ГЛАВА 4
На следующий день Мариша проснулась, как это ни странно, в превосходном настроении. Самочувствие у нее тоже было на пятерку. Почему-то на чужом диванчике она отлично выспалась. Никакой призрак убитого Витальки ее ночью не тревожил. И вообще, спала она без снов, что редко с ней случалось. Поясница при пробуждении тоже не ныла, хотя спала она отнюдь не на ортопедическом матрасе, а голова была ясная и светлая.
– Ох, как классно! – потянулась Мариша, жмурясь от ярких солнечных лучей, которые заливали комнату.
Но тут же она вспомнила, зачем она здесь, и спохватилась:
– А где же Лиза?
Лиза обнаружилась в соседней комнате. Там, где ее и оставила вчера вечером Мариша. Молодая женщина спала, сладко подложив ладонь под щеку. Вид у нее во сне был такой безмятежный и счастливый, что Марише даже стало жалко ее будить. Она на цыпочках прокралась на кухню, где сварила себе кофе, щедро плеснула в него молока и добавила сахара. Получилась внушительных размеров кружка кофейного напитка. Но именно так Мариша и любила пить утренний кофе. Крохотных чашечек, рассчитанных на один-два глотка, она не понимала. Что ее организму два жалких глотка кофе? Ей надо много-много кафе. А лучше всего, чтобы к нему прилагались булочки с маслицем.
Но от булочки и маслица пришлось отказаться. Фигура у Мариши была и так достаточно крупная, лишние килограммы ей были ни к чему. Лиза проснулась к тому времени, когда Мариша допивала вторую чашку кофе, надеясь заглушить в себе мечты о булочке с толстенькими кусочками желтого сливочного масла. Да чтобы прямо из холодильника, да таяло на языке. Да чтобы хлеб был свежий, и румяная корочка хрустела. М-м-м…
– Доброе утро.
Мариша подняла глаза и увидела Лизу.
– Привет. Как ты?
– Ничего, в самом деле совсем ничего, – даже с каким-то удивлением констатировала она. – Проснулась, поняла, что Витальки нет, и ты знаешь, даже не заплакала. Вроде бы так и надо. Слушай, а ты не помнишь, мне в самом деле вчера Верунчик звонила? Если да, то мне надо бы ей…
Но Мариша перебила ее:
– Сейчас у нас все равно есть проблема поважней. Пей кофе. А потом скажи, где у тебя телефон этой Наташи? Где ты его записала?
Телефон был в АОНе. И Мариша недрогнувшей рукой набрала его. Несколько секунд она вслушивалась в длинные гудки. А потом трубку сняли.
Сказать по правде, голос неизвестной Наташи не отличался ни звонкостью, ни мелодичностью, ни приятностью. Хриплый, простуженный или пропитой голос. Простонародный говорок. Коверкает многие, даже самые простые слова. Непонятно.
– Скажите, могу я поговорить с Натальей? – спросила Мариша, не вполне уверенная, что трубку сняла та особа, которая ей была нужна.
– Ну. Я и есть Наталья. А ты кто?
– Поздравляю вас! Вы выиграли приз!
– Какой?
– Телевизор! Цветной. С диагональю пятьдесят один сантиметр.
Но Наташа оказалась не так проста.
– Плазма? – въедливо поинтересовалась она, давая понять, что если не плазма, так приз ей на фиг не нужен.
Лучше бы она поинтересовалась, где и как она его выиграла. Но Мариша не менее эмоционально отреагировала на ее вопрос и воскликнула:
– Конечно! Конечно, у нас может быть только плазма! За кого вы нас принимаете? Мы не станем подсовывать своим призерам всякую туфту.
И опять же Наташа не соизволила поинтересоваться, откуда же ей свалился на голову такой дорогой подарок.
– А, ну тогда привозите! – милостиво согласилась она и прибавила: – Так уж и быть!
– Можно уточнить ваш адрес? Лужская улица дом тридцать пять квартира десять?
– Вовсе нет! – возмутилась Наташа. – Я живу на Шлиссельбургском проспекте. Дом номер два.
Мариша поспешно извинилась за ошибку. И попросила минуточку якобы для того, чтобы свериться с компьютером. Могла бы и не стараться. Наташа, не слушая ее, уже подробно диктовала свой домашний адрес. Без всяких просьб с Маришиной стороны, она также объяснила, как лучше, удобней и быстрей добраться до ее дома, если ехать из центра.
