Глава 4
Айви вполуха слушала восторженные сплетни сестер, которые сидели напротив нее, их пустые подносы для завтрака были отодвинуты в сторону. Слева от Айви сидела ее мать, потягивая капучино.
Вокруг них, в это воскресное утро в эксклюзивном пляжном кафе, бурлила жизнь. До Айви доносились случайные фрагменты разговоров: официант справа через два стола от нее повторял заказ; пожилой мужчина жаловался на опоздание своего внука; и откуда-то позади нее пронзительное: «В самом деле?», а затем хриплый смех.
Их стол упирался в стену со сдвоенным окном, которое было приоткрыто – и внутрь врывался соленый ветерок. Внизу на ярких полотенцах растянулись загорающие, сверху напоминавшие лоскутное одеяло. Стоял необычно теплый октябрьский день, и Коттесло-Бич казался сегодня самым привлекательным местом.
Это действительно отлично сработало. Ее семья – только Мила, Эйприл и мама – ужинали вместе каждое второе воскресенье. Но в эти выходные она предложила им взамен завтрак.
«Погода для этого идеальная!» – сказала она.
И все согласились. Что касается лжи, то это была самая безобидная ложь, но Айви все равно чувствовала себя неловко. И все ради того, чтобы не пришлось отказываться от бокала вина.
Она была очень близка с сестрами, какими бы разными они ни казались. Мила, самая младшая, с шоколадно-коричневыми кудрями и ослепительной улыбкой, – художница. Она никогда не проявляла большого интереса к учебе и с трудом окончила среднюю школу, после чего последовала череда курсов дизайна – ювелирных изделий, одежды и каких-то еще, о которых Айви уже давно забыла. Но потом она начала – и на этот раз окончила – курс гончарного ремесла, и это было то, что надо. Мила нашла свое призвание. Теперь у нее собственная просторная студия, где она создает свои вещи и проводит уроки, а в витрине у входа выставлены ее работы. Спокойная, но упрямая и мудрая – на Милу всегда можно положиться.
Потом Эйприл. Красивая, умная, но ветреная, всегда была настоящей бунтаркой. Она считалась королевой вечеринок в университете и до сих пор любила потусить. Эйприл получила степень эколога – направление выбрано в пику методам, какими их семья сколотила состояние, – но, за исключением нескольких стажировок, не работала по специальности. Эйприл несла свет и радость, где бы ни появлялась – всегда первой улыбнется и найдет доброе слово.
И она, Айви. Самая старшая из сестер – три года разницы с Эйприл, – она точно следовала сценарию и оправдала надежды матери. Прилежная ученица в школе, лучшая студентка в университете, степень магистра. Потом карьера в семейной компании, с самых низов – так же, как и ее мать, – но не без протекции, конечно.
Но Айви знала, что заслужила свое место в «Молинье майнинг». Она столько работала, чтобы добиться этого. Так что, в отличие от сестер – одной, претендующей на художественное совершенство, и другой, зажигающей на вечеринках, – она считалась идеальной дочерью. Мила и Эйприл за это даже вполне заслуженно посмеивались над ней.
Но, конечно, все было не так просто. Айви это знала. Ее мать это знала. Но больше никто. Мать исправила ее ошибки десятилетней давности.
К сожалению, Айви пока не придумала, как исправить свою последнюю ошибку. Ей просто было необходимо время. Она расскажет им о беременности. Скоро. Только не сегодня.
– Земля – Айви, прием! – Эйприл улыбалась ей, глаза сверкали веселым задором. – Ты все еще с нами?
– Я говорю, что вчера в магазине встретила Холли, – сказала Эйприл. – Она поведала очень интересные новости.
– Якобы, – продолжала Эйприл, – тебя видели с горячим парнем?
Значит, Эван не рассказал Эйприл, что она спрашивала у него телефон Ангуса.
– А, просто свидание вслепую, – сказала Айви с пренебрежительной улыбкой. – Он был неплох…
на самом деле, катастрофа. – И это была правда, в определенном смысле. – Искра не пробежала, понимаешь?
