Глава 2
В холле образовательного центра обычно дежурил администратор. С утра за стойкой восседала Настя, пухленькая хохотушка с каштановыми кудрями. Алиса встречала таких на полотнах Рубенса, когда эта тема обсуждалась в художественной школе. И выражение такое слышала: «рубенсовская женщина». Насте оно очень подходило, по мнению Алисы. Настя в прошлом году не поступила в институт, и честно говоря, «больше не собиралась так позориться».
Её устраивала работа, которая длилась с восьми до шестнадцати часов шесть дней в неделю и оставляла свободными вечера для весёлых молодёжных тусовок. Она уже даже почти вышла замуж и не делала из этого тайны. Жених Борис, без пяти минут шеф-повар модного ресторанчика, ждал совершеннолетия своей избранницы, и сам был ненамного старше. Воспитывала Настя пуделя из дорогих пород, по выходным навещала в обязательном порядке бабушку в деревне. И была счастлива от этой своей простой житейской обустроенности. С посетителями центра всегда была восторженно-приветливой, с сотрудниками – почтительно-угодливой. В общем-то, всех устраивала.
Пока ей не давали интеллектуальных заданий. Перед результатами её интеллектуальной деятельности меркла вся народная мудрость. Возникали анекдоты, актуальные на многие лета, если нужно развеселить компанию. С такого рода заданиями Алисина мама всегда старалась дождаться второго администратора, Машу, которая являлась одноклассницей Насти (а обе девушки являлись одноклассницами Алисиного старшего брата, Руслана) и была полной её противоположностью.
Маша, сероглазая блондинистая тростиночка, перешла на второй курс в институте культуры, училась на режиссера. После лекций бежала на работу, в уже знакомый нам образовательный центр, где была занята с шестнадцати до двадцати одного часа. На работе успевала сделать больше положенного, по собственной инициативе приукрашивала интерьер, и всегда успевала поучить своё студенческое, а также подшлифовать своё умение выражаться по-иностранному. Английский она знала достаточно хорошо, занималась им много лет, даже закончила курсы технических переводчиков. Теперь срочно занялась немецким – решила поучиться со следующего года в Германии. Алиса Машу обожала, хотя общалась с ней гораздо реже, чем с Настей. Когда Маша работала, и у Алисы начинались всевозможные занятия. А с Настей приходилось общаться в долгие часы обеденного ничегонеделания, и именно Настя часто становилась объектом розыгрышей Егора и Алисы, впрочем, всегда безобидных.
Настя, как и следовало ожидать, восседала за стойкой администратора и ела большое пирожное, запивая чаем. Завидев Лисёну и Егора, она радушно предложила им угощаться и достала откуда-то другое пирожное. Глупо было бы не согласиться. Настя и влажные салфетки предложила, чтобы не нужно было идти мыть руки.
– Как у тебя дела, что нового? – завела Алисёна разговор по-взрослому.
– Ой, и не спрашивай! – Настя махнула рукой и отправила в рот очередной кусок бисквита с кремом и орехами. – Сбегала сейчас в торговый центр, хотела платье купить, мне вчера понравилось. Померила платье. Не влезла! Расстроилась и купила пирожные.
– Они влезли, – съязвил Егор. Настя или не услышала, или не оценила. Лисёна тихонько хихикнула.
Пакет с детскими вещичками незаметно от взрослых водрузили на вешалку, и он стал незаметен среди других, ему подобных. Многие маленькие посетители этого офиса с громким названием «Центр развития личности», приходившие сюда регулярно изучать иностранные языки и другие премудрости, оставляли в холле пакетики со сменной обувью и прочим добром. Был тут и большой пакет с «потеряшками» – вещами, которые всякий отказывался обозначить своими. Так, новый симпатичный пакетик с Микки-Маусом ни у кого не вызовет вопросов, и только двое знают, что это – возможный ключик к разгадке неординарного случая.