Видимо, этой особе страшно не хотелось упустить холявный приз. Наверняка, в мыслях она себе уже представляла, как будет хвастаться им перед обалдевшими от зависти друзьями и подружками. Судя по манере изъясняться, Наташа была девушкой не большого ума, зато с огромными амбициями. Как правило, такие люди немногого достигают в этой жизни. Если в детстве любящие родители еще и культивируют в своих деточках сознание того, что они особенные, ни с кем не сравнимые и заслуживают к себе особого отношения, то потом жизнь быстро расставляет все по своим местам.
Судя по дому, подъезду и обитателям Наташе следовало бы поумерить свои запросы. Какая уж тут плазменная панель! Следовало радоваться простому цветному ящику.
Тем более что особа, открывшая подругам дверь, никак не могла претендовать на звание дамы или тем более девушки. Цвет ее лица с первого же взгляда выдавал в ней любительницу основательно приложиться к бутылочке. Ни с чем не сравнимый красно-бурый цвет. Отекшая физиономия, а также внушительный фиолетово-желтый бланш у нее под глазом довершали картину.
У этой бабищи не хватало как минимум трех передних зубов. А те, которые еще оставались, тоже были в таком состоянии, что лучше бы их и не было вовсе. И вся она была какая-то отекшая, одутловатая и неуклюжая. Не говоря уж о том, что этой тетке уже явно сравнялся сороковник. И даже не слишком красивая, но миленькая и ладненькая Лиза казалась по сравнению с ней просто конфеткой.
– Вы – Наташа? – разинула на соперницу рот обманутая жена. – Не верю! И чтобы мой Виталька таскался к вам от меня? Ни за что не поверю!
Одной фразой она перечеркнула все надежды Наташи на получение плазменного телевизора. По лицу бабы промелькнуло сначала удивление, потом гнев и смятение, а потом она вознамерилась захлопнуть дверь перед самым носом посетительниц. И захлопнула бы! Захлопнула, кабы не проворство Мариши, которая вовремя сунула в щель ногу и рыкнула:
– П-а-а-азвольте войти!
Наташа сдавленно ойкнула и шарахнулась от двери. Мариша и в спокойном состоянии выглядела достаточно внушительно. А уж во гневе ее вид был не для испитых мозгов хозяйки квартиры. Следом за Маришей вошла и Лиза. И обе принялись с любопытством оглядываться по сторонам.
Квартирка, в которой они оказались, была просто в удручающем состоянии. Сверху от соседей образовалась протечка, от которой потолок украсился желтым пятном, а обои отстали от стен и торчали уродливыми пузырями или просто свисали. Плитка на полу была положена еще сто лет назад. Многие кусочки выщербились, отчего пол казался похожим на рот своей хозяйки.
Мебель в квартире почти отсутствовала. А имеющаяся носила на себе следы неаккуратного обращения. На полированных поверхностях белели круги от горячих сковородок и мокрых стаканов. И всюду мерзкие следы окурков. Но самое большее впечатление произвело на подруг ложе самой хозяйки. Это было нечто неровное, комковатое и покрытое бельем, ставшим от грязи и старости уже серым.
– И чтобы Виталька таскался сюда?! – изумленно повторяла Лиза, делая одно неприятное открытие за другим. – Ни за что не поверю!
Марише тоже не верилось, чтобы чистоплюй и эстет Виталька ходил бы к этой женщине. Даже учитывая, что после сладенького любому человеку всегда хочется солененького. Нет, даже в этом случае он бы не смог так радикально изменить своим вкусам и взглядам на жизнь, чтобы добровольно прикоснуться к чему-то в этом доме. Да и та Наташа, которая звонила Лизе, говорила про недавно сделанный ремонт. Ясно, что делался он не в этой квартире.
Однако откуда-то у этой грязной алкашки был телефон Лизы. И она звонила ей и несла ерунду про Лизиного мужа. Вот с этим следовало разобраться. И побыстрей. Потому что от неприятного запаха со стороны кухни, из ведра, которое не выносили много дней подряд, Маришу уже стало подташнивать. Допросить грязнулю и быстрей свалить отсюда!
– Голос похож? – спросила Мариша у Лизы.
– Нет. По телефону другой был. Помоложе.
