Глава третья. Разоблачение
День был в разгаре, а солнце в ударе. Однако от жары страдал только Сеня. Сурикат же был бодрым и веселым.
– Ну, давай-давай, чего ты так медлишь? – то и дело оглядывался Келеули на Сеню и периодически себе под нос повторял: «Кого же ты мне, бобр, напоминаешь?»
– Иду я, иду, – отзывался бобр.
За недолгое время своей жизни Келеули был ужасно рад тому, что наконец-то ощущал свободу всем своим мохнатым телом, начиная с кончиков ушей и заканчивая кончиком хвоста. Его восторгу не было предела – конечно, в душе, ведь он не мог публично его продемонстрировать. «Свою роль нужно играть до конца», – был уверен сурикатик. А в душе он прыгал от радости, визжал от восторга и напевал победоносные песни.
«Стоп, – сказал себе Келеули и, не успев попрощаться с ускользнувшей из его мохнатой души радостью, добавил: – Да погоди ты радоваться». Келеули остановился. Да, это было неожиданно. Только было все так замечательно, как вдруг, когда он вышел из лесных зарослей, ему предстала картина бушующей реки. «Опс-с-с, – издал забавный звук Келеули. – Приплыли».
– Сеня! – закричал сурикатик.
– Чего? – еле выговорил Сеня, наконец-то догнав шустрого друга.
– Да-а-а, с физической подготовкой у тебя дело совсем плохо, – с укоризной покачала головой сурикатик, – а как с плавательной?
Сеня посмотрел на бурлящую реку и улыбнулся.
– Чего ты улыбаешься? – искренне удивился сурикатик.
– Я же бобр. Вода – это моя стихия.
– Хм, вода – это его стихия, – возмутился сурикатик, – но не моя стихия! Моя стихия – это небо. Как, по-твоему, я буду перебираться?
– Так ты это… – снова улыбнулся бобр, – перелети, – пошутил он и, не успев заметить быструю смену на лице суриката двух эмоций, удивления и возмущения, нырнул в воду.
Бобр долго не показывался из воды и поэтому много чего не услышал, что ему вдогонку кричал Келеули. А кричал он что-то вроде: «Эй! Бобер! Тебе что голову напекло! Я пилот, а не моряк! Я учился в этой, как ее, небесной, а нет, летной академии, а не в морской! Бобер!!! Ты слышишь меня?! Это похоже на заговор!!! Государственный заговор!!! Бобе-е-е-е-е-е-р!!!»
Наконец на другом берегу показался бобр. Он вышел из воды, отряхнулся и замахал Келеули лапой.
– Он мне лапой машет, какая наглость! – возмущался сурикатик.
– Давай плыви! – крикнул Сеня. – Вода не холодная!
Что делать? Келеули не хотел уронить свой авторитет. «Какой-то бобр умеет плавать, а я нет», – с досадой, перераставшей в отчаяние, думал сурикатик.
– Э-э-э, мне нельзя плавать! – закричал Келеули.
– Почему!?
– Я это… – задумался сурикатик. «Того самого, – добавил он, чтобы еще немного подумать, – дал обещание!»
– Кому?!
– Вот как разница, кому? – снова возмутился Келеули, но не так громко, чтобы Сеня не услышал. Однако поставленный вопрос требовал ответа.
– Ему!!!
– Кому ему?! – не унимался Сеня.
– Президенту!!! Слушай, мы что, так и будем через воду кричать?! Или ты все-таки найдешь другой путь?! Ты же вызвался меня проводить! Так давай, действуй!
– Больше путей нет! Этот самый близкий! А если идти до моста, то это целый день займет! Ну давай же! – кричал Сеня.
– Бобер, знаешь что?! – в отчаянии ответил Келеули, и тут стресс взбудоражил память: – Я вспомнил! Знаешь, кого ты мне напоминаешь, бобер?! Большую тумбу! – и потом добавил уже тише: – В которой корм хранится в зоопарке.
Отчаяние заставило суриката сесть, сложить лапки на груди и нахмурить брови. Как вы помните, Келеули верил, что в такой позе легче бороться с негативными чувствами. Левое ушко у него, как обычно во время этой позы, периодически подергивалось.
Прошло около минуты, и Келеули стал еще больше нервничать от того, что никакие идеи не приходили в его голову, а Сеня продолжал нести какую-то околесицу и махать лапами.
И тут сурикатик повернул головку влево. Глаза его быстро округлились от того, что давление навалившейся проблемы перешло в давление внутреннего восторга, который тут же стал проситься наружу. Вот он выход! Чуть выше по течению стояли огромные валуны, так что способ перебраться на тот берег был выбран мгновенно.
– Бобр, знаешь поговорку «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет»?! – восторженно прокричал Келеули.
– Чего?! – переспросил бобр.
– Сеня, ты еще раз залезешь в холодную воду и вообще слух потеряешь!
Сказав это, Келеули с гордым видом направился, чтобы продемонстрировать превосходство своего интеллекта.
«Когда я переберусь на тот берег, – думал вслух сурикат, – то, пожалуй, предложу бобру безоговорочно принять прозвище Бобр-Тумба. А что? Не обидно и по существу. Ведь у него, как ни крути, с мозгами-то не очень, а вот еды в него войдет столько же, сколько в большую тумбу». Келеули повернулся и посмотрел на Сеню, чтобы убедиться, что он действительно похож на тумбу. Тут промаха быть не должна, иначе аргумент будет неубедительным. Убедившись в своей правоте, Келеули ухмыльнулся и зашагал быстрее. «А может, мне тоже какое-нибудь взять прозвище, соответствующее моей сути?» – продолжал думать вслух сурикат. «К примеру, Келеули Великолепный», – он приостановил шаг и попытался широко улыбнуться, как это делают звезды шоу-бизнеса во время фотосессии. «Или Келеули Наимудрейший», – и сурикат попробовал изобразить мудреца. «А может, Келеули Отважный», – Келеули на минуту задумался, выпячив грудь вперед, как будто он собирался протаранить ей стену. «Н-да, как сложно выбрать подходящее прозвище, когда у тебя столько достоинств», – пришел к не очень утешительному выводу сурикатик. «Аж лапы опускаются», – и он изобразил, как у него опускаются лапы. Затем тут же он гордо выпрямился и добавил вслух: «Ладно, к этому вопросу я вернусь позже».
Конец ознакомительного фрагмента.