк пробежал еще немного, потом оглянулся и заложил вираж по направлению к Сурку.
– Вы обронили, – коротко сказал одетый в плащ волк и сунул орех в лапы остолбеневшему Сурку.
– Спасибо, – тихо сказал Сурок.
– Пожалуйста, – волк поправил на морде темные очки.
– Вы не будете меня есть? – неуверенно поинтересовался Сурок.
– Зачем? – удивился волк и замахал длинным полосатым хвостом. В сказках, которые читал Сурок, ничего не говорилось о наличии у серых волков полосатых хвостов.
– Вы не волк? – снова поинтересовался Сурок. Так, на всякий случай.
– Я?! – удивился волк, то есть, видимо, вовсе не волк. – Я – щешак!
– О! – Сурок сделал вид, что все разъяснилось, а сам исподтишка разглядывал зверя-щешака. Зверь как зверь, похож на лохматого пса, вон и хвостом виляет. Только хвост у него из-под плаща длинный и полосатый торчит. Нет, пожалуй, похож на нечесанного длинноухого кошака: усищами длинными шевелит, принюхивается, глаза щурит. Да кто его разберет – Щешак да и только!
– А зачем же, – спрашивает Сурок, – вы за мной из-за сугроба следили?
Щешак за воротник спрятался и отвечает:
– А я – агент ЩРУ, Щешачьего разведывательного управления. А вот вы, Сурок, часом не шпион? А то больно уж у вас видь подозрительный. Сурки-то все сейчас спят, а вы что здесь делаете?
Вздохнул Сурок, сел в сугроб и принялся рассказывать.
– Я ужасно не люблю спать по полгода, – грустно говорил Сурок, теребя лапками орех. – А приходится, такова уж моя природа.
Щешак согласно кивнул.
– Вот и нынче: собрался я спать… – Сурок вздохнул и откусил кусочек ореха. Щешак облизнулся. – А тут – Сурочья фея, – Сурок задумчиво пожевал и, разделив половинку грецкого ореха на две маленькие половинки (уже четвертинки, то есть), протянул одну из них Щешаку.
– …Она мне и говорит: найдешь, мол, Золотой Орех, так вовек спать не будешь, – Сурок слизнул последние крошки ореха с лапы.
Щешак заглотил свою четвертинку ореха, продемонстрировав полную пасть зубов, и довольно облизнулся.
– Вот я и пошел, – Сурок пожал плечами, – Ах да, она мне еще карту дала… А где орех-то?
– Который ты обронил? – Щешак недоуменно оглянулся по сторонам. – Тут где-то был.
Сурок причмокнул и вдруг вскочил:
– Да ведь мы его только что съели! А это как раз карта и была!
– Да?! – изумился Щешак. – Правда, съели? А я и не заметил!
– Куда же я теперь пойду? – огорчился Сурок. – Я и раньше-то не знал, как по карте идти, а теперь и вовсе не знаю, куда.
– Да-а, – задумался Щешак, – вот так история. Все это очень подозрительно… Пожалуй, я пойду с тобой и выясню, правду ли ты говоришь.
– Да иди, конечно, – рассеянно согласился Сурок, озираясь по сторонам. – И мне веселее будет…
У него в голове вдруг забрезжила смутная догадка…
– Точно! – Сурок подпрыгнул. – Надо идти до кривого тополя и налево!
Щешак как-то странно на него покосился и тут же заявил:
– Ничего подобного, до обгоревшей березы и направо.
Сурок опешил:
– А ты что, знаешь дорогу?
– Ну да, – Щешак почесал лапой за ухом, – уже пять минут как знаю, ну или четыре… До обгоревшей березы и…
– А я шесть минут как знаю, что до кривого тополя и налево! – завопил Сурок.
– До обгоревшей березы…
– До кривого тополя…
– И направо!
– Налево!
– Направо!!!