– Но номер телефона записан на эту квартиру.
Лиза пожала плечами и промолчала. А Мариша поняла, что разбираться придется именно ей. Лиза в сыщики не очень-то годилась. Впрочем, после всего того, что выпало на ее долю за эти, а особенно за сегодняшний день, надо было удивляться, что она вообще еще способна самостоятельно передвигаться.
Ну и ладно. Мариша справится и сама. Небось не впервой!
– Собирайтесь, – сурово произнесла Мариша, обращаясь к алкоголичке. – Сухой паек на сутки, хлеб, твердокопченая колбаса, чай и сахар. Консервы в жестяных и стеклянных банках не принимаются. Теплая одежды темных тонов. Сменное белье – одна пара. Собирайтесь!
– Куда это?
– Туда.
– За что?
Перечисленные Маришей продукты и требования к ним ясней всяких слов объяснили пьянчужке, куда именно ей следует собираться.
– За что меня в тюрьму? – ныла она. – Я ничего такого…
– За мошенничество! – не меняя сурового выражения лица, произнесла Мариша. – И за телефонное хулиганство.
– Как это?
– А так! Или вы не звонили этой женщине и не требовали, чтобы она развелась со своим мужем?
– Но…
– Заявили, что у вас с ним роман.
– Но…
– Или вы думали, что это шуточки?! А человек, между прочим, покончил с собой.
– Как? – разинула рот Наташа. – Кто покончил с собой? Она?
– Нет. Муж!
– Как?
– А так! И теперь, помимо всего перечисленного, вам светит еще одна статья – доведение до самоубийства!
Мариша ничем не рисковала, нагромождая свои обвинения, одно нелепее другого. Наташа давно пропила свои последние мозги. И теперь слушала, открыв рот.
– Кто это с собой покончил? Какой муж?
– Муж вот этой женщины! И не говорите, что вы ей не звонили вчера днем. Звонили! И притворялись, что у вас с ее мужем любовь! А она все сказала мужу! И пригрозила разводом. Мужчина разволновался, да и вскрыл себе вены. Спасти его не успели, так что… Собирайтесь!
– Виталька покончил с собой? – ахнула Наташа, явно пораженная услышанным. – В «красном» море утоп?
– Вот, вот! А все вы виноваты. Собирайтесь.
– Да за что же это?! – заголосила баба, когда Мариша замолчала. – Это же не я с этим мужиком спала. И не я бабе его звонила! Это все Анютка! Ее выходки!
– Анютка? – оживилась Мариша.
– Она самая! С нее и спрос!
– А кто эта женщина?
– Анютка-то? Соседка это моя!
– Соседка?
– Ага! Через лестничную клетку живет!
– А чего же это соседка к вам звонить бегает?
– Так у нее самой дома телефона нету, – простодушно пояснила женщина.
– Современный городской дом – и без телефона?
– Был телефон! Да за неуплату отключили!
Так, с Анюткой, у которой даже домашний телефон отключили, все более или менее ясно. У порядочных людей телефоны всегда в полном порядке, как и все остальное. А всяким там Анюткам приходилось даже для своих черных замыслов бегать звонить к соседям.
Девушкам оставалось только перейти лестничную клетку и познакомиться с этой особой. Что подруги и сделали, позвонив в обитую дешевыми березовыми планками дверь.
– Хто тама?! – раздался громкий басовитый голос.
Мариша вопросительно посмотрела на Лизу. Та отрицательно затрясла головой. Нет, снова промах. Ей звонила совсем другая женщина, с другим голосом. Более высоким и более молодым.
– Хто тама, я спрашиваю? – надрывался голос из-за двери.
– Мы к Анюте! Откройте.
– А хто я вам такая, шобы вам двери открывать? Коли к Анюте приперлись, пущай она вам и отворяет!
– Так пусть отворит! Позовите ее!
– А хде я вам ее возьму?
– Так ее нету дома?
– Не-а! Шатается где-то, шалава!
И противная баба, сочтя разговор оконченным, тяжело затопала от дверей. До девушек еще долго доносилась ее тяжелая походка, от которой тряслись стены и дрожали пол и потолок на лестничной клетке. Окна в окне тоже дребезжали и подрагивали.
– И что теперь делать? – растерялась Лиза. – Уйдем?
– Нет, уходить, пожалуй, не стоит.