Определенно, ложь. Разговор продолжался, мама и сестры достаточно хорошо знали Айви и о ее редких попытках познакомиться с мужчиной, чтобы поверить этой истории.
Но Айви молчала – в ярости на саму себя. Она должна быть осторожней. Еще важнее – она должна исправить эту ситуацию, найти решение. Как можно быстрее.
– Гус! Как ты, дружище?
Ангус закончил два последних повторения в подходе, потом повернулся на тренажере для ног, чтобы подхватить полотенце. Кэм Данстэл накинул свое полотенце на плечи, но явно еще не начинал тренировку, потому что был единственным в переполненном казарменном тренажерном зале, с кого пот не стекал ручьями.
– Хорошо, – машинально ответил Ангус.
Кэм бросил взгляд на все еще перевязанную правую руку Ангуса:
– Идет на поправку?
Ангус улыбнулся другу. Они оба знали: если запястье не восстановится, то и карьере в спецподразделении конец. От воина будет мало пользы, если он не сможет использовать огнестрельное оружие.
– Да, все не так серьезно, – сказал он. – Я встречался сегодня со специалистом. Он очень доволен прогрессом. Не видит никаких причин, почему я не смогу вернуться на службу через месяц.
Кэм с облегчением улыбнулся:
– Отличные новости, приятель. Эй, ты много пропустил на прошлой неделе, мы здорово повеселились – посреди ночи свешивались из вертолета «Черный Ястреб». Очень неплохо.
Затем Кэм в мельчайших подробностях рассказал об учениях, в то время как Ангус вытирал потное лицо и руки. На сегодня его тренировка окончена. После визита к врачу он провел здесь уже пару часов. Хорошие новости о его запястье не были неожиданностью. Его рука почти восстановилась – если бы врач разрешил, он бы уже вернулся на работу.
Сегодня понедельник, четыре дня прошло с того вечера, как Айви сообщила ему убийственную новость.
В пятницу он ходил на пробежку – хотелось побыть на свежем воздухе. Потом в выходные остался дома, решив, что лучше потратить время и срезать две ветви с огромного эвкалипта на заднем дворе родительского дома. Но даже два дня, проведенные с бензопилой, не помогли.
И сегодня тоже все бесполезно. Он все еще не получал от тренировки привычного удовлетворения. Это злило его. Ангус улыбнулся. Или его злит невероятное невезение, которое постигло его и Айви?
– Дружище? – Кэм странно на него смотрел. – Я спросил, не слышал ли ты, что Патрика перевели. Отправили на профессиональную подготовку.
Улыбка была явно неуместна. Это не продвижение по службе.
– Значит, с ним по-прежнему что-то не так? – спросил Ангус, понимая, что неправильно сформулировал вопрос, но не сумел придумать ничего лучше.
– Да. Это посттравматическое дерьмо. Как у Тома, я думаю.
Как у Тома. Чувство вины пронзило Ангуса, и он опустил глаза. Когда он звонил Тому в последний раз? Они вместе прошли отбор в спецподразделение семь лет назад. Том – сильный, уверенный в себе, готовый поддержать, храбрый Том. Его близкий друг. Лучший боец.
Или, по крайней мере, был таким раньше.
– Парни собираются выпить пивка сегодня вечером. Присоединишься?
Ангус покачал головой. Нет. Айви написала ему сообщение, и они договорились встретиться за чашкой кофе. Он не сказал этого Кэму, но тот все равно сделал правильный вывод и пристыдил Ангуса за то, что тот выбрал девушку, а не друзей.
Ангус рассмеялся и никак не отреагировал на слова, в глубине души желая, чтобы это была правда.
– Спасибо, что согласился встретиться со мной.
Ангус удивленно приподнял бровь, когда вошел в кафе в стиле пятидесятых.
– Это не деловая встреча, Айви.
Она покачала головой:
– У меня есть несколько пунктов, которые я хотела бы обсудить с тобой, начну с самого важного. Собираешься ли ты участвовать в жизни нашего ребенка, и если да, то в какой степени?
Ангуса ничуть не смутила ее прямота.
– Я намерен приложить все усилия, чтобы стать отличным отцом, – ответил он. – А это значит, я хочу быть огромной частью его жизни.