И тут вдруг земля затряслась и сугроб взорвался прямо у них под ногами. Сурок отлетел в одну сторону, а Щешак в другую.
– Прямо! – взревел вылезший из-под земли медведь. – Дальше по дороге кривой тополь и обгоревшая береза прямо посередине! Дорога огибает их с двух сторон – справа и слева, – простонал зверь, обхватив лапами голову, – а дальше снова идет прямо! Нет покою! Нет покою! Нигде нет покою! – прорыдал он, натягивая уши на глаза.
– Извините! – пискнул Сурок, вытаскивая лапы из снежных завалов.
– М-м! – промычал Щешак, мотая лохматой головой в снежных сосульках.
– Да чего уж там, – проворчал Медведь. – Все равно уже проснулся… Теперь опять буду брести, пока не упаду без сил…
И, ворча подобным образом и проваливаясь в сугробы, Медведь добрел до утоптанной дорожки и вразвалку потрусил по ней, продолжая бубнить себе под нос: «Ведь не сказать, что я – любитель поспать, но вот, поди ж ты, разбудили, и зол как сто, нет, как тысяча чертей, а надо бы радоваться – ведь не сплю! Не сплю! Да лапы подламываются, в голове туман. За что такое невезение? Ну за что?»
Сурок, который старался трусить за Медведем на приличном расстоянии, тем не менее слышал все медвежьи жалобы и весьма им сочувствовал. Свои нехитрые сурочьи чувства он выражал короткими, но глубокими вздохами, которые, пожалуй, можно было принять за пыхтение. Что чувствовал и думал Щешак, подпрыгивая рядом, известно не было, поскольку вид у него был самый непроницаемый.
Медведь тем временем, не обращая внимания на своих случайных попутчиков, продолжал жаловаться: «Дверь закрыл, в одеяло закутался. Свет погасил! Нет, идет Лиса плакаться на свою личную жизнь: Заяц, видите ли, ее совсем не понимает! Волк не звонит! А Бобр как залег на дно, так и поминай как звали! А при чем тут я? Да, я слишком добр. Но можно было жаловаться мне половину весны, все лето и даже часть осени! – Медведь мотнул лобастой головой. – Но почему же на зиму глядя?!»
Тут Сурок заметил впереди темные силуэты деревьев прямо посередине пути. Покосившись на Щешака, он обошел кривой тополь слева. Щешак же, сверкнув глазами из-за темных стекол, двинулся в обход справа, со стороны обгоревшей березы. И только медведь, продолжая бубнить себе под нос, ломанулся сквозь кустарник между деревьями. Хруст веток ненадолго заглушил его бесконечное повествование.
Сурок торопливо обогнул весь этот гигантский бонсай, озвученный медведем, и нос к носу столкнулся со Щешаком, выбегающим навстречу с другой стороны. И тут же – хрясь-хрусть! – на них вывалился Медведь со словами: «Приснится же такое! Совсем с ума…»
Тут вдруг наступила тишина.
– Нет, не совсем, – сообщил медведь, внимательно глядя на Сурка.
– Ну что вы, совсем не… – вежливо поддержал беседу Сурок. Щешак промолчал, но по морде его было видно: уж он-то точно знает, кто тут «того». И это точно не он… Но что он, зверь Щешак, понимал бы. Он-то не спал каждую зиму, он-то все время был бодр и весел!
А Медведь тем временем смущенно топтался перед маленьким Сурком:
– Я вот тут подумал, Орех этот, ну, золотой. Может, он большой? Может, какой-нибудь ма-а-ленький кусочек можно одолжить, а? Ну, пусть хотя бы на недельку здоровой бессонницы? А я… Я медом отдам! Липовым!
Сурок задумался. С одной стороны, хотя с другой… Сурок наклонил голову:
– Мне, в общем-то, не жалко. Надо только добраться, а там видно будет, как его делить.