– Мам, мы пришли! Нам нужны бумага и ручки! В большом кабинете сейчас не будет занятий? Тогда мы с Егором там посидим, – выпалила Лисена на одном дыхании, заглянув к маме. В кабинете ребята сели лицом к лицу за низенький столик, положили перед собой по чистому листу бумаги, взяли ручки.
– Ну что, начнем? У нас…5 минут! – скомандовала Лисена, положив рядом свой мобильник.
– Не согласен! Ты не сформулировала задачу. Над чем думаем? Что берем штурмом? – вполголоса возмутился Егор.
– Ой! И правда! – засмеялась Лисена. – Не сформулировала, извини. Сам-то не догадаешься! Итак, формулирую: почему мужчина в ярости догонял девушку и лупил ее пакетом с детскими вещами?
Егор от возмущения подпрыгнул на стуле, но голоса не повысил:
– Я не догадаюсь?! Ну ты даешь! Просто в команде важна скоординированная деятельность! Взялась координировать – делай это с умом!
– Ладно-ладно, не кипятись, – Лисена замахала на приятеля ладошками. Я уже извинилась. Снова засекаю время… Поехали!
Следующие пять минут они писали, не отрываясь, загородившись ладошками, то и дело хихикая. Лисена взглянула на время: – «Стоп, машина! Меняемся листиками!»
Вот что написала она:
1 Она украла у него деньги
2. Она помяла ему машину
3.Она потеряла их ребенка
4. Она потратила все деньги с его карточки
5. Он обнаружил большой обман
6. Она не приготовила ему обед
7. Она не досолила суп
8.Она назвала его нехорошим словом при свидетелях.
9. Она целовалась с его другом
У Егора было поменьше:
1. Она испортила его любимую рубашку
2. Она уронила его телефон в унитаз
3.Она потеряла его любимую собаку
4. Она не покормила его любимого кота
5. Она чуть не врезалась в его машину
6. Она нагрубила его маме
7. Она потеряла ребенка
– Так, теперь все обсудим! Какие пункты … – закончив читать вполголоса, продолжала Лисена.
– Да тише ты говори! Или ты хочешь, чтобы наши мамы тоже поучаствовали в расследовании? – полушепотом одернул ее Егор.
– Думаю, у них полно своих важных дел, – улыбнулась та, тоже переходя на шепот.
Обсудив все пункты, парочка пришла к мнению, что почти все возможные мотивы не требуют ни их внимания, ни их помощи. За исключением одного! Тем более, что он пришел в голову обоим. Было решено прорабатывать только его. Или этот пункт подтверждается и требует дальнейших действий, или он отметается и дело закрывается.
– Необходимо изучить улики. Неси сюда тот пакет, только тихонько, чтобы мамы чего не заподозрили.
– Чего это ты все командуешь?! – вполголоса возмутился Егор. – Сама принеси.
– Да легко!
Через минуту дети раскладывали на столе содержимое пакета.
– Так, пачка печенья и яблоко тебе о чем-нибудь говорят? – Лисена взвешивала в руках вышеназванные «улики»: весомые или невесомые?
Егор задумчиво потер лоб: – Думаю, ребенка (а это девочка, судя по кофточке и сандаликам, четырёх-пяти лет), итак, девочку мама вывела из дома на несколько часов. Собрала ей сухой паек, чтобы подкормить в дороге.
– А может, девочка просто была в садике? – возразила Лисена.
– Возможно. И одно другого не исключает, согласись. Но вряд ли. Во-первых, детей в саду и так кормят. Во-вторых, в первой половине дня детей обычно из сада не забирают. А сандалики как раз оставляют в саду, с собой не носят. Значит, ходили или собирались пойти в какое-то учреждение.
– Хорошо. И куда могут повести ребенка? Или в кино (тогда зачем сандалики, сменная обувь?), или на занятия в какой-нибудь детский центр, да и просто к бабушке могут. А могут в больницу.