– А чего ждать? Главное мы с тобой выяснили. У Витальки была любовница. Эта самая Анюта!
– Это пока что только наши предположения. Мы будем знать точно, когда поговорим с женщиной.
– Завтра приеду и поговорю.
– До завтра ее могут предупредить, что ты ее вычислила. Она затаится или вовсе сбежит.
Лиза пригорюнилась:
– Верно, соседка может. Будем ждать?
– Ага.
Как раз напротив квартиры Анютки располагалось окно с очень удобным широким подоконником. Правда, он был порядком захламлен, закидан мусором и пеплом, просыпавшимся из ржавой банки, в которой когда-то была свиная тушенка. Теперь она использовалась в качестве пепельницы. И все желающие покурить и не намусорить, аккуратно складывали в эту банку свои хабарики. И судя по их количеству, состоянием своего здоровья в этом доме особенно не забивали себе головы.
Окурков было так много, что они уже не помещались в банку. Часть их высыпалась на подоконник. Но девушки сумели расчистить себе местечко. Противно воняющую несвежим мясом и пеплом банку они отодвинули подальше, предварительно стряхнув в нее с подоконника весь мусор и хорошенько утрамбовав его.
Протерли влажной с ароматом ромашки салфеткой подоконник, потом протерли бумажным носовым платком насухо и наконец со счастливым вздохом сели и переглянулись. В этот же момент открылась дверь квартиры Анютки, и из нее выглянула огромная бабища. Огромные арбузные груди покоились на еще большем круглом животе. Ноги – словно колонны, на которых возвышалось монументальное туловище, и странно маленькая головка, украшенная химической завивкой, являлись деталями портрета старухи.
– Ну чё? – поинтересовалось чудовище. – Ждете Анюту?
– Ждем.
– Ну, и долго ещо ждать будете! – хмыкнула баба.
– Почему?
– А потому! Не воротится она сюдова до ночи. Уж я-то знаю!
– Вы же сказали, что не знаете, где она! Может быть, и вернется.
– Не-а! – помотала головой бабища. – Я ж сказала, что она где-то шатается.
– А разве это не одно и то же?
– Это как посмотреть. Шататься оно тоже можно по-всякому.
– Как же Анюта шатается?
– А вот кто по магазинам шатается, кто по танцулькам или по кафешкам. А Анька по работе своей шатается.
– По работе?
– Курьер она. Ясно?
Девушки пожали плечами. Чего же неясного. Наоборот, все предельно ясно. Курьерская должность не только неблагодарная, но и очень хлопотная. Бегать целый день по всему городу, а толку чуть. Хорошо еще, если доброе начальство оплачивает проезд. А то бывает, что и на своих двоих или на общественном транспорте. Ну а счастливчики, те на машинах. Но люди, имеющие машину, обычно выбирают работу поденежней, связанную уже не просто с рассылкой пакетов и документов, а с перевозкой всяких грузов.
– Шатается Анютка с раннего утра до поздней ночи, – продолжала разглагольствовать бабища. – Это верно. Но два раза в день она обязательно у себя в фирме появляется. Такой у них тама порядок. Сперва утром товар принимают, потом вечером отчет дают. Вы туда идите.
Слегка отвлекшиеся Мариша с Лизой уставились на эту тетку во все глаза.
– Куда нам идти?
– Вот тетехи неразумные! – рассердилась на них бабища. – К Аньке идите! В фирму ейную!
– Да мы не знаем, где это.
– А я вам скажу! Неча тута сидеть, жопы просиживать, да людев нервировать! Ко мне, може, гости пожалуют. А тут вы жопы рассадили! Коли вам Анютка для чего-то сподобилась, так к ней и чешите!
И тетка, продолжая ругаться, вполне толково разъяснила девушкам, куда идти, где свернуть, а где остановиться. Оказалось, что фирма находилась всего в нескольких шагах от дома Анюты.
– Я и сама тама работать хотела, – разоткровенничалась Анютина соседка. – Да не взяли меня. Этими… Хабаритами сказали, не вышла. Вы не знаете, шо за хабариты такие? Чё я ими не подошла?
Оставив тетку недоумевать и зажимая рты, чтобы не рассмеяться ей в лицо, девушки вылетели прочь. На улице Мариша не выдержала и прыснула:
– Ну и баба! Если бы я с такой в одной квартире жила, то тоже постаралась бы найти себе такую работу, чтобы пореже бывать дома.