Айви ожидала такого ответа, хотя не могла сказать почему. И очень обрадовалась. Она никогда не была близка с собственным отцом.
– Отлично. Тогда, следующий пункт…
– Подожди-ка. – Ангус посмотрел на пустую кофейную чашку, которую она осушила за несколько минут, пока ждала его. – У меня вопрос не по повестке, что, если я закажу нам обоим кофе и пирожных и мы немного расслабимся? Как насчет этого?
– Расслабимся?
Он усмехнулся:
– Дорогая, я полагаю, мы только что согласились, что будем говорить об этом ребенке еще восемнадцать с лишним лет. К чему торопиться?
С этими словами Ангус встал и направился к прилавку.
Айви в оцепенении наблюдала, как он сделал заказ и вернулся к столику с номером на хромированной подставке, которую поставил между ними.
– Я попросил повторить твой заказ, что бы то ни было, плюс ассорти пирожных, потому что понятия не имею, что ты любишь. Хорошо?
Айви тупо кивнула.
– Отлично! – сказал он. – Тогда расскажи мне что-нибудь о себе.
Айви ощетинилась:
– Слушай, здорово, что ты так спокоен и невозмутим, но я не думаю, что ты понимаешь, как…
– Айви, – сказал он твердо, – я клянусь, что отлично понимаю, что происходит. Я только об этом и думал последние четыре дня. Я даже видел это во сне, хотя не могу сказать, что много спал. Я измотан и утомлен до умопомрачения. И, честно говоря, я смирился. Я смирился с этим чувством, но ничего не могу с ним поделать. Как и ты.
Взгляд Айви блуждал по его лицу, она впервые заметила темные круги под глазами – слегка воспаленными, с тонкой красной сеточкой.
– Но мы оба решились на это, так что могли бы получше узнать друг друга. Итак, еще раз – расскажи мне что-нибудь о себе.
Рассказать ему что-нибудь? Что я боюсь? Что понятия не имею, что делать?
– Я думаю, австралийский футбол – это лучшая игра во всей Вселенной.
И тут Ангус улыбнулся. Великолепная улыбка, удивительная улыбка.
– Теперь нас объединяют уже две вещи, – сказал он.
Пирожные были давно съедены, Айви стояла с Ангусом перед кафе. Было темно – уличные фонари освещали небольшие участки, – и лишь время от времени мимо со свистом проносился автомобиль.
– Где ты припарковалась? – спросил Ангус.
Айви покачала головой:
– Нигде. Мне просто нужно позвонить водителю, и он заберет меня.
Внезапный порыв ветра заставил ее вздрогнуть, и Айви крепко обняла себя за плечи. Ангус шагнул к ней – и на мгновение Айви подумала, что он снова прижмет ее к себе, как в винном баре. Но он этого не сделал, и Айви это неожиданно огорчило.
Сегодня все пошло не так, как она планировала. Они говорили о разных неважных вещах – общая любимая футбольная команда, последние фильмы, которые они видели, и даже погода. Их встреча была слишком похожа на свидание.
– Я не помню – ты просила меня рассказать что-то о себе?
– Нет, – сказала Айви, улыбаясь. Затем послушно добавила певучим голосом: – Итак, Ангус, расскажи мне что-нибудь о себе.
– Я не оставляю даму на улице в темное время суток. Пойдем, я отвезу тебя домой.
Айви подняла брови:
– А если я живу на другом конце города?
Ангус уже сделал несколько шагов и, обернувшись, удивился, что она не шла за ним.
– Серьезно?
Она жила в пяти минутах езды.
– Нет.
Он улыбнулся:
– Ну вот видишь. Но это не имело бы значения. Мне нравится ездить на машине.
– Так мне ждать здесь, пока ты позвонишь водителю, или ты позволишь мне отвезти тебя домой?
Звонок Саймону и ожидание займут больше времени, чем вся поездка, а Айви не могла придумать уважительной причины, чтобы отказаться. Так что она последовала за Ангусом к его машине, припаркованной за углом.