В кабинет заглянула мама Лисены:
– Детеныши, я иду в магазин, куплю что-нибудь перекусить. Пойдете со мной?
– Нет, не хочется. Давай, ты сама? – Лисена старалась говорить непринужденно, а сама тем временем спиной загородила разложенные на столе вещички.
– Договорились. Будут особые пожелания? —мама все не уходила.
– Да, не бери то, чего мы не любим, ну ты же прекрасно знаешь, мамочка. Пока-аа!
– Я тоже не очень люблю в магазин ходить, – сказал Егор, когда дверь за мамой закрылась. —Знаешь, какой самый страшный кошмар в детстве? Это когда мама поставит тебя в очередь, сама уйдет в соседний отдел, а очередь все ближе… ближе… ближе… – Егор изобразил на лице панический ужас.
Посмеявшись, дети сложили в пакет изученные вдоль и поперек «улики». Пакет вернулся на крючок в холле, а Лисена с Егором в ожидании обеда растянулись на мягких матах.
– А может быть, они просто поругались. Все-таки интереснее не истории ссор, а истории знакомств. Мне бабушка часто такие рассказывает, она их коллекционирует. Вот такая романтичная особа, несмотря на то, что бывший летчик.
– Вот здорово! А она тебе про самолеты рассказывает? – Егор с интересом повернулся на бок, подперев рукой голову и приготовившись слушать.
– Да мне не очень-то. А вот моему старшему брату много рассказывала, Руслан мне говорил. Кстати, дедушка тоже был летчиком. Бабушка его и научила летать. Она была его инструктором. Так они и познакомились, потом поженились. Служебный роман. Но теперь дедушки уже нет. Я его плохо помню. А мама с папой познакомились по телефону. Он номером ошибся, а мама в чужом доме была, случайно оказалась у телефона и подняла трубку. Разговорились, больше часа разговаривали. Потом папа своим родителям говорит: – «Я с такой девушкой познакомился!» Его родители уточняют: – «А ты ее видел? Может, там крокодилина какая-нибудь.» Так они еще три дня по телефону общались, потом решили встретиться, и тут уже окончательно влюбились. Ну, результат нам известен.
– Ишь ты, а я и не спрашивал никогда, как мои родители познакомились, тем более бабушки-дедушки, – Егор даже призадумался.
– А ты расспроси как-нибудь! – Лисена подпрыгнула и понеслась навстречу маме, которая как раз появилась.
– Мама, что у нас сегодня на обед? – поинтересовалась она, заглядывая в пакет.
– Картошка в депрессии, – засмеялась мама.
– Это как? – не поняла Лиса.
– Да обыкновенная картошка, только подавленная какая-то, – продолжала улыбаться мама.
– Мое любимое картофельное пюре! Мам, ты – супер! И салатик мой любимый.
Егор тем временем полез в пакет, принесенный еще утром его мамой, и достал упаковку чипсов. Пока Лисена помогала обеим мамам накрывать на стол, Тим сидел рядом на диванчике и хрустел. Жадиной его, впрочем, не назовешь, потому как большую часть лакомства он отсыпал в тарелку, поставив ее на стол.
– А говорят, пока не изобрели чипсов, люди были вынуждены питаться обыкновенной картошкой, – попытался пошутить Егор. Но его маме шутка не понравилась Она считала, что Егор плохо ест, и переживала по этому поводу.
– Убирай свои чипсы и садись к столу, – строго сказала она. – А руки ты помыл? Нет?! – строгость сменилась гневом. И уже вернувшегося с чистыми руками Егора продолжали отчитывать. – Егор, опять ты руки об футболку вытер! Для тебя что, полотенца не существует?
Егор невозмутимо пробирался к отведенному ему стулу, неловко задел маленький легкий столик, и чай из всех бокалов дружно плеснулся через край.
– Егор! Иди за тряпкой! Как ты вообще за один день успеваешь совершить столько глупостей?! – не унималась его мама.
И уже из-за двери донеслось бодрое: – «А я рано встаю!»