Но Лиза ее веселья не разделила, заметно нервничала. Видимо, предчувствовала момент встречи со своей соперницей. И мысленно готовила речь. Да такую, чтобы эту наглую Анютку до костей пробрало бы.
– И пусть не вздумает к Витальке на похороны притаскиваться! – внезапно вырвалось у Лизы. – Сучка драная!
Офис, который девушки разыскали без всякого труда, оказался принадлежащим косметической фирме, торгующей своими товарами вразнос. Вместо дорогостоящей аренды торговых площадей они использовали ноги своих работниц, которые трудились у них за небольшой процент. Налогов за своих сотрудников фирма тоже, похоже, не платила. Потому что в большинстве случаев эти женщины работали без всякого оформления. Так что фирмы могли позволить себе продавать вполне сносную косметику по реальным ценам. И торговля у них шла бойко.
Очень многое зависело также и от самих женщин, которые занимались рекламой и продажей косметических средств. От их внешности. Если эти женщины хорошо выглядели, были ухожены и благополучны, то клиентки охотно брали у коробейниц товар или заказывали его по каталогу. А если нет, то у потенциальных клиенток невольно возникали сомнения, стоит ли рисковать?
– Теперь понятно, почему Анюткиной соседке тут дали от ворот поворот, – произнесла Мариша, разглядывая стенд с рекламой какого-то ультрасовременного средства от целлюлита.
– Да уж! Своими «хабаритами» она бы всех клиентов распугала.
И хотя Лиза старалась шутить, Мариша видела: на сердце у девушки камень.
– Как ты думаешь, она скоро придет?
– Сотрудница сказала, что вечерний сбор у них начинается с семи часов вечера. И иногда длится до восьми, а то и до девяти часов. Пока не появится последний сотрудник с выручкой в клювике.
Сейчас часы показывали начало восьмого. День подруги провели, расспрашивая Лизиных соседей и в телефонных разговорах со следователем, который вел дело о смерти Лизиного мужа. Следователь не скрыл, что ему эта смерть кажется весьма подозрительной. Но до заключения экспертов он точно сказать ничего не может. Однако расспрашивал он Лизу мучительно долго, не скрыв от нее, что алиби вдовы они проверили буквально по минутам.
– Ваше счастье, – мрачно произнес следователь на прощанье, – что все ваши вчерашние показания подтвердились показаниями других свидетелей.
О мнимой Лизиной беременности следователь ничего не спросил. И она заикаться о ней не стала. Очень уж мутной выглядела та история. В ней было куда больше вопросов, чем ответов. И к тому же Лиза справедливо опасалась, что следователь сочтет ее просто бабьей выдумкой или чего хуже – припишет Лизе желание увести следствие с правильного пути.
Итак, сейчас был уже вечер. И в офис, где работала любовница Витальки – некая Анюта, начали стекаться миловидные женщины от двадцати и до пятидесяти. Ни одной тучной или просто полной среди них не было. Это и понятно. Попробуй, побегай по городу целый день, и все на ногах. Тут уж лишние килограммы растают без всякого там навороченного крема. Можно сказать, для фигуры сплошная польза.
Этот способ похудеть можно посоветовать всем желающим сбросить лишние килограммы. Тучным дамам запросто можно отказаться от малоэффективных диет и просто податься в торговые агенты. Тут уж вам придется много двигаться и мало кушать. Ведь если не побегаешь хорошенько, то ничего не продашь и денег ни на еду, ни на что другое не заработаешь.
Но даже если и заработаешь, то все равно много ли успеешь запихнуть в себя на ходу? Какой-нибудь банан или баночку йогурта. Ну, в лучшем случае горячий беляш с мясом или сосиску с кетчупом, которую вам подадут на одноразовой пластиковой или картонной тарелочке в уличной забегаловке. Но и беляш, и сосиска сгорят в вас без остатка, если впереди у вас еще длинный рабочий день.
А вот как всем этим женщинам после целого дня беготни удавалось к вечеру сохранять цветущий вид, было Марише не понятно. Или в самом деле те кремы, которыми они торгуют, оказывают чудодейственный эффект? Мариша с трудом подавила в себе желание немедленно встать в стройные ряды этих женщин. И вместо этого подошла к одной из агентов и осведомилась насчет Анюты.