Айви была уверена, что он ездит именно на таком автомобиле: большом, черном и зловещем. Хотя огромные размеры не спасли ее от неожиданного ощущения интимности, когда двери захлопнулись и Айви с Ангусом погрузились в удобные кожаные сиденья. Ангус не включил радио, и всю дорогу они сидели в тишине, после того как Айви объяснила, как доехать до ее дома.
Теперь это действительно походило на первое свидание. Как будто у них только что был романтический ужин, и Ангус вез ее домой, и оба сгорали от любопытства, поцелуются ли они на пороге.
Как мило. Как странно. Как все наоборот, учитывая историю их с Ангусом знакомства. Айви впилась ногтями в ладони, заставляя себя вернуться в реальность. Она не могла позволить своим мыслям вот так блуждать. Ей нужно сосредоточиться, вспомнить, что это в действительности была за встреча.
– Я уже знаю предполагаемую дату родов. – Слова, прозвучавшие в тишине, казались очень хрупкими. – Второе июля.
В тот же миг атмосфера в машине изменилась.
Вот. Романтика исчезла.
– Хорошо, – отозвался Ангус.
И Айви решила, что ему просто нечего больше сказать.
– Об этом мы должны были поговорить сегодня, – продолжила она. – Вот почему я хотела встретиться. Чтобы сообщить, что была на УЗИ, что мой срок пять недель и один день и что роды назначены на второе июля.
– Спасибо, – ответил Ангус, и Айви совершенно не могла истолковать его тон.
Он сбросил скорость и повернул на подъездную дорожку к ее дому. Вход был закрыт, и Айви полезла в сумочку за небольшим пультом, чтобы открыть ворота.
Ангус медленно проехал по длинному изогнутому подъездному пути и остановился перед лестницей из белого камня, которая вела к входной двери ее огромного двухэтажного дома, построенного в тридцатых годах ХХ века.
На крыльце включился автоматический фонарь, но весь дом был погружен во мрак.
– Дворецкий не встречает? – спросил Ангус, не язвительным, а скорее любопытным тоном.
– Нет, – рассмеялась Айви. – Раз в неделю ко мне приходит уборщица, потому что я много работаю и не справляюсь с домашними делами. И садовник. Больше никого. Мой дом – мое святилище, и мне очень важна приватность.
Айви уже чувствовала себя неуютно в машине, поэтому открыла дверь и поставила ноги на дорожку. Выбравшись, она повернулась, чтобы поблагодарить Ангуса за то, что подвез ее, но Ангус тоже вышел из машины и, сделав несколько шагов, оказался рядом с ней на нижней ступеньке.
– Я запутался. Если тебе важна приватность, почему твой водитель дважды подвозил тебя на встречи со мной? Ты сказала ему, куда идешь?
– Саймон никогда не стал бы лезть в мою личную жизнь, – ответила Айви.
Хотя ей пришлось прибегнуть к определенным уловкам, чтобы незаметно для Саймона попасть на сегодняшнее УЗИ. В итоге он высадил ее за пару улиц до клиники, и оставшееся расстояние она прошла пешком.
Он не позволил бы себе никакого комментария, попроси она его подъехать прямо к клинике. Но даже Эйприл и Мила пока ничего не подозревают. Она просто не хотела, чтобы водитель узнал ее тайну первым, каким бы сдержанным и неболтливым он ни был.
– Но тем не менее, – не отступал Ангус, – разве не проще самой доехать до меня за пять минут?
Ангус выглядел по-настоящему растерянным, и Айви не смогла сдержать улыбку.
– Легче, если бы у меня были права.
Растерянность сменилась изумлением.
– Разве такое возможно?
– Я никогда не училась водить, – объяснила Айви. – Долгая история.
Так и было. Долгая и забытая.
– Ну, спасибо, что подвез, Ангус.
Голос прозвучал немного мягче, чем она хотела, а имя неожиданно приобрело на губах какой-то интимный привкус.
– С удовольствием, Айви, – сказал он, как ей показалось, равнодушным тоном.
Айви тряхнула головой. Какая глупость – все эти мысли о свиданиях и поцелуях на крыльце и нежно произносимые имена.
Конец ознакомительного фрагмента.