Обрадовался медведь, заулыбался, кинулся было Сурка в объятьях душить, но тут – пуф-ф! запахло корицей! – к сурочьему счастью, преградила медведю дорогу Сурочья Фея. Она так взмахнула поварешкой, что Медведь попятился, а Щешак приподнял воротник плаща – так, на всякий случай – и нервно дернул хвостом.
– Печеньица? – вкрадчиво предложила Фея, протягивая блюдце с ма-а-аленькими квадратиками, усыпанными коричневым порошком.
– Спасибо, мы не голодны, – заявил Щешак и тут же громко зашептал Сурку в ухо:
– Я бы на твоем месте ничего у этой старушки не брал. Мало ли, чего у нее в стряпне намешано? Может, ластик для ореховых карт!
Но Сурок действительно не был голоден, а Медведь уже уплетал за обе щеки горсточку печенья.
– Сурок, – строго сказала Сурочья Фея, – где же это видано, чтобы делиться исполнением Заветного Желания? Это ж ни в какую сказку не лезет! Да еще и делить шкуру неубитого медведя!
Медведь поперхнулся.
– Я фигурально выражаюсь, – Фея мило улыбнулась и легонько постучала медведя по спине поварешкой, ведь это все-таки была Сурочья Фея – маленькая.
– Чаю? – и к медвежьей морде подплыла все та же волшебная поварешка, до краев наполненная дымящимся напитком. Медведь опасливо покосился на Фею, потом на Сурка со Щешаком, отпил.
– Я его так понимаю, – вздохнул Сурок, – он ведь мой собрат по несчастью!
Фея, подняв брови, пожала плечами:
– Ну… Картой-то воспользовался?
Теперь Сурок поднял брови и пожал плечами, правда, при этом он имел в виду нечто совсем другое. Щешак сделал вид, что он не с ними.
– Так, – Фея надела очки и развернула перед собой огромный фолиант. – Давай-ка проверим. Это не то, это не то… Та-ак… Ага! Ну, каков следующий ориентир? А? – и Фея выжидающе уставилась поверх очков на Сурка. Сурку на этот раз даже память напрягать не пришлось:
– Лисья застава!
Тут вдруг Щешак как подскочит да как выпалит:
– Заячья застава!
– Лесной дозор! – пробасил Медведь. – Это лисы с зайцами договорились поделить территорию, чтобы не цапаться. Шпионят, конечно, друг за дружкой, но границы блюдут: лисы, значит, слева дороги, а зайцы – справа. А до того… Часа три ходу. Вот так-то, – подытожил Медведь.
– Ты и картой умудрился поделиться? – всплеснула руками
Сурочья Фея. Сурок виновато промолчал. – Не зря я взялась… Надо за тобой приглядывать, – покачала головой Фея.
– Да я… – заикнулся Сурок.
– Пора, пора… Идет кто-то? – Фея заглянула за спину Сурку.
Сурок обернулся, но за спиной была пустынная дорога. А Феи перед ним уже не было. Сурок почесал за ухом и снова двинулся в путь.
– Она так – раз! – и рассыпалась искорками, – захлебывался сзади Щешак, – Вот бы и мне так! Я тоже хочу! Как она это делает?
– Волшебство, – пробасил Медведь, – это не всякому, вот мне так никогда…
– Хочу, хочу, хочу! – Щешак, подпрыгивая, в третий раз обежал вокруг Сурка.
– Волшебство, – согласился Сурок с Медведем, перебирая по снегу маленькими лапками.
– Послушай, Щешак, когда ты успел печенье съесть? Морда-то в крошках!
– М-да? Действительно, крошки, – Щешак облизнулся. – Не знаю, не заметил.
Топать втроем – это, конечно, совсем не то, что топать одному. Так и топот ритмичнее, и окружающий пейзаж веселее. Посмотрит Сурок налево, а там на фоне сугробов широкая медвежья морда. Посмотрит Сурок направо, а там – суровая щешачья морда на фоне таких же сугробов. Красота!