– Анюта? – изумилась в ответ та. – Это какая же Анюта вам нужна?
– А у вас их много?
– Оглянитесь вокруг, – рассмеялась женщина. – Тут целые толпы продавщиц. Кого только нет! И Анюты, и Светы, и Гали. Вспомните фамилию вашей подруги. Иначе…
Она выразительно развела руками. Да Мариша с Лизой и сами уже поняли, что идея подкараулить Анюту возле ее работы не очень-то удачна.
Но в этот момент они услышали чуть хрипловатый, но все равно приятный и мелодичный девичий голосок.
– А вот мой Виталька всегда такой аккуратный! Такой чистоплотный!
Лиза вздрогнула так, словно по ее телу пропустили электрический заряд.
– Она! – прошептала она. – Ее голос!
И девушки двинулись на голос Анюты. Саму красотку им не было видно. И они шли, ориентируясь на звук. Словно мореплаватели на голос Сирены. Наконец они обогнули какую-то группу дам и увидели Анюту. Она была невысокого роста, черненькая и довольно миловидная. Но в общем, ничего особенного. Анюте было уже явно под тридцать. И замужем она еще ни разу не была. Это становилось совершенно понятно, стоило услышать ее разговор.
– Просто не понимаю твоих проблем, – вещала она в этот момент, обращаясь к другой женщне. – Какие еще грязные носки? Даже не знаю такой проблемы! У моего Витальки их целых четырнадцать штук. По две пары в день. И все шелковые!
Лизу передернуло.
– И менял он их в самом деле два раза в день. Ноги у него воняли страшно. А стирать эти носки все равно приходилось мне! Руками! Виталька не разрешал пускать их в машинную стирку. Машина, видите ли, портит тонкую ткань!
Но свою любовницу Лизин муж такими пустяками вроде грязных носков и прочего не загружал. Поэтому она сейчас возбужденно щебетала словно маленькая беззаботная птичка.
– А уж какой он заботливый! Какой внимательный! Как хорошо воспитан! С таким кавалером лицом в гряз не угодишь. Он лучше меня знает, какими приборами пользоваться в ресторане. Как выбрать духи, чтобы не купить фальшивку. И где покупать вещи, чтобы они были гарантированно фирменными. Все знает! Не мужчина, а сокровище! И еще он меня обожает!
Мариша дернула Лизу за руку:
– Похоже, твоя соперница еще не в курсе, что осталась с носом.
– Пойду, собью с нее спесь, – решила Лиза.
Но в это время собеседница Анюты внезапно спросила:
– Ну, и когда же у вас с твоим сокровищем свадьба?
И Лиза притормозила. Все-таки любопытство взяло верх над желанием немедленно нокаутировать соперницу. И Лиза замерла, прислушиваясь к тому, что ответит Анютка. А девушка после этого вопроса сразу скисла и промямлила:
– Тут есть одна загвоздка.
– Какая? Твой Виталий не хочет жениться?
– Нет, он хочет! Очень хочет! Каждый день твердит мне, как он со мной счастлив, как мы идеально подходим друг другу.
– Так в чем же дело?
– Понимаешь, он не свободен.
– Не свободен? Женат, другими словами?
– Да. Но его жена ужасная женщина!
– Все они так говорят!
– Поверь мне, он рассказывал такие подробности!.. Она действительно ужасная! Неуклюжая, тупая, неорганизованная! Вечно все и везде забывает! Влипает в неприятности! И еще я подозреваю, что она пьет!
– Пьет?
– Ну, посуди сама! Какая женщина может быть неуклюжей настолько, чтобы стоя на ровном месте, упасть и разбить дорогую витрину с фарфором?! Только пьяная! Представляете? С утра пораньше уже назюзюкалась где-то!
Мариша покосилась на Лизу.
– Я была трезвая! – воскликнула оскорбленная до глубины души Лиза. – Как стеклышко! Я вообще почти не пью. Тем более по утрам!
К сожалению, эта фраза достигла ушей не только Мариши, но и Анютки. Последняя вздрогнула и обернулась. При виде Лизы ее хорошенькое личико исказилось от злости. И крепкие кулачки непроизвольно сжались. Похоже, Анютка отлично понимала, кто стоит перед ней. У Лизы таких козырей не было. Но она не сомневалась, что сейчас познакомится со своей соперницей, с шустрой Анютой.